Текст книги "Белоснежка и семь самураев"
Автор книги: Том Холт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Джулиан закрыл рот, который распахнулся, как дверца одного из тех грузовиков, которые перевозят дешевые телевизоры. “Это сделала лягушка?” – прошептал он.
Юджин кивнул, насколько ему позволил поддерживающий воротник. “Маленькая зеленая лягушка размером с яблоко. Джулиан, что происходит? Это уже из копытц вон плохо.”
Джулиан с минуту сидел, теребя кольцо в носу. “Не знаю,” – признался он под конец. “Иногда мне кажется, что я начинаю понимать, что происходит, но потом все опять затуманивается. Вместо того, чтобы разбираться, давайте лучше сделаем что-нибудь. Я нашел гнома.”
Юджин приподнял бровь – ту, что не была покрыта швами. “Ты имеешь ввиду гнома без имени?”
Джулиан кивнул: “Вообще-то его зовут Дампи. Как бы то ни было, он согласился помочь, и он вербует других гномов, которые, по его словам, ему понадобятся.”
“Ох,” – вздохнул Юджин. “Это нам дорого обойдется,” – сказал он.
“Возможно. Но не беспокойся, мы справимся. Ты давай выздоравливай. Знаешь, сколько стоит твое содержание здесь?”
“Это не потому, что я мечтал сюда попасть,” – горько сказал Юджин. “Здесь полно ужасно изуродованного народу. Вчера доставили одного парня, который попал в такую переделку, что его принесли в шести мешках.”
“Боже,” – пробормотал Юджин. “Что с ним приключилось?”
“Свалился со стены, мне сказали. Был так плох, что пришлось позвать группу военных хирургов-специалистов. Впрочем, они его все же заштопали.”
Джулиан резко взглянул на него: “Заштопали таки?” – спросил он.
“Так точно. Отличная работа, что ни говори. Вон он, видишь, в дальнем конце у стены. Большой безголовый парень в форме яйца.”
“Тот у которого пони меряет температуру?”
“Он самый. Ты его знаешь?”
“Слышал о нем,” – ответил Джулиан. “Так мне кажется.” Постаравшись не быть слишком очевидным, он повернул голову и пристально посмотрел на него. “Несомненно целый,” – признал он с явным волнением в голосе. – “Что тут можно сказать?”
Пациентка с соседней койки, заметив интерес Джулиана ухмыльнулась. “Обалденное представление,” – прошептала она. “Сестра сказала, он был в операционной щестнадцать часов. Там был целый батальон Королевских Инженеров и семьдесят пони с резинками и клеем. Нынче чудеса творят.”
Джулиун, нахмурившись, кивнул. “Чудеса,” – сказал он. “Извините, мы с Вами не встречались?”
“Сомневаюсь,” – ответила пациентка. – “разве что Вам приходилось встречаться с сантехниками, потому что именно этим я и занимаюсь. Кстати, меня зовут Джилл. Приятно познакомиться.”
“Взаимно.” Поросенок посмотрел в сторону, потом резко повернулся назад. Голова Джилл была как следует забинтована. “Прошу прощения, если мой вопрос покажется слишком личным,” – сказал он, – “но не Вы ли работаете в паре с Джэком?”
“Он мой деловой партнер. Вы о нас слышали?”
“Кажется, да. Похоже, Вам здорово не повезло,” – нейтрально заметил он. – “Что произошло?”
Джилл состроила гримасу: “Скатилась с холма, совершенно по-идиотски. Джэк в порядке, а вот мне не повезло.”
“Джэк в порядке?”
“О да. Типа “Я в порядке Джэк”, но наоборот. Почему Вы спрашиваете?”
“Просто так,” – неубедительно ответил Джулиан. “Чисто из любопытства.”
Вскоре появилась медсестра и выпроводила посетителей. По дороге домой Джулиан был необычно молчалив. Десмонд, который описывал ему свой план мобильного дома, привязанного к наполненному гелием дирижаблю (“Улететь у нас получиться, спустится вниз – нет.”) внезапно остановился и помахал передним копытцем перед пятачком Джулиана.
“Джулиан,” – сказал он. – “Хватит. Ты похож на дядю Клода, после того, как ему всыпали петрушки и лука.”
“Извини,” – вздохнул Джулиан. “Я просто размышлял над словами Джулиана; помнишь, что все идет из копытц вон плохо. Он прав. Происходит что-то очень странное.”
“Ну и что? В здешних краях это часть быта.”
“Возможно. Думаю, мне надо еще подумать.” Он поморщил нос и потянул воздух, как будто почувствовал трюфеля.
“Возможно, я начинаю видеть несуществующие вещи. Знаешь, заговоры и паранормальные явления и прятки, когда все притворяются, что все идет как надо. Есть слово, которое это описывает.”
“Американец?”
“Параноик. Возможно, я становлюсь параноиком.” Он передернул плечами. “К черту,” – сказал он. – “Пошли, я куплю нам по репе в Ведре и Помоях.”
На входной двери домика Дракона Отмстителя висела записка. Она была написана на розовой надушенной записочной бумаге и звучала так:
Весенний ветер в ивах,
Звезда светит в небе.
Вынести мусор.
“Здорово она со словами обращается,” – заметил Мистер Хирошиге, рассеянно расправляя лепестки теребимого ветром цветка одетыми в кольчугу пальцами.
Сидящий рядом Мистер Мироку кивнул: “Мне особенно понравилось, как она использовала образ весны, время обновления природы, чтобы навести на мысль о новом мусорном пакете. Чья очередь?”
“Я делал это в прошлый раз,” – сказал юный Мистер Акира. – “И в позапрошлый.”
Два других поразмыслили над этим. “По сути дела,” – заметил Мистер Мироку, – “у тебя уже есть заметный опыт по выносу мусора.”
“Верно,” – сказал Мистер Акира.
“Даже, можно сказать, экспертиза.”
“Может быть. Это не так сложно.”
“Для тебя, возможно,” – вежливо сказал Мистер Мироку. – “Аналогично, обученный скульптор с легкостью создаст совершенную нетсуке из малейщего кусочка кости в то время, как мы с тобой не знали бы с чего начать. Думаю, что твоим детям будет еще проще, и так далее в поколениях.” Он улыбнулся. “Продолжай,” – сказал он. – “Ты ведь не возражаешь, если мы понаблюдаем? Смотреть на мастера за работой всегда вдохновляет.”
Мистер Акира пожал плечами и поплелся за домик. Чуть позже он вернулся с двумя туго набитыми мешками мусора.
“Обрати внимание,” – сказал задумчиво Мистер Хирощиге, – “что он держит по мешку в каждой руке, чтобы равномерно распределить вес. У юноши явно талант.”
Мистер Акира не смог удержаться от некого чувства гордости. В конце концов, они были признанные последователи Пути, в то время как он был лишь учеником. Он подхватил мешок с сознательным элан в движении.
“Поправь меня, если я ошибаюсь,” – сказал Мистер Мироку, останавливая его вежливым жестом, – “но ведь это момент, когда ты кладешь пластиковые пакеты в большие ящики у садовой калитки.
“Совершенно верно,” – ответил юноша.
“И как же ты это делаешь? Это, должно быть, ужасно сложно.”
“Не сказал бы,” – ответил Мистер Акира слегка сморщившись. – “Во всяком случае, у меня никогда с этим проблем не возникало. Я просто поднимаю крышку и кладу пакеты внутрь.”
Два старших мужчины посмотрели друг на друга. “Он просто поднимает крышку и кладет их внутрь,” – повторил Мистер Хирошиге. “Подобно лучнику, который в момент запуска стрелы закрывает глаза и вверяет ее полет силам вселенской гармонии. Как я всегда говорил, чем сложнее работа, тем важнее отыскать ее внутреннюю простоту. Можно нам понаблюдать? Мы обещаем не шуметь.”
“Пожалуйста,” – с легким поклоном сказал Мистер Акира. “Сюда.”
Они последовали за ним по тропинке на уважительном расстоянии пока он засовывал пакеты в мусорный ящик и закрывал крышку. Двое самураев опустили головы в безмолвном восхищении.
“Аналогично,” – сказал Мистер Хирошиге, – “в то время, как даже самый изощренный ювелир не в состоянии создать убедительное подобие древесного листа со всеми присущими тому жилками и шероховатостями, дерево пускает свежие побеги, совершенно не задумываясь. Благодарим. Это было…” – он умолк, вздохнул и медленно выдохнул. – “Прекрасно.”
“Хорошо.”
“И все же,” – вежливо прервал Мистер Мироку, – “было бы заносчиво поздравлять его с обладанием исскуством, которое приходит не изнутри, а от основных сил космоса. В конце концов, поздравляют художника, а не кисть.” Он обернулся и вежливо указал на мусорный ящик: “Ты не мог бы повторить процесс?”
Брови Мистера Акиры поползли вверх. “Ладно,” – сказал он. – “Если Вам так хочется.” Его брови на минуту сдвинулись, производя впечатление свидания париков. “Это что-то связанное с Зеном, да? Как глажка одежды и чистка засоренной раковины.”
Улыбка Мистера Мироку была полна экстаза. “Все связано с Зеном, сын мой,” – сказал он. – “Когда ты действительно поймешь это, то станешь одним из нас.”
“А, надо же,” – Мистер Акира поднял крышку мусорного ящика, вытащил пакеты, засунул их обратно и вернул крышку на место. “Правильно я сделал?” – сказал он.
Двое других кивнули. “Замечательно,” – сказал Мистер Хирошиге. “Ты положил эти мешки на то же самое место, что и в прошлый раз. Готов поспорить, что если бы ты попытался сделать это сознательно, измерив расстояния и углы, то был бы далек от подобной точности.”
“Совершенно верно,” – согласился Мистер Мироку. “Но подчинив свое сознание силам природного порядка…”
“А,” – Мистер Акира сиял он удовольствия. “Теперь я понимаю. Одна только вещь, впрочем,” – добавил он боязливо. “С наивеличайшим уважением…”
“Не бойся высказаться, сын мой.”
“Ладно. Просто,” – продолжил Мистер Акира, – “возможно, я очень туп, но каким образом уборка мусора и другая работа по дому, которую Вы столь щедро доверяете мне, поможет мне стать великолепно натренированным фехтовальщиком?”
Двое других слегка улыбнулись друг другу. “Покажи ему,” – сказал Мистер Мироку.
“Нет, нет. У тебя это выйдет гораздо лучше.”
“Ты очень добр.” Мистер Мироку собрался и закрыл глаза; затем одним плавным движением, почти незаметным благодаря своей быстроте и точности, протянулся к левому бедру, вынул огромный двуручный меч катану и опустил его с разрушительной силой на мусорный ящик, разрезав его на две совершенно симметричных половины, даже не задев крышки. Минуту царила совершенная тишина; затем он открыл глаза и слегка дернул лезвие, в результате чего, две половины ящика и точно рассеченные мешки открылись как страницы книги, медленно накренились и съехали на траву.
“Надо же!” – сказал Мистер Акира.
“Ерунда,” – сказал в ответ Мистер Мироку. “Точнее, это была сила настолько великая и вселенская, что нашим слабым умам ее не объять. С таким же успехом можно удержать море в чайной чашке.” Он исполнил чибури, то с виду ничего не стоящее движение запястьем, которое отряхивает лезвие и грациозным плавным движением руки засунул меч в ножны. “Но, пожалуйста, обрати внимание, на очень важный момент.” Его лицо внезапно стало серьезным. “Потому что на Пути все едино, твое действие выноса мусора в ящик и мое действие разрубания его на две половинки по сути дела являются одним и тем же.”
“Так что если кто спросит…” – добавил Мистер Хирошиге.
Мистер Акира дважды очень медленно кивнул. “Мне кажется, я начинаю понимать,” – сказал он, в то время, как ветер листал страницы точно разрубленной газеты. “Спасибо. Огромное спасибо.”
Мистер Мироку сделал легчайший жест руками. “Не стоит благодарности,” – сказал он. – “Что есть благороднее призвания руководить другими по Пути?” Он направился было к домику, но оглянулся. “Еще кое-что напоследок.”
“Слушаю.”
Легким движением пальца, Мистер Мироку указал на развал мусора, постепенно разносимого легким ветерком. “Будь добр, убери эту помойку.”
“Не думаю, чтобы она нас преследовала,” – задыхаясь сказала Злая Царица и прислонилась к яблоне, чтобы передохнуть.
Они оглянулись на замок. Из амбразур верхнего этажа ползло что-то белое, а ров напоминал ванну с пеной. Царица с облегчением вздохнула и осторожно поставила ведро на землю.
“Я немного расплескала,” – сказала она, – “но, думаю, не слишком много.” Она поглядела на поверхность воды и кивнула: “Похоже мы потеряли несколько картинок и орфографический словарь…”
“Орфографический…?”
“Даже не спрашивай. Он все равно не работал. Итак,” – продолжила она, – “вот они мы с ведром и тем, что на нас одето и ничего больше. Идеи есть?”
Сестрица лишь пожала плечами.
“Если бы система все еще работала, никаких проблем не возникло бы,” – подхватила Царица, снимая башмаки и присаживаясь. “Обычно, не успели бы мы передохнуть, как нам встретилась бы высохшая старуха или горбун с необычным чувством юмора и предложили бы нам рассказать все, что нашей душе угодно. Была такая восхитительная черта программы, пока все работало.”
“Не оглядывайтесь,” – пробурчала Сестрица, – “но там под деревом стоят двое мужчин и рассматривают нас.”
“В самом деле?” – Царица подняла голову. “Это интересно. Никогда не знаешь, может система еще частично работает. Попробуем, а?”
Сестрица засомневалась. “Они выглядят не очень-то дружелюбно,” – прошептала она, – “может, мы лучше…”
“Нет!” – Злая Царица встала и помахала туфлей. “Эй! Да-да, вы. Вы не Помощь?”
Рассматривавшие их мужчины виновато вздрогнули, оглянулись, чтобы на всякий случай проверить, не обращается ли Царица к кому-либо еще, а затем медленно подошли к ним. Нетрудно было понять, почему Сестрице не понравился их внешний вид. В ее краях серые костюмы, солнцезащитные очки и оттопыренные левые подмышки могли означать лишь одну вещь: это были некие Они.
“Прошу прощения,” – сказал один из них. “Не могли бы мы Вам чем-нибудь помочь?”
“Зависит от ситуации,” – бодро ответила Царица. – “По правилам, Вы должны были бы быть маленьким старичком с длинной белой бородой или старой скрюченной крестьянкой, согнувшейся под тяжелой вязанкой хвороста.” Она на минутку замолкла, потом продолжила: “Если Вам все мои слова кажутся чепухой, то Вы не те, кто я думаю.
Мужчина постарше прочистил горло. “Вообще-то,” – сказал он, – “я знаю, что Вы имеете в виду, но мы не те, кто Вы думаете.”
“Нас даже здесь нет,” – добавил его колега с весьма скользкой улыбочкой.
“Официально, во всяком случае,” – сказал старший. “Предполагалось, что это будет скрытое наблюдение.”
“В таком случае, не очень-то хорошо оно Вам дается?” – ответила Царица. “Если подумать, так я знаю, кто Вы такие. Вы ребята Гриммы, так ведь?”
Братья Гримм смущенно улыбнулись. “Вот тебе и смешались с толпой,” – сказал старший. Он пихнул брата локтем под ребро. “Сказал тебе, надо одеваться иначе.”
“Мы бы все равно выделялись,” – ответил младший Гримм. “Говорить людям, что мы собираем сказки, чтобы заработать на жизнь, достаточно тяжело без того, чтобы одеваться во всю это смехотворную мишуру.”
“Я знаю, кто вы такие,” – повторила Царица. – “Вы официальные наблюдатели, не так ли? Из ее мира.”
Гриммы впервые заметили Сестрицу. Молодой представитель вытащил сканирующий прибор замысловатого вида, направил его на Сестрицу и прочитал результат.
“Надо же,” – сказал он, – “она одна из наших. Как же ей удалось сюда забраться?”
“Хороший вопрос,” – прорычала Царица. “Как бы то ни было, но мне дико повезло, что я натолкнулась на вас двух зануд именно сейчас. Можете забрать ее с собой.”
Сестрица собралась было протестовать, но за нее это сделали Гриммы. “Не пойдет,” – сказал Старший Гримм, – “репатриация – не наше дело. Мы лишь…”
“Наблюдатели,” – закончила за него Царица. “Ладно, пронаблюдайте это. Либо вы сию же минуту пакуете ее отсюда, либо с вами свяжется мой адвокат по поводу глобального нарушения в моей системе, причиненного одним из ваших, взломавших и сломавших эту проклятую штуковину. Так вам ее завернуть или так возьмете?”
Но Гриммы снова потрясли головами; на этот раз более-менее синхронно. “Все равно не наше дело,” – ответил старший. – “Будет стоить нам жетонов. Конечно, мы заявим в иммиграцию, как только вернемся, но на большее не способны. Сожалею.”
“Но Вы обязаны помочь,” – взорвалась Сестрица. – “Мой брат где-то здесь потерялся, а она ничего не предприняла, чтобы его найти.”
Гриммы переглянулись. “Неудобная ситуация,” – сказал младший.
“Очень неудобная,” – согласился его брат. “Не знаю, что с этим делать. То есть, это можно отнести к похищениям, тогда это дело Государственного Департамента…”
“Или мифологическое убежище,” – перебил младший Гримм. “Это уже Политический.”
“Может быть даже расценено, как военные действия,” – добавил старший, – “что означало бы привлечение военных. Сожалею, но я этим заниматься не буду.” Он снова покачал головой, на случай если Царица и Сестрица не увидели в первые разы. “Кстати, раз уж об этом зашла речь, что Вы имеете в виду под поломкой системы?”
Королева уставилась на него с выражением, которое можно было бы положить в джин и тоник. “Ну уж не дождетесь,” – сказала она.
“Но если у Вас гм технические затруднения,” – заботливо сказал старший Гримм, – “Я уверен, что наши люди с удовольствием предложат техническую поддержку. Это ничего не стоит…”
“Вы хотите, чтобы я позволила вашим лихачам прийти и посовать свой нос в мою систему,” – перевела Царица. – “В то время как вы стянете все что вам сможет пригодиться там у вас и свалите. Вероятно,” – добавила она, – “оставив кое-что на память, запрятанное глубоко среди колесиков и пружинок и готовое бабахнуть и проделать дырку в операционной системе, если ваша компания параноидальных психов решит, что мы угрожаем вашей пространственной безопасности. Знаете, ребята, я не вчера родилась.”
“Вы очень несправедливы,” – пробурчал старший Гримм. – “И все это сделает репатриацию этой гм заблудшей гражданки значительно сложнее.” Его лицо потеряло всякое выражение и он продолжил: “Я так понимаю, Вы все же хотите от нее избавиться.”
Царица оскалилась. “Это Вы меня называете несправедливой,” – сказала она. “Я не очень-то верю, что Вы так сделаете: оставите одну из Ваших в чужом измерении. Если об этом услышат, то Вас освежуют живьем. И хотя это и кажется маловероятным, рано или поздно кого-то таки заинтересует ее судьба и судьба ее противных братьев.”
Гриммы ухмыльнулись. “Совершенно верно,” – сказал младший партнер. – “И знаете что, любой, кто осмелится предположить, что их украли феи быстро окажется в рубашке с забавными рукавами не позволяющими смотреть на часы. Оставьте, Ваше Величество. Мы протянули Вам руку дружбы, а Вы швырнули ее нам в лицо…”
“Интересная картина,” – перебила Царица. – “Извините. Прошу Вас, продолжайте.”
“Если Вы хотите чтобы мы помогли Вам с одной проблемой,” – сказал старший Гримм, – “Вам следует принять нашу помощь и с другой. Вот и все. Подумайте над этим, а мы пока пойдем по своим делам.”
“Наблюдая,” – добавил Младший.
“Знаю, все что не прибито гвоздями.” Королева выдохнула через нос, в манере, предполагающей, что на задворках ее генетической матрицы присутствовала пара драконов. “Не беспокойтесь, я Вас за это достану. Быть может не сию минуту, но со временем. И уж тогда…”
Старший Гримм безмятежно улыбнулся: “Расскажите это хоббитам,” – сказал он. – “Не забывайте, наши люди знают, что мы здесь. И когда должны вернуться. И в данный момент не похоже, чтобы Ваши хваленые автоматические защитные системы были в состоянии справиться с неожиданной дозой Реальности. Думайте дальше, Высочество. Чао.”
Царица фыркнула; на ее счастье некоторые вещи не передаются по наследству, а то бы она поджарила собственные пальцы. Но Гриммы повернулись и ушли. Когда они отошли метров на 15, Царица отчетливо услышала смешок.
“Чудесно,” – сказала она. – “Теперь, похоже, ты со мной надолго.Все это начинает действовать мне на нервы.”
Сестрица сердито посмотрела на нее. “Правильно,” – сказала она, – “свалите все на меня. Если бы Вы не были так грубы к этим людям, они могли бы помочь починить Вашу гнилую систему и найти Карла и Дамиена.”
“Да помолчи ты.” Королева снова села и надела туфли. “Что ж не думаю, что нам встретятся забавные маленькие человечки или наслышанные морщинистые старухи, так что нам стоит сделать что-нибудь, до того как эти идиоты придумают новую угрозу и вернутся. Думаю, что мне будет сложно выглядеть по-царски невозмутимо если они это сделают.”
“И куда же мы пойдем? Или мы так и будем шататься без цели с этим тупым ведром и заливать себе ботинки?”
Злая Царица почесала самый кончик своего идеального носа. “Ты явно не поняла, как здесь все работает,” – сказала она. “Здесь совершенно иное отношение к причине и следствию. Если у тебя проблемы, ты не ходишь в поисках решения – не приведи Бог. Ты можешь найти неправильное и что тогда? Нет, ты бродишь, пока решение не найдет тебя. А оно найдет.”
Сестрица с отвращением сморщила нос. “Да ну?” – сказала она. “Хотите сказать, Вы просто напоретесь на приключение, которое все исправит. А тем временем просто бродить вокруг и нюхать цветочки.”
“Примерно так,” – ответила Злая Царица. – “В конце концов, если кто-то поместил нас в историю, наверное у него есть для нас какая-нибудь работа.”
“А если мы забредем не туда и нужное приключение не сможет нас найти? Или существует правило, что блуждают всегда на север или что-нибудь такое?”
Царица снисходительно улыбнулась: “Не беспокойся, оно тебя найдет, так же как кошка всегда найдет мышку в маленькой картонной коробке. Для этого система и существу…” – она замолкла. “Существовала,” – добавила она.
“Вот вот.”
“Пока ты ее не сломала.”
“Да. Ладно, я уже все поняла.” Сестрица вздохнула и присела на пень, как она думала, хотя на самом деле это был гигантский гриб. “Суть в том, что мы не в состоянии доверять этой тупой системе. Вообще, если нам и встретятся какие-нибудь приключения, то это будут неправильные приключения. Это,” – добавила она, – “закон вероятности. Или здесь он не действителен?”
“Он здесь действует иначе,” – призналась Царица. “Здесь, если тебя схватил вожак банды и собирается перерезать тебе горло огромным кинжалом, то можешь быть уверена, что тебе повезло, потому что он наверняка окажется твоим давно потерянным братом и поделится с тобой половиной годовой добычи. В эти дни так сложно найти людей, согласных стать бандитами. Считается слишком дорогим удовольствием.”
Сестрица фыркнула, как будто почуствовав запах горелого хлеба. “Это нам не поможет,” – сказала она. “Подумайте, кто, кроме моего брата Карла и Вашего мертвого волшебника, знает хоть что-нибудь об этой ужасной старой системе?”
“Ну думаю, что есть… Хотя, минуточку.” По лицу злой Царицы расплылась улыбка. “Есть кое-кто, кто быть может в состоянии помочь. Это, правда, очень маловероятно…”
“Хорошо,” – твердо кивнула Сестрица. “Значит по здешним понятиям – наверняка. Куда нам? Объясните по пути.”
“Я…” – Царица огляделась. – “Честно говоря, я не уверена. Обычно, понимаешь ли, маленький старичок или…”
“Старуха с хворостом, знаю. Подумайте же.”
“Ладно. Я стараюсь.” Царица закрыла глаза, повернулась три раза, указала в случайную сторону и снова открыла глаза. “Туда,” – сказала она.
“Уверены?”
“Абсолютно,” – ответила Злая Царица, высвобождая подол юбки из куста ежевики. “Пошли же, не зевай. И думаю, что теперь твоя очередь нести ведро.”
Глава 3.
“Опять ты,” – пробрюзжала фея. – “неужели ты никогда не отстанешь?”
Лягушка раздула щеки. “Нет,” – проквакала она. – “Эта такая вещь, называемая долгом. Не думаю, что тебе она знакома.”
“Ошибаешься,” – язвительно усмехнулась фея. – “Свои долги государству я хорошо знаю. Семнадцать процентов на джин, виски, ром и текиллу, двадцать восемь процентов на сигары…”
“Неважно. В этот раз все будет иначе.”
“Да уж,” – язвительно заметила фея, безрезультатно извиваясь между длинными и гибкими лягушачьими пальцами. – “Для начала, я к этому не буду иметь никакого отношения.”
“Ты так думаешь?”
Фея посмотрела в большие желтые глаза лягушки. “Прояви справедливость,” – сказала она. – “Если тебе хочется путешествовать, поедая бабушек, – пожалуйста! Давай! Но только оставь меня в покое, потому что это не моя война, и я не хочу в ней участвовать. Что касается непримиримого конфликта между человеком и зверем, наша роль четко ограничена ограблением мертвых. Хорошо?”
“Нет,” – ответила лягушка. – “Итак, когда я скажу…”
Фея уперлась ногами в зеленый палец и рванулась изо всех сил. Их оказалось недостаточно. “Ты ведь посуди сам,” – сказала она. “Почему ты думаешь, что это сработает во второй раз? Может они и дровосеки, но они не дураки.”
“Может быть, может быть и нет,” – ответила лягушка. “Вообще-то, у меня есть теория, что постоянное воздействие свежей смолы разлагает их мозги. Лишь один способ выяснить.” Он дважды моргнул с лишающей самообладания быстротой. “Короче, кого ты больше боишься – их или меня?”
Фея затихла. “Тогда давай,” – пробурчала она. – “За чем же дело стало?”
“За лучшим настроем. Итак, я хочу, чтобы по моему сигналу ты начала носиться вокруг, крича изо всех сил волк идет, волк идет! Ты справишься, или мне придется вытатуировать инструкции тебе на коленях?”
Фея состроила злобную гримасу. “Должна бы справиться,” – пробурчала она. – “А какая от этого будет польза?”
Лягушка ухмыльнулась. “Потому что, мой дорогой друг по шкале один к тридцати двум,” – сказала она, – “таким образом они будут искать страшного серого волка. Несложно, а, если подумать?”
“Ты – начальник,” – ответила фея. – “Ладно, готова.”
Сработало. Как только фея выбралась из укрытия, дровосеки повскакивали и побежали в направлении, откуда она только что прилетела, в безопасности позволив маленькой зеленой лягушке выбраться из кустов и протиснуться в щель под дверью.
Чудесно! Он пробрался внутрь.
Теперь ему лишь оставалось съесть бабушку.
Прямо перед ним подобно невысокому холму возвышалась огромная черная штука. При ближайшем рассмотрении штука оказалась одной из бабушкиный туфель. И тогда лягушка осознала, что при планировании миссии, она уделила черезчур много внимания тому, как попасть внутрь, и не особо задумалась о том, что будет дальше. Приложив большие усилия при наличии удачи и недели времени, ей как раз удалось бы съесть большой палец бабушки.
Затем земля затряслась. Лягушка попыталась прыгать, но что-то огромное и обжигающе горячее подхватило ее и подняло высоко в воздух. Невольно лягушка закрыла глаза; когда же волчье сознание признало, что эта самовольная слепота вряд ли будет выбрано редактором, как лучшее средство выживания месяца, и послало команду по амфибийным синапсам низкого пошиба, лягушка уставилась в огромное розовое…
Лицо.
“Привет, лягушечка,” – сказал девчачий голос, раскатившись эхом из конца в конец галактики. – “Я Красная Шапочка. По-моему, ты симпатяга. У тебя есть имя, лягушечка?”
Лягущке захотелось зарычать, прижать уши к остроносой голове и оскалиться; ей удалось лишь квакнуть “Ква” очень слабо и брыкнуться. Огромное обжигающее человеческое существо испустило серебристый смешок, грозящий изогнуть небо.
“У, ты такая милая,” – сказал голос. – “Я думаю, я назову тебя Леденец, и ты будешь жить в кармашке моего передника. – “Кто у меня самая милая лягушечка?”
Лицо накрыло его, подобно тому, как ночь накрывает человека, осужденного на рассвете на казнь, и лягушка наблюдала за тем, как в розовой стене плоти появилась щель. Оно открывало рот.
“Идеальная справедливость,” – подумала лягушка, – “Меня съедят.” Вобщем-то, это не такой уж ужастный метод умереть. Если подумать, то пищевая цепь подобна конге латино-американский танец (прим пер) на вечеринке, извивающейся меж брошенных картонных коробок и кусков торта, затоптанных в ковер, и увлекающей всех за собой. Она взяла себя в руки; но не смогла удержаться от спазма ужасающей боли, когда обжигающие поверхностные мембраны всеохватывающего рта прикоснулись к ее коже. Раздался отвратительный чавкающий звук…
И ничего. Ее никто не съел.
Вот тут то все и началось. Клыку показалось, что он наелся бобов, лука и чеснока и проглотил бомбу впридачу, и что его кожа расползается под натиском этого взрыва. Он к тому же падал – девчонка отпустила его – и была оглушена удивленным выдохом. Клык приземлился, но тем не менее почувствовал, что движется вверх, и к тому же стоит на задних лапах. Он рос, черт побери, и с ужасающей быстротой. Он был…
На стене напротив оказалось зеркало. Уже тот факт, что он был в достаточно высок, чтобы заглянуть туда, должен был предупредить волка, что события только что нарушили законы физики и пошли в худшую сторону. Он посмотрелся в зеркало. “Вот ведь блин!” – простонал он.
“Не выражаться,” – предупредила его Красная Шапочка, вытирая рукой губы. – “Бабушка услышит – уши оборвет.”
Он превратился в прекрасного принца. “Превратите меня обратно!” – истерично заорал он, уставившись в зеркало. “Это ужасно! Я не хочу быть одним из этих!”
“Не повезло,” – ухмыльнувшись ответила Красная Шапочка и приближаясь к нему, достала из кармана своего передничка пару наручников и непрятного вида шприц. “Так уж получилось, парень. Зато ты можешь утешиться мыслью, что все это в целях медицинских исследований.”
“А?” – выпучил глаза Клык. – “ты чего это мелешь?”
“О медицинских исследованиях,” – ответила девочка, пытаясь схватить его за руку, от чего он с трудом увернулся. “Эти нехорощие власти запретили нам исследовать лягушек в наших …” (ужасный оскал) “экспериментах. Но, как видишь, мы придумали, как это обойти. Просто преврати лягушку в смазливого парнишку, смазливый парнишка даст согласие на экспериментальный курс лечения и никаких проблем. Теперь, постой смирно…”
Последняя капля адреналина стекла с шишковидной железы Клыка и дала ему взрыв энергии достаточный, чтобы проскочить у девчонки между ног и кинуться к двери. “Зануда!” – прокричала она вслед; затем она швырнула наручники, которые ударили его за ухом, создав противную шишку. К счастью, у него осталось достаточно волчьих инстинктов, чтобы запрыгнуть в заросли ежевики, в которые простой человечишка в жизни бы не залез из страха ужасно поцарапаться.
Некоторое время спустя, он вспомнил, что теперь был простым человечишкой, а еще позже провел пару отвратительных часов, вытаскивая колючки из всяких мест, многих из которых у волков нет.
В полях – грибы; на оживленных улицах – видео-библиотеки, продавцы авторских поздравительных открыток и маленькие, пребывающие в постоянной надежде магазинчики, предлагающие серебро, драгоценности, ароматические масла и диски традиционной тибетской музыки; здесь – замки. Они выскакивают из под земли, растут, процветают; затем, когда их роль в повествовании окончена, они исчезают бесследно, не оставив даже шрама на траве.
Данный замок, в другом конце леса от весьма более солидного владения Злой Царицы, называется Заколдованное Царство номер 2. Его грациозные остроконечные крыши и подобные лебединым шеям башни, подразумевают, что он совместим с хорошим концом, но отсутсвие розовощеких крестьян и оживленых лавок у ворот означает, что до этого конца еще катушка пленки, или, что история еще и вовсе не началась.
Когда Дампи, гном без имени, неуклюже сполз со своего шетландского пони и привязал его к перекладине, у ворот стояло два алебардщика в замысловатых костюмах. Он посмотрел на них, а они на него.
“Ты – гном,” – нервно сказал один из них.
“Ну и что же?”
Алебардщик потеребил рукоятку своего оружия. “И ты здесь один такой, да?”
“По-моему, да.”
