Текст книги "Испорченный рыцарь (ЛП)"

Автор книги: Трейси Лоррейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Доказывая мою правоту, он в ту же секунду отстраняется и проводит тыльной стороной ладони по губам, проверяя, нет ли следов макияжа.

Нико никогда бы так не поступил, говорит маленький голосок в моей голове. Он бы носил это как почетный знак.

Проклиная себя за то, что позволила себе снова вернуться к нему, я позволила Брэду взять меня за руку и вывести из квартиры.

Как только мы вышли, и я закрыла дверь, он обнял меня за плечи и начал рассказывать о рабочей поездке, в которой он только что побывал. Я тут же отключаюсь.

По крайней мере, я получу от этого приличные углеводы. Жаль только, что после этого я откажусь от секс-тренировок, чтобы сжечь их.

16

НИКО

– Какого черта? – вздыхаю я, протискиваясь через входную дверь, и цветочный аромат чистящих средств ударяет мне в нос за мгновение до того, как в доме появляется свежая выпечка… – Джослин?

Я снимаю туфли и бросаю рядом с ними рюкзак, проходя вглубь квартиры.

И, как я и предполагал, посреди моей кухни, одетая в стандартную униформу и фартук, на которых всегда настаивала мама, стоит женщина, которая почти в одиночку сохранила мне рассудок за последние несколько лет. На самом деле она не может похвастаться тем, что именно она взяла нас с Калли на воспитание. До нее у нас были няни и много-много домработниц. Но в Джослин было что-то особенное, что мы оба заметили в первый же день ее работы.

Она мягко улыбается мне, когда я продолжаю пробираться через комнату к ней.

– Надеюсь, ты не против. Калли сказала, что тебе не помешает небольшая помощь, и…

Я обрываю ее слова, обнимая, чего она точно не ожидала.

Она нервно смеется, когда я крепко обнимаю ее маленькую фигурку.

– Ты должен был позвонить мне, – укоряет она. – Ты же знаешь, что я была бы здесь в мгновение ока.

– Спасибо, – шепчу я, наконец отпуская ее.

– Это место было просто помойкой, – говорит она, окидывая меня неодобрительным взглядом. – Хотя, похоже, это не оттолкнуло девушек, не так ли?

Я не могу удержаться от смеха при мысли о том, что она могла бы найти трусики Брианны, запутавшиеся в моих простынях, где я их оставил.

– Только одна девушка, – признаюсь я. – И она… другая.

Я жалею об этих словах, как только они слетают с моих губ, потому что выражение ее лица смягчается, а в глазах появляется надежда.

– О нет, – говорю я. – Не начинай думать об этом. Она не настолько уж и другая.

С ее губ срывается раздраженное хмыканье.

– Так что ты приготовила? Пахнет потрясающе, – говорю я в надежде отвлечь ее от мыслей о том, что я остепенился.

Калли начала давать ей надежду.

– В духовке пирог со стейком и элевым соусом – вообще-то, их три, но я обещала Калли, Деймону и Энтони.

– Ант?

– Милый мальчик, – размышляет она. – Ему сейчас нужна любая поддержка.

Мои губы шевелятся, чтобы что-то сказать, но вскоре я обнаруживаю, что у меня нет слов.

– А еще у тебя в холодильнике свежая порция печенья и чизкейк с соленой карамелью.

– Черт, я скучал по тебе, Джей.

– Там есть несколько зеленых нездоровых напитков, которые ты так любишь, чтобы компенсировать весь сахар.

– Ты лучшая, Джей. Когда ты будешь готова оставить маму позади, просто скажи, – поддразниваю я.

– Забавно, Калли сказала то же самое.

– Это потому, что ты – лучшее, что осталось в этом доме, Джей. Она может гнить в аду, если нас это не беспокоит.

– Нико, – вздыхает она. – Она не такая уж плохая. Ей тоже больно. – Но даже когда она произносит эти слова, я вижу, как Джослин сомневается, стоит ли защищать нашу эгоистичную мать.

– Правда? Я всегда думал, что она его любит. Но теперь я в этом не уверен.

Я опускаюсь на один из барных стульев, когда Джослин подталкивает ко мне банку колы.

– Любовь бывает разной, Нико. Трудно понять отношения людей со стороны. Они были вместе почти всю свою взрослую жизнь. Такие отношения не продлятся без любви, уважения, взаимопонимания и целей.

– Наверное.

– Это сработало для него, что бы это ни было.

– Но она как будто даже не осознала, что он ушел.

– Может, и не осознала, – мягко соглашается Джослин. – Смерть, горе. Оно влияет на всех по-разному. Есть все шансы, что она живет в отрицании, чтобы не думать об этом.

– Если это так, ей нужен хороший психиатр.

– Он у нее есть, – говорит Джослин, но, судя по последовавшему за этим вздоху, я не уверен, что она хотела сказать это мне.

– О?

– Она ходит к кому-то еженедельно уже довольно долгое время. Это не является достоянием общественности.

– Верно. – Опять ложь и секреты. Как раз то, что нам всем нужно. – Надеюсь, он не очень дорогой, потому что я не уверен, что от него много пользы.

Джослин просто улыбается мне, отказываясь предоставить больше информации.

– Тебе еще что-нибудь нужно сделать, прежде чем я пойду и доставлю эти пироги? – спрашивает она, беря перчатку для духовки и натягивая ее.

– Думаю, ты уже сделала более чем достаточно.

Она кладет на прилавок три золотистых, пузырящихся пирога, и мой желудок урчит.

– В холодильнике есть овощи, их нужно только отварить. Ты ведь сможешь с этим справиться?

– Смогу, – заверяю я ее.

Возможно, это первые домашние пироги, которые увидела моя духовка, но, вопреки распространенному мнению, я действительно могу ею пользоваться.

– Хорошо, так что звони мне, если что-то понадобится. Но раз уж ты выставил свою обычную уборщицу, а этот дьявольский мальчишка твоей сестры предоставил мне доступ в твое святилище, я буду заглядывать каждые несколько дней, чтобы убедиться, что все чисто и аккуратно. Только… помни наш старый уговор. Я не трогаю комнаты с наркотиками и «джонни» (johnny – называют обычный косяк, также в некоторых случаях употребляют для ироничного наименования презерватива.).

– Понял, Джей. Никаких «джонни». Я подмигиваю ей, и она стонет.

– Н-нет, нет. Это не то, что…

– Все в порядке, Джей. В ближайшее время никаких малышей Чирилло на нашем пути не предвидится.

– Э-э… хорошо. Это хорошо. Наслаждайся остатком ночи. Будь умницей, – предупреждает она, прежде чем уйти, держа в руках два горячих пирога.

***

Наш класс погрузился в тишину, когда раздался тихий, нерешительный стук.

Все до единой головы в классе поднимают глаза от скучных, как дерьмо, экзаменационных вопросов, над которыми мы работаем, и не проходит и секунды, как в класс просовывается крошечный семиклассник.

Я хочу сказать, что он выглядит на грани того, чтобы обосраться от того, что его заставили войти в старший класс, но я уверен, что он уже это сделал.

– Здравствуйте, чем могу вам помочь, молодой человек? – мягко говорит мистер Уилсон, отчего парень спотыкается о собственные ноги, проходя в комнату.

Парень, сидящий рядом со мной, фыркает от смеха, от которого во мне разгорается настоящий ад.

Отодвинув стул на дюйм назад, я привлекаю его внимание, и его глаза находят мои смертоносные глаза.

Между нами не произносится ни слова. Да они и не нужны. Он может прочесть угрозу, написанную на моем лице, ясно как день.

Он нервно сглатывает и возвращает свое внимание к экзаменационной работе, лежащей перед ним, а не к маленькому мальчику, дрожащему перед мистером Уилсоном.

Мальчик ничего не говорит, он просто нервно протягивает записку в руке.

Мистер Уилсон поднимает глаза и сразу же обнаруживает, что я за ним наблюдаю.

Он кивает головой в мою сторону, и мой желудок скручивается, когда я понимаю, что все, что написано в записке, предназначено мне.

Мальчик поворачивается ко мне. Я и раньше думал, что он выглядит испуганным, но сейчас выражение чистого страха на его лице просто пугает.

Очевидно, он знает, кто я. Если честно, мало кто ходит по этим коридорам и не знает. Но я на уроке; что, по его мнению, я собираюсь делать?

Он подходит, хотя и неохотно. Мне тоже хочется высказать мистеру Уилсону, что он послал сюда этого бедного ребенка, хотя мог бы взять записку и отдать ее мне самому, но я держу рот на замке, желая посмотреть, как все это будет происходить.

Парень рядом со мной, Джейми Кармайкл, снова двигается на своем месте, и на его лице отражается веселье.

Мои кулаки сжимаются под столом, и мне хочется вмазать ему по лицу.

– Привет, – говорю я мальчику, когда он подходит ближе. – Это мне?

Он кивает, протягивая мне записку.

– Как тебя зовут, малыш?

– Б-Б-Бенджамин Р-Рейнольдс.

Я беру записку из его дрожащей руки. – Спасибо, – искренне говорю я. – Держи голову высоко, Бенджамин Рейнольдс. Тебе нечего бояться.

Джейми насмехается, но на этот раз к нему присоединяется пара его придурковатых дружков. Они должны знать, что это глупый ход в моем присутствии, но, видимо, издевательство над этим испуганным ребенком стоит той боли, которая неизбежно придет.

– Спасибо, сэр.

На этот раз кто-то смеется над ним во весь голос.

Когда я бросаю взгляд направо, смех быстро стихает.

– Хорошего дня. – Я улыбаюсь ему, когда он делает шаг назад. Он смотрит на мудака рядом со мной, затем оглядывается на мистера Уилсона и практически выбегает из комнаты.

– Киска, – кашляет Джейми, когда за парнем закрывается дверь.

– У тебя есть желание умереть, Кармайкл? – произношу я, мой голос низкий и смертоносный.

Он резко вдыхает, но ничего не отвечает, пока мистер Уилсон приказывает нам продолжать работу.

Я наблюдаю за ним, как он выполняет приказы, словно маленький добрый щенок, и убеждаюсь, что он находится в полном напряжении и сожалеет о своих жизненных решениях, прежде чем открыть записку, которая все еще находится в моей руке.

Нико Чирилло

Встреча в библиотеке в начале четвертого урока на занятии по английской литературе.

Миссис Хендрикс.

– Блестяще, – шиплю я, зарабатывая себе предупреждение от мистера Уилсона.

Взглянув на часы за его головой, я обнаруживаю, что у нас осталось всего десять минут. Это должен был быть мой последний урок на сегодня. Еще до того, как я пришел сегодня утром, я сказал себе, что уйду и буду готовиться дома. Постараюсь вести себя правильно по отношению к Брианне и не мешать ей. Похоже, у судьбы есть другие планы. К тому же теперь мне есть во что поиграть с Джейми. И я думаю, что наблюдать за тем, как он плачет из-за того, что был придурком по отношению к этому ребенку, стоит того, чтобы просидеть всю сессию до конца.

Я больше не пишу экзаменационную работу. Я слишком погружен в мысли о девушке, которая не должна находиться рядом с моей головой. Но, похоже, ей удалось пробраться в мою голову, несмотря на все мои попытки не допустить ее туда.

Это все Тоби виноват. Если бы он не отправился на миссию мести, я бы никогда не встретил ее.

Тогда Тоби никогда не смог бы отомстить этому ублюдку, выдававшему себя за его отца, и найти любовь всей своей жизни.

Почему он должен быть настолько достоин всего того счастья, которое приносит ему Джоди? Из-за этого его чертовски трудно ненавидеть.

– Я хочу, чтобы эти экзаменационные работы были выполнены в надлежащих условиях и сданы завтра. Никаких отговорок, никаких учебников и никакого Google. Это не поможет вам в долгосрочной перспективе, – предупреждает мистер Уилсон, когда все замечают время и начинают ерзать, пытаясь убежать.

Прозвенел звонок, когда я запихиваю бумаги в рюкзак и, опередив всех, встаю со стула и направляюсь к двери. Но я не выхожу из нее сразу. Вместо этого я останавливаюсь и оглядываюсь. Мои глаза сталкиваются с глазами Джейми, и между нами вспыхивает обещание невероятной боли за то, что он ранее мучил этого ребенка.

Сделав это молчаливое предупреждение, я ухожу, направляясь к туалетам, чтобы помочиться, прежде чем отправиться на поиски миссис Хендрикс в библиотеку.

17

БРИАННА

– У тебя есть все необходимые материалы? – спрашивает Мелисса, пока я собираю все, что она мне дала.

– Да. – Нет.

В мире нет ничего, что помогло бы мне хоть как-то подготовиться к тому, что сейчас произойдет.

Сердце замирает в горле, кровь хлещет из ушей, а руки дрожат.

А ведь я еще даже не покинула ее кабинет.

– Если ты сможешь прижать его, то справишься с любым учеником в Найтс-Ридж.

Прижать…

Если я прижму этого ученика. Уверена, что сейчас наши головы находятся в совершенно разных местах.

– У меня все под контролем, – вру я, поднимая сумку на плечо и забирая книги и бумаги, которые распечатала для меня миссис Хендрикс.

– Я полностью уверена в тебе. И я уверена, что это будет гораздо интереснее, чем, то собрание, которое предстоит мне.

Интересно – это не совсем то слово.

– Там будет печенье, верно? – спрашиваю я, узнав за последние несколько дней, что учителя в Найтс-Ридже ничего не делают, не подкрепившись сладкими угощениями.

– О, это можно гарантировать. Удачи! – говорит она, когда мы выходим из ее кабинета и направляемся в разные стороны: она – к главному зданию, где находятся кабинеты старшего руководства, а я – к зданию выпускного класса.

У меня голова идет кругом, пока я добираюсь до места.

Но это ничто по сравнению с тем, когда я вхожу в огромные двойные двери библиотеки.

Я уже была в библиотеке в главном здании, которой пользуется вся школа. Это было… умопомрачительно. Как и все в этом месте, она была массивной, вычурной и роскошной. Но хотя это здание меньше, оно все равно впечатляет. Как только я переступаю порог, на меня обрушивается аромат книг, мгновенно поселяя что-то внутри меня.

Несмотря на внешность и то, что обо мне думают окружающие, в глубине души я просто книжный червь, пытающийся найти свое место в мире.

Когда я была ребенком, жизнь была… ну, я стараюсь не думать об этом. Моя мама, тетя Джоди, была молода, слишком чертовски молода, когда родила меня. С тех пор я узнала, что она наотрез отказалась поступать так, как считали правильным ее родители, и я могу это понять. Но тем самым она внесла огромный разлад в отношения между ней и моими бабушкой и дедушкой. Они были традиционны и идеалистичны. И Джоанна, и моя мама должны были быть идеальными леди, хранить себя для брака, а потом просто лежать и думать об Англии, воспитывая горстку детей и поддерживая чистоту в доме.

Джоанна уже подвела их, влюбившись в солдата мафии, – не уверена, что они знали об этом в то время, – а Джонас, насколько я слышала, был плохим парнем насквозь. И пока она нарушала правила и разрушала возложенные на нее надежды, моя мама, ее младшая сестра, забеременела мной. В четырнадцать лет.

По словам Джоанны, она долгое время скрывала это. Но, очевидно, она – или я – была бомбой замедленного действия, и в конце концов ее набухший живот стал заметен, а мои бабушка и дедушка отвернулись от нее, настаивая, чтобы меня отдали на усыновление и передали любящим родителям, как только я появлюсь на свет.

Само собой разумеется, этого не произошло. Моя мама сбежала и попала в дом для молодых матерей, находящихся в трудной жизненной ситуации. Я почти ничего не помню, но мы несколько лет переезжали из одного дома в другой. Мама была не в себе, наркоманка, отчаянно пыталась найти связь с кем-то, а я была предоставлена самой себе.

У нас не было ни денег, ни еды, ни отопления, ни даже электричества в некоторых местах, которые мы были вынуждены называть домом. Но куда бы мы ни пошли, там всегда была библиотека. Иногда ее приходилось искать, или же я была вынуждена пользоваться захудалыми библиотеками в школах, в которых училась, но они всегда были рядом, чтобы предложить мне спасение. Книги были единственной надежной вещью в моей жизни. Я всегда могла рассчитывать на то, что они помогут мне забыть о том, как мне холодно, как я голодна, и дадут мне образы другой жизни. Мне даже было неважно, что это за история. Пока она отвлекала меня от жизни, я была в деле.

Мама этого не понимала. Она говорила мне, что я живу в облаках, в стране фантазий, которая не поможет мне в реальном мире. Мне часто хотелось спросить ее, как, по ее мнению, те вещи, которые она делает, помогают ей в жизни, но я никогда не была достаточно смелой. А может, дело было в том, что я никогда не хотела услышать правду. Что меня для нее недостаточно.

Все эти годы она так настойчиво твердила, что не хочет потерять меня, но при этом ничего для меня не делала. В этом не было никакого смысла. Если она так заботилась обо мне, значит, хотела, чтобы я была в тепле, сыта, в безопасности. Но это было не так.

Когда я нашла ее в середине припадка в нашей грязной и сырой гостиной после школы, это было, наверное, лучшее, что когда-либо случалось со мной.

К концу дня я обрела семью, неравнодушных людей, сестру в лице Джоди, а мама наконец-то получила необходимую поддержку. Но книги все равно оставались. Когда становилось слишком тяжело, а это случалось часто, я возвращалась к своей старой рутине, натягивала на себя одеяло, хватала любую книгу, которую могла найти, и прыгала в воду с двух ног.

Я улыбаюсь библиотекарю, когда прохожу мимо, а мои глаза сканируют столы с учениками. Я узнаю парочку с урока английской литературы, но никто из них не обращает на меня внимания.

Как и было велено, я прохожу в заднюю часть аудитории, где обнаруживаю двери, ведущие в комнаты для индивидуальных занятий.

У меня сводит живот. Оставаться наедине с Нико – плохая, плохая идея. Но я не могу стоять перед Мелиссой и требовать, чтобы мы занимались в самом оживленном месте кампуса, потому что я не доверяю себе рядом с ним, несмотря на то, сколько раз я пыталась убедить себя забыть о каждой секунде, проведенной вместе, о каждом прикосновении, о каждом крике, мольбе и стоне его имени.

Черт возьми, Брианна.

Нажав на дверную ручку, я проскальзываю в комнату.

Как только дверь закрывается за мной, я с трудом втягиваю воздух.

Он еще даже не пришел, а я уже чертовски волнуюсь.

Когда я шла сюда, прозвенел звонок, и мое сердце сбилось с ритма, пока я раскладывала все необходимое, с тревогой ожидая, когда откроется дверь.

Мелисса забронировала для него эту комнату, так что я не сомневаюсь, что его направят сюда, как только он появится, – если, конечно, он появится.

Есть все шансы, что он взглянет на записку, прочтет ее и выбросит в мусорную корзину.

Или он заподозрил, что за запиской могу стоять я?

Если да, то у меня есть полная уверенность, что он покажет свое лицо, возможно, только с опозданием, чтобы убедиться, что я уже в ярости, прежде чем он осчастливит меня своим присутствием.

Девять минут и сорок три секунды.

Именно столько времени я сижу и сомневаюсь в своих ужасных, ужасных решениях, когда речь заходит о Нико Чирилло, прежде чем ручка двери поворачивается, а сердце подскакивает к горлу, одновременно с этим мой желудок опускается на колени.

Как только он входит в маленькую комнату, клянусь, он высасывает из нее весь воздух.

Как и вчера, он сбросил пиджак и стоит передо мной в одной лишь приталенной белой рубашке, рукава которой закатаны, а галстук распущен вокруг воротника. Рубашка заправлена в облегающие брюки, которые достаточно узкие, чтобы дразнить меня тем, что, как я знаю, скрывается под ними, и я имею в виду не только его крепкие бедра.

– Так-так-так, что у нас тут? Миссис Хендрикс прислала лакея, да? – Он подплывает ближе, его соблазнительный запах заполняет мой нос и заставляет бабочек, которые уже сходят с ума в моем животе, начать буйствовать.

– Миссис Хендрикс не имеет к этому никакого отношения, – признаюсь я.

– О, – говорит он, и одна сторона его рта искривляется в ухмылке. – Значит, тебе нужен был предлог, чтобы остаться со мной наедине? Скучали по мне, мисс Эндрюс?

Я слежу за каждым его шагом, пока он приближается, но в конце концов он оказывается позади меня, доказывая, что я совершила глупую ошибку, выбрав это место.

– Н-нет, я… – Мой шоковый вздох разрывает воздух, когда его большие, обжигающе горячие руки ложатся мне на плечи, и меня откидывает назад.

Две передние ножки стула отлетают от пола, а мои колени задевают край стола, так что у меня не остается другого выбора, кроме как сдаться на его милость.

Сглотнув от волнения, я поднимаю взгляд.

У меня снова перехватывает дыхание, когда я вижу его темные, злые глаза, буравящие меня.

– Признайтесь, мисс Эндрюс. Прошло три дня, а вы уже отчаянно хотите моего члена, не так ли?

– Нико. – Я хочу, чтобы это прозвучало как предупреждение, но даже я могу признать, что это не совсем то, что ожидалось.

Он усмехается, услышав это точно так же, как и я, и мои щеки разгораются.

– Как ты думаешь, миссис Хендрикс догадывается, какая ты грязная маленькая шлюха, Сирена?

– Нико, прекрати, – умоляю я, дыхание участилось, а уровень разочарования повысился.

Он приостанавливается, его глаза ищут мои, а затем опускаются к моим губам.

Его язык украдкой проводит по полной нижней губе, прежде чем опуститься ниже.

Мои соски дрожат под лифчиком и атласной рубашкой, и я молюсь, чтобы ткани хватило, чтобы скрыть мою бурную реакцию на него.

– Я очень надеюсь, что сегодня вы не наклонялись над партами учеников, мисс Эндрюс.

Мое тело пылает, когда он смотрит на мое декольте.

– Но, опять же, я не могу представить себе лучшего вдохновения для занятий, чем возможность полакомиться вашими сиськами. – Я вздыхаю с облегчением, когда одна из его рук покидает меня, но это ненадолго, потому что я быстро понимаю, куда она направляется. Он, как профессионал, расстегивает мою верхнюю пуговицу, обнажая серебристый бюстгальтер.

– Меня не удивляет, что ты готова позволить всем парням вожделеть твоего тела.

– Я не… Это не…

– Попробуй поспорить со мной, когда ты не похожа на бесстыжую шлюху, которая отчаянно пытается встать на колени перед студентом.

– Тебе очень крупно повезло, – вздохнула я. – Я больше никогда не приближусь к твоему дряхлому члену.

Он усмехается, мать его, усмехается, а потом с удовольствием поправляет мой стул. Он шатается, прежде чем осесть, и к тому времени, как моя голова перестает кружиться, он уже сидит напротив меня, положив предплечья на стол, и смотрит на меня так, словно ему не терпится начать.

– Ты предполагаешь, что я захочу, чтобы ты была рядом со мной, Сирена.

Я вскидываю бровь, на кончике языка вертится мысль о том, что он уже тверд и хочет меня, но библиотекарь проходит мимо маленького окошка за его головой, и я вспоминаю, где я и что я делаю.

– Ну что ж. Я отметила те вопросы для контрольной, которые ты сдал вчера. Они не очень хорошие, Нико. Самодовольное высокомерие, с которым ты их сдал, конечно же, не оправдано.

– Мы начнем с того, что проверим твои ответы и сравним их с тем, что ожидалось бы для получения оценок А и В.

Он откидывается назад, заложив руки за голову, и изучает меня.

– Продолжайте, мисс Эндрюс. – Его взгляд падает на мою грудь, и я вспоминаю о том, что демонстрирую свой бюстгальтер. – Я полностью сосредоточен и готов взорвать ваш мозг.

Я поднимаю дрожащие руки и, к его удовольствию, пытаюсь натянуть рубашку.

Засранец.

Каким-то чудом он позволяет мне делать свою работу. Хотя я не совсем уверена, потому ли это, что ему действительно не все равно и он хочет улучшить свои ответы, или же он просто издевается надо мной, ожидая возможности подколоть меня еще раз или сделать что-то, что выдернет ковер у меня из-под ног, как он сделал вчера с этим гребаным видео.

С каждой секундой тиканья часов я ощущаю, как меня передергивает.

Я изучаю Нико, пока он пишет ответ на один из вопросов, которые я ему задала.

Я должна заниматься чем-то другим, делать какую-то свою работу, но я не могу. Я очарована этим загадочным человеком.

Мы никогда не проводили время так, как сейчас. Время, когда мы либо не вцепились друг другу в глотки, либо настолько поглощены друг другом, что весь остальной мир перестает существовать.

Всякий раз, когда мы проводили время вместе, это были алкоголь и разврат. Но только не он позволил мне увидеть эту уязвимую, менее чем идеальную сторону его личности.

Мое сердце бешено колотится, когда я продолжаю смотреть на его макушку, размышляя о том, что могло бы быть между нами, если бы мы встретились в другое время, если бы ситуации вокруг нас были другими.

Все это бессмысленно, но все равно крутится в голове.

До тех пор, пока что-то не задевает заднюю часть моей икры.

У меня перехватывает дыхание, но по какой-то чертовой причине я не двигаюсь.

Я также не дышу, ожидая, что он сделает дальше.

– Продолжай так смотреть на меня, Сирена, и я начну думать, что у тебя другие намерения относительно этой приватной комнаты. – Его нога поднимается все выше, и я быстро обнаруживаю, что он снял туфлю, когда оказывается на внутренней стороне моего колена.

– Нико, – предупреждаю я.

– Вот, – говорит он, разворачивая бумагу и протягивая ее мне. Он откидывается на спинку стула с ухмылкой на губах и скрещивает руки на груди.

Его нога останавливается, позволяя мне прочитать написанное.

Мой взгляд метался между его ответом и его самодовольным, самоуверенным лицом.

– Это хорошо. Действительно хорошо, – признаюсь я. – Это… – Осознание настигает меня, и смех срывается с моих губ.

– Ты самодовольный ублюдок.

Мои пальцы обвиваются вокруг края стула, готовые оттолкнуться, но его нога наконец-то двигается, и я оказываюсь бесполезной, когда он просовывает ее под юбку и прямо между моих бедер.

– Я понятия не имею, о чем вы говорите, мисс Эндрюс. – невинно говорит он, поднимая ногу все выше.

Я должна остановить его. Я должна остановить его. Я—

Звук его телефона разрезает воздух, как нож.

– Вы только посмотрите на это, – насмехается он. – Спасена звонком.

Не двигаясь с места, он достает телефон, смотрит на экран, а затем прикладывает его к уху.

– Да. Да. Да. Иду прямо сейчас.

Его глаза смотрят на меня, пока он разговаривает с тем, кто на другом конце. Когда он снова опускает трубку, то смотрит в сторону, и мне наконец удается найти в себе силы и отодвинуть стул, чтобы его нога оказалась подальше от меня, когда я встаю и отхожу в сторону.

Он усмехается, собирая свои вещи.

– Любой бы подумал, что вам нельзя доверять комнату с учеником, мисс Эндрюс. Позволить мне так прикасаться к вам. Как неуместно, – насмехается он.

– Просто уходи, – шиплю я, отчаянно пытаясь не показать, как сильно я сейчас взволнована.

Любой мог бы зайти в эту комнату и увидеть, что он делает, и выражение моего лица, когда он это делает.

Возьми себя в руки, Брианна.

– Уходишь? Но мы еще не договорились о следующем сеансе.

– Тебе это не нужно. Тот ответ, который ты мне только что дал, был идеальным.

Садистская ухмылка возвращается.

– О, но я не уверен, что моя работа в классе миссис Хендрикс будет выглядеть так же. Думаю, мне определенно нужно больше времени один на один с учителем, который поможет мне понять все так, как никто другой никогда не делал этого раньше.

В моем горле раздается низкий рык.

– Что? Вы собираетесь отказаться помочь мне, мисс Эндрюс? Это не будет хорошо смотреться в вашем резюме или при приеме на работу, не так ли?

– Пошел ты, Нико. Я не подчинюсь твоим угрозам.

– Я очень советую вам передумать. Потому что я никогда, никогда не даю пустых угроз.

Он обходит стол, на ходу перекидывая рюкзак через плечо, закрывая пространство между нами и заставляя воздух потрескивать.

Я отступаю назад, но отступать можно только до тех пор, пока моя спина не столкнется со стеной.

– Ты должен остановиться.

Его ухмылка превращается в издевку, когда он смотрит на меня сверху вниз.

– Я никому ничего не должен, мисс Эндрюс. Я управляю этой школой и всеми, кто в ней находится. И сейчас вы находитесь в самом центре моего королевства. Не думайте, что вы имеете здесь какую-то власть. Это не так. Все в моих руках. И если ты хочешь выйти в конце года с шансом на карьеру учителя, то тебе нужно делать то, что я скажу.

– Что я тебе сделала, Нико? Почему ты так меня ненавидишь?

– Кто сказал, что мне нужна причина? Может, мне просто нравится этот взгляд в твоих глазах.

Подняв руку, он проводит кончиком пальца по моей щеке, а затем проводит им по нижней губе.

– Может, мне просто нравится, что ты в моей власти.

– Садист.

– О, Сирена. Я думал, ты уже знаешь. Я гораздо хуже этого.

18

НИКО

– Что за хрень? – Тео зарычал, как только я распахнул пассажирскую дверь и опустился на сиденье. – Я позвонил тебе десять гребаных минут назад, сказал, что это срочно.

– Ладно, не снимай свои гребаные трусики. Я ведь уже здесь, не так ли?

Он смотрит на меня, из его глаз сочится обещание боли.

Заведя мотор, мы вылетаем со стоянки и быстро мчимся прочь от Найтс-Ридж в сторону центра города.

– Что, блядь, было такого важного, что ты заставил меня ждать? – рявкает он после долгих, мучительных секунд молчания.

На моих губах появляется ухмылка.

– У меня было репетиторство.

– Что, блядь, ты изучал? Пизду Лайлы? Клянусь, Ник. Босс не примет это как достаточно веское оправдание.

– Да, он не был в восторге, когда мы в последний раз явились с еще мокрыми членами, – говорю я.

– Серьезно? – шипит он.

– Тебе нужно успокоиться. Эмми не выкладывается на полную или что?

Я подкалываю его, и он это знает. Но он также слишком напряжен, чтобы оставить все как есть.

Я понимаю. Конечно, блядь, понимаю.

Если нас вызвал Дэмиен, значит, есть шанс, что у него есть новости об итальянцах. И я, блядь, отчаянно хочу услышать, что именно мы собираемся сделать, чтобы поставить Рикардо, блядь, Мариано на колени. Желательно передо мной, пока я прижимаю ствол пистолета к его виску.

Нет. Застрелить его будет слишком просто. Я хочу, чтобы он прошел через все, что пережил Деймон, и даже хуже.

Я даже могу быть хорошим другом и позволить Деймону начать работу с ним. Но я, блядь, его прикончу.

– Пошел ты, моя девочка чертовски совершенна. Хотя, похоже, Лайла, должно быть, улучшила свою игру, если оставила тебя таким бодрым.

– Я не трахал эту шлюху.

– Так кого же ты изучал? Потому что мы оба знаем, что ты не книжные страницы перелистывал.

– Вообще-то, да. Английскую литературу, если хочешь конкретики.

– Англ… Ты ублюдок, – шипит он, складывая два и два вместе и почти приходя к правильному ответу. – Я думал, ты позволишь ей делать свою работу.

– Так и было, – невинно отвечаю я. – А потом я получил записку о занятии с преподавателем, и кто должен был ждать меня в одной из приватных комнат библиотеки?

– Полагаю, не миссис Хендрикс, – пробормотал он себе под нос. – Тебе нужно остановиться, Нико. Брианна – порядочный человек, и если ты все испортишь для нее, то…

– С каких это пор то, что я делаю с одним из своих приятелей для траха, стало твоим делом?

– Потому что Брианна – не просто приятель для траха, не так ли? – Он смотрит на меня, и я чертовски ненавижу его взгляд.

– Не так ли? – невинно спрашиваю я. – Насколько я понимаю, она хорошая шлюха, с которой я не намерен заводить отношения. Хотя она мне не очень-то нравится, так что насчет приятеля я, пожалуй, погорячился.

– Да ты просто охренел, Ник, – говорит он, съезжая с главной дороги и исчезая на подземной парковке «Империи».