Текст книги "Мир Темной звезды. Том 1"

Автор книги: Трой Деннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 46 страниц)

Но в этот миг нерешительности старый колдун понял, что в его разум проник посторонний. Внезапно тысячи белых сорокопутов поднялись над деревьями и устремились навстречу сове. Подобрав крылья, сенатор камнем полетел к озеру, но сорокопуты рвали его на части прямо на лету.

Агис попытался изменить своего посланца в нечто менее изящное и более сильное, но было уже поздно. Он успел увидеть, как одно из коричневых перьев плавно опустилось на голубую воду, и в следующее мгновение он снова находился на рынке рабов, под Мостом Эльфов.

Агис тяжело дышал. Битва и потеря совы стоили ему немалого количества энергии. И хотя он сильно сомневался, что ему удастся еще раз проникнуть в мозг колдуна, Агис не терял надежды на успех. У него еще оставалось достаточно сил, а что до способов использования Пути, то их существовало больше, нежели людей на Ахасе. Ничего, он найдет другой способ атаковать…

– Как торги? – вполголоса спросил он Каро.

– Семьдесят один золотой.

С другой стороны площадки звенящий голос колдуна объявил:

– Семьдесят пять!

– Восемьдесят, – не задумываясь, отпарировал Агис.

И снова возбужденный гул пробежал по собравшимся вельможам. За восемьдесят золотых покупали гладиаторов-мулов.

С той стороны площади – тишина. Девушка-рабыня смерила Агиса ледяным взглядом и повернулась в сторону молчащего старика.

– Я отказываюсь от своего предложения!

К величайшему удивлению Агиса, голос раздавался откуда-то совсем рядом. Неужели это сказал Каро? Глянув вниз, сенатор увидел в пыли, у себя между ногами, пару губ. Ни носа, ни подбородка, ничего. Только рот, и все.

Вот губы раскрылись и на глазах ошарашенного Агиса заявили его голосом:

– Я отказываюсь от своего предложения!

– Правильно ли я вас понял? – разочаровано повернулся к нему Радорак. Поставив каблук своего сафьянового сапога прямо на губы, Агис отрицательно покачал головой. Рот хотел было еще что-то сказать, но раздалось лишь нечленораздельное бормотание. Удостоверившись, что колдовские губы больше не станут ему мешать, сенатор объяснил:

– Я хотел предложить восемьдесят пять золотых!

– Смелый ход, – одобрительно сказал Радорак. – Вы можете перебить цену? – повернулся он к старику.

На сей раз Агис приготовился отплатить колдуну его же монетой. Используя Путь, он создал невидимый туннель, заканчивающийся прямо во рту старика. И как только тот захотел что-то сказать, Агис беззвучно прошептал слова, которые ему хотелось услышать.

– У меня нет такой суммы, – голос был старика, но слова принадлежали Агису.

Сенатор даже почувствовал гордость от того, как правдоподобно задрожал голос его противника. Сразу ясно – старик огорчен и разочарован.

– Какая жалость, – сочувственно протянул Радорак и поманил Агиса к себе.

Колдун начал было протестовать, но Агис снова вложил ему в уста свои собственные слова.

– Можете, вы поверить мне в долг…

Все кругом так и покатились со смеху. Старик сердито поглядел на Агиса, но тот, не обращая внимания на поверженного конкурента, шагнул вперед. Дрожащими от усталости пальцами он отвязал от пояса мешочек с золотом. Да, победа далась ему нелегко.

Рабыня смерила Агиса презрительным взглядом. Что-то прошептав себе под нос, она жестом велела сенатору вернуться на место.

– Ты никогда не овладеешь мной, сын грязного мекилота! – с жаром воскликнула она.

И тут же, споткнувшись о невидимое препятствие, Агис во весь рост растянулся на земле. Он чуть не выронил мешочек с золотом.

Со всех сторон посыпались насмешки и не слишком пристойные советы. Агису, мол, стоило подождать, пока он окажется дома, прежде чем пытаться познакомиться со своей новой покупкой. Отшучиваясь, сенатор поднялся на ноги.

И тут раздался голос старика:

– Мне удалось-таки найти еще несколько монет, Радорак. Я готов поднять цену до девяноста золотых, – и колдун замахал на Агиса руками, словно требуя прогнать сенатора прочь.

– Девяносто пять! – воскликнул Агис.

Эльф нахмурился.

– Ты видел когда-нибудь, как Рал и Гухай танцуют джигу? – спросил он.

– О чем ты говоришь? – поразился Агис.

– Иди-ка ты в Гулг на руках! – рассердился эльф.

Агис понял, что дело плохо. Старик умудрился-таки его околдовать. Что бы теперь ни говорили окружающие, Агис слышал лишь бессмысленный набор слов. И судя по реакции Радорака, понять Агиса теперь тоже никто не мог.

Отвернувшись от наголову разбитого сенатора, Радорак подозвал к себе старика. Заметив, что Агис не спешит отойти в сторону, двое дюжих эльфов тут же шагнули на помощь своему предводителю. Агис заколебался, потом отступил. Чего он добьется, ввязываясь в спор, в котором стороны все равно не могли понять друг друга? Разве что устроить драку…

Колдун вышел на освещенный факелами круг, и Агис отчетливо увидел висящий у него на поясе под плащом мешочек с золотом. И тут в голову сенатора пришла безумная идея. Спрятав одну руку под накидку, он представил себе, что его кисть исчезла. Затем, призвав к себе Путь, заставил видение стать явью. Резкая боль обожгла запястье, и на месте кисти Агис ощутил странную ноющую пустоту.

Остановившись перед Радораком, старик полез под плащ. По-прежнему пряча обрубок руки под накидкой, Агис потянулся за золотом своего соперника. Снова призвав на помощь Путь, он представил себе свою руку, появляющуюся под плащом старика. Руку, мертвой хваткой вцепившуюся в мешочек. Вот Агис ощутил на ладони тяжесть золота – совсем, как если бы его кисть все еще соединялась с рукой. Странное ощущение, когда между локтем и пальцами пролегает несколько десятков ярдов пустоты.

Колдун развязал ремешки, и Агис дернул за мешок, одновременно прекращая подачу энергии на процесс, разделивший его руку. Кисть вернулась, а вместе с ней и полный золота мешок.

Колдун так и подскочил на месте, когда деньги исчезли прямо у него из рук.

– Ты узнаешь, – закричал он, обвинительным жестом указывая на Агиса, – что вода из черного колодца по вкусу превосходит любую другую!

Агис только пожал плечами от этой бессмысленной речи. Все еще держа мешочек старика в руке, он вопросительно поглядел на Радорака. Но прежде, чем эльф успел ответить, колдун что-то горячо зашептал ему на ухо, то и дело показывая на Агиса.

Улучив момент, когда старик не смотрел в его сторону, сенатор быстро передал Каро украденное золото.

Агис, разумеется, не понимал ни слова из речей старика, но он очень рассчитывал на легендарную жадность эльфов. Раз у колдуна золота нет, то, как казалось Агису, Радорак не станет с ним даже и разговаривать.

Как он и ожидал, эльф только отмахнулся от нищего и навязчивого «покупателя».

– Принесите-ка мне печень и легкие своего любимого козла, – объявил он, маня к себе Агиса.

Не рискуя отвечать, сенатор молча вышел вперед. Все также не говоря ни слова, от отсчитал девяносто пять золотых. Как только расчет был закончен, Радорак торжественно подвел к Агису рабыню.

– Отведи эту женщину на вершину горы! – сказал он. – Лунный свет пойдет на пользу ее здоровью!

Полукровка в отчаянии покосилась на стоящего неподалеку старика. Но тот только пожал плечами.

– В полях фаро появились огромные прыгающие окна, – заявил он, обращаясь к девушке. – Пока что ты будешь у него в безопасности.

Агис облегченно вздохнул: второе предложение звучало вполне разумно. Судя по всему, заклинание действовало не слишком долго, и теперь его энергия иссякла.

– Прежде, чем ты уйдешь… – начал он, подходя к колдуну.

– Ответ все равно «нет»! – бросил старик, останавливая Агиса концом своего посоха.

Круто повернувшись, он пошел к выходу с импровизированного рынка.

Подозвав к себе Каро, Агис шагнул вслед за уходящим колдуном.

– Выслушайте меня…

– Меня зовут Садира, – остановила сенатора его новая рабыня.

Агис попытался было ее обойти, но девушка тут же снова возникла у него на пути.

– Не знаю зачем ты меня купил, – заявила она, сверкая холодными, как мифический лед глазами, – но уверяю тебя, это была пустая трата денег!

8. Сокровище Калака

Тихиан и трое его помощников находились на самом нижнем ярусе пирамиды перед железной дверцей прежде скрытой двумя слоями кирпичей. Темплары только что обнаружили ее. Вообще-то, они искали последний из спрятанных в пирамиде амулетов, но вместо этого нашли эту крышку люка.

– Пошли, – кивнул Тихиан.

Один из его помощников, эльф-полукровка по имени Гахалимай, наклонился над дверцей, отодвинул засов и откинул тяжелую железную крышку. Глазам темпларов предстал круглый черный проход, уходящий на восток, в сторону арены гладиаторов.

– Это же туннель! – воскликнул Гахалимай, зажигая факел.

– Что ж, – сказал Тихиан, – посмотрим, куда он ведет.

Приказав одному темплару остаться у входа, Тихиан спустился в проход. Облицованный гладкими плитами черного обсидиана, туннель казался каким-то необыкновенно мрачным и зловещим.

– Кто его построил? – спросил Стравос, жилистый седовласый темплар.

– Скоро узнаем, – Тихиан жестом призвал своих помощников следовать за ним.

Через некоторое время они увидели у себя над головами короткий, уходящий вверх колодец, облицованный, как и туннель, черным обсидианом.

– Куда он ведет? – Гахалимай поднял факел повыше.

– Мы прямо под ареной, – ответил Тихиан. – Судя по всему, под песком главного поля кроется еще один потайной люк.

– А может, под бараками гладиаторов? – засомневался полукровка.

– Мы шли слишком долго, – покачал головой Тихиан. – Нет, мы где-то в центре арены…

– Зачем Союзу Масок понадобился такой проход? – удивился Стравос.

– А с чего ты взял, что это дело рук Союза Масок? – вопросом на вопрос ответил Тихиан. – Туннель ведет в сторону королевского дворца.

Вскоре туннель кончился. Подняв головы, темплары увидели на потолке еще один люк с барельефом головы дракона. Впалые глаза чудовища, казалось, неотрывно глядели на Тихиана, а острозубая пасть готова была схватить любого, кто попытается открыть люк.

Невзирая на обуревавшее его любопытство, Тихиану хотелось повернуть назад. Он не сомневался, что они находятся под Золотой Башней Калака. А это означало, что туннель – королевский потайной ход, соединяющий апартаменты Калака с пирамидой. Вряд ли короля обрадует, что кто-то проник в его секрет.

К сожалению, пока были найдены лишь два их спрятанных в пирамиде амулета. Тихиан не исключал, что третий скрывается за этой железной дверцей. Кроме того, его обуревало любопытство. Все-таки Тихиан являлся Верховным Темпларом как Королевских игр, так и Королевского Строительства. Странно и подозрительно, что ему ничего не известно об этом проходе.

– Гахалимай, – подозвал Тихиан полукровку, – подсади-ка Стравоса. Пусть откроет люк.

Стравос посерел от страха.

– Мы только посмотрим, что там находится, – поспешил успокоить его Тихиан. – Пара маленьких заклинаний… Если амулета там нет, мы тут же закроем дверь и забудет о том, что видели.

Седой темплар встал на сложенные ладони Гахалимая и трясущимися руками отодвинул засов. С грохотом упала железная крышка. Туннель осветился призрачным, молочно-бледным сиянием…

Пропустив своих помощников вперед, Тихиан подал им факел и в свою очередь пролез в отверстие в потолке. Он оказался в полутемной каморке, перед глухой стеной. И вдруг рядом с ним замерцал шарик зеленовато-желтого света. Приглядевшись, Тихиан увидел в нем смутные очертания лысой морщинистой головы.

– Владыка Тихиан? – прошелестел дрожащий голос Каро, слуги Агиса. – Я занят, – оборвал его темплар, мысленно проклиная все на свете. – Свяжитесь со мной попозже.

Шар стал совсем зеленым.

– Мне в первый раз за три дня удалось ускользнуть от своего господина, и кто знает, когда снова представится такая возможность. Так давайте говорить сейчас, или вы вообще больше ничего от меня не услышите.

Тихиан тяжело вздохнул, проклиная знаменитое упрямство гномов, в данном случае помноженное на доброту Агиса, который сделал этого раба таким наглым. В тот день, когда темплар конфисковывая рабов в поместье Астикл, он без особого труда уговорил Каро перейти к нему на службу. Тихиан как никто другой понимал значение рабства и свободы. Обреченный выбирать между смертью в королевских каменоломнях и возможностью обрести свободу ценой слежки за своим господином, старый гном предпочел свободу.

– Держи кристалл подальше от лица, – приказал Тихиан. – Тогда мы увидим друг друга.

Он дал тогда Каро волшебный кристалл оливина. С его помощью гном в любой миг мог связаться с Тихианом.

Лицо Каро в светящемся круге обрело четкость.

– Ну, что там у тебя? – нетерпеливо спросил Тихиан.

С недовольным выражением лица он слушал рассказ гнома о встрече Агиса и четырех сенаторов на площади Теней, об атаке на великаныша, приведшей к ранению Джасилы. Все это ничуть не удивляло Тихиана. Он так и думал, что после конфискации, его друг выкинет какую-нибудь глупость.

Но когда Каро дошел до аукциона, недовольство Тихиана мигом сменилось живейшей заинтересованностью.

– Как звали ту девочку? – спросил он, на мгновение даже позабыв где находится.

– Садира.

– Не спускай с нее глаз! – воскликнул Тихиан. – Где ты находишься? Я немедленно пришлю кого-нибудь следить за каждым ее шагом!

– Это вам не поможет, – заметил Каро. – Не успев ее купить, владыка Агис тут же дал этой девчонке мешочек золота и отпустил на все четыре стороны. Он сказал ей, что, дескать, хочет помочь в борьбе против короля и пусть те, кто носит Маску, смело обращаются к нему за помощью.

– Повезло мне, как слепому ночью! – огорченно воскликнул Тихиан. – Как выглядел тот старик, что хотел купить Садиру?

Со все возрастающим отчаянием темплар слушал описание, которое, за исключением увенчанного обсидиановым шаром посоха, подходило к доброй половине ремесленников Тира.

– Ты скоро станешь свободным, – пообещал Тихиан гному под конец разговора. – Кроме того, с твоей помощью мне легче будет уберечь Агиса от неприятностей. Ты оказываешь неоценимую услугу владыке Астикла.

– Я знаю, что делаю, – твердо сказала Каро, глядя прямо в глаза темплару. – И не надо делать из меня идиота. Предательство – оно и есть предательство.

– Думай, как хочешь, – пожал плечами Тихиан. – Но если увидишь Садиру – немедленно свяжись со мной. В тот день, когда я ее поймаю, ты обретешь свободу.

– Я понял, – ответил Каро.

Он сжал кристалл в ладони, и светящийся шар исчез.

– Забудьте все, что только что слышали! – приказал Тихиан, поворачиваясь к своим подчиненным.

Он сказал это, и сразу же засомневался, стоило ли… С отвисшими от изумления челюстями Стравос и Гахалимай глядели на открывавшуюся им комнату. Ничто другое их сейчас не интересовало.

Они внезапно очутились в громадном зале на первом этаже Золотой Башни. Над головой крест-накрест протянулись обитые медными листами стропила. В квадратах между ними красовались изображения незнакомых Тихиану зверей. Вдоль стен протянулись поддерживающие потолок витые гранитные колонны. А между ними – бесконечные ряды полок. Большинство ячеек пустовало, но кое-где темплар заметил глиняные кувшины и металлические коробки, до краев полные золота и драгоценных камней. Где-то покоился древний стальной меч, где-то – тяжелый боевой топор. На одной из полок лежали пыльные доспехи.

Тусклый белый свет, озарявший камеру, проникал сквозь большую панель в потолке сделанную из прозрачного алебастра. А под ней располагалась огромная, выше взрослого великаныша, совершенно черная и гладкая, как стекло, пирамида. Она была высечена из цельного куска обсидиана и Тихиану казалось, будто он смотрится в самое сердце вечной тьмы, матери ночи…

Вершина пирамиды была ровной – гладкая площадка, на которой могло уместиться несколько человек. Вдоль ее края стояло два десятка шаров, тоже из черного обсидиана, размерами от небольшого, с кулак, до гигантских глыб с голову великаныша. Но не пирамида, ни эти удивительные шары приковывали к себе внимание темпларов. Они, не отрываясь, глядели на стоящий на вершине пирамиды серебряный трон.

На его подлокотниках покоились две человеческие головы – волосы завязаны хвостиками на затылках, лица повернуты в сторону к сидящей на троне ссохшейся фигуры. В полумраке Тихиан едва разглядел блеск золотой диадемы над изможденным морщинистым лицом. Верховный Темплар не сомневался, что перед ним Калак.

Рядом с собой Тихиан услышал сдавленные восклицания – до его помощников тоже дошло, куда они попали. Стравос сделал шаг назад, к люку. Со зловещим грохотом железная крышка захлопнулась прямо перед его носом. Дрожа как в лихорадке, седой темплар упал на колени. Рядом с ним распростерся на полу и Гахалимай.

– О, Могущественный, – затянул Стравос, – прости наше вторжение…

– Молчать! – приказал Тихиан, пиная Стравоса ногой в бок. Он не знал, как Калак отреагирует на появление в его святая святых непрошенных гостей, но ему совсем не хотелось сердить короля непочтительным отношением.

– Как ты посмел обратиться королю без высочайшего на то соизволения!

– Смотри, Виан, гости, – после паузы сказал Калак, поворачивая одну из голов лицом в сторону темпларов.

С этого расстояния Тихиан мог разглядеть только, что кожа головы Виана напоминает желтый пергамент, а высохшие губы застыли в злобной гримасе, обнажающей неровные грязно-желтые губы.

– Мерзкие убийцы, – заявила голова, глядя на Тихиана и его помощников. – Они явились сюда, чтобы убить своего монарха! Не так ли, Сач?

– И почему ты все время думаешь только об убийствах? – презрительно спросила другая голова. – Вполне возможно, что это обычные воры, решившие поживиться тем, что осталось от наших сокровищ.

– От моих сокровищ! – проревел Калак, скидывая Сача с подлокотника трона.

Скатившись по пирамиде, голова остановилась у самых ног темпларов. Она была неестественно раздутая, с пухлыми щеками и заплывшими глазами, превратившимися в узкие щелочки.

– Наше сокровище, – заверил Сач, глядя на Тихиана. – Калак все растранжирил на эту свою пирамиду. Тысяча лет экономии, а теперь ты растратил все за какое-то столетие!

С удивлением и отвращением рассматривал Тихиан эту говорящую голову. Не обычный зомби, для развлечения оживленный Калаком. Нет! В глазах головы светился разум, а злобное выражением лица казалось столь же живым и естественным, как у любого темплара.

Схватив Виана за волосы, Калак шагнул вниз со своего трона. Он спускался по гладко, как стекло, грани так, будто шел по ровной земле. Дойдя до подножия, он бросил Виана на пол, рядом с Сачем. Головы тут же принялись ожесточенно спорить друг с другом о том, кем являлись появившиеся в Золотой Башне темплары: ворами или убийцами.

– Вот этот, – прервал их Калак, подходя к Гахалимаю, – и в самом деле думал о воровстве.

– Нет, нет, о, всемогущий! – запротестовал темплар, не смея поднять глаз. – Я просто не мог прийти в себя от восхищения…

– Не смей лгать своему королю! – рявкнул Калак.

– Простите, ваше величество, – дрожащим голосом простонал полукровка. – У меня мелькнула такая мысль, но я бы никогда…

– Что бы ты сделал, – сказал король, – уже не имеет никакого значения.

Подойдя сзади к коленопреклоненному темплару, он одной рукой схватил Гахалимая за подбородок, а другую положил полукровке на затылок. А затем одним движением сломал провинившемуся темплару шею. Еще мгновение, и бездыханное тело мешком распростерлось на полу.

Тихиан глядел на труп своего верного помощника и единственное, что он испытывал – это страх за свою собственную жизнь. Король запросто мог убить их всех…

– Этот боится, – сказал Калак, подходя к Стравосу.

– Убей его, – посоветовала голова Сача.

– Пожалуйста, Ваше Могущество! Я открыл люк лишь потому, что мне приказал Верховный Темплар! Я ничего такого не сделал!

– Ты меня боишься? – спросил Калак.

– К-к-конечно, ваше величество.

– Это плохо, – решил Калак. – Видишь ли, ты принадлежишь мне. Если я захочу тебя убить, ты должен радоваться, ибо такова моя воля. Ты не должен бояться того, что твое ничего не значащее существование подходит к концу.

– Да, мой повелитель. Теперь я это понял.

– Посмотрим…

Из– за пояса Стравоса Калак вытащил кинжал и улыбнулся, глядя на обсидиановое лезвие.

– Накорми этот клинок, – приказал он, протягивая оружие темплару.

Окаменев от ужаса Стравос смотрел на кинжал.

– Накорми кинжал! – с горящими от нетерпения глазами хором повторили Сач и Виан.

С каждой секундой Тихиан все больше сомневался, что выйдет отсюда живым. И одновременно его все больше разбирало любопытство. Ему ужасно хотелось узнать, что кроется за безумным на первый взгляд поведением короля. Хотелось понять, почему Калак и его говорящие головы с таким непонятным почтением относятся к обсидиану, не слишком-то ценившемуся в Тире. Казалось, будто древний монарх усматривает в этом черном камне какие-то магические свойства…

Стравос нацелил клинок на свое сердце, но больше он сделать уже не мог.

– Мой властелин, – слезы потекли из глаз седого темплара, – пожалейте своего несчастного слугу…

– Так я и думал, – презрительно фыркнул Калак, пристально глядя на кинжал.

И вдруг Стравос судорожно сжал рукоять. Его мускулы напряглись, как канаты, тщетно сопротивляясь воле короля.

– Нет! Пожалуйста!

Несмотря на усилия темплара, клинок все ближе придвигался к его груди.

Кривая усмешка исказила черты короля. Повернувшись, рукоять кинжала вывернулась из рук Стравоса. Еще миг, и черное лезвие вонзилось прямо в живот коленопреклоненного темплара. Тот застонал, схватился руками за рукоять, и повалился на бок.

– Ты должен был сделать это сам, – усмехнулся король. – Тогда твоя смерть была бы намного быстрее…

Горячая, дымящаяся кровь потекла по мраморному полу.

– Я не звал к себе своего Верховного темплара, – сказал Калак, переводя взор на Тихиана. – Что он здесь делает?

– Ворует, – сказал Сач.

– Шпионит, – возразил Виан.

Хотя король и не давал ему разрешения говорить, Тихиан решил произнести несколько слов в свое оправдание. А то эти мерзкие головы быстренько уговорят короля казнить Верховного Темплара.

– Ваше Величество, – начал он, стараясь не выказывать страха, – мы искали амулет Союза Масок вашей пирамиде. Темплары случайно обнаружили тайный проход, который и привел нас сюда. Мы только хотели удостовериться…

– Неужели он и в самом деле полагает, что Те, Кто Носит Маску, спрятали амулет в моей сокровищнице? – поднял бровь Калак. – Как тебе кажется, Виан?

– Я должен был убедиться! – вставил Тихиан.

– Он непочтителен! – заметил Сач.

– Убей и его! – добавил Виан.

– Нет, – покачал головой Калак. – Только не Тихиана. Он мне еще нужен.

Тихиан вздохнул с облегчением.

– Это что, и есть Тихиан Мерикла? – спросил Сач. – Эта змеелицая тварь не может быть моим потомком!

Тихиан с изумлением воззрился на голову.

– Кто ты? – едва вымолвил он.

Рассмеявшись, Калак поднял за волосы своих отвратительных спутников. А затем протянул Сача Тихиану. Взяв голову обеими руками, темплар, к своему глубочайшему удивлению, обнаружил, что она теплая, как у обычного человека.

– Позволь представить тебе Сача Звероподобного, доблестного прародителя благородного рода Мерикл, – торжественно объявил король. – Сач и Виан – вожди, сопровождавшие меня, когда я покорил Тир.

– Ты хотел сказать вожди, которые его для тебя покорили! – сварливо заявил Сач.

Не обращая внимания на эти слова, Калак наклонился над все еще стонущим Стравосом. Легким движением он вытащил кинжал из раны. Кровь хлынула рекой. Затем он аккуратно положил Виана около кровоточащей раны. Высунув пепельно-серый язык, голова принялась лакать теплу кровь, струящуюся из тела умирающего темплара.

Тихиан покосился на голову, которую держал в руках. К своему предку он не испытывал ничего, кроме отвращения.

– Накорми своего прародителя, – приказал Калак, указывая на недвижное тело Гахалимая. Он протянул Тихиану кинжал. – А потом поговорим о том, что ты должен для меня сделать.

– Где лучше сделать надрез? – стараясь оставаться невозмутимым, спросил Тихиан у Сача.

– На горле! – дрожащим от нетерпения голосом воскликнула голова. – И подними ему ноги. Тогда кровь потечет свободнее…

Тихиан сделал все так, как просил его неожиданно обнаружившийся предок. Кинжал он оставил на груди Гахалимая.

Когда Сач принялся за еду, Калак, до боли сжав Тихиану локоть, отвел его к основанию пирамиды.

– Ты видел ход, ведущий на арену? – спросил он.

– Да, мой король, – кивнул Тихиан.

– Хорошо… Во время игр, посвященных окончанию возведения пирамиды, ты должен поставить эту вот пирамидку, – он похлопал ладонью по черной, зеркально-гладкой грани, – прямо над выходом из туннеля. Понятно? Но только когда начнется последняя, финальная схватка. Сделай пирамиду частью представления.

Тихиан окинул пирамиду оценивающих взглядом. Чтобы перенести ее на арену, потребуется больше колдовства, чем король до сих пор даровал своему Верному Темплару. С другой стороны, может, удастся уменьшить ее в размерах, а потом уже двигать…

– А как насчет трона и шаров? – спросил он. – Их тоже следует поместить на Арену?

– Нет! – внезапно рассвирепев, прошипел Калак. – Трон и шары останутся здесь, со мной!

– Как прикажете, – поспешно сказал Тихиан. – Извините за вопрос. Что-нибудь еще?

– Когда начнется финальный бой, – продолжал Калак, – я хочу закрыть все ворота, ведущие в амфитеатр и на арену.

– И надолго?

– Можешь не заботиться о том, когда ты их потом откроешь, – сказал король. – Ты должен только сделать так, чтобы ворота нельзя было сжечь.

– Но все-таки, сколько времени вы хотите держать ворота закрытыми? – настаивал Тихиан. – Не так-то просто обеспечить едой и питьем сорок тысяч человек.

– Кормить тебе их не придется, – пообещал Калак. – Твоя задача, – чтобы ни одна живая душа не покинула цирка.

– Возможно, – нахмурился Тихиан, смущенный необычным повелением, – если вы скажете зачем…

– Больше тебе знать не положено, Верховный Темплар, – резко оборвал его Калак. – Все, что от тебя требуется – запереть ворота и никого с Арены не выпускать. Ясно?

– Да, Ваше Величество, – склонился в поклоне Тихиан.

Он уже не сомневался в том, что Калак задумал нечто большее, чем простые игры в ознаменование окончания строительства пирамиды. И почему-то ему заранее было не по себе.

– Нам потребуется отдельная стража, чтобы зрители после окончания Игр оставались на своих местах, – продолжал Калак. – Это я поручил Ларкину. Обсудишь с ним порядок закрытия ворот. Но все вопросы поддержания порядка находятся исключительно в его ведении. Понятно?

– Как изволите, – снова поклонился Тихиан.

Его вовсе не радовало, что такое важное поручение дали кому-то, кто ему не подчинялся. Интересно, сколько еще подобных, достойных сожаления назначений, король сделал за последнее время.

Калак взмахнул рукой, и тяжелая железная крышка люка с грохотом распахнулась.

– Судя по тому, что я услышал из твоего разговора со своим осведомителем, ты пока не выведал планы Союза Масок. Эти колдуны-недоучки все еще водят тебя за нос.

– Они не сорвут ваших Игр, – набрав побольше воздуху, пообещал Тихиан. – Даю вам слово.

– Мне не нужно твое слово, – резко сказал Калак. – Я хочу, чтобы все они умерли.

– Да, мой король, – ответил Тихиан, стараясь говорить спокойно.

Сердце его колотилось, как сумасшедшее, и каждый удар гулом отдавался в ушах. Казалось странным, что Калак этого не слышит.

– Эти колдуны хитры, как шакалы, – помедлив, сказал король. – И так же остроумны. Возможно, настало время предложить им приманку от которой они не смогут отказаться. Надо заставить их выйти из подполья.

– Из подполья – О Великий?

– Воспользуйся этим дураком сенатором, Агисом Астикла, – кивнул король. – Ты же его друг, не так ли? Придумай что-нибудь нужное Союзу и предложи через этого самого Агиса.

– Но Агис никак не связан с Союзом Масок, – запротестовал Тихиан. – Вы же сами слышали…

– Не лги, Тихиан. У Агиса больше шансов связаться с теми, Кто Носит Маску, чем у кого бы то ни было из твоих знакомых. Кроме того, почтенный сенатор принял участие в нападении на моих слуг. – Калак прищурился. – Используй его или убей.

– Да, мой повелитель, – склонил голову Тихиан.

– Хорошо… – протянул Калак. – Теперь вот еще что. Кто, кроме тебя, знает о моем потайном ходе?

– Только темплар, которого я оставил на том конце туннеля, – ответил Тихиан.

– Вот пусть он и замурует вход, – плотоядно улыбнулся Калак. – Разумеется, после того, как ты вернешься.

– Как вам будет угодно, – кивнул Верховный Темплар. – А когда он это сделает, я лично убью его.

– Правильно, Тихиан, – похвалил Калак, со странной улыбкой глядя на черную, как ночь, пирамиду. Мы должны сохранить существование этого прохода в тайне.