Текст книги "Никогда не говори "никогда" (СИ)"

Автор книги: Уинтер Реншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА 24
ТЕО

– Где ты был? – Скайлар стоит, прислонившись к двери у входа в мой отель и скрестив руки на груди.

– Как давно ты здесь?

– Около часа. Твой телефон не отвечал.

– Я решил пройтись.

– Тебя не было целый день.

– Да, – я беру ключ-карту и следую за ней внутрь.

– Ты был прав, – говорит она, и в этот момент я ненавижу Кори за то, что тот манипулировал ею. Он, как всегда, превратился в того парня, каким она хотела его видеть. Скайлар падает в кресло, откидывает свои длинные волосы и опускает взгляд на ковер. – Я весь день гуляла по городу, но все время возвращалась сюда. Надеялась, что встречу тебя. Мне надо было тебе сказать, что ты оказался прав.

– Я только хотел защитить тебя от него, – говорю, расстегивая ремень, снимая его и отбрасывая в сторону. – От этого монстра.

Скидываю с плеч пиджак и вешаю его на пустую вешалку в шкаф. Не могу никак понять, каким образом Мак узнал обо мне и Скайлар. Это не совпадение. Это точно не про него.

– Я должна тебе кое-что сказать, – говорит Скайлар, сглатывая. Она широко раскрывает глаза и поднимает их, пока не встречается с моими. Потом садится и откашливается.

– Но сначала, я хочу убедиться, что ты настоящий и не притворяешься.

– Скайлар, конечно, я настоящий.

– Нет. Я хочу знать, что под твоими дорогими джинсами и с твоей первоклассной стрижкой ты обычный человек, – уточняет она. – Такой же как я.

– Ты какая угодно, Скайлар, но только не обычная, и я говорю это в самом лучшем смысле.

Она поднимается с кресла, плавно скользит через комнату туда, где я примостился на кровати, и опускается рядом со мной.

– Расскажи мне свои секреты, и я расскажу тебе свои.

– У меня нет секретов, – ее взгляд давит на меня, и я чувствую потребность сделать ради нее хоть что-то. – Есть вещи, о которых я не часто говорю, но это не секреты.

Она придвигается ко мне поближе, готовая ухватиться за каждое произнесенное мной слово.

– Отец Кормака был моим опекуном, – говорю, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени. – Кормак был мне как брат.

Скайлар вздыхает легко, как ангел, скользит рукой по спине и опускает голову на мое плечо. Она ничего не говорит. Просто всего-навсего старается забрать себе мою боль.

– Мое детство не было идеальным, – продолжаю я. – В нем отсутствовала забота, зато оскорблений – в избытке. Мои родители были слишком заняты борьбой с собственными демонами, чтобы правильно воспитывать ребенка. Когда мне исполнилось четырнадцать, отец устроился уборщиком в фармацевтическую лабораторию Топпера в Массачусетсе. Я не знаю точно, что уж там произошло, но какое-то время спустя мои родители высадили меня в поместье Уэллсли и уехали. Больше я о них ничего не слышал.

– О боже, – она утыкается носом в мою руку, слегка сжимая ее.

– Мне повезло, Скайлар. С Уэллсли у меня была замечательная жизнь. Несмотря на все, что случилось, не променял бы ее ни на что на свете. Я тот, кто я есть сегодня, только потому что Топпер и его семья взяли меня под свое крыло.

– Можно сказать, что для тебя сложилось все хорошо.

– Я не думаю о своем прошлом, – прерываю ее. – Не то, что некоторые. Не зацикливаюсь на нем. Да, мы были крайне бедны, но все это означало только, что у меня не было кучи бесполезных игрушек, которые должны были меня занять. Мне приходилось проявлять творческий подход, использовать свою голову. Придумывать что-нибудь, чтобы найти себе занятие. Мне это пошло на пользу.

Она поднимает голову, садится прямо и оценивающе смотрит на меня, словно мы только что познакомились.

– Меня зовут Уитни, – выпаливает она. Ее плечи опускаются, как будто на них в этот миг наваливается тяжкий груз. – Скайлар – мое второе имя.

– Это и есть весь твой секрет? – со смешком вырываются из меня слова.

– В Айове, когда я была моложе, – продолжает она. – Я очень много весила. Ну, не знаю, может, раза в два больше, чем сейчас.

Я не вижу в этом проблемы.

– Дети меня задирали. Они называли меня Китом-Уитни, – ее речь становится натянутой из-за того, что она, как я могу предположить, всю жизнь страдала от жестокости детей. – Меня дразнили. Часто. У меня не было друзей. Меня переполняли страх и отвращение к себе, и никто не хотел быть рядом со мной.

Я нахожу ее руку в полумраке гостиничного номера и переплетаю наши пальцы.

– Потом я поступила в колледж, похудела, стала хорошо выглядеть, – говорит она. – И меня начали замечать. Впервые в жизни я перестала быть невидимкой. Когда я переехала в Нью-Йорк, мой телефон не умолкал от звонков миллионеров-плейбоев. Их было так много, что я не знала, куда от них деваться.

Не удивительно.

– Сначала было весело, – она низко опускает голову. – А потом я встретила Ника. И сильно в него влюбилась.

– Я напоминаю тебе его.

– Напоминаешь, – соглашается она. – Я имею в виду, он итальянская версия тебя, но да. Вы двое могли бы быть братьями.

Я сдерживаю свой порыв ответить и позволяю ей продолжать, как она это сделала для меня.

– В общем, Ник поступил со мной очень низко, – я горжусь Скайлар за то, что она не проливает ни слезинки из-за этого мудака. – Никогда не думала, что смогу оправиться после всего случившегося. Я обнажила перед ним душу и предложила себя на серебряном блюдечке, как единственному мужчине, который пообещал, что никогда не меня не обидит.

– Людям каждый день причиняют боль, – говорю я. – Ты не можешь отказаться от любви только потому, что…

– Нет, я это понимаю, – отвечает она. – Просто решила, что если буду избегать таких парней, как он – богатых, обаятельных, красивых сердцеедов, охотящихся на таких девушек, как я, то этого больше не повторится.

Скайлар поднимает глаза, задерживается на секунду на моих губах, прежде чем встретиться со мной взглядом.

– Судила о тебе по тому, как ты выглядишь, – продолжает она. – Мне стыдно, я облажалась, потому что сама провела всю свою жизнь, пытаясь избегать людей, которые поступают также по отношению ко мне. Прости, Тео.

– Ты очень красивая девушка, Скайлар, – я кладу обе ее руки себе на колени. – Когда ты идешь по улице, вслед поворачиваются столько голов, что это просто возмутительно. Не знаю, понимаешь ли ты это.

Она прижимается щекой к плечу, как будто мой комплимент заставляет ее чувствовать себя неловко.

– Тебе нужно это принять. Ничего тут не попишешь. Не отгораживайся. Впускать людей в свою жизнь – это нормально, – говорю я. – Так делаю я.

– Разве я сейчас не этим занимаюсь?

– Мы делаем успехи, – улыбаюсь я одним уголком рта.

– Не знаю, что еще добавить, – говорит она. – Я не так сложна, как ты думаешь. Просто девушка, которая хочет, чтобы ее любили ради нее самой.

– Кормак не полюбил бы тебя за это, ты же понимаешь, верно? – я нежно прижимаю кончик пальца к коже над ее сердцем. – Это не в его стиле.

– Теперь я это знаю, – фыркает она.

– И как ты это выяснила?

– Я спросила его, не хочет ли он пойти ко мне, вместо того чтобы пообедать, и Кори проглотил наживку. Без каких-либо колебаний показал свое истинное лицо. Как будто все его привлекательные, джентльменские черты исчезли. То, как он вел себя раньше оказалось игрой.

Мое сердце тут же ухает вниз.

– Вы не…

– Нет, – морщится она, высовывая язык, как будто ее сейчас стошнит. – Нет, нет, нет. Он пытался. Я его остановила.

Этот хренов урод трахнул бы ее просто назло мне.

– Умная девочка.

Она ложится на кровать с хитрой улыбкой во все лицо.

– Ты единственный, с кем рядом я могу быть собой, Тео. Спасибо тебе.

– За что?

– У тебя было сто причин быстро убежать от меня подальше, но ты только сильнее стал сопротивляться. Ты сражался за меня. Из-за меня. Никто не делал этого раньше, – щеки Скайлар пылают даже в темноте, а карие глаза сияют. – Ты даже не представляешь, как удивительно это заставляет меня себя чувствовать.

– Именно это я всегда и делаю, – говорю я. – Борюсь за то, чего хочу.

Она прикусывает нижнюю губу, сдерживая застенчивую улыбку.

– Ты все еще хочешь меня?

– Шутишь? – кровать начинает качаться под нашим весом, когда я перелезаю через нее и прижимаю ее к матрасу. – Я никогда и не прекращал. Ни разу.

ГЛАВА 25
СКАЙЛАР

Вес тела Тео в этот раз ощущается на мне по-другому. Он припечатывает меня к кровати.

И я приветствую это.

Я хочу этого.

Я хочу его.

Впервые за несколько недель готова это признать, и поэтому мне так офигенно фантастически здорово.

Его губы сначала едва касаются моих, а потом обрушиваются с такой силой, что я чувствую, как его страсть просачивается в меня и распаляет огонь в каждом нервном окончании. Его поцелуй словно динамит. Руки Тео сжимают край моей рубашки и медленно ее поднимают.

Я делаю вдох и, затаив дыхание, молюсь, чтобы он не услышал мое сердце, стучащее в груди как колеса мчащего поезда.

– Я не собираюсь трахать тебя, Скайлар, – бормочет он. – Хочу. Но не буду. Намереваюсь доказать тебе, что в тебе красиво все, а не только лицо, – он с нетерпеливой решимостью стягивает мою рубашку через голову. – Сегодня вечером я буду поклоняться тому, что заставляет тебя чувствовать незаслуживающей этого.

Его пальцы гладят мягкую кожу живота, прослеживая бороздки растяжек. Рубцы уже побледнели, но их все равно хорошо видно вокруг пупка и на бедрах.

Тео опускает свой рот на мой живот, прижимаясь своими горячими губами к моей плоти. От его прикосновения меня словно молнией пронзает грешная вспышка сильного желания. Его рука скользит по животу вверх, пока не достигает груди. Одной рукой он расстегивает лифчик, и я от него освобождаюсь.

Его губы повторяют путь руки, покрывая поцелуями кожу и оставляя на ее несовершенствах влажные следы, которые быстро исчезают в прохладном воздухе гостиничного номера.

Ему нет нужды говорить мне, что мое тело прекрасно такое, какое есть. Он мне это показывает.

Тео берет сосок в рот, массируя рукой другую грудь, пока оба соска не возбуждаются. Мои груди чутко реагируют на его нежные ласки. Его прикосновения наполняют жаром мое лоно, и я легко могу представить себе, что от секса с ним, если, конечно, до этого когда-нибудь дойдет, у меня впервые в жизни подогнуться пальцы ног.

Он прокладывает поцелуями дорожку вниз по моему животу со слегка дряблой кожей, которая служит ежедневным напоминанием о том, что Уитни была и всегда останется частью меня. Я смотрю вниз, ища его глаза, чтобы получить хоть чуть-чуть уверенности, но он полностью сконцентрирован на моей коже. Моих изгибах. На россыпь родинок в виде звезды слева от моего пупка.

Тео изучает меня, как произведение искусства, не уклоняясь ни от одного миллиметра несовершенства.

Его пальцы без предупреждения скользят под пояс леггинсов и одним плавным движением стягивают их вниз по бедрам вместе с трусиками. Выглядя так, будто он в секунде от того, чтобы с жадностью меня поглотить, Тео раздвигает мои бедра, и закидывает их себе на плечи.

Я никогда не чувствовала себя такой обнаженной.

Никто никогда со мной раньше этого не делал.

У меня перехватывает дыхание. Я ощущаю на внутренней стороне бедер жар лица Тео ровно за мгновение до того, как горячая влага его языка встречается с моими складками.

Я выдыхаю и откидываюсь на матрас.

Да.

Да.

Да.

Тео целует и посасывает мою плоть, его губы и язык работают в тандеме, вкушая самые интимные части моего тела. Бедра раскачиваются и толкаются, извиваясь под давлением его рта, дарящего наслаждение моей набухшей сердцевине. Он стонет в мое лоно, и тело с каждым поцелуем оживает.

Он раздвигает пальцами складки и скользит внутрь. Вторжение его пальцев и нежные касания языка – это уже чересчур для меня. И через неприлично короткие пару минут я почти на грани.

Должно быть, так чувствуют себя подростки, когда в первый раз занимаются сексом.

Тео щелкает языком по пульсирующему узелку нервов, вызывая оргазм, заставляющий тело быстро извиваться и неконтролируемо дрожать. Я чувствую взрыв наслаждения не только между бедер, блаженство омывает меня с головы до ног, как волна, которая захлестнула и постепенно отступает обратно в океан.

Я хочу большего.

Мои руки взлетают к лицу, ладони прижимаются к раскрасневшимся щекам в попытке унять жар.

– Охренеть! – перевожу я дух. И смеюсь. Чувствую легкость, будто я перышко, парящее по комнате, и мне не хочется оттуда спускаться. Никогда.

– Нет, хрен ты получишь в следующий раз, – Тео встает, вытирая рот тыльной стороной кисти. Внушительная выпуклость натягивает брюки изнутри. Он чертовски твердый.

Его бирюзовые глаза сверкают в полутемной комнате, как драгоценные камни. Он уходит в ванную, а я все еще не могу прийти в себя.

Он мой.

А я, о боже, его.

ГЛАВА 26
СКАЙЛАР

– Ты поздно, – говорит Нина, когда я прокрадываюсь в нашу квартиру. Она переключает ночные телевизионные программы, и с каждым новым каналом свет экрана освещает ее лицо яркими вспышками.

Я только что из отеля, где остановился Тео, и влага между ног служит напоминанием о том, что он только что со мной делал. Мне хотелось остаться. О Боже, мне так хотелось остаться. Но с ним я не могла доверять себе рядом с ним.

Кладу ключи и сумку на кухонную стойку и, прежде чем сесть к ней на диван, включаю телефон.

– Не можешь уснуть? – интересуюсь я.

– Не сейчас, – говорит она.

– Тебя что-то беспокоит?

– Только что узнала, что моего дядю отправляют в федеральную тюрьму, – вздыхает она, подтягивая колени к груди.

– Отца Кори? – уточняю я.

Она кивает.

– Да. За мошенничество с лекарствами или что-то в этом роде. Моя мама так расстроена, но в основном потому, что ей жаль сестру. Они остаются ни с чем. Он так их подвел.

– Послушай, – я медленно составляю все события воедино, собираю кусочки информации и соединяю их вместе, чтобы увидеть четкую картину.

– Да, что?

– Хотела у тебя узнать, – говорю я, – Ты в детстве помнишь кого-нибудь по имени Тео, он раньше жил с Уэллсли?

– Тео... Тео... – ее глаза распахиваются, – как же его фамилия? Я совсем о нем забыла. Да, я помню его, а почему ты спрашиваешь?

– Что ты о нем помнишь?

– Только то, что моя тетя и дядя взяли его, когда он был совсем еще мальчишкой. По сути, он был сиротой. Дядя взял его под свое крыло, помог ему расцвести. Он был таким милым. Умным, как дьявол. Он и Кори какое-то время были очень близки, но последнее, что я слышала, они поссорились в выпускном году в университете. Кажется, это случилось из-за девушки, – закатывает она глаза и переключает телевизор на другой канал. – Подожди, ты его знаешь?

– Да, – киваю я, – он мой клиент.

Помимо всего прочего.

Она поворачивается ко мне, одаривая ностальгической, полусонной улыбкой.

– Как у него дела? Хорошо?

– Он владеет компанией по производству водки, – говорю я. – Водки с протеинами.

– Водка «Перфоманс», – говорит она. – Я слышала о ней. Один из парней на работе трудится над статьей на эту тему для делового раздела. Будто бы компания стоит сотни миллионов, и владелец собирается продать сорок девять процентов акций какой-то компании, производящей алкогольные напитки. Ха! Даже в голову никогда не приходило, что это бизнес Тео. Как тесен мир. Рада за него.

Она выключает телевизор, и комната погружается в ночной полумрак, в котором угадываются лишь наши очертания.

– Нина, – говорю я, когда она шаркающей походкой направляется в свою половину квартиры. – Мне не нравится, Кори.

Она останавливается и поворачивается ко мне.

– Я знаю, Скай. Все в порядке.

ГЛАВА 27
ТЕО

На следующее утро я просыпаюсь со вкусом Скайлар на языке. Мой член уже твердый, и я улыбаюсь. Вот и наступил этот день. Сегодня я оформлю передачу сорока девяти процентной доли своей компании, заработаю сто пятьдесят миллионов долларов и наконец-то начну жить.

Час спустя вхожу в кабинет Вика, мои пальцы в нетерпении подергиваются, и я готов продать к чертовой матери почти половину детища, которому отдал все свои силы.

– Тайлер. Брейден, – я сажусь напротив Вика, зажатого с двух сторон его верными помощниками.

– Итак, они согласились на все твои условия, – говорит Вик с несчастным видом, который принимают при обсуждении погоды. – Они не хотели уступать в некоторых вещах, но я смог добиться для тебя сто пятьдесят, а также особые условия.

Вик – это сто тридцать килограммов адвоката и несколько тысяч не напрасно потраченных долларов.

Я оставляю свою старую жизнь, по крайней мере сорок девять ее процентов, и ухожу оттуда новым человеком.

– Скайлар, – звоню я ей, как только мои ноги ступают на тротуар.

– Привет, – говорит она красивым с хрипотцой голосом. – Что случилось?

– Скажи, квартира все еще свободна? Та, что ты показывала мне несколько дней назад?

– Думаю, да.

– Я покупаю ее. Займешься этим.

– Безотлагательно, – на мгновение в трубке воцаряется тишина. – Тео?

– Да.

– Я знаю, как он с тобой обошелся, – говорит она. – Кори. Он вымогал у тебя деньги.

– Все кончено, Скайлар. Дело сделано.

– Понимаю, но хотела сказать тебе, что ненавижу его за то, что он сделал с тобой, а я никогда и ни к кому в своей жизни не испытывала ненависти. Меня тошнит лишь только представлю себе какие коварные пути он находил, чтобы выкрутиться…

– Все в порядке, – останавливаю я ее речь.

– Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты спас меня от него, – продолжает она. – Что ты делаешь сегодня вечером? Хочешь зайти ко мне в гости? Выберись для разнообразия из гостиничного номера.

– Конечно. Пришли мне свой адрес на телефон.

– Хорошо, – в ее словах чувствуется непринужденность, как будто она наконец поняла, что мы оба точно знаем, к чему это приведет. – Итак, я передаю продавцу твое решение и оформляю сделку.

Не успевает она отключиться, а я уже скучаю по ней. Знать, что могу по кому-то скучать, хотя часть моей души очень долго оставалась сломанной, так странно, и вместе с тем воодушевляет.

***

И вот вечером я стучу в дверь квартиры Скайлар. Весь день в душе нарастало предвкушение, и мне требовалось весьма конкретно выпустить пар. Мне нужно ее увидеть. Прикоснуться к ней. Почувствовать вкус.

Дверь распахивается, я вижу Скайлар, на ее лице нет даже намека на улыбку. Она выходит и закрывает за собой дверь.

– У нас гости, – говорит она.

Если это Кормак, я его убью на хрен.

– Я пойму, если ты не захочешь заходить. Нина не предупредила меня, что они заедут сегодня, так что…

– Кто они?

– Мама и сестра Кори.

Я не видел Маффи и Джиджи с последнего курса университета, с того момента, как случилось это дерьмо с вечеринкой и ложными обвинениями. Не знаю, как они теперь ко мне относятся. Не знаю, что все эти годы говорил им Мак.

Грудь разрывает от острой боли, но я с этим справлюсь.

– Все в порядке, Скайлар.

Она мило улыбается и берет меня за руку, втаскивая внутрь. Не отпуская, ведет в гостиную, где все сидят за кофейным столиком и пьют горячий чай.

Как только Маффи меня видит, ее лицо застывает, и это не от многолетних уколов ботокса. Она прижимает руку к сердцу и встает, смахивая застилающие глаза слезы.

Чувствую огромное облегчение. Она не испытывает ко мне ненависти. Все эти годы я не приближался к единственной женщине, которая стала мне настоящей матерью, потому что был уверен, что она меня ненавидит.

– Теодор, – она вторгается в мое личное пространство, и Скайлар отступает. Руки Маффи заключают в ладони мое лицо, она практически стоит на цыпочках, всматриваясь в мои глаза. Сзади подлетает Джиджи, обнимает и прижимается к боку. – Как ты?

– Хорошо, – говорю я, утопая в ее таких родных серых глазах. – Я слышал о Топпере. Мне очень жаль.

Она отпускает мое лицо и отходит.

– Да, да. Он вверг нас в такой хаос, что нам еще долгое время придется его разгребать, не так ли?

– Вы справитесь? – перевожу я взгляд с озабоченного лица Маффи на спокойную Джиджи.

– Не волнуйся за нас, милый, – хватает меня Маффи за руку и сжимает ее в своих ладонях. – Мы найдем способ быть в порядке.

Уверен, им не нужны поместья в Амхерсте и загородные дома в Кейп-Коде, Майами и Кабо-Сан-Лукасе. Им не нужен целый парк автомобилей «Астон-Мартин» и «Роллс-Ройс». Но кто-то должен убедиться, что они обеспечены, и я хочу, чтобы у них не было никаких проблем. То, как поступил Топпер, было неправильно.

– Я хочу вам помочь, – говорю я. Это самое меньшее, чем могу отблагодарить Маффи после всего, что она для меня сделала. Она растила меня с четырнадцати лет, и любовь, которую она проявляла к взъерошенному приемному ребенку, была бесценна.

– Нет, я не могу этого принять, – настаивает Маффи. Знаю, как она воспитана, поэтому отказываюсь принимать ее слова за чистую монету. Я позабочусь о них.

Пространство вокруг нас замирает.

– Вообще-то, – говорит Маффи, – мы были в городе и решили заглянуть к Нине. Ты помнишь кузину Нину, не так ли, Тео?

Из-за угла появляется черноволосая девушка с длинными руками и широкой улыбкой. В последний раз, когда я ее видел, мы все прыгали с каната в Виндзорское озеро. Провел полдня с кузиной Тео, и все это время она говорила о каком-то кудрявом мальчике из ее школы, в которого она влюбилась.

– Ты изменилась, – говорю я, когда она подходит и обнимает меня. Так может дойти и до воссоединения с семьей Уэллсли. – Совсем взрослая.

– Ты тоже, – говорит Нина. – В следующие выходные я выхожу замуж.

– Прими мои поздравления.

Маффи прочищает горло, и мы все поворачиваемся к ней.

– Нина, дорогая, мне нужно тебе кое-что сказать. Нелегко это говорить, но я знаю, что Кормак должен был быть одним из шаферов. Я говорила с адвокатами Топпера, и похоже, что федералы собираются привлечь Кормака. Не знаю, какое отношение он имеет ко всему, что происходит в «Блю Призм», но Кормаку тоже будет предъявлено обвинение.

– Тетя Маффи, мне так жаль, – обнимает ее Нина.

Так этому хрену и надо.

Я с трудом сдерживаю улыбку, такую широкую, что она способна осветить комнату.

– Учитывая все происходящее, наши адвокаты попросили мужчин некоторое время избегать публичности, и я, конечно же, не хотела бы, чтобы поднялся скандал или было привлечено любое негативное внимание к вашей свадьбе, моя дорогая.

– Я все понимаю, тетя Маффи, – кивает Нина, беря ее за руки. У Маффи самая доброжелательная манера изъяснения из всех, кого я знаю, особенно когда дело доходит до плохих новостей.

– К сожалению, это вынуждает вас остаться без одного шафера и очень мало времени, чтобы найти замену. Мне ужасно жаль.

– Когда твоя свадьба, Нина? – спрашиваю я.

– В следующую субботу, – говорит она, и ее брови поднимаются в молчаливой надежде.

– Я могу это сделать.

– Ты уверен? – прикусывает губу Нина.

– Абсолютно.

Маффи посылает мне радостную улыбку.

– Ты всегда был отличным парнем, Тео. С того дня, как Топпер впервые рассказал мне о тебе, я поняла, что ты особенный мальчик, а теперь ты вырос и стал потрясающим мужчиной.

– Спасибо.

– Джиджи, нам пора. Мы пропустим нашу бронь в «Баттере», – Маффи целует на прощание Нину и поворачивается ко мне, потянувшись, как будто собирается что-то шепнуть мне на ухо. – Ты всегда был моим любимчиком, Тео. Ты был послан мне свыше.