Текст книги "Три грации"

Автор книги: Тони Молхо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Обдумав создавшуюся ситуацию и решив, что общение доставляет только удовольствие, а потому его надо продолжить, каждая из дам вышла из своей комнаты. Вышли, встретились в холле и изумленно ахнули – так преобразила их одежда. Ведь они до этого видели друг друга только в купальниках! Теперь Рахель предстала в элегантном брючном костюме, сразу же сделавшем ее старше и строже, Джуди – в джинсах и свитере, подчеркивающих ее энергию и подвижность, а ярко-розовые с бирюзовым брючки и куртка очень подходили задорной, юной Ясмин.

Сельский домик «Под пихтой», в котором дамы снимали комнаты, находился в поселке, расположенном недалеко от маленького городка на склоне горы, обрамляющей долину. В нем было много разных ресторанчиков, пабов и дискотек, и наши дамы-путешественницы решили, что вечер стоит провести именно там. Сказано – сделано.

Через двадцать минут они уже сидели на открытой террасе небольшого кафе и просматривали меню. Каменные плиты, выстилающие пол, влажно блестели после прошедшего дождя, сорванные ветром легкие веточки итальянской сосны, наклонившейся над террасой, плавали в фонтане, бившем из неглубокой терракотовой чаши между мокрыми мраморными столиками. Было прохладно, влажно и туманно, на столиках горели свечи в высоких стеклянных бокалах. Свежий ветер – остаток прошедшей бури – пытался задуть их, но свечи мужественно держались.

– Вам не холодно? – Джуди зябко поежилась.

– Вы хотите сидеть внутри? – И дамы дружно перебрались во внутренний зал и сразу же заказали горячее.

Дымящееся ароматное мясо на шампурах оживило разговор, бокал легкого искрящегося вина развязал языки, дамы шутили, беззаботно болтали, наслаждаясь приятной интимной атмосферой маленького кафе.

Неожиданно к ним подошла официантка с подносом, на котором стояла бутылка прекрасного белого вина и небольшой букетик роз в вазочке.

– Это вам, – сказала она, обращаясь сразу ко всем трем женщинам, – просили передать.

– Нам?! От кого? – Дамы недоуменно завертели головами, оглядываясь по сторонам и не находя знакомых лиц.

Девушка молча кивнула на столик, стоявший в самой глубине зала и поэтому незамеченный нашими путешественницами. Там расположилось семейство – прехорошенькая молодая мама, толстый, уже лысеющий папа и двое отпрысков неопределенного пола трех и пяти лет. Отпрыски лазали по папе как по баобабу, задачей мамы было изловчиться и накормить их в процессе лазания. Как только наши дамы повернулись к семейству, глава его широко заулыбался, встал, сгреб дорогих чад в охапку и как был, с ними в руках, подошел к удивленной американке.

– Здравствуйте, доктор! – широко улыбаясь, он поклонился всем трем дамам. – Вот не ожидал увидеть вас здесь – на другом берегу Атлантики, да еще в такой глуши!.. Вы помните нас?

– О my God! Как вы здесь оказались?! Ну разумеется, я вас помню! – ахнула Джуди. – Я рада видеть вас с детьми!

– Мы планируем еще нескольких! – гордо сообщил счастливый папаша, осторожно ставя на пол дорогих чад.

Чада, застеснявшись незнакомых женщин, тут же помчались к маме, а здоровяк, смущенно краснея, продолжил:

– Я вас не забуду, доктор! Каждый день вспоминаю! Спасибо!

– Не за что! Но с этим, – доктор кивнула на бутылку, – вы переборщили! Может быть, присоединитесь к нам?..

– Нет, спасибо! С этими повесами разве посидишь? Вот лет через десять…

– Что ж, договорились. Через десять лет я жду вас вместе со всем семейством у себя в Нью-Йорке! – Джуди крепко, по мужски, пожала протянутую руку, похожую на волосатое бревно, и толстяк быстро вернулся к своему столику – спасать терпеливую маму.

Через некоторое время семейство покинуло зал, и Джуди смогла объяснить заинтригованным подругам:

– Это мой давний пациент. Совсем давний – лет восемь прошло, а он все помнит… Правда, такие вещи не забываются… История весьма пикантная, но, раз уж у нас пошли такие откровенные разговоры, я, пожалуй, расскажу ее вам. К тому же она весьма поучительна… – Она хохотнула, озорно огляделась по сторонам, убедилась, что никто не может ее услышать, и продолжала рассказ: – Я дежурила в приемном покое, когда «скорая» ночью доставила пару – молодого парня и девушку. Оба – в весьма плачевном состоянии. Девушка – с ожогами и сотрясением мозга, у парня – раны, гм, на весьма интимных местах и сильная кровопотеря.

– Дорожная авария? – ужаснулась Рахель.

– Драка в дискотеке, – убежденно тряхнула африканскими косичками Ясмин.

Врач рассмеялась:

– Вы прекрасно разбираетесь в ситуациях. Но случилось не так. Я никому об этом не рассказывала, но после сегодняшней встречи, я думаю, можно…

Когда их привели в порядок, парень рассказал необычную историю. Они только что поженились и прекрасно проводили медовый месяц в Америке, ублажая друг друга, как только могли. Однажды после бурного «тихого часа» муж проснулся голодный. Он не стал будить жену, а тихонько встал и пошел на кухню, в надежде найти что-нибудь съедобное. Вы сами понимаете, что ребята последние дни насыщались в основном друг другом, поэтому в кухне было хоть шаром покати. Парень не растерялся, вспомнил мамин рецепт, и из единственного, что было дома, – молока, яиц, сахара и муки – решил соорудить блинчики. Он ловко замесил тесто, поджарил первый блин и уже принялся за второй, когда от дивного аромата проснулась молодая жена и пришла на запах.

– Я хочу немного побаловать тебя, дорогая, – провозгласил супруг, высоко, как в кино, подбрасывая очередной блинчик и сноровисто ловя его шипящей сковородкой.

– О!.. Я тоже побалую тебя… – В восторге жена опустилась на колени и стала языком ласкать мужа в месте, прикрытом только передником.

А она действительно умела это делать. Поработав как следует языком, она взяла в рот то, что так чутко откликалось на ее ласки, и продолжила свою работу. Видимо, она была специалисткой в этой области, потому что через несколько минут муж потерял контроль над собой и своими блинчиками. Он не сумел поймать на сковородку очередной блин, и тот, шипя в раскаленном масле, шлепнулся прямо на голую спину супруги. От страшной боли та резко сжала зубы. Естественно, что муж тут же со всей силы огрел ее сковородкой по голове.

Вот и вся история – сотрясение мозга, ожоги, кровопотеря и рваные раны.

Шокированные дамы помолчали, а потом, не выдержав, расхохотались.

Отсмеявшись, Джуди сказала:

– Вот к чему приводит любовь к блинам. Но теперь я спокойна – судя по сегодняшней встрече, они научились совмещать приятное с полезным. Судя по фигуре мужа и по количеству детей, он продолжает любить блинчики и жену одновременно.

Совсем стемнело. Свежий ветер усиливался, становился резким и холодным. Рваные, причудливо освещенные снизу огнями города лиловые тучи неслись по небу, закрывая звезды, маленькая яркая луна проваливалась и выпрыгивала из них, создавая жуткую атмосферу мистики и таинственности. Где-то, высоко в горах завыли шакалы, на их тоскливый, леденящий душу вой откликнулись и бешено залаяли псы в городе. Становилось страшно и мрачно.

Еще раз помянув добрым словом прогноз погоды, наши путешественницы решили вернуться в уютное гнездышко, которое уже стали называть своим домом, и там скоротать вечерок в приятном обществе подруг, беседы и бутылки вина, приобретенной так неожиданно.

Они расположились в маленьком уютном холле напротив небольшого электрического камина, излучающего свет и тепло, откупорили длинную темную бутылку, и около часа наслаждались приятной беседой, шумом проливного дождя и завыванием ветра за тщательно занавешенными окнами, но более всего ощущением покоя и благополучия, разливавшимся от тлеющих искусственных угольков. После приятно проведенного вечера милые дамы отправились на покой, чтобы завтра продолжить совместный отдых.

2

Утро следующего дня выдалось чудесным. Едва встав с постели, Джуди распахнула окно и вдохнула полной грудью живительный воздух северной девственной природы, не тронутой благами цивилизации. Скоростные шоссе, суперунивермаги и суетящиеся, задерганные американцы были где-то далеко-далеко и ничем не портили окружающий мир.

– Господи, какое счастье быть тут! Спасибо Майклу и устроителям симпозиума! – искренне восхитилась жительница Нью-Йорка, высунувшись по пояс из широкого окна и оглядывая окрестности.

После прошедшей грозы каждая веточка, каждая иголочка громадной пушистой пихты топорщилась и благоухала, каждая травинка блестела и тянулась к солнцу, свежее промытое небо лучилось и играло всеми переливами синего и голубого цветов, и даже серая голая вершина недалекой горы, казалось, подобрела и зазеленела, прочищенная потоками воды, обрушившейся из разверзнувшихся небес. На фоне отвесных коричневато-серых скал зоркая Джуди разглядела тонкие клубящиеся водяной пылью нитки водопадов, низвергающиеся в густую зелень, жадно тянувшуюся навстречу воде из головокружительных расселин. Крохотные яркие радуги вспыхивали и гасли в брызгах водопадов, и гостья подивилась разнообразию красоты природы, – увы! – начисто забытой городскими жителями.

Насладившись созерцанием девственной окрестности и еще раз вспомнив добрым словом заботливого брата, снявшего ей комнату в этом сказочном месте, Джуди умылась и вышла к завтраку. Вчерашние приятельницы, выспавшиеся и отдохнувшие, уже ожидали ее. На столе закипал чайник, стояли объемистые фаянсовые миски с разными сортами творога, салатиками, оливками, солеными рыбками, колбасками, вареньями и йогуртами, а приземистая хозяйка, дородная как кадушка, уже вносила поднос с дымящимися блюдами – омлет с овощами, оладьи, запеченная в сливках картошка…

– О, все настоящее, не фаст-фуд! – не поверила глазам истинная американка и стала поедать все подряд с жадностью жертвы кораблекрушения, прожившей не меньше года на необитаемом острове.

Что может быть вкуснее деревенского бесхитростного завтрака! Как приятно поглощать здоровую, соответствующую всем рекомендациям пищу на открытой деревянной веранде, любуясь чистой, сияющей как промытое стеклышко природой! Как приятно забыть на несколько минут (или часов) о бесконечных нудных подсчетах калорий, сочетании углеводов и белков, энергий «инь» и «ян» в продуктах и насладиться простым поглощением вкуснейших разносолов в компании друзей и единомышленников! Да будет так отныне и во веки веков, аминь!

Дамы ели, болтали, смеялись и прекрасно провели завтрак, вспоминая вчерашние рассказы и похождения и составляя планы на сегодняшний день. Решено было идти гулять – день прекрасный, солнечный, грех пропускать его. Куда? Разумеется, на древние раскопки – это должно быть недалеко, надо только узнать дорогу.

– Да-да! – с энтузиазмом приплясывала на своем стуле Джуди, и непокорные каштановые кудряшки так и прыгали вокруг круглого свежего личика. – Я должна тут все осмотреть! Как тут прекрасно! Куда смотрят турагенты?!

Рахель, как старшая, деловито промокнула салфеткой губы и занялась организационными вопросами:

– У кого есть дорожная карта?

– У меня на переднем сиденье! – с готовностью откликнулась американская туристка.

– Зачем нам карта, если у любого встречного можно узнать, как проехать! – удивилось легкомысленное юное создание.

– Ну нет! Вдруг по дороге мы никого не встретим? – возразила пунктуальная секретарша. – Так мы можем и заблудиться. У хозяев, конечно, есть карта и можно спросить, как проехать. А заодно – получить скидки при входе на археологический объект!

Подивившись мудрости и осмотрительности опытной подруги, молоденькая Ясмин встала было из-за стола, чтобы пойти на половину хозяев, но в этот момент хозяйка сама вышла к гостям. Осведомившись, не нужно ли еще чего-нибудь, и получив отрицательный ответ, она вдруг присела к столу наших путешественниц.

– Вы извините, что я сую свой нос куда не следует, – начала она, по-бабьи подперев широкое морщинистое лицо загорелым кулаком, – но я вот хотела вас спросить…

– Да? – с готовностью откликнулись сытые, полные сил гостьи.

– Вот вы все такие молодые и красивые, а приехали к нам отдохнуть без мужей? Как же так? – Широкие крестьянские брови высоко поднялись, отчего смуглый низкий лоб оказался разлинованным поперечными морщинами, как школьная тетрадка.

– Во-первых, не у всех есть мужья, – запальчиво начала юная Ясмин.

– Во-вторых, не все мужья могут получить отпуск вместе с женами, – рассудительно продолжила Джуди, вспомнив несколько знакомых врачебных пар, которым никогда не давали отдохнуть вместе.

– А в-третьих, – заключила умудренная годами Рахель, – далеко не всякая женщина захочет взять в отпуск надоевшего мужа. Достаточно наскучили друг другу за весь год и за всю жизнь, нужно ведь и отдохнуть! Не так ли?

– Так-то оно так, – задумалась пожилая хозяйка, – да вот больно странно видеть, как вы без мужчин обходитесь. Странно это. Непонятно!.. Женщина – и вдруг одна!

– Что ж тут странного? – в один голос удивились гостьи. – Что вы, Далия! Вы же такая современная! Разве женщина не может обойтись без мужчины?

– Так-то вы правы, да все же… – Хозяйка задумалась, качая головой, повязанной пестрым шелковым платком. – Вот у меня, например, есть муж, мы уж, слава богу, больше тридцати лет вместе отбарабанили.

– Поздравляем, – в голос откликнулись дамы.

– Поздравлять-то не с чем, – усмехнулась старуха. – Как поженились мы, так он хороший был – меня любил, деток, и по дому работал, и копейка водилась, ничего не скажешь. А как сорок ему стукнуло – будто подменили мужика. Дом-детей забросил, на меня не глядит, по сторонам только зыркает. Какая юбка ни пройдет – он за ней! И приятель его… там, за рощей живет, – она махнула рукой куда-то за окно, – тоже туда же. Так вместе по бабам и шастают. То есть – тогда шастали, когда он еще в силе был. Теперь уж и не может ничего, а все ж… Жалко мне его, дурака старого… – Далия задумчиво качала поседевшей головой, казалось, она разговаривает сама с собой. – О, горе мне!.. Однажды они тут сидели, пиво глушили, так я услышала, как тот моего-то спрашивает: «Ты женщин любишь?» А мой бесстыдник и отвечает: «А каких ты имеешь в виду? Женщины – они разные бывают: круглые, квадратные, треугольные…» Ишь, инженер какой выискался!..

Дамы слушали, не перебивая, и думали о том, как она опустилась, эта сидящая перед ними женщина. Видно было, что она еще не старая – чуть больше шестидесяти, но пренебрежение, которое оказывал ей муж, проглядывало во всем. И в расплывшейся кряжистой фигуре, и в неухоженных волосах и лице, в грубых, не знающих ласки и заботы руках, и в презрении к одежде, которую она носила, – а зачем выряжаться или краситься, если все равно никто не смотрит!

– А почему вы его не оставили? – Прямолинейность Ясмин поистине ошарашила слушательниц. Для молоденьких девушек ведь всегда все ясно, как божий день!

– Оставить? То есть – бросить? Да как же это – бросить? – не уразумела хозяйка. – Все ж таки мой он, какой-никакой, а муж. Вроде любить я его должна, ухаживать за ним… Как же он без меня-то?..

– Но если он вас не любит, по дому не помогает, за детьми не следит, так зачем он нужен?

– Как?! Без мужчины в доме?! – не понимала старуха. – Хозяин-то нужен! Как без хозяина-то?..

– Но если вы всю работу делаете, за клиентами ухаживаете, дом в опрятности содержите… – Джуди загибала сильные, упругие пальцы. «Да, да», кивала ей в такт хозяйка. – Так зачем он вам? Какой он хозяин? Кто тут вообще настоящий хозяин? Вы же тут одна-единственная полноправная хозяйка и есть. Зачем он вам? Для мебели? Как ночной сторож? Так собаку заведите, она получше будет!..

– А сейчас он где? – как бы невзначай спросила Рахель.

– А я его на рыбалку послала. Вместе с тем его дружком злополучным. Пусть хоть рыбки наловит – все в хозяйство… – Хозяйка поднялась, завертелась, засуетилась, стала убирать грязную посуду. – Погуляйте, вон погода наладилась, самое время гулять. Нечего тут сидеть! Насидитесь еще, как домой вернетесь…

– А мы как раз вас хотели спросить, как к заповеднику проехать, – вспомнили гостьи. – К раскопкам.

– А это просто, недалеко тут… – Далия, пользуясь терминами матерого шоферюги, точно и обстоятельно рассказала им дорогу.

Дамы поднялись и, поблагодарив хозяйку за сытный завтрак, пошли собираться в путь.

– Вы можете понять, для чего она его держит? – пожала плечами Джуди, вставляя ключи в коробку зажигания.

– Ума не приложу! – живо откликнулась Ясмин, забираясь на заднее сиденье. – Просто дура деревенская!

– Нет, девочки, – задумчиво произнесла Рахель, аккуратно пристегивая ремень безопасности. – Тут сложнее. Тут психологическая драма. Она и презирает его, и мешает он ей, и унижает он ее, а бросить не может – «мой он»! Вы поняли? Вот оно, бабское-то! «Мой он»!..

– Что ж, может, вы и правы. Приготовились! – Джуди дала газ. – Прямо по курсу – Баниас! Кто знает что-нибудь о месте, куда мы едем?

– Я не очень сильна в истории и археологии, – призналась Рахель. Покопавшись в объемистой сумке, она достала тюбик с увлажняющим кремом и начала тщательно смазывать ухоженное лицо, а потом вежливо предложила его подругам. – Мы едем на природу! Попробуйте! Прекрасно предохраняет лицо от ветра и сухости!

– В школе мы проходили, что тут была арабская деревушка с названием Баниас. До Шестидневной войны место принадлежало сирийцам, которые активно использовали его для нападения на кибуц «Дан», – отчеканила Ясмин, гордясь, что может похвастаться своими знаниями. – Кроме того, это древнее еврейское поселение, тут даже был город, столица Ирода Филиппа Второго, сына знаменитого Ирода Геродиона, который построил здесь храм и всячески украшал сам город. И еще здесь были крестоносцы, которые из развалин города построили крепость. Потом, естественно, крепость перешла мусульманским завоевателям, но еврейская община осталась.

– Вы прекрасно учились, моя милая, – с искренним уважением произнесла Рахель и добавила: – Умница! Я слышала только то, что этот заповедник славится своими водопадами и уникальными дубовыми рощами.

– Сейчас посмотрим, так ли это… – Джуди притормозила, включила указатель поворота и медленно съехала с асфальтированного шоссе на широкую парковочную площадку перед входом в заповедник.

Хрустя по еще влажному от вчерашнего дождя гравию, они прошли к невысокой деревянной будочке-кассе, где получили не только билеты, но и брошюры с планом и историей этого уникального места. Поминутно оскальзываясь на мокрой глинистой тропинке, они гуськом пошли к первому объекту.

Никого не было в заповеднике. Было тихо, так тихо в лесу, что женщины примолкли и шли, озираясь по сторонам, настороженно вглядываясь в дикие заросли, стеной обступившие их. Неумолчно шумели на ветру раскидистые платаны, блестели серыми стволами высокие тополи, какие-то шустрые птички-невелички неутомимо перепархивали в густых кустах. Где-то неподалеку ревел, ниспадая со скал, водопад, и водяная пыль висела в воздухе, делая его холодным и колючим. Джуди потерла закоченевшие щеки и позавидовала старшей подруге, предусмотрительно позаботившейся о своем лице. Молодец она! На этих окаянных дежурствах не то что о лице – забываешь, что снаружи есть солнце и синее небо. Проклятая жизнь!

– Смотрите! Гиацинты! Какая прелесть! – Рахель восторженно наклонилась над острыми зелеными стрелами, пучком торчащими из темно-зеленых листьев. – Еще не распустились! Жаль!

Они дошли до глубокой полутемной пещеры, вырытой или образовавшейся в отвесной красноватой стене, и остановились.

– Грот бога Бана, – гордясь собой, по складам на иврите прочла Джуди.

Рахель, заглянув через плечо, поправила ее:

– Пана! Да, Пана. Правильно.

Ясмин недоуменно подняла соболиные брови и огляделась вокруг:

– А что, есть такой бог?

– Тс! – Просвещенная доктор приложила палец к губам и озорно поглядела на своих спутниц. – Сейчас полдень, и он может отдыхать в этой пещере. Она ведь принадлежит ему, это его святилище. Теперь я понимаю название этого места.

– Что это за бог? – шепотом спросила юная красавица. Магия воды, зелени и грота подействовала на нее.

– Ты слышала слово «паника»?

– Ну конечно, кто же не знает, что такое «Паника»? – обиделась девушка, забыв про чужих богов. – Правда, я не люблю покупать там, все вещи довольно вызывающие, но многим парням это нравится.

Тут уж Джуди широко открыла глаза.

– «Паника» – это название сети магазинов молодежной моды, – рассмеялась всеведущая секретарша Рахель, – но вы, конечно, имели в виду панический ужас, страх, не так ли?

– Конечно, – с облегчением выговорила Джуди, и Ясмин закивала. С этим понятием она тоже была знакома, хоть и не очень. – Так вот. Пан – бог полей, лесов, бог, охраняющий стада и пастухов, обычно очень мирный и приветливый. Он бродит на своих козлиных ножках и играет на тростниковой свирели, и нимфы рек и озер сбегаются послушать его. И платят ему любовью. Пан, несмотря на неказистый вид, – известный сердцеед! И все идет очень мило, пока бог не захочет отдохнуть. В жаркий полдень Пан устраивается в гротах и пещерах, и упаси бог помешать ему. В наказание он может наслать на дерзкого такой страх, такой ужас, что тот бежит без оглядки по горам и кручам, поминутно рискуя сломать себе шею и не замечая, как опасно его бегство. Вот такой страх может наслать Пан, поэтому он и называется «паническим».

– Да, и именно с такой скоростью я убегаю от магазинов молодежной моды, – смеясь, подтвердила Рахель.

– Ну уж, вы преувеличиваете, – убежденно заметила Ясмин и повернулась к всезнающему врачу. – А что означает его имя? Пан – вроде бы это «все»? Или я что-то путаю?

– Нет, не путаешь. Когда родился Пан – а он сын Гермеса и какой-то нимфы, имя которой я всегда забываю (надеюсь, она простит мне это), то мама-нимфа в страхе закричала и убежала. Еще бы не убежать, я полностью понимаю ее, – закивала акушер-гинеколог, – ведь младенец родился с козлиными ногами, с рогами и бородой. Ничего себе – сокровище! Не сомневаюсь, что и роды были не типичными – малютка с рогами! Но папе-Гермесу очень понравился сынок, он отнес младенца на Олимп, и все боги весело смеялись и радовались появлению такого смешного ребенка. Все радовались, отсюда – Пан. Вообще-то мне это кажется несколько странным – смеяться над таким уродством… но в Древней Греции все было не как у людей…

– Так он просто веселый покровитель пастухов? – уточнила пожилая секретарша. Она любила порядок во всем и хотела точно поставить каждого на его место.

– Нет, что вы, он очень важный бог. – Джуди несколько обиделась на такое явное ущемление прав смешного козлоногого существа. – Он ведь может нагонять панический страх не только на нас, простых смертных, но и на войска врагов. И он не сидел сложа руки, поверьте мне! Он помог Зевсу в битве с титанами, а это совсем не просто! Он дважды помогал грекам, обращая в паническое бегство войска захватчиков, – и это исторический факт, описанный Геродотом! – в битве при Саламине и перед Марафонской битвой. Я прошу проявить максимум почтения к великому олимпийскому богу! – Джуди отвесила церемонный поклон. – А кроме того, он – непременный участник веселых разнузданных вакханалий, в которых древние дамы осуществляли свои заветные желания. Так что – кто знает? – может, не просто так судьба привела нас в этот древний храм… Давайте-ка подумаем о самом сокровенном и попросим милосердного бога помочь нам!

Дамы весело рассмеялись, и каждая тоже поклонилась неглубоким нишам в стене грота – тому немногому, что осталось от древнего святилища.

– Вакханалии – вот его колдовство! – негромко произнесла всезнающая доктор. – Пан непременно участвует в вакханалиях, он важная персона в свите великого Диониса, бога вина!

– О, это важный бог, – согласилась Ясмин, – без него трудно обойтись!

– Но ведь под действием вина… – начала было строгая Рахель и примолкла – ей показалось, что кто-то прислушивается к ее словам… Немного помолчав, она осмелела и продолжила: – …мир и люди так изменяются! Мне, например, уже сейчас кажется, что я – другая. Как легко дышать! Как напряглись мои мышцы! Как странно! Я словно бы опять молода!.. Вы не чувствуете? Словно кто-то хочет подбодрить меня, вскружить голову…

– Верно! – Ясмин подпрыгнула на точеных ножках, как очаровательный олененок. – Как на дискотеке! Я чувствую себя воздушным шариком, рвущимся в небо! Вот здорово было бы расправить крылья и полететь – далеко-далеко, к моему Итамару! Уж сейчас бы я не выпустила его!

– Ну если так, мои дорогие дамы! – озорно воскликнула строгая пуританка и удивилась собственной несравненной дерзости. – Если так, то давайте сделаем себе венки из виноградных листьев, – она потянула на себя длинную упругую лозу, которая обвивала стены грота и все деревья вокруг, – и присоединимся к веселым вакханкам! Ведь мы не обязательно должны быть разнузданными! В его свите были и три благородные грации, олицетворяющие Любовь, Удовольствие и Красоту. Кто что выберет? А? Давайте будем чудесными Грациями! Так мы уж точно удостоимся расположения великого Пана! Плясать! Веселиться! Скакать как козочки! И тогда уж он точно выполнит все наши затаенные желания! – Она с треском оторвала сочную упругую ветвь с широкими разлапистыми листьями и, ловко свернув ее в кольцо, увенчала себя зеленой короной. Подпрыгнула, словно стремилась взлететь в воздух, и, по-кошачьи зашипев, ловко выгнула дугой гибкую спину: – Ура козлоногому богу!

Дамы, хохоча, сделали так же, причем ярко-зеленый венок очень украсил чернокожую Афродиту и оттенил светло-голубые глаза Рахели так, что они стали казаться зеленоватыми и терпкими, как неспелый виноград. Плутовство засветилось под зелеными широкими листьями, и в глазах вдруг помолодевших женщин блеснул шальной чарующий огонек. Мелкие незрелые ягоды прильнули к порозовевшим от холода щекам, и затрепетавшие ноздри ощутили терпкий запах прохладного молодого вина. Солнце, пробиваясь через широкие тонкие листья, окрасилось в травянисто-зеленый цвет, и весь мир стал призывно-трепещущим, манящим, колдовским.

Дамы в удивлении переглянулись:

– Смотрите, как мы изменились с этими венками, – прошептала изумленная Ясмин, – мы стали другими…

– Я чувствую, что возвращаюсь в бесшабашную молодость! – воскликнула Рахель, сверкнув широкой счастливой улыбкой.

– Я снова хочу быть любимой, – прошептали пухлые губы эфиопской красавицы, и озорной блеск озарил порозовевшие смуглые щеки. – Я как будто проснулась! Исчезла печаль! – Она в изумлении обвела подруг огромными волоокими глазами. – Как хорошо! Неужели волшебство работает? Неужели мы попали в сказку?

– А представляете, если еще нагими облачиться в щекочущие козлиные шкуры, взять в руки тимпаны и флейты, напиться молодого вина и начать бегать по горам! – с воодушевлением произнесла Джуди. Дьявольский огонек разгорелся в ее карих глазах, алые губы раздвинулись в хищной улыбке, обнажая сахарные острые зубки, и Рахель в испуге отшатнулась от нее:

– Осторожнее! Вы превращаетесь в ведьму!

– Дай-то бог! – искренне воскликнула обезумевшая пуританка, и, заразившись от нее, Ясмин вдруг с грацией лани перепрыгнула через узкий, журчащий у их ног ручей:

– Я хочу быть нимфой! – Ее лукавая черная мордашка в короне из виноградных листьев и африканских косичек плутовски выглянула из тростника, и смутившейся Рахели показалось, что там и впрямь прячется озорная чертовка с рожками.

На мгновение у нее самой закружилась голова от пьянящего чувства свободы – свободы от всего: от ненужных условностей, от дурацкого чванства своим положением в обществе, от солидного возраста, от ненужной одежды и удушающих правил поведения. Ей захотелось сбросить с себя годы, одежду, распустить волосы и помчаться, не разбирая дороги, потрясая гремящим медным бубном и размахивая громадным кожаным фаллосом в стае таких же неистовых вакханок, вместе с козлоногим Паном и сатирами за прекрасным стройным Дионисом, прикрытым только виноградными гроздьями. Лозы одурманили их, и прекрасные дамы, схватившись за руки, хохоча, закружились в стремительном хороводе, разбрызгивая звенящий ручей, ломая тростник и распугивая птиц в колючем кустарнике.

– О! Великий Боже! – послышалось сдавленное восклицание, и развеселые вакханки замерли, свалившись с неба на землю.

Прямо перед собой они увидели ошалевшего толстяка, вцепившегося в фотокамеру, размерами похожую на небольшую пушку. Громадные линзы ее отливали радугой, и в их фиолетовой глубине отражались застывшие, увитые виноградом озорные мордочки вакханок. Рядом с толстяком замер высокий белобрысый парень, выпучив от изумления глаза. Жестом мушкетера он схватился за висящую на боку громадную камеру, да так и застыл, как древнегреческий герой, пораженный богом Паном.

Высокий, молодой и загорелый, восхищенный невиданным зрелищем резвящихся вакханок, он был похож на юного Диониса, и расшалившаяся Джуди, хохоча, накинула ему на шею длинную виноградную лозу. Парень, не растерявшись, ловко перехватил ее и на секунду задержал веселящуюся девушку в зеленых объятиях. Миндалевидные карие глаза отразились в искрящихся голубых и, казалось, потекли золотистым привораживающим медом. Очарованный Дионисий выпустил одурманивающую гирлянду и шагнул на внезапно ослабевших ногах к медовой волшебнице. Та, все еще заглядывая длинным колдовским взором в глубину его души, попятилась во влажные шуршащие кусты. Две другие ведьмы, расхохотавшись, подхватили ее под руки и умчались дальше по тропинке – за поворотом ободрать с себя пьянящие гроздья свободы и вернуться в унылые будни…

– Стойте! Погодите! – кричал толстяк-фотограф, тщетно пытаясь поймать беглянок в кадр, но было поздно…

Высокий парень не кричал. Придерживая на плечах верткую лозу, он, прикрыв глаза, провел щекой по прохладным шероховатым листьям. Какое-то воспоминание, давнее, забытое, промелькнуло в одурманенном мозгу, чьи-то пальчики, холодные от утренней свежести, защекотали подбородок, карие глаза, светящиеся изнутри золотым манящим блеском, насмешливо глянули издалека. Это уже было или еще будет?.. И если будет, то как найти ее – верткую, резвую, недоступную, как игривый солнечный луч?.. И была ли она?.. Ах, козлоногий всесильный бог, что ты делаешь с нами…

– Между прочим, – выруливая на скоростную трассу, ведущую в ближайший городишко, задумчиво изрекла успокоившаяся Джуди, – у Гермеса был не только сын Пан. Был еще и другой потомок. Если вдуматься, то с медицинской точки зрения надо было бы хорошенько проверить хромосомный набор Гермеса.

– А что? – хором спросили дамы, подпрыгивая на тряском сиденье.

– А то, что другого его сына звали Гермафродит – это имя говорит вам что-нибудь?

– Еще бы! – пискнули благородные дамы и почему-то дружно покраснели.