Текст книги "Бенефис и другие юмористические рассказы"

Автор книги: У. У. Джейкобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Кто? – освѣдомился Пепперъ съ видомъ вѣжливаго любопытства.

– Энокъ Арденъ, – отвѣчала миссъ Уинтропъ. – Одинъ изъ нашихъ великихъ поэтовъ[5]5
  Тенниссонъ.


[Закрыть] написалъ чудную поэму про одного моряка, который возвращается домой и застаетъ свою жену замужемъ за другимъ, но тамъ, въ поэмѣ, первый мужъ удаляется никѣмъ не узнанный, чтобы не нарушать ихъ счастья, и умираетъ отъ разбитаго сердца.

И она посмотрѣла на капитана Криппена съ такимъ выраженіемъ, точно тотъ не внолнѣ оправдалъ ея ожиданія.

– Да, – сказалъ Пепперъ, далеко не безутѣшнымъ тономъ, – а теперь мнѣ приходится умирать отъ разбитаго сердца! Ну, что дѣлать, что дѣлать!

– Какъ это все интересно! – вскричала миссъ Уинтропъ. – Подождите только немного, я сейчасъ принесу свой аппаратъ, и сниму васъ вмѣстѣ, такъ, какъ вы теперь!

– О да, пожалуйста, – дружески сказала мистриссъ Пепперъ.

– Я не хочу, чтобы меня снимали! – проговорилъ капитанъ очень сурово.

– Какъ, даже если я желаю этого, милый? – нѣжно освѣдомилась мистриссъ Пепперъ.

– Даже если бы ты продолжала желать этого всю жизнь, – угрюмо возразилъ капитанъ, снова пытаясь отдѣлить свою голову отъ ея плеча.

– Ну, развѣ вы не находите, что слѣдуетъ сдѣлать ихъ портретъ? – спросила миссъ Уинтропъ, обращаясь къ бывшему лоцману.

– Не вижу въ этомъ ничего дурного, – отвѣчалъ тотъ необдуманно.

– Слышите, что говоритъ мистеръ Пепперъ? – сказала дама, обращаясь опять къ капитану. – Конечно, ужъ если онъ не принимаетъ этого такъ близко къ сердцу, то вамъ и подавно нечего.

– Я поговорю съ нимъ потомъ, – произнесъ капитанъ очень кислымъ тономъ.

– Можетъ быть и правда, лучше сохранить все эта дѣло пока между нами, – поспѣшилъ сказать бывшій лоцманъ, встревоженный выраженіемъ лица своего пріятеля.

– Ну хорошо, я не буду больше мѣшать вамъ, – сказала миссъ Уинтропъ. – О, посмотрите, какъ это невѣжливо съ ихъ стороны!

Остальные поспѣшно обернулись, и успѣли еще замѣтить нѣсколько головъ, быстро мелькнувшихъ за окномъ. Капитанъ Криппенъ первый прервалъ молчаніе.

– Джемъ! – строго сказала мистриссъ Пепперъ, не давая ему окончить.

– Капитанъ Буддъ! – воскликнула миссъ Уинтроиъ, вся вспыхнувъ.

Взбѣшенный капитанъ вскочилъ и заходилъ взадъ и впередъ по комнатѣ. Онъ посмотрѣлъ на бывшаго лоцмана, и неудачный заговорщикъ содрогнулся отъ его взгляда.

– Не безпокойтесь понапрасну, капитанъ, – пробормоталъ онъ, подмигивая ему съ видомъ, которому тщетно старался придать бодрое и утѣшительное выраженіе.

– Я выйду немного пройтись, – сказалъ капитанъ, по уходѣ дочери ректора. – Только, чтобы освѣжиться.

Мистриссъ Пепперъ сняла свою шляпу съ вѣшалки около двери и начала надѣвать ее передъ зеркаломъ.

– Я пойду одинъ, – нервно сказалъ Криппенъ, – я хочу поразмыслить немного, обдумать.

– Никогда, Джемъ, – твердо произнесла мистриссъ Пепперъ. – Мое мѣсто около тебя. Если ты стыдишься того, что люди на тебя смотрятъ, то я не стыжусь. Я горжусь тобой. Пойдемъ. Пойдемъ, покажись имъ всѣмъ, и скажи, кто ты такой. Пока я жива, я не выпущу тебя больше изъ виду, никогда.

Она начала всхлипывать.

– Ну, что тутъ дѣлать? – сказалъ Криппенъ, оборачиваясь къ совершенно озадаченному лоцману.

– Ему-то какое до этого дѣло? – рѣзко спросила мистриссъ Пепперъ.

– Ну, нужно же и о немъ сколько-нибудь подумать, – сказалъ капитанъ, сдерживаясь. – Да и, кромѣ того, я, право, думаю, что мнѣ лучше будетъ поступить, какъ тотъ человѣкъ, въ стихахъ. Дайте мнѣ уйти отсюда и умереть отъ разбитаго сердца. Пожалуй это будетъ лучше всего.

Мистрисъ Пепперъ взглянула на него пылающими глазами.

– Позвольте мнѣ уйти и умереть отъ разбитаго сердца, – повторилъ капитанъ съ искреннимъ чувствомъ. – Я предпочитаю это, право, предпочитаю.

Мистриссъ Пепперъ залилась сердитыми слезами, опять обвила руками его шею, и зарыдала у него на плечѣ. Лоцманъ, повинуясь отчаяннымъ взглядамъ пріятеля, опустилъ стору на окнѣ.

– Тамъ собралась цѣлая толпа, – сказалъ онъ.

– Пусть ихъ, – любезно отвѣтила жена его. – Они скоро узнаютъ, кто онъ такой.

Она стояла, держа капитана за руку и время отъ времени поглаживая ее, и каждый разъ, какъ волненіе одолѣвало ее, опускала голову къ нему на жилетъ. Въ такія минуты капитанъ яростно сверкалъ глазами на бывшаго лоцмана, который, будучи отъ природы довольно слабаго характера, не былъ въ состояніи, несмотря на всю свою тревогу, придать своимъ чертамъ приличествующую случаю серьезность.

День медленно склонялся къ вечеру. Миссъ Уинтроппъ, вообще недолюбливавшая всякія двусмысленныя положенія, намекнула кое-кому о происшедшемъ, и нѣсколько посѣтителей, между прочимъ, и мѣстный корреспондентъ какой-то газеты, уже стучались въ дверь, но ихъ попросили прійти на слѣдующій день, подъ довольно правдоподобнымъ предлогомъ, что такъ долго разлученная чета желаетъ побыть немного наединѣ. Всѣ трое сидѣли молча; бывшій лоцманъ, наморщивъ брови, тщетно старался разобрать движенія губами, которыми капитанъ порывался ему что-то сказать, каждый разъ какъ представлялась къ тому возможность, и значеніе которыхъ становилось ему нѣсколько понятнѣе, только когда онъ подкрѣплялъ ихъ угрожающимъ жестомъ своего увѣсистаго кулака.

Наконецъ, мистриссъ Пепперъ встала и вышла въ заднюю комнату приготовлять чай. Но такъ какъ она оставила дверь открытой, да еще захватила съ собой, къ тому же, шляпу капитана, то онъ не могъ заключить ничего хорошаго изъ ея временнаго отсутствія и свирѣпо обратился къ бывшему лоцману.

– Что же теперь дѣлать? – проговорилъ онъ яростнымъ шепотомъ. – Не можетъ это такъ продолжаться!

– А вѣдь придется, – прошепталъ тотъ въ отвѣтъ.

– Слушай, ты! – сказалъ Криппенъ съ угрозой. – Я иду въ кухню и все ей объясню. Мнѣ тебя жаль, но я сдѣлалъ все, что могъ. Пойдемъ и помоги мнѣ объясниться.

Онъ повернулся къ двери, но Пепперъ, съ силой отчаянія, ухватилъ его за рукавъ и удержалъ.

– Она убьетъ меня! – прошепталъ онъ, задыхаясь.

– Не моя вина, – сказалъ Криппенъ, отстраняя его отъ себя. – Подѣломъ тебѣ.

– И она скажетъ всей этой толпѣ тамъ за окномъ, – продолжалъ Пепперъ, – и они убьютъ васъ!

Капитанъ опять опустился на свое мѣсто и уставился на него, съ лицомъ, такимъ же блѣднымъ, какъ и у него.

– Послѣдній поѣздъ отходитъ въ восемь, – поспѣшно продолжалъ лоцманъ. – Это рискованно, но это единственное, что вы можете сдѣлать. Возьмите ее съ собой прогуляться по полямъ, поблизости отъ вокзала. Оттуда видно подходящій поѣздъ почти за версту. Разочтите хорошенько время и поймайте его; она бѣгать не можетъ.

Возвращеніе ихъ жертвы съ чайными принадлежностями на подносѣ положило конецъ разговору, но капитанъ выразилъ свое согласіе кивкомъ головы изъ-за ея спины и усѣлся пить чай съ напускной веселостью.

Въ первый разъ со времени своего удачнаго появленія онъ сдѣлался разговорчивъ, и такъ смѣло и свободно говорилъ о разныхъ случаяхъ изъ жизни человѣка, котораго изображалъ, что бывшій лоцманъ сидѣлъ какъ на иголкахъ отъ страха, что онъ въ чемъ-нибудь да ошибется и проговорится. Послѣ чая онъ предложилъ прогуляться, и пока ничего не подозрѣвавшая мистриссъ Пепперъ надѣвала шляпу, самодовольно похлопалъ себя но ногѣ, и довѣрчиво подмигнулъ своему товарищу по заговору.

– Я не очень-то хорошо хожу, – сказала невинная мистриссъ Пепперъ, – такъ что ты долженъ итти потише, Джемъ.

Капитанъ кивнулъ головой, и они вышли изъ дому, по совѣту Пеппера, заднимъ ходомъ, чтобы не привлекать вниманія собравшихся любопытныхъ.

Послѣ ихъ ухода Пепперъ сидѣлъ нѣкоторое время съ трубкой, не спуская тревожныхъ глазъ съ часовой стрѣлки, но, наконецъ, не будучи въ состояніи выдерживать долѣе мучительную неизвѣстность, онъ отправился тоже къ вокзалу и спрятался за удобно стоявшій поблизости вагонъ сь углемъ.

Онъ нетерпѣливо ждалъ, устремивъ глаза на дорогу, по которой долженъ былъ показаться капитанъ. Онъ посмотрѣлъ на часы. Безъ пяти восемь, а капитана все еще нѣтъ! Платформа начала наполняться народомъ, сторожъ зазвонилъ въ колоколъ, въ отдаленіи показалось облачко бѣлаго дыма. Какъ разъ въ ту минуту, когда Пепперъ начиналъ уже терять всякую надежду, онъ увидѣлъ, наконецъ, капитана. Раскачиваясь изъ стороны въ сторону, держа шляпу въ рукѣ, онъ, видимо, изъ послѣднихъ силъ старался догнать поѣздъ, подходившій къ станціи.

– Не успѣетъ онъ ни за что! – простоналъ лоцманъ. И вдругъ у него захватило дыханіе; шагахъ въ трехстахъ или четырехстахъ позади капитана, ковыляла мистриссъ Пепперъ, очевидно, въ погонѣ за нимъ.

Поѣздъ подошелъ къ станціи; пассажиры начали входить и выходить изъ вагоновъ; захлопнулись двери, и кондукторъ уже приложилъ свистокъ къ губамъ, когда капитанъ Криппенъ, пыхтя, какъ паровозъ, шатаясь взобрался на платформу и ввалился въ ближайшій вагонъ третьяго класса.

– Ну, едва, едва только захватили, сэръ, – сказалъ начальникъ станціи, захлопывая за нимъ дверцу вагона.

Капитанъ упалъ на скамейку, стараясь отдышаться, и, повернувъ голову, бросилъ послѣдній, торжествующій взглядъ на дорогу.

– Не безпокойтесь, сэръ, – добродушно сказалъ начальникъ станціи, уловивъ направленіе взгляда капитана, и замѣтивъ вдали мистриссъ Пепперъ. – Мы подождемъ вашу барыню.

* * *

Джаксонъ Пепперъ вышелъ изъ своего убѣжища, и глядѣлъ вслѣдъ отходящему поѣзду, спрашивая себя съ какимъ-то тупымъ, смутнымъ недоумѣніемъ, что-то должно теперь происходить въ вагонѣ. Онъ стоялъ неподвижно такъ долго, что одинъ мягкосердечный сторожъ, до котораго уже дошли слухи о происшедшемъ, рѣшился подойти къ нему и дружески положилъ ему руку на плечо.

– Вы никогда уже ее не увидите, мистеръ Пепперъ, – сказалъ онъ съ участіемъ.

Бывшій лоцманъ повернулъ голову, посмотрѣлъ на него пристально, и послѣдняя вспышка гнѣва, какую ему суждено было проявить когда-либо въ его жизни, промелькнула у него на лицѣ.

– Чортовъ дуракъ! – проговорилъ онъ грубо.

ДАЛЬНІЙ РОДСТВЕННИКЪ

Мистеръ Поттеръ только что зазвалъ Этель Спригсъ въ кухню, чтобы проститься съ нею получше.

Въ маленькой пріемной мистеръ Спригсъ, ощупывая пальцами свой парадный, крахмальный воротничекъ, нетерпѣливо ждалъ.

– Они прощаются съ каждымъ днемъ все продолжительнѣе, – жаловался онъ.

– Это только естественно, – сказала мистриссъ Спригсъ, поднимая глаза съ своего шитья. – Развѣ ты не помнишь?..

– Нѣтъ, не помню, – угрюмо отвѣчалъ ея супругъ. – Я знаю, что твоему бѣдному отцу никогда не приходилось надѣвать для меня крахмальныхъ воротничковъ; и имѣй въ виду, что послѣ ихъ свадьбы я не буду носить воротника, хотя бы всѣ вы просили меня о томъ на колѣняхъ!

Онъ поспѣшно измѣнилъ выраженіе лица при звукѣ отворявшейся двери и привѣтливо кивнулъ головой сильно расфранченному молодому человѣку, который прошелъ черезъ комнату съ его дочерью. Эта послѣдняя открыла наружную дверь и, выйдя на крыльцо съ м. Поттеромъ, оставила ее непритворенной. Пронзительный сквозной вѣтеръ подулъ на раздраженнаго м. Спригса. Онъ громко закашлялся.

– Вашъ отецъ простудился? – озабоченно промолвилъ м. Петтеръ.

– Нѣтъ, это отъ чрезмѣрнаго куренья, – отвѣчала молодая дѣвушка. – Онъ куритъ съ утра до вечера.

Негодующій м. Спригсъ кашлянулъ снова, но молодые люди заговорили уже о другомъ. Разговоръ ихъ окончился нѣсколько минутъ спустя веселой возней, во время которой дверь играла роль дѣйствующаго опахала въ вентиляторѣ.

– Вѣдь это только недѣли на двѣ… – поспѣшно проговорила м-ссъ Спригсъ, когда мужъ ея всталъ съ мѣста.

– Когда они будутъ скручены, – сказалъ мстительный м. Спригсъ, – я пойду къ нимъ и буду хлопать ихъ наружной дверью до…

Онъ прервалъ себя на полу-словѣ, такъ какъ въ эту минуту дочь его, вскочивъ въ комнату, захлопнула дверь такъ стремительно, что едва не потушила лампы, и заперла ее на ключъ. Передъ ея раскраснѣвшимся и смѣющимся лицомъ м. Спригсъ примолкъ.

– Что случилось? – спросила она, вглядываясь въ него. – Зачѣмъ ты такъ смотришь, отецъ?

– Такой сквознякъ… вреденъ для твоей матери, – слабо проговорилъ м. Спригсъ. – Я боюсь, какъ бы у нея опять не сдѣлался припадокъ астмы.

Онъ снова завозился надъ своимъ воротничкомъ и, освободившись наконецъ отъ тисковъ врага, положилъ его на столъ и стянулъ съ себя сапоги. Попытка снять также и сюртукъ была однако очень быстро пересѣчена его дочерью.

– Ты повадишься дѣлать это, когда будешь приходить къ намъ въ гости, – сказала она.

М. Снригсъ вздохнулъ и, закуривъ коротенькую глиняную трубку, запрещенную въ присутствии будущаго зятя, сталъ наблюдать за матерью и дочерью, пока онѣ разсматривали разныя матеріи и обсуждали выкройки и полотнища.

– Если кто не сумѣетъ быть счастливымъ съ ней, – сказалъ онъ, полчаса спустя, когда дочь, похлопавъ его по головѣ вмѣсто прощанья, ушла къ себѣ въ комнату, – тотъ и не заслуживаетъ быть счастливымъ.

– Хотѣлось бы мнѣ, чтобы это было уже сдѣлано, – прошептала его жена. – Она будетъ въ отчаяніи, если что случится, а… а Гусси долженъ выйти черезъ день или два!

– Дѣвушка не виновата въ томъ, что дѣлаетъ ея дядя, – яростно сказалъ м. Спригсъ. – Если Альфредъ откажется отъ нея ради этого, то онъ подлецъ!

– Гордость его главный недостатокъ, – уныло проговорила жена.

– Не зачѣмъ представлять себѣ непріятности, прежде чѣмъ онѣ наступятъ, – замѣтилъ мистеръ Спригсъ. – Можетъ быть, Гусси и не придетъ сюда.

– Онъ придетъ прямо сюда, – возразила жена съ убѣжденіемъ, – и постарается вытянуть изъ меня, что только можно, какъ онъ дѣлалъ и прежде, когда мы были дѣтьми, и у меня заводился какой-нибудь пятачокъ. Я его знаю.

– Утѣшься, старуха, – сказалъ м. Спригсъ. – Если онъ придетъ, то мы постараемся отъ него отдѣлаться; если же онъ все-таки не захочетъ уходить, то мы должны сказать Альфреду, что онъ былъ въ Австраліи, какъ сказали Этели.

Жена его слабо улыбнулась.

– Это рѣшено, – продолжалъ м. Спригсъ. – Во-первыхъ, я думаю, что онъ постыдится показаться здѣсь; но если ужъ явится, то онъ пріѣхалъ изъ Австраліи, понимаешь? Такъ будетъ удобнѣе и для него самого. Вѣдь не думаешь же ты, чтобы онъ хотѣлъ хвастаться тѣмъ, гдѣ былъ?

– Ну, а если онъ придетъ, пока Альфредъ будетъ здѣсь? – спросила м-ссъ Спригсь.

– Тогда я говорю: „Какъ-то ты оставилъ тамъ всѣхъ, въ Австраліи?" – и подмигну ему, – сказалъ находчивый м. Спригсъ.

– Но предположи, что тебя не будетъ здѣсь въ эту минуту? – возразила жена.

– Тогда ты это скажешь и подмигнешь ему, – былъ отвѣтъ. – Нѣтъ, я знаю, что ты не можешь, – прибавилъ онъ поспѣшно, видя, что м-ссъ Спригсъ готова еще на какое-то возраженіе, – ты слишкомъ хорошо была воспитана. Но все же, нужно тебѣ постараться.

Для м-ссъ Спригсъ послужило нѣкоторымъ утѣшеніемъ то обстоятельство, что м. Августусъ Прайсъ выбралъ, въ концѣ концовъ, удобную минуту для своего появленія. Два дня спустя, пока она сидѣла за чаемъ съ своимъ супругомъ, послышался тихій стукъ въ дверь, и безпокойное лицо съ слегка бѣгающими глазами просунулось въ комнату.

– Эмма! – произнесъ печальный голосъ, между тѣмъ какъ верхняя часть туловища непрошеннаго гостя послѣдовала за лицомъ.

– Гусси… – проговорила м-ссъ Спригсъ, вставая въ сильномъ волненіи.

М. Прайсь втянулъ свои ноги въ комнату, притворилъ дверь съ особеннымъ тщаніемъ, провелъ рукавомъ куртки по глазамъ и воззрился съ нѣжностью на своихъ родственниковъ.

– Я вернулся домой умирать, – проговорилъ онъ медленно и, пройдя шатаясь черезъ комнату, обнялъ свою сестру съ большимъ умиленіемъ.

– Отъ чего же это ты собрался умирать? – спросилъ м. Спригсъ, неохотно принимая протянутую ему руку.

– Отъ разбитаго сердца, Джорджъ, – отвѣчалъ его зять, падая въ кресло.

М. Спригсъ что то буркнулъ и, отодвинувъ свой стулъ подальше, слѣдилъ за незванымъ пришельцемъ, пока жена ставила передъ нимъ тарелку. Тревожный взглядъ жены напомнилъ ему ихъ уговоръ для даннаго случая, и онъ откашлялся нѣсколько разъ подрядъ, въ тщетныхъ попыткахъ заговорить.

– Мнѣ очень жаль, что мы не можемъ пригласить тебя пожить съ нами, Гусси, въ особенности, если ты такъ боленъ, – сказалъ онъ, наконецъ, – но можетъ быть ты почувствуешь себя лучше, послѣ того какъ немного закусишь?

М. Прайсъ, только что собиравшійся взять кусокъ хлѣба съ масломъ, остановился и, закрывъ глаза, испустилъ слабый стонъ. – Я не переживу ночь, – пробормоталъ онъ.

– Вотъ въ томъ-то и дѣло, – съ живостью сказалъ м. Спригсъ. – Видишь ли, Этель выходитъ замужъ черезъ двѣ недѣли, и если бы ты умеръ здѣсь, пришлось бы отложить свадьбу!

– Я могъ бы протянуть и дольше, если бы за мной былъ хорошій уходъ, – сказалъ гость, открывая глаза.

– И кромѣ того, Этель не знаетъ, гдѣ ты былъ, – продолжалъ м. Спригсъ. – Мы сказали ей, что ты уѣхалъ въ Австралію. Она выходитъ за очень щепетильнаго молодого человѣка – колоніальнаго торговца – и если бы онъ узналъ, въ чемъ дѣло, это вышло бы неловко.

М. Прайсъ опять закрылъ глаза, но вѣки ихъ слегка подергивались.

– Нѣкоторое время онъ даже никакъ не могъ примириться съ тѣмъ, что я каменщикъ, – продолжалъ м. Спригсъ. – А что бы онъ сказалъ тебѣ!

– Скажите ему, что я вернулся изъ Австраліи, если хотите, – слабо произнесъ м. Прайсъ. – Мнѣ все равно.

М. Спригсъ опять откашлялся. – Да, но видишь ли, мы сказали Этели, что ты тамъ живешь очень хорошо, – сказалъ онъ со смущеннымъ смѣхомъ, – и она, по-дѣвичьи, раздула это, понимаешь, тѣмъ болѣе, что Альфредъ очень много толкуетъ о своихъ родственникахъ.

– Это не бѣда, – сказалъ сговорчивый м. Прайсъ. – Вы говорите, что хотите; я не буду вамъ противорѣчить.

– Да, но дѣло въ томъ, что у тебя видъ не такой, чтобы можно было предположить, что у тебя есть деньги, – сказала сестра его съ нетерпѣніемъ. – Взгляни на себя, на свою одежду.

М. Прайсъ поднялъ руку. – Это легко устроить, – замѣтилъ онъ. – Пока я выпью немного чайку, Джоржъ можетъ сходить и купить мнѣ новую. Ты возьми то, въ чемъ я буду выглядѣть богаче Джорджъ – самое лучшее было бы черный сюртукъ, но предоставляю это тебѣ. Можетъ быть нарядный, модный жилетъ, свѣтлые брюки и пару хорошихъ сапогъ, № 7-й, пошире.

Онъ выпрямился на стулѣ и, игнорируя полный сокрушенія взглядъ, которымъ обмѣнялись мужъ и жена, налилъ себѣ чашку чаю и взялъ кусокъ пирога.

– А у тебя есть деньги? – спросилъ м. Спригсъ послѣ продолжительной паузы.

– Я оставилъ ихъ тамъ… въ Австраліи! – отвѣчалъ м. Прайсъ съ несвоевременной шутливостью.

– А вѣдь тебѣ лучше, не правда ли? – рѣзко замѣтилъ его зять. – А какъ поживаетъ разбитое сердце?

– Поправится совершенно подъ моднымъ жилетомъ, – былъ отвѣтъ. – И разъ какъ ты ужъ возьмешься за дѣло, Джорджъ, то пріобрѣти мнѣ заодно и булавку для галстука, такъ будетъ лучше. И если бы могъ расщедриться на золотые часы съ цѣпочкой…

Его прервалъ бѣшеный взрывъ м. Спригса, нѣсколько несвязный перечень всѣхъ прошедшихъ подвиговъ м. Прайса, вмѣстѣ съ совершенно противозаконными и анти-христіанскими пожеланіями для его будущаго.

– Ты только теряешь время, – спокойно сказалъ м. Прайсъ, когда тотъ остановился, чтобы перевести духъ. – Не покупай ничего, если не хочешь. Я только хочу помочь тебѣ, вотъ и все. Мнѣ нѣтъ дѣла до того, если кто узнаетъ, гдѣ я находился. Я былъ невиновенъ. А если ты поддаешься грѣховному тщеславію, то и плати за него.

М. Спригсъ овладѣлъ собой съ большимъ трудомъ.

– Уйдешь ли ты, если я дамъ тебѣ золотой? – спросилъ онъ спокойно.

– Нѣтъ, – отвѣчалъ М. Прайсъ съ безмятежной улыбкой. – Я имѣю лучшее понятіе о стоимости денегъ. Да и кромѣ того, я хочу увидать мою милую племянницу и посмотрѣть, достаточно ли хорошъ для нея этотъ молодой человѣкъ.

– Два золотыхъ? – подсказалъ его зять.

М. Прайсъ покачалъ головой.

– Я не могъ бы согласиться, – сказалъ онъ спокойно. – Изъ справедливости къ самому себѣ не могъ бы. Вы почувствуете себя одинокими, когда лишитесь Этели, и я останусь, чтобы развлекать васъ.

Каменщикъ едва не разразился снова, но, повинуясь взгляду жены, крѣпко сжалъ губы и послушно послѣдовалъ за ней наверхъ. М. Прайсъ, набивъ свою трубку изъ пакета съ табакомъ, лежавшаго на каминѣ, подмигнулъ себѣ одобрительно въ зеркало и тихо улыбнулся, услышавъ наверху звонъ пересчитываемыхъ монетъ.

– Обрати особенное вниманіе на размѣръ, – сказалъ онъ, когда М. Спригсъ сошелъ внизъ и снялъ съ гвоздя свою шляпу. – На пару дюймовъ покороче твоего роста, и много поуже въ поясѣ.

М. Спригсъ поглядѣлъ на него пристально и сурово и, съ трескомъ захлопнувъ за собою дверь, пошелъ внизъ по улицѣ. Оставшись одинъ, м. Прайсъ началъ обходить комнату, разсматривая и изслѣдуя все, въ ней находившееся, потомъ, подтащивъ къ огню покойное кресло, протянулъ ноги на каминную рѣшетку и снова погрузился въ свои мечтанія.

Два часа спустя онъ сидѣлъ на этомъ самомъ мѣстѣ совершенно преображенный и сіяющій. Его тонкія ноги скрывались подъ свѣтлыми, клѣтчатыми брюками; расшитый жилетъ и изящный сюртукъ украшалъ верхнюю часть его особы, а большой хризантемъ въ петлицѣ довершалъ подобіе австралійскаго милліонера, какъ понималъ его м. Спригсъ.

– Порядочные часы съ цѣпочкой, и немного денегъ въ карманѣ, и я буду чувствовать себя прекрасно, – прошепталъ м. Прайсъ.

– Больше ты отъ меня ничего не получишь, – яростно проговорилъ м. Спригсъ. – Я истратилъ всѣ свои деньги до послѣдней копейки!

– Кромѣ тѣхъ, которыя въ банкѣ, – сказалъ зять его. – Я знаю, что тебѣ нуженъ лишній день на то, чтобы получить ихъ, а потому назначимъ для часовъ и цѣпочки, положимъ, субботу.

М. Спригсъ безпомощно взглянулъ на жену, но она уклонилась отъ его взгляда. Онъ обернулся и сталъ смотрѣть какъ зачарованный на м. Прайса, и получилъ въ отвѣтъ весело одобрительный кивокъ головы.

– Я пойду съ тобой и выберу ихъ, – добавилъ м. Прайсъ. – Это избавитъ тебя отъ лишняго труда, если не отъ расхода.

Онъ засунулъ руки въ карманы и, широко раскинувъ ноги, запрокинулъ голову на спинку кресла и началъ выпускать струйки дыма къ потолку. Онъ все еще пребывалъ въ этомъ удобномъ положеніи, когда вернулась домой Этель въ сопровожденіи м. Поттера.

– Это… это твой дядя Гусси, – сказала м-ссъ Спригсъ, когда дѣвушка остановилась посреди комнаты, глядя на посѣтителя.

– Изъ Австраліи, – какъ-то неясно выговорилъ ея мужъ.

М. Прайсъ улыбнулся, и племянница, замѣтивъ, что онъ вынулъ трубку изо рта и провелъ задомъ руки по губамъ, подошла и поцѣловала его въ бровь. Затѣмъ представили м. Поттера, который удостоился любезнаго пріема, причемъ м. Прайсъ распространился о необыкновенномъ его сходствѣ съ однимъ молодымъ его пріятелемъ, который только что получилъ наслѣдство въ 40,000 фунтовъ годового дохода.

– Это почти то же, что и вы имѣете, дядя? – смѣло освѣдомилась миссъ Спригсъ.

М. Прайсъ показалъ на нее головой и, казалось, размышлялъ. – Нѣсколько болѣе, – сказалъ онъ наконецъ, – нѣсколько болѣе.

М. Поттеръ рѣзко перевелъ дыханіе; м. Спригсъ, только что нагнувшійся надъ каминомъ за уголькомъ для трубки, едва не свалился въ огонь. Наступило внушительное молчаніе.

– Деньги еще не все, – сказалъ м. Прайсъ, обводя взоромъ вокругъ себя и покачивая головой. – Онѣ тогда только хороши, когда можно раздавать ихъ.

Глаза его все продолжали блуждать по комнатѣ и остановились наконецъ окончательно на м. Поттеръ. Молодой человѣкъ замѣтилъ съ трепетомъ, что они такъ и свѣтились расположеніемъ къ нему.

– И представить себѣ только, что вы пріѣхали, не сказавъ никому ни слова, и сдѣлали намъ всѣмъ такой сюрпризъ! – воскликнула Этель.

– Я чувствовалъ, что долженъ повидать васъ всѣхъ еще разъ передъ смертью, – просто отвѣчалъ ея дядя. – Я предполагалъ ограничиться короткимъ посѣщеніемъ, но твои отецъ и мать и слышать не хотятъ о томъ, чтобы я опять уѣхалъ сегодня же.

– Конечно, нѣтъ, – сказала Этель, помогавшая молчаливой миссъ Спригсъ накрывать на столъ къ ужину.

– Когда я заикнулся объ отъѣздѣ, твой отецъ такъ и пригвоздилъ меня къ креслу, – продолжалъ правдивый м. Прайсъ.

– И отлично сдѣлалъ, – сказала дѣвушка. – А теперь, пододвигайте-ка сюда ваше кресло и будемъ ужинать, а вы разскажите намъ все про Австралію.

М. Прайсъ подвинулъ свое кресло, но отъ разсказовъ объ Австраліи отказался, замѣтивъ очень неблагодарнымъ образомъ, что ему до смерти надоѣло самое ея названіе. Онъ предпочелъ вмѣсто того обсуждать прошедшее и будущее м. Поттера. Между прочимъ онъ узналъ, что этотъ юный джентльменъ человѣкъ очень разсчетливый и бережливый, и что его сбереженія, благодаря маленькому, удачно полученному наслѣдству, доходятъ до ста десяти фунтовъ.

– Альфредъ пробудетъ у Пальмера и Мей еще годъ, а потомъ мы откроемъ свое дело, – сказала Этель.

– И прекрасно сдѣлаете, – одобрилъ м. Прайсъ. – Я люблю видѣть, когда молодые люди сами пробиваютъ себѣ дорогу, – прибавилъ онъ выразительно. – Это для нихъ полезно.

Всѣмъ было ясно, что онъ почувствовалъ сразу большую симпатію къ м. Поттеру. Онъ обсуждалъ съ нимъ колоніальную торговлю съ видомъ богатаго человѣка, ищущаго, гдѣ бы выгоднѣе помѣстить свой капиталъ, и нѣсколько разъ неопредѣленно намекалъ о своемъ намѣреніи вернуться въ Англію, послѣ прощальнаго посѣщенія Австраліи, и поселиться поблизости отъ семьи. Послѣ ужина онъ принялъ предложенную ему м. Поттеромъ сигару, а когда молодой человѣкъ простился – въ необычно поздній часъ – онъ проводилъ его до дому.

То было начало цѣлаго ряда пріятныхъ вечеровъ, и м. Прайсъ, купившій въ ближайшей книжной лавочкѣ книгу объ Австраліи, уже не скупился на разсказы о своихъ тамошнихъ похожденіяхъ. Золотые часы съ цѣпочкой, произведшіе значительную брешь въ запасномъ капитальцѣ его зятя, придавали солидный видъ его жилету, и булавка съ великолѣпнымъ поддѣльнымъ брилліантомъ блистала въ его галстукѣ. Подъ вліяніемъ хорошей и обильной пищи и всевозможныхъ домашнихъ удобствъ, онъ поправлялся съ каждымъ днемъ, и несчастный м. Спригсъ тщетно напрягалъ мозги, чтобы придумать, какъ уберечь себя отъ дальнѣйшихъ претензій зятя. Со второго дня знакомства онъ уже называлъ м. Поттера „Альфъ", и молодые люди выслушивали съ большимъ вниманіемъ его лекціи на тему „О деньгахъ, какъ ихъ добывать, и какъ сохранять".

Собственные его пріемы въ отношеніи м. Спригса служили тому примѣромъ, о которомъ онъ однако же умалчивалъ. Начавъ съ шиллинговъ, онъ перешелъ затѣмъ и на полу-кроны, и ободренный успѣхомъ, однажды вечеромъ смѣло попросилъ полъ-фунта стерлинговъ, чтобы купить на него свадебный подарокъ. М-ссъ Спригсъ увлекла своего въ конецъ измученнаго и потерявшаго всякое терпѣніе мужа въ кухню, и начала шепотомъ убѣждать его.

– Давай ему, что онъ проситъ, пока они не обвѣнчаны, – умоляла она. – Послѣ того Альфреду ничего уже нельзя будетъ сдѣлать, и къ тому же тогда ему самому выгоднѣе будетъ умалчивать обо всемъ этомъ.

М. Спригсъ, бывшій всю жизнь разсчетливымъ человѣкомъ, досталъ полъ-фунта и передалъ его м. Прайсу съ придачей нѣсколькихъ, вновь изобрѣтенныхъ имъ эпитетовъ, которые этотъ послѣдній выслушалъ совершенно невозмутимо. Въ самомъ дѣлѣ, его блестящіе глаза и пріятная улыбка, казалось, показывали, что онъ смотритъ на нихъ скорѣе какъ на комплименты, чѣмъ какъ на что-либо другое.

– Я телеграфировалъ сегодня утромъ въ Австралію, – сказалъ онъ, пока всѣ они сидѣли въ этотъ вечеръ за ужиномъ.

– Насчетъ моихъ денегъ? – съ живостью спросилъ м. Поттеръ.

М. Прайсъ быстро сдѣлалъ ему угрожающій знакъ бровями. – Нѣтъ, велѣлъ моему главному приказчику прислать сюда свадебный подарокъ для васъ, – сказалъ онъ, поспѣшно смягчая свое выраженіе лица подъ взглядомъ м. Спригса. – У меня есть тамъ какъ разъ то, что нужно, а здѣсь я не вижу ничего подходящаго и достаточно хорошаго.

Молодая чета разсыпалась въ благодарностяхъ.

– Что такое вы хотѣли сказать насчетъ вашихъ денегъ? – спросилъ м. Спригсъ, обращаясь къ своему будущему зятю.

– Ничего, – уклончиво отвѣчалъ молодой человѣкъ.

– Это секретъ, – сказалъ м. Прайсъ.

– Насчетъ чего? – настаивалъ м. Спригсъ, возвышая голосъ.

– Это маленькое частное дѣльце между мной и дядей Гусси, – сказалъ м. Паттеръ нѣсколько натянуто.

– Вы… вы не давали ему денегъ взаймы? – проговорилъ каменщикъ, заикаясь.

– Не говори глупостей, отецъ, – рѣзко сказала миссъ Спригсъ. – На что могутъ понадобиться дядѣ Гусси ничтожныя деньги Альфреда? Если ужъ ты хочешь знать, то Альфредъ вынимаетъ ихъ изъ банка, потому что дядя берется помѣстить ихъ для него.

Взгляды м. и м-ссъ Спригсъ и м. Прайса скрестились въ тройномъ поединкѣ.

Послѣдній заговорилъ прежде всѣхъ.

– Я помѣщу ихъ въ свое предпріятіе, – сказалъ онъ съ угрожающимъ взглядомъ, – въ Австраліи.

– И онъ не хотѣлъ, чтобы знали о его великодушіи, – прибавилъ м. Поттеръ.

Совершенно сбитый съ толку, м. Спригсъ безпомощно оглянулся вокругъ стола. Нога его жены прижала его ногу, и губы его какъ-то сами собой сомкнулись, какъ у автомата.

– Я не знала, что ваши деньги на текущемъ счету, – сказала м-ссъ Спригсъ дрожащимъ голосомъ.

– Я подавалъ спеціальное прошеніе, и мнѣ обѣщали ихъ въ пятницу, – отвѣчалъ м. Паттеръ, улыбаясь. – Не каждый день представляется такой прекрасный случай.

Онъ наполнилъ стаканъ дяди Гусси, и этотъ джентльменъ сейчасъ же поднялъ его и провозгласилъ тостъ за здоровье молодой четы.

– Если бы случилось что-нибудь теперь, чтобы разстроить ихъ свадьбу, они были бы неутѣшны на всю жизнь, я вижу это, – сказалъ онъ съ быстрымъ взглядомъ на сестру.

– Неутѣшны навсегда, – подтвердилъ м. Поттеръ замогильнымъ голосомъ, сжимая подъ столомъ руку мнссъ Спригсъ.

– Любовь, – это единственное, что стоитъ имѣть, – продолжалъ м. Прайсъ, слѣдя за зятемъ уголкомъ глаза. – Деньги – ничто!

М. Спригсъ опорожнилъ свой стаканъ и, насупивъ брови, началъ разрисовывать узоры на скатерти тупой стороной ножа. Нога жены все еще сжимала его ногу, и онъ ждалъ отъ нея указаній.

Но въ первый разъ въ жизни м-ссъ Спригсъ не могла ничего указать ему. Даже когда м. Поттеръ удалился и Этель ушла къ себѣ наверхъ, она все еще оставалась безгласной. Нѣкоторое время она сидѣла неподвижно, смотря на огонь и взглядывая изрѣдка на дядю Гусси, курившаго сигару, потомъ встала и нагнулась надъ мужемъ.

– Дѣлай, что самъ сочтешь за лучшее, – сказала она измученнымъ голосомъ. – Покойной ночи!

– Что это все значитъ, насчетъ денегъ Альфреда? – грозно спросилъ м. Спригсъ, когда дверь затворилась за ней.

– Я помѣщу ихъ въ свое дѣло, – отвѣчалъ дядя Гусси кроткимъ голосомъ, – въ свое дѣло въ Австраліи.

– Го, го! Тебѣ придется сначала перемолвить объ этомъ словечко со мной! – сказалъ Спригсъ.

Тотъ откинулся на спинку кресла и продолжалъ безмятежно смаковать свою сигару.

– Ты дѣлай, что хочешь, – сказалъ онъ хладнокровно. – Конечно, если ты все скажешь Альфреду, то я денегъ не получу, но Этель не получитъ его. Кромѣ того онъ тогда узнаетъ, сколько лжи ты тутъ наговорилъ.

– Я удивляюсь, какъ ты еще можешь глядѣть мнѣ въ глаза! – проговорилъ взбѣшенный каменщикъ.