Текст книги "Белоснежка и семь самураев"

Автор книги: Том Холт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

“Вы двое готовы?” – прорычал Клык.

“Нет. Ты первый. Я все еще пытаюсь вспомнить, кто я и где оставил голову.”

Клык задумался на минутку; затем его озарило. “Готовы или нет,” – сказал он, – “поехали.”

Он встал на четвереньки, зарычал и пробежал по комнате , виляя воображаемым хвостом. Временами он замирал, принюхивался и рыл землю. Наконец, он присел и испустил холодящую душу серенаду воображаемой луне.

Последовало долгое молчание.

“И все?” – спросил Гримм 1.

“Да.”

“А…”

Дампи и Румпельстилтскин посовещались громким шопотом. – “Мы полагаем, что это Сто один далматинец,” – сказали они.

Клык выглядел обиженным: “Неправильно.”

Гриммы также посовещались? “Как насчет сколько стоит эта собачка в витрине?”

“Опять не угадали.”

“Папочка не хочет купить мне щеночка?”

“Вы начинаете действовать мне на нервы. Нет.”

Дампи нагнулся и пробормотал что-то на ухо своему коллеге: “Мы думаем, может это Четвероногий Друг.”

“Да ну? Ошибаетесь.”

“А.” – обе команды снова посовещались. – “Ты уверен, что это не 101 далматинец?” – спросил Румпельстилсткин, – “ну очень похоже.”

“Вы просто не знаете, не так ли? Признавайтесь же.”

“Дай нам еще подумать,” – ответил Гримм 2, —Знаю, как насчет Рудольфа, красноносого оленя?”

“Вы только усложняете ситуацию,” – холодно ответил Клык. – “Кончайте, я забираю ведьму. Сами знаете, что проиграли.”

“Еще одна догадка,” – сказал Румпельстилтскин. – “Думаю, это была Кошка на раскаленной крыше.”

“Нет эта была не она. Это был Вождь стаи. Вам было бы легко догадаться,” – сурово ответил Клык, – “если бы вы хоть сколько – нибудь знали о волках.”

Дампи поднялся. “Ну-ка, незнакомец, попридержи коняшек,” – сказал он, – “потому что меня это не устраивает. Думаю, ты хитришь. Потому что я такого волка в жизни не видел.”

“Да ну? И какого черта ты знаешь о волках?”

“Знаю достаточно, чтобы понимать, что они себя так не ведут,” – презрительно ответил Дампи, —”Волки, типа, грациозны и спортивны, знаешь ли. Они не топчутся, как телята с плоскостопием. Да и задницей в воздухе не крутят.”

“Я согласен с ним,” – добавил Гримм 2, – “можно предположить, что это был пожилой волк, страдающий запором, с колючками во всех четырех лапах, но об этом надо было предупреждать. В следующий раз, проходя мимо зоопарка, заскочи и взгляни на подлинное животное.”

Клыку показалось, что он заглянул в зеркало и увидел Винни-Пуха. “Но это невозможно,” – запротестовал он, – “Я знаю о волках больше чем любой другой чело…” – Затем он захлопнул рот, а слова все отдавались у него в голове. Итак. Ты полагаешь, ты теперь один из них, а? И быть может, ты прав.”К черту все,” – сказал он, с некоторым налетом паники в голосе. – “Мне нужна эта ведьма. Проклятие, можете делать с ней все, что захотите, после того как она превратит меня обра… выполнит небольшое задание. Нам просто придется воспользоваться ей по очереди. По сути дела, если бы мы додумались до этого с самого начала, все бы уже были удовлетворены.”

Это, действительно, прозвучало убедительно. “Ладно,” – сказал Румпельстилтскин, – “Ты первый, потом мы, а потом эти двое могут оставить ее себе. Договорились?”

Два гнома слегка поворчали, но согласились. “Только не сломай ее,” – вставил Дампи, – “А то я слышал, что они легко возгораются.”

Гримм 2 кивнул в сторону платяного шкафа, а Клык подскочил и распахнул дверь…

“Ладно,” – сказал он, – “хватит шутить. Где она на самом деле?”

“В…”

Но когда они заглянули в шкаф, он был пуст.

“Шшшшш” – сказал куст.

Сестрица полагавшая, что ничто из увиденного или услышанного ее уже не удивит, была уличена в своем заблуждении. Она подскочила в воздух примерно на полметра, а Злая Царица спокойно шла дальше.

“Не сейчас, Чудовище,” – сказала она, – “я занята.”

“Но ты обязана помочь мне,” – заныл куст, – “В этот раз она меня точно поймает. Послушай, ты ведь должна представлять закон в этих краях.”

“Это,” – сурово ответила Царица, – “спорный вопрос. Спорный, по сути дела, до черта. И даже если бы так и было, я тебе не помогла бы. Так что убирайся. Сваливай.”

“Но я в отчаяньи!”

“Я слышала,” – сказала Царица, – “И, скажу тебе, это замечание отнюдь не лестно. Уходи.”

Куст затрясся и из-за него явилось самое уродливое и отвратительное чудище из всех, которых Сестрица когда-либо видела по телевизору, за исключением парламентских дебатов. “Он из Красавицы и Чудовища?” – прошептала она.

“Да. И готова поспорить, ты никогда не догадаешься, кто есть кто.

“Уверена, он очень милый, если познакомиться с ним поближе,” – горделиво ответила Сестрица, – “Все в глазах смотрящего.”

“Что?”

“Ну, красота, конечно.”

“А, эта штучка? Я думала ты говоришь о пылинке или о мухе.”

Придыхая и хрипя подобно девяностолетнему заядлому курильщику, Чудовище прошлепало к ним, вздохнуло и плюхнулось на пень. “Благодарю,” – сказало оно, – “так приятно встретить наконец понимание.”

Царица фыркнула: “Меня тошнит от тебя, лицемерный ублюдок,” – сказала она. – “Хотя, полагаю, если меня на тебя все-таки стошнит, ты станешь выглядеть лучше. Давай же, говори, чего тебе надо, и мы спокойно продолжим наш путь, не обращая на тебя внимания.”

“Это Она,” – пробормотало Чудовище дрожащим голосом, – “Она наверняка идет у меня по пятам.”

Царица кивнула: “Как ты выбрался на этот раз?” – спросила она.

“А,” – ответило Чудовище, и при этом отдельные наиболее мобильные части его физиономии сложились в слабое подобие ухмылки, – “Я прорыл туннель и выбрался через канализацию.”

“И тем самым попал в книги рекордов, как единственное существо понизившее уровнень канализации.” – она осторожно потянула носом воздух. “Ну,” – признала она, – “Таким образом, тебе больше не придется мыться в этом году. Почему ты все еше пытаешься сбежать, впрочем? В конце концов, она всегда ловит тебя.”

“В этот раз нет,” – ответило Чудовище с мрачной уверенностью, – “Чтобы ни случилось, назад я не пойду. Пусть она сначала убъет меня.”

“Кто она?” – вмешалась Сестрица, – “уж не Красавица ли?”

При слове Красавица Чудовище непроизвольно содрогнулось. “Потише,” – прошептало оно, – “Никогда не знаешь, кто услышит. Все птички и пушистые зверюшки леса – ее друзья. Они меня заметут в миг.” – он глубоко вздохнул и успокоился. “Вы мне не верите,” – обиженно сказал он, – “Думаете, я преувеличиваю. А вот попытайтесь прожить шесть месяцев узником в ее замке и посмотрите, как вам понравится.”

“Прошу прощения,” – вмешалась Сестрица, – “Разве не должно быть наоборот…?” – она вовремя одернулась. “Извините,” – продолжила она, – “спутала с кем-то.”

Чудовище подавило всхлип. “Иногда, мне кажется, я никогда не убегу,” – простонало оно, – “Пару недель назад, один милый дракон, пролетая, заметил меня запертого в самой высокой башне замка и попытался придти на помощь. Она его, конечно, убила. Как всегда. Половина мебели в Большой Зале теперь обита драконьей шкурой.

“Ладно,” – признала с нежеланием Царица, – “итак, она не из легких. И, быть может,” – добавила она помягче – “быть может, ты такого не заслужил. Не понимаю, почему ты думаешь, что мы станем вмешиваться. Как я только что сказала, в данный момент мое официальное положение несколько туманно.”

“Я считаю, мы должны помочь,” – твердо сказала Сестра. – “В конце концов,” – добавила она, – “если все то, что ты мне рассказывала про повествовательные узоры – правда…”

“Мы можем продвинуться в более привлекательную историю,” – сказала Царица, – “которой мы можем воспользоваться, чтобы оказаться там, где нам надо. Неплохо, девушка. Ты учишься. Ладно,” – сказала она повернувшись к Чудовищу, – “где она сейчас? Где ты ее в последний раз видел?”

” В том-то и дело,” – сказало Чудовище, – “Она помешалась. То есть, она никогда и не отличалась последовательностью. Ее смены настроения закружили бы голову маятнику. Но с тех пор, как она получила весточку от своего бухгалтера…”

“Злая Царица замерла: “От бухгалтера, говоришь?”

“Ну да. Очевидно, это человечек, который складывает.”

“Я знаю, что такое бухгалтер,” – с чувством ответила Царица, – “Это не тот мелкий гномоподобный гад…”

“Лепрекон, вообще-то.”

“Ну да. Живет посреди болота.”

“Один он знает почему. Да, он самый. Как бы то ни было, он послал ей весточку с предложением что-то продать. Не имею понятия, что, но, видимо, что-то очень ценное, потому что на наняла Джека и Джилл забрать это, а они берут втридорога. Короче, с тех пор она сидит перед своим зеркалом и разговаривает с ним. И смеется как злая царица – э… не хотел обидеть.”

“Никаких обид,” – ответила Царица, – “Я гордилась своим злобным смехом.” – Сказанное заставило ее внезапно задуматься. – “Черт возьми, вот ведь!” – тихо добавила она, – “Так и было. Я совершенно забыла об этом.”

“Короче,” – продолжило Чудовище, – “слушать ее просто жутко. Было страшновато, когда она беседовала с мебелью и посудой, но, по крайней мере, они не отвечали.”

“Хватало ума, вероятно,” – сказала Царица, – “А зеркало отвечает?”

Чудовище кивнуло, при чем некоторые оконечности его лица отвратительно затряслись: “Они трепятся часами,” – ответил он, слегка дрожа, – “И оттуда раздается много смеха. И не все ее.”

“В самом деле?” – поднялась Царица, – “Нам стоит пойти и взглянуть на это. Ты не знаешь повествовательного узора, который проведет нас туда незаметно?”

Чудовище задумалось на минутку: ” Есть неразрешенная повествовательная линия, ведущая прямо в центр замка,” – сказал он, – “сойдет?”

“Полагаю,” – с сомнением ответила Царица, – “но ты же знаешь эти НПЛ. Их легко признать по предупреждениям типа ЗДЕСЬ ЛОВУШКА!!!, развешенными прямо над входом. Но делать нечего. Минуточку,” – добавила она, – “Откуда это тебе известно о повествовательных узорах и неразрешенных линиях? Ты – всего лишь гражданское лицо.”

Чудовище беспомощно пожало плечами: “Понятия не имею,” – ответило оно, – “просто знаю. Кажется, что знал всю мою жизнь, только вот…”

Царица понимающе кивнула: “Не мучайся с объяснениями,” – сказала она, – “Скажу тебе, такого здесь сейчас хватает. Кажется, что ты не в состоянии вспомнить время, когда ты не знал чего бы то ни было, что теперь ты оказывается знаешь. Что,” – добывила она с горькой ухмылкой, – “полагаю, весьма близко к правде. Веди же, и мы скорее покончим с этим неприятным занятием.”

“Благодарю,” – сказало Чудовище, превращая неразбериху своего лица в нечто ужасно похожее на улыбку. – “Вы даже понятия не имеете, как много это для меня значит…”

“Заткнись.”

“Да, конечно, простите. Мне следовало подумать прежде чем открывать рот. Иногда, я знаю, я могу быть ужасно бестактным, хотя и стараюсь, но иногда я могу быть немного…”

Царица вздохнула: “Теперь понимаешь, почему я его так ненавижу?”

“Да.”

“Медленно,” – заметил Мистер Хирошиге, – “падающий снег…”

“Извините, я пропустил это,” – сказал, догоняя, юный Мистер Акира, – “Не могли бы вы начать сначала.”

Если старший самурай и был выведен этим вмешательством из равновесия, вида он не подал. “Конечно,” – ответил он; затем прокашлялся и процитировал:

Медленно, падающий снег

Смешивается с вишневым цветом;

Черт возьми, где мы?

Юный Мистер Акира, постигающий суть преходимости всех материальных предметов, неся на себе все рюкзаки, почесал голову и оглянулся в поисках указателей. “Сожалею,” – ответил он, – “но не имею никакого понятия. К тому же,” – продолжил он, – “разве вы только что не сказали, что все дороги есть по сути один путь, а потому путешествие равнозначно появлению во всех пунктах назначения сразу?”

“Да,” – согласился Мистер Хирошиге, – “но это было до того, как у меня заныли ноги. Думаю, нам следовало повернуть налево у заброшенной мельницы.”

“Полагаю, нам стоит спросить кого-нибудь,” – предложил маленький самурай в хвосте колонны. “Хотя, так как все направления являются лишь гранями вселенского кристалла, мы могли бы просто присесть на перекур и чашечку чая.”

Мистер Хирошиге вздохнул: “Хорошая идея,” – сказал он, – “У меня в сумке как раз найдется фляжка.”

(А поскольку все сумки являются одной вселенской сумкой, которую тащил Мистер Акира, он присел и начал развязывать ремешки и расстегивать молнии, пока не нашел фляжку. Ее хватало как раз на шесть чашек.)

“Это становится скучно,” – сказал Мистер Никко, снимая левый ботинок и выселяя из него нечто маленькое и энергичное. – “Неужели так сложно найти Злую Царицу в ее же собственном лесу!”

“А,” – сказал юный Мистер Акира, наливая чай, – “но поскольку все люди – лишь дольки огромного всемирного апельсина, не следует ли отсюда, что найти одного человека – по сути найти все человечество, если посмотреть на это с перспективы, незамусоренной чувственным восприятием.”

“Нет,” – ответил Мистер Мироку. – “Полагаю, есть нам нечего? Некоторые из нас не завтракали.”

Юный Мистер Акира поднял голову: “Есть бутерброды,” – сказал он. – “Есть сырая рыба и водоросли, плесень и бобы, ассорти сырой рыбы и ассорти водорослей.”

“А сашими нет?”

Юный Мистер Акира заглянул в сумку: “Нет,” – ответил он, – “к сожалению.”

“К сожалению,” – передразнил Мистер Мироку, – “Этого не достаточно. Когда я был твоего возраста, если бы я забыл бутерброды с сашими, мне пришлось бы заколоться на месте без всяких отговорок.”

Мистер Акира выпучил глаза: “Боже,” – сказал он, – “и приходилось?”

“Не стоит,” – поспешно вмешался Мистер Хирошиге, не дав Мистеру Мироку возможности ответить, – “он просто молод. И, конечно, глуп. Но молодость-то пройдет.”

Некоторое время они сидели в тишине (не считая, конечно, звука поедамых бутербродов. Их хватило на шестерых). Наконец, Юный Мистер Акира откашлялся: “Я на днях слышал хорошую шутку,” – сказал он, – “Сколько волшебников пятого уровня требуется, чтобы заменить лампочку?”

Самураи на минуту задумались. Двое из них сняли стальные перчатки и принялись считать на пальцах.

“Один,” – сказал Мистер Никко.

“Нет, неправильно,” – ответил юный Мистер Акира, – “вы не так считаете.”

“Да? А как же надо?”

“Ну,” – ответил Мистер Акира, – “я спрашиваю, сколько волшебников пятого уровня требуется, чтобы заменить лампочку, а вы говорите: я не знаю, а сколько же волшебников пятого уровня требуется, чтобы заменить лампочку, а затем я говорю, что это зависит от того, на что они хотят ее заменить. Понятно?”

Последовавшее молчание было настолько каменным, что из него можно было бы возводить мосты.

“А, понимаю,” – сказал наконец Мистер Хирошиге, – “ты хотел спросить, сколько волшебников требуется, чтобы превратить лампочку во что-то. Знаешь ли, вопрос поставлен неточно. Ты не уточнил, что ты имел в виду замену лампочки на что-то еще, а не просто смену лампочки. Вот если бы ты спросил, сколько волшебников требуется, чтобы превратить лампочку …”

“А еще лучше,” – сказал Мистер Никко, – “было бы сказать Если группа волшебников пятого уровня хотела бы превратить лампочку во что-то, например в тысячу бумажных журавликов, сколько бы волшебников понадобилось?Тогда не возникло бы риска непонимания.”

“Хотя на более основном уровне,” – вмешался Мистер Хирошиге, – “и лампочка и журавлики являются частью проявления конкретного существования, а стало быть к чему это? По сути дела, не являются ли превращения дерзостью? Ты берешь на себя права континуума. А вот если бы ты правильно и долго занимался медитацией, ты скоро научился бы представлять лампочку в любом нужном тебе обличье, чего, по сути дела, и хватило бы.”

Мистер Вакисаши, самый маленький из самураев, ожесточенно кивнул. “Жаль,что у нас нет лампочки,” – сказал он, – “а то бы мы поэкспериментировали.”

“Впрочем, тебе наверняка понадобились бы две,” – сказал Мистер Никко, —”Одна, чтобы разбить ее и одна на замену…” – он замолчал и посчитал на пальцах, – “и цветок капусты, в который лампочка со временем превратится.”

Мистер Акира помрачнел: “Если бы я знал, как это сложно,” – сказал он, – “Я не стал бы даже упоминать об этом. Это лишь шутка.”

“А ведет к интересным размышлениям,” – сказал Мистер Вакисаши, который относился к тем молчаливым загадочным типам, которые годами не говорят ни слова, а потом вдруг изрыгают целый поток чепухи. – “Мы могли бы медитировать, пока следующий встречный не обернется Злой Царицей. А затем, мы, конечно, убили бы ее.”

Мистер Мироку посмотрел на корку своего бутерброда. “Я пытался смедитировать это в сашими,” – сказал он, – “но все равно получается лишь лук с помидорами. А в таком случае, я уж предпочитаю сырую рыбу.”

После этого, дискуссия разогрелась, и самураи так увлеклись, что почти не заметили пробегавшую мимо ведьму. Если юный Мистер Акира не крикнул бы “Ого! Ведьма!” , она бы убежала.

В данном же случае Мистер Мироку первым обернулся, вытащил из ботинка пятиконечную метательную звезду, швырнул ее и пришпилил ведьму за ухо к дереву.

“…Весьма похоже на салат из сырой рыбы,” – продолжил он, – “вот только чувственно ощущаю, а точнее заблуждаюсь, что это тарелка сашими. Однако, если посмотреть на это совершенно по иному…”

“Иииии,” – прорычала ведьма, а затем “Вуф!”, ибо шок и связанный с ним прилив адреналина взяли свое и вызвали защитное превращение, закодированное в ее ДНК…

… и превратилась в волка.

“Надо же,” – выдохнул Мистер Хирошиге, – “Ну вот уж пример, так пример. Кто-то здорово смедитировал.”

“Не я,” – пробормотал Мистер Никко, – “Хотелось бы, но я даже не заметил ее, пока ты не швырнул звезду.”

“Да и не я,” – сказал Мистер Мироку, – “Кто-нибудь еще?”

Один за другим самураи отказались от ответственности, пока не остался юный Мистер Акира. “Так это был ты,” – сказал Мистер Хирошиге с примесью уважения в голосе. – “Ну надо же! Ты просто прирожденный талант.”

Мистер Акира выглядел потрясенным, шокированным, виноватым и довольным в то же время. “Что ж, это правда,” – сказал он, – “когда она бежала, я подумал: Боже, ну и страшная же сука. А суки – собаки, а собаки, в некотором роде, – волки. Вроде бы.”

“Сделал это, даже не думая,” – сказал уважительно Мистер Никко. – “Просто поразительно. А также,” – добавил он, – “затруднительно. Хорошо, что у парня солнечный характер.”

Остальные самураи внезапно заметили, что юный Мистер Акира тащил весь багаж, и это разделение труда не показалось им особенно справедливым. Мистер Мироку осознал, что юный Мистер Акира ничего не ел, и вежливо предложил ему останки бутерброда с сырой рыбой. Мистер Вакисаши вслух поинтересовался, нельзя ли приспособить эту высокоразвитую врожденную способность к предсказанию результатов собачьих гонок.

“Кстати, о собаках,” – сказал Мистер Акира, – “как насчет ведьмы? Или волчицы. Мы так и оставим ее там?” – он поколебался. Ему вспомнилась шутка; и, хотя его последняя попытка была встречена неудачно, существовал шанс, что его внезапная популярность изменит дело. Он решил рискнуть: “В конце концов,” – сказал он, – “я слышал о том, чтобы прикладывать ухо к земле, но это уже смехотворно.”

Самураи украдкой переглянулись.Мистер Никко изобразил беспомощный смех, и когда остальные выяснили, что это не сердечный приступ, они последовали его примеру. Мистер Акира покраснел. Тем временем ведьма начала скулить.

“Может, отпустить ее,” – предложил Мистер Акира.

“Возможно,” – задумчиво ответил Мистер Хирошиге. – “То есть, я хотел сказать, это великолепное предложение, над которым нам стоит подумать.”

“Абсолютно,” – добавил Мистер Мироку, – “Но я хотел бы лишь подчеркнуть одну деталь в его интерепретации. Полагаю, наш коллега хотел сказать, что стоит ее отпустить после того, как мы выясним не пригодится ли она нам.” Он повернулся к Мистеру Акире и сладко улыбнулся, – “Ведь ты это имел в виду, не так ли?”

“Да?” – задумался на минуту Мистер Акира, – “Ну да, полагаю, что так,” – сказал он.

“Так и думал,” – ответил Мистер Мироку, – “Просто хотел проверить, на случай, если я ошибся.”

“Ладно,” – сказал Мистер Акира, – ” итак что же нам с ней делать?”

Остальные самураи переглянулись. “Потренируемся в стрельбе из лука?” – с надеждой спросил Мистер Вакисаши.

“Мы могли бы спросить ее о местонахождении Злой Царицы,” – сказал Мистер Никко. – “В конце концов, в этой истории настал момент, подходящий для того,чтобы кто-нибудь указал нам дорогу. Как ты думаешь?” – обратился он к Мистеру Акире.– “На данной стадии твой вклад был бы очень ценен.”

Мистер Акира пожал плечами: “По-моему, хорошее предложение,” – сказал он. – “Ну и кто же спросит ее?”

“Думаю, ты,” – сказал Мистер Никко.

“Тебе бы бесподобно удалось,” – согласился Мистер Хирошиге.

“Вы действительно так думаете?” – переспросил Мистер Акира. – ” Ну надо же!”

“О несомненно,” – сказал Мистер Вакисаши с улыбкой, столь теплой, что на ней можно было румянить булочки. – “Никаких вопросов. Позволю себе сказать, что у тебя способности к этому.”

“Прирожденный талант,” – подтвердил Мистер Сузуки, мотая головой, как нечто в окне пожилой Кортины. – “Прирожденный. Такой либо есть либо его нет, и у тебя он есть.”

“Ладно,” – сказал Мистер Акира, – “попытаюсь, если вам так хочется. Эй, ты.”

“Чудесно коммандующий голос,” – пробормотал чуть слышно Мистер Никко.

“Коммандующий, но не бесчувственный,” – поправил Мистер Хирошиге. – “То есть, он ведь не шеф неофашисткой охранки. Перед вами некто, умеющий общаться.”

Ведьма попыталась двинуть головой, затем зажмурилась. “Ты мне?” – прохрипела она.

“Да.”

(“Хороший ответ. Хороший ответ.”

“Всегда говорил, что со словами он ловок.”)

“А,” – сказал ведьма. – “В таком случае, ладно. Если вам нужна Злая Царица, вы найдете ее в…”

Больше она ничего не сказала ибо в этот самый момент (с точностью недоступной даже ученым NASA) высокий золотоволосый, дивной красоты юноша выскочил из кустов и, потрясая шваброй и крышкой от мусорного бака, крикнул: “Проваливайте, уроды!”

Немедленно, шесть из семи самураев вытащили мечи. Прекрасный Принц отступил на шаг, с видом человека, переоценивающего ситуацию, и поднял крышку.

“Руки прочь,” – сказал он. – “Это моя ведьма. Идите, ищите собственную.”

“Простите,” – сказал Мистер Хирошиге, держа меч наготове в классической позиции. – “Почему вы размахиваете шваброй и крышкой от мусорного бака?”

Именно в такие моменты, с горечью подумал Клык, бытность Прекрасным Принцем действительно выводила его из себя. Хватало и того, что его превосходили в семеро раз тяжело-вооруженные профессиональные воины, а он мог защищаться лишь шваброй, наскоро прихваченной из ведьминого шкафа и крышкой от ее мусорного бака. Удивленное и непонимающее выражение на лицах его противников и вызванное этим чувство стыда лишь повернули нож в ране градусов на сорок пять.

“Ага,” – ответил он, – “поторчите здесь еще немного, дружок, и, возможно, узнаете.”

“Я знаю,” – предположил Мистер Акира, который тоже попытался достать меч, но преуспел лишь в перерезании собственного пояса. – “Это еще одна философская штучка, да? Показать, что в руках Мастера Пути швабра так же эффективна, как полуметровая, острая, как бритва, катана и горсть смазанных ядом метательных звезд.” – Он почесал подбородок. – “Крышка от мусора мне пока не понятна, но я уверен, что существует очень хорошее…”

“Фигня,” – перебил Мистер Никко, – “Он просто идиот, вот и все. Давайте, ребята, искрошим дурачка.!”

Не успел Клык и слова сказать, как Мистер Никко отрубил первые пятнадцать сантиметров от швабры и замахнулся мечом с тем, чтобы нанести раскалывающий головы удар, но тут он увидел нечто, заставившее его замедлить взмах, а потом и вовсе опустить меч.

“Правильно,” – одобряюще сказал Дампи, проскользнув под ветками небольшого репейника и выйдя на полянку. – “Легко и просто. Держите мечи на виду. Касается всех вас,” – сурово добавил он.

“Гномы!” – тихонько выдохнул Мистер Хирошиге, – “мы попали в засаду, устроенную гномами.”

Подошли остальные участники подмоги; к Клыку и Дампи присоединились Румпельстилтскин и Мальчик с-Пальчик, Братья Гримм и эльфийка. В сумме…

“Семеро,” – пробормотал считающий Мистер Вакисаши. – “Что ж полагаю сами попались. Думаю речи о том, чтобы просто сдаться и быть не может?”

“Вот именно,” – вступил Мистер Акира, которому наконец удалось выпутать меч из ножен и с энтузиазмом размахивал им. – “Немедленно бросайте оружие, и мы, быть может…”

“Да не они,” – прошипел Мистер Хирошиге, – “А мы. И ради Бога, перестань играться с этой штуковиной, пока ты не выколол кому-нибудь глаза.”

Челюсть Мистера Акиры отвисла. “Но это же глупо,” – запротестовал он. – “Их столько же, и они лишь маленькие…”

“Ты имеешь в виду слово гномы,” – тихо перебил его Мистер Никко, – “А теперь убери меч, пока нас не убили.”

Мистер Акира покачал головой: – “Мне все равно непонятно,” – упрямо сказал он. – “Они лишь коротышки, а мы самураи. У нас мечи, а они безоружны. Мы их запросто выведем из строя.”

“Да, но…” – заколебался Мистер Никко. В его мозгу отчаянно крутился жесткий диск в поисках направления к объяснению – простому и логичному, ясному и совершенно очевидному объяснению. Он знал, что существует отличная причина на то, почему большие сильные натренированные воины должны до смерти бояться маленький симпатичных людей с длинными белыми бородами и в ярких жилетках с большими круглыми медными пуговицами. Он отчетливо помнил…

Он отчетливо помнил, что он помнил…

“Да,” – медленно выговорил он, – “Мы ведь могли бы, да?”

“Конечно,” – сказал Мистер Акира, – “при условии, что мы хотим этого. А это важное условие, если посмотреть на то, что они нам не причинили вреда, что невозможно представить, чтобы они могли бы причинить нам вред, будучи столь маленькими и хилыми, так что вероятность подобного желания чертовски мала. Я просто говорю, что в маловозможном случае…”

Он осознал, что никто его не слушал. Вместо этого шесть его коллег надвигалось на семерых вновь пришедших, размахивая мечами и издавая странные животные крики, в то время как пришельцы – для простоты назовем их семью гномами – отступали с встревоженными лицами людей, чей блеф явно разгадали. Почему то он почувствовал, что такого случаться не должно. Чувство было сильным и граничило с уверенностью. К сожалению, он понятия не имел, как остановить происходящее.

“Эй ты,” – обратился он к ведьме, скалящейся подобно жаждущей собаке. – “Сделай что-нибудь.”

“Что ты имеешь ввиду под что-нибудь?”

“Останови их, пока они не сделали что-нибудь, о чем они в последствии пожалеют.”

Ведьмины глаза засияют: “Я не на многое способна, когда мое ухо прибито к дереву,” – сказал она, вполне уместно. – “Вот если бы ты его освободил…”

“Ладно, ладно,” – вздохнул Мистер Акира в то время как Мистер Хирошиге удачным выпадом меча отмахнул помпон на небесно-голубой шапочке Дампи. – “Не шевелись, и мы тебя быстренько…”

Как только он вытянул метательную звездочку из дерева, ведьма увернулась, проскользнула мимо его трясущихся рук, обернулась в свою человеческую форму с легкостью модели меняющей одежду за подиумом, выхватила у Клыка швабру, вскочила на нее и взмыла ввысь со скоростью ракеты. Чтобы там Клык не думал о потере навыков, среагировал он хорошо: подставив самураю подножку, и дав ему при этом по голове крышкой от мусорного бака, он выхватил у того меч и, перед тем, как упасть лицом вперед, мощно замахнулся на голову самурая. Он не попал, но Мистер Хирошиге великолепно изобразил запуск Аполло 11 и столкнулся с Мистером Никко, свалив его. Мистер Никко повалил Румпельстилтскина, который подставил подножку Мистеру Мироку, который тяжело приземлился на Мальчика с-Пальчика, который взвизгнул так громко и пронзительно, что Мистер Сузуки, вообразив что на него напали сзади, обернулся и с размаху столкнулся с Мистером Вакисаши, который отступил и наступил Дампи на ногу, из-за чего тот запрыгал вверх-вниз, поскользнулся на клочке сырого мха и влетел в Мистера Акиру, нечаянно попав головой в солнечное сплетение и повалив его на Гримма 2, который схватился за брата, чтобы не упасть и повалил заодно и его. Результат походил на помесь Сцены Страшного Суда с фильмом Чарли Чаплина.

“Черт,” – прорычал Клык, убирая ногу Мистера Никко от своего уха. – “Она смылась.”

Мистер Никко попытался пнуть его другой ногой. – “Идиот,” – провыл он. – “Тоже мне Прекрасный Принц. Тебе никто не говорил, что тебе надо вызволять красивую девчонку, а не ведьму?”

“А я не Прекрасный Принц. Я Злой Серый Волк,” – почти прорыдал Клык. – “Я просто…”

“Подрабатываешь в свободное время? Что ж, лучше, чем подрабатывать в МакДональдсе,” – Мистер Никко медленно поднялся и подобрал слетевший шлем. Один из выпирающих рогов погнулся, а когда он попытался его выпрямить, то и вовсе сломался. – “К тому же,” – добавил он, – “Ты не можешь быть Злым Серым Волком. Это она была.”

Клык уставился на него: “Кто?”

“Ведьма,” – устало сказал Мистер Никко, – “Она была одной из этих оборотней. Ты разве не видел?” – он уронил шлем и пнул его в кусты. – “Он смедитировал ее,” – добавил Мистер Никко, показав пальцем на Мистера Акиру, пытающимся рассортировать ноги Гриммов. – “Стой, у меня идея. Ты можешь смедитировать ее обратно?” – спросил он своего младшего коллегу. – “Желательно не просто так. Лучше всего с ужасной изжогой и головной болью, но если она приземлится в колючки, то тоже хорошо.”

Юный Мистер Акира сложил кончики пальцев и закрыл глаза. – “Получается?” – спросил он.

“Пока нет. Давай же, ты способен на большее.”

“Я… Я не уверен, что могу сделать такое на заказ,” – неуверенно сказал Мистер Акира. – “Это как, когда приходишь к доктору и он дает тебе склянку…”

Клык с трясущимися коленями сел на землю. “Черт,” – сказал он, – “это начинает действовать мне на нервы. Почему, как только мне нужна ведьма, они становятся редки, как правдивые факты в газете. Обычно, сигареты не затушишь в этом чертовом лесу, чтобы не поджечь хоть одну.”

“Минуточку.”

Клык огляделся и опустил взгляд до уровня лодыжек. “Ну?” – сказал он.

“Я тут расслышал,” – сказал Мальчик с-Пальчик. – “Ты только что сказал, что на самом деле ты Злой Серый Волк?”

Клык печально кивнул: “Был раньше,” – ответил он, – “это долгая история. Но в принципе, да.”

“Тот самый Злой Серый Волк, который сдувал домики Трех Поросят?”

Клыку потребовалась минута тяжелых размышлений, чтобы найти в памяти соответствующий файл. “Верно,” – сказал он. – “Бывало … черт! я собирался сказать в старые добрые времена, но, наверняка, это было не так давно. Да, я самый. А зачем тебе?”

Мальчик с-Пальчик пожал своими микроскопическими плечами: “Да нет, просто так,” – ответил он. – “Ты не подождешь немного? Я сейчас вернусь.”

Он ушел, проскользнув под одуванчик и воспользовавшись подвернувшимся упавшим листком для пересечения лужи. Пока он совещался с коллегами, Клык огляделся в поисках эльфийки.

“Ты и мелюзга,” – сказал он, кивая головой в сторону с-Пальчика. – “Вы только что, кажется,…”