Текст книги "Мир в красном. Дилогия (ЛП)"
Автор книги: Триша Вольф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
– Я не получаю посылки из Вены через клуб.
Его большой палец вжимается в мой клитор, заставляя меня извиваться. Его пальцы продолжают довольно грубо сминать мою чувствительную плоть. Я прикусываю нижнюю губу, мое тело дрожит под его натиском, клитор набухает и болезненно пульсирует, разгоняя кровь по моему телу.
Пока разум еще не окончательно покинул меня, я говорю:
– Просто скажи мне, что твоему брату и этому клубу нечего скрывать.
Моя рука тянется к волосам Колтона, спина выгибается, я прижимаюсь все ближе к его телу. В любую секунду Карсон может появиться из-за угла. Может застать меня в компрометирующей ситуации с одним из подозреваемых. Лишь дело времени, когда он узнает, что Колтон был также соседом одной из первых жертв. Но мое тело не волнует это. Гораздо сильнее моей честности и даже здравого смысла, меня волнуют та нежная боль, которую я испытываю без Колтона, тоска по нему, желание, чтобы он связал меня и взял без остатка.
Колтон поднял мои руки над головой, пригвоздив их к стене. Его ладонь сминает мой рукав, обнажая кожу и веревку, оставленную им на моем запястье. Его ледяные глаза исследуют меня, тогда как его палец проникает под грубую веревку, потирая мою чувствительную кожу.
– Здесь, прямо сейчас, скажи, что ты принадлежишь мне, – и он отступает.
Он расстёгивает верхние пуговицы моей рубашки и стягивает ее с моего плеча, прижимая мою другую руку к кобуре и пистолету. Его лицо рядом с моим, дыхание касается моих губ, и он говорит:
– Ты хочешь, чтобы я снял с тебя груз, сделал тебе легче. Я не стану. Я говорил тебе раньше… это только между нами… это вопрос доверия. Либо мы решаем его, либо ты уходишь.
Даже то, как он произносит это, и боль, вспыхивающая в его глазах, говорят о том, что он не отпустит меня. Он также не может отпустить меня, как я не могу уйти.
Я пытаюсь вывернуться из его захвата, но добиваюсь совершенно противоположного результата. Он издает низкий гортанный звук, видя мою полною покорность ему.
– Блять… – выдыхает он, вжимая свою руку в шов моих джинсов, провоцируя гортанный стон, срывающийся с моих губ. – Твои сладкие мучения божественны, богиня. Но мое терпение на исходе, не заставляй меня больше ждать. Я должен быть внутри тебя.
Затем его голова опускается на мое оголенное плечо. Его зубы погружаются в мою кожу, и я сжимаю губы вместе, в попытке заглушить крик. Боль пробуждает все мои чувства, перемешивая мои плотские желания внутри. Каждая частичка меня тянется к нему, каждый мой нерв хочет принадлежать ему. Я подаюсь бедрами ему навстречу, вжимаясь в его каменный член своим клитором.
– Мы не можем… – смогла выдохнуть я.
Колтон издает стон разочарования, его губы и язык продолжают терзать мое плечо. Он отстраняется ровно настолько, чтобы я ощутила, насколько влажным стало мое белье. Затем его рука возвращается на прежнее место, скользит между моих бедер, лаская.
– Я знаю, что ты влажная для меня, – шепчет он. – Я почти чувствую тебя прямо сквозь джинсы… такая чертовски влажная. – Его взгляд ловит мой. – Просто одно слово, богиня, и я сделаю так, что боль утихнет.
Из моей груди вырывается мучительный стон. Все, что я хочу, это полностью отдаться ему. Закрыть глаза и остаться с ним… но я качаю головой, стараясь не позволить этому случиться.
– Я не могу… я не готова. Пока нет. Не здесь.
Он расстегивает молнию моих джинсов, моя грудь набухает еще больше.
– Это то, о чем ты просишь? – его пальцы скользнули в мои джинсы, и я ахнула. – Скажи мне, богиня. Скажи, что хочешь этого удовольствия прямо сейчас.
Мои руки тянутся к его волосам, и я зарываюсь пальцами в эти черные пряди, его мужской аромат окружает меня, растворяет мою волю.
– Да, – выдыхаю я.
Колтону этого достаточно. Его пальцы скользят ниже, пока не обнаруживают вход в мое тело. Его средний палец проталкивается внутрь, в то время как большой уже ищет мой набухший клитор. Дрожь сковывает все его тело, когда он проводит подушечками пальцев по моим влажным складочкам.
– Боже… ты убиваешь меня, – он упирается своим лбом в мой, наше дыхание смешивается, мои бедра подаются ему навстречу, и его пальцы проникают глубоко внутрь меня.
Ток проходит вдоль моего позвоночника, и я крепко вцепляюсь в него, больше не в силах управлять своим телом – чувства пожирают меня. Я толкаюсь бедрами вперед, помогая ему, но он уже хорошо изучил меня. Он уже приспособился к моему телу и моим потребностям, он находит именно те точки, в прикосновении к которым я больше всего нуждаюсь. Я чувствую, что начинаю сжиматься, он стонет, роняя голову. Его рука сжимает одну из моих грудей, его горячий рот припадает к моему соску сквозь ткань рубашки.
Его губы тянут сосок, язык играет с ним, вытягивая боль из моего тела, посылая импульсы к пояснице, усиливая надвигающийся оргазм.
– Ты совершенна, – говорит он, его теплое дыхание касается прохладной влаги моей рубашки, и кровь приливает к тугим вершинкам.
Он кусает мой сосок, в то время как его пальцы продолжают стимулировать мое лоно, потирая припухший лобок, пока я дрожу в его объятиях. Он поддерживает меня, когда я начинаю оседать. Его палец все сильнее сдавливает мой клитор, утверждая свою власть надо мной.
– Кончи для меня, богиня.
С моих губ срывается отчаянный стон.
– Колтон…
Его губы вновь обрушиваются на мои, поглощая рвущийся из меня крик. Его язык проникает в мой рот, его губы сминают мои сокрушительным поцелуем, я растворяюсь в нем. Я словно мотылек, привлеченный огоньком. Я сгораю в нем.
Его рот продолжает атаковать меня, движения его языка проходят током сквозь все мое тело. Вытащив руку из моих джинсов, он приподнимает мои бедра и вжимает меня в стену. Он тяжело дышит и прижимается своим членом к моему пульсирующему лону, сквозь его стиснутые зубы вырывается ругательство.
– Ты превращаешь меня в животное. Рядом с тобой я схожу с ума.
Чувство реальности остается где-то позади, далекими воспоминаниями. Мое желание разгорается вновь, и осознание того, что его желание столь же сильно, только распаляет меня, и я притягиваю его ближе. Мои руки скользят по его спине, я забираюсь под его свитер и касаюсь его горячей кожи. Накаченные, жесткие мышцы его спины двигаются под моими ладонями, мои пальцы скользят все дальше, стремясь быть ближе к нему.
Он повторяет мое движение: его рука заползает под мою рубашку и, сдвигая в сторону бюстгальтер, накрывает ладонью мою грудь. Всплеск адреналина и тихий, едва различимый голос разума в моей голове пытается прорваться сквозь бурный рев эмоций. Он предупреждает об опасности, говорит, что я должна остановиться. Никто не может касаться меня. Я оскверненная. И когда его пальцы очерчивают мой шрам на ключице, знакомый страх и напряжение моего прошлого становятся более плотными, настоящими.
Я вцепляюсь в него еще сильнее. В попытке оставить в прошлом страх, боль и мучение. Он единственный человек, который смог вывести меня из зоны комфорта, за пределы моих возможностей, а затем вернуть обратно.
До меня долетает эхо смеха, и Колтон замирает. Встретившись со мной взглядом, он произносит проклятье, его губы еще раз касаются моих, и он отстраняется. В панике я быстро поправляю бюстгальтер, подтягиваю и застегиваю джинсы, Колтон напряженно дышит, буквально в сантиметре от меня.
Опустив руки, он поправляет впечатлительных размеров эрекцию, затем, отойдя на шаг, отворачивается и упирается руками в противоположную стену. Я наблюдаю, как поднимается и опускается его спина – он старается успокоиться.
Он потрясен, но обретает равновесие. Неровным шагом я направляюсь в главную комнату.
– Избавься от него.
Обескуражено смотрю на Колтона.
– Как? Я не могу.
– Ты продолжаешь говорить это, но мы с тобой уже доказали прямо противоположное, не так ли? Избавься от него, или это сделаю я.
Решительный голодный блеск в его светлых голубых глазах передает абсолютную безотлагательность нашей ситуации. Напряжение, излучаемое им, выражает его желание и нужду. Я почти физически ощущаю это.
Если бы мы были прямо сейчас одни Колтон бы не сдержался. Таким деликатным, каким он был со мной, давая мне время… привыкнуть, теперь он хотел всего. В моем воображении мелькают картины того, что он способен сделать с моим телом, и, зная его способности и те острые ощущения, которые я испытаю, это немного пугает меня.
– Агент Бондс.
Любопытный тон Карсона вытягивает меня из соблазнительного транса, и я поворачиваюсь к детективу.
– Ты нашел то, что искал?
Его брови хмурятся, и он кивает.
– Да. Но у меня есть еще пару вопросов к Колтону. Затем мы можем… – его прерывает звуковой сигнал телефона, созвучный с моим.
Разблокировав сотовый, я открываю сообщение.
Куинн: 187 ТРМ, под мостом. Немедленный выезд.
– Черт, – говорит Карсон выдыхая. Его большие, карие глаза встречаются с моими. – Пора закругляться.
И я уже знаю, что не могу остаться с Колтоном. Это эгоистично, я презираю свое поведение в данной ситуации, но работа на первом месте. Всегда. Я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с глазами Колтона. Он смотрит на меня в ответ, и я вижу неприкрытую решительность.
Он кивает мне и с твердым выражением лица изучает Карсона.
– Я предполагаю, что предоставил Вам все необходимые ответы. Я могу еще чем-то помочь вашему Департаменту, детектив?
Развернув фото четырех жертв, Карсон выкладывает их друг за другом на столе.
– Кто-нибудь из этих женщин когда-нибудь посещал ваш клуб?
Колтон приближается и разглядывает крупные лица женщин на фото.
– Трое.
Сильная боль пронзает мой живот.
– Трое? – повторяет Карсон, подходя ближе к Колтону. – Которые из них?
Разведя широко свои пальцы, – те самые пальцы, которые только что были во мне – Колтон указывает на фото трех девушек, исключив первую жертву.
– Я не знаю их имен, но видел их здесь пару раз.
Карсон движется к винтовой лестнице.
– Можно мы…?
– Нет, – отвечает Колтон, останавливая детектива. – Даже если большинство клиентов не платят за то, чтобы мы защищали их личную жизнь, это именно то, что мы делаем. Вы не можете получить доступ к персональным данным членов клуба.
Я подхожу к столу и начинаю собирать фотографии.
– Мы закончили, – вернув их Карсону, я убедилась, что тот понял мой тон. – У нас нет ордера.
Он кивает, затем убирает фотографии обратно в папку.
– Спасибо за Ваше время и сотрудничество, Мистер Рид… то есть, Колтон.
Перед нашим уходом, больше не останавливаясь, Карсон выходит в прихожую, где встречает Лилли Энн и показывает фотографии ей.
Я чувствую руку Колтона на пояснице. Он подталкивает меня в сторону входа и шепчет мне на ухо.
– Мне необходимо тебя увидеть. Сегодня вечером.
Это звучит скорее, как предупреждение, чем обещание. Моя спина напрягается.
– Ты забыл упомянуть, что жертвы были членами клуба.
– Во-первых, я не твой информатор. Это ваше дело, а не мое, – его палец зацепляется за шлейку пояса моих джинсов, притягивая меня к себе. Его грудь вжимается в мою спину. – Во-вторых, личности других жертв так и не были обнародованы. Я тоже потрясен тем, что они были членами нашего клуба. И хватит пытаться уличить меня во лжи. Я не работаю против тебя, Сэди.
Все правильно, имена пострадавших еще не были обнародованы в прессе. Не было ничего необычного в его голосе, никакой заминки в дыхании, когда он давал мне ответ. Я не хочу быть упорной бихевиористкой, когда я с Колтоном, но не могу ничего поделать с собой, это сложно, особенно когда я боюсь, что он может быть связан с этими убийствами.
Пострадавшие были здесь, и, возможно, именно в этом клубе они встретили убийцу. За исключением первой жертвы. Этот общий знаменатель, под который она не попадает. Но это общий знаменатель, под который попадаю я вместе с остальными жертвами.
Во мне все клокочет от гнева, я делаю все, что в моих силах, чтобы отвести любые подозрения от Колтона, но, несмотря на все мои усилия, улики по-прежнему могут указать на него. Более того, с каждым шагом субъект все больше и больше втягивает меня в свою игру.
Я быстро разворачиваюсь, рука Колтона остается на месте и теперь покоится на моей талии.
– Убийца вышел со мной на связь.
Слова слетели с моих уст прежде, чем я смогла остановить их. Но если Колтон знает что-нибудь, хоть что-нибудь, что поможет мне пролить свет на того, кто, блять, со мной играет, мне нужна эта информация прямо сейчас.
Его глаза расширяются, и он насквозь прошивает меня взглядом.
– Что?
Между нами тяжелым грузом висит невысказанное обвинение. Я обвинила его в том, что он скрывал от меня информацию, в то время как сама так поступаю. Я вздергиваю подбородок.
– Нет времени, чтобы обсуждать это, Колтон.
– Найди время.
С тяжелым вдохом, я отвечаю:
– Убийца либо знает меня лично, либо думает, что знает меня лично. В любом случае на месте преступлений были улики, нацеленные на меня. Если убийца может быть членом клуба… или кто-то из членов может по профайлу узнать его… мне нужно знать это.
Его губы сжимаются в тонкую линию.
– И ты только сейчас говоришь мне об этом? Мы не виделись всю эту неделю и… – он умолкает, глядя в сторону. – Иди домой и жди меня там.
Я упираюсь и вырываюсь из его объятий.
– Я не могу. Произошло еще одно убийство.
– И ты собираешься пойти туда? Прямо туда, где он хочет тебя видеть?
Ярость в его голосе сменилась отчаянием. Он проводит рукой по лицу, его глаза приковывают меня к месту пронзительным взглядом.
– Не надо.
Я всегда сомневаюсь, когда дело касается Колтона. Виной тому или моя собственная неуверенность, или реальные факты, но сомнение присутствует и мешает развиться доверию, которого мы оба так жаждем. И сейчас я в первый раз чувствую, что наши отношения могут превратиться во что-то реальное, настоящее.
– Я должна пойти, – говорю я. – И дело не только в работе. Я никому не позволю снова диктовать, как мне жить. – Я подхожу на шаг ближе и сжимаю его руку своими.
– И ты прав, ты не мой информатор, но я прошу тебя помочь мне там, где я сама справиться не смогу. Не надо увлекаться… я не хочу подвергать тебя опасности, но у тебя есть доступ к информации, которой нет у нашего департамента.
– Дерьмо, – глядя вниз, он переплетает наши пальцы. – Ты просишь о многом, богиня. Не то, что бы я был против… ты же знаешь, тебе стоит лишь попросить.
Он поднимает глаза и проводит пальцем по моей щеке:
– Как же я хочу, чтобы ты впустила меня. Доверься мне, расскажи, что с тобой произошло.
Я с трудом сглатываю:
– Со временем.
Это все равно больше, чем я могу предложить кому-либо. Он соглашается с этим, принимая такой ответ, и говорит:
– Останься со мной. Мы изучим все, что тебе нужно, но будем делать это здесь. Или, черт, где-нибудь еще. Но только не уходи.
Взгляд его ледяных голубых глаз умоляет.
– Я свяжусь с тобой позже.
Отпустив его руку, я быстро иду к выходу, прежде чем Колтон сможет убедить меня остаться. Страх в его голосе только что сделал эту ситуацию реальнее, и я позарез нуждаюсь в безопасной, рутинной работе, чтобы как можно быстрее успокоиться.
Когда я ступаю на тротуар, звук чего-то разбивающегося внутри клуба заставляет меня вновь сомневаться в моем решении. Карсон стоит у машины, дверь открыта.
– Все в порядке?
Я не оглядываюсь назад на «Логово».
– Я ненавижу сюрпризы, Карсон. И я действительно ненавижу закулисные тактики. Если в первую же неделю работы ты не хочешь испытать на себе мой гнев, не повторяй этот гребанный трюк снова.
Справка по требованию
КОЛТОН
Белые бинты, обернутые вокруг костяшек пальцев, становятся красными, когда кровь просачивается сквозь тонкие нити. Я несколько раз встряхиваю рукой, позволяя каплям крови упасть, наблюдая, как темнеет ее оттенок. Джулиан будет взбешен из-за зеркала. И барного стула, который врезался в зеркало, и затем – из-за моего кулака. Но он забудет об этом, как только я расскажу ему, с чем мы снова столкнулись. Это сразу станет приоритетной проблемой. Даже важнее его помолвки.
Как только Сэди начнет копать, она доберется до правды. И её чертова работа – лишь черное и белое. Она не распознает полутона – боль, разрушение, неизбежность. Ей нужно будет делать свою работу, и это будут именно те слова, что она бросит мне в лицо. Как только я замечу отвращение в её глазах… это будет значить, что время оправданий прошло. Возможно, момент настал.
Я нес этот груз почти два года, это было, словно гноящаяся рана, черная дыра, грозящая взорваться и поглотить меня в скором времени. Бездна требовала от меня расплаты. Я был круглым дураком, полагая, что мне удастся избежать этого.
Достав связку, я перебираю множество ключей, пока не нахожу тот самый, и вставляю его в замок в столе. Я открываю тяжелый металлический ящик, и громкий звук выпускает мой гнев наружу.
– Черт возьми! – кричу я.
Сжав зубы, я погружаю руки в ящик, доставая все папки разом, и кидаю их на стол.
Лили Энн выбирает именно этот момент, чтобы зайти в кабинет. Она замирает в проходе, кулачки сжаты на уровне бедер, обтянутых в блестящую кожу, ротик вытянулся в форме буквы О.
– Ого. Эта маленькая девушка-детектив явно тебя завела.
Я качаю головой. Если бы она только знала.
– Я помню, что сегодня вечеринка в честь помолвки Джулиана, – говорю я, присаживаясь и пытаясь успокоиться. – Но, возможно, тебе следует ему позвонить. Передай ему, что офицеры нанесли визит в клуб.
Это должно заставить брата притащить сюда свою задницу.
Сделав неуверенный шаг вперед, девушка заходит в комнату.
– Я думала, что для этого здесь ты. Заменяешь его в должности, правильно?
Я все еще не принял окончательного решения. Я думал, что смогу, тем более, если это означает постоянное место жительства здесь… рядом с Сэди. Но теперь появились новые факторы. Оставаться в городе или бежать?
Это смешно. Бежать куда? Единственное место, в котором я хотел бы быть – рядом с Сэди. Неважно, в качестве кого: любовника или преданного поклонника, или ее заключенного. Полагаю, это всё одно и то же. Улыбка касается моих губ, когда я даю Домине свой ответ.
– Да. Я подменяю его. Но есть некоторые незаконченные дела, с которыми моему брату нужно разобраться самому. И это нужно сделать сегодня.
Она кивает без возражений.
– Значит, я немедленно позвоню ему, Сэр.
С этими словами она отправилась выполнять то, что ей было сказано. Только один человек в клубе мог получить такого рода послушание от темпераментной Домины. Она привыкла раздавать приказы, а не подчиняться им.
Пробежав рукой по волосам, я опускаю взгляд на папки с файлами членов клуба. Я не совсем уверен, с чего начинать. Мы не храним подобную информацию в электронной версии, это исключает возможность взломать и получить доступ к данным. Но копание в этих бумажках займет вечность. И нет никакой гарантии, что оно не окажется пустой тратой времени в поисках иголки в стоге сена. Если, конечно, эта иголка вообще тут присутствует.
Скользкое подозрение закрадывается в мою голову: Сэди просто нашла способ занять меня и держать подальше. Бесполезное занятие для её главного подозреваемого. Таким образом, она держит меня там, где легко сможет найти. Ей стоит всего лишь озвучить свою просьбу, приказать мне, и я тут же помчусь выполнять все, что она пожелает. Только она до сих пор этого не понимает.
Тяжело вздохнув, я закапываюсь в кучу бумаг и нахожу особую папку. Если кто-то использует клуб, чтобы подбирать в нем жертв, я найду их. И разберусь с ними. Лично. И если я узнаю, что они использовали заведение брата с целью подобраться к Сэди и навредить ей… Я прикончу их.
Однажды отняв жизнь, несложно забрать еще одну. За мной уже числится множество грехов, что будет значить еще один?
Решено, я беру офисный телефон и нажимаю клавишу быстрого набора. Гудки всё идут и идут, затем меня отправляют на голосовую почту. Я звоню снова. На пятом гудке мне отвечают. Голос на другом конце провода не в восторге, что этот номер высветился на экране его телефона.
– Мне казалось, мы обо всем договорились, – отвечает капитан Векслер. – Я ничего не должен…
– Это не Джулиан, – перебиваю я.
Мне не интересно, какие дела у моего брата с капитаном полиции, мне нужны лишь его связи.
– Сейчас я заведую «Логовом», поэтому, какие бы договоренности у Вас раньше не были с моим братом, теперь они распространяются и на меня.
Держа в руках досье Векслера, я просматриваю список его увлечений и интересов. Вещи, к которым, я уверен, его жена и дети испытают самое настоящее отвращение, так же, как и члены его департамента, если узнают о них. Не то, чтобы я собирался сдать парня, но страх – это мощнейший мотиватор для большинства людей. Я слышу тяжелый выдох с той стороны трубки.
– Чем я могу Вам помочь?
Я улыбаюсь.
– Мне нужны копии всех данных, что у Вас есть по текущим серийным убийствам. Больше всего меня интересует профайл преступника. Материалы, относящиеся к делу, которые неизвестны широкой общественности.
Громкий взрыв смеха, а затем:
– Вы серьезно?
– Абсолютно.
За этим следует долгая пауза, прежде чем он отвечает:
– Этого не произойдет. Вы хоть представляете, что может наделать такая огромная утечка? Меня не волнуют Ваши угрозы, можете рассказать всему миру, что я, – тон его голоса понижается, – люблю носить женскую одежду, и мне нравится быть отшлепанным Доминой. Мне плевать. Я не могу просто взять и раскрыть вам конфиденциальную информацию по жертвам и предоставить скрытые материала дела.
Я встаю и направляюсь к двери, чтобы прикрыть её.
– Как я понял, в вашем департаменте уже произошла утечка. Один из криминалистов практически преследуется убийцей, и, исходя из того, что я слышал, вы ничего не делаете для её защиты.
– Как Вы…? – еще одна пауза. – Черт. Я могу Вам прямо сейчас предоставить доступ к той информации, которую пресса получит в конце недели. Но это всё. Этим мои возможности ограничиваются.
– Вы знаете, куда их отправить, – говорю я и заканчиваю разговор.
Я бросаю переносной телефон обратно на стол и, устраиваясь поудобнее в кресле, смотрю на кучу папок передо мной. Понадобится просто уйма времени, чтобы сопоставить эту информацию с каждым членом клуба.
Времени, которого у Сэди может не быть. Проклятье.
Напряжение, усиливающееся в моей шее, напоминает, что я не выпускал пар уже неделю. Её неожиданный визит совершенно не помог. Я до сих пор чувствую её на своих губах, чувствую её скользкую, горячую плоть, прижимающуюся ко мне. Мой член пульсирует об одной только мысли о нашем “моменте” в коридоре. Я мог бы привести её в свою комнату и провести часы…
Я заставляю себя прервать эту мысль, иначе я не устою перед соблазном пойти и найти её. Прямо сейчас.
Но если я это сделаю, отбросив страх нависшей угрозы, который сдерживаю рядом с ней, я, по крайней мере, не буду сидеть здесь, ожидая. Переживая. Воображая её где-то там, с преследующим её психопатом. Мне следовало вышвырнуть этого тупого детектива из клуба и связать мою маленькую упрямицу.
Я засовываю руку в карман, не сдержав стона, когда отодвигаю возбужденный член в сторону, чтобы взять веревку. Намотав всю её длину вокруг запястья, я закрываю глаза, чувствуя Сэди. Всего на момент забыть о необходимости смирения. Этой добродетели у меня уже почти не осталось.
Предел
СЭДИ
Место преступления окутано болотистым запахом, который приносит влажный воздух с реки. Перчатки прилипают к ладоням и пальцам, летняя влажность еще не готова уступать осени. Я шагаю за Куинном, следы моих ступней в «Тайвеке» в два раза меньше оставляемых им; я изучаю заполненные белым пластификатором отпечатки обуви в рыхлой почве.
– Криминалисты уже начали заливать отпечатки подошв, – говорит Куинн. – Они как раз делают слепки свежих следов. Это может помочь, поскольку место преступления подтверждает, что жертва была убита в другом месте, и ее перетащили к реке.
По мере приближения к опечатанной зоне, он обращается к одному из своих офицеров.
– Переносите ее аккуратно. Процедура изъятия тела должна быть как можно более бережной. На ней могут быть улики с места убийства. Каждая ткань, каждый волосок, каждая частичка песка или грязи… все упакуйте и подпишите.
– Кто сообщил о теле? – спрашиваю я, останавливаясь позади него.
Когда мои глаза находят обнаженную женщину среди речной поросли справа, я тяжело выдыхаю. Тело жертвы настолько изувечено, что цвет поврежденной кожи сливается с покрывающей ее грязью.
Указывая на пожилого мужчину недалеко от берега, разговаривающего с офицером, Куинн говорит:
– Этот парень просто искал место, где забросить удочку, – затем поворачивается ко мне искаженным в недовольной гримасе лицом.
– Ее тело бросили здесь совсем недавно. Если бы он вовремя не нашел жертву, она бы стала кормом для рыб во время прилива.
Что абсолютно бессмысленно для того, кто хотел спрятать тело. Ты не оставишь его на берегу реки, средь бела дня, рядом с проезжающими под боком машинами и рыбаками, посещающими хорошо известное место для рыбалки.
Разве что преступник испугался и попытался быстро избавиться от тела. Подобную ошибку, свойственную новичкам, может совершить любитель или же оскорбленный любовник. Это характеризует преступление на почве ревности, но множественные, налившиеся синяками следы побоев говорят о том, что ее несколько часов, если не дней, пытали. Это убийство не было случайным.
– Это не наш парень, – говорит Куинн. – Не похоже на его ритуал. Даже не уверен, хорошо это или плохо. – Опускаясь на колени перед жертвой, он достает свой набор для сбора улик и приподнимает темную прядь волос жертвы, обнажая одну сторону ее лица. – Боже.
Красные рубцы и глубокие порезы испещряют ее бледную кожу, ото лба до подбородка. Эту жертву невозможно опознать по чертам лица, нам понадобится полное обследование судмедэкспертов.
– Ты уверен? – спрашиваю я, изучая рваную рану на ее щеке.
– Нам однозначно потребуется заключение Эйвери, но рана выглядит так, словно соответствует характеру повреждений у других жертв.
После того как Куинн убрал волосы, полностью открывая вид на порез, проходящий по ее сонной артерии, он сел на корточки. Упираясь локтями в колени, он смотрит на меня.
– Не может быть. Учитывая, что Неизвестный ранее был непоследовательным… это абсолютно не вписывается в его почерк, – он загибает пальцы, перечисляя. – Он переместил жертву. Она не в позе. И как только девушка будет опознана, мы проверим ее дом, но готов заявить, что она не была в плену, пока преступник пытал ее.
– Согласна.
Он мельком посмотрел на меня.
– Значит, преступник похищает ее, отвозит на свою территорию, затем выбрасывает тело здесь. Зачем?
Он осматривает болото.
– Это кажется… неряшливым. Слишком спонтанным для нашего парня. Не все просчитано и продумано, как в предыдущих его сценах.
Поближе исследовав рану на шее, я отвечаю:
– Ладно. Тогда подражатель. Кто-то пытается привязать убийство к новому серийному убийце.
Я смотрю на Куинна. Он мотает головой.
– Подражатель подражателя, – произносит он с отвращением. – Разве каждое убийство само по себе – не извращенная копия всей схемы?
– Согласна.
Он встает, отряхивая руки в перчатках о брюки.
– Но все же, это бы означало, что в департаменте есть огромная утечка информации. В новостях и СМИ не говорилось о необычных убийствах. Вероятность того, что кто-то извне узнал об особенностях преступлений, и у него оказался под рукой двуручный меч, достаточно мала.
– Ты оспариваешь мою теорию, Куинн, – поднимаясь на ноги, я потягиваю спину. – Весьма маловероятно, что некто пытается списать это все на серийные убийства, и более вероятно, что настоящий убийца изменяет свой почерк.
– Сукин сын, – переведя взгляд на реку, Куинн стягивает перчатки. Затем говорит. – На всех местах преступлений есть зацепка, связывающая его убийства с Батори. – Он смотрит на меня. – Мы должны найти это сообщение. Мы также должны расшифровать его посыл, иначе нам никогда не удастся предугадать действия этого психопата.
Я смотрю на жертву, вспоминая очень необычное послание, оставленное Неизвестным на последнем месте преступления: изрезанные ключицы. Тогда сообщение было четким и ясным и предназначалось исключительно для меня. Только я до сих пор не уверена, была ли это дань уважения или угроза.
– Батори известна тем, что долго пытала своих жертв, – поясняю я, обходя вдоль желтой ленты, огораживающей место преступления. – Ожидаемо, что его действия станут более тщательными. Он, вероятно, уверен, что мы ищем связь с Батори. Думаю, искать подсказки теперь бесполезно. На самом деле, Неизвестный совершенствует свои навыки, поднимаясь на уровень выше, показывая нам, как он увлечен своей работой. Он хочет не только узнавания, но признания его самоотверженности. Его величия.
– Он тщеславен.
Я резко поворачиваю голову в сторону, откуда донеслась неожиданная реплика. Карсон стоит, уперев руки в бедра, и смотрит на мост.
– Очевидный вывод, – говорю я, не скрывая раздражения в голосе.
Указывая на мост, Карсон продолжает:
– Я взял на себя смелость обследовать место преступления с верхней точки обзора. Он оставил жертву на видном месте. У него комплекс «Бога», и он не боится быть пойманным.
Куинн прочищает горло.
– Карсон, почему бы тебе не позволить криминалисту заниматься составлением портрета преступника, а самому заняться сбором улик.
– Ох, я уже, – говорит Карсон, не позволяя упреку Куинна остановить его. – Зацени, – он достает свой телефон и прикасается к экрану, затем передает его Куинну.
– Я уже прошерстил интернет. Похоже на работу Кровавого Графа, детектив Куинн.
Взгляд Куинна перемещается с Карсона на экран телефона.
– Что за херню ты только что сказал?
Карсон усмехается, либо полностью игнорируя гнев Куинна, либо напрашиваясь на большее. Я съеживаюсь, пытаясь отойти подальше от обоих.
– Это герб, – говорит Карсон, кивая головой в сторону телефона. – В камышах. Вон там. – Он указывает на место позади жертвы в высокой болотной траве. – Он, вероятно, долго исследовал рисунок, чтобы произвести правильное впечатление. К тому же, думаю, что трава в этом месте пропитана кровью жертвы. Цвет мне напоминает засохшую кровь, и изображение похоже на герб Батори.
Он смотрит на меня с высоко поднятыми бровями.
– Это твоя область, так? Взгляни.
Он подходит забрать телефон у Куинна, и тот грубо отвечает ему:
– Какого ты, мать твою, назвал Неизвестного, Карсон?
Карсон запрокидывает голову назад.
– Кровавый граф.
– И откуда ты…?
– Сейчас это во всех новостях. Так СМИ окрестили серийного убийцу, – Карсон пожимает плечами. – Думаю, это лучше подходит ему, чем Арлингтонгский тесак, который становится национальным…
Прежде чем Карсон успевает закончить фразу, Куинн хватает его за воротник и встряхивает.
– Какого хрена с тобой происходит?
