Текст книги "Совершенно секретно: БНД"
Автор книги: Удо Ульфкотте
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)
Внимание: спецслужбы читают ваши письма
Через несколько лет обычные почтовые открытки и письма будут вызывать ностальгические чувства. Электронная почта их заменит. E-mail часто отправляют по «Интернету». На своем пути сообщения проходят часто через дюжины серверов, перезаписываются на жестких дисках и выныривают в различных файлах. Чтобы гарантировать, что никто – в т. ч. и спецслужбы – не читает ваши электронные письма, существует программа кодирования «Pretty Good Privacy» (PGP), созданная Филом Циммерманном. PGP считается «очень надежной программой кодирования». «Очень надежная» означает, что даже суперкомпьютеру понадобится несколько недель, чтобы расшифровать код PGP.
Но в этом деле есть одна большая загвоздка. Технические разведчики БНД – как и другие западные спецслужбы – убеждены в том, что PGP произошла из недр американской разведки: ЦРУ либо АНБ. В Пуллахе уверены, что именно там и лежит ключ от шифра, предлагаемого программным продуктом PGP. Один техник БНД говорит об этом: «Для американцев здорово, если кто-то верит в эту чепуху о мнимой надежности PGP». Даже в Ведомстве Федерального канцлера один знаток разведывательных дел подчеркнул: «Нельзя верить ни одной американской криптографической программе. С самого начала нужно иметь в виду, что АНБ имеет ключ к любой такой программе.» PGP же считается надежным методом не только у немецких чиновников. Ею пользуются и сотрудники ООН (например, работающие в Ираке группы Unscom) в надежде, что их никто не подслушает. Гаральд Рот, адвокат по вопросам экспортного контроля, представляющий в Германии интересы многих крупных международных предприятий, считает надежной, по крайней мере, оригинальную версию PGP с 128-битовым ключом, но не непонятно откуда взявшиеся копии.
Во многих странах, например во Франции (закон 90–1170) или в России (Президентский Указ № 334 от 3 апреля 1995 г.) зашифровка частных данных (под ними подразумевается частная информация вообще), а значит в том числе и PGP, запрещена. В США есть поползновения разрешить лишь те шифровальные методы, которые, как минимум, разрешают доступ к зашифрованным данным государственным органам («key escrow» или «key recovery»). По подписанному президентом Биллом Клинтоном Акту о цифровой телефонной связи (Digital Telephony Act) в Америке государственным властям разрешено контролировать всех людей, связывающихся друг с другом по компьютерной сети.
Будет ли частное кодирование данных запрещено и в Германии, или останется и дальше возможным, как в Дании или Нидерландах. зависит от исхода противостояния между органами безопасности и Федеральным министерством внутренних дел с одной стороны и Федеральным министерством экономики и Министерством развития науки и технологии с другой стороны. Если БНД, полиция и МВД хотят как можно быстрее запретить немецким законом о криптографии зашифровку данных, то Федеральное министерство экономики и Министерство развития науки и технологии видят в нем угрозу экономическому положению Германии.
Когда слухи о его отставке достигли наивысшей точки, Федеральный министр экономики Гюнтер Рексродт, возвращаясь самолетом из Саудовской Аравии, так высказался о дискуссии о немецком законе о криптографии: «Наши американские друзья пытаются повлиять на нас так, чтобы мы ничего не предпринимали, с другой стороны давят на нас, чтобы мы приняли их стандарты криптографии. Но на это я не пойду. Должны быть определенные сферы, например, личные сведения или коммуникация фирм между собой, куда при передаче данных не позволено совать свой нос тем, кто уже 50 лет подряд строил здесь свою шпионскую сеть.» Необычайно прямо Рексродт осудил тут практику американцев, вести себя в Германии по-прежнему как оккупационная власть и заниматься промышленным шпионажем. Рексродт подчеркнул: «Наглость американцев в этой области уже на грани того, что можно стерпеть.» Когда я объяснил г-ну Рексродту, как американцы могут издалека подслушивать его доверительные беседы в его кабинете, используя незаметное включение в его телефоне режима конференции или SP-phone (разговора через микрофон без поднятия трубки), его это заметно поразило и он спросил: «Могут они это делать и у меня дома при личных беседах?» Когда я ответил утвердительно, он вздохнул и гневно сказал: «Невероятно, как они это все могут делать!»
Энди Мюллер-Магхун из гамбургского компьютерного клуба «Хаос» считается знающим специалистом в криптографии. Он написал мне: «Самое позднее, ужесточение экспортных условий для криптографических технологий в Америке в декабре 1996 года должно было бы пояснить всем, о чем тут идет речь, – о промышленном шпионаже. Американские разведки, прежде всего АНБ как техническая служба, просто хотят обеспечить себе доступ ко всем данным, введенным в компьютеры, где бы они не находились. Так американское правительство не только запрещает американским фирмам экспорт продуктов, позволяющих эффективное кодирование данных. Оно не только заботится о том, чтобы АНБ располагало техническими средствами и нужными знаниями, чтобы вскрывать используемые приемы кодирования. Путем обычной разведывательной деятельности там через соответствующие специальную информацию, сотрудников и организации пытаются влиять на законодательство других стран. То, что аргументы о борьбе с организованной преступностью – полная чушь… может быть и неизвестно некоторым участникам этого процесса, но к сожалению, не всем свойственны и добрые намерения.»
Позиция шефа БНД Гайгера во всяком случае однозначна: «Срочно необходимо защитить частную, банковскую и деловую сферы путем кодирования от нападений извне. Именно как защитник тайны данных я говорю так. Само собой разумеется, однако, что как и в других сферах, где у нас есть защищенные участки, государственные органы должны в то же время иметь возможность доступа к информации.»
Будучи честным, тут стоило бы добавить, что возможно введенная в будущем законодательно передача всех криптографических ключей в Германии одному государственному учреждению была бы подобна универсальному ключу в руках воров. Мнимому объекту борьбы, опасным преступникам, вреда новый закон о криптографии почти не нанесет, потому что они уже сейчас пользуются следующей, высшей ступенью шифровального дела – стеганографией, используемой и в БНД. Журнал «Шпигель» в своем специальном выпуске «Цифровой человек» пишет об этом: «Стеганография это самая неуязвимая форма криптографии, искусство скрытого шифрования. Она позволяет обойти любой запрет на криптографию.» Но от немецких политиков не стоит ожидать познаний о таких сложных вещах.
Для профессора Гельмута Раймера, руководителя Союза «Телетраст», объединившего производителей и пользователей криптографии, введение закона о криптографии в Германии кажется катастрофой: «Это будет как зажженная спичка, брошенная в цистерну с бензином. Ведь за всем этим стоит американский интерес к развивающейся части рынка программного обеспечения.»
Давление на политиков в Бонне оказывает в первую очередь Дэвид Л. Аарон, американский посол в Парижской организации промышленных держав OECD. Аарон одновременно является специальным посланником Вашингтона по вопросам криптографии и координирует всеевропейскую программу американцев с целью более жесткого регулирования этого рынка. Ущерб понесут немецкие специализированные предприятия вроде Utimaco Safeware AG или ахенской фирмы Kryptocom. Их стандарты безопасности выше, чем у американских производителей и они относятся к тем немногим, которые могут поставлять криптографические методики, не расшифровываемые большими разведками и промышленными шпионами мира. В конце концов, настоящим преступникам новый закон не особо осложнит электронную связь, а вот европейские предприятия будут вынуждены свои секреты передавать с еще меньшей степенью надежности. Плут тот, кто приписывает в этом американцам недобрые намерения.
Для Федерального министра внутренних дел Манфреда Кантера до выборов в Федеральный парламент – Бундестаг– в любом случае стало значительно труднее ограничить так ненавистное ему кодирование данных в Германии, потому что в «Интернете» с огромной скоростью распространялась новая методика шифровки, так называемая «chaffing and winnowing» («замусорить шелухой и отсеять ее»). «Чэффинг» официально не нарушает законов, запрещающих использование или экспорт криптографии, которые действуют во многих странах. Но и планам подглядывания г-на министра Манфреда Кантера в случае использования этой методики тоже не суждено сбыться. Идея проста: первоначальный текст не меняется. Вместо этого программа разделяет его на маленькие составные части, которые затем приходят к получателю в виде большой мозаики-головоломки. Каждая единица этой головоломки имеет свой определенный идентификационный номер, с помощью которого получатель может заново собрать текст. Кроме того каждый кусочек мозаики обладает еще цифровым штемпелем подлинности. Но чтобы восстановление текста не было слишком простым, при отправке к нужному тексту присоединяется еще и другой, совершенно бессмысленный. Он тоже расщепляется на мельчайшие кусочки, получает номера и мнимые штемпели подлинности. Итак, вместе с первоначальным текстом отправляется этот мусор, словесная шелуха. Но только получатель может разделить нужные и бессмысленные частицы текста и собрать первоначальное сообщение, потому что он заранее договорился с отправителем о составных частях маркировки штемпеля подлинности. Этим методом можно околпачить людей вроде г-на Манфреда Кантера, ведь это абсолютно легально: отправитель посылает незашифрованные отдельные буквы. Вместе с тем смысл послания не смогут понять ни государственные контролеры, ни прочие любители чужих секретов.
Сердце службы: анализ
800 сотрудников Отдела III могут считать себя счастливыми: ведь они работают в новейшем комплексе зданий на территории БНД. Здесь обрабатываются сведения, добытые технической разведкой (Отдел II) и полученные от человеческих источников (Отдел I) вместе с открытым материалом (например, газетами). Самой важной основой для работы аналитиков является долговременное задание, которое заново составляет соответствующее ведущее ведомство, заинтересованное в информационно-аналитических сводках, (Министерство иностранных дел, Министерство внутренних дел и Министерство научных исследований) под руководством Ведомства Федерального канцлера каждые 4–5 лет. Собственно долговременные, как и ежедневные задания хранятся в тайне, но основываясь на карте мира с обозначенными на ней приоритетами БНД, где разные страны отмечены разными цветами в зависимости от интереса к ним, можно узнать регионы, наиболее важные для аналитиков.
Какие государства находятся сегодня в центре внимания немецких секретных агентов? Красный цвет обозначает на карте наивысший приоритет, т. е. самую большую потребность разведывательных данных. Красным цветом в БНД обозначены Россия, Иран, Ирак. Сирия, государства на территории бывшей Югославии и Албанию. Об этих странах аналитики пишут большую часть своих отчетов. К последним примерам относятся такие, как «Россия – Северный флот – ядро военно-морской обороны» иди «Иран – внутри– и внешнеполитическая ситуация» с кодовым номером AN34D-0517/96VS-NfD (VS-NfD – Verschlusssache – Nur fuer den Dienstgebrauch означает гриф «Секретно – только для служебного использования»). Кроме этих, хотя и секретных, но достаточно общих отчетов есть еще и носящие гриф VS-vertr. (Verschlusssache – vertraulich, т. е. «секретно – доверительно»), например, о торговле обычным вооружением, или самый высокий уровень секретности «geheim» или «streng geheim», т. е. «совершенно секретно» или «особой важности», например, такие сводки, как «Фабрика химического оружия в Западной России в Почепе» «Российские железнодорожные цистерны для перевозки химического оружия» или «Новый иранский комплекс по производству вооружений в Шарифабаде».
Следующая по важности группа стран маркируется оранжевым цветом на карте приоритетов БНД: Китай, Алжир, Ливия, Египет, Судан, Ангола. ЮАР, Саудовская Аравия, Израиль, Индия. Пакистан и Таджикистан. Еще меньший интерес выказывают аналитики в соответствии со своим актуальным долговременным заданием к странам, обозначенным желтым: Афганистан, Заир, Зимбабве, Польша, Чехия, Румыния, Болгария, Эстония, Латвия и Литва. Четвертая ступень – малоинтересно – предусмотрена, например, для западноевропейских держав, а зеленый цвет – вообще неинтересно – для, скажем, Австралии.
Но кризисы спланировать нельзя. И поэтому аналитики помимо своего долговременного задания должны наблюдать и за «зелеными» странами. Если завтра в Канберру угонят немецкий пассажирский самолет, аналитики БНД должны будут дать Ведомству Федерального канцлера информацию и ответить на его вопросы. Этим ограничен круг заданий аналитиков. Когда весной 1996 года Федеральный президент Роман Герцог во время своего путешествия по Восточной Африке (Уганда, Эфиопия и Эритрея) смог осмотреть знаменитые церкви в скалах в Лалибеле в Эфиопии только после огромного испуга, потому что посадочная площадка для его самолета С 160 «Трансалл» оказалась слишком короткой, гром и молния вовсе не задели аналитиков. Министерство обороны, правда, за несколько недель до визита президента осматривало ВПП в Лалибеле, но непосредственно перед прилетом ее не проконтролировало. Потому никто не заметил, что эфиопы за прошедшее время укоротили полосу, так что посадка могла привести к катастрофе.
Открытый осенью 1996 года Центр оценки ситуации и информации (Lage– und Informationszentrum, LIZ) стал сердцем аналитического отдела. Со своими пятью часами, показывающими время в разных точках земного шара, установленными над огромным экраном на всю стену, он больше похож на современный конгресс-центр, чем на аналитический центр разведки. Отсюда поддерживаются прямые связи с 81 резидентурой БНД за рубежом. Кроме того, есть еще по одному прямому проводу к Ведомству Федерального канцлера, Министерству иностранных дел, Министерству внутренних дел и Разведывательному управлению Бундесвера. Сотрудники LIZ посменно дежурят тут круглые сутки, потому что в любую секунду может разразиться кризис, о котором Ведомство Федерального канцлера потребует сконцентрированных знаний БНД. Отсюда каждое утро в 7.45 к государственному министру в Ведомстве Федерального канцлера отправляется утренняя сводка о ситуации в мире на это утро, здесь с 10.30 до 11.30 встречаются для обсуждения ситуации руководители всех шести отделов БНД, и отсюда в 14.30 отправляется ежедневная сводка БНД в Ведомство Федерального канцлера и в министерства.
Весной 1987 года московская ежедневная газета «Правда» опубликовала якобы достоверный отчет БНД о состоянии здоровья Бориса Ельцина. В Ведомстве Федерального канцлера сразу же захотели узнать, аутентичен ли отчет БНД. Тогда ответственный аналитик из LIZ сообщил, что состояние здоровья Ельцина «действительно оценивается в Пуллахе очень пессимистично». В конце июня 1996 года Ельцин перенес сильный инфаркт. Но БНД уже располагало через источники в Кремле сведениями, что поражена сердечная мышца Ельцина, и позднейшее шунтирование тоже не принесет ему стопроцентного выздоровления. В январе 1997 года он после этой операции перенес следующий инфаркт, замаскированный для общественности под «воспаление легких». После этого, не только в Ведомстве Федерального канцлера, но и в первую очередь, в Кремле в верхних эшелонах власти, воцарилось беспокойство по поводу дальнейшего будущего аппарата российской власти. Западные разведки установили, что в Кремле больше нет обычного раньше планирования на три месяца вперед. В БНД, кроме того, укрепилось мнение, что отстраненный «аутсайдер», генерал Александр Лебедь в это время может получить лучшие шансы в борьбе за власть. Потому Лебедь так с подчеркнутым вниманием принимался боннскими политиками в феврале 1997 года во время его поездки в Германию. Конечно, и БНД не могло со всей уверенностью сказать, проживет ли Ельцин еще 12 месяцев, или его окружению придется поддерживать перед народом, по меньшей мере, фикцию его здоровья. Но тогда уже пошли конкретные указания на то, кому в Бонне следовало бы подружелюбней пожимать руку во время будущих визитов российских политиков.
Составляемые аналитиками информационные сводки содержат не только результаты сообщений немецких шпионов или технической разведки. Не менее 90 % своей информации Пуллах получает из открытых источников, прежде всего из газет: это полтора миллиона сообщений в год. Для сравнения: человеческие источники дают «лишь» около 80 тысяч сообщений. К ним добавляются около 12 тысяч сообщений послов и сообщения банков, союзов предпринимателей и церковных союзов, а также 200 других разведок мира, с которыми БНД сотрудничает.
Все чаще в досье спецслужб аналитики БНД натыкаются на удивительные вещи. Так после дебатов о запланированном затоплении нефтедобывающей платформы концерна «Шелл» «Брент Спар» среди общественности разразилась новая кампания противников «Шелл», приведшая к блокаде автозаправок «Шелл» и к гневным протестам. Нигерийские беженцы утверждали, что «Шелл» у них на родине своей нефтедобычей превратил дельту реки Нигер в дантов ад. Питьевая вода загрязнена нефтью, традиционным рыболовством больше нельзя заниматься, земля залита нефтью, и к тому же люди «Шелл» убивают оппозиционно настроенных нигерийцев. Также и в казни вождя оппозиционеров Кена Саро-Вивы обвиняли, в конечном счете, «Шелл». Эти сообщения так часто повторялись в газетах, что для многих стали несомненной правдой. Только когда немецкие газеты «Frankfurter Allgemeine», «Sueddeutsche Zeitung», «Die Welt», «Westdeutsche Allgemeine Zeitung» и «Frankfurter Rundschau» после посещения их корреспондентами нефтяных месторождений в Южной Нигерии сообщили, что никакого загрязнения окружающей среды там нет, боннские министерства обратились в БНД за информацией. По данным одного из министерств, БНД ответила, что у нее «нет сведений о том, что «Шелл» в Нигерии создал дантов ад. Напротив, ущерб окружающей среде от нефтедобычи в регионе Каспийского моря во много раз больше.»
Кроме того, Федеральное Ведомство по охране конституции и Федеральная разведывательная служба знали, что вождь нигерийской анти-шелловской кампании в Германии, требующий убежища нигериец Питер Эморинкен-Донатус, до начала своей кампании написал концерну «Шелл» письма о милостыне, прося о переводе денег, за которые он хотел бы провести рекламную кампанию для «Шелл» и его достижений в Нигерии. Но «Шелл» не стал платить.
Обнаруженное совпадение позволяет взглянуть на кампанию против «Шелл» в новом свете. Донатус просил «Шелл» 21 и 30 августа 1995 года выступить «главным спонсором» благотворительного концерта «Недели Нигерии» и взять на себя расходы в размере 27 875 марок. В письме от 21 августа 1995 года он пишет: «Я хочу проинформировать Вас от имени Движения за демократическую Нигерию (Movement for a democratic Nigeria, Moden), что мы номинировали Вашу фирму, «Шелл», в качестве главного спонсора нашего благотворительного концерта.» Свое письмо он закончил словами: «Возможно, у Вас есть свои предложения, как мы смогли бы провести наиболее эффективную рекламную кампанию для всех участвующих.» В следующем послании написано: «Нам нужен «Шелл»! «Шеллу» нужны мы! Ухудшившийся особенно среди нигерийского населения имидж «Шелл» нуждается в улучшении… Политическое давление на нигерийскую хунту не может стать давлением на «Шелл»». Затем снова следует предложение о спонсорстве на сумму в 27 875 марок. Но нигерийский попрошайка не получил денег от «Шелл». И если еще несколькими днями раньше он писал «Шелл»: «Солидарность для «Шелл АГ» и нигерийского народа», то теперь он за короткое время превратился в беженца, раздувающего кампанию против «Шелл» и пишущего в газете TAZ «Кто покупает у «Шелл», покупает кровь племени огони»; там он сообщал о «преступлениях военного правительства по заказу концерна «Шелл»». Затем Донатус высказывался, что дни «преступлений военного правительства и «Шелл» в Нигерии сочтены». «Это может еще продлиться некоторое время, но мы привлечем преступников к ответственности за их деяния». Донатус, который не постеснялся выпрашивать денежные подачки у «Шелл», не является неизвестной персоной и в досье немецких спецслужб. Но немецкие спецслужбы не могут ссылаться на такие свои знания перед общественностью и обязаны хранить молчание.
