Текст книги "Три грации"

Автор книги: Тони Молхо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Неизвестно, как мирились влюбленные в автобусных недрах, но, когда автобус, вздыхая, как исполинский кит, остановился под старой пихтой, осыпавшей его своими длинными пушистыми иголками, они вышли на лужайку, чрезвычайно довольные друг другом. Вышедшая из «пежо» Джуди оглянулась, чтобы отчитать озорного шофера автобуса, строившего ей глазки весь опасный спуск с горы, и невольно залюбовалась влюбленной парой.

– Рейчел, – от волнения она почти перешла на родной язык, – посмотрите-ка на наших ребят! Как они смотрятся вместе! Нет, у фотографа действительно острый взгляд!

Рахель, последние полчаса мечтавшая лишь о том, чтобы вытянуться на чем-нибудь твердом и унять сверлящую боль в спине, вызванную героическим восхождением на проклятый донжон, остановилась и оглянулась.

Классические пропорции и природную грацию шоколадной Венеры дамы оценили еще в первый день знакомства и как-то привыкли к этой красоте, как мы всегда привыкаем к окружающему нас виду, будь он прекрасен или уродлив, но сейчас девушка внутренне изменилась. Умиротворенность и душевный покой сгладили некоторую нервозность и порывистость движений, а ясная улыбка преобразила чистый лик настолько, что смуглая игривая нимфа стала казаться классической статуей Грации домашнего покоя и благополучия. Наверное, именно так можно было представить домашних греческих богинь – неторопливых, лучезарно улыбающихся, освещенных тихим спокойным пламенем любви. Что ж, истинная Грация – это воплощение радостного и вечно юного начала жизни. Козлоногий Пан не шутил – выпускница средней школы превратилась в истинное олицетворение Целомудренной Красоты. Что-то он сделает с остальными вакханками?

Итамар не мог наглядеться на нее. За прошедший год возлюбленная из прехорошенькой ученицы-куколки превратилась во взрослую, умудренную жизненным опытом молодую женщину. Печаль затаилась на дне темных выразительных глаз, исчезли порывистость и суматошность, свойственные подростку. Темные, красиво очерченные губы улыбались так же открыто и искренне, но в изгибе их появилось что-то горькое, терпкое…

Как я виноват перед тобой! – думал влюбленный, прижимаясь губами к чистому выпуклому лбу, вглядываясь в черные жгучие глаза, оглаживая гибкий подвижный стан. Как я мог покинуть тебя, как я мог!..

– Я всегда любила тебя, – улыбка стала еще печальнее, – я простила тебя еще тогда… Ведь ты не любил ее, а просто был благородным рыцарем, спасающим несчастную жертву.

– Но я не должен был изменять тебе… Ты когда-нибудь простишь меня? – в сотый раз спрашивал он, прижимаясь жаждущими губами к жестким африканским косичкам. – Я любил тебя все время, я ждал тебя все эти долгие месяцы!.. Но я так виноват! Я не мог вернуться даже тогда, когда она бросила меня и уехала с каким-то офицером в далекий военный лагерь. Прости меня! Я молил Бога о встрече с тобой весь этот год…

– Милый, эти страдания написаны у тебя на челе! Боже, как ты переменился, стал другим!.. Веришь ли, я даже не узнала тебя сначала! У тебя даже походка стала другая – сдержаннее, осторожнее! Вот горькая складка у губ, вот высохшие щеки, вот осунувшееся лицо… А глаза! Посмотри на эту морщинку между бровей – ее не было раньше!.. Ты стал старше и мудрее, мой учитель, мой ненаглядный, мой желанный, – шептала великодушная возлюбленная, наклоняясь к своему султану. – Бог сжалился над нами! Видишь, я почему-то приехала именно сюда и именно в то время, когда ты здесь! Кто опять свел нас вместе? Только судьба, только Бог!

– Верь, я теперь никогда не покину тебя, – клялся преданный мамелюк, – мы теперь всегда будем вместе…

…Выйдя из автобуса, Ясмин для чего-то порхнула к себе в комнату, а кавалеры остановились на лужайке с двумя другими дамами, чтобы развлечь их куртуазной беседой. Через некоторое время из дома послышался горестный крик, и в двери показалась темная расстроенная мордашка – пропал ключ от комнаты! Господи, что же делать?

– О! Он, разумеется, в автобусе, где вы переодевались! – И сноровистый Бен мгновенно перерыл весь автобус.

Ключа не было. Неужели остался в гримерном чемодане?.. Мордашка из коричневой стала серой – что скажет хозяйка!.. И как попасть в комнату?

– Ну это как раз не проблема! Вы ведь живете на первом этаже? Какое окно ваше? – И ловкий, энергичный Бен тут же, порывшись в бездонных карманах своих туристских штанов, извлек на свет чудо-мастерок – маленький, удивительно ладно сделанный складной инструмент, нафаршированный множеством отверток, щипчиков, ножичков, напильников, штопоров и прочих вещей, незаменимых в экстремальных ситуациях. Через минуту ставни и окна комнаты были гостеприимно распахнуты настежь, а дамы только ахнули, оценив точность и быстроту работы умельца.

– Э… – Ясмин примерилась, как бы ей вскарабкаться на высокий подоконник, а заботливый султан тут же с готовностью подставил руки, чтобы подсадить одалиску под совершенную по красоте попку, но взломщик предупредительным жестом остановил их.

Без малейшего усилия перемахнув внутрь комнаты и открыв изнутри дверь, он уже звал «мисс Ясмин» из коридора.

– О, благодарю! – Смуглый румянец очень шел девушке. Правда, непонятно, чем был вызван румянец, – удовольствием от галантного обращения или состоянием комнаты, не предназначенной для посторонних глаз, – современная молодежь не очень обращает внимание на такие никчемные старушечьи понятия, как порядок и аккуратность.

– Я сейчас, мигом, – пролепетала юная леди, стараясь затолкнуть разбросанные лифчики и трусики в откровенно распахнутую дорожную сумку.

– О'кей, не обращайте внимания… – И Бен, чтобы не смущать хозяйку, обратил свой взор на потолок, где, среди деревянных облицовочных панелей, отливала фиолетовым глазом какая-то лампочка. – My God! А это что такое?!

– Где? Что? А, это! Это сигнализация от пожаров!.. Она немножко шумит ночью, странно, да?

– Противопожарная сигнализация? – Бен удивленно посмотрел на наивную девушку, еще раз внимательно обследовал непонятную лампочку на потолке и высунулся в окно: – Эй! Итамар! Иди-ка сюда!

– О нет, – слабо пискнула хозяйка, заметавшись по комнате и судорожно запихивая в чемодан разбросанные предметы интимного девичьего туалета.

Красавец-мамелюк вошел в комнату в сопровождении других дам.

– Посмотри-ка! – Бывший шофер, а теперь взломщик кивнул на потолок. – Интересная игрушка, а?

– Это же сигнализация! – дружно воскликнули обе дамы. – И у нас в комнатах есть такая же!

– Ого! – Мамелюк явно заинтересовался находкой.

Он живо подтащил стул, взгромоздился на него и, оказавшись под самым потолком, принялся самым тщательным образом рассматривать столь тривиальную вещь. Потом приподнял деревянные панели потолка и решительно сунул голову в межпотолочное пространство. Потом вынырнул из него, посмотрел на приятеля пронзительным взглядом и усмехнулся:

– Здорово!

Спрыгнул со стула, отряхнул черную богатую шевелюру от межпотолочной пыли и обернулся к удивленным дамам:

– И у вас в комнатах есть такая же? Можно взглянуть?

– Ну конечно! А что такое? В чем дело? – затараторили заинтригованные дамы.

Мужчины, заговорщицки переглянувшись, молча прошли в соседние комнаты, молча обследовали заинтересовавшие их предметы и так же молча уставились друг на друга после окончания осмотра.

– Кабели идут наверх, – констатировал Итамар.

– Надо пойти посмотреть, – кивнул Бен.

– Там хозяйская половина, – заметил Итамар.

– Ну и что? – пожал плечами Бен.

– Где хозяева? – Итамар оглянулся по сторонам.

– Это не имеет значения! – презрительно усмехнулся Бен. – Застукаем их там – им же хуже! – И он быстро огляделся в поисках лестницы на второй этаж.

Тут уж дамы не выдержали:

– Вы можете объяснить нам наконец, что происходит?! – возмутились они.

Решительный Бен остановился и, замявшись, поглядел на своего спутника, как бы ища поддержки. Тот тоже не торопился с объяснениями. Но дамы решительно преградили им путь.

– Видите ли, – вздохнув, начал бывший султан, – мы хотели бы сначала убедиться, что наши выводы правильны… Ну, в общем… Это не сигнализация… Это, гм… Это камеры слежения…

– Что?! – Глаза дам стали округляться. – Вы хотите сказать…

– Да, – деликатный мамелюк покраснел, потупился, – сдается, вас фотографировали ночью, когда вы не знали…

Немая сцена.

Дверь в комнату на втором этаже, куда, по всей вероятности, шли кабели, была заперта на ключ. Специалист по «экстриму» внимательно осмотрел внушительный замок – вскрывать или проще влезть в окно? Легко сбежал на лужайку, прикрыл глаза ладонью от солнца, рассматривая стену и прикидывая путь к окну.

Джуди, стоя в дверном проеме, с удовольствием рассматривала его высокую жилистую фигуру – примерно ее возраста, под тридцать, и весь – как тугая пружина, упругий, ловкий. Пронзительный взгляд голубых, как льдинки, глаз, спокойный, прицельный. Уверенный в себе, улыбчивый. Удивительно, как тянет к нему! Рядом с ним спокойно и надежно, как рядом с собственным братом, словно ты за каменной стеной. И не лезет с заигрываниями и пошлыми комплиментами, не распускает руки, не запускает глаза… Молодец мужик. И сразу видно – на все руки мастер. Уважаю таких.

Она неторопливо подошла и, поборов глупое смущение, совершенно не свойственное ей, но почему-то постоянно возникающее при одном взгляде на этого леопарда-Диониса, приветливо улыбнулась, заговорила по-английски:

– Высоковато?

Он широко улыбнулся, услышав родную речь, по-мальчишески озорно подмигнул:

– Где наша не пропадала! – И вдруг одним свободным, беззвучным прыжком взлетев до карниза второго этажа, упруго подтянулся, с кошачьей ловкостью прошел по скользким черепицам до окна и, словно ящерица, прилипнув к кирпичной стене, заглянул в окно.

Он долго вглядывался внутрь, но с другой стороны окно было занавешено кружевными белыми занавесками. Тогда, балансируя как канатоходец, он быстро и безболезненно, как под наркозом, вскрыл окно своим чудо-ножичком, и уже через три минуты дорогие гости входили в гостеприимно распахнутые двери комнаты в замке Синей Бороды.

Вошли и остолбенели. Прямо перед распахнутой дверью, в полутемной комнате призрачно светился экран телевизора, и на нем, широко и призывно раскинув полупрозрачные полы ночного пеньюара, лежала эфиопка – во всей красоте своего юного, обольстительного тела. Нежнейший пух ласкал грациозную шею, прозрачные кружева обрисовывали упругие округлые груди, легкие волнующие складки собрались у смуглого, нежного живота с манящим завитком миниатюрного пупка, над которым мерцала алмазная капелька крохотной сережки, у длинных, мускулистых, атласных бедер. И над всем этим, в обрамлении нежнейших рюшей, парил античный профиль чернокожей богини любви – Ясмин.

У дверей раздался тяжелый стук, и мгновенно обернувшаяся Джуди едва успела подхватить на руки упавшую в обморок девушку. В ту же секунду в комнате стало темно – это Итамар, одним прыжком подскочив к телевизору, выключил его. Хорошо, что не разбил – тяжелые бугры бицепсов так и перекатывались под облегающей футболкой, а сахарные зубы оскалились как у волка.

Бен быстро включил лампочку под потолком и помог перенести обмякшее тело на диван. Рахель побежала за водой, Итамар, с перекошенным от волнения и ненависти лицом, нежно приподняв кудрявую голову, обмахивал девушку газетой, Джуди сильными движениями растирала грудь пострадавшей. Наконец румянец проступил на бескровных щеках, дрогнули бледные губы, приоткрылись темные веки. Больную напоили горячим сладким чаем, посадили под раскрытое окно – пусть подышит воздухом.

Между тем мужчины занялись осмотром примитивной техники, заполнявшей комнату: старенький, видавший лучшие времена компьютер, паршивый DVD, диски, кассеты… Итамар, презрительно оскалившись и кое-как уняв дрожь в руках, пытался разобраться, откуда и куда идут кабели, торчащие, казалось, из всех стен. Бен протянул было руку, чтобы включить экран компьютера, но, оглянувшись на дам, предусмотрительно развернул его тыльной стороной к ним – бог знает, что там можно увидеть. Оба приятеля, склонившись над клавиатурой, стремительно застучали по клавишам, и оба, прильнув к монитору, что-то быстро и непонятно говорили друг другу.

Наконец оторвались от монитора, выпрямились. Посмотрели друг на друга, потом – на перепуганных, сбившихся в кучку женщин.

– Ну вот что, – решительно заговорил Бен, твердо глядя на затихших женщин стальным прищуренным взглядом. – Идите вниз, нечего вам тут делать. С этим мы сами управимся, не бойтесь, забот вам тут не будет. – Он еще секунду подумал, морща гармошкой лоб и шевеля желваками. Потом, придя к какому-то решению, заторопился, сосредоточился и, широко раскинув длинные руки, погнал всех к лестнице: – Все. Идемте вниз. Не надо, чтобы нас тут видели.

Совещание устроили в автобусе – после неожиданных открытий никто не хотел заходить в комнаты.

Повестка дня была простая – что делать?

– Я сейчас же уезжаю! – Ясмин категорично топнула прелестной ножкой и тут же вопросительно посмотрела на Итамара – что он скажет?

– И оставите все, как есть? – возмутилась решительная Джуди, и Бен с уважением посмотрел на бывалую ведьму. – Ну нет! Я хочу отомстить!

– Сфотографировать всю эту комнату, всю их аппаратуру и подать в суд! – твердо произнесла бледная Рахель.

– Вы что, не знаете, как у нас идут процессы? Дело будет идти годами и еще неизвестно, чем кончится, – усмехнулся Итамар и рывком притянул к себе возлюбленную. – Я не дам тебя в обиду!

– Взять отснятые кассеты, как доказательства, и жаловаться в полицию! – предложила американка.

– Вы хотите, чтобы они там все просмотрели? – дернул бровью Бен.

Джуди с изумлением посмотрела на него – голубые глаза из добрых и открытых стали какими-то железными, со злым прищуром. И таким он ей очень нравился – собранным, как пружина, готовая взорваться, сгусток мощной, целенаправленной энергии. Ай да Супермен!.. Черт, и бывают же такие мужчины!

– Разбить к чертям все их камеры! Взять тяжеленный молоток и как ахнуть! И еще, и еще!.. – Ясмин была прекрасна в своем порыве. Она даже подпрыгнула на месте.

Итамар еще сильнее сжал девичье плечо и печально усмехнулся ее наивности:

– И пойти под суд за порчу имущества в чужом доме?

Джуди недоуменно оглядела всех:

– Это – что ж? Нет никакой управы? Эти подонки нас снимают, а мы – что?.. – Она беспомощно развела руками. – Овечки?..

Бен успокаивающе дотронулся до ее локтя:

– Ну-ну. Не паникуйте. Сами все сделаем. Сами с усами.

– Что? Что сделаем? – Четыре пары глаз дружно уставились на него.

– Вот что. – Он сидел на шоферском генеральском месте – собранный, хладнокровный, решительный. – Во-первых, надо забрать хард-диск – это наше доказательство. Во-вторых, надо узнать, кто снимал, кто этим занимается – хозяина-то дома нет! Даже в суд подать не на кого! В-третьих, надо сделать как-нибудь так, чтобы он не заподозрил, что мы узнали, пока у нас нет доказательств, и в то же время, чтобы и снимать не мог, чтобы вы жили спокойно. – Он невольно покосился на Ясмин. Та уткнулась лицом в плечо возлюбленного султана и несколько раз прерывисто вздохнула, видимо сдерживая слезы.

– Забрать хард-диск – плевое дело, – бодро заговорил Итамар, ласково поглаживая дрожащие африканские косички. – Слетаем в ближайший магазин, купим такой же и поменяем. Сколько у него объем? Ты помнишь? Я тебе это за пять минут сделаю. А вот как сделать, чтобы он снимать не мог? Закрасить объектив черной краской?

– Нет. Это не пройдет. Так он увидит, что картинки нет, и сразу же поймет. Надо так, чтобы картинка была.

– Точно. Что бы придумать?.. А! Слушай, давай картинку комнаты сфотографируем и перед объективом поставим! Отдельно, как экран! А? Вот идея!

– Точно! Голова! Так он и комнату видит – вроде бы все нормально, просто нет никого в комнате, и сфотографировать ничего не может! – Бен хлопнул мамелюка по плечу и решительно вставил ключ в коробку зажигания. – Ну, трогай! Дамы, вылезайте! Подождите нас здесь, мы мигом вернемся!.. Да ведите себя как обычно, – закричал он, как заправский шофер, высунув локоть в окошко, – чтобы хозяйка ничего не заподозрила и не настучала муженьку!..

Через пару часов дружная компания опять собралась в автобусе.

– Все-таки молодец парень! – удовлетворенно рассказывал любитель экстремальных ситуаций восторженно глядящим на него прекрасным дамам. – Все поменял, хард-диск, туда-сюда… – Он ласково похлопал себя по карману, в котором топорщилось что-то жесткое. – Картинки я к потолку приладил… Интерьер – просто загляденье! Будто живые, будто только что вы из комнаты вышли!..

– Ой! – пискнула Ясмин, вспомнив, в каком состоянии находятся ее апартаменты.

– И так здорово подвесил – из самой комнаты ничего не видно! – подтвердил бывший специалист по дизайну. – Хозяйка убираться будет – ничего не заметит!

– А еще что придумал! – Бен расхохотался, блестя белыми идеальными зубами. – Вот голова! Чтобы они на самом компьютере работать не могли. Знаете, он «рабочий стол» сделал в формате картинки и прилепил на экран, как обои на «рабочий стол». Так здорово, как картинка!

– И что? – Рахели было интересно разобраться в компьютерных трюках молодежи.

– Внешне – ничего не изменилось, – охотно объяснил Итамар, – только «ярлычки» не работают. Мышью на них нажать нельзя – «короткий путь» не работает, это же не настоящий «короткий путь», а только его изображение! То есть экран выглядит как работающий, а управлять работой камер, перезаписью или всей остальной техникой – невозможно. Он, хозяин, конечно решит, что компьютер «завис», и понесет его в мастерскую, но пока сообразит, пока понесет…

А вот Джуди было совершенно все равно, как там все будет работать – или не работать. Она взглянула на веселого, оживленно болтающего со всеми Бена и почему-то ей стало грустно, и слезы затуманили взор, и в горле запершило так, что она была вынуждена прокашляться и отвернуться. Рахель невзначай взглянула на нее, да так и замерла, рассматривая тихое, умиротворенное лицо молодой женщины. Куда девалась энергичная, решительная врач? Водопад шелковистых завитков, закрывающих лоб и щеки, тонкий флер таинственности во взоре, под темными дугами бровей, на полных, чуть вздрагивающих губах…

Бен, вежливо обводя глазами своих слушателей, тоже увидел увлажненные карие, будто лучившиеся золотом глаза, нежный овал круглого личика, обрамленного каскадом блестящих каштановых кудрей – совсем как у любимой куклы младшей сестренки. Сочные, ярко-розовые полные губы приоткрывали идеальный ряд влажных белоснежных зубов, блестящих, словно маленькие жемчужины, а нежные, чуть загоревшие щеки стали персиковыми под его взглядом. Как она естественна и прекрасна в своей простоте! – пронеслось в голове, – никакой фальши, никакой наигранности, никакой косметики! Неужели в наши дни еще можно встретить такую первозданную чистоту!.. Взяв себя в руки, он стряхнул очарование, иглой пронзившее все его существо, и повернулся к остальным слушательницам:

– Отдыхайте спокойно, дорогие наши дамы, – поклонился галантный американец, – никто ваш покой теперь не нарушит.

– Какие вы молодцы! И как все умеете! И спасли нас! – наперебой пели довольные Рахель и Ясмин, расправляя перед героями свои перышки. – Ах! Ах!

Джуди не пела. Она тихо стояла, улыбаясь кончиками губ, покойно сложив на полной груди сильные, белые руки, смотрела на него своими лучащимися медовыми глазами, и Бен почувствовал себя истинным героем. Никогда еще ему не было так хорошо, даже после того, как он с риском для жизни сумел отснять обошедшие весь мир знаменитые кадры – рождение детеныша белого носорога. Неужели женский взгляд, один-единственный взгляд дал ему почувствовать себя на вершине блаженства?! Приди в себя, парень! Это просто игра света, не больше! Игра света… Эта плутовка умеет играть со светом, играть с тобой… Это хорошо! Это чертовски здорово! Неужели может быть что-то лучше этого?

– Ну что ж, полдела сделано. – Бен поспешно отвернулся, чтобы опять не впасть в глупый телячий восторг при виде медовых удлиненных глаз под тонкими острыми ресницами. – Теперь надо выяснить, кто этим занимается. Жало у змеи вырвано, теперь посмотрим, кто змея.

– Как – кто? – закричало высокое собрание. – Хозяин, конечно! Хозяйка Далия, бедняжка, так страдает от этого бабника! Она такое рассказывала!..

– Хозяин?! – На секунду Бен представил себе, что кто-то в темноте крадется за этим каскадом волнующихся кудрей, и во рту у него пересохло: – Ну нет! Надо ущучить подлеца.

– Но он же не дома, – заволновалась Рахель. – Далия сама говорила, что отправила его на рыбалку.

– Она говорила!.. – усмехнулся сыщик Бен, и все задумались…

– Что мы можем сделать? – горестно пожал широкими плечами Итамар и сильно, как будто пытаясь защитить Ясмин, прижал к себе гибкий стан.

Бен по-королевски вскинул белобрысую голову и гордо посмотрел на него сверху вниз:

– Что можем? А все, что захотим! Все, чего этот гад ползучий достоин! Мы его!.. – Он взглянул на дам и осекся. – Но сначала узнаем, кто это…

Международный специалист по экстремальным ситуациям внимательно проследил за проплывающим над горным пиком пуховым перышком, потом перевел взгляд на персиковые щечки американского доктора и вдруг озорно подмигнул зардевшейся Джуди:

– О'кей!.. Рыбак он? Ну и мы порыбачим! Пожалуйста, ты, Итамар, и вы, мисс, – он вежливо поклонился заинтригованной Ясмин, – вечером пройдите к себе в комнату. Демонстративно, так, чтобы хозяйка видела. Пошумите там, потом свет выключите… Поиграйте там… Сами знаете… А я снаружи посмотрю, в окошко – как это все работает. А вы, уважаемые дамы, не дремлите, если надо, то я позову вас – свидетелями будете… О'кей? Я и камеру свою прихвачу с диктофоном, может, поснимать что придется… А теперь вот что. Я хочу вокруг дома посмотреть, сейчас, пока светло, да и никого дома нет. Вы проводите меня? – Он неожиданно обернулся прямо к обомлевшей Джуди.

– О… конечно! – Она даже поперхнулась от смущения. Неужели он обратил на нее внимание?!

Они вышли из автобуса и чинно бок о бок пошли вокруг дома. Не глядя на нее, он чувствовал рядом ее крепкое спортивное тело, слышал свободное дыхание, легкую поступь, а краем глаза видел почти незаметное колебание упругой, полной груди. Это сводило с ума и мешало осмотру местности. В довершение ко всему он как бы со стороны наблюдал холодок, предательской волной разливающийся по собственному животу. Мышцы напряглись, во рту пересохло, и он прикрикнул на себя – уймись, парень! Ты в логове врага, на охоте, где угодно, только не рядом с ней! Возьми себя в руки, идиот! Окрик помог.

Джуди была уверена, что, как только они останутся одни, что-то произойдет. Она хотела этого и страшилась одновременно. Поэтому она старалась ступать как можно тише, ничем не выдавать своего присутствия и не мешать осмотру местности. Прошло пять минут, но ничего не произошло. Ей было обидно, что он совсем не обращает на нее внимания, а с другой стороны – если бы обратил, то, следуя правилам приличия, она, как хорошо воспитанная молодая особа, должна была бы поставить нахала на место, чего делать совсем не хотелось… Поэтому даже неплохо, что он целиком поглощен осмотром территории. Джуди расслабилась и стала наблюдать за своим спутником, причем выяснилось, что ничто не может скрыться от цепкого взгляда спокойных, прищуренных глаз. Она мысленно удивлялась этой сноровке, необычной даже для всевидящего врача.

Завернули за следующий угол. Там, на чистом, ухоженном хозяйственном дворе, стояла пара сарайчиков, навес для хозяйского джипа, а поодаль, под сенью все той же могучей пихты, за сетчатой загородкой ходили чистенькие куры, негромко переговариваясь и деловито роя лапами в песке. Разноцветный толстый петух, блистая золотыми перьями хвоста, заботливо руководил ими.

Бен тотчас обратил на него свое неусыпное внимание и подошел к загородке:

– Ай да Петушок – Золотой гребешок! – пропел он, пристально разглядывая красавца. – Посмотрите, Джуди, каков зверь. Вы знакомы с этой породой?

– Вообще-то только по сказкам. Но этот очень красив. Как с картинки.

– Э нет, милая моя. Таких на картинках не рисуют. Посмотрите, какие мясистые у него крылья, мускулистая грудь, какой величины ноги и когти, какие шпоры! Это бойцовый петух, и горе тому, кто сунется в клетку! Он может заклевать до смерти! Ну-ка, посмотрим… – Экспериментатор взял стоящие у сарайчика грабли и через отверстие в сетке сунул длинную деревянную ручку внутрь клетки.

Эффект превзошел все ожидания. В мгновение ока гребешок на голове петуха устрашающе налился кровью и встал дыбом, перья распушились так, что петух вырос вдвое, мощные крылья подняли его над землей метра на два, и, выпустив громадные стальные когти вперед, петух обрушился всем своим весом и острейшими когтями на подозрительный предмет. Сила удара была так велика, что грабли, жалобно зазвенев, чуть не сломались, наблюдатель едва успел отскочить от противоположного конца, перышком чиркнувшего по земле, а петух с клекотом второй раз атаковал неподвижно лежащего противника. Джуди ловко выхватила грабли из клетки и едва успела отскочить, как на сетку, погнув ее с другой стороны, обрушилось кровожадное чудовище.

– Ну и ну, – только и смогла выдохнуть доктор, знакомая с петухами только в виде рагу. – Это похуже цепного пса!

– Прекрасный петух! – с величайшим удовольствием глядя на все еще клокочущего убийцу, удовлетворенно заметил экспериментатор. – Настоящий!

– Погодите! – вскричала городская жительница, – Но как же брать яйца из-под кур? Он что, не трогает хозяйку? Знаком с ней?

– Нет! – Опытный Бен взял спутницу за руку и повел вокруг клетки. – Вот, смотрите! Видите – гнезда для кур построены так, что яйцо сразу же выкатывается наружу. Таким образом, чтобы взять его, не надо заходить внутрь клетки.

– А! То-то хозяйка говорила, что ее рыжий кот ворует яйца, но не может причинить вред курам.

– Кот? Вот этот?

– Где? Я не вижу!

– Посмотрите под навес сарайчика. В темноту. Нет, выше, выше, под самой крышей. – Он с удовольствием положил сильную руку на кудрявый затылок и пригнул каштановую голову: – Видите? Вот, зеленые светлячки…

– Господи, ну и глаз у вас! Как вы все замечаете?

– Я увидел его раньше, когда мы только подошли к клетке. Мошенник караулил вот под этим лопухом, в холодке, мы его спугнули. Ну ничего, он вернется, когда мы отойдем. Доброй охоты, маленький братец! – Бен бережно взял даму под локоток и чуть прижал к себе, помогая обойти опасную клетку, где кровожадный страж все еще клокотал, поднимал свой гребень и косил кровавым глазом на непрошеных гостей. – А петушок неплохой, неплохой… – задумчиво повторил разведчик, явно строя планы на будущее. – Как говорится – подпустить петуха…

– My God! – испугалась его спутница и чуть отодвинулась от опасного кавалера. – Вы собираетесь устроить пожар?!

– Бог с вами! Разве я похож на бандита? – коротко рассмеялся Бен, и зубы его блеснули, как у волка. – Но на пожары хаживал, не скрою… Особенно в лесу… или во время извержения вулкана. Знаете, когда лава течет, и все загорается на ее пути. Фантастическое, сюрреалистическое зрелище… Правда, и в обычных наших домах – чего только не бывает!.. Такого насмотрелся…

– Да? – Джуди с интересом ждала продолжения. Она не могла оторвать взора от мужественного, худого лица, становившегося суровым и замкнутым при виде опасности, а сейчас – такого милого и доброго. Такого домашнего… Что это с ней?

Они уже осмотрели всю местность, предполагаемое поле сражения, и теперь стояли на веранде перед домом, на которой наши прекрасные дамы завтракали, обозревая далекий горный кряж, под сенью знаменитой пихты. Бен посмотрел на друзей, ждущих их в отдалении, возле автобуса, и оживленно разговаривающих, что-то вспомнил и, раздираемый желанием рассказать забавную историю, повернулся к озорной вакханке и быстро заговорил:

– Ладно. Вам можно. Но только вам – никому не говорите. Однажды со мной такая история произошла на дежурстве… Не на моем, конечно… Я тогда пришел к приятелю-пожарнику на станцию – просто так, в гости. Тут поступил вызов от «911» – крики о помощи из второго этажа одиноко стоящего дома. Поехали мы. Соседи показали дом, а он высокий, зараза, выше этого, и женские истошные крики – с верхнего этажа. Но признаков возгорания нет, уже хорошо. Входная дверь заперта изнутри. Пожарники уж хотели ее ломать, я говорю – зачем – кричат-то сверху, так туда и надо лезть, и лезть быстро. Черт знает, что там происходит. Ну поставили мы лестницу, я первым со своей камерой полез, глянул в окно и вижу – вы не поверите!

– Ну! – Глаза Джуди фосфоресцировали как у кота в темноте.

– На верхнем этаже – комната. Посередине стоит кровать, широкая, как футбольное поле, а на ней, распятая и прикованная наручниками к углам кровати, – абсолютно голая женщина. Прикована руками и ногами. Средних лет. Лежит и кричит. Уже посинела от крика. Рядом с ней – труп абсолютно голого мужчины, тоже немолодого. Валяется ничком рядом с кроватью, на темечке – страшная рана с запекшейся кровью. Голова – тоже в венчике крови. Можете себе представить?

– Какой ужас! Грабеж? Убийство? Изнасилование?.. А где преступники? Как они скрылись, если дом заперт изнутри?

– Я тут же распахнул окно, вскочил на подоконник, она как увидит – и в обморок. Короче, простыней мы ее прикрыли, отцепили от наручников, привели в чувство, «скорую» вызвали для трупа… То есть он живой оказался… и, когда очнулся, сам все и рассказал.

– Господи, как вы не побоялись в окно-то прыгнуть?! А вдруг убийцы еще в доме?.. И что оказалось?

– Вы не поверите! Пара праздновала серебряный юбилей свадьбы. Ну… вы американцев знаете!.. Решили разнообразить позицию, поиграть в жесткий секс. Муж приковал жену к кровати, разделся, разбежался, прыгнул на нее, промазал и грохнулся головой об изголовье. Травма черепа, рана на голове, кровоточит, потерял сознание. Жена прикована к кровати, сделать ничего не может, чуть не сошла с ума от ужаса, что муж помер. Вот такая история…

– Ну да, тут даже не знаешь, смеяться или плакать! Бедняжка! Очутится в таком виде – и позвать никого нельзя, и самой не выбраться, и муж помирает! – Джуди представила себе эту ситуацию и покрылась мурашками. – Бедная! И голая!.. Вот это юбилей! Надо полагать, они его не скоро забудут!

– Да… Вот такая история… Ну ладно, пошли. Ребята ждут. Вечером увидимся. Я заеду за вами в семь. О'кей? – Он, наклонившись, заглянул в золотистые глаза и, не удержавшись, наклонился еще ниже и поцеловал белую руку с гибкими сильными пальцами, одновременно заметив, что на ней нет обручального кольца.