Текст книги "Стратеги третьего рейха"

Автор книги: Ульф Тоомсваре

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

По конституции своего телосложения Кальтенбруннер относится к ярко выраженным астеникам. Особенно это заметно при сравнении его с близким другом Отто Скорцени: при одинаковом росте, сходстве лицевых черт они разительно отличаются друг от друга. Насколько Скорцени атлетичен, гармоничен и собран, настолько Кальтенбруннер худосочен, слаб и болезнен. У него длинные, но слабые руки. Его собранность и трудолюбие окрашены подозрительностью, злобностью и мелочностью. Никто не мог бы упрекнуть Скорцени в излишней доброте или мягкости, но никто не смог бы назвать его и мелочным. Скорее, он был демонстративен: многие операции, проведенные Отто Скорцени, вовсе не требовали такой помпезности и шумихи. Он всегда использовал больше людей, чем этого требовали обстоятельства, но не из-за трусости, а из желания иметь побольше зрителей, поскольку главную роль во всех операциях он всегда брал на себя. Чего никогда не было с Кальтенбруннером. Даже в самом начале карьеры, когда ему нужно было утверждаться, на приступ австрийской госканцелярии он посылает своего адъютанта, а сам остается наблюдателем.

В соответствии с конституциональной типологией немецкого психолога Кречмера личность Кальтенбруннера можно определить и более точно. Вне всяких сомнений, он относится к шизотимикам, причем к подтипу «властных натур». Его агрессивность, о которой упоминают некоторые исследователи, мне кажется несколько преувеличенной. Во всяком случае, в детстве ее хватает лишь на конфликты с отцом; участие в юношеских дуэлях – скорее дань моде, чем самостоятельный порыв; в более зрелом возрасте подобных стремлений не наблюдается, зато очевидно стремление подавить внутренний стресс лошадиными дозами никотина и алкоголя. И вообще, он был очень интровертен, хотя и чрезмерно склонен к подражанию. Возможно, эта последняя черта – гипертрофированная подражательность – определяла весь его характер и судьбу. С раннего детства он пытается с этим бороться, но в конце концов подчиняется и идет по стопам отца. В дальнейшем он подсознательно подражает своим начальникам, вплоть до отмеченного нами пародирования.

Следует отметить, что подражательность у него не актуализированная, то есть подражает он не тому, что находится у него перед глазами (для этого он слишком интровертен), а определенному лицу и некой идее. Достаточно вспомнить его оголтелый антисемитизм, который у него проявлялся даже там, где выказывать его было не только бессмысленно, но и опасно, – на Нюрнбергском процессе.

Но нас интересует больше, к какому типу военачальников относился Кальтенбруннер. Если вспомнить его трудоголические бдения над разработкой конкретных программ для шпионов, задания которых в условиях проигранной войны становились бессмысленными, если учесть бесчеловечные приказы по уничтожению контингента концлагерей и его поведение на Нюрнбергском процессе, то сомнения в «зомбичности» его образа действий отпадают. Кальтенбруннер был настолько захвачен обуревавшими его идеями, настолько заискивающе искал одобрительной улыбки начальства, что ни о каком другом типе говорить не приходится. Следует также учитывать, что Кальтенбруннер никогда не привнес ни единой собственной мысли в те дела, которыми занимался. Он всегда лишь развивал «спущенные сверху» инструкции, иногда добиваясь значительного успеха, но никогда не оплодотворяя их собственными размышлениями.

Неистовая исполнительность – вот наиболее характерная черта Кальтенбруннера как работника, но это же качество позволяет определить его как «зомби».

Роберт Риттер фон Грейм

Судьба последнего фельдмаршала люфтваффе во многом повторяет биографии уже рассмотренных нами персонажей.

Родился Роберт Риттер фон Грейм (Greim) 22 июня 1892 года в Байройте в семье землевладельцев средней руки. Поместье их было давно запущено, усадьба требовала крупных средств не только на поддержание, но и на капитальный ремонт, но верность аристократическим традициям поддерживалась неукоснительно. Детство Роберта прошло без особых событий и переживаний. Он рос послушным мальчиком и прилежным учеником. После окончания школы он должен был, конечно, идти в армию, но появившаяся в это время авиация не могла не привлечь юного искателя приключений. Однако на семейном совете было решено, что профессия военного летчика менее почетна и достойна для отпрыска древнего рода, чем служба в артиллерийских войсках кайзера. И послушный сын стал дисциплинированным младшим лейтенантом артиллерийского полка.

Первую мировую войну он встретил командиром батареи на Западном фронте во Франции. По совместительству командир артиллерийской батареи обязан был заниматься и корректировкой огня. Это было связано непосредственно с авиацией.

Роберт фон Грейм старался любыми путями освоить новую технику и добился таких результатов, что в 1916 году стал летчиком-истребителем. Он проявил себя как отважный боец, не боящийся сражаться с сильным противником один на один.

После войны капитан фон Грейм вернулся к отцу и два года провел, вкушая безмятежное семейное счастье. Он женился на дочери владельца соседнего поместья. Возможно, по любви. Во всяком случае, ни о каких разладах в супружеском союзе младших фон Греймов никто никогда не упоминал. Жена принесла ему дочь и сына. Вторая мировая война унесла обоих детей.

В 1919 году он вернулся в армию, но прослужил только 10 месяцев и вышел в отставку. Работа в фирме «Люфтганза» в качестве летчика, демонстрирующего фигуры высшего пилотажа на показательных выступлениях, ему показалась более выгодной. Если пользоваться терминологией нацистов, фон Грейм был «человеком Мильха», поэтому неудивительно, что в 1921 году он уже демонстрировал свое искусство на Дальнем Востоке, а заодно консультировал и помогал генералам Чан Кайши организовывать военно-воздушный флот.

В 1935 году, когда люфтваффе получили законное право на существование, рейхсминистр авиации Герман Геринг, поощрявший тогда деятельность Мильха и его людей, назначил фон Грейма командиром первой эскадрильи. Военно-воздушный флот Германии набирался сил. Нужно было готовить отряды пилотов, способных воевать за интересы Третьего рейха. Фон Грейм с начала двадцатых годов был ярым сторонником нацистской идеологии и фанатичным поклонником фюрера. Кроме того, он всегда был законопослушным гражданином своей страны и честным офицером. Последнее означало его готовность беспрекословно слушаться старших по званию и безукоризненно выполнять их приказы. Он понимал, что в нацистском государстве нельзя шагать не в ногу и всячески содействовал усилению власти НСДАП в летном составе. К тому времени высшие офицеры не могли не числиться в корпусе общих СС, поэтому все приказы сверху так или иначе были окрашены нацистской идеологией.

Летом 1939 года фон Грейма в звании майора назначают начальником личного состава всех люфтваффе и командиром 5-го военно-воздушного флота. Через два месяца началась вторая мировая война.

Фон Грейма как боевого офицера направляют на фронт. Ему поручают проведение ответственных операций и перебрасывают с одного участка на другой, поэтому он в разное время возглавляет различные истребительные подразделения.

Так, только в 1942 году он успел побыть командующим особой Крымской зоны, командующим ВВС Восточного фронта и командующим 6-го военно-воздушного флота.

Весной 1943 года положение на фронте серьезно осложняется, потери в летном составе очень велики, а поражения уносят слишком много крови и техники. Фон Грейма продолжают бросать на самые ответственные участки. Кроме Восточного фронта, он участвовал в сражениях в Польше, Словакии, Югославии, Богемии и Восточной Германии. Это было совсем не похоже на командование пехотой из штаба или наблюдательного пункта. Несмотря на полученное звание генерала, фон Грейм лично участвует в атаках. В список 20 лучших летчиков люфтваффе он не входит, но имя его достаточно известно. Во всяком случае, все знают, что в бою фон Грейм беспощаден, безжалостен, а зачастую и просто излишне жесток. Фронт постепенно отступал, пока не приблизился к границам Баварии.

Последний год войны штаб 6-го военно-воздушного флота располагался уже в Мюнхене.

Возможно, карьера генерала фон Грейма так и протекла бы до его последнего боевого вылета, но в апреле 1945 года Гитлер отстраняет от руководства люфтваффе рейхсминистра Германа Геринга. ВВС империи остаются без командующего. Чтобы заполнить возникшую брешь, фюрер назначает Роберта фон Грейма командующим люфтваффе, присвоив ему звание фельдмаршала. Выбор был почти случаен. Большинство более достойных военачальников или погибли в сражениях на фронтах, или были уничтожены по указанию подозревающего всех и вся Кальтенбруннера. У Грейма, по мнению Гитлера, было два важных достоинства. Во-первых, такая же, как у Кальтенбруннера, неистовая исполнительность, а во-вторых, рост, не превышающий рост фюрера. Гитлер мог с ним говорить доверительно, глядя прямо в глаза и не задирая при этом голову.

24 апреля 1945 года Гитлер отправил из бункера фон Грейму телеграмму с приказом немедленно явиться в рейхсканцелярию. Прорваться в этот момент в Берлин, где шли уличные бои, было почти невозможно. Но фон Грейм надеялся на искусство пилота-инструктора Ханны Рейтч, сопровождавшей его в этом полете. Ханна Рейтч была единственной женщиной в Третьем рейхе, которая заслужила Железный крест двух степеней. Она боготворила Гитлера не меньше, чем Роберт фон Грейм. А кроме того, она пользовалась особой симпатией фюрера, который видел в ней олицетворение настоящей арийской женщины-воительницы.

На следующий день после получения приказа фюрера, рано утром, они прилетели в берлинское предместье, чтобы там пересесть на борт вертолета и приземлиться где-нибудь неподалеку от канцелярии. Но единственный вертолет оказался сильно поврежденным, поэтому они сели на стоявший неподалеку «Фокке-Вульф-190» и приказали пилоту доставить их поближе к бункеру.

Самолет летел на бреющем полете в сопровождении истребителей прикрытия. Однако маршрут проходил непосредственно над советскими окопами. Самолеты проскочили заградительный огонь зенитных батарей, но несколько снарядов все же их зацепили. Пришлось делать вынужденную посадку на аэродроме Гатов.

Фон Грейм несколько раз безуспешно пытался дозвониться до ставки. Ждать больше они не могли. Ими руководила безграничная любовь к фюреру, который звал их к себе на помощь. Загрузив топливом старый учебный самолет «Арадо-60», они вновь на бреющем полете полетели к центру Берлина. Уличные бои в столице Третьего рейха разрастались.

Над Тиргартеном они опять попали под штыковой огонь советской зенитной артиллерии, один снаряд разорвался в кабине и фон Грейма тяжело ранило осколками в грудь и ногу. Ханна Рейтч проявила все свое искусство и умудрилась посадить самолет прямо на проезжую часть улицы возле бункера Гитлера.

Фюрер встретил своих гостей в бункере и первым делом вызвал врача, чтобы тот оказал помощь раненому фон Грейму. Во время перевязки Гитлер сказал:

– Мне пришлось вызвать вас, потому что Герман Геринг предал меня и отечество. За моей спиной он налаживал контакты с врагом. Я обязан арестовать его как изменника, лишить всех должностей и уволить его изо всех организаций. Вот почему я вызвал вас. И сделаете это вы от моего имени!

– Мой фюрер! – воскликнул фон Грейм. – Наверное, это самое главное на данныймомент. Но очень может быть, что в следующий момент все это не будет иметь никакого смысла. Противник яростно наступает, ваша жизнь в опасности! Если вы погибнете, все дальнейшее для Германии не будет иметь значения.

– Германия оказалась не готовой к моему появлению. Значит, она еще не достойна существовать. Выполняйте приказ, мой верный фельдмаршал!

К Гитлеру метнулась Ханна Рейтч.

– Мой фюрер! У Германии еще есть силы. И у нее еще есть вождь! Не бросайте верных вам людей. Ваша жизнь им необходима! Мы увезем вас в безопасное место, мы начнем все сначала, мы…

– В бой, друзья мои! – перебил ее фюрер. – С минуты на минуту, как в древние времена, союз наших врагов распадется, они вцепятся друг в другу в глотки, и тучи над нами развеются. Ваше место сейчас там, в сражении, а мое – здесь, в ставке. Передайте всем, кто в меня верит, что фюрер с вами!

У меня вся эта риторика вызывает определенные сомнения. И даже не потому, что из всех участников этой мелодраматической сцены – Адольфа Гитлера, Мартина Бормана, Роберта фон Грейма и Ханны Рейтч – в живых осталась лишь эта в высшей степени необычная, но и излишне экзальтированная женщина. Подчеркнуто патетический тон разговора также вполне достоверен (по воспоминаниям многих свидетелей, так было принято разговаривать в ставке в последние недели Третьего рейха). Смущает меня прежде всего упоминание Гитлера о возможном расколе антигитлеровской коалиции. Вряд ли он стал бы говорить о своей последней надежде пусть прославленной и мужественной женщине, но все же лишь обычному инструктору пилотажа. Плохо это согласуется и с последующими событиями, которые закончились самоубийством Гитлера. Но самое непонятное – это разнобой в приказах. Чего же Гитлер хотел на самом деле от этой парочки? Вызвал он их, судя по сохранившимся документам, для того чтобы направить к Герману Герингу с ордером на арест. Поехали они, судя по многочисленным свидетельствам, в Плён к адмиралу Деницу и пытались арестовать Генриха Гиммлера, а в пересказе реплик фюрера слышен только абстрактный призыв идти «на бой», «в сражение», «к тем, кто верит» в него. Больше того, по показаниям адъютантов, слышавших окончание разговора, Ханна Рейтч настаивала, чтобы Гитлер разрешил ей остаться и умереть вместе с ним. Подобные просьбы редко порождаются непоколебимой верой в грядущую победу. Что-то, видимо, в памяти Ханны Рейтч перепуталось. Но поскольку для нас важнее в данный момент судьба фельдмаршала фон Грейма, то вернемся к нему.

Как уже упоминалось, вместе с Ханной Рейтч он вылетел в Плён. Путь туда был не легче, чем десант в Берлин. Маленькому «Арадо-60» вновь пришлось на бреющем полете преодолевать сильнейший артиллерийский огонь наступавших советских войск. Но на этот раз судьба была к ним более благосклонна, и они долетели без новых повреждений. Однако фон Грейму хватило и прежних ран. Он с трудом нашел штаб Деница, передал ему приказ фюрера арестовать Генриха Гиммлера, оказавшегося предателем, и свалился без сил на госпитальную койку. Дениц вызвал Гиммлера к себе, объявил ему об отлучении от власти и об отставке, но не арестовал. К тому времени он уже знал о самоубийстве Гитлера, но официальных бумаг, подтверждающих волю фюрера объявить Деница своим преемником, у него не было. Арест рейхсканцлера в такой ситуации выглядел бы как узурпация власти.

Фон Грейм пролежал пластом двое суток. На третий день он ушел из госпиталя и перебрался в Южную Германию, где собирал разрозненные группы солдат и бросал их в бессмысленные и бесполезные атаки на советские войска. 12 мая его арестовали американцы и отправили в Зальцбургский госпиталь. Через 12 дней, так и не поднявшись на ноги, он отравился цианистым калием. По утверждениям специалистов, яд был точно в такой же упаковке, что и у Гитлера.

К сожалению, данных о личной жизни, особенностях его взаимоотношений с близкими и о каких бы то ни было склонностях или привязанностях Роберта фон Грейма слишком мало, чтобы с уверенностью определить его психологический портрет. Однако даже того, что нам известно, достаточно, чтобы предположить близость его социально-психологического типа к ослабленному варианту сенсорно-логического экстраверта. Его целеустремленность, особенно ярко проявляемая в экстремальных условиях, его энергичность в решении важных для него задач и стремление скрыть свою инициативу, его жестокость и непримиримость к противнику, а также сдержанность в проявлении эмоций – все это очень характерные черты названного типа. Но у него также наличествуют и «посторонние» для этого типа признаки: отсутствие самостоятельности при решении задач, выходящих за рамки исполнения чужого приказа, и недостаточно развитое честолюбие.

Определить тип фон Грейма как военачальника значительно легче. Прежде всего бросаются в глаза его необузданный фанатизм и неистовая исполнительность, то есть наиболее характерные черты типа «зомби». Любопытно отметить отличие его юношеских метаний от аналогичных изгибов судьбы Кальтенбруннера. Если Кальтенбруннер следует по стопам юриста-отца лишь после того, как некоторое время проявляет свою самостоятельность, то фон Грейм сначала подчиняется воле отца, а затем все же настаивает на своем.

Ганс Георг фон Фрайдебург

Уникальность этого военачальника, наверное, состоит только в том, что из всех остальных стратегов Третьего рейха, он был единственным, кого на высший пост назначил не Гитлер, а гросс-адмирал Карл Дениц.

Ганс Георг фон Фрайдебург (Freideburg) родился 15 июля 1895 года в Страсбурге в семье разорившегося аристократа. Все детство его прошло в разъездах из одного поместья в другое. Отец искал поддержки у более обеспеченных родственников и очень часто брал сына с собой. С раннего детства Ганс научился прилично себя вести, подчиняться чужой воле и ненавидеть зависимость от других. Дважды он пытался поступить в юнкерское училище, и оба раза получал отказ, потому что кто-то из высокопоставленных родичей забывал попросить за него или недостаточно убедительно это делал.

В 1914 году фон Фрайдебург вступил кадетом в императорский флот. Нельзя сказать, что он прославился военными подвигами. За три года он стал лейтенантом цур зее, но для военного времени такой рост не был диковинкой. В 1917 году он перешел служить в подводный флот. Но война закончилась, Версальский мир сделал преступниками всех немцев, кто работал или служил под водой. Имеющиеся немногочисленные германские субмарины были поставлены на вечную стоянку в портах Киля. Большинство моряков-подводников оказались в числе безработных. Ганс фон Фрайдебург сумел оказаться среди меньшинства и остаться на службе инспектором Министерства обороны.

В это время обер-лейтенант цур зее тесно сблизился с нацистами. Личность Адольфа Гитлера ему очень импонировала. Вряд ли можно говорить об обожествлении (слишком холоден был по темпераменту фон Фрайдебург, чтобы доходить до неприкрытого фанатизма), но ряд фактов свидетельствуют об очень сильном увлечении, граничащем с влюбленностью. На письменном столе инспектора стоял портрет Гитлера в металлической рамке, над столом висела карта, на которой флажком обозначались места, куда, по газетным сообщениям, приезжал в этот период будущий фюрер. Ну и, разумеется, ни одного митинга с участием любимого вождя фон Фрайдебург не пропускал.

Что он инспектировал официально, – об этом история умалчивает. Более известна его неофициальная деятельность в рамках нелегального «черного вермахта». Ему было поручено следить за полноценным снабжением необходимыми материалами верфей в Турции, где под видом рыболовецких траулеров строили минные тральщики. Из-за нашумевшего «дела Ломана», которое вызвало парламентские слушания в рейхстаге, эта деятельность была прервана, но не прекращена. Как только затихла шумиха вокруг этого строительства, фон Фрайдебурга командировали в Норвегию все с той же целью.

В 1933 году ему было присвоено звание капитан-лейтенанта. Теперь ему поручалось организовывать воспитание будущих подводников. Он сумел собрать нужных людей для преподавательского состава и набрать подходящий коллектив слушателей. Связь фон Фрайдебурга с нацистами крепла, он сблизился с Генрихом Гиммлером, и по ходатайству рейхсканцлера в 1934 году его переводят на службу в штаб командования флотом. Вообще взаимодействие германского военно-морского флота и силовых охранительных структур (если можно под этим названием объединить такие разные подразделения, как СС, разведку, гестапо и РСХА) просматривается постоянно. Даже не затрагивая многочисленных переводов морских офицеров в гестапо и СА, стоит упомянуть такие фигуры, как адмирал Канарис, который становится шефом разведки и контрразведки вермахта, Гейдрих, которого незадолго до назначения главой СС и полиции безопасности гросс-адмирал Редер «выжил» из офицерского состава кригсмарине за нарушенное обещание жениться за соблазненной девушке. Разумеется, большинство руководителей воинских подразделений назначались по ходатайству эсэсовского властелина Гиммлера, но некоторые рода войск его особенно интересовали и предпочтение при этом он отдавал надежным офицерам из военно-морского флота.

Во время второй мировой войны Ганс фон Фрайдебург активно помогал своему непосредственному начальнику, тогда еще контрадмиралу Карлу Деницу. Вообще он был очень исполнительным офицером, не придававшим большого значения политической окраске того или иного приказа. Главное было сделать так, чтобы подразделение, которым он в данный момент командовал, оказалось лучшим и не вызывало нареканий у руководства.

Он принимал непосредственное участие в осаде Дюнкерка, походе на Норвегию и охоте «волчьих стай» в Карибском море. Он считал себя честным офицером, хотя вряд ли сумел бы внятно объяснить разницу между тем, что он с высокомерием провозглашал офицерской честью, и гордостью банального бандита за свою принадлежность к определенной преступной группировке.

Когда Дениц, получив звание гросс-адмирала, занял место главнокомандующего кригсмарине, Фрайдебург оказался в двусмысленном положении. С одной стороны, закончились гонения на подводный флот и новый контр-адмирал субмарин Фрайдебург мог надеяться на быстрый рост своей карьеры, с другой стороны, он прекрасно знал, что Дениц в отношении к высшим офицерам, способным вступить с главнокомандующим в борьбу за высшее место, ничем не уступает в безжалостной предусмотрительности своему предшественнику Редеру. Фрайдебург отдавал себе отчет в том, что даже незначительные проявления его способностей как военачальника способны вызвать у гросс-адмирала бурное неудовольствие, которое может закончиться отставкой неугодного помощника. Хотя и отсутствие активности и профессионализма не спасало от возможной отставки: не желая видеть рядом с собой возможного преемника, Дениц требовал, чтобы его помощники всегда были на высоте и не уступали в профессионализме ему самому.

Собственно, в обстановке таких взаимоисключающих требований – быть выше всех и при этом не выделяться – приходилось работать всем офицерам кригсмарине. Но если другие свои победы зачастую списывали на везение, случайности и ошибки противника, то Фрайдебургу, разрабатывающему операции за штабным столом, расписываться в своей полной бесполезности и бездарности было затруднительно. Одно дело, когда при выполнении приказа непосредственному исполнителю начинало «везти», – это ни в коей мере не порочило его, но и не превозносило. Командир субмарины, с блеском исполняя приказ, не менял этим мнения о себе. Совсем другое дело – работа штабиста. Во-первых, ее легко было контролировать и оценивать (у Деница хватало для этого и ума, и знаний). Во-вторых, нельзя же постоянно разрабатывать только такие планы операции, которые способны привести к победе лишь в случае, если исполнителям «везет».

Но повезло и штабисту: Дениц в конце войны был настолько занят борьбой против интриг в высшем руководстве, что до подчиненных у него зачастую и руки не доходили. Так или иначе, но один из самых малозаметных высших офицеров кригсмарине сумел продержаться всю войну на своем месте, стараясь угодить руководству в любой его прихоти или ошибке. Во всяком случае, к бессмысленной гибели германских моряков и субмарин в финале «войны за Атлантику» Фрайдебург приложил максимум усилий. В это время он ведет себя еще в рамках типа военачальника «Kurier». Но наступает момент, когда его возвышают до поста главнокомандующего военно-морским флотом.

Фрайдебург прослужил на этом посту всего 8 дней, с 1 по 9 мая 1945 года. Но это был, может быть, самый напряженный период в его жизни.

1 мая 1945 года гросс-адмирал Дениц, уже зная о смерти Гитлера и о политическом завещании фюрера, взял на себя руководство страной. Правда, значение слова «страна» он довольно сильно ограничивал, имея в виду прежде всего «вооруженные силы», поэтому стремился произвести выгодную для Германии капитуляцию. Его идея заключалась в том, чтобы договориться с англичанами и американцами о поэтапной сдаче, что позволяло бы солдатам вермахта считаться пленниками «цивилизованных победителей» и одновременно сражаться с «нецивилизованными поработителями-русскими». Для реализации этого плана он назначает фон Фрайдебурга главнокомандующим кригсмарине и направляет его в Люнебург, где находится ставка британского фельдмаршала Монтгомери. Объектом капитуляции в этих переговорах должны были быть не вооруженные силы Германии, а северо-западные территории Третьего рейха, включая Голландию и Данию.

Фрайдебург проявил блестящие дипломатические способности и добился успехов: 4 мая 1945 года необычный акт капитуляции был подписан. В нем ничего не говорилось о противостоянии немецких солдат советским войскам, но предусматривалось, что отдельные лица и группировки могут сдаваться английским войскам и после назначенного срока – восьми часов утра 5 мая 1945 года.

В процессе дальнейших переговоров о капитуляции военных подразделений на других территориях фельдмаршал Монтгомери потребовал сдачи всего германского военного и торгового флота англичанам. Гросс-адмирал Дениц, понимая безвыходность положения и не желая осложнять решение более важных вопросов, отдал приказ всем военным судам, в том числе и субмаринам, явиться в назначенные порты. Полагая, что этот приказ отдан гросс-адмиралом под давлением и что сам Дениц был бы против буквального исполнения подобного приказа, адъютант главы государства капитан третьего ранга Людце-Нейрат по согласованию с Гансом фон Фрайдебургом исказил содержание приказа. В результате этого более 200 подводных лодок были затоплены их экипажами.

Последнее поручение Фрайдебургу было дано в связи с окончательной капитуляцией Германии перед западными союзниками. На этот раз предложения договориться о растянутых сроках, о возможности бороться с наступающими советскими войсками даже не рассматривались. 8 мая 1945 года в Реймсе высшими офицерами вермахта контр-адмиралом Гансом фон Фрайдебургом, генерал-полковником Альфредом Йодлем и генерал-полковником Отто Штумпфом была подписана безоговорочная капитуляция Германии.

Правда, под давлением советского руководства западные союзники объявили, что капитуляция подписана всего лишь верховным командованием вермахта, то есть капитулировали только вооруженные силы государства, а судьбу страны придется теперь рассматривать отдельно. Вариантов было всего лишь два: или предоставить Германии возможность самостоятельно развиваться, то есть вернуться к новому «Версальскому миру», или разделить страну на четыре зоны и отдать каждую из них под контроль одной из стран-победительниц. За первый вариант боролись немцы во главе с Деницем, на втором настаивали советские руководители. Вопрос решило положение с Японией. Американцы не могли в этот момент конфликтовать со Сталиным, поэтому было объявлено, что в соответствии с решениями Тегеранской и Ялтинской конференций правительство Деница нельзя считать законным, а следовательно – Германия перестает быть самостоятельным суверенным государством и разделяется на оккупационные зоны.

Утром 23 мая гросс-адмирал Дениц, фельдмаршал Йодль и контр-адмирал Фрайдебург прибыли в резиденцию союзной контрольной комиссии при верховном командовании вермахта. Здесь они должны были подписать последние акты, разделяющие страну на части. По поведению охранников и представителей стран-победительниц Фрайдебург понял, что все кончено не только для Германии, но и для него самого. Улучив момент, когда охранники почему-то отвлеклись, он покончил с собой.

Для определения психосоциологического типа Ганса фон Фрайдебурга сохранилось слишком мало данных.

Разумеется, такой военачальник, как Фрайдебург, не может быть отнесен к ожидаемому нами типу «зомби». Слишком этот контр-адмирал был холоден и сдержан. Единственной чертой, связывающей его с этим типом, остается исполнительность, но и ее характер ближе к типу «посланник». Возможно, нашему прогнозу «помешала» искусственная селекция, активно проводимая обоими гросс-адмиралами в офицерском составе кригемарине.