Текст книги "Поцелую тебя дважды (ЛП)"

Автор книги: Уиллоу Уинтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Переводчик: Алина

Редактор: Ленуся Л.

Вычитка и оформление: Ленуся Л.

Обложка: Виктория К.

Пролог

Деклан

Мой старший брат однажды сказал мне, что был момент, когда он понял, что все испортил. Не только для себя, но и для всех, кого он любил. Картер сказал, что время как будто замедлилось, но оно проносилось перед его глазами слишком быстро, чтобы его остановить. Он видел все, что должно было произойти – опустошение, боль, жестокость, которые ждали впереди. И было слишком поздно. Он проклял нас всех, ведя нас по пути, откуда нет возврата.

Виски невнятно шептал в ту ночь, прислонившись к витражному окну церкви. Я смутно помню, как осторожно взял у него почти пустую бутылку и пожелал, чтобы Джейс ехал быстрее, чтобы мне не пришлось оставаться наедине со старшим братом. Он был пьян и почти агрессивен, пока не скатился, и та ночь была для нас воплощением ада. Кровь, пропитавшая его одежду, подтвердила это заявление. Мне тогда было семнадцать. Наполовину напуганный тем, что произошло, но больше всего я боялся того, что сделает мой брат дальше.

Помню, я подумал: никогда в жизни я не позволю себе дойти до этого. Десятилетие докажет, что я неправ.

Единственное маленькое окно в номере мотеля было широко открыто, и единственная женщина, которую я когда-либо хотел, смотрела на меня оттуда, и тот момент, описанный Картером, всплыл в моей памяти с болью и осознанием всей моей жизни.

Брейлинн скорчилась на подоконнике, выглядя маленькой и слабой, в ночной рубашке, слишком тонкой для холодного вечернего воздуха. Красные, белые и синие огни с улиц несколькими этажами ниже мелькают на ее лице. Всего несколько минут назад я держал ее в кровати, которая теперь стоит между нами. Я собирался все исправить, но уже слишком поздно. Я не мог этого предвидеть. После всего, что произошло, я никогда не мог себе этого представить. Все, чего я хочу, это вернуть все назад.

Глубокие карие глаза Брейлинн покраснели, щеки в слезах, а ветерок развевает пряди ее вьющихся темных волос по плечам… все, о чем я могу думать, это то, что Картер, по крайней мере, знал, какой ад нас ждет. Он знал, когда зашел слишком далеко. Я – нет.

Единственное, что я знаю как истину, это то, что во всем виноват я, и уже слишком поздно.

Мольбы не выпрыгивать раздаются в воздухе, когда металлические наручники впиваются в мои запястья, зажатые за спиной. Двое мужчин хватают меня, чтобы я не подбежал к ней, один прижимает ствол пистолета к виску, а крик разрывает мое горло. Боль и адреналин – ничто, когда она смотрит на меня вот так. Словно прощается.

Она дрожит на карнизе, и я не могу сделать ни черта, кроме как крикнуть ей, чтобы она остановилась. Когда нас окружает полиция в тесной комнате, а конец нашей истории так близок, я знаю, что она любит меня. В ее темных глазах очевидная боль и страдание, в сочетании с таким большим сожалением, но больше всего я знаю, что она смотрит на меня в ответ, ее хватка ослабевает, потому что она любит меня.

Но она даже не догадывается, как сильно я ее люблю.

Или насколько этот момент убивает часть меня, которую я считал мертвой, пока она не вернулась в мою жизнь. Что-то, что я считал давно погасшим.

Ее губы едва шевелятся, когда она что-то шепчет мне, и в этот момент раздается выстрел.

– Брейлинн, нет!

Глава 1

ДЕКЛАН

За три недели до

Все становится холоднее, когда двери закрываются в дальнем конце коридора. Они закрываются с мягким стуком и запираются с мягким щелчком, заканчивая мое видение того, как ее безвольное тело уносят. Следующие шаги достаточно просты. Это было сделано уже сотню раз или больше. Это то, что должно произойти. Ее будут пытать, пока не будет предоставлена и проверена информация, которую мы ищем. А затем с ней разберутся и избавятся. Я с трудом сглатываю при этой мысли.

Ее крик моего имени в страхе запечатлелся в моем сердце. Даже сейчас в тишине я все еще слышу это. Страх пронизывает меня, как туман. Было бесчисленное количество раз, когда я наблюдал, как мужчины и женщины одинаково борются со своей неизбежной судьбой за то, что осмелились пойти против моих братьев и меня.

Но Брейлинн… предательство глубоко проникло в мои жилы и пронзило меня до глубины души.

Я не могу поверить, что она это сделала.

– Не отходи от нее. – Я осознаю, что пробормотал приказ, только когда Нейт вопросительно смотрит на меня.

– Босс? – просит он разъяснений.

Отвернувшись от зала, по которому ее тащили, я расправляю плечи и делаю все, чтобы он меня услышал.

– Я хочу услышать ее признание.

На последнем слове что-то ломается внутри меня. Какая-то детская надежда, что Брейлинн действительно хочет меня, безвозвратно разрушена. Ей не нужно было любить меня. Ей не нужно было заботиться обо мне каким-либо образом. Я знаю, что это невыполнимая задача, учитывая, какой я мужчина. Но я думал, что она жаждала моего прикосновения ради самого прикосновения. Я бы с радостью проглотил ложь, если бы это означало никогда не сталкиваться с этим. Она могла хотеть меня исключительно из-за того, что я могу ей дать – защиты, которую я мог бы ей предложить, мое богатство – и я бы с радостью заключил сделку с дьяволом, чтобы удержать ее.

Я думал, что между нами есть что-то особенное, чего другие никогда не смогут почувствовать или представить. Связь, о которой я даже в детстве знал, что она существует для нас и только для нас. Я гребаный дурак.

– Я хочу, чтобы она сказала мне, лицом к лицу, прежде чем умрет, что она слила информацию. Что она работала с федералами или, по крайней мере, со Скарлет. Я хочу, чтобы она призналась, что использовала меня. Я хочу услышать это сам, черт возьми. Ты не дашь ей приблизиться к тому, чтобы сломаться без меня. Это понятно?

– Босс, я не… —

– Ты что, черт возьми, меня не слышал? – Крик разрывает мое горло, жар и адреналин, подпитываемые гневом, заставляют Нейта инстинктивно сделать шаг назад.

Из-за кирпичных стен узкого коридора мой голос дрожит, и я внезапно чувствую головокружение.

– Я тебя слышу, босс. Я останусь рядом с ней и позабочусь, чтобы ты был последним, кто с ней заговорит.

– Если она, черт возьми, умрет, я убью тебя сам, Нейт. – Яд в моих словах ощутим.

– Да, босс.

– Я серьезно. Оставайся с ней, и следи за ними.

– Следить на ними?

– Убедись, что они не зайдут слишком далеко. – Даже мысль о том, что они причинят ей боль, делает меня больным. Это должно быть сделано. Я знаю это, и все же каждая часть меня кричит, чтобы не допустить этого.

Кровь отливает от его лица.

– Это что, чертовски сложно? Мне что, самому это делать? – спрашиваю я, голос мой твердый, а костяшки пальцев побелели от натянутой кожи, когда я сжимаю руки в кулаки.

– Нет, босс. Я разберусь с этим, – говорит он, и слова вылетают из него так быстро, словно он не успевает их произнести.

– Она предала меня так, как никто никогда не предавал, – признаюсь я ему вопреки здравому смыслу. Противоречивые эмоции роятся во мне, когда я принимаю реальность. – Я буду последним человеком, которого она увидит перед смертью. Ты меня понимаешь?

– Да, – слабо отвечает он и кивает. Взгляд его опускается, и волнение спадает с него.

– Тогда тебе следует уйти; не хочу заставлять их ждать.

Я стою совершенно неподвижно, не в силах пошевелиться, пока двери не закроются за мной. Я никогда не чувствовал себя таким одиноким и таким лишенным эмоций.

Потребность в мести, желание бороться, гнев от предательства… всего этого не хватает. В моей груди пустота, и в тишине это похоже на агонию, которую я никогда не знал. Задняя часть моих глаз зудит, и когда слезы переполняются, я бью кирпичную стену, снова и снова. Отказываясь верить, что она добралась до меня. Отказываясь верить, что я буду плакать из-за нее. Женщина, которая использовала меня и предала меня и мою семью.

Хуже того, они знают. Я не могу скрыть ее от них. Они знают, что она сделала. Они знают, что она сделала со мной.

Каждый мускул в моем теле кричит, когда мои кулаки бьют по кирпичам. Выдавливая из себя все, пока мои кости не хрустят, я остаюсь таким, каким и должен быть, снова пустым.

Глава 2

Брейлинн

Принимая ледяную ванну, окружающую нижнюю часть моего тела, я убеждена, что все еще сплю, хотя меня трясет. Я убеждена, что ограничения, удерживающие мои конечности на месте, и тонкие прутья моей железной клетки – это не что иное, как кошмар.

Мои зубы стучат, и это единственное, что я слышу, медленно придя в себя.

Когда мои тяжелые веки открываются, а по телу пробегает дрожь, я делаю все возможное, чтобы отодвинуться от холода, освободиться. Мое сердце должно бы колотиться, но оно изо всех сил пытается начать. Как будто оно отрицает или, возможно, не может бежать. Оно в ловушке, как и я. Звук шумного скрежета позади меня еще больше расширяет мои глаза. Когда мое тело опускается глубже в ледяную ванну, на этот раз по пояс, становится слишком очевидно, что это моя реальность.

Шок жесток, но, с другой стороны, таковы же и воспоминания, которые возвращаются ко мне в размытом виде.

– Помогите! – кричу я, думая, что я совсем одна. Мой голос разносится эхом, когда мое платье впитывает воду, поднимая ледяную воду к моему позвоночнику. Холод не похож ни на что, что я когда-либо чувствовала. Он проникает в самые глубины моих костей.

Я никогда не испытывала такого изнуряющего холода. В панике я обыскиваю комнату.

Бетонные стены без единого окна в поле зрения придают пространству гнетущее ощущение. Я заперта в железной клетке, расположенной в центре большой стальной ванны, которая, возможно, десять на четыре фута, и которая выглядит старой. Помимо машины позади меня, которая поднимает и опускает приспособление, в котором я нахожусь, в комнате нет ни единого звука, который бы намекал на присутствие здесь кого-то еще.

Машина снова стонет и грохочет, жуткий предательский вой, указывающий на неизбежность движения, и мое сердце сжимается, боясь, что меня упадет еще ниже.

– Пожалуйста, помогите мне! – кричу я, и мои слова почти обрываются шоком от соприкосновения моей холодной кожи с воздухом.

К счастью, мое тело почти полностью вытащили из ванны, хотя задница и ступни все еще погружены в воду.

Меня охватывает смятение. Я едва могу думать, просыпаясь от тумана замешательства к шоку от ледяной ванны. Все, что я знаю, это то, что я действительно напугана.

– Помогите мне! – Мои зубы стучат, а плечи умоляют меня сгорбиться, сложить свое тело пополам и попытаться согреться, но я не могу пошевелиться. Я в ловушке.

– Пожалуйста, кто-нибудь! – кричу я, и слезы колют, когда страх смерти поглощает меня. Слова эхом разносятся по пустой комнате, и приходит осознание: я умру здесь.

Мои легкие замерли от леденящего холода, когда скрежещущие шестерни снова сигнализируют о движении.

– Деклан! – Я выкрикиваю его имя, слезы текут по моему лицу, когда ледяное ощущение проходит мимо того места, где я была погружена, и поднимается к моим плечам, заставляя их содрогаться.

– Он не придет, Брейлинн, – слишком спокойно раздается глубокий мужской голос позади меня. Шок и все же надежда каким-то образом умоляют меня найти источник голоса. Я делаю все возможное, чтобы обернуться, но не могу повернуться из-за ремней на шее, удерживающих меня привязанной к клетке. Обездвиживая меня. Воспоминание возвращается так ясно, как будто это происходит прямо сейчас передо мной. Нейт убил Скарлет. Я повернулась, и он знал, что я видела.

Мое сердце падает и колотится одновременно, и меня охватывает тошнота.

– Деклан, – снова кричу я в рыданиях. Он должен прийти. Он должен знать, что я никому не скажу.

– Я ничего не видела, – бормочу я, хотя и хотел бы, чтобы это было громче, – клянусь, если кто-нибудь спросит… – Я пытаюсь. Я пытаюсь, чтобы меня услышали, но в ушах звенит, и я не знаю, слышат ли меня.

Он тихий, пока я опускаюсь ниже, и я кричу, пока механизм резко не останавливается. Слезы текут свободно. Я чертовски напугана.

– Ты должна сказать мне, кому ты сдала и какую информацию ты им передала, – говорит он, обрывая меня, когда клетка опускается глубже в воду. Всего на несколько дюймов, но я все равно кричу от острой боли, которая пронзает мое замерзшее тело. Пальцы ног уже онемели.

– Пожалуйста, остановись! Деклан! – Я не могу не кричать ему. Он должен знать, что я никогда не расскажу. Я никогда не выдам.

– Все это прекратится, когда ты дашь нам имя.

Имя? Какое имя? Хотела бы я иметь имя, которое могла бы дать. Такое, которое остановило бы это.

– Что бы ты ни думал, я сделала, клянусь, я этого не делала. – Я едва могу выдавить из себя слова. Мое тело борется с путами, разрывая кожу, которая уже онемела от покалывающей боли.

– Помогите мне! – снова кричу я, и слезы текут по моему лицу. Когда крик покидает меня, я едва могу дышать.

– Просто одно имя, Брейлинн, и я прекращу все это. – Я не знаю человека позади меня. Я не узнаю его голос, но клянусь, что слышу кого-то другого. Или, может быть, что-то еще; у меня кружится голова и от страха, и от холода. Слезы не прекратились, как и дрожь во всем теле.

– Клянусь, – говорю я и сглатываю, – я никому ничего не рассказывала.

И тут меня снова начинает скрежетать сзади, когда меня быстро опускают вниз, и я кричу.

Глава 3

Деклан

Холод ужаса охватывает меня с каждым тяжелым шагом моих оксфордов, шлепающих по полу, неся с собой чувство окончательности, когда я иду по коридору туда, где ее держат. Это как будто я задыхаюсь, хотя мои легкие наполнены кислородом.

Сглотнув, я снова прочитал текст. Она ничего не признала, и он не уверен, насколько сильно они должны на нее давить. Он просил их быть полегче, но, по его словам, становится все труднее извлекать информацию без давления. От этой мысли в моей груди глухо стучит, а в животе отвратительно сжимается.

Я этого, черт возьми, не допущу.

Мой темп ускоряется, и мое онемевшее тело движется само по себе. Нет никакой возможности, что информация пришла от кого-то другого. Я сам создал фальшивые цифры в фиктивном файле, и моя семья знает об этом. Это был тест, который я не считал необходимым, но Картер настоял, и она провалила.

Она держала меня за дурака.

Оглядываясь вокруг, я ненавижу каждый дюйм этого гребаного места.

За последний год я провел больше времени в этом крыле нашего дома, чем в своем собственном. У каждого из нас есть своя часть поместья, разработанный для комфорта и всего, что только пожелает наше сердце… и затем у нас есть этот зал. Я провожу время в «The Club» или здесь… редко когда-либо в собственном коридоре.

С моими тупыми ногтями, впивающимися в ладонь, я сопротивляюсь разочарованию, которое на меня накатывает. Я не мог продержаться и пяти минут один в этом офисе, не зная, что говорит Брейлинн и как она реагирует.

Картер сказал, что мне не стоит смотреть. Он сказал держаться подальше, пока это не будет сделано. В этой жизни нельзя не подчиняться. Но я, блядь, не могу этого выносить. Она моя, даже если она просто использовала меня.

У меня пересыхает в горле, а желудок скручивается в железный узел. Я не могу не смотреть. Я не могу оставаться в стороне. Даже если она предала меня, это я впустил ее.

Мой маленький питомец и ее грехи – это моя ответственность.

Сразу за звукоизолированной комнатой я останавливаюсь, неуверенный в себе и неуверенный во всем. Сжимая ручку, одна мысль толкает меня вперед: я не хочу, чтобы это затягивалось. С этим нужно покончить. Так или иначе.

Темное замкнутое пространство размером десять на двенадцать на двенадцать футов. Оно достаточно большое, чтобы вместить машины и оборудование, необходимые для допросов. Вид ее за этой дверью вызывает у меня отвращение. Я хотел, чтобы она призналась в своем обмане, они оставили ее ради меня, и тогда я бы увидел ее конец. Как бы мне это ни ненавистно, мы не можем иметь крыс среди нас. А крыса не может уйти, став свидетелем того, что случилось со Скарлет.

Но почти два часа спустя она так и не призналась ни в чем. Она не сказала ни слова, и Нейт приписывает это тому, что он был с ней помягче. Все, чего я хочу, это чтобы все это было улажено и сделано. Я не могу дышать, ожидая конца.

Агония просачивается в мои вены, когда я открываю дверь, и меня встречают ее крики. Они стоят спиной ко мне слева от меня, где они наблюдают, как Ронни поднимает машину. Я не могу видеть ее из-за нее все, но ее неистовые крики парализуют меня ужасом, которого я никогда не испытывал.

– Всего одно имя, и ты сможешь выйти, – спокойно и властно говорит Ронни, и гнев, который звенит во мне, неестественный и неконтролируемый.

– Деклан, – хнычет она.

– Деклан не придет. Теперь назовите нам имя человека, который пришел к тебе за информацией.

– Пожалуйста, – едва выдавливает она, ее голос такой тихий, а стук ее зубов громче, чем слова, которые она может произнести. Каждый шаг, который я делаю, происходит без моего сознательного согласия. Мои ноги двигаются одна за другой. Я чувствую на себе взгляды Нейта и Хейла, которые послушно наблюдают.

– Для тебя все может закончиться, – говорит Ронни. Мое сердце бьется в такт каждому шагу, пока она не появляется в поле зрения.

Ее вид разрушает меня. Моя Брейлинн.

Она мокрая от макушки, ее темные волосы прилипли к бокам лица, а глаза покраснели, хотя губы посинели.

– Деклан, – шепчет она, и все в моем поле зрения становится красным, когда ее глаза закатываются. Железная клетка опускается, и она выкрикивает наше стоп-слово.

Красный. Она кричит, чтобы я прекратил все это.

Из всего, что от нее исходит, из каждого услышанного слова.

Я намеревался противостоять ей, сказать ей, что знаю, что утечка могла быть только у нее. Что я тот, кто установил ловушку, чтобы разоблачить крысу, и что это убивает меня, она предала меня. Я бы отдал ей все, что угодно. Я, блядь, влюбился в нее, как дурак.

Я видел, как ее допрос разыгрывается в моем мысленном взоре, и я ненавидел это, но это… это ад, о существовании которого я не знал.

– Вытащи ее. – Я приказываю команду себе под нос. Позади меня кто-то суетится, но именно тогда она меня замечает. Ее опускают в воду, она оказывается в клетке и тонет.

Ее черное платье прилипает к ней, и когда она видит меня, она открывает рот, чтобы что-то сказать, но туда хлынула вода. Она чуть не захлебнулась ею.

– Вытащите ее! – кричу я с яростью, о которой не подозревала. Кран скрежещет и стонет, пока Брейлинн бормочет. – Полегче с ней. – Я бормочу слова из сообщения Нейта, и ярость поглощает меня. Они истязают ее. Все ее тело трясется, когда она втягивает воздух, и клетка поднимается.

– Красный! – кричит она пронзительным голосом, ища меня в темной комнате, но я уже зашел ей за спину.

Без всякой мысли, когда все вокруг меня расплывается, я молча вынимаю пистолет из кобуры. Я лишь смутно осознаю свои действия.

– Босс? – спрашивает Ронни с едва завуалированным страхом и удивлением, прежде чем я нажимаю на курок. Выстрел заглушается моим глушителем и практически тонет в возражениях Нейта и Хейла. В центре головы Ронни формируется идеальный красный круг, и выражение шока на его лице становится почти комичным, прежде чем его мертвое тело падает на землю, кровь льется из раны.

– Вытащи ее к черту! – кричу я, не останавливаясь, не дожидаясь, а сам, залезая в эту чертову ванну.

Все, что я вижу, это красное, когда я открываю замки клетки. Красная кровь, покрасневшие глаза, все красное. Ничто не может быть черно-белым, когда так много красного.

Нейт и Хейл быстро действуют, молча помогая мне без дальнейших возражений или вопросов. Хейл ниже нас двоих, коренастый парень, который не против убирать беспорядок. Но я клянусь, что он обмочился. Я могу, черт возьми, учуять это через выцветшие синие джинсы еще до того, как я замечаю пятно на джинсе.

Хотя, в ее присутствии, ему уделяется не так много внимания, и разговор едва связный.

Она вялая и все ее тело дрожит. Ее дыхание затруднено к тому времени, как ее тело вынимают. Глубокие борозды видны следы на ее запястьях и лодыжках, которые она пыталась вырвать.

– Деклан, – едва выдавливает она, ее голова падает мне на шею. Промокшая насквозь, тяжелеющая от воды и дрожащая от холода, я, не раздумывая вытаскиваю ее и спасаю. Она уже без сознания, когда я вытаскиваю ее из клетки.

Когда я вылезаю из ванны, Нейт протягивает мне руку, чтобы помочь, и, пока Брейлинн держится слева от меня, я наношу ему быстрый и сильный удар в челюсть.

Ему чертовски повезло, что у меня в руке не было пистолета.

Единственное, что спасает Нейта, это то, что он хватает полотенца и толстое одеяло.

– Мы пытались, босс, – говорит мне Хейл, широко раскрыв глаза и явно выражая неуверенность и замешательство. – Мы добавили лед, но она…

– Я же говорил тебе не… – начинаю я, но не могу закончить. Нейт смотрит на меня, сгорбившись, держа руку на челюсти, и такой же потрясенный, как Хейл. Пока вода просачивается мне в рубашку, я прижимаю Брейлинн к себе, осознавая, что я натворил.

– Простите, босс, я… – Нейт вздрагивает и смотрит на меня в ответ. – Я не… —

Они просто делали свою работу. Реальность доходит до меня. Они делали то, что им, блядь, сказали. Я смотрю на Ронни, мертвого на полу, его широко открытые глаза все еще лежат там.

– Уберись тут.

– Да, босс, – отвечают они хором.

Мое сердце колотится, когда я держу ее в своих объятиях.

Что за фигня только что произошла? Что я натворил?