Текст книги "Если любишь — поверь…"

Автор книги: Тина Уэлш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Любовь: такое простое слово из шести букв, самое честное и открытое во всем мире. Но как его трудно произнести… Эдвин так и не смог сделать это. Вместо слов, которых она ждала, он произнес совсем другие слова:

– Конечно, это самое главное. Мне не слишком приятно, что я так плохо думал о тебе.

– Пусть тебя простит Бог, – сказала она, – а я не могу. Меня не интересуют твои извинения, принесенные после всего, что было. Ты не поверил мне, когда я в этом нуждалась. А теперь я не нуждаюсь в твоей поддержке.

– Господи! – воскликнул он, пытаясь найти аргументы, чтобы справиться с ее упрямством. – Ты была не так уж безупречна, если задуматься. Сначала явилась как несчастная бездомная сирота, пребывающая в трауре, а потом превратилась в прекрасно одетую, украшенную драгоценностями особу. Ты была похожа на богатую бездельницу, путешествующую по миру!

– Ну что ж, прости меня! Если бы я знала, что хорошо одеваться это преступление, я бы сразу показала тебе завещание моих покойных родителей, чтобы ты убедился, что я вполне обеспеченна. Но даже если бы они не оставили мне ни гроша, я бы никогда не стала домогаться денег у пожилого человека, как ты думал обо мне. Поэтому можешь и дальше тешить свою бесценную гордость, Эдвин. Мои имя и репутация чисты, и я намерена продолжать жить дальше без твоего благословения. Спасибо большое.

– Знаешь, – ответил он, уязвленный ее презрением, – ты могла бы с самого начала предотвратить все эти неприятные последствия, если бы сразу рассказала о своих неприятностях на работе. Почему ты этого не сделала?

– Потому что я не сделала ничего плохого! И не тебе мне рассказывать, что в нашей стране действует презумпция невиновности: человек невиновен, пока его вина не доказана судом.

– Я понимаю, – сказал он, – что одного моего извинения вряд ли достаточно.

– Да уж, – усмехнулась Кэрол, и Эдвин опять взвился.

– Так чего тебе еще надо? Увидеть мою голову на плахе?

Она как-то странно посмотрела на него, и в ее прекрасных глазах внезапно появилась пустота. Какие бы неприятности ни происходили между ними, одно всегда оставалось неизменным их физическое притяжение.

– Хватит разыгрывать драму, – тусклым голосом сказала она. – Уже ничего не изменишь.

– Ты не можешь так легко отвернуться, Кэрол!

– Конечно, не так легко обмануть того, кто тебе доверял. Найди себе кого-нибудь другого, Эдвин, чтобы поплакаться у него на плече, если тебе тяжело. Твое время вышло.

В смятении он отвернулся от этого пустого взгляда.

– Я знаю, что ты хочешь услышать. Но, ради всего святого, не проси меня сделать то, к чему я еще не готов.

– Почему же нет? Ты не колебался, когда потянул меня в постель, одновременно занимаясь проверкой моей благонадежности и соответствия твоей драгоценной семье.

– Разве мало того, что я каждую секунду скучаю по тебе? Того, что, когда я увидел тебя, единственным моим желанием было обнять и прижать к себе? Почему этого недостаточно?

– Нет. – Она подошла к двери и распахнула ее. – У меня полно приятелей, которые будут более чем счастливы заключить меня в объятия. Мне очень жаль, что ты проделал такой длинный путь зря.

Кэрол стремительно вытолкала его за дверь.

– Эй! – Его мужское достоинство было полностью уязвлено. – Я еще не закончил!

– Ничего страшного, – ответила она из-за захлопнувшейся двери.

Ему захотелось снести эту проклятую преграду с петель одним ударом ноги. Но он уже сделал столько ошибок, что вряд ли стоит предоставлять ей возможность поизмываться над ним, вызвав полицию. Еще не хватало провести ночь в тюрьме. Больше сейчас сделать ничего нельзя. Приходилось признать, что Эдвин Трейси, зрелый и опытный мужчина, потерпел поражение на любовном фронте. Придется менять стратегию.

22

После его ухода она еще долго стояла, прижавшись спиной к двери, слушая бешеные удары своего сердца. Казалось, что у нее не хватит сил добраться до ближайшего стула.

Она мечтала о нем день и ночь, с тех пор как ушла из его жизни. Тысячу раз или больше она воображала, как увидит его в толпе на улицах Сиэтла или в шумном ресторане в обеденный перерыв. Широкие плечи, красивая темноволосая голова, стройное мускулистое тело, как часто она улетала в заоблачные выси, думая о нем.

Память тоже обманула ее. Мотель, в котором они провели первую ночь, превратился в ее воображении в магическое место, где возникла их любовь. Его запах, с наступлением солнечных дней появившийся оливковый отлив кожи, его губы, его дыхание… О, если бы она знала, каким будет конец!

По иронии судьбы, меньше всего она ожидала увидеть его, возвращаясь из супермаркета. Она только что узнала, что ее прежний партнер по бизнесу подписал признание своей вины, а значит, теперь ей не придется свидетельствовать против него в суде. Кэрол почувствовала себя почти счастливой, когда тяжелый груз, камнем лежавший на сердце, свалился с нее.

Когда она обернулась и увидела Эдвина теплого, живого, настоящего, – все ее сказочные надежды вспыхнули с новой силой. Но вот она снова обманулась. Все, что ему было надо, это принести извинения и получить удовольствие от секса, тогда как она…

Твое сердце! – хотелось крикнуть ей, когда он спросил ее, чего она хочет. И твоей безусловной любви взамен на мою!

Но в его отношении к ней никогда не было безоглядности. Даже в самые интимные моменты, когда он вздрагивал в ее объятиях и целовал ее так, будто от этого зависела его жизнь, он до конца не принадлежал ей.

Да, пусть он находит ее желанной, но только и всего. Она же хотела его целиком. Навсегда!

Ну почему он такой красивый, обаятельный и сексуальный? И почему ей так не повезло, что она теперь плачет из-за него как ребенок, а ему безразличны ее слезы?

Единственное, что я могла сделать, это отправить его, сказала она себе, засовывая в духовку замороженный картофель по-французски. Сегодня ей захотелось вкусно поесть.

Не будь глупышкой. Тебе и так повезло. В отличие от других, потерявших своих близких, ты так быстро обрела новую семью – прекрасных отца, сестру и милую мачеху. Зачем требовать еще и луну с неба?

На неделе она получила открытку от Флоренс из Индии. Джеффри с Амелией периодически звонили ей.

Наступил сезон свадеб, и ей стало некогда слишком долго предаваться мечтам и размышлениям. В короткие моменты отдыха Эдвин снова всплывал в ее сознании, но ей удавалось удерживать эти мысли на периферии. Она с нетерпением ждала Дня благодарения. Флоренс должна была вернуться из Индии и обещала провести часть своих каникул с ней, в Сиэтле.

В пятницу первой недели октября после работы она зашла в магазин, чтобы купить новые занавески для гостиной, готовясь встретить сестру в следующий вторник. Домой Кэрол вернулась уже после захода солнца. Первое, что она увидела, войдя в квартиру, это мигающий сигнал на автоответчике.

Голос Джеффри был таким тихим и расстроенным, что ей пришлось несколько раз прокрутить запись, чтобы разобрать смысл слов.

– Кэрол, это твой… это Джеффри. Боюсь, у нас дурные новости. Пожалуйста, позвони мне.

Эдвин! – было первой ее мыслью. С ним что-то случилось!

Но, когда на другом конце провода взяли трубку, это оказался именно он.

Раньше, когда она пыталась представить их возможный разговор, если им доведется все-таки еще раз поговорить, она готовила легкомысленные небрежные слова о том, как прекрасно ей живется и без него, как мало он значит в ее жизни. Теперь, в момент опасности, она просто выдохнула слова, идущие от самого сердца:

– Эдвин! Какое счастье, что с тобой все в порядке! Это я, Кэрол. Я только что получила сообщение Джеффри. Что случилось? Какое-нибудь дорожное происшествие?

– Нет. – Она не могла и представить себе, чтобы этот сильный мужчина, которого она любит, несмотря ни на что, способен быть в таком отчаянии. Интонации его голоса привели ее в ужас. – Это Флоренс, Кэрол. Она… очень больна.

– Больна? – вскрикнула Кэрол. – Я говорила с ней буквально на днях, она была в полном порядке. Быть может, какая-то ошибка?

– Да, ошибка произошла, ты права. Именно тогда, когда она полетела в эту несчастную Индию! Но почему она меня не послушалась и не осталась дома!

– При чем здесь Индия? Она вернулась домой две недели назад, была здорова и счастлива и на днях собиралась ко мне. – В голосе Кэрол чувствовалась паника.

– Возьми себя в руки, Кэрол! Нам всем надо держаться! Фло вернулась домой после перенесенной инфекции, которую она подхватила в Бомбее. Сейчас у нее наступило ухудшение состояния, и никакие средства пока не помогают. Она в больнице, и ее врач крайне озабочен. Все выглядит слишком серьезно. Если не наступит перелом, ее жизнь… в опасности.

Ноги Кэрол подкосились, и она без сил рухнула на ближайшее кресло.

Неужели эта молодая жизнерадостная девушка может умереть!

– Не говори так! – закричала она в трубку. – Даже не смей думать об этом!

– Прости, Кэрол. Я понимаю, какое это потрясение для тебя. Мы здесь уже потеряли голову. Молимся и надеемся только на чудо.

– Я сейчас же выезжаю, – сказала она, собираясь с мыслями, чтобы начать действовать.

– Зачем? Ты ничем не сможешь помочь.

– Зачем? Затем, что она моя сестра и я хочу быть рядом с ней! И даже не пытайся меня отговорить! – Слезы набежали ей на глаза.

– Дай мне знать. Я встречу твой рейс.

В последний раз, когда они ехали по этой дороге, повсюду лежала грязь и на влажных листьях деревьев и кустарников блестели капельки дождя. На этот раз погода стояла чудесная. Начавшие золотиться листья красиво переливались на фоне синего неба. Хризантемы и астры обрамляли дорожки, ведущие к коттеджам, красные цветы герани полыхали в подвесных садовых ящиках у окон.

Кэрол почти все время тревожно думала о Флоренс, и лишь изредка ее мысли обращались к чему-то еще. Она, например, задумывалась, как они встретятся с Эдвином. Кроме того, что они постоянно пикировались или занимались любовью, у них не было другого опыта общения. Но когда она увидела его в аэропорту, то разрыдалась и они безмолвно бросились друг другу в объятия.

– Как она? – наконец спросила она. – Есть какие-то изменения?

– Никаких.

– Ей делают какие-нибудь новые назначения?

Он глубоко вздохнул и откашлялся, прежде чем ответить:

– Ее врач делает все, что может.

Кэрол подавила рыдание.

– Как получилось, Эдвин, что дело зашло так далеко? Все случилось внезапно?

– Она подхватила инфекцию в Бомбее. Несмотря на то что ее пролечили антибиотиками и она практически выздоровела, уже дома проявилось неожиданное осложнение. Отказали почки.

Эдвин на мгновение закрыл глаза, и она подумала, что никогда не видела его таким подавленным. Кэрол дотронулась до его руки. Мгновенно его пальцы обхватили ее руку и уже больше не отпускали.

– Как я рад, что ты здесь! Джеффри очень нуждается в тебе. И я тоже.

Нужно было случиться трагедии, чтобы мы соединились, печально подумала она. Почему раньше мы не могли найти путей согласия и примирения?

– Это очень редкий случай, – продолжил он через несколько секунд. – Один на десять тысяч. Симптомы, как я понял, могут быть самыми различными. Но самые серьезные – сердечная недостаточность, и, как в случае Фло, отказывают почки. Медики назвали ее состояние постстрептококковым гломерулонефритом. Попросту говоря, капилляры почек становятся непроницаемыми, и почки перестают выполнять свои функции.

– Люди не могут жить без нормальной деятельности почек, – сказала Кэрол, чувствуя, как холодные мурашки бегут у нее по спине. – Они…

Он понял, что она хотела сказать.

– Если ситуация не изменится, ей понадобится трансплантат. Если подходящий донор будет найден… – Его голос дрогнул, предательски обнажив отчаяние и страх, которые он так старательно прятал.

Кэрол, опустошенная и раздавленная, взяла себя в руки.

– О, Эдвин, я понимаю, какой удар обрушился на всех вас. Но я постараюсь что-нибудь предпринять, чтобы изменить ситуацию.

– Здесь ничем не поможешь. Семья для меня все, и одна мысль, что я могу потерять сестру!.. – Его пальцы непроизвольно с силой сжали руку Кэрол. – То, что ты здесь, очень облегчит состояние Джеффри. Я знаю.

Но я хочу облегчить и твои страдания, вертелось у нее на языке. Хочу, чтобы ты повернулся ко мне, вместо того чтобы отталкивать меня.

Они добрались до окрестностей Блэкфорда к восьми часам. Легкий туман клубился над рекой. Дым из труб старинных домов поднимался колечками к небесам. В воздухе пахло осенью.

– Я высажу тебя и оставлю, – сказал Эдвин, проезжая ажурные металлические ворота и въезжая на территорию поместья Вудстоунов. – Располагайся. К сожалению, на этот раз тебя некому встретить, кроме Бони и прислуги. Джеффри и мама, наверное, и сегодня останутся в больнице. Но ты здесь все знаешь. Чувствуй себя как дома.

– А ты?

– Я тоже туда поеду.

– Возьми и меня с собой. Я приехала ради Фло.

Он сделал нетерпеливый жест.

– Я уже полдня не был там, Кэрол, и у меня нет времени ждать, пока ты распакуешь вещи. Я тороплюсь скорее оказаться рядом с сестрой.

– И я тоже, – заявила она. – Вместо того чтобы спорить, давай придем к согласию и поедем скорее.

– Надеюсь, ты готова увидеть то, что тебя ожидает? – угрюмо спросил он, нажимая на педаль. – Фло очень сильно изменилась и совсем не похожа на ту девочку, которую ты видела в последний раз.

Когда они приехали в больницу, время для посещения больных уже закончилось и вокруг царила полная тишина. В холле отделения интенсивной терапии, однако, находилось несколько человек. С взволнованными, напряженными лицами они мерили холл вдоль и поперек в ожидании новостей. Медсестра остановила их перед двойной дверью входа в основное помещение.

– Хорошо, что вы приехали, мистер Трейси. Вашей сестре стало хуже, и сейчас врач беседует с ее родителями. – Она указала на дверь в боковой комнате. – Они там, если вы хотите к ним присоединиться.

– А что, Фло сейчас совсем одна?

– В данный момент да, хотя обычно за ней постоянно наблюдают.

Он обернулся к Кэрол, и она увидела вопрос в его глазах.

– Я побуду с ней, – сказала она. – А ты иди, послушай, что они говорят.

– Спасибо. Мне надо быть там.

И мне тоже, огорченно подумала она. Даже сейчас ты не рассматриваешь меня как часть семьи, Эдвин. Меня здесь всего лишь терпят.

Но сейчас было не время выяснять отношения. Флоренс тихо лежала на узкой белой кровати, вся утыканная какими-то трубочками и проводками. Кэрол охватил леденящий страх при виде ее прозрачного бескровного лица.

– Не пугайтесь, – успокоила ее медсестра, подводя ее к стулу у кровати. – Оборудование выглядит устрашающе, но оно выполняет свою работу. И это главное.

Эдвин предупреждал ее, но то, что она увидела, вызвало у нее шок. Невозможно было представить, что перед ней та жизнерадостная, непоседливая хохотушка Флоренс.

Кэрол с трудом выдавила из себя:

– Она ведь поправится, не правда ли?

– Мы надеемся. Но не мешало бы молиться о чуде. – Сестра ласково прикоснулась к ее плечу. – Поговорите с ней. Скажите, что вы здесь и что вы ее любите.

23

– Итак, вы уже понимаете, что лучше бы до этого не дошло, но надо быть готовыми к трансплантации. Это может стать нашей единственной надеждой. – Врач сочувственно посмотрел на них.

Эдвин бросил взгляд на мать и Джеффри. Их лица осунулись и заметно постарели за эти дни. Из немолодых, но прекрасно выглядящих, ухоженных людей они превратились в сломленных горем стариков, с трудом державших себя в руках. Если Флоренс умрет, они не переживут ее.

Черт, нельзя позволить, чтобы это случилось! Надо что-то делать!

– Вы абсолютно уверены, что я не могу быть донором? – с отчаянной надеждой спросил он.

– Вы знаете ответ, мистер Трейси. Мы с вами провели тест. Вы видели его результаты. – Врач устало пожал плечами. Похоже, ему не раз приходилось говорить на такую тему с другими семьями.

– А мы? – спросил Джеффри. – Ее мать и я?..

– Боюсь, здесь даже нечего обсуждать, сэр. Не говоря о прочих медицинских основаниях, ваш возраст против вас.

– Надо поставить на ноги все госпитали в округе, – сказал Эдвин, борясь с клокочущими в нем гневом и беспомощностью. – В других городах, в Азии, Европе, Австралии, Южной Америке. Я арендую самолет для доставки здоровой почки откуда угодно, заплачу, сколько бы это ни стоило.

– Не надо ехать так далеко. Есть и другое решение, – объявила Кэрол с порога. Их глаза встретились, и он понял, что она только что плакала. Но ее голос был тверд и решителен. – Протестируйте меня как возможного донора.

– О, моя дорогая! – разрыдалась Амелия. – Спасибо тебе большое.

– Моя дорогая девочка, – вскочил на ноги Джеффри. – Ты есть у нас, и это уже так много. А теперь еще и…

– Нет! Ты не сделаешь этого, Кэрол! – закричал Эдвин.

– Почему нет? – спросила она. – Флоренс и моя сестра тоже. Ты же не колеблясь готов был отдать ей свою почку. Почему же я не могу сделать то же самое?

– Потому что, – ответил он.

Она укоризненно подняла брови:

– Это не ответ, Эдвин.

– Ты совсем другое дело. – Его явно мучило неразрешимое противоречие, необходимость сделать невозможный выбор. Он не мог бездействовать и позволить Флоренс умереть, но одна мысль о том, что Кэрол… его Кэрол, ее прекрасное, совершенное тело будет!.. – Нет! – снова почти прокричал он. – Должен же быть еще какой-нибудь выход.

– Хорошо, – сказал врач. – Вам надо отдохнуть и все еще раз обдумать. Такое решение не дается легко. Сегодня уже ничего не изменится. Я предлагаю вам всем поехать домой и поспать. Обычно хорошие решения не приходят в голову переутомленным и сломленным духом людям. Если ваше решение к завтрашнему утру не изменится, – обратился он к Кэрол, – дайте нам знать, и мы приготовим вас к тестированию.

– Если я подойду?

– Когда будет необходимо а я подчеркиваю, что пока в этом не уверен, – вами и вашей сестрой займется уролог с опытом трансплантации. Он блестящий хирург.

– Отвези Кэрол домой, – сказал Джеффри после разговора с врачом. – Мы с мамой останемся рядом с Фло.

– Ты же слышал, что сказал доктор: нам всем надо отдохнуть.

– Ты прекрасно знаешь, что мы не сможем заснуть вдали от нее. Здесь прекрасные условия для сна. Я тебе позвоню, если что-то изменится. Наше место здесь, рядом с нашим ребенком, Эдвин. Мне будет легче, если я буду знать, что ты побеспокоишься о моей другой дочери.

Ну хорошо, он о ней позаботится! Даже если потребуется вся ночь, он должен отговорить Кэрол от ее импульсивного решения.

– Ладно, – сказал он. – Мы поехали. Кэрол, я отвезу тебя домой.

– Мы пропустили поворот к дому, – сказала Кэрол. Это были первые слова, произнесенные между ними после отъезда из больницы. Погруженная в свои мысли, зная, что он тоже напряженно думает о чем-то, она не хотела тратить силы на пустые разговоры.

– Я знаю, – ответил он.

– Куда же мы едем?

– Ко мне. Мы едем самым коротким путем.

Ей не хотелось ехать к нему в дом, слишком болезненными были воспоминания о первом его посещении.

– Мне не кажется, что это хорошая идея, Эдвин.

– Если нам позвонят из больницы посреди ночи, мы сможем вернуться гораздо быстрее. – Он свернул с дороги и поехал через небольшие ворота по узкой дорожке, заканчивавшейся прямо у стены дома. – Кроме того, – он выключил мотор и обернулся к ней, – нам надо поговорить.

– Разговоры никогда не давали нам ничего, кроме проблем. – Она отбросила непокорную прядь со лба. – Не знаю, как ты, Эдвин, но сегодня я больше ни на что не способна.

– Прекрасно. Говорить буду я. Тебе придется только меня выслушать. – Он вышел из машины и подошел к ее дверце. – Пойдем, Кэрол. Сейчас не время для ссор. Нам надо идти рука об руку.

Она слишком устала, чтобы спорить. По правде говоря, ей было бы невыносимо трудно остаться одной. Она боялась ночных кошмаров. Терпеливо подождав, пока он доставал ее багаж из машины, она последовала за ним в дом. Эдвин быстро разжег огонь в камине и пододвинул к нему кожаное кресло. В наступившей темноте из слегка приоткрытого окна ничего не было видно, но Кэрол услышала шум реки, протекающей рядом с домом, и вспомнила, как часто они с Флоренс прогуливали собаку вдоль берега. Куда ни повернись, везде она сталкивалась с воспоминаниями, приносящими боль.

До нее донесся звон бокалов, звук льющейся жидкости, и она подумала: дежа вю.

Эдвин протянул ей бокал и посоветовал:

– Выпей и расслабься.

Кэрол с подозрением посмотрела на напиток.

– Что это?

– Не яд, если ты этого боишься. Обычно я пью виски, но, узнав, что ты приезжаешь, запасся хересом. Ты, кажется, его любишь. Ну давай, Кэрол, пей. Не заставляй меня зажать тебе нос и влить херес насильно. Нам надо укрепить силы.

– Сомневаюсь, что с помощью алкоголя можно их укрепить, – сказала она. – Что собой представляет процедура трансплантации почки, Эдвин? Что надо делать донору?

Он не ответил и молча исчез за дверью. Через минуту она услышала звяканье кастрюль и сковородок и почувствовала запах жареного бекона.

Она знала Эдвина Трейси как адвоката и любовника, но неожиданный образ Эдвина, хозяйничавшего на кухне, был для нее внове. Любопытство оказалось сильнее усталости, и она встала со своего удобного кресла и отправилась за ним следом.

С закатанными по локоть рукавами рубашки, опоясанный полотенцем, он резал помидоры на небольшом столике. Помещение разделялось на две половины: одна предназначалась для приготовления еды, а во второй размещался обеденный стол со стульями.

Не оборачиваясь и не отрываясь от своего занятия, он произнес:

– Я же сказал тебе, отдыхай у огня.

– Мне захотелось взглянуть на твою кухню. – Она прислонилась к двери. От хереса Кэрол размякла. Приятное тепло разлилось по ее телу, сладкая истома охватила с ног до головы. – Вот уж не ожидала, что она у тебя вообще есть.

По его лицу промелькнула тень улыбки.

– Ты думала, что добрые эльфы прилетают ко мне по ночам и приносят пищу?

– Я об этом вообще не думала. Мы чаще говорили… говорили о других вещах. – Она сделала глоток хереса. – Ты не ответил на мой вопрос, Эдвин.

– Какой вопрос?

– О трансплантации почки. Ты уже вник в эту проблему. Расскажи мне, как это происходит?

Он поставил кусочки хлеба с ломтиками помидоров в тостер и открыл холодильник.

– Извини, я не могу угостить тебя жареной картошкой. Зато у нас будет отличный бекон, салат и сандвичи с помидорами. Ты любишь сандвичи с помидорами?

– Особенно если сдобрить их малиновым джемом! Перестань увиливать от ответа, Эдвин. Мне не нравится, когда ты со мной так обращаешься.

– Я отказываюсь обсуждать бессмысленные вещи. Флоренс выздоровеет сама.

– А если нет и ей понадобится почка, а ты для этого не годишься, что тогда? Ты все еще предлагаешь мне успокоиться и отойти в сторону?

– Ты никогда не умеешь вовремя остановиться, не так ли, Кэрол? – жестко спросил он, швыряя на стол пучок салата и захлопывая дверцу холодильника. – Ты не успокоишься, пока не докопаешься до истины. Что мне сказать, чтобы удовлетворить тебя?

– Для начала перестань относиться ко мне, как к изгою. Я такой же член семьи, как и ты. А потом отвечай по-человечески на вопросы, которые тебе задают.

– Прекрасно. – Его плечи опустились. – Тебе сначала сделают анализы крови, рентгеновские снимки и возьмут иммунологические пробы, чтобы установить соответствие ваших с Флоренс организмов. – Он вытащил тосты и загрузил тостер следующей порцией. – Если это предварительное исследование будет положительным, последуют другие лабораторные тесты и ты должна будешь официально подтвердить, что согласна стать донором.

– А потом?

Он поднял глаза и опалил ее их синевой.

– Потом они вскроют тебя и извлекут почку.