Текст книги "Если любишь — поверь…"

Автор книги: Тина Уэлш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

6

Кэрол молчала. Эдвин подождал ответа и повернул голову, чтобы посмотреть ей в лицо. Она спала, слегка привалившись щекой к его плечу. Сейчас она выглядела совсем юной и абсолютно невинной.

Мысли Эдвина непривычно метались из одной крайности в другую. Все факты, на которых он прежде строил свои предположения, внезапно показались ему пустыми и необоснованными. Но вытекавшая из новых ощущений неопределенность была еще хуже.

С одной стороны, ему очень хотелось поверить, что она именно такая, какой кажется ему сейчас: прелестная молодая женщина без каких-либо нечистых помыслов на уме хочет поскорее оправиться от свалившегося на нее горя и ищет спасения в человеке, оказавшемся ее родным отцом. Но другая часть его существа с привычным профессионализмом предостерегала его не поддаваться на возможную уловку.

Что, если она искусственно пустила слезы, чтобы разжалобить его и переманить на свою сторону? Собственно, что он о ней знает?

«Меня ничто сейчас не удерживает в Сиэтле, —писала она Джеффри. – Вообще ничего. Мне бы хотелось приехать и остаться с тобой».

Может быть, это и было бы лучше для тебя, детка, подумал тогда Эдвин, но не для Джеффри. Он и так натерпелся из-за твоей матери. Он много и усердно трудился, чтобы создать сегодняшнюю жизнь. А тут появляется дочь с сомнительными целями! Нет, Эдвин Трейси должен быть начеку!

Она вздохнула во сне и повернулась на бок.

Эдвин поднес к глазам светящийся циферблат часов. Еще не было одиннадцати часов. Целых шесть часов до рассвета. Шесть часов лежать рядом с ней и чувствовать ароматное тепло ее тела. Это было чертовски трудное испытание!

На следующий день они приехали в Блэкфорд прямо перед завтраком. Маленький городок располагался на берегу широкой реки. Его красивые чистые улицы, застроенные элегантными особняками девятнадцатого века, украшали прекрасные старые клены. Но Кэрол не была готова к роскоши поместья Вудстоуна.

Дом, расположенный на высоком берегу реки, представлял собой величественное здание в георгианском стиле, окруженное огромным парком и аккуратно подстриженными газонами с необыкновенным разнообразием благоухающих цветов.

– Как здесь красиво! – воскликнула она, когда машина подъехала к центральному входу.

– Тебе же было об этом известно, – сухо откликнулся Эдвин. – Надо думать, ты получила фотографии.

– Но они и на сотую долю не отражали действительности. Это… райское место. Как, наверное, Джеффри счастлив жить в окружении такой красоты.

– Старайтесь контролировать свою алчность, мисс Стэнли. Не стоит зариться на чужую собственность. И не забывай, зачем ты сюда приехала. Я буду неукоснительно следить, чтобы ты как можно меньше интересовалась состоянием Джеффри.

Утром она проснулась отдохнувшей, в прекрасном жизнерадостном настроении. Все страхи вчерашнего дня остались позади. Но как же ошиблась, вообразив, что между ней и Эдвином теперь установились доверительные отношения и больше ему не захочется шпионить за ней. Как только он проснулся, она поняла, что его настроение, мягко говоря, оставляет желать лучшего.

Кэрол подумала, что, возможно, он сова и по утрам всегда хмурый, а потом его настроение улучшится само по себе. Но оно только ухудшилось. Когда она поблагодарила его за доброту и понимание, которые он проявил к ней прошлой ночью, он холодно и угрюмо пожал плечами и промолчал.

За окном по дороге мелькали славные старинные городки, и она не могла не выражать восхищения от новых впечатлений. Однако он продолжал мрачно и тяжело молчать. Кэрол решила не позволять ему портить себе настроение и перестала, насколько могла, обращать на него внимание. Но этот последний выпад нельзя было оставить без ответа.

– Ты говоришь возмутительные вещи, Эдвин. Они несправедливы.

– Неужели? Когда я проснулся утром, то увидел, как ты наложила лапу на деньги, лежащие на столе.

– Неправда! Я искала ключи от машины, чтобы погрузить свой багаж и быть готовой к отъезду в любую минуту, что я тебе и объяснила, когда ты чуть не набросился на меня с обвинениями. Если бы ты вовремя встал, а не провалялся бы все утро в постели, мне не пришлось бы накладывать лапу, как ты изволил выразиться, на что-либо принадлежащее тебе!

– Едва ли можно обвинять меня в том, что я провалялся в постели. Уже в восемь мы сели в машину.

– А я встала в шесть.

– Я не мог заснуть часов до четырех.

– В таком случае нечего перекладывать на меня свои проблемы. – Она готова была в ярости запустить ему в лицо свой кошелек. – Если ты не выспался, я здесь ни при чем.

– Сбавь тон и перестань размахивать руками у меня перед носом. Мы уже не одни.

Она увидела, как парадная дверь дома распахнулась, и все неприятности куда-то исчезли.

– Это Джеффри? – прошептала она, глядя на высокого седого мужчину, спускающегося по ступенькам. Веселый сеттер каштанового окраса преданно вился у его ног.

– Боюсь, что да, – сказал Эдвин. – Сожалеешь, что тебя встречает не дворецкий?

– Нет, – сладким голосом ответила она. – Я сожалею только, что собака не ротвейлер и не может съесть тебя на завтрак.

– Мило. Очень мило, мисс Стэнли. Наконец-то вы выявили истинную суть своей натуры.

Она улыбнулась и прошипела:

– Почему бы тебе не пойти и не охладиться в речке, Эдвин? – Не дожидаясь ответной грубости, она выскользнула из машины и заторопилась навстречу мужчине, ожидающему ее на последней ступеньке лестницы.

Джеффри Вудстоуну было семьдесят лет. Высокий и прямой, с гордо поднятой головой, ясными голубыми глазами, он выглядел едва на шестьдесят.

– Здравствуй, Кэрол! – тепло приветствовал он ее. – Наконец-то мы встретились!

– Да, – ответила она, раздираемая противоречивыми чувствами.

Как ей обращаться к этому человеку, который был ее родным отцом, но которого она видит впервые в жизни? Как приветствовать его? Обнять, поцеловать, пожать руку? Обратиться к нему по имени слишком фамильярно, мистер Вудстоун – абсурдно. Назвать его отцом? Ее привязанность к Уильяму Стэнли, воспитавшему ее, была слишком велика, чтобы назвать этим словом другого человека.

Джеффри, по-видимому, догадался о ее колебаниях. Он взял ее руки в свои и расцеловал в обе щеки.

– Моя дорогая доченька. Ты, я вижу, не знаешь, как ко мне обратиться. Для меня будет большой радостью, если когда-нибудь ты назовешь меня отцом. А пока… Я буду для тебя Джеффри, если не возражаешь. А это… – он повернулся к стройной женщине, приближающейся к ним, – Амелия, моя жена.

Амелия Вудстоун, высокая элегантная женщина, была необыкновенно красива. Более того, в ней чувствовалась мягкость и простота. Ее доброта сквозила в улыбке и лучилась из сине-голубых глаз.

– Я так рада встретиться с тобой, Кэрол, – сказала она, обнимая ее. – Джеффри столько ждал этой минуты. Мы оба счастливы видеть тебя. Какая ты молодчина, что взяла инициативу в свои руки. Добро пожаловать в наш дом и прости, пожалуйста, нашу собаку за то, что она так тебя испачкала. Она немного избалована.

Такой теплый прием, радушие и сердечность в противовес грубости Эдвина так растрогали Кэрол, что она, к своему стыду, разразилась бурными слезами.

– Спасибо… – пробормотала она. – Я на самом деле… так счастлива, что приехала сюда.

– Пойдем, дорогая. – Амелия обхватила ее рукой за талию и повела вверх по ступенькам. – В какую ужасную переделку вы вчера угодили! Мы так волновались. В новостях показывали страшные вещи. Пойдем, я покажу тебе, где ты можешь привести себя в порядок. Потом мы позавтракаем и покажем тебе наше поместье. Эдвин, захвати, пожалуйста, багаж Кэрол и принеси его в розовую комнату.

Если бы Кэрол не была поглощена своими сумбурными чувствами, она наверняка получила бы огромное удовольствие от зрелища Эдвина Трейси, вынужденного опуститься до роли носильщика. Но она утирала слезы платком, который протянул ей Джеффри, и боялась размазать тушь по лицу.

Ей так хотелось произвести достойное впечатление сегодня утром. А вместо этого красный нос и опухшие глаза. Куда уж хуже!

– Обычно я редко плачу, – сказала она, извиняясь.

– Мы тоже. Но посмотри, и у меня и у Джеффри глаза на мокром месте. Воссоединение семьи – это не просто так.

Их обогнал Эдвин с ее багажом в руках. Кэрол почувствовала на себе его яростный взгляд, когда он, перескакивая через ступеньки, промчался мимо. Она с беспокойством подумала о предстоящем совместном завтраке. Наверняка ей предстоит выдержать целый град его колючих реплик и нападок!

7

Прогнозы Кэрол не сбылись.

Она умылась холодной водой, причесалась, привела в порядок одежду и присоединилась к членам своей новой семьи, собравшимся на террасе.

Там Кэрол увидела новое лицо – молодую женщину, которая не стеснялась откровенно демонстрировать свое отношение к Эдвину как к своей собственности.

– Салют! Меня зовут Рейчел Пирс. – Девушка бесцеремонно осмотрела Кэрол с ног до головы. – Мне прямо-таки не терпелось увидеть новообретенную дочь и сестру, на целую ночь лишившую меня моего мужчины.

Подумаешь! Можешь владеть своим ненаглядным сокровищем! – хотелось воскликнуть Кэрол. Ха-ха! Если бы ты знала, что у него есть другая девушка, к тому же еще и беременная от него!

Но вместо этого она дружелюбно произнесла:

– Рада познакомиться с вами.

– Мне кажется, что перед завтраком мы можем позволить себе немного хереса, – предложил Джеффри. – Как ты на это смотришь, Эдвин?

– Спасибо, но я привез с собой бумаги, и мне придется поработать. Рейчел же сегодня ночью работала, и ей надо поспать.

– Я работаю старшей сестрой в хирургическом госпитале, – важно пояснила та, обращаясь к Кэрол.

– А я продаю цветы, – сказала Кэрол.

– Очень мило. – Рейчел пнула сеттера ногой. – Бонн, перестань облизывать меня, это так негигиенично! Ну что же, Эдвин, так как я оставила свою машину рядом с твоим домом, ты меня туда не проводишь?

– Конечно. – Его взгляд скользнул по лицу Кэрол. – Приятного аппетита!

Амелия посмотрела на сына.

– Эдвин, надеюсь, ты вернешься к ужину? – Я еще не планировал свой день.

– Не забывай, сегодня Кэрол первый день у нас в гостях. Надо, чтобы он ей как следует запомнился. Вся семья должна об этом позаботиться. – Она улыбнулась ему. – Я купила лобстеров, а Нора приготовит твой любимый десерт.

– Это настоящая взятка, – усмехнулся Джеффри, подливая себе херес. – У молодого человека своя жизнь, Амелия. У нас будут и другие вечера.

– Он и так сделал для меня слишком много. Привез сюда, несмотря на непогоду, – вежливо вставила Кэрол. – Эдвин, пожалуйста, не затрудняй себя из-за меня. Я буду вполне счастлива и в твое отсутствие. Считай себя свободным от всяких обязательств.

– Ты говоришь, лобстеры? – Его холодный, как северное море, взгляд остановился на лице Кэрол.

Амелия кивнула.

– И клубничный торт со сливками, и домашнее мороженое. Настоящий пир, Эдвин, ради нашей новой принцессы.

– Тогда я тоже буду. Разве можно пропустить такие лакомства!

Удовлетворение в его голосе не оставило у Кэрол никаких сомнений, кого он считает победителем в этой маленькой стычке. Ей надо было попридержать язычок, вместо того чтобы открыто дразнить его.

– Я поеду в офис, мне надо сделать несколько звонков. – Он поцеловал мать в щеку. – Во сколько будет подан ужин?

– В половине восьмого, как обычно. Но приезжай раньше, если сможешь.

– Флоренс тоже будет?

– Конечно. Она не может дождаться, когда наконец увидит Кэрол. – Амелия помахала рукой Эдвину и Рейчел и повернулась к Кэрол. – Флоренс взяла несколько дополнительных летних курсов в колледже и сегодня утром не могла пропустить занятия. Она просила меня передать тебе свои извинения за отсутствие. В три часа она вернется. Ты еще успеешь отдохнуть после завтрака к ее возвращению.

– С нетерпением буду ждать встречи с ней. Какие предметы она изучает?

– Она хочет стать социальным работником. Это была ее мечта с раннего детства. Ей нравится возиться с детьми. Она сама расскажет тебе обо всем. Нам с отцом гораздо интереснее узнать побольше о тебе. Ты ведь профессионально занимаешься садоводством?

– По образованию я флорист. С недавнего времени стала совладельцем магазина розничной продажи цветов.

– Ты настоящая дочь своего отца. Он тоже очень любит цветы и много о них знает. Я всегда говорила, что, если бы Джеффри не имел профессии, он стал бы садовником. Значит, насколько я поняла, ты недавно занялась частным бизнесом?

– Да, но из-за некоторых обстоятельств мы с коллегами решили расторгнуть договор. – Кэрол говорила, тщательно подбирая слова. Несмотря на теплый прием, она понимала, что для них совершенно незнакомый человек. Неизвестно, как они отнесутся к известию о том, что Тимоти Бакстер, ее партнер по бизнесу и бухгалтер в их маленьком магазине, арестован за мошенничество и незаконное отмывание денег, а ее полиция подозревает в укрывательстве.

То-то будет рад Эдвин, ведь подтвердятся прогнозы!

Ее адвокат объяснил ей, что в делах такого рода самое страшное – испортить репутацию. Даже, несмотря на абсолютную ясность для полиции о непричастности Кэрол к делам Тимоти Бакстера, ее репутация может оказаться подмоченной.

– Я настаиваю, – сказал он ей, – чтобы вы дистанцировались от этого человека, а лучше всего уехали бы на время, пока его дело не закончится. Это произойдет не раньше конца лета.

Амелия отодвинула свою чашку с охлажденным бульоном.

– Значит, сейчас ты, Кэрол, работаешь с кем-то другим?

– Нет. Я временно снимала помещение у своего хорошего приятеля. После напряженной работы в мае и июне, когда я обслуживала множество свадеб, я решила, что могу себе позволить немного отдохнуть.

– Итак, у тебя не будет срочных причин для возвращения в Сиэтл?

– Амелия, – прервал ее Джеффри, разливая вино в фужеры. – Мне кажется, не стоит излишне обременять Кэрол расспросами, пока она к нам достаточно не привыкнет.

– Я всего лишь хотела дать ей понять, что она может оставаться у нас как угодно долго, дорогой, – ответила Амелия. – Мы теперь – ее семья, и наш дом – ее дом. Что в этом плохого? Этот дом достаточно велик, чтобы вместить еще одного человека!

– Эдвин тоже живет здесь? – спросила Кэрол, которую этот вопрос волновал с того момента, когда они только познакомились.

– Не совсем, – ответил Джеффри. – Он живет в небольшом доме на территории поместья. Это на порядочном расстоянии от главного здания. Иногда мы не видим его неделями. В доме осталась одна Флоренс.

Слава Богу! Перспектива видеться с Эдвином каждый день не привлекала ее.

Заметив, что она доела бульон, Амелия передала ей тарелку с креветками.

– Попробуй, Кэрол! Они очень вкусные.

– Спасибо, но я, пожалуй, откажусь.

– Как, разве ты не голодна?

– Мне казалось, что я могу съесть слона, – призналась она. – Но, может быть, из-за солнца или вина меня потянуло ко сну.

– Да, тебе необходимо отдохнуть. Скорее всего, дело в долгом путешествии и вчерашней непогоде. – Амелия отложила салфетку и встала. – Пойдем, я провожу тебя.

Она повела девушку в дом, где они поднялись по центральной лестнице.

– Сразу же дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится. – Амелия открыла дверь большой комнаты в дальнем углу холла верхнего этажа.

– Я не представляла себе такого великолепия, – изумилась Кэрол, глядя на роскошь, представшую ее глазам. – Здесь просто замечательно, Амелия.

На губах Амелии мелькнула улыбка.

– Я люблю, когда вокруг красиво. Если тебе понадобится что-нибудь выгладить перед ужином, скажи мне.

Значит, семейство одевается как-то особенно для ужина! Какое счастье, что она захватила пару соответствующих нарядов. Кэрол закрыла дверь и огляделась.

Четыре огромных окна во всю стену были красиво задрапированы темно-розовой бархатной тканью. С одной стороны из окна открывался вид на реку и сад, а с другой – на бассейн и двускатную крышу небольшого здания, расположенного чуть поодаль между высокими деревьями.

Стены комнаты были затянуты розовым шелком, а в вазе из серебра на полированном столике стояли дивные розы. Белый пушистый ковер, покрывал пол. На стене висели эстампы в тоненьких золоченых рамах с изображением цветов. Завершала картину кровать в стиле ампир, убранная белым покрывалом с набивными узорами в виде букетов из роз.

Двойные двери вели в сияющую белизной ванную. Какое великолепие, подумала она. Здесь можно по-настоящему наслаждаться жизнью. Она с удовольствием рассматривала глубокую мраморную ванну, бесчисленные полочки и зеркала, и не уставала восхищаться. Осмотрев все, она решила вздремнуть.

Раз Эдвин Трейси явится к обеду, значит, ей надо быть в форме. Скинув платье и сандалии, она забралась в постель и принялась перебирать в памяти события сегодняшнего утра.

Вернувшись вечером домой, Эдвин нашел мать и сестру на террасе. Ни Кэрол, ни Джеффри не было видно.

– Папочка повел ее в библиотеку, – проинформировала его Флоренс.

– Но ты встретилась с ней?

– Да.

– И как она тебе?

– Очень понравилась. Она именно такая, как я себе представляла: красивая, милая и дружелюбная. Мне кажется, что мы настоящие сестры.

Приподняв брови, он посмотрел на мать.

– Не смотри на меня так, – сказала та. – Я, пожалуй, согласна с Флоренс. Я знаю, что тебя мучают сомнения, Эдвин. Но Кэрол производит впечатление искреннего человека. Хотя…

– Хотя – что? – насторожился он.

– За завтраком она вскользь упомянула, что сейчас не работает. Впрочем, это ничего не значит.

– Ты думаешь, это пустяки?

– Хватит, Эдвин! – фыркнула Флоренс. – Ты всегда ищешь в людях плохое.

– А ты – только хорошее! Даже тогда, когда всем очевидно, что это найти невозможно.

Ее лицо приняло упрямое выражение, так хорошо знакомое брату.

– Ну началось! Почему бы тебе не принять Кэрол такой, какая она есть?

– Потому, что кто-то должен сохранять бдительность и попытаться заглянуть за лакированную поверхность.

– Но зачем? Что она сделала, что ты так настроен против нее?

– Меня больше беспокоит то, что она может сделать, Фло.

Она всплеснула руками.

– Например, что? Стянуть мои украшения? Отравить нашу еду? Ты слишком много времени проводишь среди нечестных людей, и это тебя губит. Тебе надо изменить образ жизни.

– Я юрист по разводам, – ответил он и усмехнулся, глядя на ее горячность. Флоренс всегда взрывалась, когда ей приходилось защищать кого-нибудь. – В моей практике пока было немного преступников. Но, к своей гордости, могу сказать, что неплохо разбираюсь в людях.

Она презрительно фыркнула.

– Если бы это было так, ты бы не подпустил к себе Рейчел Пирс и на пушечный выстрел.

– Рейчел совершенно безобидна.

– Это говорит всего лишь о том, как мало ты ее знаешь! Она озабочена только тем, чтобы поймать тебя в свои сети. Я удивляюсь, как ты этого не замечаешь.

Рейчел действительно делает все, чтобы завладеть мной, подумал он, но и ни на йоту не приблизилась к цели. Тогда как Кэрол Стэнли!..

8

Кэрол появилась на террасе под руку с Джеффри. И хотя Эдвин не очень-то разбирался в стилях одежды, он сразу же оценил качество ее наряда – пастельно-бежевый шифон платья свободно струился по ее стройной фигуре.

Вещь такого класса явно не могла быть куплена где-то на распродаже. Весь вид Кэрол от крошечных жемчужных сережек в ушах до туфелек, отделанных шелком такого же цвета, что и платье, говорил об изысканности и чувстве стиля.

Она смеялась над шутками Джеффри, и он искренне веселился вместе с ней. Оживление исчезло с ее лица, как только она увидела его.

– А, и ты здесь, – сказала она, не скрывая разочарования. – Я думала, что ты изменишь свое решение присоединиться к нам.

– Сожалею, если не угодил вашим желаниям, мисс Стэнли. – Любопытно, как ей удалось приобрести такой туалет на скромные заработки флориста. Может, она унаследовала деньги после смерти родителей? Или, может, у нее есть еще какие-то источники дохода. Интересно было бы узнать, какие именно!

– Мисс Стэнли? – воскликнула Флоренс. – Какая напыщенность! Ради всего святого, Эдвин, почему бы тебе не называть Кэрол по имени, как все мы?

– Ведь мы же одна семья, не так ли, Эдвин? – с невинным видом заметила Кэрол.

Он готов был свернуть ее хорошенькую шейку. Мы не семья, и я не собираюсь плясать под твою дудку, подумал он, а вслух произнес:

– Что у тебя в бокале, Джеффри? Как обычно, херес?

– Нет, сегодня в честь нашего торжества я присоединился к Амелии и Флоренс и пью шампанское. – Он обернулся к Кэрол. – А ты, моя дорогая?

– Я никогда не отказываюсь от шампанского. Скрипнув зубами, Эдвин достал бутылку из ведерка со льдом, откупорил ее и налил два бокала. Прежде чем отдать ей бокал, он взял ее под локоть и сказал тихо, чтобы никто не мог услышать:

– О чем вы говорили с Джеффри в библиотеке?

– Не ваше дело, мистер Трейси.

– Пока ты находишься под крышей этого дома, все, что ты делаешь, и мое дело тоже. Я не потерплю, чтобы ты хоть в чем-то ущемила права моей матери или сестры.

– Если бы и твоя мать была настроена так же враждебно, как и ты, я предпочла бы остановиться в гостинице. Но она такая замечательная женщина и гостеприимная хозяйка, что мне бы и в голову не пришло хоть как-то оскорбить ее. Или задеть ее материнские чувства, сообщив ей, что я думаю о ее сыне!

Он окончательно вывел Кэрол из равновесия. Щеки ее загорелись, а губы цветом стали напоминать ярко-красные бегонии, цветущие на газоне. Внезапно он поймал себя на мысли о том, каковы эти губы на вкус? Такие же они нежные и шелковистые, какими кажутся? И что она сделает, если он сейчас наклонится и поцелует их?

В этот безумный для него момент к ним подошла Амелия.

– О чем это вы тут секретничаете? – безмятежно спросила она.

– Я восхищаюсь вашим чудесным домом, – ответила Кэрол. – У вас изысканный вкус и чутье дизайнера. Вы всегда здесь жили?

– С тех пор, как мы с Джеффри поженились. До этого мы с Эдвином жили в Гамильтоне в обычной квартире. Там тоже было по-своему хорошо. Но вряд ли можно сравнивать.

– Да, немного мест может сравниться с этим поместьем, – улыбнулась Кэрол, и Эдвин готов был поклясться, что услышал, как щелкает калькулятор, спрятанный за этими огромными простодушными карими глазами.

– После обеда я устрою тебе экскурсию по дому, если хочешь, – предложила Амелия, покоренная ее комплиментами. – Джеффри здесь вырос, но после нашей свадьбы он дал мне карт-бланш в отношении переустройства дома. И я действительно горжусь тем, что у меня получилось.

– Значит, семья Вудстоунов живет здесь многие годы?

– Да, – ответила Амелия, не замечая предупреждающих взглядов Эдвина. – Еще прапрадед Джеффри купил этот дом в середине прошлого века. С тех пор все поколения Вудстоунов рождались в его стенах.

Кэрол отпила глоток шампанского и сказала:

– Получается, что они все были и моими предками, а я до недавних пор даже не догадывалась об их существовании.

– Не сомневаюсь, твой отец с удовольствием тебе о них расскажет. Но, конечно, не сейчас. Эдвин, проводи Кэрол к столу. Мы, кажется, достаточно проголодались, чтобы начать ужин.

Так как Эдвину ничего не оставалось делать, он взял Кэрол под локоть и повел в дом. Легкий запах ее духов, напоминающий аромат экзотических тропических цветов, подействовал на него одурманивающе. Несмотря на то, что на ней были туфли на высоком каблуке, благодаря своему росту он мог украдкой видеть бороздку между ее упругих грудей в вырезе платья.

Теплая волна пробежала по его телу, но тут же в мозгу включился сигнал, предупреждающий об опасности. Он с трудом отвел взгляд в сторону. Проблема заключалась в том, что он не доверял ей и не доверял самому себе. Чем больше он видел Кэрол, тем больше ее хотел.

Решено. Завтра же он займется выяснением ее подноготной. Надо положить конец этим метаниям. Вряд ли Джеффри это понравится. Но уж лучше мелкие неприятности, могущие возникнуть из-за его щепетильности, чем тот возможный вред, о котором он не подозревает.

– Посади Кэрол рядом с отцом по его правую руку, а слева от него сядет Флоренс, – сказала мать Эдвину, заняв место хозяйки за столом.

По крайней мере, я избавлен от необходимости сидеть с ней рядом, с облегчением подумал он, занимая место на противоположной стороне длинного стола. Но сидеть напротив нее оказалось не менее тяжелым испытанием. Ему стоило огромных усилий не смотреть на нее.

Он отметил, что Кэрол поджимает губы после каждого глотка вина. Какая манерность! – подумал он. И все-таки не мог не признать, что никогда раньше не видел таких обольстительных губ, способных вскружить голову любому мужчине.

– Ты согласен, Эдвин?

– Что? – Он вскинул голову и понял, что не слышал, о чем только что говорили за столом, и не понимает, о чем его спрашивает мать.

– Братец, алло! – засмеялась Флоренс. – Мы обсуждали день рождения папы. Тебе достался решающий голос. Как его провести?

– Я согласен со всем, что захочет устроить сам Джеффри.

– Тогда решено. – Амелия выглядела победоносно. – В субботу устроим большой праздник в честь семидесятилетия отца и приезда Кэрол. А потом можно будет съездить в загородный дом. Завтра же с утра закажу у поставщика провизию.

– Мне нравится ухаживать за цветами, – сказала Кэрол. – Я была бы рада, если бы вы позволили мне поработать в саду.

– И не только в саду, – заверил ее Джеффри. – Можешь бывать где угодно, моя дорогая.

– Надо подумать о провожатом для Кэрол, – сказала Амелия. – Эдвин, я бы попросила тебя сопровождать ее, но не уверена, что Рейчел это понравится.

Проигнорировав смешок Флоренс, он ответил:

– Вероятно, я не смогу.

– Ничего страшного. Уверена, в округе найдется немало подходящих холостяков, которым эта роль очень понравится.

Он в этом не сомневался, и эта мысль полностью отбила у него аппетит, несмотря на дымящихся лобстеров и любимый клубничный торт.

Кэрол также не понравилась идея о компаньоне для прогулок.

– Я могу сама позаботиться о себе. Зачем утруждать кого-то? – Она вытерла салфеткой свой очаровательный рот и сменила тему разговора: – Амелия, вы упомянули загородный дом.

– Да, у нас есть домик на озере в часе езды отсюда. К сожалению, сейчас мы бываем там гораздо реже по сравнению с тем временем, когда дети были маленькими. Это удивительное место. Я уверена, тебе там очень понравится.

– Не понимаю, почему мы до сих пор не продали этот дом, – сказал Эдвин. – Расходы на его содержание гораздо больше, чем его стоимость.

– Наверное, по той же причине, по которой ты не расстаешься со своим городским домом, – ответила ему мать. – Когда ты был там в последний раз?

– Представь себе, вчера.

Ему надо было бы подумать, прежде чем говорить. Кэрол немедленно подхватила эту тему.

– Я не думала, что это был твой дом.

– Ты хочешь сказать, что была там? – воскликнула Флоренс. – Тебе сказочно повезло! Он нас на порог не пускает.

– Кэрол тоже не была внутри, – торопливо пояснил он. – Я только зашел и быстро вышел. В мои намерения не входило устраивать для нее экскурсию по дому. Как бы там ни было, вернемся к делу. Чем я могу быть полезен в приготовлениях ко дню рождения Джеффри?

– Для начала избавь нас от общества Рейчел Пирс, – хихикнула Флоренс.

Мать шутливо хлопнула ее по руке салфеткой.

– Веди себя прилично, детка. Как лобстеры, Кэрол?

Она округлила свои и без того огромные глаза.

– О, я таких никогда не ела. Чудесно приготовлены.

Эдвин исподлобья наблюдал за нею. В какой-то момент капелька соуса приклеилась к ее подбородку. Ему захотелось перегнуться через стол и стереть ее пальцем.

Она поймала его взгляд и улыбнулась.

– Что случилось, Эдвин? У меня что-то не в порядке с лицом?

– Да, – ответил он, злясь на нее, себя, а заодно и на весь мир. Он всегда гордился своей выдержкой, а тут так легко теряет равновесие. – У тебя капля соуса на подбородке.

– Эдвин! – Амелия выглядела шокированной.

– Ведь лучше предупредить, чтобы она не испачкала свое платье.

– Да, есть лобстера дело опасное, – примирительно заметил Джеффри. – Я всегда предпочитаю есть его где-нибудь на пикнике в плавках. Дорогая, позволь мне. – Он вытер своей салфеткой ее подбородок. – Теперь ты как новенькая.

Остаток ужина прошел без происшествий. Эдвин смотрел только в свою тарелку, предоставляя остальным поддерживать беседу. А когда требовался его ответ, ограничивался нейтральными репликами.

Как только позволили приличия, он тут же удалился вслед за Джеффри, направившимся к бару что-нибудь выпить.

Расположившись в любимом кресле, Джеффри закурил свою ежедневную сигару, разрешенную доктором, и с любопытством спросил:

– Ну, что ты о ней думаешь?

Взвешивая на ладони крышку хрустального графина из-под вина, он ответил вопросом на вопрос:

– Более важно, что ты думаешь о ней.

– Я нахожу ее искренней, доброжелательной и готовой прощать.

– Ей нечего прощать тебе, Джеффри. Это тебя предали.

– Но она об этом не знает. Она думает, что я оставил ее и передал другому мужчине ответственность за ее воспитание. По-моему, Уильям Стэнли прекрасно справился со своей работой.

– Как ты объяснил ей то, что оставил ее?

– Никак. – Джеффри взял стакан, протянутый ему Эдвином. – Я изложил ей сокращенную версию правды и выразил сожаление, что не мог выполнять свои родительские обязанности.

– Тебе не из-за чего испытывать угрызения совести, Джеффри, и она должна знать об этом.

– Тем не менее я носил в себе чувство вины все двадцать шесть лет. – Он сделал легкий жест рукой. – Что, если бы Уильям стал плохо обращаться с чужим ребенком? Или оставил бы их в лишениях? Ребенка могли бы удочерить незнакомые люди, и тогда я мог бы вообще потерять Кэрол навсегда.

– Зачем тиранить себя этими «что, если»?.. Ничего этого не случилось.

– Но я не знал об этом вплоть до прошлого месяца. Я даже не знал, кого родила Стефания, сына или дочь. Все это меня очень угнетало. Неважно, что в моей жизни было много хорошего. В ней всегда оставалась пустота, где должен был быть еще один ребенок.

– Твое местонахождение никогда не было секретом. Если бы Стефания нуждалась в помощи, она всегда могла бы к тебе обратиться. – Он отпил портвейн и продолжил: – Кроме того, ты сам мне рассказывал, что она была неплохо приспособлена к жизни.

– До тех пор пока удача не изменила ей. – Джеффри критически осмотрел горящий кончик сигары. – Я всегда ценил твою верность, Эдвин. Ты, и никто другой, поддержал меня, когда прошлое вновь болезненно напомнило о себе. С тобой я мог обсуждать вещи, о которых не мог говорить с твоей матерью. Но ты должен обещать, что не позволишь тому, что знаешь о Стефании, испортить свои отношения с Кэрол.

– Это слишком тяжелый приказ. Все будет зависеть от обстоятельств. Нельзя же сказать, что ты не делал попыток связаться с ней. Сколько ей тогда было, пятнадцать, шестнадцать?

– Едва исполнилось четырнадцать. Не забывай, я всегда адресовал свои запросы ее матери и никогда напрямую – самой Кэрол.