Текст книги "Теряя веру. Как я утратил веру, делая репортажи о религиозной жизни"
Автор книги: Уильям Лобделл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Независимые ученые полагают, что вся эта история не имеет ничего общего с действительностью. В 1996 году, в ответ на слух о том, что Смитсонианский институт якобы использует Книгу Мормона в своих археологических исследованиях, институт выпустил ядовитое опровержение. В нем объяснялось в восьми пунктах, почему «между археологией Нового Света и предметом книги [Мормона] нет прямой связи». Сотрудники института указывали, что в Книге Мормона содержится целый ряд анахронизмов – упоминаний о предметах и явлениях, доколумбовой Америке заведомо неизвестных: среди них – быки и коровы, лошади, одомашненные овцы, свиньи и даже слоны, а также сталь, мечи и колесницы.
«В газетах, журналах и популярной литературе часто появляются сообщения о находках в Новом Свете древних египетских, еврейских или иных писаний, якобы восходящих к доколумбовым временам, – гласит опровержение. – Однако ни одно из этих заявлений еще не было подтверждено заслуживающими доверия учеными».
Разумеется, отсутствие свидетельств – это не всегда свидетельство отсутствия: однако неизвестны мне и мормонские археологи, которые искали бы в земле Американского континента древние колесницы и мечи. Единственное возражение, которое можно услышать по этому поводу от мормонских апологетов, – мол, текст Книги Мормона столь сложен, богат и написан таким высоким пророческим слогом, что Джозеф Смит, человек простой и малообразованный, никак не мог сочинить его сам.
Но все это еще пустяки в сравнении с недавними исследованиями ДНК, однозначно доказавшими, что предки коренных американцев пришли не с Ближнего Востока, а из Восточной Азии. Это опрокинуло самые основы мормонского писания, хоть церковные власти и изобрели поспешно новое толкование Книги Мормона, которое объясняет отсутствие у коренных американцев еврейской крови. Эти торопливые объяснения, составляемые в основном Институтом Бригема Янга, противоречат 150-летнему учению церкви и ее пророков, однако большинство мормонских верующих вполне довольствуются таким разрешением противоречия, если вообще о нем задумываются.
Кроме того, мормоны верят, что вождь их церкви, которого они называют своим президентом и пророком, способен получать откровения непосредственно от Бога. Так, например, Джозеф Смит узнал от Господа, что Эдемский сад находился в округе Джексон, штат Миссури, и что именно там явится Иисус Христос, когда вернется на землю.
В другом, более известном откровении, данном в 1831 годур Бог призвал Смита ввести в церкви многоженство. Позже Смит объяснял: он взял себе множество жен (по подсчетам историков, тридцать три, в возрасте от 14 до 58 лет) просто потому, что не видел иного вывода!
«Бог приказал мне повиноваться, – рассказывал Смит. – Он сказал: если я не приму этого, и не исполню, и не Научу этому других, то буду проклят вместе с моим народом».
Однако в 1890 году, через много лет после смерти Смита, Господь приказал другому мормонскому пророку отменить многоженство. И очень вовремя: как раз в это время из-за полигамии у общины Юты возникли серьезные проблемы с федеральным правительством. А в 1978 году очередной мормонский пророк получил от Бога повеление не воспрещать чернокожим служить в церквях и обходиться с ними так же, как с белыми. Это откровение явилось на 116 лет позже Манифеста Линкольна и на 13 лет позже Акта о гражданских правах.
Любопытна и космология мормонов. Они верят, что до воплощения человеческие души ведут духовное, но в то же время и физическое существование на хрустальном шаре где-то в космосе. Затем эти души – духовные дети, порожденные Богом Отцом и Его женой, – отправляются на землю и воплощаются в человеческих телах. После смерти у человека есть возможность самому стать богом и обрести собственную планету. Еще мормоны учат, что наша земля, достигнув «состояния освященного и бессмертного», тоже превратится в хрустальный шар.
Мне все это представлялось полной чушью; и однако, сколько я мог заметить, людей, живущих согласно своей вере, среди мормонов куда больше, чем среди других христиан. Большинство из них, как положено, платит десятину – отдает на церковь десять процентов своего дохода. Это позволяет церкви развернуть широкую благотворительную деятельность. Церковь мормонов создала собственную систему социальной поддержки, которой позавидует любое правительство – любой мормон, терпящий финансовые неудачи, может обратиться к ней за помощью. Верующие мормоны не пьют и не курят. Клир их состоит почти полностью из добровольцев: служителей церкви, получающих жалованье, можно встретить лишь в самом Солт-Лейк-Сити. Мормоны соблюдают Семейные Вечера: раз в неделю все члены семьи остаются дома, выключают телевизор, садятся вокруг стола – и ведут духовные беседы, играют в настольные игры, угощаются праздничными лакомствами и просто разговаривают. Около 40% молодых мужчин-мормонов соглашаются участвовать в двухгодичной миссии: в белых рубашках с короткими рукавами, черных брюках и галстуках ходят они от дома к дому, стуча в двери и рассказывая людям о мормонской вере. Можно ли представить себе другую христианскую деноминацию, в которой почти половина молодых мужчин соглашалась бы отдать два года жизни христианской проповеди?
Иисус говорил, что о вере нужно судить по ее плодам:
Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое деревоприносит и плоды худые. Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые. Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь. Итак по плодам их узнаете их (Мф 7:15-20).
По плодам мормоны выгодно отличаются от прочих христианских деноминаций – пусть многие протестанты и отказывают Святым Последних Дней в звании христиан. Но если так, почему такое множество мормонов куда лучше «настоящих» христиан соблюдает христианское учение? Мейнстримовый христианин и начинающий католик, я часто поражался тому, с какой преданной, нерассуждающей верой принимают мормоны свое вероучение – на сторонний взгляд, суеверное и вздорное (да к тому же и расистское). Я знакомился с врачами, юристами, другими высококлассными профессионалами – практикующими мормонами. Как, недоумевал я, как им удается, погасив в себе недоверие, спокойно обходить все препятствия, которые воздвигают перед их здравым смыслом Книга Мормона и биография Джозефа Смита? Численность церкви мормонов в мире быстро растет – согласно церковным данным (которые, впрочем, критики считают сильно преувеличенными), каждый год число их увеличивается на 500 тысяч человек. Неужели все они верят в то, чему учит их церковь? Или просто присоединяются к сообществу, привлекательному своим образом жизни, а на богословие закрывают глаза? Я, едва прочтя их священное писание и проведя минимальный поиск информации, обнаружил перед собой целый Эверест сомнений – а они через него перешагивают, словно через камушек на дороге. Обсуждать свою веру им представляется такой же нелепостью, как спорить о том, вправду ли земля круглая.
Многие христиане-немормоны воспринимают мормонское учение так же, как я. И однако, если вдуматься, так ли нелепо мормонство в сравнении с традиционным христианством? В то время я не видел сходства между верой мормонов в Книгу Мормона и собственной приверженностью Новому Завету, с его рассказами о рождении ребенка у девственницы, о превращении воды в вино, о воскрешении двух человек из мертвых, о том, как монета для оплаты храмовой подати нашлась во рту у рыбы, об Иисусе, ходящем по воде, о пяти хлебах и двух рыбах, накормивших пять тысяч семей, о том, как Иисус и его ученики исцеляли людей от смертельных болезней и непоправимых увечий. И это – только Новый Завет. А в Ветхом Завете мы читаем о Всемирном потопе, о людях, живущих в добром здравии сотни лет, о море, разделившемся надвое, о грандиозном Исходе, не оставившем по себе никаких археологических следов, о том, как хлеб падал с неба каждый день в течение сорока лет, о человеке, прожившем три дня во чреве китовом. Нельзя сказать, что поражающие меня детали мормонского вероучения намного более странны и неправдоподобны. Разница лишь в том, что на библейских историях я вырос. Они привычнее.
К мормонам меня влекло, потому что они чем-то походили на меня: эти люди верили искренне и глубоко, хоть вера и бросала вызов их разуму. После десяти лет христианской жизни отдельные подробности христианского учения, по-видимому, противоречащие здравому смыслу, меня уже не волновали. Я просто признавал: человеческие руки, писавшие Библию, внесли в Святое Писание несколько мелких, безвредных противоречий. Что же до явно неправдоподобных историй – это аллегории, только и всего. Но мне не давали покоя более глубокие богословские вопросы, типа «почему страдают невинные». Почему на одни молитвы мы получаем недвусмысленный ответ, а других Бог как будто не слышит? Почему автобус, в котором едут дети из христианской школы, попадает в аварию и дети гибнут? Когда маньяк насилует и убивает маленькую девочку – где Бог? Зачем Бог играет с нами в прятки, вынуждая угадывать, чего он от нас хочет?
Мне было стыдно мучиться такими «элементарными» вопросами. Я-то думал, я их давно перерос! Это казалось поражением: как будто я бежал марафонскую дистанцию – и вдруг меня вернули на старт и заставили начинать все сначала. От сомнений я отбивался усиленным чтением христианской литературы, хождением в церковь, молитвами и долгими разговорами с другом Хью. На наших еженедельных пробежках вокруг Бэк-Бэй я заговаривал о страданиях невинных детей, и Хью признавал: он не знает, как ответить на этот вопрос, и при мысли о детских страданиях сердце его разрывается – как и сердце Господа. Однако неизменно повторял он мне: «В сравнении с Вечностью наша жизнь здесь, на земле, – всего лишь мгновение. Если помнить об этом, любое страдание так ничтожно! А зачем оно – мы не узнаем, пока не встретимся с Господом. Тогда, Билли, для нас все прояснится: и это случится совсем скоро, во мгновение ока! Небеса так прекрасны, что я готов подождать».
Оглядываясь назад, думаю, что мормоны тоже были для меня чем-то вроде лекарства от сомнений. В них я видел людей, живущих достойно и благочестиво, несмотря на то что вера их, на мой взгляд, была полна нелепостей. Так, может быть, неважно, во что верить – важно только, как жить? Я восхищался ими: они жили здоровой и святой жизнью. Они заслуживали восхищения куда больше, чем я сам. Однако я полагал, что в наших Писаниях – пусть в них и можно найти кое-какие противоречия – смысла куда больше. Так, быть может, я просто слишком много думаю? Может быть, надо отринуть размышления и положиться на веру? В конце концов, потому она и называется «верой». Существование Бога наука ни доказать, ни опровергнуть не может. Быть может, мне следует взять пример с мормонов: вспомнить о том, что многие интеллектуалы, люди намного мудрее меня, тщательно исследовали учение христианства и сочли его достойным веры. Мне нет нужды изобретать велосипед. Но тут же я возражал сам себе: иудеи, мусульмане, мормоны, атеисты и все прочие – у всех есть свои учителя, все они касаются великих вопросов... и уверенно дают на них противоречивые ответы. Все эти аргументы крутились у меня в голове, доводя до изнеможения.
Я хотел бы последовать примеру мормонов: просто принять свою веру такой, как есть, и перейти к чему-то более плодотворному – например, жить согласно своей вере. Я часто писал о мормонах – о самых разных сторонах их жизни: от парадоксально «отвязных» мормонских дискотек, на которые съезжается до семисот школьников со всей Южной Калифорнии, до успешности мормонских храмовых браков, процент разводов в которых составляет всего 6% (у заново рожденных христиан – 27%). Я написал репортаж о трех матерях, уговоривших универмаг «Нордстром» провести у себя показ скромных, но нарядных платьев, в которых могли бы пойти на праздник мормонские (а также ортодоксально-иудейские и мусульманские) девушки.
Я даже провел сутки в фургоне, проехавшем 800 миль по пустыням юго-запада, от Солт-Лейк-Сити в Юте до Сан-Бернардино в Калифорнии. Это путешествие было предпринято в память о первом появлении мормонов в Калифорнии в 1851 году. Около шестидесяти Святых Последних Дней, решившихся на это 50-дневное путешествие, поразили меня своей стойкостью. Одетые, как переселенцы былых времен, ехали они в семерых крытых фургонах (среди которых был и двухместный «посудный фургон») через канавы, через пересохшие русла рек, лишь изредка – по мощеным дорогам, более или менее параллельно шоссе Интерстейт-15. Терпели и 40-градусную жару, и свирепые песчаные бури. Одежду стирали в корытах или оттирали на камнях. Каждое утро, перед тем как отправиться в путь, проводили собрание: обсуждали прошедший день, улаживали споры.
Я провел в пути всего сутки, но начал понимать, через что пришлось пройти мормонским переселенцам. Деревянные сиденья в сочетании с неровной дорогой отбили мне всю «корму». Новизна ощущений скоро померкла, сменившись скукой. Фургон тащится со скоростью меньше пяти миль в час; вокруг – один и тот же унылый пустынный ландшафт. Особенно восхищали меня молодые матери. Я-то знаю, как тяжело развлекать детей в автомобильной поездке, даже если к твоим услугам целый набор электронных игрушек! А эти героические; женщины не взяли с собой ничего, напоминающего о современности, но их малыши не скучали, два месяца подряд сидя в тесных фургонах.
Со временем я привык ждать от мормонов преданности вере и семье. Часто мне удавалось узнать в толпе мормона. Вид у них характерный: одеваются мормоны консервативно, всегда чисто выбриты, у них ясный, живой взгляд – и почти всегда они окружены толпой детишек. А еще от них исходит «мормонский дух» – что-то бойскаутское: чистое, бодрое, свежее, энергичное. Рядом с ними легко. Вот так же хотелось жить в вере и мне – быть таким, чтобы люди узнавали во мне верующего с первого взгляда.
Опубликовав репортаж о путешествии в фургоне, я получил по электронной почте приглашение на Генеральную Конференцию бывших мормонов, которая состоится в Солт-Лейк-Сити в будущем месяце. Там, было сказано в письме, я смогу увидеть другую сторону жизни Святых Последних Дней. Конференция была задумана как параллель к мормонской Генеральной Конференции – грандиозному мероприятию, проходящему раз в два года, когда в Солт-Лейк-Сити съезжается до тридцати тысяч мормонов со всех концов земли.
Прежде чем идти в гостиницу, где собирались бывшие мормоны, я побывал на исторической Храмовой Площади – в Ватикане мормонской веры. Мормоны, приехавшие на Генеральную Конференцию, заполнили десятиакровую площадь, над которой с одной стороны возвышается Храм Соленого Озера, возведенный под руководством Бригема Янга, а с другой – Табернакул, здание, где мормоны принимают причастие. Прошел я и мимо церковного конференц-центра – гранитной крепости, вмещающей в себя двадцать одну тысячу человек.
А в соседнем квартале, в тесном и душном конференц-зале второразрядной гостиницы, собрались шестьдесят бывших мормонов. По большей части все они жили в мормонском «поясе джелло» – штатах Юта, Айдахо и Аризона, прозванных так потому, что тарелки с джемом «Джелло» – непременный атрибут мормонскихсобраний. На трехдневной конференции все эти люди искали ответа на один вопрос: как бывшему Святому Последних Дней выжить и не сломаться в густой тени мормонской церкви, к которой принадлежит примерно 70% жителей штата Юта?
«В Юте церковь – ловушка, из которой почти невозможно вырваться», – говорила Сью Эммет, шестидесяти лет, праправнучка Бригема Янга, покинувшая церковь в 1999 году.
В эти несколько дней я пережил нечто очень знакомое. Я снова столкнулся с той ошеломляющей болью, которую причиняют человеческим душам люди веры. На сей раз жертвы страдали не от насилия священников, не от того, что чиновники от церкви не желали их выслушать. Все было проще и обыденнее: они признались, что больше не верят. И потеряли жен, мужей, детей, других родственников; исчезли из виду их друзья; знакомые перестали узнавать их на улицах; карьера пошла под откос.
Мормонов, открыто отказавшихся от веры, не так уж много. Гораздо чаще, перестав верить, мормоны это скрывают. Такие люди – их называют «пустыми мормонами», – по некоторым оценкам, составляют 25% от списочного состава членов мормонской церкви; однако они не выходят из своего «чулана», опасаясь возмездия. Сьюзи Колвер, еще одной участнице конференции бывших мормонов, и ее мужу потребовался год и четыре месяца, чтобы набраться храбрости и официально заявить о выходе из мормонской церкви. Они боялись, что, едва весть об их отпадении от веры распространится по городку Огдену, штат Юта, населенному в основном мормонами, на них обрушатся всеобщий гнев и презрение.
И долго им ждать не пришлось! По словам Колвер, вся ее семья вдруг сделалась изгоями. До того она возглавляла Общество Милосердия в местной общине Святых Последних Дней; но, едва объявила о своем уходе из церкви, всех ее друзей-мормонов как корова языком слизнула. Ее больше не приглашали помочь с организацией мероприятий в начальной школе, где учились ее дети. Ее решение, рассказывала она, повергло окружающих в такой шок, что деверь, будучи у них в гостях, боялся даже заговорить об этом, несмотря на явные признаки того, что перед ним не мормоны – кофеварку на столе и бутылку «шардонне» в холодильнике.
– Мормоны считают, что, если будут с тобой общаться, могут как-то заразиться твоим неверием, – рассказывала Колвер. – Люди, покинувшие церковь, для них почти что перестают существовать.
На конференцию бывших мормонов съехалась самая разношерстная публика: писатели и домохозяйки, антрепренеры и карикатуристы, алкоголики и страдающие зависимостью от секса. Многие подавлены, другие – полны гнева; и лишь у немногих все идет гладко. Но всех их объединяло одно: они хотели быть искренними, хотели говорить правду о том, что больше не верят, и хотели, чтобы родные и друзья продолжали их любить. Но в сообществе мормонов это почти невозможно.
Экс-мормоны, как и жертвы сексуального насилия священников, встретили меня с радостью, благодарные за то, что хоть кто-то – пусть незнакомец, пусть журналист – готов их выслушать. Как правило, им не с кем поделиться своими горестями. Все эти три дня мы говорили, говорили, выпивали и снова говорили. Не было конца рассказам о тяготах и унижениях, которые приходится терпеть бывшим мормонам лишь потому, что их вера иссякла.
Один говорил, что переехал в другой город, где нет мормонов, и после этого вздохнул с облегчением: «Такое счастье: заходишь в магазин – и ни одного презрительного взгляда в твою сторону!»
Другая рассказывала о боли, которую причиняют ей взрослые дети, считающие, что она поддалась влиянию дьявола: «Они видят во мне врага, еретичку, угрозу для внуков!»
Еще одна женщина, столкнувшаяся с проблемами в браке, рассказала, что перестала спать с мужем после того, как он отказался снимать на ночь мормонское белье – нижнюю рубаху и кальсоны особого покроя, которые благочестивый мормон должен носить и днем и ночью. Ей хотелось отдохнуть от религиозных символов хотя бы в супружеской постели.
«Мне казалось, что церковь ложится в кровать вместе с нами», – жаловалась она. Наконец муж внял ее мольбам и начал снимать белье, ложась в постель, а она в ответ перестала носить футболку с надписью: «Ты сегодня обнял отступницу?»
Да, в этом собрании звучал смех, было много юмора, порой довольно-таки «черного»; но в целом конференцию экс-мормонов переполняла глубокая скорбь.
В христианстве меня, пожалуй, более всего привлекало бескомпромиссное учение Иисуса о любви к ближнему: люби врагов своих, защищай тех, кто слабее тебя, если видишь заблудшую овцу – иди за ней, куда потребуется, разыщи ее и своей любовью верни в стадо. Готовя репортаж из Солт-Лейк-Сити, я спрашивал себя, почему благочестивые мормоны, столь строго исполняющие многие заповеди Христовы, упускают из виду важнейший Его урок: люби ближнего – даже если он ушел из церкви – как самого себя? Меня не отпускали потерянные лица бывших мормонов, их рассказы о высокомерии и жестокости бывших собратьев. Поразительно, что это происходило у всех на глазах, при полном одобрении церкви. Такая жесткая реакция на отступников, как и повсеместная ее распространенность, свидетельствовали о затаенном страхе. По-видимому, мормонская религия оказывалась непрочна, как карточный домик, – и любая серьезная угроза ей вызывала защитную реакцию.
В то время я это не анализировал – мне просто было жаль пострадавших. И я делал то единственное, что мог: молился – и за бывших мормонов, и за тех,
кто причинял им такую боль. Молился о понимании и воссоединении. О том, чтобы Бог помог им всем простить друг друга, исцелиться и вернуть любовь.
Самая короткая фраза в Библии в переводе на английский звучит так: «Иисус прослезился» (Ин 11:35). Иисус заплакал у гробницы своего друга Лазаря, которого затем воскресил из мертвых. Проповедники любят эту короткую фразу, в двух словах открывающую нам человеческие чувства Иисуса, его любовь и доброту. После поездки в Юту мне казалось, что Иисус плачет над бывшими мормонами, отвергнутыми и одинокими. И я плакал вместе с ним.
10 Жернова на шеях
Мерзость Снимаем гриф «Секретно» Где сердце церкви
А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской.
(Мф 18:6)
Бывшие мормоны, брошенные церковью, родными и друзьями, – это еще не самое страшное. Гораздо хуже пришлось католикам, преданным собственной церковью после того, как священник совершил насилие над ними или над кем-то из их близких. Здесь речь шла о преступлениях – тяжких уголовных преступлениях, возведенных в систему.
6 января 2002 года, через месяц с небольшим после выхода моей заметки об экс-мормонах, газета «Бостон Глоуб» опубликовала первую часть статьи, живописующей в душераздирающих подробностях масштаб сексуального скандала в Бостонском архидиоцезе. Я еще не знал, что эта публикация навеки изменит и мою духовную жизнь, и карьеру религиозного репортера. Через несколько месяцев мне предстояло обратиться в католичество. В ближайшие недели я должен был лицом к лицу столкнуться с вопросом: если церковь испорчена – не бросает ли это тень на Бога? В то время ответ казался мне очевидным: разумеется, нет! Теперь я думаю, что ошибался.
Репортеры «Глоуб», получившие за это расследование Пулитцеровскую премию, поведали историю отца Джорджа Джеохана – священника, обвиненного в растлении, по меньшей мере, ста тридцати мальчиков, в основном учеников средних школ. Самому младшему было всего четыре года. Еще омерзительнее выглядела эта история из-за того, что кардинал Бернард Лоу с 1984 года, то есть с самого своего вступления в должность Бостонского архиепископа, знал, что в его епархии служит сексуальный хищник, и ничего не сделал, чтобы его остановить. (Насиловать мальчиков Джео-хан начал немедленно после своего рукоположения в 1962 году, на первом же месте службы.) Напротив – Лоу переводил его в новые приходы, где Джеохан находил себе новых жертв, а их родители не подозревали, что доверяют своих детей серийному насильнику. Четырнадцать лет и несчетное число жертв понадобилось кардиналу, чтобы наконец задуматься об отстранении Джеохана от священнослужения.
Действия Лоу типичны для католических епископов. Он делал то, чему его учили: не выносил сор из избы, любой ценой избегал скандала, способного бросить тень на церковь. Но он не понимал одного: в 2002 году Католическая церковь уже не может жить так, как раньше. Гражданские власти больше не станут закрывать глаза на преступления; журналистов не удастся ни запугать, ни игнорировать. Когда журналисты «Глоуб» попытались получить у Лоу комментарий по делу Джеохана, его пресс-секретарь не только отказалась от комментариев, но и заявила: архидиоцез «не интересуют те вопросы, которые может задать пресса». Церковники полагали, что, как случалось уже неоднократно, скандал быстро утихнет.
Первая статья, вышедшая в январе 2002 года, стала событием еще и потому, что сорвала завесу секретности, за которой пряталась церковь на протяжении десятилетий. В поисках фактов репортеры «Глоуб» прочесали 84 гражданских иска против Джеохана, решение по которым было еще не вынесено. Оказалось, что доступ к материалам дел им закрыт, поскольку церковные юристы добились от судьи распоряжения засекретить дела. (26 января 2002 года, после ходатайства журналистов, судья наконец открыл дела для прессы и публики.) Однако и из голых фактов, изложенных в исковых заявлениях, вместе с душераздирающими интервью повзрослевших жертв Джеохана, журналисты сумели создать историю, от которой кровь стыла в жилах.
Зная, что «Глоуб» работает над масштабным журналистским расследованием, кардинал Лоу предпринял все возможное, чтобы остановить публикацию статьи. Его адвокат угрожал «Глоуб» судебным преследованием, если газета предаст гласности конфиденциальные материалы дел. Более того: по сообщению газеты, поверенный Лоу «предупреждал, что обратится в суд и потребует санкций даже в том случае, если «Глоуб» попытается войти в контакт со священниками, замешанными в деле».
Получившийся в итоге сюжет фактически повторял, в увеличенном виде, наш рассказ об «Отце Голливуде»: в статье рассказывалось о том, как Католическая церковь покрывала священника-насильника, не обращая внимания на жалобы его жертв. Так зашаталась моя удобная теория о том, что Харрис – единичный случай.
Я был членом Ассоциации Религиозных Репортеров – сообщества профессиональных журналистов, пишущих о религии в разных штатах США. Едва в «Глоуб» вышла первая часть статьи, религиозные репортеры зашумели. Мы видели: этот сюжет способен выйти за пределы Бостонского архидиоцеза и затронуть другие епархии. А вскоре бостонский судья передал газете 30 тысяч страниц внутренней церковной документации – и скандал прогремел на всю Америку.
Бостонские церковные документы, охватывающие несколько десятилетий конца XX века, ясно показывали, как обходилась церковь почти со всеми сексуальными преступлениями священников. Во-первых, провинившегося священника переводили в новый, ничего не подозревающий приход, в крайнем случае – отправляли в другой диоцез или в другую страну. Во-вторых, жертв и их родных обманывали или запугивали. Никогда церковь не обращалась в полицию для расследования этих преступлений; никогда не предупреждала прихожан, что с новым священником у них могут возникнуть проблемы.
Особенно тошнотворными и для бостонских прихожан, и для католиков по всей стране выглядели приложенные к делам записки Лоу и его помощников. В том числе – теплое письмо Лоу к Джеохану в 1996 году, после того как насильник был вынужден выйти за штат.
«Невыразимо жаль, что ваше служение, во всем прочем успешное, было омрачено болезнью, – писал кардинал. – Хочу поблагодарить вас от себя и от имени тех, кому вы верно служили. Понимаю, как вам сейчас тяжело. Поистине, Страсти наши безмерны и нестерпимы».
Слово «Страсти» с большой буквы, очевидно, отсылало к страданиям Христа на кресте – с ними кардинал сравнил страсть Джеохана к насилию над детьми!
Похожее и столь же теплое письмо отправил кардинал в 1991 году Роберту М. Бернсу, еще одному серийному насильнику, принужденному оставить служение. «От всей души мы желали бы иного исхода, но, увы, произошло то, что произошло, – писал Лоу. – И тем не менее мне кажется важным выразить вам благодарность за вашу заботу о пастве Бостонского архидиоцеза... Я уверен: в течение этих лет вы были живым органом любви Господней в жизни большинства людей, которым вы служили».
В документах кардинал обозначал растление и насилие эвфемизмами: «неподобающие действия», «нарушение границ», «неподобающие отношения». Неподобающие отношения?! Одному священнику, отправленному служить в Калифорнию, Лоу дал прекрасную рекомендацию, невзирая на то что этот священник публично выступал в защиту сексуальных отношений между взрослыми мужчинами и мальчиками!
Подобные истории (в том числе история «Отца Голливуда») и в предыдущие два десятилетия всплывали то тут, то там, но не выходили за границы епархий. Однако к 2002 году церковь уже не могла держать свои темные тайны в секрете. До сих пор церковные власти полагались на симпатизирующих католикам полицейских, прокуроров, судей и журналистов, которые не станут выносить позор церкви на публику; однако теперь этот «заговор старых друзей» дал трещину. Новой эпохой прозрачности мы обязаны пришествию Интернета: он дал возможность мгновенно распространять новости по всей стране и побудил многих журналистов начать расследования на ту же тему в своих диоцезах. Кроме того, Интернет сделался источником информации для самих жертв: теперь они следили за карьерой своих обидчиков, выясняли, выдвигались ли против них другие обвинения, черпали силы в общении с другими пострадавшими. Многие впервые осознали, что они не одиноки и могут что-то изменить. Интернет сорвал завесу тайны, за которой пряталась церковь, и грехи Бостонского архидиоцеза откликнулись эхом по всей стране.
Только в первые два месяца католического секс-скандала в растлении детей были обвинены почти 100 священников из 11 штатов: их обвиняли либо сами жертвы, решившись возвысить голос, либо журналисты, предприняв расследование. И это было только начало. Скоро стало казаться, что Католическая церковь извергает из себя потоки многолетней грязи и гнили, скрытой от глаз и отравившей ее изнутри. В докладе, представленном епископами США в феврале 2004 года, сообщалось, что начиная с 1950 года 4392 священника – 4% всех клириков – растлили не менее десяти тысяч несовершеннолетних. Поскольку этот доклад епископы составляли сами, а многие жертвы так и не заявили о себе, можно с уверенностью сказать, что даже эти огромные цифры занижают масштаб скандала. Меня больше поразила другая цифра: лишь два процента священников, растлевавших детей, были приговорены к тюремному заключению. Это позволяет представить и мощь церкви, и масштаб «заговора молчания».
Эти священники и их епископы забыли слова Иисуса Христа, сказанные Его ученикам: «Кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской» (Мф 18:6).
