Текст книги "Битва за космос"

Автор книги: Том Вулф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)

Эпилог

Что ж, Бог дал – Бог и взял. После триумфа Гордона Купера Алан Шепард развернул кампанию за еще один полет на «Меркурии» – трехдневный, в который должен был отправиться он сам. Его поддерживали Уолт Уильямс и большинство астронавтов. Но Джеймс Уэбб с легкостью лишил парней молчаливого благословения президента Кеннеди и объявил, что проект «Меркурий» полностью завершен. H АСА и президентской администрации хватало хлопот и без продолжения полетов «Меркурия»: нужно было получить от Конгресса сорок миллиардов долларов на программы освоения Луны «Джеминай» и «Аполлон». Атмосфера двухгодичной давности, когда Кеннеди вздымал руки к Луне, а конгрессмены аплодировали и предлагали неограниченный бюджет, полностью испарилась… Разве космическая гонка была гонкой за выживание? Разве Соединенным Штатам угрожало вымирание нации? Разве тот, кто. контролировал космос, контролировал и Землю? Разве русские собирались поставить красную отметку на Луне? Настроения тех дней постепенно забылись. В середине июня 1963 года Генеральный Конструктор (по-прежнему безымянный гений!) запустил на орбиту «Восток-5» с космонавтом Валерием Быковским на борту, а два дня спустя на корабле «Восток-6» в космос отправилась первая женщина – Валентина Терешкова. Они оставались на орбите три дня, летели на расстоянии трех миль друг от друга и приземлились на советской территории в один и тот же день, но даже это не воскресило былой воинственности Конгресса.

В июле Шепарда начали беспокоить звон в левом ухе и периодические головокружения – это были симптомы болезни Менье, поражающей среднее ухо. Как и Слейтону, ему пришлось отказаться от активной деятельности астронавта, и летать он теперь мог только на самолетах, со вторым пилотом на борту. А Слейтон тем временем принял решение, немыслимое для большинства кадровых офицеров. Он уволился из авиации после девятнадцати лет службы: ему не хватало всего года для получения пенсии, этой золотой награды, сиявшей на горизонте все долгие годы финансовых трудностей. Проблема Слейтона состояла в том, что руководство военно-воздушных сил решило отстранить его от полетов из-за болезни сердца. А как гражданский сотрудник НАСА он мог летать на высокотехнологических самолетах сколько угодно, если только его сопровождал второй пилот. Слейтон мог повышать квалификацию, у него сохранялся статус летчика, и он надеялся, что рано или поздно докажет: у него есть нужная вещь,чтобы подняться в воздух в качестве астронавта. А по сравнению с такими соображениями пенсия значила не так уж и много.

19 июля Джо Уокер поднял Х-15 на 347 800 футов, то есть на шестьдесят шесть миль, побив прежний рекорд в 314 750 футов, установленный Бобом Уайтом годом раньше. А 22 августа Уокер достиг высоты 354 200 футов, или шестьдесят семь миль, то есть преодолел границу космоса и поднялся еще на семнадцать миль. Кроме Уайта и Уокера только один человек поднимался на Х-15 выше пятидесяти миль. Это был дублер Уайта Боб Рашуорт, который в июне достиг высоты 285 тысяч футов – сорока четырех миль. В военно-воздушных силах установили практику награждать петлицами с надписью «Астронавт военно-воздушных сил» всех военных пилотов, поднимавшихся выше пятидесяти миль. Да, они использовали само это понятие: астронавт. И теперь у Уайта и Рашуорта, первого пилота и пилота-дублера Х-15, были такие петлицы. Джо Уокер, как штатский сотрудник НАСА, для этого не подходил. Поэтому старые приятели Уокера из Эдвардса пригласили его на обед в ресторан, где они немного выпили и прикололи ему на грудь картонные петлицы. На них было написано: «Асстронавт». [16]16
  [xvi]От англ.ass – осел, задница.


[Закрыть]

28 сентября семеро астронавтов «Меркурия» отправились в Лос-Анджелес на торжественный банкет, устроенный Обществом летчиков-испытателей. Вдова Айвена Кинчелоу, Дороти, вручила им Премию Айвена С. Кинчелоу за выдающиеся профессиональные навыки в проведении летных испытаний. В прессе этому событию посвятили не больше абзаца, да и тот был списан с текста речей астронавтов. После всех Почетных медалей «Конгресса», после парадов и личных встреч с президентом, после всех наград, которые только могли придумать политики, частные учреждения и Благовоспитанное Животное, Премия Айвена С. Кинчелоу не казалась чем-то особенным. Но для семерых астронавтов этот вечер значил очень много. Блистательный Кинч, белокурый красавец-пилот, был самым знаменитым из всех погибших пилотов, летавших на ракетных истребителях, и он наверняка установил бы свои собственные порядки в авиации, будь он жив. Он назначил бы Боба Уайта первым пилотом Х-15, и бог знает, что еще он сделал бы. В авиации существовало множество наград, но Премия Кинчелоу – «за профессиональные навыки» – считалась в братстве летчиков-испытателей главной. Семеро парней наконец-то замкнули круг и восстановили свою несколько пошатнувшуюся славу. Они добивались того, чтобы в проекте «Меркурий» пилоту досталась подобающая роль, и постепенно, шаг за шагом, все-таки добились этого. Полет Купера показал, что космическим кораблем можно управлять классическим образом, рискуя жизнью. А теперь астронавты добились последнего, в чем им отказывали на протяжении нескольких лет, в то время как вся нация безоговорочно боготворила их: истинные братья признали их равными, признали летчиками-испытателями космической эры, по праву занимающими вершину пирамиды нужной вещи.

Летом Кеннеди выступил по телевидению, объявив нации, что достигнуто соглашение с русскими о запрещении ядерных испытаний. В связи с этим советский министр иностранных дел Андрей Громыко сделал еще одно предложение – о запрете размещения ядерного оружия на околоземной орбите. Советы сами положили конец мыслям о молниях, падающих из космоса. 30 августа заработало устройство, благодаря которому и запомнились сами переговоры: «горячая» линия, прямая телефонная связь между Белым домом и Кремлем – лучшее средство избежать недоразумений, которые могли бы привести к ядерной войне. И когда 22 ноября на Кеннеди совершил покушение человек, связанный с русскими и кубинцами, ни в Конгрессе, ни в прессе даже не поднялось антисоветской или антикубинской шумихи. «Холодная война» – это было очевидно – завершилась.

Но никто – по крайней мере, сами парни – не мог оценить всей важности этого события для астронавта. Новый президент, Линдон Джонсон, оказался еще более горячим пропагандистом космической программы, чем его предшественник. Во многом благодаря политическому гению Джеймса Уэбба, который наконец-то получил должное, Конгресс раскачался и выдал-таки НАСА карт-бланш на полеты на Луну. Тем не менее факт оставался фактом: «холодная война» закончилась.

До начала в 1965 году программы «Джеминай» не предусматривалось никаких пилотируемых космических полетов. И семеро астронавтов начали чувствовать перемену в отношении общественности к ним, к «следующим девяти» и к группам новичков. Они чувствовали перемену, но не могли выразить ее словами. Что это было за чувство? Как будто мантия воинской славы тихо сползала с их плеч, а еще… холод высыхающего океана слез. Война, в которой сражались герои поединка, закончилась. Их по-прежнему почитали, людей по-прежнему поражала их храбрость, но день, когда астронавт может проехать в составе торжественной процессии по Бродвею, а полицейские и регулировщики на перекрестках будут рыдать, уже не повторится. Астронавта больше не будут воспринимать как защитника народа, рискующего жизнью в небесной битве. И даже на первого американца, ступившего на поверхность Луны, не будут изливаться те исконные, первобытные эмоции, которые довелось испытать Шепарду, Куперу и, прежде всего, Гленну. Первая эра американских героев поединка закончилась, и, наверное, те времена уже никогда не вернутся.

Бог дал – Бог и взял. Апрельским днем 1959 года им на плечи накинули мантию героя «холодной войны» в небесах, не спрашивая их и ничего не объясняя. А теперь ее снимали, и опять без их ведома. Джон Гленн в 1964 году решил баллотироваться в сенаторы от штата Огайо. Он не мог предвидеть, что на избирателей в Огайо больше не действует его аура защитника. Однако люди все-таки его помнили. А его собратьям-астронавтам трудно было представить, что может настать день, когда американцы, услышав их имена, спросят: «А кто это такие?»

От автора

Создание этой книги было бы невозможным без личных воспоминаний многих людей, пилотов и непилотов, причастных к зарождению эры пилотируемых ракетных полетов в Америке. Я хотел бы поблагодарить их за великодушие и за все те усилия, которые им понадобилось приложить, чтобы воскресить события двадцатилетней давности.

Неоценимую помощь оказал исторический отдел НАСА в Джонсонском космическом центре (Хьюстон), обеспечив мне доступ к стенограммам отчетов астронавтов после полетов. Отдельно хочу упомянуть историка НАСА Джеймса М. Гримвуда, написавшего в соавторстве со своими коллегами Лойдом С. Свенсоном-младшим и Чарльзом С. Александером книгу «Этот новый океан: история проекта "Меркурий"». Помимо этого я еще обращался к следующим изданиям: «Вечно новый рассвет» А. Скотта Кроссфилда и Клэя Блера-младшего; «Звездопад» Бетти Гриссом и Генри Стилла; «Через высокую границу» Чарльза Э. Йегера и Уильяма Лундгрена; «Одинокое небо» Уильяма Бриджмана и Жаклин Хазард; «Дневник Х-15» Ричарда Трегаскиса; и «Мы, семеро» – совместное произведение семерых астронавтов «Меркурия».

В заключение хочу отметить, что имена четырех эпизодических персонажей повествования – Бад и Лоретта Дженнингс, Митч Джонсон и Глэдис Лоринг – были изменены.