Текст книги "Девоптицы (СИ)"
Автор книги: Тина Валентинова
Соавторы: Александр Мехельман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
– А вдруг мои страстные желания услышит Творец и поймёт, как же я люблю Ориана, – мечтательно проронила Кима, обнимая сестру. Она закрыла глаза и начала рассказ, страстно желая, чтобы её мечты сбылись.
«– Кима! Радость моя! Как я счастлив! – шепчет жених мой, кидается, как хищник на жертву, покрывая шею и грудь быстрыми жадными поцелуями.
Я пытаюсь высвободиться, прошептав:
– Погоди, Ориан… – но мужчина не слышит ни одного слова, воспринимая только звук голоса, который для него звучит, как музыка небесных сфер для тоскующей души.
И бережно уложив меня на кровать, начинает страстно лобызать тело. Сначала поглаживает каждую стопу, потом покрывает поцелуями бёдра, а когда добирается до живота, то я, бедная девушка, до этого пытавшаяся разъяснить ситуацию, уже не могу вымолвить ни слова от охватившего блаженства.
– Ах, нет сил противиться! – решаю я. – Сегодня ночью буду с ним и запомню его объятия, даже если отвернётся от меня.
Прижимаюсь всем телом к любимому, заставив его издать стон. Шутливо выскользнув из объятий, оказываюсь сверху и начинаю осыпать поцелуями тело любимого.
Если до этого момента жених мой хоть что-то соображал, то теперь лишается последнего самообладания.
Тела наши сплетаются на шёлковых простынях огромного ложа, а души соединяются в одно целое и улетают на крыльях блаженства в невообразимую даль. Туда, где нет козней и происков злых сил. Туда, где легко и свободно парят над облаками, разглядывая Радугу Любви. Встречает нас Жар-птица и накрывает крылом, обещая оберегать и лелеять чувства, такие светлые, настоящие.
А потом я удобно устраиваюсь на плече мужчины и засыпаю, впервые за последние несколько седмиц сплю крепко.
Открыв глаза, понимаю, что скоро начнёт светать. Осторожно высвобождаюсь из крепких объятий и встаю, намереваясь ускользнуть в ванную, пока Ориан не проснулся.
– Куда ты, любимая? – открывает глаза возлюбленный. – Я не смогу больше без тебя ни минуты.
Царевич перелетает через кровать, кладёт руки на мои вздрагивающие плечи и резко разворачивает к себе.
Увидев безобразные черты карлицы вместо прекрасного лица девоптицы, отшатывается, со стоном садится на край кровати.
Я закрываю лицо руками, глухо произношу:
– Я пыталась тебя вчера остановить, но ты не слушал.
Ориан вздыхает, сдерживая клокотавшую в душе ярость.
– Ты не виновата, Тир за всё заплатит. Мы найдём фею, и ты вновь вернёшь свой истинный облик.
– Возможно, – я отворачиваюсь к окну. – Но сейчас нам лучше не видеться.
– Почему? Я так долго искал тебя. Я не могу без тебя жить.
– Ты чувствуешь отвращение ко мне…
– Разве ночью мы не были близки как никогда прежде?!
– Ночью ты не видел моего лица.
Ориан встаёт, обнимает, прижимая к своей груди:
– Любимая, прости, это я от неожиданности.
– Я не могу так, – начинаю рыдать я. – Уходи! Мне надо побыть одной.
Опустив руки, мужчина берёт халат, кое-как набрасывает на плечи, открывает дверь:
– Кима, не совершай необдуманных поступков, прошу тебя. Верь мне! Я люблю тебя!»
– Умеешь ты сочинять, – Кама вздохнула, утерёв слёзы. – Не родилась бы на ступеньках трона, могла стать сказительницей. А я так, увы, не умею. А как же хочется такого понимания и всепрощения… такой любви.
ГЛАВА 20
Увы, как и всегда, когда уже думаешь, что попал туда, куда нужно, и вот-вот твою проблему начнут решать – возникают препоны. Видимо, и у Древних всё устроено, как в мире смертных и всем правят бюрократы.
Вслед за проводником воители преодолели небольшой коридор и оказались у вторых ворот. Перед ними стояла какая-то женщина, завёрнутая в звериные шкуры, с лицом, похожим на обезьянье. На руках она держала тощего, бледного лысого младенца, глаза бедняжки слезились.
– По законам, лишь двое одновременно могут пройти через Врата Правосудия, – произнёс вдруг новый спутник, – решайте меж собой, кто это будет. Или вот эта несчастная, или вы, иначе никак.
И растворился в воздухе, будто его и не было никогда.
– И давно вы тут находитесь? – уточнил Ориан у незнакомки.
– Не знаю, – просительница пожала плечами. – Не видя солнца, давно потеряла счёт времени. Иногда кажется? целую вечность. Умоляю, уступите своё право. Дело в том, что все дети, которых я родила, умирали в младенчестве. А теперь совсем уж стара стала, больше родить не смогу, а последний, как видите, болен и никто не знает, как лечить. Коли и он отойдёт, навсегда потеряю надежду на материнство, останется лишь самой лечь и покинуть мир живых. Пришла я, чтобы пасть перед Древними ниц, просить вылечить хоть этого кроху или забрать обоих.
– Вообще-то, и мы не в гости прибыли, – возразил Дар. – Если Древние не помогут, весь наш мир или сгинет, или попадёт в руки безумцу. Там каждую минуту гибнут люди, такие же матери, как вы, с детьми. И им некому помочь. Наши возлюбленные если не в плену ещё, то вот-вот там окажутся. Промедление смерти подобно.
– Подожди, – остановил соратника царевич. – Во-первых, эта бедняжка уже давно ждёт. Во-вторых, дело её простое. Древним хватит и одного движения, чтобы исцелить ребёнка или прогнать жертву злого рока, объяснив, отчего жизнь её подобна аду.
Разве можно спасать одних, жертвуя другими? И женщина, что перед нами, ничем не хуже тех, что оставили в своём мире. Подумай, если бы твоя жена и сын так же ждали ответа, не смея и надеяться? Доброго дела не свершить запретными методами.
– Но, посмотри на это под другим углом, – не сдавался Дар. – Судя по одежде, несчастная мать здесь уже очень давно, возможно, несколько веков, и младенчик до сих пор жив. А вернётся к себе, кто знает, не обратятся ли оба в прах от старости или окажется, что прошли века, от родичей и знакомых её не осталось и воспоминаний? Каково жить чужаками, смогут ли приспособиться?
– Только ребёнок всё время болен. Каково это? видеть его в таком состоянии всё время? У меня сердце разрывается от подобного зрелища. Слушай, всё, что было когда-то, происходит сейчас и будет в будущем, записано в Книге Судеб, изменить это может только Создатель. А он редко слышит наши просьбы, целиком полагаясь на своих помощников. А где они? Вот те же Древние? Создав наш мир, они принимали поклонение, но не пытались разобраться в жизни подопечных. А после создали Тайных, переложив на них все заботы о дивинах, и забыли о нас. Раз застряли здесь, знать, так на роду написано. И подлостью или равнодушием ничего не поправить. И разве станем достойными общения с богами, коли поступим не по совести?
– А что-то в твоих словах есть, – грифовитязь сощурился, когда друг обрадовано кивнул. – Нет, не поучения, разумеется. Боги хотят, чтобы мы доказали своё право поговорить с ними. Возможно, происходящее – испытание. И, в таком случае, склоняюсь перед твоей мудростью, повелитель.
– Проверить-то несложно. Древние пускают к себе лишь двоих. Для того чтобы передать просьбу, нужен лишь один человек, не двое. Несчастная мать может передать тебе своего ребёнка на несколько минут, вместе войдём и поведаем о своих делах. Исцелить больного Древние способны в любом месте, хоть в коридоре, хоть в ином мире, как и отказать в просьбе. И нашу просьбу либо исполнят, либо отправят восвояси ни с чем.
– Думаете, так позволят? – уточнила незнакомка.
– Пока не проверим, не узнаем, – будущий правитель постучал кулаком по створке.
Звона или грохота не услышали лишь смертные. Открылись ворота, и вышел прежний «знакомец».
– О, великий Творец, – царевич поклонился низко. – Если войти могут только двое, мы с этой леди пойдём, оставив остальных на пороге.
– Твоя находчивость и хитрость восхищают, – произнёс Древний, – но закон один для всех: или вы двое, или мать и дитя. Выбирайте.
– Тогда вопрос решённый, – Ориан скрестил руки на груди, – кто первый прибыл, того и очередь. Но каждый умерший в нашем родном измерении на вашей совести.
– Мы изначально создали вас всех, своих детей, смертными. Но не всё в нашей власти, каждую судьбу переписать невозможно. И как бы вы не сомневались, мы переживаем за вас, как родители за своих чад.
Друзья одновременно подумали, что у богов другие ценности, а совесть – чисто человеческое чувство.
Незнакомка с ребёнком на руках исчезла вдруг, будто её и не было никогда.
– Что вы сделали? – воскликнули оба бойца, руки непроизвольно потянулись к оружию.
– Как вы и подозревали, это было испытание, – пояснил собеседник. – Хотели проверить на способность сочувствовать другим (важнейшую из всех), готовность пожертвовать всем ради незнакомого человека. А ведь ваши близкие находятся в смертельной опасности. Немногие люди в подобной ситуации смогли бы уступить право войти к богам, тем более, что бедная женщина не смогла бы оказать сопротивление двум воинам.
– Я? будущий правитель, – улыбнулся Ориан. – Только истинный властитель будет заботиться обо всех подданных, вне зависимости от того, бедны они или богаты, хорошего рода или из смердов. Кто не поступает так – тиран и злодей. Начнёшь делать исключения, утратишь чистоту помыслов. А привычка – вторая натура. На поле боя необходимо быть безжалостным, за столом переговоров – коварным, на суде – беспристрастным, но жизнь и здоровье детёнышей – священны.
– Прекрасный ответ, – кивнул Древний. – А как думает твой товарищ?
– Я не столь безупречен, – грифовитязь пожал плечами, – ибо рождён для битв и сражений и воспитан соответствующим образом. Вижу перед собой лишь цель и все преграды просто сметаю. Так же и сейчас, пока не раскрыл ваши хитрости, хотел упорствовать в своём решении, но уступил более мудрому соратнику.
– Честность так же радует нас, – кивнул головой провожатый, – как и признание собственных недостатков. Ты достаточно умён, отважен и благороден, хоть сердце и не так чувствительно. Но военачальник и должен быть таковым, а иначе погубит своих воинов и сам сгинет. Будь моя воля, пустил обоих, однако необходимо доказать ещё и доблесть, и готовность сражаться до конца. Вы сойдётесь в поединке, и победитель предстанет перед Высшими. Павший же войдёт в рай и вкусит вечный отдых.
– Это у вас такой способ отказать?! – зарычал орлиан. – Разве мыслимо подобное? Чтобы я названного брата, да своей рукой… И как в родной мир вернусь, родственникам, друзьям, подданным в глаза смотреть буду? Да лучше себе грудь мечом пронзить, уйти навек.
– А мне каково? – Дар сжал кулаки. – Я уже не говорю, что не смогу причинить вреда тому, кто ближе кровного родича, так Ориан ещё и мой повелитель, правитель природный. Я предам все клятвы принесённые разом, лишу себя чести! После такого и смерть собственная не принесёт покоя. Не желаете исправлять собственных ошибок? Прекрасно, найдём иной способ одолеть зло или падём в битве с ним, но, не в схватке друг с другом!
– Второго слова от нас не дождётесь, – Древний был непреклонен. – Делайте, как сказано, или уходите. У вас есть реальный шанс получить оружие против врага и для этого нужна лишь маленькая жертва. Нельзя получить желаемое просто так.
– Может, вы не боги никакие, а демоны, раз желаете получить жертву человеческую? – царевич сверкнул глазами. – Мы таким молиться не станем. Возможно, Тайные никогда и не были добрыми, а только пытались походить на своего повелителя – Создателя?! А для злых духов преступления – лучшее доказательство верности. Мы не можем уйти просто так, но и исполнять волю таких нечестивцев не станем. Друг мой, не напомнишь, как поступать надо с порождениями тьмы, коли встретятся они на пути?
– Истреблять без жалости! – глава Ордена скрипнул зубами. – Мы докажем, что заслуживаем уважения!!!
И накинулись храбрецы на обидчика, обрушились как горная лавина. Миг – в руках у Древнего появилось два клинка изогнутых. Отражал он удары, стараясь не причинить вреда воинам. Но не успокаивались они, пока совсем не выбились из сил, да и после этого не желали униматься. Проводнику даже пришлось взмыть к потолку, сбежать от напарников.
– Всё! Остановитесь! – воскликнуло божество. – Здесь не могу применить Силу, так как это приведёт к печальным последствиям для вас
Проводник принял образ большой птицы с человеческой головой. На благообразном лице светились мудростью огромные глаза цвета грозового неба.
– Убедились мы, что доблести вашей нет предела и готовности пожертвовать собой. Даже будучи бессмертным, не хотел бы стать врагом таких героев. Войдите в вечные чертоги и получите возможность изложить свою просьбу. Но постарайтесь избежать многословия, лучше вообще молчите. Мы мысли читать способны. Если окажетесь достаточно убедительны и почтительны, возможно, и обдумаем мольбу.
– Напомню, если вы подзабыли, – гриф скрипнул зубами, – народы наши стонут под игом Тайных, кровь льётся рекой, а живых превращают в чудовищ и лишают свободы воли. Наших возлюбленных ваш слуга лишил девства, опозорил и сделал непраздными, мучил всячески. И после такого ещё раздумывать станете, помогать-не помогать? В общем, или выдадите оружие, способное уничтожить зло, или забвению предаём старых богов. Новую религию создать несложно, особенно в тяжёлую годину. А что вы без молитв и поклонения верующих?! Немало во Вселенной забытых богов. Не говоря уже о том, что Тайные сами в боги метят. Если получат артефакты драконов, пойдут против вас.
– Ох, сколько гнева праведного! – провожатый усмехнулся. – Таким героям не стыдно и перед Бессмертными предстать. Прошу вас следовать за мной.
И вот открылись створки, прошли воители в них и оказались… в библиотеке!!! Все четыре стены занимали стеллажи с книгами, от пола и до потолка. Только последнего не было видно, казалось, комната бесконечна. На одной из створок висела золотая табличка, которую покрывали неведомые руны.
– Что это такое? – спросил охрипшим голосом.
– История твоего народа, – пояснил Творец, – написанная на изначальном языке. – Для начала скажи, что ты знаешь о Древних?
– Матушка рассказывала историю о фее Киа. Это наша история, легенда девоптиц, – Ориан вздохнул. – Давно позабыл всё, а как глянул на табличку – вдруг вспомнил.
– Можно узнать? – улыбнулся бессмертный собеседник. – Очень уж хочется услышать эту версию.
– Первая девоптица жила на высоком дереве Мирарозе, – начал наш герой. – О, то было самое таинственное дерево Дивинии! По слухам, ничего совершеннее его нет во всех мирах. Звали упомянутую деву Бела за белоснежные крылья и голубые глаза. Ела она плоды дерева и не знала забот и хлопот, пока не увидела двух голубков. Дерево своими корнями уходило вглубь планеты, а кроной поднималось к облакам. Залететь на верхний ярус, где жила девоптица, не каждая птица осмеливалась. Очень заинтересовала странная пара Белу. Не посмела она приблизиться, а издали наблюдала, как нежно они воркуют. А как улетели голубки, Бела затосковала, да так сильно, что перестала есть и пить. Даже и святые не могут быть счастливы без любви. Когда ей уже грозила смерть от истощения, появилась огненная вспышка, которая ослепила тоскующую. Закрыла она глаза и подумала, что покинула Правый мир, но тут прозвучали ласковые слова:
– Чего тебе не хватает, девоптица? Разве не живёшь ты в сытости и довольстве? Разве не развлекают тебя песнями жаворонки и соловьи? Разве не рассказывают тебе сказки вещие вороны? Разве не купаешься ты в источнике с живой воды и оттого твои перья нежны и бархатисты, а лицо прекрасно? Разве не летаешь ты наперегонки с ветрами? Чего ты хочешь?
Открыла глаза Бела и увидела прекрасную огненную птицу, перья её сверкали, точно солнечные лучи, и шёл от них свет яркий, но нежный и добрый. Знала девоптица, что видит богиню, сотворившую всё живое на Дивинии.
– Одолела тоска, – ответила красавица. – Скучно здесь. Нет у меня милого друга, с которым бы вместе мы летали, любовались цветами Древа Жизни и воспевали красоту Жар-птицы, богини любви и добра. Неужели суждено мне жить здесь долгие годы в одиночестве?
– Отчего же, – вздохнула богиня. – Есть в дупле Мирарозы другая страна, называемая Верхний мир, где живут виторы, самцы девоптиц. Только дорога туда легка, а возвращение – трудно и опасно. Не каждая пара способна вернуться в Правый мир.
Дар смотрел на соратника, не отрываясь. Когда он, на миг, замолчал, проронил:
– Похожие легенды существуют во всех царствах Дивинии. Помню и то, что случилось дальше. Когда Бела, решилась, проникла в дупло, оказалась в ином измерении. Только далеко улететь не дали. Появились откуда-то тени чёрные, накинули на бедняжку сети зачарованные. Привели в чертоги тёмные. А были похитители эти Тайными. Мечтали злодеи о союзниках, что помогут одолеть драконов. А где их взять-то? Пленница оказалась настоящим подарком для нечестивцев. Отловили монстры трёх птиц – могучего орлана, изящного горлицу и злого грифа. Девоптицу заперли в клетке, к ней же поместили одного за другим, всех женихов. От первого родила Бела первых орлианов, от второго – горлиан, от третьего – грифовитязей. Так появились три крылатых народа.
Жизнь девоптицы была истинным адом, но не все Тайные были одинаковы. Один, чуть менее злой и уродливый, чем остальные, полюбил очаровательную чужестранку, приходил к ней тайно, пообещал отпустить и помочь вернуться домой, если снизойдёт до него. Бела на всё готова была, лишь бы вырваться на волю. Стиснув волю в кулак, даровала насильнику всё, чего желал. И понесла вновь. Так на белый свет явились коршуаны.
Преступник сдержал своё слово, открыл замки волшебные, выпустил деву и с ней направился в путь обратный. Остальные вскоре заметили пропажу, кинулись вдогонку. Не убоялся отступник Бил, сила его любви была так велика, что приготовился умереть, набросившись на преследователей.
Долгой и жаркой была та битва. Но беглянка не могла улететь одна и бросить спасителя. Выдернула она из хвоста своего перо, помолилась богине и бросила воину. Тот поймал дар и начал рубить им, как мечом. А артефакт и вправду клинком обернулся, рассекал он плоть Тайных и многих из их числа сразил. По слухам, лишь трое и осталось, и те были жестоко изранены, отступили и бежали прочь. А возлюбленные, пройдя немало испытаний, в конце концов, вернулись обратно на дерево и до сих пор живут там. И уже в раю родилась у них дочь, Фея Киа. Красотой в мать пошла, магической силой в отца. А перо передали на хранение богине.
– Значит, у нас одна прародительница – Жар-птица, – вздохнул богатырь. – Но, увы, как часто бывает, забыли об этом, разделились, и теперь гибель пришла.
– Приятно знать, что дивины не забыли своего происхождения, – сказал Древний. Глаза его ярко горели, в них сейчас читалась любовь и понимание, а также желание помочь. – Вы получите перо-клинок.
Друзья переглянулись, в сердце каждого появилась надежда. А Творец продолжил, окинув своих детей ласковым взглядом:
– Лишь единство позволит в будущем, избежать бед. Этот могучий артефакт в руках-крыльях настоящих борцов за свободу поможет уничтожить зло. Идите к своим подданным и несите им любовь и надежду!
ГЛАВА 21
Кама прижалась к сестре, положила голову на плечо и забылась тяжёлым сном. Кима привалилась к прутьям клетки и тоже закрыла глаза, но сон не шёл.
«Куда нас везут? Кажется, что прошло много времени, а мы всё в дороге, или это опять воздействие заклятья?»
Старшая царевна искоса взглянула на сестру:
«Не знаю, верить ли ей? Столько неприятных моментов, связанных с Тиром, что начнёшь подозревать и себя. А как иначе, если этот монстр полностью подчинил себе наши тела, хорошо хоть, до души не добрался. В душе моей царит только Ориан», – улыбнулась девушка, представив лицо любимого. Тотчас в памяти возникло видение их первой встречи.
Две юные девоптицы возвращались с вечерней прогулки и заметили над ристалищем большую стаю. Это были грифы. Они разбились на пары и проводили спарринги в воздухе. Не залюбоваться чёткими выверенными движениями мощных клювов и железных когтей было просто невозможно.
А в воздухе творилось что-то неописуемое: грифы кружились друг над другом, показывая приёмы воздушного боя. Видно было, что ранить друг друга они не хотели, но каждый показывал настоящие воинские умения.
Пристроившись в листве раскидистого дуба, спрятавшись за широкими резными листьями, сёстры следили за поединками, не отрывая глаз.
– Какие богатыри! – прошептала старшая.
– Красавцы! – подтвердила младшая.
– Куда до них нашим придворным щёголям, – продолжила Кима.
– Да они же немытые дикари! – возразила Кама.
– Отмоем! – засмеялась Кима и прикрыла рот крылом, потому что возглас оказался громким, и его услышал отец, наблюдавший за поединком с шеста-трона, стоящего на большом балконе парадного зала.
– Девочки, быстро по комнатам! – скомандовал царь Дивинии. – Мать уже беспокоится. Сегодня же приём. Вы забыли?
Юные царевны опустили головы, скрывая лукавые глаза, и взлетели, огибая здание беломраморного дворца, чтобы оказаться у своих балконов.
– Не люблю я эти приёмы, – сказала Кима. – Придётся надевать платье, делать причёску.
– Ну, что ты, сестра! – возразила Кама. – Конечно, придётся потерпеть, пока модистки сделают нас несравненными красавицами, зато сколько мужчин будут пожирать нас глазам!
– Ух, эти взгляды мне совсем не по душе. Чувствую себя пойманной дичью, которую норовят проглотить.
– Глупышка! – рассмеялась младшая царевна. – А я люблю доводить самцов до белого каления. Так смешно наблюдать, когда лукаво бросив взгляд, видишь, как у них все перья дыбом встают. Они тогда готовы выполнить любое твоё желание.
– Кама, надеюсь, ты была благоразумной и не позволяла ничего лишнего?! – забеспокоилась старшая.
– Не переживая, Кима. Это ты у нас наивная, а я себе цену знаю.
Няня Сида уже ждала подопечную, приготовив и платье, и украшения.
– Нянюшка, я и сама могу, тебе же трудно уже возиться с такими тяжёлыми предметами! – воскликнула Кима, окинув взглядом свой наряд.
– Что ты, милая, совсем меня в старухи записала, – упрекнула старая ночлиша, поглаживая кружево на платье. – Ты лучше поешь – проголодалась ведь.
Кима благодарно кивнула и перелетела к высокой стойке, где на специальном высоком круглом столике стояли тарелки с сукори.
– Нянюшка, а ты видела грифов?
– А чего мне на них смотреть? Я не девица на выданье, – фыркнула ночлиша, выразительно глядя на царевну. Та поморщилась. Она не любила напоминания о предстоящих смотринах. Да, понятно, что отец заботится о том, чтобы его царство процветало и после того, как он покинет этот мир, но уж больно настаивал, чтобы дочери присмотрелись к грифам.
Конечно, все знали, что грифовитязи? отважные воины, способные защитить любую страну от агрессоров, но уж больно они суровы и грубы. Трудно стать нежным и ласковым, если большую часть жизни проводишь на ристалище, в походах или битвах – любой ожесточится. Молва ведала, что редко воины заводят семью, чтобы не оставлять сирот. И такого дивина отец хочет видеть рядом с дочерью во главе Астреи.
Конечно, царевны понимали, что рано или поздно придётся сделать выбор и смотрины? ещё не обручение, но сердце сжималось от ощущения, что скоро придёт конец беззаботному детству.
Начитавшись человеческих романов, которые непостижимым способом попадали в страну, Кима мечтала о прекрасном принце, который явится к ней на белоснежном коне и будет носить на руках. Они будут понимать друг друга с полуслова, любоваться восходами и закатами, вместе парить под облаками и радоваться подросшим наследникам.
Как человеческий принц сможет летать как дивин, было непонятно, да это и неважно, ведь мечты часто далеки от реальности.
– Должна сказать, что витязи производят благоприятное впечатление, – голос няни вывел из задумчивости.
– Правда?
– И вовсе они не напоминают неотёсанных вояк, как гласит молва. Вполне воспитанные молодые люди, а один-два даже красавцы.
Мнению ночлиши можно было доверять, ведь она прекрасно знала вкусы своих воспитанниц, сама же читала им книги и рассказывала сказки.
– Это хорошо, – неуверенно сказала Кима, слетая с насеста на пол, ведь скоро должно было начаться преображение.
Превращение девоптицы в человека происходило без всяких вспышек и прочих громогласных эффектов: взмах крыльями, взлёт и падение… на ногах через мгновение уже стояла фигура с лицом Кимы и стройным человеческим телом.
– Ах, иногда мне хочется побегать по тропинкам сада в таком виде, – провела руками царевна по гладкому юному телу, блестевшему в свете магических кристаллов мраморной белизной.
– Кто же мешает, – заворчала няня, потянув любимицу за руку к стулу перед большим зеркалом.
Тотчас чуть скрипнула дверь, пропуская в комнату модисток и горничных. Все они были ночлишами, только одна? человеческой девушкой по имени Зоя, живущей в Дивинии несколько лет. Зоя мастерски управлялась с густыми волосами наследниц престола, поэтому была придворным цирюльником.
Кима терпеливо смотрела на манипуляции девушки, удивляясь её мастерству. Уже давно сумела Кима завоевать доверие человечки, хотя это и было нелегко. Да и кто захочет довериться хозяину, которому вынужден служить не по доброй воле?
Как попадали человечки в Астрею? Конечно, благодаря открывавшимся порталам, в которые затягивало случайных прохожих или замешкавшихся путников. Но почему такими оказывались чаще всего молодые красивые женщины? Этим вопросом старшая царевна заинтересовалась недавно, когда Зоя поведала историю своего попаданства.
По её мнению, она не входила ни в какой портал, а была похищена с помощью колдовских чар. А произошло это так.
Сидела она с подругами в городском саду. Они только что сдали последние экзамены и бурно обсуждали, где отметить такое важное торжество. В самый разгар ссоры, когда каждая отстаивала своё мнение, трио старшеклассниц услышало тихий голос:
– Кафе «Феникс» – лучшее в городе.
Оглянулись девушки и увидели элегантно одетую даму в шляпке с вуалью, полностью закрывающую лицо.
– Извините, что вмешиваюсь, но вы так громко спорили, – дама поспешно поклонилась и шагнула в сторону, девчонки опомнились и закричали в три голоса:
– Что за «Феникс?», – они не слышали о таком заведении.
– Новое кафе, за углом, – послышался шелестящий голос, и незнакомка скрылась за высокими деревьями.
Девушки тут же отправились искать названное заведение, которое оказалось роскошным рестораном. Сначала они испуганно жались к стене, обитой дорогой тканью, но после благодушной улыбки хозяина смело сели за один из столиков. Оказалось, что кафе-ресторан недавно открылось и угощало посетителей бесплатным набором блюд и коктейлей.
Официанты были приветливыми, музыка современной, коктейли вкусными – не заметили девочки, как погрузились в сон, а очнулись в портеле на другой планете. Разве не была та незнакомка или тот владелец ресторана колдунами или их пособниками?
Хорошо, что Зоя окончила специальные кратковременные курсы и могла делать замысловатые причёски, вот и попала во дворец, а другие девчонки до сих пор маются, ублажая похотливых дивинов.
Кима краснела и бледнела, когда человечка рассказывала о своих приключениях. Сначала она думала, что слышит сказку. До того неправдоподобно звучали речи причёсывательницы или, как называли их простые дивины, причёсы. Встретившись с Зоей в третий раз, царевна ещё раз попросила повторить рассказ, а потом несмело рассказала о нём матери.
Царица вздохнула, погладила дочку по светлым локонам и призналась:
– Я сама против такого отношения к человечкам. Сколько раз пыталась поговорить об этом с отцом, но он не желает ничего слушать. Большинство виторов рано женятся, поэтому не посещают портели, ведь все дивины однолюбы, но есть немало воинов, которые не хотят заводить семьи, чтобы не оставлять сирот, вот для них и существуют эти увеселительные заведения. А откуда берутся там самочки – дело хозяев. Если они нарушают закон, то понесут строжайшее наказание.
А самым строжайшим наказанием было изгнание в пустыню, где выжить невозможно из-за того, что там водились дикие племена, с которыми лучше не связываться.
Любой дивин или дивинка могли обратиться к правителю страны с требованием наказать обидчика, но для этого нужно иметь доказательства, которых у Кимы не было. А в случае, если обратившийся за правосудием предоставлял ложные сведения или его доказательства не убеждали Совет судий, состоящий из самых уважаемых дивинов, то на него могли тоже наложить наказание.
Конечно, царскую дочь не подвергли бы изгнанию, но порочить отца и подрывать свой авторитет царевна не могла.
Кима была рассудительной дивинкой и решила посоветоваться с няней. Сида была королевского рода и могла дать дельный совет. А сейчас нужно набраться мужества и встретиться с гостями, не уронив достоинства, показать себя гостеприимной и радушной царевной. Вот уж кто не волновался по этому поводу, так Кама.
Вторая царевна была взбалмошной и весёлой, смелой и кокетливой. Она любила развлечения и старалась под любым предлогом избежать нудных уроков. Зато Кама обладала безупречным вкусом, хорошо разбиралась в моде. Именно по её эскизам были сшиты платья для сегодняшнего торжества. Да и убранство зала девушки создавали сами под руководством всё той же Зои. Человечка оказалась неплохим художником и рисовала по памяти дворцы, в которых бывала. Она, правда, утверждала, что они являются местами общего пользования и открыты всем желающим полюбоваться необыкновенной красотой. Но девоптицы не верили этому: зачем строить дворцы, если в них никто не живёт?!
Сёстры долго не могли прийти к единому мнению, потому что Кама хотела сделать зал как можно ярче и наряднее, а Кима утверждала, что нельзя столько средств тратить на одно помещение. С ней согласился и отец. В итоге стены обили гобеленовой тканью, а поверх красиво задрапировали причудливыми волнами разного оттенка розового и фиалкового цветов. Зато люстры были такими, как хотела Кама – большими, позолоченными, с хрустальными подвесками. Рамы окон тоже позолотили и повесили красивые занавеси в тон стенам. Пол покрыли цельными плитками, соединив с помощью магии. Это сделали гномы по приглашению старых друзей – ночлишей.
Когда девушки вошли в парадный зал, все присутствующие повернулись в их сторону. У дверей стояли юные очаровательные красавицы, как две капли похожие друг на друга: обе светловолосые, голубоглазые, стройные и наивные.
Только Кима была такой от природы, а Кама прятала озорной блеск и лукавый взгляд под опущенными ресницами, которые были чёрными и пушистыми.
Царь Астреи Ком II, высокий светловолосый мужчина с военной выправкой, подал руку дочерям и подвёл их к гостям.
Опустив глаза, девы потупились, присев в реверансе, как учила их Зоя, утверждавшая, что именно так высшая знать приветствует гостей.
Гриф скептически посмотрел на царевен, перевёл взгляд на друга. Ориан был более утончён в придворном этикете, поэтому поклонился.
