Текст книги "Хороша была Танюша (СИ)"
Автор книги: Тина Ворожея
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Глава одиннадцатая. Я – не попрыгунья стрекоза. Я – трудяга муравей.
Казалось, что еще вчера я шагнула в начало теплого, душистого лета из особняка Грушевских. У меня было масса времени до наступления холодов покорить этот город. Получилось ли? Я задавала себе этот вопрос кутаясь в теплую шаль и грея руки об горячие бока немного кривой, железной кружки. Она была неказистой и старой, найденной мной на колченогом столе в углу цеха, но горячий чай налитый в потертое нутро был душистым и золотисто– коричневым, словно расплавленный янтарь. Я купила заварку в самом дорогом чайном магазине столицы и теперь каждое утро наслаждалась его изысканным ароматом и вкусом.
Задумчиво жевала бутерброд с сыром и смотрела в небольшое оконце на серое небо, на высокие, бурые сорняки которые дружно гнулись под сильным ветром, обильно снабжая землю семенами, чтобы по весне опять воскреснуть зелеными, живучими всходами.
Среди зарослей жемчужно – серой полыни, пожухлой травы цвета пыльного солнца и белесых колосков очерета мой автомобиль выглядел чужеродным, черным монстром. Он радовал мой взор и тешил тщеславие. Этот образец технического прогресса и маленький свечной заводик на окраине города я выиграла в Вист у молодого, заносчивого купчика, который торопился спустить за карточным столом полученное наследство от своего батюшки.
С начала лета я исправно посещала игорные дома столицы и сумела произвести фурор среди любителей зеленого сукна и мела. Благо женщинам в этом мире позволялось играть в азартные игры, эмансипация звонко и решительно постукивая каблучками занимала все новые рубежи. Конечно же мне пришлось превратиться из горничной Танюшки в элегантную молодую вдову. Потратив значительную часть своих денег я тщательно моделировала свой образ. Этакая нежная блондинка, недавно похоронившая любимого мужа, беспомощная и наивная. Трогательно, нелепо смотревшаяся за зеленым сукном ломберного стола. Зачем было знать господам, которые облизывались на юную вдовушку, о том, что воздушное,небесное создание обладает наблюдательностью, быстрой реакцией и феноменальной, тренированной многими годами памятью.Но самое главное им совсем не обязательно знать, что я часто жульничала. Вначале передо мной стала проблема – шулер никогда не работал в одиночку. Всегда нужен был помощник который сидя сзади жертвы подсказывал условными знаками и жестами карты. У меня сообщника не было и доверяться я никому не хотела.
Решение задачи пришло неожиданно, однажды я увидела мышиную нору в дубовых, резных панелях игорного клуба. Вспомнила как хотела покорить ипподром с помощью лошадей и поняла, что помощь мышей мне пригодится. Переговоры с серыми, юркими обитателями норок и подпольных лабиринтов прошли успешно. Я поставляла им сыр, а они мне подсказывали карты противника. С тех пор мои дела пошли стремительно вверх. К концу лета у меня была значительная сумма денег в банке, новый автомобиль и старый, заброшенный заводик некогда производивший свечи на окраине города. А так же кличка "Удачливая Вдова" и день ото дня крепнущие среди игроков подозрения на счет моей везучести.
Я перебралась жить в свою собственность как только были надлежащим образом оформлены документы. К тому времени мне надоело менять квартиры в городе. Хозяева почему-то всегда думали, что если молодая девушка спит целый день, а ночью отправляется невесть куда, возвращается под утро уставшая и бледная, то она обязательно может сверх платы за квартиру приласкать,приголубить и их. Разве с нее убудет? Поэтому устав пускать вход острые, подкованные каблучки туфелек и отработанный удар кулаком в нос, я предпочла учинить уборку в бывшем директорском кабинете своего заводика, купить и доставить туда необходимую мебель и поселиться поближе к природе. Меня не смущало, что длинное, кирпичное помещение давно требовало ремонта и находилось возле пустыря. Темные ночи тоже меня не страшили. Оказывается заключить договор можно не только с мышами. Местные вороны, сороки и мелкие птахи обещали предупреждать меня об опасности днем, а ночью старый филин Филя, из ближнего леса успокаивающе ухал, иногда мешая мне спать. Ворочаясь на новой кровати, в мягкой перине и под пуховым одеялом, я не спала не только от того, что ночной страж успокаивал меня часто и громко. Мне было тревожно от мыслей, что нельзя слишком долго быть "Удачливой Вдовой", когда нибудь все шулера терпели крах, если сильно наглели. А я в последнее время гребла деньги лопатой, забыв о главном постулате всякого честного шулера – не увлекаться. И еще вчера столкнулась за игорным столом с Климом Соколом, и не смогла отказать себе в удовольствии обыграть его в Вист. Мужчина был превосходным игроком, карты любили его, фарт тоже был на его стороне и если бы не помощь мышки Шуши, то шансов на победу у меня практически не было. Я старательно прятала под черной, вдовьей вуалью свое лицо, но Клим иногда замирал на мгновенье, силясь что-то вспомнить. После выплаты по счетам, он сверкая синими глазами, улыбаясь объявил мне, что приглашает в ресторан, деньги у него еще остались.
Почему то не в силах отказать ему, я согласилась. Вечер в ресторане плавно перетек в ночь, которую мы встретили в дорогом гостиничном номере. Клим все пытался мне что-то сказать, но я не намерена была тратить время на лишние разговоры. Уставший он уснул к утру, такой милый и беззащитный. Черные волосы с первой сединой на висках, четко очерченные, красивые губы мокрые от капельки слюны стекающей по небритому, упрямому подбородку, малиновое, неожиданно маленькое ухо... Хорошо, что в этот раз не услышала имя "Злата". Я тихо оделась и уходя оставила стопку розовых, хрустящих бумажек на белой с позолотой тумбочке возле кровати. Меня забавляла зеркальность ситуации. Не удержалась и написала записку. "Ты был великолепен. Не знаю сколько стоят твои старания, но надеюсь, что эта сумма окупит их с лихвой."
Глава двенадцатая. Что творится в душе Клима Сокола?
Настойчивый, наглый солнечный луч, бесцеремонно тянул меня за ресницы заставляя открыть глаза. А открывать их мне решительно не хотелось. Не люблю я утро в гостиничном номере, после страстной ночи с очередной красоткой. Нет, конечно все можно повторить по быстрому, закрепить так сказать пройденный материал и организм вроде бы не против... Нежась в лавандовом запахе шелковых простыней явно ощутил, что организм не то что не против, он решительно требует продолжение ночных забав. Не открывая глаз протянул руку предвкушая ощутить под пальцами теплый атлас нежной кожи, но наткнулся на холодные складки пухового одеяла.
Рывком опустил ноги на пол и не одеваясь поспешил в ванную. Пусто! Вот ведь какая стыдливая вдовушка... Сбежала! Наверное неловко стало за то, что ночью вытворяла. Странно, но мне показалось, что это была не первая наша ночь...
Приняв душ прошел в комнату, поискал взглядом графин с водой. Он стоял на прикроватной тумбе, солнечные лучи переломлялись в его хрустальных, рифленых боках и яркие блики весело плясали по стопке розовых купюр. Мне вдруг вспомнилась совсем другая прикроватная тумбочка с тусклым, старым лаком, которая стояла рядом с узкой кроватью в маленькой комнатушке под самым чердаком. Такие же розовые бумажки на ее ободранной поверхности и точно так же по ним плясали солнечные блики. Они рябили, трепетали на густых, светлых волосах и на молочно-белой коже крепко спящей девушки.
Шелковые волосы цвета лунного золота, белая кожа, голубые, огромные глаза глупой куклы... Как же ее звали? Кажется, Маня? Нет не так... Таня! Ее звали, Таня! Но как, глупенькая горничная и опытный карточный шулер, могут быть одним и тем же человеком? В том, что девушка выигравшая у меня вчера кругленькую сумму денег является шулером я не сомневался. Уже давно в клубе начали говорить о том, что везение " Удачливой Вдовы", неспроста. Только никому не удавалось ее с поличным поймать. Сообщника обнаружить не удавалось. Какие ловушки не ставили отчаявшиеся игроки. Я и сам ничего такого подозрительного за ней не заметил. Но...! Почему то она угадывала мои карты, словно кто подсказывал!
Задумавшись подошел к тумбочке взял лежащие там деньги и заметил записку. Когда до меня дошел смысл послания, то захотелось придушить чертову вдовушку! Мне заплатили за выполненную работу и полученные удовольствия! Я опять оказался игрушкой в женских руках! Шею свело, сжало тисками, словно проклятый поводок с ошейником подчинения вновь на мне оказался! Вспомнилась белокурая, ангелоподобная Агата, ее власть надо мной! Зарычал и с силой швырнул не в чем не повинный графин с водой об пол. Сверкащие, хрустальные осколки мелкими звездочками усеяли пушистый, красный ковер.
Наспех оделся и помчался к Грушевским, уверенный в том, что их горничная и Удачливая Вдова, один и тот же человек. По дороге несколько раз чуть не столкнулся с конными экипажами извозчиков, погнул обод колеса своего автомобиля влетев на скорости в яму, которую со вчерашнего дня оставили дорожные рабочие. Злость и ярость настолько застилали мне глаза, что я даже не заметил красной, предупредительной ленты.
Когда подъехал на чихающем и хромом на одно колесо автомобиле к дому Грушевских, то уже немного остыл. А кода отпихнув ногой наглого, серого кота входил в двери гостинной, то уже полностью себя контролировал.
Семейство Грушевских принадлежит к бодрым жаворонкам. На дворе утро раннее, а они уже позавтракать успели. Довольный Федя читал свежую газету, а Лили в гостинной на мое счастье не было.
Мой друг взглянул на меня поверх газетного листа зеленым, прищуренным глазом.
– Клим?! Какими судьбами в такую рань в наших краях? Ты же просыпаешься в лучшем случае к десяти часам, после всех своих ночных приключений. Может случилось, что на заводе? – встревоженно воскликнул он своим рыкающим басом и закашлялся хлебнув слишком много из белой, фарфоровой чашечки которая в его ручищах смотрелась игрушкой из детского сервиза.
Я подошел к нему и похлопал по могучей спине. Кашлять Федя перестал но смотрел на меня подозрительно и недоверчиво.
– Расслабся дружище, у нас на заводе полный ажур! Порядок, придраться не к чему! У меня только в голове кавардак! – я с силой постучал согнутыми пальцами себе по лбу и устало опустился в кресло стоящее рядом.
Грушевский молча отложил в сторону газету и вопросительно поднял темно-золотистые брови.
– М-м-мм?
Я вздохнул не зная с чего начать, а затем решил не ходить вокруг да около.
– Федя, а ваша горничная Таня, где сейчас?
Друг фыркнул весело, пригладил сильными пальцами с тяжелым, массивным перстнем и золотым ободком венчального кольца свои рыжие, густые волосы.
– Ты правда думаешь, что я слежу за горничными и их перемещением в природе? Таня, Маня, Рая..., да я их не даже не запоминаю! И вообще-то в отличие от тебя, я человек женатый. У меня Лиля горничными ведает!
– Лиля, значит ведает? А где сейчас Лилию Львовну найти можно? У меня к ней разговор по поводу ведения хозяйства и найма горничных имеется, совет ее нужен....
Федя закашлялся, кофе из маленькой но видимо бездонной чашечки опять ему поперек горла стал. Он натужно покраснел и вытирая выступившие от кашля слезы махнул наверх.
– Там она, у себя в кабинете счета просматривает. Конец месяца все же...
Под его хриплый бубнящий голос, я решительно стал подниматься по широкой лестнице. У дверей кабинета немного помедлил,замешкался. Не любил я лишний раз с бывшей своячницей сталкиваться. Времени уже порядочно прошло, а простить ей то, как она быстро и лихо наш развод с женой устроила, а затем увезла детей и Злату в столицу, от меня подальше, не мог.
Да и сама Лиля меня не очень жаловала, будь ее воля то вычеркнула бы прочь из памяти, такого никчемного человека, как Клим Сокол. Но нам не дано управлять ни своими судьбами, ни судьбами других людей. Кто же мог предположить, что мы с Федором Грушевским не только компаньонами станем, но еще и лучшими друзьями? Вот и приходится терпеть меня,молча сносить, бывшей своячнице.
С этими мыслями толкнул решительно, без стука дверь Лилиного кабинета.
Лилия Львовна за столом сидела и на счетах быстро и громко костяшки передвигала. На скрип двери оторвалась от своего дела и на мня поверх круглых стеклышков очков взглянула. Надо же! Открытие какое! Лиля оказывается очки носит! Впрочем даже эти смешные стеклышки не смогли испортить красоту этой женщины.
– Клим?! З-з-зачем пожаловал!? – сколько удивления в ее голосе, сколько холода.
– И тебе, доброго здравия, Лилия Львовна! – я усмехнулся и бесцеремонно, вольно уселся в мягкое, зеленое кресло напротив стола.
Мы некоторое время молча смотрели друг на друга. Наконец-то Лиля сердито из-за стола встала. А я вздрогнул когда на стене за ее спиной портрет в белой, золоченной раме увидел. Тоже с кресла поднялся, к портрету подошел поближе, Злату и ее окружение рассматривая.
Ревность, злость, застарелая обида и сожаление о потерянной семье стиснули мне горло, перехватили дыхание. Непроизвольно зубами скрипнул. Рукой к холсту на котором художник талантливо изобразил дружное семейство, невольно потянулся. А художник наверное гений... Почти физически ощутил я и любовь и нежность и страсть, которую буквально излучали моя бывшая жена и герцог этот, будь он неладен! Близнецы мои Ксюша и Ильюша,совсем взрослые стоят. Красивые! Давно я их не видел...
Изображение на портрете вдруг расплываться начало. В ушах звон появился, а в сердце словно заноза вонзилась.
– Клим! На вот воды попей! – испуганный голос Лили звучал рядом, губы настойчиво холодил край хрустального стакана.
Я послушно воды ледяной хлебнул. К себе прислушался и вздохнул с облегчением. Полегчало вроде бы! Встретился взглядом с тревожными, черными очами, что так на глаза моей бывшей жены похожи.
Лиля смотрела на меня участливо, жалеючи. Словно мать на дитя неразумное.
– Отпустить тебе прошлое пора, Клим! Давно все быльем поросло... Мне не так давно самой глаза помогли открыть... Злата счастлива, разве не видишь? А ты, все девок меняешь, потому как от новой любви сердце крепко-накрепко закрыл. Сам несчастлив и других вокруг себя несчастливыми делаешь! Вот горничную Танюшку, соблазнил, а она такая девушка хорошая и умная была!
– Была?! – страх ледяной волной прошелся по мне.
Наверное я вновь побледнел, потому как Лиля торопливо мне ответила.
– Да... Была... После твоего визита ночного к ней, ушла из нашего дома.
– А куда?! Куда она ушла?! Лиля ты знаешь где она теперь?!
Женщина пожала плечами, черные соболиные брови озадаченно дрогнули, а глаза еще больше стали на белом мраморе лица.
– Не знаю куда она направилась. Наверное горничной в услужение поступила в какой нибудь богатый дом. Я ей рекомендации хорошие дала. Девушка она честная, разумная.
– Да, да... Разумная! О-о-о-чч-чень разумная! – соглашаясь с Лилей, бормотал я открывая дверь.
– Клим, а ты чего приходил? – уже на выходе поймал меня вопрос хозяйки дома.
Я обернулся и заставил себя улыбнуться.
– Да, так! Просто так... Спасибо тебе, Лиля!
Дверь за мной захлопнулась. Лиля Львовна, еще что-то говорила мне вслед, но я уже быстро спускался по лестнице вниз.
Глава тринадцатая. Я «усыновляю» престарелого чудака и разговорчивую таксу.
Зима летела в город на крыльях ледяных, осенних ветров. С каждым днем они становились все холодней и злее. Листья уже почти облетели с деревьев, их золото превратилось грязно-охристые клочья которые шуршали под колесами моего автомобиля. В салоне было зябко, печки еще не придумали и мне приходилось одевать большие, теплые валенки поверх изящных, лакированных туфелек и кутаться в шерстяной, клетчатый плед. После того, как я стала Слышащей, носить теплую норковую шубку мне казалось кощунством. Короткий, шелковый мех заставлял теперь вздрагивать каждый раз когда я прикасалась к нему. Было такое ощущение, что я одела на себя вещь сшитую из убиенных, разумных существ. Помучавшись, я решила, что в автомобиле меня все равно не видно, а по приезде в город мне нужны считанные секунды чтобы избавиться от старомодных, теплых вещей. Я изящно опускала ноги в тонких чулках и щегольских туфельках на холодный камень мостовой. Из автомобиля старалась выбираться по всем правилам хорошего тона. Томно куталась в кашемировое, светлое пальто и направлялась обедать в уютный, небольшой ресторанчик под названием «Амаз». Название довольно странное для заведения в котором всего лишь кормили людей. Но там готовили изумительный рыбный суп и пекли очень вкусный пирог с грушами. Сидя за столом с белоснежной, туго накрахмаленной скатертью под раскидистой пальмой в большой кадушке, я тщетно пыталась придумать чем же мне жить дальше. Путей было множество, но каждый из них имел свои недостатки.
Игорные дома и клубы я не посещала уже месяц. Выигрыш у Клима Сокола оказался последним в моей стремительной карьере карточного шулера. Когда я в чудесном, приподнятом настроении приехала на следующий вечер после памятной ночи в карточный клуб, мечтая насладиться предстоящими победами и негодованием Клима, то меня ждали неприятности. Едва я спустила ноги отрепетированным движением на мокрую мостовую, как по шелку чулков мне на колени бодро взобралась мышка Шуша. Острые коготки безнадежно испортили тонкую паутину дорогой вещи.
– Шуша, в чем дело? За тобой кто-то гонится? – подавив в себе возмущение, холодно спросила я дрожащий, серый комочек.
– М-м-м-а...! – икнув пропищала моя подруга.
– Извини Шуша, но твоей мамой я быть никак не могу! – улыбнувшись заметила я.
– Магический контроль в клубе, глупая! – справившись со своим волнением строго прикрикнула на меня, Шуша.
– А это, что за зверь такой? – насторожилась я.
Мышь смешно сморщила острый нос.
– Игроки давно сомневаются в твоей удаче. Вот и пригласили магов из контроля. Эти люди тоже Дар имеют, только у них он иной. От твоего отличается.
– Чем? – выдохнула я, смутно догадываясь об особенностях Дара у серьезных людей из конролирующих органов.
– Они наше общение мигом обнаружат. Тебя в каталажку за шулерство и сокрытие Дара, а на мою родню яда крысиного и мышеловок не пожалеют!
Мне стало жарко в холодном салоне автомобиля. Я нажала на газ и поспешила скрыться, раствориться в серо-фиолетовых сумерках большого города. С тех пор Шуша живет в старом здании моего свечного заводика. Терпеливо ждет меня вечерами, радуется гостинцам в виде элитных сортов сыра и до дрожи боится уханья филина. А я объезжаю стороной все игорные заведния, изучаю государственные законы магического мира, дабы не нарушить их ненароком и мучительно думаю над тем, что могло бы принести мне доход. Идеи имелись, но я была абсолютным профаном в инженерном деле и не дружила с чертежами. Мои потуги изобразить идею на бумаге были похожи на примитивный, кривой рисунок трехлетнего малыша.
Сегодня решила долго в городе не задерживаться. Под вечер изрядно подмораживало и я стремилась попасть в свое неказистое, но теплое и обжитое жилье засветло.
Мое внимание привлекла кривоногая, старая такса которая прихрамывя бежала по дороге навстречу автомобилю. В пасти она держала румяный, большой пирожок. Голову от тяжести ноши согнула набок, на короткой шеи поблескивал медными заклепками явно не дешевый ошейник. Она мелко семенила коричневыми лапками. Я усмехнулась, подумав, что такая с виду приличная собака занимается мелкими кражами. Остановила автомобиль, решив понаблюдать за этой особой, которая почему-то напомнила мне саму себя.
Такса добежала до первой скамейки ближайшего скверика и положила пирожок на лавочку рядом с сидящим на ней стариком. Он был похож на большую нахохлившуюся и очень несчастную птицу. Одет был прилично, добротно и дорого но явно не по сезону. Летние туфли, легкий плащ, непокрытая голова с густыми, седыми волосами которыми играл злющий, осенний ветер. На замерзшем, крупном носу неуместно блестело золотом пенсне. Глаза под ними были закрыты. Такса ткнулась носом в красную, сморщенную руку и подтолкнула поближе румяный пирог. Но хозяин лишь слабо похлопал рукой ее по длинному, каштановому туловищу. И тогда такса заскулила протяжно, жалобно.
Я сорвалась с теплого, насиженного места и поспешила к странной парочке. Услышав мои шаги, собака зарычала. Короткая, плюшевая шерсть поднялась на загривке. Оскалились старые, желтоватые клыки. Она приготовилась защищать своего хозяина.
– Неправда ли погода сегодня отвратительная? Холодно и сыро, думаю, что к ночи пойдет дождь... А еще мне показалось, что на сегодняшний вечер у вас с хозяином нет никаких планов. Может быть вы согласились бы на мое приглашение позвать вас в гости? – я постаралась выражаться как можно любезнее. Почему то мне показалось, что именно так привыкла разговаривать старая такса.
Она от неожиданности шлепнулась на задние лапы. В круглых, выпуклых глазах цвета спелого каштана загорелся робкий огонек надежды.
– Я не против, но хозяин... Согласится ли он? Он очень замерз за сегодняшний день, но оставаться дома было смерти подобно! Хотя не знаю, что лучше умереть дома но в тепле, или же под открытым небом на холодной лавочке! – она быстро заговорила, длинные уши тряслись от волнения, а на глазах заблестели слезы.
Я подошла к старику и взяла его за ледяную руку. Он встрепенулся и открыл глаза. Взгляд бледно-голубых глаз под кустистыми, седыми бровями сфокусировался на мне. Я поспешила улыбнуться и даже присела в неловком реверансе.
– Простите, но у меня дома имеется бутылка отличного коньяка, а в автомобиле еще теплая закуска из ресторана. Не составите ли мне компанию на сегодняшний вечер? Видите ли пить коньяк одной очень тоскливо... А так вы могли бы меня выручить! – я самозабвенно несла эту чушь, улыбалась и просительно смотрела на незнакомца.
Он пристально рассматривал меня несколько минут, затем пошевелился и с трудом улыбнулся мне.
– Да, пить коньяк в одиночестве действительно не стоит. Пожалуй я соглашусь на ваше щедрое приглашение. К тому же, как я вижу вы почему-то понравились моей собаке. Это очень поразительно! – хриплый голос приятно рокотал простуженным баритоном.
Он с трудом поднялся со скамейки, я подхватила его под локоть и мы странной компанией двинулись к автомобилю. Первой запрыгнула такса, она явно боялась, что я передумаю. Усадив гостя на заднее сиденье я подала ему клетчатый плед.
– Не стесняйтесь, закутайтесь. Путь у нас не близкий, я живу за городом в старом здании бывшего свечного заводика. Но у меня тепло и уютно, уверяю вас!
Мягко урча завелся мотор. Разрезая темную синеву уже наступившей ночи слабым, желтым лучом фар мой автомобить двинулся дальше.
Холодные ветра хозяйничающие на унылом пустыре где стояло здание свечного заводика, за день выстудили жилую комнату. Мое последнее приобретение большая печка-буржуйка разгорелась сразу. Загудело пламя в чугунных боках, завыло что-то протяжно в широкой трубе. Печь жадно пожирала сухие дрова, давая взамен тепло и красноватые всполохи света. Такса сидела на коленях своего хозяина который приютился в кресле напротив. Пожилой мужчина дремал, морщинистое лицо расслабилось, тихое похрапывание вырывалось из узких, сурово поджатых губ. Собака же только делала вид, что спит. Она продолжала охранять своего хозяина. Длинные уши чутко подрагивали, а круглый, блестящий глаз изредка косился в мою сторону.
Шуша скромно сидела возле круглой норки в дальнем углу. Любовно поглаживала когтистой лапкой кусочек сыра который она не смогла осилить.
По случаю приема неожиданных гостей я зажгла множество свечей. Они были взяты из довольно большого запаса который был найден мною в подвале завода. Колченогий стол стоявший посреди комнаты гордился красивой, цветной скатертью синего шелка, а та в свою очередь гордилась разномастными тарелками с щедро нарезанными на них пятью сортами сыра. Лимон на выщербленном блюдце переливался пронзительной желтизной тонких долек. Бутылка коньяка таинственно поблескивала драгоценным содержимым. Подогретые на печке стейки красной рыбы с овощами, радостно обнимались с зеленым перцем, красными помидорами и белыми кусочками картофеля.
С тех пор как мною было обнаружено, что животные и птицы могут разговаривать и мыслить, я на дух не переносила не только мех шубы. Мне мясоедке, пришлось отказаться от свинины, говядины и птицы. В ресторане я заказывала себе мясное блюдо, но с грустью двигала тарелку в сторону. Кусок не лез мне в горло! Хорошо, что мне еще не доводилось вести беседу с рыбами! Но подозреваю,что скоро и рыбные стейки тоже исчезнут из моего рациона...
Суетясь возле стола я поглядывала на прикинувшуюся спящей таксу и когда к ее смущению наши глаза встретились, решилась на разговор. Немного напряглась пытаясь поймать поток ее мыслей и когда мне удалось, приветливо обратилась с речью.
– Я рада, что вы смогли чуть-чуть поспать! Но хотелось бы познакомиться с вами поближе. Мы так и не удосужились быть представленными друг другу. Меня зовут Таня, а как кличут вас? – мои слова беззвучно влились в собачьи размышления о скором ужине.
Такса вздрогнула от неожиданности и немного сползла с острых колен своего хозяина. Зацепилась кривой, сильной лапой за полу клетчатого, шерстяного жилета. Подтянулась длинным, мускулистым тельцем занимая прежнее положение.
– Простите Таня, но так необычно слышать в своей голове человеческий голос... Ведь вы Слышащая? Вот ведь, а я думала, что это сказки собачьи и люди не способны понимать нас... Меня зовут Хлоя, а моего хозяина Адам Петрович Штольц. Не подумайте, он не бесприютный скиталец! У него отличная конура... ой... шестикомнатная квартира на площади с памятником...э-э-э... ну там еще множество голубей которых я обожаю пугать на прогулке. Еще в прошлом году Адам Петрович преподавал в Университете, он профессор. Да-да, профессор! Кроме своей науки ничего не признавал. А в начале этого года он влюбился. Представляте!? Да ладно бы, женщина была хорошей. Но я как ее увидела, сразу поняла, что погибель свою хозяин в дом привел. Суч..., ой простите женщина она конечно красивая, но схоронила уже троих мужей! Да еще привела с собой своего сына великовозрастного. Грубый, жестокий невежда! Он меня бил! Но так, что бы хозяин и заподозрить не смог. Да, что там! Адам Петрович долго ничего не замечал. Летал на крыльях любви словно его Амур насквозь сразу сотней стрел пронзил! Только не Амур в этой слепой любви и обожании виноват, а обычное зелье приворотное. Я когда поняла что к чему, начала бороться с претенденткой на квартиру, руку и сердце хозяина моего. То бокал с вином опрокину, то чай с отравой подменю. Постепенно прозревать начал мой Адам Петрович. Но Наталья Павловна, торопиться начала, истерики устраивать и склонять его к браку. Возможно и сладилось бы... Но они с сынком настолько всемогущими себя считали, что уже не слишком то и таились. Сегодня утром свершилось! У моего хозяина пелена с глаз слетела! Он разговор подслушал нечаянно, случайно. Наталья-ведьма рассуждала, каким ядом его уморить, после того как свои лапки загребущие она на имущество наложит после свадьбы. Хозяин со мной на прогулку вышел, а домой назад не вернулся... Конечно сердце радуется, как представлю, что Наталья с сынком сегодня беснуются! Но если бы на наше счастье мимо не поезжали бы вы Таня, то не могу и представить чем бы дело кончилось! – она устало вздохнула и заскулила.
Мужчина в кресле встрепенулся, большая ладонь успокаивающе похлопала по коричневому, собачьему боку.
– Ну Хлоя, тише! Тише!
Я решила воспользоваться моментом и пригласила гостей к столу.
Коньяк был принят на ура. Я подливала тягучий, благородный напиток в кособокие, железные кружки. Понимала, что моему гостю сегодня не только согреться надо, а еще и поминки справить по поруганной любви. Ночевать конечно же гости у меня остались. Такса Хлоя на коврике возле печки. Адам Петрович на двух креслах чуть подальше от огня. Он заснул сразу, разомлев от выпитого коньяка и тепла.
Я долго ворочалась в своей кровати, слушала уханье филина и рассуждала о человеческой подлости. За долгую жизнь таких историй насмотрелась множество. Что-то подобное пережила со своим пятым мужем. Впрочем сама была виновата, решила, что меня могут искренне полюбить на пятом десятке... Любили меня, любили... Только мои деньги вот нравились больше. Сплюнула вспоминая смазливую мордашку пятого. Вдохнула, еще немного поворачалась и незаметно для себя заснула.
