Текст книги "Испорченный рыцарь (ЛП)"

Автор книги: Трейси Лоррейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Как сегодня, когда она одним своим присутствием вырвала мир у меня из-под ног.

Никто не должен иметь надо мной такой власти.

Никогда.

Если бы это был кто-то другой, я бы ворвался туда и вытащил его лживую, обманчивую задницу за волосы. Но это не просто кто-то. Это Брианна. Моя сирена. И она, блядь, обезоруживает меня так, что я прихожу в ужас. Она заставляет меня реагировать на вещи так, как я никогда не ожидал, так, как я никогда не реагировал ни с кем другим.

– Чего ты хочешь, Нико? – усмехается она, ее глаза сверкают от опьянения, делая ее в миллион раз сексуальнее, чем обычно. Это уже о чем-то говорит, потому что она прекрасна и в худшие свои дни.

Не обращая внимания на то, что я стою здесь и что дверь теперь широко открыта, она поправляет свой топ и расстегивает пуговицу на джинсах, как будто собирается продолжать, словно я никогда не врывался.

– Да что с тобой такое? – рявкаю я, закипая от злости.

Протянув руку, я зажимаю ей горло, прежде чем она успевает стянуть джинсы и впиваюсь ей прямо в лицо.

Это гребаная ошибка, потому что ее сладкий аромат манго заполняет мой нос, и, черт возьми, мой рот уже наполнился слюной.

В памяти всплывают смутные образы из вчерашнего сна, и мой член упирается в джинсы.

– Со мной? Что со мной не так? – недоверчиво спрашивает она. – Единственный из нас, у кого есть проблемы, – это ты, высокомерный придурок. А теперь, может, уберешься с моей дороги? Можешь посмотреть, если хочешь, – предлагает она, цепляясь когтями за мое предплечье в надежде, что я ее отпущу.

– О да. Может, мне сделать фото? – предложил я, заставив ее брови сойтись в замешательстве. Она знает, что я могу быть разным, но фотографировать, когда она писает, – это что-то новенькое даже для меня. – Я могу отнести это твоему новому боссу, чтобы он лучше понимал, кого он только что принял на работу, – угрожаю я.

Ее глаза сужаются, а челюсть раздраженно щелкает.

– Да пошел ты, Нико. Я не боюсь тебя и твоих пустых угроз, – рычит она.

Черт побери, ее огонь заставляет мой член напрягаться.

Она единственная, кто это делает с той ночи в баре. И я чертовски ненавижу ее за то, что она так меня испортила.

Это заставляет меня нуждаться в ней.

А мне никто не нужен.

Никогда.

– Пустые? – насмехаюсь я. – Ни одна из моих угроз не пуста, Брианна. Я думал, ты знаешь, кто я. На что я способен.

Она рычит на меня, и мой член дергается в ответ, желая, чтобы эти полные губы были использованы более эффективно.

– Тебе нужно вычеркнуть себя из моей жизни, Брианна Эндрюс, или, можешь не сомневаться, я разрушу все, на что ты потратила годы работы, быстрее, чем ты успеешь встать на колени, чтобы отсосать мой гребаный член.

В ответ на мою угрозу в ее глазах промелькнуло то, что я не привык видеть, и ее храбрый фасад начал разрушаться. Но она быстро набирается сил, чтобы снова встать со мной лицом к лицу.

– Дрянь, – шипит она.

– Нужно знать одного, чтобы понять другого. Мисс Эндрюс.

9

БРИАННА

Весь воздух вырывается из моих легких, когда мое имя слетает с его языка.

Нет. Не просто мое имя.

Мое имя, как учителя.

Он знает.

Он…

Черт.

– Н-Нико, – заикаюсь я, как идиотка.

Ни один мужчина не заставлял меня сомневаться в себе так, как он.

Я всегда была сильной, независимой, и мне никогда не было дела до того, что мужчина может подумать обо мне и моих решениях. Но с первой минуты знакомства с ним он как будто забрался ко мне в голову, потому что я все время думаю, что бы он подумал, одобрит ли он.

Это чушь. Все это.

Но все стало только хуже с тех пор, как он потерял отца и погрузился в бесконечную темную яму горя.

Теперь я просто хочу сделать что-нибудь, чтобы все наладилось. Как я сделала прошлой ночью.

И я действительно не хочу усугублять ситуацию, а именно это, как мне кажется, и сделает мое присутствие в Найтс-Ридж.

– Нет, – усмехается он, подходя ко мне так близко, что его нос почти касается моего. Его резкое, сердитое дыхание проносится по моим губам и шее, и я не могу удержаться от того, чтобы не затрепетать от желания. – Ты не получишь от меня Нико, ты, лживая сука…

– Я пыталась тебе сказать, – шиплю я, моя собственная злость достигает новых высот из-за наглости этого придурка. – Если бы ты хоть на пару секунд оторвал голову от своей собственной жалкой жизни, ты бы увидел, что вокруг тебя происходит и другое дерьмо.

– Отвали. Мне сейчас более чем позволено прятаться.

– Да, но не обязательно быть дрянью, не так ли? – Если это возможно, его полные ненависти глаза потемнели еще больше, чем прежде.

– Что еще? – требует он.

– Что ты имеешь в виду, что еще? – спрашиваю я.

– О чем еще ты мне врешь?

– Я тебе ни о чем не лгу, придурок. А теперь отпусти меня. Я не хочу быть здесь с тобой.

Я впиваюсь пальцами в его предплечье, мои ногти впиваются в его кожу. Но, несмотря на боль, он не ослабляет хватку на моем горле.

Более того, я уверена, что она стала еще крепче.

– Если ты собираешься меня душить, то хотя бы засунь руку в мои трусики, – дразню я, от количества выпитого сегодня алкоголя мой рот стал более свободным, чем должен быть.

– Чертова шлюха, – шипит он.

– Раньше тебя это не беспокоило, – дразню я, вызывающе выпячивая подбородок.

К черту этого парня за то, что он пытается заставить меня думать о себе плохо или сомневаться в моей распущенности. Я, блядь, люблю свою жизнь, а свою сексуальную жизнь – еще больше. По крайней мере, любила, пока не встретила его.

– Ты права, это не так. Я, кажется, забыл, для чего ты нужна.

Его свободная рука забирается в мои волосы, и прежде чем я успеваю понять, что происходит, мои колени ударяются о кафельный пол, и я оказываюсь на уровне глаз с огромной выпуклостью на джинсах Нико.

– Ты и правда не унимаешься, да? – дразню я, мое предательское тело реагирует на то, что я возбудила его, несмотря на его злобные слова.

– Твой рот и твоя киска – это самое лучшее в тебе, Сирена. Я думал, ты это знаешь.

Расстегнув джинсы, он неловко стягивает их на бедрах, выпуская на свободу свой ноющий член.

Мой рот жаждет попробовать его на вкус, и это становится только хуже, когда он обхватывает рукой свой толстый ствол и начинает работать над ним.

– Ты сейчас выглядишь так, будто ненавидишь меня, – дразню я, отрывая взгляд от его члена, чтобы найти его.

Он смотрит на меня сверху вниз, в его глазах полыхают гнев и желание.

Это пьянящее чувство – знать, что я могу поставить этого сильного мужчину на колени. Может быть, не в буквальном смысле, поскольку я здесь единственная на коленях, но метафорически, у меня есть вся гребаная власть, и я собираюсь это доказать.

Он наклоняется вперед и трется головкой своего члена о мои губы, но я держу их плотно прижатыми друг к другу, впиваясь зубами в собственную плоть, чтобы не поддаться искушению засосать его поглубже и смотреть, как он теряет рассудок от победы.

– Сирена, – рычит он, пытаясь впиться в мой рот.

Но я лишь смотрю на него, нахмурив брови.

Ты не имеешь права говорить со мной в таком тоне и думать, что я подчинюсь твоей воле, Нико Чирилло.

– Черт. Ты сводишь меня с ума, – буркнул он, сжимая пальцами мои волосы до тех пор, пока у меня не заслезились глаза и я не начала думать, что он собирается вырвать их горстями.

Он почти яростно сжимает в кулак свой член, его лицо искажается, как будто ему больно, но если это и так, то он не останавливается.

С его губ больше не слетают злобные слова, и он перестает пытаться проникнуть в мой рот. Как бы мне ни хотелось ощутить вкус его отчаяния, его желания ко мне, пусть даже затуманенного ненавистью, я все равно держу губы сомкнутыми, тяжело дыша через нос, наблюдая за тем, как этот злобный мужчина-бог распадается передо мной.

Может быть, он и не осознает этого, но он показывает мне почти такую же уязвимость, как и прошлой ночью, и от этого осознания у меня щемит в груди от боли за этого потерянного, сломленного, страдающего парня.

– Блядь, Сирена. Блядь.

Он тяжело сглатывает, его адамово яблоко покачивается, а глаза темнеют.

Желание сжимается у меня в животе, когда я смотрю, как он мчится к финалу.

Черт, он действительно не должен выглядеть так сексуально, разваливаясь на части из-за меня.

– Сирена, – простонал он, и его тело на мгновение замерло, предупреждая меня о том, что сейчас произойдет.

Но я не отстраняюсь и, возможно, по глупости, не закрываю глаза.

Вместо этого я смотрю на него напряженным взглядом, пока его член дергается в руке, и он кончает мне на лицо.

Как только он кончает, на его губах появляется ухмылка, а все его тело расслабляется, так как эндорфины от его разрядки проникают в него.

– Блядь, ты так хорошо выглядишь, – бормочет он. И черт возьми, если эта похвала не вызывает у меня кровавых бабочек.

Я не должна была бы хотеть угодить этому назойливому грубияну, но, блядь…

Я всегда знала, что у меня немного не в порядке с головой. Встреча с Нико только подтвердила это.

Не отпуская моих волос и не отрывая взгляда от своей спермы, стекающей по моей щеке, он отстраняется.

Во мне вспыхивает желание бороться с ним, заставить его отпустить меня, сделать что угодно, но я блокирую это желание и просто жду, что он будет делать дальше.

Протянув руку, он проводит пальцем по липкому налету на моей коже, сметая его.

– Перестань, Сирена. Ты тратишь это впустую.

От его слов я задыхаюсь, мои губы раздвигаются, прежде чем я полностью предугадываю его следующий шаг, и его покрытый спермой палец проникает в мой рот.

– Так-то лучше.

Он делает это снова, очищая меня и позволяя его вкусу покрыть мой язык, пока я продолжаю смотреть на него, как бесстыжая шлюха.

– Посмотри на себя, такой прекрасный пример для подражания, а у тебя на лице сперма одного из твоих учеников. Надеюсь, в Найтс-Ридж знают, как им повезло, что в их классах есть такая шлюха-учительница".

Не в силах что-либо сказать, когда его палец глубоко засел у меня во рту, я делаю следующий шаг и впиваюсь в него зубами.

– Сука, – шипит он, вытаскивая поврежденный палец, как раз в тот момент, когда во рту появляется медный привкус крови.

Его рука снова находит мое горло, и меня поднимают на ноги.

– Что ты собираешься делать дальше, здоровяк? Накажешь меня еще? – насмехаюсь я, вероятно, немного слишком возбужденная такой перспективой.

Господи, да я действительно шлюха.

Он злобно усмехается, глядя на меня выпученными глазами и выпячивая грудь.

– Ты думаешь, что это было наказание, ты еще ничего не видела.

– Нико, – визжу я, когда мои ноги отрываются от земли, и меня перекидывают через его плечо, как тряпичную куклу.

– Хватит, блядь, жаловаться, – рявкает он, и треск его ладони, столкнувшейся с моей задницей, разрывает тишину в комнате. – Мы оба знаем, что тебе это нравится. Мне не нужно раздвигать твои бедра, чтобы понять, что твоя киска сейчас мокрая от желания.

Я раздраженно хмыкнула.

– Ну же, мисс Эндрюс. Поговорите со мной. Расскажите мне, как сильно вы хотите, чтобы вас оттрахал один из ваших учеников.

– Пошел ты. Я не хочу, чтобы ты был рядом со мной. – Это наглая ложь, и мы оба это знаем.

Неважно, насколько диким, насколько жестоким он будет, я всегда приползу за добавкой – возможно, даже в буквальном смысле, если он попросит в правильной манере. Просто это так хорошо, когда мы сталкиваемся и отдаемся этой едва сдерживаемой ненависти, которая трещит между нами.

Всего через несколько секунд он ведет нас через квартиру Тео. Музыка все еще играет, и пары все еще танцуют, как будто мы и не уходили. Хотя…

Когда в воздухе раздается знакомый стон, я поднимаю голову и, оторвав взгляд от впечатляющей задницы Нико, вижу, что Себ трахает Стеллу на диване Тео.

– Черт, – вздыхаю я, бесстыдно наблюдая за тем, как он беззастенчиво вколачивается в нее, совершенно не обращая внимания на то, что в комнате находится их друг, брат Стеллы.

Оторвать от них взгляд труднее, чем следовало бы, но как-то мне это удается, и я быстро обнаруживаю, что Тоби более чем отвлечен Джоди, а неподалеку от них Калли и Деймон затерялись в своем собственном маленьком пузыре счастья. Я не могу не улыбнуться, когда он целует ее с таким благоговением, с такой любовью, что у меня сердце замирает в самом лучшем смысле. Они оба заслужили это. Очень сильно.

Когда Нико проходит через комнату, я обнаруживаю, что Алекса, Анта и Айлы больше нигде не видно.

Интересно…

Но прежде чем я успеваю задуматься над тем, что это может означать, меня выносят прямо из пентхауса Тео и практически забрасывают в открытый лифт.

– Нико, что за…

– Ты уходишь. Прямо сейчас, черт возьми.

Он смотрит на меня с яростной ненавистью в глазах, и, несмотря на то, что я чувствую то же самое после его сегодняшнего обращения со мной, я не могу отрицать разочарования, которое тяжело оседает в моем желудке.

Я хотела большего. Гораздо большего, черт возьми.

Горький смех, заставляющий его брови сомкнуться, раздается в моем горле.

– Ты трус, Нико Чирилло, – шиплю я. Но этого недостаточно, и прежде чем я успеваю опомниться, с моих губ срывается самое низкое оскорбление, которое я только могла придумать. – Твой отец сейчас стыдился бы тебя, – усмехаюсь я, с отвращением оттопыривая верхнюю губу.

Неверие заливает его лицо на мгновение, прежде чем оно уступает место лишь страданиям.

Я делаю шаг вперед, меня пронзает боль от того, что я только что вызвала это выражение на его лице, но я слишком медлю, и двери закрываются, отрезая нас друг от друга.

Чувство вины захлестывает меня, и мой желудок переворачивается, угрожая вывести на поверхность всю ту смесь алкоголя, которую я выпила сегодня.

– Черт, – выдыхаю я, приваливаясь спиной к стене и опуская голову на руки.

Наверное, мне должно быть все равно.

Но когда это касается Нико Чирилло, я много чего не должна делать.

Похоже, он – исключение из всех моих правил.

Сердце колотится, я чувствую его биение каждым сантиметром своего тела, а к горлу подкатывает огромный комок.

Я самый плохой человек на свете.

Слезы жгут глаза, пока лифт проезжает через здание, а когда он останавливается, они уже едва держатся на ресницах.

Двери распахиваются, и я, не отрывая взгляда от пола, делаю шаг вперед, готовая к побегу.

Но не успеваю – в поле моего зрения попадает пара знакомых кроссовок.

Мое сердце падает в ноги, а глаза поднимаются вверх, на его тело.

Его грудь вздымается от напряжения. Как он так быстро спустился сюда, одному хрену известно, но это так.

У меня перехватывает дыхание, когда мои глаза сталкиваются с его несчастными глазами, и прежде чем я понимаю, что происходит, его тело сталкивается с моим, и я вынуждена вернуться в лифт.

10

НИКО

Как только двери закрываются, я понимаю, что не могу позволить ей выйти из этого здания.

Мои ноги двигаются быстрее, чем я мог себе представить, я лечу к лестнице и практически перепрыгиваю целые этажи за раз, не останавливаясь, пока не проскакиваю в двери и не останавливаюсь перед лифтом, когда свет наверху дает мне знать, что я успел как раз вовремя.

Моя грудь вздымается, мышцы горят в ожидании сигнала, который даст мне знать, что она вот-вот появится.

То, что она сказала наверху, было чертовски больно. Даже больнее, чем если бы это прозвучало из уст кого-то другого.

Я клянусь, что самые медленные две секунды в моей жизни тянутся за ожиданием, но, наконец, раздается знакомый сигнал, и двери расступаются, заставляя мое сердце биться еще сильнее, а гнев и желание по отношению к ней – снова нарастать.

Я делаю шаг вперед, и мое тело сталкивается с ее телом, заставляя ее вернуться в лифт, пока она пытается вырваться.

Мои пальцы сжимают ее челюсть, когда она ударяется спиной о стену, ее глаза расширились, и она в шоке смотрит на меня.

– Я так не думаю, Сирена, – прорычал я, хлопнув рукой по кнопке последнего этажа здания, и прижался губами к ее губам.

Но пока мы поднимаемся по зданию, она отказывается целовать меня в ответ, ее непокорность и упрямство сильны, как никогда.

– Сдавайся, Сирена. Я знаю, что ты этого хочешь.

– Пошел ты.

– Да, – размышляю я. – Это и есть мой гребаный план.

Обхватив рукой ее бедро, я приподнимаю ее за талию, позволяя прижаться к ней своей эрекцией.

– Нико, – задыхается она, когда я попадаю в нужную точку. Как только ее губы раздвигаются, я максимально использую их, погружая язык в ее рот.

Она борется со мной. Меньшего я и не ожидал от своей маленькой кокетки.

Но когда моя рука скользнула к ее горлу, и я предупреждающе сжал ее, позволяя мне почувствовать стук ее сердца, она сдалась.

Глубокий рык раздается в глубине моего горла, когда она окончательно подчиняется мне.

Звон лифта, прибывшего на верхний этаж, почти пролетает мимо меня, когда я теряю себя в ней.

Это опасно.

Она чертовски опасна.

Одно прикосновение. Один поцелуй, и горе, гнев, растерянность от всего, что сейчас происходит вокруг меня, улетучиваются. Она становится всем моим миром, единственным, о чем я могу думать, на чем могу сосредоточиться. Она – единственное, чего я хочу.

Сильная дрожь пробегает по позвоночнику, и мне удается отстраниться.

Двери за моей спиной открываются, но я не двигаюсь. Я просто смотрю на нее, моя грудь вздымается, а в венах течет желание.

Она смотрит на меня прямо, без малейшего колебания в глазах. И я знаю, что, если бы я сейчас снова отослал ее, она бы ушла без лишних слов.

Это то, что я должен сделать.

Мне нужно найти способ перестать быть таким чертовски слабым рядом с этой женщиной. Но при этом… я не могу.

Запутавшись пальцами в блестящем топе, который она носит, я тащу ее вперед, прижимая ее тело к своему.

– Единственный шанс, – рычу я на нее. – Это твой единственный шанс уйти.

Ухмылка появляется на одной стороне ее рта.

– Я еще не дала тебе понять, что не боюсь тебя? – спрашивает она.

Теперь настала моя очередь ухмыляться.

До Брианны я уже немного привык к тому, что в глазах девушки мелькает страх. Почти все девушки, с которыми я трахался, знали, кто я такой и на что способен. Я процветал от этой силы.

Но Брианна никогда не показывала этого. На мою жестокость она отвечала своей собственной и никогда не проявляла никакой слабости.

Какая-то часть меня жаждет этого. Я хочу увидеть колебания, страх в ее глазах. Я хочу подтолкнуть ее к краю, пока у нее не останется выбора, чтобы смотреть на меня, как девушки из моего прошлого.

Но есть и другая часть, которой нравится, что этого нет. Что она готова идти против меня, что бы я ни выкинул. Она стоит и с готовностью принимает все это, а затем бросает большую часть обратно.

Мне кажется, что я боюсь ее больше, чем она меня.

– Пошла ты, Брианна Эндрюс, – рычу я, обхватывая пальцами ее горло и заставляя ее отступить от лифта.

На ее губах расплывается дикая ухмылка, а глаза темнеют от потребности.

– Нет, Нико. Пошел ты, – выплевывает она.

– Посмотрим.

Весь воздух покидает ее легкие, когда я прижимаю ее спиной к своей входной двери. Прижав руку к сканеру, я нажимаю на ручку и позволяю ей упасть на несколько секунд, прежде чем подхватить ее на руки, пронести по квартире и бросить на кровать.

Она с визгом приземляется, я стягиваю через голову рубашку и тянусь к брошенной бутылке водки на прикроватной тумбочке.

– Нет, – буркнула Бри, заставив меня приостановить движение.

– Извини?

– Я сказала «нет». – Она поднимается на ноги и кладет руки на бедра. – Хочешь меня – пожелай спокойной ночи бутылке. Я не собираюсь сегодня терпеть пустой, хромой, некачественный трах. Можешь забыть об этом.

Я не могу удержаться от смеха. – Детка, даже будучи без головы, ты знаешь, что я могу предоставить товар. – Я опускаю глаза на ее грешное тело. Почему она все еще одета?

– Я не хочу рисковать. Или я стану твоей главной целью, или эта бутылка. Выбирай.

Тишина заполняет комнату. Слышен только звук нашего учащенного дыхания, когда я застываю посреди ультиматума.

Я не уверен, что кто-то еще предлагал мне такое.

Особенно, если речь идет о сексе.

Оторвав взгляд от ее глаз, я уставился на бутылку в своей руке, мой рот жаждал этого ожога, этого обещания ничего не чувствовать, которое она мне предлагает.

Но потом я снова смотрю на нее.

Алкоголь, может быть, и не обещает мне ничего, но она обещает мне забвение.

Бутылка с грохотом падает на пол, и я бросаюсь к ней.

– Не думай об этом слишком много, – бормочу я за мгновение до того, как мы снова сталкиваемся.

Я понятия не имею, услышала ли она это или разобрала, но, черт возьми, мне стало легче от того, что я это сказал.

– Никогда. Со мной тебе никогда не нужно беспокоиться о завтрашнем утре, – признается она, давая мне понять, что услышала каждое слово, как только я отрываю свои губы от ее губ и перехожу к ее шее. – Да, – вздыхает она, откидывая голову в сторону, чтобы дать мне больше пространства.

Я посасываю и покусываю чувствительную кожу, стараясь оставить достаточно следов, чтобы завтра, когда она проснется без меня, она точно знала, кто был здесь. Почему ее кровь гудит от прилива эндорфинов, а мышцы болят так, как бывает только после умопомрачительного секса.

Обхватив пальцами подол ее топа, я стягиваю его через голову и бросаю на пол, а затем берусь за лифчик без бретелек и позволяю ему упасть к нашим ногам, чтобы жадно втянуть в рот ее соски.

– Нико, – стонет она, ее пальцы погружаются в мои волосы, когда я ласкаю одну из ее грудей, а другую сжимаю в руке, щипая ее соски до боли. – Вот черт. Пожалуйста.

– Продолжайте умолять, как маленькая грязная шлюха, мисс Эндрюс, и, возможно, вы получите то, что хотите.

– Не надо, – укоряет она, хотя в ее словах нет того огня, на который, я уверен, она рассчитывала. – Не здесь.

Я продолжаю смотреть ей в глаза. Они темные и обещают все то, чего я хочу.

Снова встав во весь рост, я подхожу ближе, позволяя ее сиськам коснуться моей груди.

– Ни—

– Заткнись, Сирена.

Я снова прижимаюсь губами к ее губам, впиваясь в ее рот, как будто я умру без нее.

Если честно, с учетом того, как прошли последние несколько недель, есть шанс, что так и будет.

Ее руки бродят по моему телу, заставляя мою кожу покрываться мурашками от желания, моя потребность в ней возрастает до такой степени, что я думаю, не наделаю ли я в штаны.

Может быть, она и сняла напряжение со всей этой всепоглощающей, ядовитой штуки, которая происходила у нас в ванной Тео, но я уверен, что мой член забыл обо всем этом.

Яростная дрожь пронзает меня, когда ее пальцы касаются моего живота, и она оттягивает мою ширинку.

– Опять отчаянно хочешь мой член? – пробормотал я в поцелуе.

– Не думай об этом слишком много, – говорит она, украв мою предыдущую фразу. – Это единственная часть тебя, которая мне нравится, – признается она, опускаясь на колени и стягивая с меня брюки и боксеры.

Мой член вырывается на свободу, твердый, с вытекающей из кончика спермой, как будто меня не трогали месяц.

Опустив джинсы на колени, она обхватывает пальцами мой член и наклоняется вперед, слизывая сперму. Ее глаза закрываются, когда она смакует его, и, черт побери, если моя грудь не вздымается от этого зрелища.

– Грязная шлюха, – простонал я в такт, прежде чем она опустилась на мой член, вбирая его в себя до самого горла. Ни одна девушка, с которой я когда-либо был, не делала этого раньше. Это заставляет мою голову вскружиться.

Мои бедра подаются вперед, как только она отстраняется, и я крепче вцепляюсь в ее волосы, удерживая ее на себе.

– Ты никуда не уйдешь, пока я не кончу тебе в горло, Сирена.

Ее водянистые глаза смотрят на меня, и, несмотря на то, что она не может говорить, прижимаясь губами к моему члену, я почти слышу ее согласие.

Я трахаю ее горло, как дикарь. Каждый толчок бедер изгоняет демонов, которые тянут меня обратно во тьму отчаяния.

Слезы текут по ее лицу, темная косметика окрашивает ее щеки, когда она принимает мой член как профессионал.

Моя хватка на ее волосах, должно быть, невыносима, но я бессилен отпустить ее, так как мчусь к концу.

– Блядь. Сирена. Блядь, – рявкаю я, и мой рокочущий голос эхом разносится по моей тихой квартире. – Блядь, как же мне нравится, когда ты стоишь на коленях, – без всяких раздумий признаюсь я. – Обожаю, блядь. Блядь. Блядь. ЧЕЕЕЕРТ.

Мой член дергается, и я выплескиваю потоки спермы ей в горло, и она не разочаровывает меня, проглатывая все до капли.

Я не отпускаю ее, пока не кончу, и даже после этого она только отстраняется и внимательно омывает головку моего члена, слизывая все, что осталось, и очищая меня.

В другой жизни Брианна Эндрюс – моя идеальная женщина.

Как одержимый, наблюдая за тем, как она поклоняется моему члену, я, наконец, снимаю джинсы и боксеры, моя эрекция быстро возвращается к жизни, когда она не перестает играть со мной.

Это происходит до тех пор, пока я не протягиваю руки к ней под мышки, поднимаю ее с пола и снова бросаю на кровать.

Протянув руку, я в ответ расстегиваю ее обтягивающие джинсы и спускаю дразнящие вещи с ее ног.

– Какая жалость, – бормочу я, проводя пальцем по тонкому кружеву ее стрингов.

Она смотрит на меня, ее грудь вздымается, макияж полностью испорчен, а глаза блестят от желания.

– Надеялся, что у меня там член?

– Нет. – Запутавшись пальцами в кружевах, я резко стягиваю их с ее тела. Они практически распадаются, оставляя передо мной ее прекрасное обнаженное тело. – Не достаточно красивые, чтобы не испортить. Постарайся в следующий раз.

– Я не для тебя одевалась, мудак.

– Я знаю, – говорю я с ухмылкой. – Потому что если бы ты это сделала, то явилась бы ко мне голая.

Прижав руки к ее коленям, я широко раздвинул ее перед собой.

– И посмотри, как тебе нравится эта идея. Ждать в коридоре, рискуя быть пойманной. Ждать, когда я впущу тебя и дам тебе то, что тебе нужно.

– Нико, – хнычет она, когда я обдуваю потоком прохладного воздуха ее разгоряченную, блестящую кожу.

– Ты бы стояла там с собственными соками, стекающими по твоим бедрам, не так ли, Сирена? Так отчаянно желая моего члена, ты бы стояла там, как бесстыжая, грязная маленькая шлюха, которой ты и являешься. Ты бы тоже, блядь, умоляла, не так ли?

– Пожалуйста, – стонет она, пока я провожу руками по внутренней стороне ее бедер, не приближаясь к тому месту, где она действительно хочет меня.

– Я получил от тебя то, что мне было нужно сегодня, Сирена. Дважды, вообще-то. Ты даже не должна быть здесь. Ты должна идти домой, чтобы провести ночь, размышляя, почему ты была одна. Почему я отослал тебя.

– Но ты этого не сделал, – прохрипела она, ее тело дрожало от потребности. – И ты слишком сильно хочешь мою киску, чтобы даже подумать о том, чтобы попытаться сделать это снова.

Черт возьми, она попала прямо в точку.

Потому что каким бы упрямым ублюдком я ни был, она ни за что не выйдет из моей парадной двери, пока ее ноги не будут едва держаться на ногах, а моя сперма не будет капать с ее тела.

– Как прошлой ночью.

Ее слова останавливают меня, прежде чем мои пальцы скользят по отметине, которую я пропустил на ее внутренней стороне бедра.

Весь воздух из моих легких выходит в порыве, когда я смотрю вниз на эту метку. Мою чертову метку.

Прошлой ночью…

Прошлая ночь была пьяным сном. Плод моего воображения.

Я рассыпаюсь в ее объятиях. Позволяя ей держать меня и пытаться собрать обратно.

На самом деле этого никогда не было.

Я никогда бы не позволил ей увидеть меня таким уязвимым, таким слабым.

Но…

– Нико? – шепчет она, чувствуя, что у меня что-то похожее на срыв, в то время как я должен есть ее, как будто она самая вкусная вещь в мире. То есть так оно и есть, но сейчас это не главное.

Я сглатываю тревогу, которую вызывает это осознание, потому что если я позволю себе слишком долго думать о том, что прошлая ночь была реальностью, то есть все шансы, что я буду тем, кто встанет и уйдет.

«Ты – солдат Чирилло, Нико. Будущий босс. От тебя ждут определенных вещей. И самое главное – никогда не терять лица. Ты хочешь, чтобы тебя уважали. Ты должен показать этим ублюдкам, что ты достоин, силен, несокрушим».

Я зажмуриваю глаза, когда голос отца эхом отдается в моей голове.

Не показывай гребаную слабость.

Никогда.

Стиснув зубы, я открываю глаза и смотрю на женщину, которая по глупости пыталась поддержать меня прошлой ночью.

Глупая, глупая девчонка.

– Я ненавижу тебя, Брианна, – рычу я, прежде чем опуститься на нее и присосаться к ее клитору так сильно, что она кричит, как банши, и выгибает ноги, пытаясь справиться с ощущениями, которые я внезапно навязываю ей.

– Поставь ноги на кровать, или я остановлюсь, – жестко требую я, когда ее пятка сталкивается с моей почкой.

– Ты, блядь, не посмеешь.

– Попробуй, блядь, испытать меня, Сирена. Я думал, ты знаешь меня лучше, чем осмелишься бросить мне вызов.

Наши глаза на мгновение замирают, когда я смотрю на нее поверх ее тела, и между нами вспыхивает огонь. Но в ее глазах я вижу понимание, сострадание, чертову жалость, которых, я уверен, не было всего несколько мгновений назад, и от этого у меня болезненно сводит живот.

Так было до тех пор, пока ее пальцы не запутались в моих волосах, и она не толкнула меня обратно между своих ног.

– Будь полезен, блядь, или я могу быть одна и сделать это сама.

– Так тебе и надо, – бормочу я, прежде чем зарыться между ее бедер, лизать и сосать, пока она не кончает мне на лицо и не выкрикивает мое имя так, словно я – Бог.

То есть, я уверен, что так оно и есть. Во всяком случае, в том, что касается орального секса.

11

БРИАННА

Почему, черт возьми, он должен быть так хорош?

Почему?

Это несправедливо.

Почему ни один из тех милых мальчиков, с которыми я встречалась, не может обладать такими навыками? Те, которые держат дверь открытой, отодвигают тебе стул и говорят о прекрасном и мирном будущем с белым забором и двумя детьми.

Дрожь отвращения пробегает по позвоночнику при мысли о том, что это моя судьба. Но дело не в том, что я этого не хочу.

Почему человек, который заставляет мое тело летать, как никто другой, должен быть таким опасным, сломленным, жалким ничтожеством?

– Нико, – задыхаюсь я, когда он перекидывает мои ноги через плечо и насаживает меня на свой внушительный член.

У меня перехватывает дыхание, когда он входит в меня с такой силой, что задевает шейку матки.

– Блядь, твоя киска такая же умопомрачительная, как и твой рот.

Он двигает бедрами, ударяя тазом одновременно и по тому месту внутри меня, и по моему клитору, и я снова почти лечу через край, несмотря на то, что только что кончила ему на лицо.

За все эти годы было очень мало мужчин, которым удавалось вытащить из меня несколько оргазмов в одиночку. Обычно, если я протягиваю руку помощи и, знаете, действительно нащупываю свой клитор, то могу получить парочку.

Но Нико далеко не всегда нужна рука, чтобы отправлять меня в полет за грань снова и снова.