Текст книги "Если любишь — поверь…"

Автор книги: Тина Уэлш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

3

Кэрол не походила на тот образ, который создал в своем воображении Эдвин.

Пока она изучала меню, он внимательно разглядывал эту, как он предполагал, охотницу за чужими деньгами. Он ожидал увидеть вульгарную девицу в ярких и безвкусных тряпках с провокационным декольте, увешанную дешевыми побрякушками.

Кэрол Стэнли никак не соответствовала этому одиозному образу. Более того, она оказалась весьма привлекательной девушкой. Пожалуй, ее можно было даже назвать красивой.

Как Эдвин ни старался, он не мог обнаружить в ней признаков разбитной искательницы приключений. Вместо ярких и хищных ногтей он увидел ухоженные красивой формы ногти, окрашенные в бледно-розовый цвет, тонкие длинные пальцы, аристократически узкие кисти рук. Гладкие темно-каштановые волосы с рыжим отливом обрамляли ее милое лицо.

Кэрол совсем не походила на особу, способную на авантюры и нечистые дела. Полные мягкие губы, чуть приподнятые в уголках, то и дело растягивались в беззащитной улыбке.

Кроме часов ее единственным украшением были крохотные золотые сережки. Синяя плотная юбка ладно облегала бедра и чуть прикрывала колени, и он не мог не отметить стройность ее длинных ног, обутых в открытые сандалии.

Кэрол понравится старику, с досадой подумал Эдвин. Джеффри сразу же принял близко к сердцу обретенную дочь, не задумываясь о мотивах ее неожиданного появления. Эдвин смотрел на ситуацию иначе: он ни на минуту не забывал о том, как мать этой девицы четверть века назад предала отца. Джеффри тогда едва не отправился на тот свет, и теперь забота Эдвина состоит в том, чтобы не позволить дочери завершить черное дело, начатое когда-то ее матерью.

Не замечая его испытующего взгляда, она продолжала изучать меню, постукивая пальцем по столу.

Какая у нее замечательная улыбка, отметил он и раздраженно произнес:

– Я пригласил вас поужинать, а не проводить здесь целый вечер. Вы что-нибудь выбрали?

– Мне нравится читать меню, – с упреком посмотрела она на него выразительными карими глазами.

– В таком случае вы очень медленно читаете. За это время я бы уже выучил его наизусть.

– Что же делать, если мы такие разные люди.

Черт побери, только не это! – разозлился он на себя, чувствуя, что подпадает под ее чары.

– Вы, наверное, забыли, с каким нетерпением Джеффри ждет вашего приезда!

Она захлопнула меню и откинулась на спинку стула.

– Закажите мне, пожалуйста, порцию жареного картофеля и молочный ванильный коктейль.

– И для такого заказа вам понадобилось столько времени? – скептически спросил он.

– С кетчупом, – отрезала она.

– В таком случае мы могли бы воспользоваться любой забегаловкой и сэкономить время.

Она взяла сумку и свитер, которые лежали на свободном стуле.

– Хорошо, поедем туда.

– Сидите там, где сидите!

Вероятно, он незаметно для себя повысил голос, потому что официантка немедленно подошла к их столику и спросила:

– Твой парень тебе угрожает, детка?

Кэрол Стэнли неожиданно весело улыбнулась, как будто женщина сказала что-то очень смешное.

– Боже правый, но он не мой парень!

– Вовсе я ей не угрожаю.

Официантка внимательно посмотрела на него.

– И правильно, лучше этого не делать. – Она извлекла из кармана блокнот и ручку. – Что будете заказывать?

Он повторил заказ Кэрол, а себе попросил бифштекс и кофе.

– Я думал, такие женщины, как вы, питаются одними салатами и соей, – сказал он в ожидании еды.

– Такие, как я? – Она вопросительно посмотрела на него. – И что же это за женщины, Эдвин?

– Женщины около тридцати, готовые на любые жертвы, чтобы сохранить стройную фигуру во имя моды.

– Похоже, вы немного знаете о женщинах, не так ли?

Достаточно, чтобы сразу понять исходящую от тебя опасность, мелькнуло у него в голове.

Она наклонилась вперед, и он не смог удержаться, чтобы не взглянуть на ее грудь, обрисовавшуюся под блузкой. Он поймал себя на совершенно неуместной мысли: интересно, носит ли она лифчик? Этого еще не хватает! Что за чертовщина?

– Настоящие женщины никогда не становятся рабами моды, Эдвин, – сказала Кэрол тоном, выражающим сомнение в его интеллекте. – Они устанавливают свои собственные правила.

– А если эти правила не совпадают со вкусами мужчин?

– Тогда женщины идут на компромисс, что для нас привычно еще со времен сотворения мира.

– Сдается мне, это способ поступать всегда по своей воле, не считаясь с остальными. Кэрол с жалостью посмотрела на него.

– Разве вам не известна простая истина если искать недостатки в людях, то они непременно отыщутся?

Или она совершенно невинное создание, или интриганка, решил Эдвин. До тех пор пока не установлю истину, я не должен расслабляться.

– Мисс Стэнли, меня не интересуют чьи-то дурные наклонности, – начал он. – Я просто руководствуюсь принципом: дай человеку веревку достаточной длины, а уж повесится он сам. – Он многозначительно замолчал, а потом добавил: – Хорошенько запомните это.

Кэрол только покачала головой, в который раз уже огорошенная его неприкрытой враждебностью.

– Да, замечательное начало для знакомства.

– Прошу прощения, если моя откровенность пришлась вам не по вкусу. Давайте сменим тему разговора и поговорим, например, о погоде.

– Я бы предпочла вообще с вами не разговаривать. С первой минуты нашего общения вы невзлюбили меня, и я устала пытаться понять за что. У меня возникло подозрение, что вы вообще не имеете никаких причин для этого, просто относитесь к тому типу людей, которые делают выводы из ничего.

– По крайней мере, мы не питаем иллюзий относительно мнения каждого друг о друге.

Несмотря на внешнюю привлекательность, он черствый сухарь, как его адвокатские книги. Никакой душевности или теплоты, подумала она, а вслух сказала:

– Вы просто непереносимы, Эдвин Трейси.

В этот момент им принесли заказ, и Кэрол с ожесточением вонзила вилку в жареный ломтик картофеля.

– Не стоит переносить ваши отрицательные эмоции на еду, мисс Стэнли. Это не мое сердце на вашей тарелке.

Какая жалость! – подумала она и воскликнула:

– Сделайте милость, замолчите! – И зачем только она приехала сюда! Джеффри Вудстоун намеревался встретить ее, а вместо этого прислал за ней своего противного приемного сына. – Давайте поедим и закончим этот ужасный вечер как можно скорее.

Но этому не суждено было сбыться. Как только они собрались встать из-за стола, к ним подошла официантка.

– Вы слышали, что река внезапно разлилась и полиция просит всех водителей воздержаться от поездок? Надеюсь, вы, ребята, и так намеревались переночевать у нас в мотеле?

– Господи, только этого недоставало для полного счастья. – Эдвин бросил на стол банкноту и сердито посмотрел на Кэрол, словно она была виновата в случившейся непогоде. – Берите свои вещи и бегом к машине, – скомандовал он.

– Но если полиция предупреждает об опасности?..

Он взял ее за локоть и повлек за собой.

– Если вы не хотите провести здесь всю ночь, у нас нет другого выбора.

4

Когда они спустились с крыльца, вода, мутным потоком разлившаяся повсюду, замочила ей ноги почти по щиколотки. Пока они забралась в машину, она вся промокла до нитки.

Эдвин выглядел не лучше. Струйки дождя стекали по его серому пиджаку, а брюки прилипли к телу.

Пробормотав про себя слова, которые нельзя произносить в приличном обществе, он включил зажигание и вывел урчащую машину на дорогу, превратившуюся в небольшую реку. Окна сразу запотели, и Кэрол показалось, что она видит, как от ее блузки поднимается пар.

Кэрол сжалась на сиденье, плотно сцепив руки на коленях, и молилась про себя о благополучном окончании этого ужасного путешествия.

Они молча ехали минут десять. Вдруг Эдвин резко затормозил, и машина остановилась. Вокруг не было ни малейших признаков жилья. Только дождь тяжело барабанил по крыше машины, и за окном раскачивались из-за сильного ветра ветви деревьев.

– Почему мы остановились именно здесь? Или я не имею права задавать вопросы? – спросила она и внезапно все поняла. Там, где днем находился мост над глубоким ущельем, теперь несся мутный поток воды. Еще немного и машина закружилась бы в этом мощном водовороте.

– Вот и приехали, – сказал Эдвин, услышав ее испуганный возглас.

Несмотря на теплую июльскую погоду, когда даже ночью бывает жарко, ее охватил озноб и застучали зубы.

Вот как случается. Люди строили планы, смеялись, разговаривали, а через минуту внезапно их жизнь обрывается. Так произошло с ее родителями, а сейчас могло повториться с нею.

Она старалась дышать ровно, но у нее это плохо получалось. Воздух внутри машины, казалось, сгустился, и она начала задыхаться. Громко застонав, она отстегнула ремень и схватилась за дверцу. Ей во что бы то ни стало надо было глотнуть свежего воздуха. Она распахнула дверь и высунулась наружу, не обращая внимания на потоки дождя и сильный ветер. Что угодно, только не сидеть взаперти в тесном пространстве этой машины цвета бургундского вина, которая сейчас показалась ей похожей на гроб из красного дерева.

Охваченная паникой, Кэрол могла думать только об одном – как найти дорогу назад к ярко освещенному спасительному мотелю. Она сделала несколько шагов и наткнулась на какое-то препятствие.

– У вас что, совсем разум отшибло? Что вы делаете? – закричал Эдвин, высовываясь из машины и стараясь перекрыть шум ветра и падающей с неба воды.

– Нас чуть не убило!

– И вам этого недостаточно? Вы хотите завершить начатое? – Он выбрался из машины и подошел к ней.

– Я хочу… – Но у нее не хватило слов, чтобы передать весь ужас, охвативший ее в автомобиле и заставивший броситься в темноту.

Она с удивлением почувствовала вкус слез на своих губах, смешавшихся с потоками дождя, и разрыдалась.

– Прекратите! – приказал он. – Еще ничего страшного не случилось. – Он слегка встряхнул ее за плечи и сказал: – Послушайте, Кэрол. Я очень сожалею, что ваши родители погибли в автокатастрофе. Но нельзя позволять воображению овладевать сознанием. Это не поможет. Возьмите себя в руки. Нам надо вернуться в машину.

– Вряд ли я смогу это сделать, – всхлипнула она и, несмотря на полную темноту, почувствовала, что он очень нервничает.

– В таком случае я облегчу вам задачу!

И, прежде чем Кэрол поняла, что происходит, он подхватил ее на руки. Она инстинктивно обхватила его шею руками. Эдвин донес ее до машины, опустил на сиденье и грозно проинформировал:

– За сегодняшний день вы исчерпали запас моего терпения. Даже и не думайте попытаться повторить свои безумные попытки. Иначе останетесь одна у обочины дороги. Вряд ли, несмотря на вашу самоуверенность, вам удастся выжить в одиночку. – Он пристегнул ее ремень безопасности и, чтобы усилить впечатление от своих слов, добавил: – Вы, может быть, не знаете, что вся округа кишит змеями и летучими мышами – вампирами.

Он захлопнул ее дверцу и сел на свое место.

– Вы лжете, – сказала она дрожащим голосом. – Особенно по поводу летучих мышей.

Эдвин усмехнулся, и его глаза демонически сверкнули.

– Что ж, можете проверить на своем опыте.

Не в силах выдавить из себя улыбку, она молча прижалась к спинке сиденья, чувствуя себя раздавленной. Ей хотелось одного – чтобы все поскорее закончилось.

Эдвин развернул машину. Фары высветили длинные нити дождя, пронизывающие вокруг все пространство.

– Мотель в восьми милях отсюда. Дай Бог, чтобы дорогу окончательно не размыло за это время и мы могли бы благополучно вернуться. Будем надеяться, что там найдутся свободные места.

Им повезло, но не на все сто процентов. Мотель строился в пятидесятые годы, и с тех пор в него не вкладывалось ни цента. Над стойкой администратора горела голая электрическая лампочка, а сам администратор напомнил Кэрол тролля растущими из ушей густыми волосами.

– Ну и ночка выдалась, – сказал он им вместо приветствия. – Народу сегодня, как никогда. У нас осталась только одна свободная комната. Берите ее, если хотите. А если нет, найдутся другие желающие.

– Мы ее берем. – Эдвин бросил на стойку кредитную карточку и стал заполнять регистрационный лист.

– Я не собираюсь проводить ночь в одной комнате с вами, – заявила Кэрол, но покорно поплелась за ним следом в предназначенную им комнату.

– Вы предпочитаете спать в машине?

– Нет!

Он распахнул дверь семнадцатого номера.

– И я не собираюсь, если вы на это надеялись. Располагайтесь, а я пойду за вещами.

– Эдвин, – встретила она его на пороге, когда он вернулся с ее багажом и со спортивной сумкой на молнии, – это место настоящая дыра.

Он устало вздохнул.

– Очень сожалею, но здесь не пятизвездочный отель, на который вы, возможно, рассчитывали. Зато тепло и сухо. Кроме того, есть душ и постель, не так ли?

Совершенно верно, одна-единственная кровать! И даже нет ни одного дивана. Только матрас и светло-зеленое одеяло, видавшее виды.

Кроме кровати в комнате находились тумбочка с телевизором, прикроватный столик с ночной лампой и запыленное кресло с прямой спинкой, больше подходившее для офиса.

– Я не буду спать на этой кровати!

Он пожал плечами.

– Тогда ложитесь на полу.

Эта перспектива никак не обрадовала ее – на потертом ковре было полно грязных пятен.

– Вы самый бесчувственный тип из всех, кого я когда-либо встречала! – воскликнула она.

– А вы испорченная капризуля! – Он захлопнул дверь и привалил к ней ее чемодан, затем швырнул спортивную сумку и газеты на кровать и скинул пиджак. За пиджаком последовали носки и галстук.

Кэрол словно завороженная наблюдала, как он скинул рубашку, обнажив мускулистую грудь и широкие плечи. Однако, если он думает произвести на нее впечатление своими бицепсами, его ждет глубокое разочарование. Ее так легко не возьмешь!

– Что вы делаете? – в ужасе выпалила она, видя, что он принялся расстегивать ремень на брюках.

– Ничего особенного. Всего лишь снимаю мокрую одежду, а потом собираюсь принять душ. Закройте рот, мисс Стэнли, и перестаньте кричать.

– Не могу поверить… в то, что вижу!

– Тогда не смотрите.

Он расстегнул ремень, молнию и стянул брюки, как будто был в комнате совершенно один. Почему-то по непонятной причине она не могла отвести от него глаз. Его длинные мускулистые ноги, сильные узкие бедра заворожили ее.

Он заметил это и насмешливо произнес:

– Как вы покраснели, мисс Стэнли! С чего бы это!

– Не смейте больше ничего снимать! Я не собираюсь любоваться на вас в обнаженном виде.

Он аккуратно повесил брюки на кресло, а пиджак и рубашку разместил на плечиках в нише для вещей.

– Я не демонстрирую себя в обнаженном виде кому попало.

Она, как последняя простофиля, следовала взглядом за каждым его движением и не могла не восхищаться его совершенными формами.

– Насколько я понимаю, вы не собираетесь идти в ванную? – спросил он.

– Премного благодарна. Там, наверное, ванна размером с наперсток.

– Нет никакой ванны, только душ, – почти весело ответил Эдвин, просовывая голову в ванную комнату.

– Легкого вам пара.

Он покосился на нее через плечо и хихикнул.

– Мисс Стэнли, попробуйте посмотреть на вещи с юмором. Здесь нет второй свободной комнаты. Поэтому, если вам нужен душ, дождитесь своей очереди.

Она чуть не задохнулась от такой наглости.

– Как же, как же! Одному Богу известно, что может политься из вашего душа!

По правде говоря, одежда ее промокла, и мысль о горячем душе согревала ее. У нее в чемодане была ночная рубашка и запас нижнего белья, а сухую одежду она сможет надеть завтра утром. Что же упорно мешает ей почувствовать себя вполне довольной жизнью?

Эдвин появился минут через десять, обернутый полотенцем вокруг бедер. Больше на нем не было ничего. На его влажных темных волосах поблескивали капельки воды. Приятное тепло и запах свежести струились от него невидимыми потоками.

– Может быть, здесь на самом деле настоящая дыра, зато горячей воды сколько угодно!

Она откашлялась, бросила взгляд на его наряд и торопливо отвернулась.

– Там есть еще одно чистое полотенце, если это вас беспокоит, – с фальшивой заботливостью произнес он.

– Прекрасно, – ответила она и прошмыгнула мимо него с сумочкой туалетных принадлежностей и сменным бельем под мышкой.

К ее удивлению, ванная комната оказалась не маленькой по размеру. На полочке лежало чистое полотенце, точно такое же, какое она видела на бедрах мистера Трейси, бутылочка с шампунем, мыльница с мылом и две нейлоновые шапочки. К счастью, она заранее запаслась всем необходимым – французским мылом, лосьоном для тела, шампунем и кондиционером, а главное, зубной щеткой и пастой. Она торопливо разделась и с наслаждением подставила тело под горячие струи воды.

5

Подушки были жесткими, да и матрас не лучше. Но по сравнению с могильной плитой, под которой они могли оказаться, если бы он вовремя не затормозил перед рухнувшим мостом, все остальное казалось сказочно прекрасным.

Конечно, и он тоже изрядно испугался, только не подал виду. Но ее поведение вне всякой критики – выпрыгнула из машины как безумная. Да, от женщин одни проблемы. И все-таки он не мог не признать, что сочувствует ей. Она дрожала всем телом как осиновый лист. А когда он понес ее на руках… Впрочем, лучше не зацикливаться на мыслях о ней. Его дело доставить ее в целости и сохранности.

Внезапно он вспомнил, что Джеффри ждет их дома, натянул простыню на грудь и взял трубку с телефонного аппарата, стоящего на прикроватном столике.

Джеффри сразу же поднял трубку.

– Эдвин?

– Как ты догадался, что это я?

– Я видел репортаж по телевизору. Такого наводнения я не припомню за всю мою жизнь. Понятно, что вы вряд ли могли бы добраться домой сегодня вечером.

– Мы находимся в мотеле, в часе езды от дома, Джеффри.

– Слава Богу, что ты и Кэрол в безопасности!

Эдвин ни единым словом не обмолвился о том, что она находится рядом, в одном номере, и им предстоит спать практически в одной постели.

– Тогда расскажи мне о ней. Она тебе понравилась?

– Она… – Раздражающая самоуверенная проныра, подумал он и осознал, что больше всего ему захотелось добавить: и запредельно сексуальная! – Но он тут же взял себя в руки и холодно произнес: – Джеффри, ты же меня знаешь. Я не делаю заключений, пока не получу факты.

Джеффри рассмеялся.

– Хоть один раз в жизни ты можешь думать не как юрист?

И что будет? Она тогда совсем сядет нам всем на голову. Уж лучше я останусь юристом.

– Да, Джеффри. Я по-другому не могу.

– Мне хочется, чтобы вы поладили. Мы сейчас – одна семья, Эдвин.

– Именно поэтому я принимаю меры предосторожности. Ты всегда был для меня отцом, Джеффри. Теперь моя очередь проявить сыновнюю заботу и защитить твои интересы.

– Ты делаешь проблему из ничего. У Кэрол нет никаких скрытых мотивов в отношении меня.

– О-хо-хо! Никаких уроков из прошлого! Ведь она же дочь своей матери. Даже если генетика здесь ни при чем, наверняка та воспитала ее в пренебрежении моральными принципами. Кто знает, что у нее на уме? Только время покажет.

– Она такая же славная, как на фотографии, которую прислала?

В этот момент дверь ванной распахнулась, и Кэрол вошла в комнату, окруженная облаком пара и благоухания. Ее розовая кожа как будто светилась после горячего душа.

– Эдвин? – раздался в трубке голос Джеффри. – Ты на проводе?

– Да… – Он прочистил горло и отвел взгляд от короткой голубой рубашки, которая едва прикрывала ее стройные бедра. Как ей удалось? Неужели это дешевое гостиничное мыло может так пахнуть? Она выглядит так, будто вышла из косметического кабинета. Вся такая гладкая, словно отполированная… Почему ему так хочется пропустить сквозь пальцы прядь этих влажных блестящих волос?

– Так что? Она хорошенькая?

Кэрол прошла к изножью постели и встала, спрятав руки за спину. Ей сейчас можно было бы дать не больше пятнадцати лет.

– Может быть, мне подождать в ванной, пока вы поговорите? – прошептала она.

У него неожиданно пересохло во рту.

– Нет! – решительно ответил он в трубку. – Я бы сказал по-другому. – Ему вспомнилось, что фотография, лежавшая на столе у Джеффри, была мелкой и на ней невозможно было различить детали.

– Гораздо лучше?

– Просто все выглядит по-другому. Слушай, Джеффри, я позвоню тебе завтра утром, когда станет ясно, что с дорогой. Тем или другим путем, но завтра мы обязательно доберемся.

– Почему ты не сказал мне, что на проводе был Джеффри? – спросила она, когда он положил трубку. – Я бы хотела поговорить с ним.

– Он знал, что я звоню из номера в мотеле. Вряд ли тебе захотелось бы, чтобы он узнал, что ты тоже здесь ночуешь.

– Почему нет? Ведь ты сам говорил, что в нашей ситуации в этом нет ничего предосудительного.

– Ну, если бы все было так невинно, разве ты разгуливала бы по комнате полуголая?

Краска бросилась ей в лицо, кулаки сжались, а грудь мягко колыхнулась под тонкой рубашкой.

– Какой моралист выискался! А как насчет твоего дефилирования с одним полотенцем на бедрах?

Он откинул простыню и ехидно сказал:

– Можешь удостовериться, я надел совершенно новые плавки для бассейна.

– А я-то гадала, что ты держишь в спортивной сумке?

– Теперь ты знаешь.

– И больше ты ничего не планируешь надеть на себя?

– Боюсь, что так. Я забыл захватить с собой шляпу.

– Очень смешно!

– Рад стараться.

Кэрол фыркнула в ответ, и он понял, как низко она оценила его чувство юмора.

– Можешь отправляться на свою половину постели. Нечего стоять с моей стороны.

– Но ты же говорил, что можешь лечь на полу, на матрасе?

– По здравом размышлении я понял, что на кровати спать более безопасно.

Черт его знает, что у него на уме? Ни за что нельзя поручиться.

Кончиками пальцев она отодвинула край простыни, словно ожидала увидеть под ней что-то отталкивающее.

– Меньше всего мне хотелось бы спать в этой постели.

– Расслабься, – примирительно произнес он. – Я уже передавил всех клопов.

Ее глаза расширились от ужаса и стали огромными.

– Это еще одна остроумная шуточка?

– Нет, черт побери! Они здесь прямо толпами маршируют по подушке. Такие жирные, большие! Но разве они могут сравниться с тараканами, шмыгающими по полу!

Она взвизгнула и запрыгнула на постель, которая зловеще изогнулась, и Кэрол скатилась прямо на него. Теперь их разделяла только тонкая ткань ее рубашки.

Вблизи от нее он почувствовал еще сильнее аромат, исходящий от ее нежного красивого тела. Нельзя было не признать, что природа наградила ее всем, о чем только может мечтать любая женщина, – гладкой шелковистой кожей, белой как сливки, стройной фигурой, роскошными волосами.

Он обхватил ее за плечи, чтобы водворить на место.

– Ты нарушила границу.

Тут он допустил серьезный промах – посмотрел ей прямо в лицо: ресницы неестественной длины поразили его воображение. А глаза…

Он попытался дышать нормально, но его дыхание окончательно сбилось. Любой мужчина может отдать душу, чтобы только иметь возможность смотреть в эти глаза.

– Отпусти меня, – сердито сказала она. Но ее голос тоже прозвучал прерывисто, словно она только что пробежала стометровку.

Легко сказать! Да, он не доверял ей. Но за фасадом преуспевающего юриста скрывался всего лишь обычный мужчина, который не всегда может удержать свои чувства под контролем. Одна его рука непроизвольно соскользнула с ее плеча к волосам, а другая коснулась обнаженной руки. Ему до боли захотелось прильнуть к ее губам, попробовать их на вкус.

Мы одна семья, Эдвин…

Надо взять себя в руки, мучительно подумал он.

– Вот видишь, я же тебе говорила. Ничего хорошего из идеи спать вдвоем на этой кровати получиться не могло, – с усилием произнесла она.

Он неохотно выпустил ее из рук и лег на спину.

– Кто бы спорил. Но не забывай, ты сама влетела на мою половину без спроса.

– Я не виновата. Так получилось случайно.

Он сложил руки на груди и подумал, что никакие ее действия не смогут пробить брешь в его обороне. Но тут он заметил печаль в ее глазах, и его сердце сжалось от опасного сострадания. Какой черт ее принес! Почему ей не сиделось на месте!

Сжав зубы, он щелкнул выключателем. Свет погас и он уставился в потолок. Только бы не видеть очертаний ее тела рядом с собой! Но лунный свет падал из-за неплотных занавесок, предательски освещая комнату.

Воцарилась тишина, но в ней чувствовалось невысказанное напряжение.

Кэрол лежала на спине с вытянутыми по бокам руками и не шевелилась. Только ее грудь неровно поднималась при каждом вдохе.

Эдвин скосил глаза и, к своему ужасу, увидел, как по ее щеке медленно катится слеза. Он решил сделать вид, что ничего не заметил. Так будет лучше для них обоих. Не нужно показывать ей свою неуверенность и беспокойство. Но его надежды, что все пройдет само собой, не оправдались. Через какое-то время в тишине раздался тихий всхлип.

В конце концов он принужден был спросить:

– Почему ты плачешь?

– Потому, – ответила она сквозь слезы, – что я потеряла мать и отца. Стоит мне вспомнить об этом, как начинаю все переживать заново. Может быть, я просто устала за последнее время и поэтому слишком много стала плакать.

То ли то, что она назвала второго мужа своей матери отцом, растрогало его, то ли вообще Эдвину тяжело было видеть женские слезы, но ему захотелось утешить ее.

– Прости, если я сегодня вел себя грубо. Я хорошо знаю, что такое потерять родителей, – признался он. – Мой отец умер, когда мне исполнилось восемь лет.

Она тихонько пошевелилась.

– Не имеет значения, сколько тебе при этом лет, правда? Все равно нестерпимо больно.

– Да, – согласился он. – Сначала я вообще не мог понять, что случилось. Я искал его даже на небе в облаках. Когда звонил телефон, я бросался к нему первым в надежде, что это звонит отец. Я хорошо помню первое Рождество без него, первый день рождения, первые каникулы. Как я завидовал другим детям, потому что у них есть и мать, и отец!

– Ты был единственным ребенком в семье?

– Да. – Эдвин продолжил рассказ о своих детских переживаниях. Наконец-то ему представилась прекрасная возможность побольше узнать о ней. – Насколько я понимаю, ваша семья была очень дружной? – спросил он. – Ты все еще жила с родителями, когда потеряла их?