Текст книги "Если любишь — поверь…"

Автор книги: Тина Уэлш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Эдвин пожал плечами.

– Она была уже достаточно взрослой, чтобы иметь собственное мнение, даже если ей приходилось сталкиваться с давлением матери. Она предпочла не заметить твоих попыток.

– Совершенно верно, но только в том случае, если она знала о них. Как я понял из нашей утренней беседы, это не так. Если ты собираешься кого-нибудь винить, пусть это буду я, Эдвин. Я мог изменить ситуацию, но пустил все на самотек. Очень печально, что страшная трагедия помогла мне исправить мою ошибку. Я получил еще один шанс.

– Я не собираюсь испортить ваше воссоединение, Джеффри. Но меня не оставляет чувство, что Кэрол вспомнила о тебе неспроста. От этой мысли мне становится не по себе. Я не хочу, чтобы тебе снова нанесли удар.

– Пожалуйста, не будь излишне подозрительным.

– Конечно, если мне не дают поводов, я готов воспринимать человека лучшим образом.

Это было все, что он мог открыто сообщить Джеффри, не опускаясь до лжи. Но при этом он еще сильнее укрепился в решении узнать как можно больше о прошлом Кэрол Стэнли.

9

Когда примерно через час они вернулись, то нашли одну Флоренс, сидящую за столом в комнате для завтраков. Перед ней лежала стопка книг, ручка и раскрытый блокнот.

– Мама принимает ванну.

– А Кэрол? – спросил Джеффри.

– Она гуляет с Бони. Ей захотелось немного пройтись перед сном.

– В таком случае и я пойду готовиться ко сну. Эдвин, мы увидим тебя теперь только в следующую субботу, не раньше?

– Посмотрим, – сказал он. – Но уж твой день рождения я ни за что не пропущу.

Он внимательно смотрел вслед своему приемному отцу, отметив, что тот ступает слишком тщательно и осторожно.

– Наверное, у него разболелась спина.

– Да, я знаю. Иначе он обязательно поехал бы встречать Кэрол сам, – лукаво ответила Флоренс. – Ему не повезло, зато повезло тебе, да?

– Что ты имеешь в виду?

– Сам знаешь… ты и Кэрол. Одни!

– Что, черт возьми, это значит? Неужели эта женщина разболтала, что они провели ночь вдвоем в одной постели? Если так, не сносить ей головы!

– Да ладно, Эдвин! Ты можешь сколько угодно делать безразличный вид и стараться не смотреть на нее. Ты что, думаешь, я ничего не заметила? Дорогой братец, я знаю тебя всю свою жизнь. Несомненно, все признаки того, что ты попался, налицо.

– Что?! Да ты просто перегрелась на солнце, – раздраженно закричал он. – Я всего лишь стараюсь быть вежливым с ней, как с любой другой женщиной.

– Как же, как же! Так я тебе и поверила!

– Я понимаю, если мальчишка твоего возраста может влюбиться за двадцать четыре часа. Но такой зрелый мужчина, как я!.. – Он замолчал и потер лоб рукой. – И зачем только я оправдываюсь перед тобой?

– Вот и я о том же, – ухмыльнулась она.

Он мягко потрепал ее по голове.

– Читай свои книги, детка, и оставь физиогномику специалистам. Тебе пока эти проблемы не по плечу.

– Ты уедешь до того, как Кэрол вернется с прогулки?

– Да, ты права, – сказал он. – Я достаточно насмотрелся на нее за этот день.

– Сделай одолжение, – она подала ему лист бумаги, – пока ты здесь, посмотри, есть ли эта книга в библиотеке. Папа говорит, что должна быть.

– Хорошо, я посмотрю.

Он вернулся и пересек холл. Дверь в библиотеку оказалась полуоткрытой и легко распахнулась от его прикосновения. Вечерние сумерки проникали в комнату через огромное окно от пола до потолка. Кэрол Стэнли стояла на коленях перед стеклянной дверцей одного из многочисленных шкафов, а перед ней на полу лежали несколько старых альбомов в кожаных переплетах с семейными фотографиями.

Какое-то время он молча наблюдал за нею, а потом громко произнес:

– Я и не знал, что даже такая смышленая собака, как Бони, способна интересоваться семейными фотографиями.

Она вздрогнула, и альбом, который она только что перелистывала, выпал из ее рук.

– Господи, как ты меня напугал!

– Это заметно. А что, позволь узнать, ты здесь делаешь?

– Рассматриваю старинные семейные фотографии. Оказывается, у Джеффри хранятся фото, сделанные больше ста лет назад. Здесь, есть снимок моего прапрадеда, когда он был мальчишкой. И посмотри, – она протянула ему один из открытых альбомов, – это моя прапрабабушка примерно в том же возрасте, как я сейчас. Видишь, как мы похожи. У нас один тип лица.

Он не шелохнулся.

– Ты собиралась идти гулять с собакой. По крайней мере, ты так сказала Флоренс.

– Да, мы прогулялись. Но Бони больше интересовалась рекой, и я во избежание неприятностей сократила прогулку.

– И вместо этого решила порыться здесь, чтобы дать пищу своему воображению. Ты, я вижу, готова превратить в новый вид спорта такое занятие, как совать нос в чужие дела.

– Джеффри разрешил мне посмотреть семейные альбомы. Иначе как, по-твоему, я могла бы найти их? А у тебя, однако, замечательная способность подкрадываться незаметно и шпионить. Наверное, потому, что ты сам ведешь двойную жизнь. Понятно, почему ты не приглашаешь никого в свой городской дом, ведь там живет твоя беременная любовница.

Нельзя сказать, чтобы он часто терял дар речи. Будучи адвокатом, он умел хорошо говорить во всех ситуациях. Но этот ее выпад лишил его способности произнести хоть слово на какое-то время.

– Беременная любовница… Не стоит делать преждевременных выводов из того немногого, что тебе известно, – наконец с усилием произнес он.

– Можешь говорить что угодно. Я знаю то, что видела. А все эти объятия и поцелуи, уже не говоря о том, как долго ты заставил меня просидеть в машине, пока вы там вдвоем…

Она замолчала и прикусила нижнюю губу.

– Черт, не останавливайся, Кэрол, давай, продолжай, – подзадорил он ее. – Не могу дождаться окончания истории.

– Вы поднялись на верхний этаж. – Она нахмурилась и отвела взгляд в сторону. – Я видела, как в ванной зажегся свет.

– Какая жалость, что я не приделал лесенку к крыше машины. Тогда ты могла бы лучше рассмотреть, чем мы там занимались. А потом получила бы замечательную возможность меня шантажировать.

Она бросила на него ядовитый взгляд.

– Оставь сарказм при себе, Эдвин. Полагаю, что она замужем, и поэтому ты не можешь рассказать о ней своей семье. Но не беспокойся. Твой секрет останется со мной.

– Это было бы хорошо, – он решил, что их игра чересчур затянулась, – потому что женщина, которую ты видела, на самом деле замужем. Но она не моя любовница и носит не моего ребенка. Она мой старый друг по университету и коллега. Ей пришлось нелегко, потому что она вышла замуж за человека с нездоровой психикой. Он всячески третировал ее, и она временно попросила у меня убежища. Ее трехлетний сынишка проснулся, когда я приехал, вот почему ты видела, как зажегся свет наверху. Прости, если эта грустная история не совпала с твоей, несомненно, более пикантной версией.

– О! – с сожалением воскликнула она.

– Надеюсь, что ни при каких обстоятельствах то, что я рассказал тебе, не покинет этой комнаты.

– Конечно нет. – Она снова прикусила губу. – Я должна извиниться перед тобой за необоснованные обвинения.

– Считай, что ты это сделала. – Он отвернулся к полкам в поиске книги для Флоренс. – И вообще полдень, когда полно других дел, не мое время для соблазнения женщин. Предпочитаю для своих удовольствий вечернее время.

Глаза Кэрол стали огромными как блюдца, и она пунцово покраснела. Наслаждаясь ее смущением, он взял книгу и пошел к двери.

– Да, еще одна вещь, – обернулся Эдвин. – Далеко не каждая женщина, как ты, по-видимому, думаешь, способна забраться в постель к мужчине, словно уличная кошка, если ей это взбредет на ум.

Когда Эдвин возвращался домой, небо уже поблекло и приобрело багряный оттенок, но жара еще не спала, пронизывая все вокруг густым маревом. Замечательный конец не очень удачного дня, подумал он, открывая все окна, чтобы вдохнуть цветочный аромат из сада.

Ему еще предстояло просмотреть множество бумаг и сделать несколько телефонных звонков, но очень не хотелось этим заниматься. Слишком много вкусной еды, хорошего вина и избыток раздражающих впечатлений. Это чересчур для одного человека в течение одного дня. Мне сейчас необходима хорошая пробежка, решил он.

Он переоделся в шорты, майку, схватил полотенце и побежал по узкой дорожке, миновал ворота, повернул направо и приступил к своему любимому пятимильному маршруту по близлежащим холмам.

Такая нагрузка должна помочь выбросить Кэрол Стэнли из головы. Со всеми другими женщинами это получалось. Но память о ее голосе, непередаваемо притягательных губах, длинных шелковистых, пахнущих особым запахом волосах оставалась с ним, жаля его воображение и не давая покоя.

Из-за нее он обманул Джеффри, пусть не прямо, но разве это важно? Одной этой причины достаточно, чтобы негодовать на Кэрол. То, что он чувствовал себя очарованным ею, только прибавляло раздражения. Она была ухоженной, стильной и непредсказуемой, то есть обладала теми качествами, которые он не любил в женщинах. Она пустила под откос его упорядоченную жизнь и жизнь тех, о ком он заботился.

Эдвин не относился к числу мужчин, дающих волю своим фантазиям. Логика, причины и следствия – вот краеугольные камни его профессии. Он не мог избавиться от ощущения, что Кэрол принесла в их жизнь какие-то проблемы. Уж лучше бы она не появлялась в нашей жизни! – подумал он в сотый раз.

Джеффри и Амелия рано отправились спать. Флоренс что-то учила в своей комнате. После того как старинные, еще прадедовские часы в гостиной пробили одиннадцать, дом погрузился в сон.

Два прошедших дня были эмоционально насыщенными, и Кэрол очень устала. Но, поворочавшись с боку на бок в постели, Кэрол поняла, что не сможет заснуть. Слишком много вопросов о прошлом кружилось в голове.

Почему ее мать никогда не говорила ей о Джеффри? Он такой порядочный, добрый человек, так радушно принял ее в свою семью. Она никак не могла понять, почему же он ни разу не попытался связаться с ней, до тех пор пока она сама не отыскала его.

Когда она спросила его, почему он допустил, чтобы другой человек сделал себя ее отцом, он ответил уклончиво и ушел от разговора. Есть что-то, о чем он не хочет говорить, что крайне болезненно для него. Она чувствовала это кожей.

Кэрол встала с постели и подошла к окну.

Звездное небо отражалось в тихом течении речки, чернеющей в ночной темноте. Высунувшись из окна, она посмотрела в сторону дома, скрытого за высокими деревьями, где, как говорила Флоренс, живет Эдвин. Сквозь ветви она различила отсвет огней из окон. Значит, он еще не спит, подумала она.

Все вокруг имеют семью, заботятся друг о друге. Они знают, кто, когда и как появился на свет, откуда они родом. Лишь она дрейфует в океане неопределенности. Несмотря на гостеприимный прием, она чувствовала себя одиноко. К ней еще не пришло ощущение принадлежности к этой семье, потому что она многого не знала. А может быть, и никогда не узнает.

И все-таки то, что она здесь, большое счастье. Если бы она не отыскала среди вещей покойной матери конверт со старыми фотографиями, свидетельством о браке и ее собственным свидетельством о рождении, она бы никогда не узнала, что Стефания до брака с Уильямом Стэнли была замужем и что Уильям ей не родной отец. Он дал ей счастливое детство, но при этом, оказывается, самые дорогие люди обманули ее.

Внезапно элегантно обставленная, уютная комната показалась ей душной и тесной. Ночная рубашка прилипла к телу. Ей остро захотелось очутиться в родном доме в Сиэтле, ощутить его атмосферу, почувствовать дуновение морского бриза, колышущего ветви деревьев под окном ее квартиры.

Кэрол вспомнила, что здесь есть бассейн. Она с воодушевлением скинула ночную рубашку, надела купальник, взяла полотенце из ванной и тихо спустилась к двери, ведущей на внутреннюю террасу.

Сад лежал в полной темноте, лишь только лампочки в форме небольших грибов освещали дорожки бассейна. Внезапно она поняла, что не одной ей нравится плавать в ночной тишине. Мощными движениями рассекая поверхность темной воды, к ней приближался не кто иной, как Эдвин.

10

– Что за черт! Кто еще здесь?

– Это я. – Она выступила вперед. – Мне захотелось поплавать.

– Забудь об этом, – выпалил он. – Я пришел сюда первым.

Как это похоже на него! Воспринимает меня как какую-то досадную помеху.

– Позволь заметить, что бассейн достаточно большой, чтобы вместить двоих.

– Держу пари, что я могу изменить твое мнение на этот счет.

Она откинула полотенце, сняла сандалии и осторожно ступила на лесенку.

– Сомневаюсь. Я не имею обыкновения уступать задирам.

– Стой там, где стоишь, Кэрол!

– Это почему же?

Ровными мощными движениями он подплыл к ее стороне бассейна. Брызги воды бриллиантовыми каплями рассыпались вокруг.

– Потому, что ты сама этого вряд ли захочешь, так как тебе придется снять купальник.

– Это что, семейное правило? – с сарказмом спросила она.

– Сегодня ночью – да.

– Интересно, почему же, Эдвин?

– Это старая традиция, уходящая корнями к древнему Риму.

– Ах даже так! Как ни странно, я знакома с историей.

– Тогда ты легко поймешь, почему должна снять купальник, прежде чем войдешь в воду. Прошлой ночью ты видела, как мне нравится избавляться от одежды, как только представляется возможность, Кэрол. Вот и сейчас я голый.

Мама всегда учила ее правилам хорошего тона. «Невежливо пялиться на человека», – наставляла она дочь. Но в данную минуту глаза Кэрол не могли оторваться от его лица.

– Что?!

– То, что слышала.

– Всемогущий Эдвин Трейси нудист?

– Совершенно верно, а если ты присоединишься ко мне, то тоже станешь нудисткой.

– Ни за что! Я не собираюсь устраивать для тебя развлечение. – Она вернулась на бортик бассейна и пошла туда, где оставила свои сандалии и полотенце.

Она двигалась быстро, но Эдвин оказался еще быстрее. Он подплыл к бортику и схватил ее за щиколотку.

– Ах ты, цыпленочек, – насмешливо протянул он.

Кэрол наклонилась и посмотрела ему прямо в глаза. Его влажные ресницы склеились, волосы облепили лоб и щеки, а загорелая кожа отливала бронзой, отражаясь от зеленоватой воды в бассейне.

– Если ты такая храбрая, полезай сюда, чтобы я мог тебя получше рассмотреть. – Он рассмеялся и без всякого предупреждения схватил ее за руку и потянул к себе. Моментально ее тело оказалось в воде, и на мгновение плотно прижалось к нему.

Она яростно и быстро заговорила:

– Ах ты, лжец! Ты меня обманул. Твои плавки на месте!

– А ты уже мечтала убедиться в обратном, – рассмеялся он.

– Какой же ты болван!

– От кого слышу…

То, как он смотрел на ее рот, внезапно обеспокоило ее. По ее телу прошла теплая волна, хотя вокруг ничего не изменилось.

– Что? – спросила она его, когда ей стало больше невмоготу терпеть его изучающий взгляд.

– Всего лишь пытаюсь понять, что таится за этим невинным личиком. – Он придвинулся к ней так близко, что теперь всего лишь какой-то дюйм разделял их тела.

– Ну давай, Кэрол, – сказал он голосом настойчивого соблазнителя. – Здесь никого нет. Только ты и я. Нас никто не услышит. Расскажи мне, кто ты на самом деле.

– Я уже все рассказала.

Внезапно ее дыхание стало прерывистым. Эдвин был стройным, мускулистым и загорелым – тогда как ему полагалось по роду его профессии быть бледным обитателем библиотек; почти раздетый – тогда как ему более приличествовал глухой костюм, застегнутый на все пуговицы, и галстук; живой и порывистый, а не ученый сухарь.

Все хорошо, говорило ее сердце, тогда как голова настаивала на том, что нельзя ему доверять.

Кэрол попыталась увернуться, но он заключил ее в ловушку, уперев обе руки о бортик вокруг ее плеч. Она хотела было отвернуться, но его глаза не позволили ей увильнуть, синим пламенем опаляя душу.

– Почему ты не хочешь поверить мне?

– Потому, что я доверяю своей интуиции. – Он наклонился еще ближе к ее лицу. Теперь она могла даже различить терпкий запах какого-то вина и увидела легкую щетину, пробивающуюся на его подбородке. – А она мне подсказывает, что с тобой надо держать ухо востро.

Непонятно почему она вдруг окончательно смешалась. Ее сердце затрепетало как бабочка. Она не знала, куда деть руки. Если она сделает ими движение, то обязательно коснется какой-то части этого сильного, мускулистого тела. А это моет привести к далеко идущим нежелательным последствиям.

Поэтому она замерла неподвижно, едва дыша. Их взгляды встретились, воцарилась напряженная тишина. И в следующее мгновение произошло то, чего она никак не ожидала. Какая-то неведомая магнетическая сила соединила их тела и губы.

Ее ошеломила сила собственных чувств. Он был таким жестоким по отношению к ней, таким бесчувственным, что она ожидала, что его губы окажутся жесткими и грубыми. Но они с такой мягкостью и нежностью завладели ее губами, что она бессознательно отдалась на их волю.

Его руки скользнули вниз и обвили ее талию, и по коже, где его пальцы коснулись ее, словно пробежал электрический ток. Его бедра прижались к ее телу, и она явственно ощутила силу его желания.

Все произошло так неожиданно и так глупо. Они не нравились друг другу. Их знакомство с первой минуты встречи было омрачено недоверием и подозрительностью. Хотя их тела сразу потянулись друг к другу, разум каждого отказывался сознаться в этом тяготении. В этот момент ей так захотелось полностью довериться ему, что она даже начала бояться потерять объективную оценку происходящего.

Нет, это был не необузданный дикий взрыв чувств и взаимного притяжения и даже не неистовая страсть, а расчетливое соблазнение.

Кэрол оттолкнула Эдвина и встретила его немигающий взгляд. Трудно было понять, что таится в синей глубине этих глаз. То ли огонь, то ли стальной отсвет холодной расчетливой враждебности?

– Возможно, – сказал он хрипло, – на этот раз достаточно.

– Я так не думаю, – ответила она. – Я хочу, чтобы ты объяснил, что значит твое замечание, которое ты бросил, уходя из библиотеки, – о том, что не всякая женщина имеет мораль дикой кошки. Ты решил прямо сейчас проверить твою теорию на практике?

К его чести, Эдвин не проигнорировал ее вопрос, но и не ответил прямо.

– Не бери в голову. Я это сказал просто так. – Он развернулся и поплыл к противоположной стороне бассейна.

Пока она приходила в себя, он уже вылез из воды и, двигаясь мягко и бесшумно, ушел по направлению к своему дому. Ей на мгновение показалось, что вся сцена с поцелуем ей просто привиделась.

В последующие дни Эдвин избегал напрямую общаться с ней. Это было не трудно, потому что его офис находился в городе. Тем не менее, несмотря на свою занятость делами клиентов, он, как выяснилось, находил время, чтобы следить за ней.

Однажды утром Кэрол подстригала розовые кусты, и ей показалось, что за ней кто-то наблюдает. Она обернулась, но никого не заметила. Подняв голову, Кэрол успела заметить, как Эдвин быстро отошел от своего окна. Что он о ней думает?! Что она намеревается украсть лучшие цветы и продать их где-нибудь за углом? – раздраженно подумала Кэрол.

На другой день стояла такая нестерпимая жара, что по солнцу невозможно было пройти и несколько шагов, чтобы не расплавиться. Кэрол вместе с Флоренс спасались в прохладной воде бассейна. Вдоволь наплававшись, Кэрол взобралась на бортик и пошла к тенту, чтобы спрятаться в его тени, и чуть было не споткнулась о вытянутые ноги Эдвина, который развалился рядом в шезлонге.

– Развлекаетесь? – спросил он с непроницаемым выражением лица, прикрытого большими темными очками, но таким ледяным тоном, что она невольно поежилась.

Его близость живо напомнила ей их интимную встречу на этом же месте, и ее кожа от волнения покрылась мурашками.

– Да, – ответила она, невольно становясь в агрессивную позицию, которая стала уже привычной при общении с ним. – Это тебя задевает?

– В том случае, когда это мешает занятиям моей сестры. Ты можешь валяться на солнце сколько угодно, а Флоренс надо готовиться к выпускным экзаменам в следующем месяце. Если тебе до сих пор неизвестно, сообщаю, что ее интеллектуальные амбиции гораздо выше, чем изучение аранжировки цветов.

Диплом Кэрол по садовым культурам был получен в очень престижном учебном заведении и имел высокий рейтинг в этой области. Но она сдержалась и не стала вдаваться в подробности, хотя в другой ситуации ни за что бы не оставила без внимания такой выпад в сторону ее умственного развития.

– Эдвин, Флоренс уже взрослый человек. Сомневаюсь, что она нуждается в твоей опеке или в том, чтобы ты расставлял ее приоритеты. А так как она такая же моя сестра, как и твоя, я забочусь о ее интересах не меньше твоего, можешь мне поверить.

Он снял очки и уставился на нее высокомерным взглядом. Ну разве прилично обычному мужчине иметь такие красивые глаза, подумала она. Они заставляли ее забыть, что перед нею враг, и делали совершенно безоружной.

– Такие сантименты могут обмануть здесь кого угодно, но только не меня. Побереги свой пыл, – презрительно произнес он.

Кэрол как будто ударили по щеке, такой болью в душе отозвались его слова.

– Знаешь, в чем твоя проблема? – парировала она, сдерживая желание облить водой его безукоризненно разглаженные белоснежные шорты. – В том, что ты забыл, что такое непосредственность и радость. И вообще, знал ли ты их когда-нибудь? А еще ты говоришь как заурядный собственник. Ты думаешь, что Флоренс принадлежит тебе, и для тебя непереносима сама мысль, что кто-то другой может влиять на нее, кроме тебя.

– Не обольщайся, Кэрол, – фыркнул он. – Ты вызываешь всеобщий интерес и любопытство, как любое новое приобретение. Только и всего.

– Новое приобретение? – Она пришла в такую ярость от его наглости, что потеряла контроль над собой и выпалила: – Так вот, оказывается, почему ты в прошлый не смог устоять и поцеловал меня! Чтобы получше познакомиться!

Он встал и огромной глыбой навис над нею.

– Я поцеловал тебя, чтобы остановить поток твоей бессмысленной болтовни. И я могу повторить свой опыт. Продолжай резвиться с Флоренс. Ты меня все равно не переубедишь.

– А чем ты намереваешься заняться, Эдвин? Будешь продолжать шпионить за мной?

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Прекрасно понимаешь. Или ты думаешь, я не заметила, как ты подглядываешь за мной из-за кустов. Что, хочешь поймать меня за каким-нибудь шпионским занятием?

– Боже правый! – он улыбнулся, скривив рот, – я и не знал, что ты страдаешь еще и манией преследования. – Спасибо, что предупредила. – Резко повернувшись, он двинулся прочь, оставив последнее слово за собой.