Текст книги "На стыке эпох. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Томас Пир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Это прелести курсантского быта! Назвать нас друзьями язык не повернётся. Трём десяткам парней сложно уживаться в маленьком кубрике. Рядом с этими людьми я просыпаюсь каждое утро, рядом с ними же засыпаю. За три года учёбы мы друг другу так осточертели, что скромной потасовкой никого здесь не удивить.

– Курс подъём! До построения осталось пять минут! – Закричал в коридоре дневальный, чем резко взбудоражил казарму.

Стёкла задрожали, бедная мебель жалобно заскрипела, а по всем кубрикам прокатился нарастающий гул, точно за стеной пробегало стадо слонов. Ещё бы! Там спрыгнули с кроватей и начали спешно одеваться две сотни парней. Сейчас нужно быстро надеть футболку, брюки и сапоги. Затем выйти на плац и стать в строй.

– Блин!.. да как так могло получиться? – гневно запричитал Кос.

– Что у тебя там опять? – ожидая новых неприятностей, спросил я.

– Да шнурок на берцах порвался. Как теперь бегать?

– Кхм... понятно! Ни дня без приключений, да?

– Слушай, командир, вот только не начинай!.. я не специально ту лопату сломал.

– Ага, а лом ты тоже случайно погнул, а швабру?.. Лучше б ты гантели свои переломал, к чёртовой матери! Глядишь, и я краснеть бы перестал у завхоза!

Великан промолчал. Ребята уже привыкли, что по утрам я бываю не в духе, так что спорить со мной сейчас не стоило, тем более, когда всё по делу. Игорь Костюк тягал железо с пелёнок и выглядел как настоящий терминатор. Только вот силушка его порой подводила. Что в руки взял, считай, пропало! Когда он портил свои вещи, то было не страшно, но когда ломал инвентарь – отдуваться всегда приходилось мне.

– На вот, держи, – как по волшебству рядом с Косом оказался Дед. Он невзначай протянул парню новый шнурок и тут же отвернулся к своей койке.

– Ох!.. спасибо Дед! Потом верну как-нибудь.

– Да не за что. Можешь оставить себе.

"Этот ещё!.. вечно всё у него припрятано! Прямо бюро находок, а не курсант. Господи!.. как же вы мне надоели!" – думал я, продолжая одеваться.

Конечно, принимать за правду то бурчание вовсе не стоит. Просто я снова не выспался и готов придушить сейчас всех на свете, а курсантов в первую очередь. На самом деле Старый мне ближе всех в нашем кубрике.

Лёхе Чеботарёву я бы не позавидовал. Когда парень был ещё подростком, с ним приключилась загадочная история, в которой он потерял три передних зуба. Как это произошло он нам не рассказывал, но что с того вышло мы знали и так. Стоматолог вставил на место потери золотые коронки. Вот и приходилось Старому отсвечивать блестящей улыбкой, что добавляла десяток лишних лет к его облику.

– Курс, выходим на построение! – вновь послышался голос дневального. Громкое стадо слонов вывалилось сначала в коридор, а потом по лестничной площадке на плац. На улице гул прекратился. Тишина стала гробовой, ведь капитан Широков уже стоял на улице и следил, как мы выходим из казармы. Когда все стали в строй, старшина дал команду:

– Сми-и-рно!..

Капитан приложил ладонь к виску, вытянулся струной и присоединился к ритуалу казарменного приветствия:

– Здравствуйте, товарищи!

– Здравия желаем, товарищ капитан! – синхронно, на выдохе ответил курс.

– Вольно. Ну что, бездельники, как настроение?

– Отличное, товарищ капитан, – проговорил за всех старшина.

– Ну, тогда мне очень жаль, что придётся его немного испортить. Воскресное увольнение сегодня для всех отменяется.

– У-у-у!!! – разлетелся над плацом разочарованный гул. Когда всю неделю сидишь взаперти в стенах академии, порой на стенку хочется лезть. Увольнения все ребята ждут как чуда, а тут вдруг такой сюрприз.

– А ну... тишина в строю!!! Это что ещё за мычания? Хотите провести выходной на полигоне? Так я быстренько организую вам марш-бросок с полной выкладкой!

Все мы будто бы онемели. Мне даже показалось, что стало слышно шуршание листиков на дальних деревьях и как паук рядом с ними плетёт паутинку. Шутить с капитаном было смерти подобно. Игорь Викторович никогда не бросал слов на ветер: раз уж сказал марш-бросок – значит устроит. С него не убудет. Любимая поговорка Кэпа звучит примерно так: "Настоящий курсант должен стрелять как ковбой, а бегать как лошадь!". Пока только к лошадям он нас всех и приравнивал. Хотя даже они, наверное, бегали меньше.

– Так-то лучше, – дождавшись тишины, продолжил Кэп. – Завтра в нашей академии будет день открытых дверей. Так вышло, что заступить в почётный караул в этот раз выпало нашему курсу. Я понимаю, что вы все ждали увольнения в город, но ничего не поделаешь. Через час старшина отберёт полсотни счастливчиков, которые начнут тренироваться на плацу. Остальные на подхвате. Попробуйте мне только отлынивать!.. напомнить, что будет с лентяями?..

– Никак нет, товарищ капитан.

– Это здорово. Теперь по второму вопросу: курсант Загорский.

– Я, – громко и чётко ответил я по уставу.

– Выйти из строя.

– Так точно, – проговорил я и вышел на два шага вперёд.

– Кхм!.. Андрей, ну-ка расскажи мне, что так весело в вашем кубрике было утром?

Ну, всё, блин, приплыли! Услышал, значит. Дело в том, что после вечернего "Отбой", и до утреннего "Подъём", во всех кубриках должно быть тихо как в склепе. Грёбаный устав, превращает живых парней в мертвецов! Даже разговаривать нельзя, а мы утром такой дебош в кубрике устроили, что стены дрожали от хохота. Точно влипли!

– Не могу знать, товарищ капитан. Я крепко спал, и никакого веселья не слышал.

– Да? Интересно. Емельянов.

– Я, – так же чётко ответил Емеля.

– Ты, наверное, спал так же крепко, как и Загорский?

– Так точно, товарищ капитан.

– Полевой?

– Так точно, товарищ капитан.

– Кхм... что так точно? Я ведь ещё ничего не спросил.

– Ну... я тоже спал вместе с Емельяновым и...

– Ха-ха-ха, – тут же взорвался смехом весь курс.

– Идиот! – тихо прошипел Емеля, глядя на Рыжего. – Можешь хоть здесь не тупить?

– Что за разговоры в строю? Ну, всё! Всем разойтись!.. отделение Загорского на месте.

Вот теперь капитан разозлился по-взрослому. Когда последний курсант скрылся в коридорах казармы, Игорь Викторович подошёл к нам поближе:

– Что-то я смотрю, в последнее время дисциплина у вас сильно хромает. Загорский...

– Я.

– Может быть, ты не справляешься? Почему твоё отделение отбилось от рук?

– Не могу знать, товарищ капитан. Может быть, не справляюсь.

– Вот как? Увиливать вздумал? Думаешь, вот так вот просто... возьму сейчас и сниму с тебя это бремя? Да хрен там!.. будешь у меня до выпуска в нарядах сидеть и за этими обормотами косяки разгребать, ясно тебе?!

– Так точно, товарищ капитан.

– Стать в строй!

Не сработало. Другие командиры отделений, почему-то, очень дорожили должностями. Капитан иногда этим манипулировал, намекал, что может их разжаловать в рядовых курсантов, добивался так ещё большего послушания. Меня же оно наоборот тяготило: те же наряды, те же работы – никаких благ, словом, одна головная боль. Ещё и за другими приглядывай и решай их проблемы. Такой разговор у нас с Игорем Викторовичем возникал не впервой. Каждый раз я надеялся, что он вот-вот сорвётся и снимет с моих погон пресловутые лычки. Ага, размечтался! Похоже, Кэп точно знает все мои мысли и такого подарка мне не видать.

– Ну, что же, придётся дисциплиной вашей мне заняться лично. Всё-таки без полигона здесь никуда.

– Товарищ капитан, а может лучше наряд вне очереди? – с надеждой спросил Кос. Раскачанный атлет весил больше центнера, потому бегать он совсем не любил.

– Конечно! И наряды тоже будут. Только после полигона. Загорский, ты чего лыбишься?

– На стрельбы, как на праздник, товарищ капитан.

– Кхм... вот как? Ну, тогда я тебя поздравляю. Праздник я вам сегодня устрою по полной программе.

Эх!.. если бы капитан узнал настоящую причину моих улыбок, он бы наверняка передумал. Сам того не зная, Игорь Викторович решил для меня сложнейшую головоломку. Вот уже несколько минут я пытался придумать, как бы отделаться от караула. Ведь сбивать ноги на раскалённом асфальте до вечера – вот настоящая пытка! А марш бросок – это так!.. несколько часов мучений, а затем целое море свободного времени. Раз уж так вышло, то полигон явно куда симпатичнее, чем плац.

– Значит так! – спустя пару мгновений продолжил капитан. – После завтрака собирайтесь у оружейного склада. А я пока продумаю для вас шоу-программу. Вопросы есть? Нет!.. Тогда разойтись. Встретимся позже.

***

– Да-а!.. блин, устроит нам сегодня этот фанат Дикого Запада скачки с преградами, – как водится, нудил Тим, заходя в кубрик. – Не могли хохотать утром тише? Теперь столько кругов на полигоне отмахать придётся?..

– Слушай, ты достал уже своим нытьём! Замолчи, а то кроме полигона ещё и в наряд сегодня заступишь.

Крас говорил убедительно. Он здесь был единственным человеком, что мог отправить любого в наряд без очереди. Такие вот привилегии у командира взвода.

Тим уже готов был ответить привычным занудством, вроде "я же говорил!..", но, к счастью для остальных, рядом проходил Шева – двухметровый стройный брюнет с красивым лицом, хоть сейчас на обложку. Девчонки охотились на Шеву крупными стайками, но не этим он славился в нашем кубрике.

Как и Емеля, Дима Шевченко был человеком очень весёлым. Иногда эти двое устраивали такие представления, что щёки от смеха потом болели часами. Сейчас Шева подошёл к Тиму сзади и отвесил ему лёгкий подзатыльник. Затем быстро отскочил и отвернулся.

– Очень смешно!.. и у кого ума хватило?

В это мгновение Емеля проделал тот же трюк с другой стороны. Пока Тим реагировал, его новый обидчик уже успел отвернуться и сделать вид, что ничего даже не видел.

– Взрослые парни, а ведёте себя хуже детей, – оглядываясь по сторонам, проговорил Тим. В то же время он пытался стать спиной к стене, чтобы никто больше к нему не подкрался.

– Эй, Белоснежка. Ты долго там стоять собираешься? Моя кровать себя сама не застелет.

– Я уже сто раз говорил, что кровать тебе застилать не стану.

– Ну, что же? – деланно хмыкнул Циркуль. – Тогда мне точно придётся тебя проучить.

Затем он подошёл к Тиму и заехал ему лёгким апперкотом под дых. Дух из парня хоть и не выбило, но удар был не из приятных.

– Когда же ты от меня отстанешь, урод?!

– Когда мужиком нормальным станешь и морду мне набьёшь.

– Циркуль, отстань от него! Сейчас ты точно перегибаешь! – Не глядя, проговорил я.

– Да ладно!.. тебе-то дело какое?

Нормальных слов Циркуль понимал редко, потому его пыл стоило немного остудить. Я уже собирался сказать что-то резкое, но меня опередил Крас:

– Отойди от Тима, ты, правда, уже надоел! Вопрос с нарядом ещё не закрыт, так что...

Крас картинно развёл в стороны руки и поднял брови. Циркуль в ответ только фыркнул, но всё-таки отошёл. Спорить ему было невыгодно. Игорь Краснов был парень что надо, да и командир неплохой, справедливый! Правда, шутки не всегда понимал, но то дело житейское.

– Ребята, дайте кто-нибудь зубную пасту, – не изменяя себе, начал утро Калаш.

Шева просто не мог оставить его реплику без внимания:

– Бродяги в переходе тебя точно своим сразу признают! Талант на лицо, ха-ха!

– Ага, наверное, есть личный опыт? – не остался в долгу Калаш.

– Может и есть. Тебе рекомендации нужны для новой работы?

– А тебя кто рекомендовал?

Как ни странно, но в этот раз последнее слово осталось за Калашом. Обычно Шева выигрывал львиную долю словесных баталий, но сегодня, видно, не его день.

Денис Калашников был однофамильцем известного инженера. Парень был сиротой и выжимал из своего горя все соки. Он выгрызал себе место под солнцем, выбивал уступки и поблажки в учёбе. Мы всегда смотрели на это сквозь пальцы. Жизнь Дениса не радовала, потому поделиться все просто обязаны. Но это не означает, что над ним нельзя иногда подшутить. Можно.

– Пойдём, у меня есть паста, – бросил Медведь и пошёл к умывальникам.

– Вот, хоть один нормальный человек ещё остался в этом кубрике.

– Иди, иди, обормот. А то глядишь, Медведь и передумать может.

– Ага, смотри... Медведь парень что надо! Не то, что некоторые! – Уже на ходу фыркнул Калаш, но всё же пошёл чуть быстрее.

– Эй, Медведь, – бросил Шева, останавливая парней у двери. – Был бы ты аккуратнее с тем попрошайкой, а то глядишь, ещё чего выпросит, ха-ха!

– Пускай просит, мне не жалко поделиться. К тому же...

– Стоп, стоп, стоп! – выкрикнул вдруг Емеля, не давая Медведю закончить. – Слушай, пирожок, только не заводи новую лекцию. Мы все знаем, что ты много умных слов начитал в своих книжках, но давай не сейчас, хорошо?!

Медведь только хмыкнул и вышел из кубрика. Женя Карпин и правда, иногда был занудой, но очень редко. Обычно слушать его было весьма интересно, если не долго, ха-ха!.. Своё прозвище Медведь получил за походку. Парень был слегка неуклюжим и робким, но это не мешало ему быть курсантом.

Медведь замыкал мой десяток – то самое второе отделение, что влипло в историю. Как ни крути, а сегодня на полигоне мы оставим столько калорий, что диетологам и не снилось. Кстати, если кто сильно желает сбросить лишний вес – пусть поступает к нам в академию. С нашим капитаном ожирение никому не грозит!

Как и говорил Игорь Викторович, после завтрака мы собрались у дверей оружейной. Дежурный впустил одного только Шеву, остальным пришлось ютиться снаружи. Сам склад стоял слева от плаца и справа от нашей казармы. Двухэтажное кирпичное здание было весьма необычным. Двери и окна крыли решётки, а массивные стены были куда толще, чем в той же казарме и всех остальных пристройках. На втором этаже хранились книги и приказы по секретным армейским предметам, а на первом и в подвале обустроили склад для оружия и припасов.

На плацу тогда маршировал целый взвод. Ребята громко отстукивали в такт сапогами, рвали глотки, напевая строевые песни. Видно, не только мы сегодня провинились. Плац со всех сторон окружали многоэтажные казармы и лекционные залы, потому в получившейся чаше эхо звенело как в горной долине.

– Первокурсники надрываются, – искривил губы в улыбке Крас. – Совсем пяток малыши не жалеют.

– Сам малышом-то давно был? – хмыкнул Калаш. – Мы ещё и не так сапогами отстукивали.

– Крас, а ты чего с нами?.. как же рота почётного караула осталась без присмотра? – издали начал подкалывать командира взвода Емеля.

– Обойдутся сегодня, еле увильнул. Лучше я с вами на полигоне побегаю несколько часов, чем буду до вечера маршировать. – Спокойно ответил Крас, не замечая подвоха.

– Думаешь, увильнул? Я сам слышал, как Кэп о тебе со старшим караула договаривались: "мол... сначала я его погоняю, а потом заберёте Краснова себе. А то как же?.. почти весь взвод и без командира останется?".

– Да, да – я тоже слышал: "мол... и мы без тебя не сможем обойтись и остальные на плацу тоже". Так вот и поделили тебя в порядке очереди, – Подключился Дед.

– Ага, точно, так и было... мы ещё сначала не поверили: ну как можно так сильно гонять человека? А тут капитан и говорит: "Краснову эти нагрузки, что разминка: ковбой из него ещё, конечно, хреновый, но с лошадью он уже точно на равных" ха-ха-ха!!! – Не смог спокойно закончить Емеля, ребята его поддержали и звонкий смех разлетелся по плацу.

– Нарываетесь? – с вызовом проговорил Крас. – Такие басни Рыжему рассказывать будешь, понял?

– А я тут причём? – с явной обидой протянул Рыжий.

– А ты вообще помолчи, а то я за себя не ручаюсь!

– Ой, как страшно, прямо... – Рыжий застыл на полуслове. Да и все остальные притихли, а у некоторых золотая челюсть и вовсе отвисла. Из оружейного склада вышел Шева. Хотя вышел, это, наверное, громко сказано. Он скорее выполз, заметно припадая к земле под весом брони, оружия и обвесов.

– А аппараты ночного видения нам на хрена? – не сдержал изумления Старый. – Я и не знал, что у нас столько всего в оружейке хранится.

Раньше приборы ночного видения мы видели только в фильмах, да и другие игрушки тоже. На голове у Шевы был надет тяжёлый тактический шлем, на который и крепился "ночник". Поверх формы красовался бронежилет с разгрузкой, и какого добра на нём только не было: одних магазинов к автомату штук шесть, а ещё рация, штык-нож и гранаты. На спине висел рюкзак, под завязку набитый всякой всячиной. Раньше для стрельб нас никогда так серьёзно не экипировали. Только противогазы в подсумках давали, а тут столько всего, что глаза разбегаются.

Сказать по правде, с автоматом на груди и в полной экипировке Шева выглядел здорово. Ну, по крайней мере, в глазах двадцатилетних парней. Хотя красота эта весила килограммов пятнадцать, если не больше, так что денёк обещает быть очень весёлым.

– Крас, ты, кажется, хотел с нами спокойно побегать, вместо караула? – ехидно щурясь, спросил Шева.

– Ага, сам себя обдурил. Капитан что, о лошадях своих говорит на полном серьёзе? По-моему, и для них эта ноша не по силам.

– Тебе виднее, ха-ха-ха! – рассмеялся Емеля, намекая на свою прошлую шутку, и снова второе отделение взорвалось смехом.

– Ладно, собрались, а то мы тут до вечера просидим, а Игорь Викторович скоро придёт из дежурки, – отсмеявшись, проговорил я и отправил Деда в предбанник. Когда все были готовы, мы вновь собрались у дверей оружейной.

– Наверное, такой нагрузки мне хватит. Не пойду сегодня в спортзал. – Сказал Кос, рассматривая своё отражение в окне первого этажа.

– Тебе может и хватит, а вот Тиму точно слабовато будет, – влез в разговор Циркуль и запрыгнул Тиму на спину. – Отныне я твой ковбой, а ты моя лошадь, – проговорил он, подхлестывая Тима ногами.

– Слезь с меня, гад! – истерично заголосил Тим. Бедняге было непросто выдерживать вес Циркуля со всеми игрушками.

– Курсант Круглов! – как гром среди ясного неба, раздался голос капитана. – Подойди ко мне.

– Так точно, – словно нашкодивший котёнок, понурив голову, ответил Циркуль и подошёл к капитану.

– Упор лёжа принять, – распорядился Игорь Викторович и Циркуль в ту же секунду упал на асфальт.

– Начинай отжиматься, а мы пока поговорим о делах. Ничего не спрашивайте, у вас на лицах и так всё написано. Экипировка дорогая, так что опробовать всё это в деле я вам не дам. Сегодня вы у меня немножко побудете вьючными лошадками... кхм!.. Емельянов, что смешного я говорю? – Чуть прикрикнул капитан, глядя на улыбающегося Емелю.

– Товарищ капитан... кхм!.. это вы лучше у Краснова спросите! Ха-ха-ха! – Не сдержался Емеля. Не сдержались тогда и все остальные, и Крас тоже.

– Всё вам весело, да? Загорский...

– Я.

– Вот смотрю я на этих оболтусов, и понять не могу, почему я такой с вами добрый всегда, ты не знаешь?

– Это потому, товарищ капитан, что моё отделение лучшее в академии! – пафосно проговорил я, глядя в небо.

– Ах вот оно что! – улыбнулся капитан. – Тогда стройся, лучшее отделение.

Когда мы с ребятами стали в три шеренги, Игорь Викторович продолжил:

– Значит так: сейчас выдвигаемся на полигон, там бежим кросс, потом постреляете по мишеням, и домой. Всё понятно?

– Так точно, товарищ капитан.

– Тимохин, как думаешь, сколько Круглову ещё отжиматься?

– Я думаю хватит, товарищ капитан, – ответил Тим.

– Хорошо, тогда ещё тридцати?.. нет!.. пятидесяти раз будет достаточно – Круглов, выполнять! – распорядился капитан и отошёл в сторону, тихо переговариваясь о чём-то с дежурным.

Даже сквозь форму и броню было видно, как сильно Циркуль вспотел и как тяжело ему отжиматься. Но он всё-таки справился и только потом стал в строй.

– Ну как, ковбой, покатался на лошади?.. может, ещё кружок навернёшь? – спросил я у Циркуля шёпотом.

– Ага, рук совсем не чувствую. Как теперь бегать, даже не представляю! – тяжело хватая воздух, ответил уставший парень.

– Скажи спасибо, что он Тима тебе на спину не посадил, – добавил Шева.

Нужно было видеть раздраженное лицо Циркуля, когда ему на глаза попалась довольная улыбка его жертвы. Только молний из глаз не летело, столько мстительной ярости сияло в его взгляде, что даже Кос не выдержал и попробовал его успокоить:

– Да ладно тебе Циркуль, ты ведь сам виноват, а Тим даже вступился за тебя перед капитаном.

– Ну да!.. вступился он!

– Эй, сейчас ещё все из-за вас в историю попадём, – пришлось мне вмешаться. – У капитана разговор короткий, так что вдохните поглубже и успокойтесь. Вон он, уже договорил и идет к нам.

Провоцировать капитана лишний раз было слишком опасно, потому все резко замолчали. Хотя дальше нам и так стало не до глупостей...

Раскат грома пролетел в двух шагах. Звуки померкли, тело содрогнулось, а сердце рухнуло в пятки. Ноги подогнулись в коленях, дыхание зачастило, а сильный порыв ветра свалил меня с ног. Где-то за забором заныла сигнализация. Вой сирены звучал очень тихо, сдавленным эхом тревожил рассудок. Испуганный и оглушённый, я пытался подняться, но тело не слушалось. Стёкла надо мной треснули, с противным звоном осыпались на спину.

Спустя мгновение прогремело ещё раз, потом ещё раз, ещё... Близкие взрывы сводили с ума, толкали разум в пучину безумия. Голову поднять было страшно. Я в ужасе попробовал осмотреться, но лишь получил новую порцию жути: взгляд прошёлся по плацу, и я едва не рехнулся.

На чистом асфальте громоздились тряпки и лохмотья. Грязно-бордовые ошмётки лежали по кругу. Алые лужи растекались вокруг места трагедии. Там в предсмертной агонии бились люди. Над ними клубился сизый дымок, букеты горящего пороха и крови смешались, пахнули в лицо кислым смрадом.

"Да это же ребят разнесло!.." – внезапно осенила меня страшная мысль. В том месте шагал строй первокурсников, а теперь!.. теперь!..

Желудок скрутило, завтрак вывалился наружу. Тело парализовало оковами страха. Я не мог шевелиться. Взять себя в руки было не просто. Я так и не смог.

Казарма пылала в трёх местах. Окно нашего кубрика провалилось в комнату. Густой чёрный дым стелился над землёй, наводнил до краёв дворовую чашу. Всюду бегали люди: курсанты и офицеры. Одежды на многих горели. В разных углах академии лежали груды тел, раненных и убитых, наших друзей, тех, что ещё пока были живы и других, что больше не встанут.

Увидев главное КПП, я растерялся ещё сильнее. Его больше не было. На месте крепкой постройки теперь дымилась куча обломков. В дежурке живых не осталось. Вихрем осколков иссекло соседние здания: столовую и казармы других факультетов. Испуганный до смерти, я не верил глазам, не мог понять, что случилось, не знал тогда, как мне быть.

Затем в академию ворвались несколько отрядов головорезов с оружием. Они расстреливали на пути всех подряд. От их огня гибли толпы курсантов, что топтались у входа в казарму. Дальше волна атакующих разделилась на три части: одни прикрывали тылы у развалин дежурки, другие обходили двор по дуге, а третьи двинули в нашу сторону. От первого взрыва прошла едва ли минута, но мне она показалась вечностью.

– Все бегом в оружейку!.. Встать!.. Просыпайтесь, мать вашу!..

Голос капитана был неожиданно громким. Не подбирая выражений, Игорь Викторович разрывался, выводил нас из ступора. Затем он пинками и оплеухами затолкал нас в предбанник оружейного склада. Я дальше всех был от входа и забегал на склад последним.

– Загорский, помоги мне, скорее! – остановил меня у двери капитан.

У стены истекал кровью дежурный, что несколько мгновений назад выдавал нам броню. Шальная пуля разворотила его грудь. Мы с капитаном подхватили мужчину за руки и затащили в предбанник, но он уже не дышал. Когда мы были внутри, капитан продолжил:

– Дед и Ник, быстро заряжайте свои автоматы, – выкрикнул он и бросил на стол предбанника две пачки патронов. – Остальные внутрь. Тащите сюда все патроны, что найдёте и тоже вооружайтесь. Чего застыли? Бегом, бегом, бегом!!!

Затем капитан выглянул в дверь и разрядил туда магазин пистолета. Против автоматов оружие не очень, но остудить пыл врагов на какой-то миг удалось.

– Ну что вы там копаетесь?.. все ведь тут ляжем!.. – наорал капитан уже на нас с Дедом. Затем быстро сменил обойму и расстрелял последние патроны.

На зачёте я заряжал магазин намного быстрее. Но сейчас руки меня не слушались. Несколько раз я упускал патроны на пол, теряя драгоценные секунды. Но вот последний нашёл место в рожке и тот сразу влетел в ствольную коробку. Я опередил Деда на долю секунды и стал у двери рядом с капитаном. Старый пристроился с другой стороны.

– Так, давайте – пощипите их немного. Стрелять короткими очередями. Старайтесь не палить, бейте прицельно. Главное не волнуйтесь – подготовлены вы не хуже тех бандитов!

Игорь Викторович подбадривал нас, как мог. Затем я и Старый немного высунулись из двери и начали стрелять. Тот миг навечно останется в моей памяти. Волнения успели немного утихнуть, но лишь самую малость. Руки продолжали дрожать. Нацелить автомат на живых людей было сложно. Мне пришлось себя пересилить. Первая очередь ушла в молоко. Я слегка оступился, чуть не упал. Голова закружилась, на глазах проступили слёзы, яркая вспышка пороховых газов на мгновение ослепила, лицо присыпало остатками пороха.

Я глубоко вдохнул и попробовал взять себя в руки. Теперь мои пули разили врагов без пощады. Слава богу, условия были почти идеальны. На плацу прятаться негде. Спустя миг убийцы получили по заслугам. Многие упали на землю. Другие пытались отстреливаться, но толстые стены надёжно нас укрывали. Вскоре только трое бандитов остались на ногах. Они изо всех сил убегали от плаца, красиво подставились под прицел, но патроны закончились очень быстро, а Дед отстрелялся ещё раньше меня.

– Шева, дай магазин, скорее! – закричал я так громко, как мог.

Ребята уже толпились в предбаннике, заряжали автоматы, а на столе блестела россыпь патронов. Капитан возился со снайперской винтовкой. Шева не отреагировал: то ли не слышал, то ли просто растерялся, но время мы упустили, и уцелевшие враги скрылись на улице, за обломками дежурной части.

Капитан быстро собрал и зарядил винтовку, прилёг у самой двери. Как раз тогда из-за горящих развалин выскочили двое стрелков. В руках они держали гранатомёты.

"Ну, всё! Приплыли! Патронов нет и снять гранатомётчиков я не смогу!" – с ужасом подумал я.

Два выстрела снайперской винтовки слегка оглушили, острой болью отозвалось в ушах, от неожиданности я вздрогнул, едва не подпрыгнул. Оба гранатомётчика завалились на спины. От сердца сразу же отлегло. Наступило затишье. Больше никто пока не рисковал выходить из укрытия, чтоб не словить пулю из оружейки.

***

Короткая очередь срезала ещё одного бойца, что показался из-за развалин. Капитан без промаха снимал самых опасных головорезов с тяжёлыми стволами, остальных расстреливали мы, меняя друг друга у двери, чтобы не тратить драгоценных мгновений на перезарядку:

– Так мы их всех перебьём, – разбавил напряжённую тишину Медведь. В перестрелке он не участвовал, но и без работы не остался. Пол вокруг парня усеяли заряженные магазины, которые он вместе с Тимом и Рыжим подкидывал остальным.

– Глаза разуй!.. как бы нам здесь самим не остаться! – наверное, слишком резко выпалил я.

– А чего?.. позиция у нас, что надо... вон, сколько их там уже приголубили, – влез Рыжий.

– Думаешь, они так и будут наседать? На дежурку взгляни. Одни руины остались! Как бы не сделали то же и с нами.

– Вряд ли! Если бы могли, уже наверняка зарядили бы по нам чем-то убойным. Сколько бойцов мы угробили? А они всё штурмуют и глупо теряют людей. Нет, я думаю, что тяжёлые игрушки у них просто закончилась. Но это не значит, что всё хорошо.

Слушая капитана, все ребята притихли:

– Мы контролируем только двор. Если они... даже не так – когда они обойдут нас по улице за забором, станет очень жарко.

Ну и дела, хуже не придумаешь! О сдаче в плен нечего было и думать. Слишком много мертвецов мы оставили на плацу, вряд ли нам такое простят. Кстати, понять, кто нас атаковал и что им нужно, мы так и не смогли. На одеждах погибших не было знаков различий. Просто серая камуфлированная форма, что лучше всего подходит для города. И всё: ни погонов, ни шевронов мертвецы не носили.

– Твою мать!.. Этого я боялся больше всего! – Почти выкрикнул капитан. Он просматривал улицу через оптику винтовки, потому первым увидел новых гостей.

Взяв в руки бинокль, я осторожно выглянул в открытую дверь и с трудом сдержал грязную ругань. К нам шла делегация из пяти человек. Возглавлял процессию Яков. Вернее, возглавлял её какой-то бандит, что прикрывался телом Якова и прижимал к его виску пистолет. О заложниках мы не подумали.

– И что нам теперь делать? – глядя на капитана, спросил Крас.

Саня Яковлев был из нашего взвода. Его, вместе с остальными ребятами, Игорь Викторович отпустил в казарму отдыхать перед строевой подготовкой. И вот теперь он был заложником у?.. да бог его знает у кого!

– Так, без паники! Посмотрим, что из этого выйдет. Без моего указания оружие не опускать – это приказ! Лично пристрелю идиота, что его нарушит!

От слов капитана мороз прокатился по коже. Тем временем, конвой приближался всё ближе.

– Рассредоточьтесь по складу. Оружие в боевую готовность. Карпин, Тимохин и Полевой – вас это тоже касается.

Цепочка переговорщиков остановилась в дюжине шагов от двери оружейной. Яков и его конвоир стали ближе других:

– Эй, вы там – Игорь Викторович, полагаю? Рад познакомиться. – Хищно блеснул оскалом незнакомец. Выглядел он немного старше меня, но дружить с таким типом я бы поостерегся: такой походя прибьёт, и не заметит. Внешность бандита была совсем неприглядной: высокий лоб кончался парой залысин, лицо мне описать трудно, оно было слишком обычным, я даже поймал себя на мысли, что, проходя мимо на улице, я бы такого даже не заметил. Но сейчас от его улыбки так и веяло лютой бедой.

– Когда люди знакомятся, они обычно тоже представляются, а вашего имени я так и не расслышал, – ответил капитан, продолжая смотреть на собеседника через прицел.

– Меня зовут Борис. Ну что, раз мы разобрались с формальностями, предлагаю обсудить детали вашей сдачи.

– И с чего это вдруг мы будем сдаваться?

– Товарищ капитан, откройте, наконец, глаза. Хватит геройствовать. Город взят. Мои люди утрясают последние детали операции и смысла сопротивляться больше нет.

– И кем же он взят, и зачем?

– Да ладно вам. Правда, думаете, что отвечу?

– Здорово вы нас изучили. И давно наблюдали за академией?

– Мне хватило, чтобы знать самых опасных офицеров в лицо.

– И что же будет, когда мы сдадимся?

– Я гарантирую жизнь вашим щенкам. Вы храбро и умело сражались. От кучки курсантов и их няньки мы такой прыти не ожидали. За кретинов, что подставились под ваши пули, никто мстить не станет. Даю слово офицера.

– Нам нужно подумать.

– Нечего здесь думать!!! – сорвался Борис. – Я понимаю, что вы тянете время, но помощь не придёт.

Затем он медленно взвёл курок пистолета:

– Опустите стволы или я мозги ему вышибу!

– Хорошо, хорошо!.. только спокойно... не стрельни случайно, – ответил капитан, опуская винтовку на пол.