Текст книги "Спрячу вас! (СИ)"

Автор книги: Тина Солнечная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Я и не говорил, что это легко, – Неш скрестил руки на груди и чуть прищурился. – Но другого пути может и не быть.

– Чёрт возьми! – взревел дракон, сжав кулаки. – Перестань подталкивать её! Она не должна рисковать!

– Макс, – спокойно ответил некромант, – мы оба знаем: она всё равно пойдёт. Лучше, если она будет понимать, что искать.

– Довольно! – перебила я их, сжав руки в кулаки. – Хватит спорить. Я всё поняла. Осталось только решить, как это сделать.

Оба уставились на меня, но я уже отвернулась – потому что решение в голове начало складываться, и остановить меня было уже невозможно.

Я поймала себя на том, что стою посреди приёмной и слушаю собственное сердце. Хватит метаться – дел у меня на ночь глядя полно. Приём давно закрыт, значит, самое время закрыть и день. Не утренние молитвы, не благодарность за рассвет – ритуал завершения: очистить, запечатать.

Сначала – порядок в вещах. Я опустила засов на входной двери и провела по дереву двумя пальцами: тонкая нить света легла в щель и мягко вошла в древесину, как в воск. Замок щёлкнул как-то особенно удовлетворённо – это уже магическая печать. На столе остался переписанный за день список назначений – травы, дозы, кому когда вернуться. Я свела его в тетрадь, поставила точку и над ней – маленький лучистый кружок. Точка – окончание, кружок – светлая точка сборки дня. Тетрадь, ладанка, ключи – всё должно лежать по своим местам до рассвета.

Руки. Обязательное. Я налила в бронзовую чашу воды, бросила щепоть соли и каплю миртового масла. Вода зашептала, и когда я окунула ладони, звук по коже пошёл, как шелест тончайшей ткани. От кончиков пальцев к запястьям разошлось ясное, прохладное: снимаю с себя всё, к чему в течение дня липли чужие боли и страхи. Стряхнула – капли упали в чашу серебристыми бусинами. Воду вылила в глиняный кувшин – её унесу во двор, под корень старого жасмина. Пусть земля допьёт то, что мне не нужно.

Теперь – окуривание. Я зажгла угольную таблетку щипчиками и опустила её в моё кадило – старое, любимое, с длинной цепочкой и крышкой в узорах. Пока уголь «схватывался», приготовила смесь: в ступку – ладан (за чистоту), щепоть розмарина (за ясность ума), белую шалфейную крошку (за защиту), немножко лаванды (за мир), совсем чуть-чуть зверобоя (за силу края, где мы живём). Пестик – кругами, неторопливо, пока запах не станет единым, а не голосами по очереди.

Уголь в кадиле разгорелся – выдохнуло тепло. Я сняла крышку, насыпала первую щепоть смолы. Дым поднялся тонкой, плотной струйкой, и в нём почти сразу зазвенело знакомое – лёгкий, золотой звон, будто литавры очень далеко, но ты знаешь, где. Это не звук – это узор для Света, чтобы он не заблудился в моём доме.

– Начнём, – сказала себе тихо. От двери – по часовой.

Приёмная сначала: три покачивания кадилом – у порога, у окна, над столом. Запах розмарина подхватил ладан, и воздух стал плотнее, чище. Я тихо проговаривала формулу, ровно, без нажима, как сквозняк читает занавеске: «Что пришло – уйдёт. Что осталось – пребудет. Чужое к чужому, моё ко мне». Дым лёг на косяки и под потолок тонким кружевом.

Коридор. Тут всегда тише, эхом гуляют шаги – я люблю прогонять из него шёпоты, которые случайно приносят люди. Кадило – два качания, и на камне пола свет тонко зарубцовывается, как на коже от царапины. Я ставлю маленькие знаки на стыках плит – едва заметные, прозрачные, но до утра ни одна тяжёлая мысль тут не задержится.

Лазарет – задержалась дольше. Это место держит боль, как ткань держит запах трав. Я открыла окно, впустила холодок, чтобы дым не кружил зря. Три глубоких, широких круга кадилом – по углам, один – над постелью. Полынь бы сюда пошла крепко, но полынь – трава для пределов, а у меня дом. Я положила на уголь слегка растолчённый шалфей вторым слоем – дым стал молочным, ласкающим кожу. Молитва тут меняется: «Пусть останется то, что лечит. Уйдёт то, что не моё». Досчитала до семи дыханий на каждом месте. Семь – всегда достаточно.

Кухня. Здесь свои духи живут – хлеб, вино, огонь. Я лишь отметила очаг, провела полосой дыма над столом, шепнула: «Дом кормит – дом хранит». Звучит по-деревенски, но работает. В углу, у солонки, чей-то смешок журчал – Макс, наверно, оставил воспоминание о вчерашних шутках; дым взял и его, пригладил.

Гостиная. Тени мягче, стулья – ровнее. Тут мы смеёмся, ругаемся, дышим вместе. Я качнула кадилом над диваном и почти неосознанно улыбнулась – ладан лёг как покрывало.

В моей спальне задержалась на миг у порога. Спала не одна. Должно бы кольнуть – привычная мысль-кнут. Я осторожно, без вызова, провела кадилом дугу по воздуху, будто гладя. Дым принял это как факт. Никакого удара. Только тепло.

Последняя – ритуальная. Я всегда оставляю её напоследок – как точку в предложении. Здесь камень алтаря поглощает любой звук, и любое слово слышно сразу далеко. Я поставила кадило на цепочку, чтобы оно висело и дышало, как живое, и пошла кругом, верёвочку света наматывая на невидимую катушку дома. Девять шагов – девять лёгких раскачиваний. На уголь добавила крупинку мирры – за память о тех, кто приходил. Мирра горит как старое вино – глубоко, медленно, в дыму есть тень горечи, и оттого чисто по-взрослому.

– День закрыт, – сказала вслух, когда круг сошёлся на алтаре. Слова легли на камень и ушли в него, как дождь в сухую землю. Я поставила кадило на постамент, прикрыла крышку, чтобы дым стал тоньше, и позвонила в крошечный колокольчик один раз – хватит.

На пороге ритуальной я остановилась, провела ладонью по косяку и тонкой ниткой света «подшила» пространство, как подгибают край ткани, чтобы не махрился. Затем сняла со стены белую чашечку с солью, провела солью по порогу – ровной линией, без щелей. Не чтобы не пустить – чтобы возвращаться входящим уже другими.

Воздух стал прохладнее, тише. Запахи переплелись – ладан, шалфей, лаванда, под ними – мой дом, тёплый, живой. И где-то в глубине – знакомое, недавнее: утренняя тьма, которой Неш укрывал меня от кошмара, – беззубая, мягкая. Я поймала себя на том, что не боюсь. Свет не ударил – и это всё ещё удивляло, но удивляло без паники.

Я вынесла кувшин с «рабочей» водой во двор и вылила под жасмин. Земля жадно втянула, листва чуть дрогнула, и странно было чуточку легче – как всегда после правильного дела, сделанного вовремя.

Вернулась, поставила кадило в миску с песком, накрыла крышкой до конца – пусть дотлевает. Ниточки света на косяках уже остекленели, стали невидимыми. Дом вздохнул – я это слышу: в углах стало свободно, как после горячей бани.

– Готово, – сказала сама себе и только тогда заметила, как за моей спиной стихло пыхтение. Макс всё ещё был где-то в доме – чувствовался, как жар у очага, – но ритуал пригладил и его углы. Я провела ладонью по груди, нащупывая собственный ритм, и улыбнулась краешком губ. День закрылся. Дом чист. Можно жить дальше.

Я подняла руки к небу, медленно провела ими над собой, словно смывая остатки сна, и зафиксировала жест, завершив обряд. Лёгкий холодок пробежал по коже – знак, что ритуал принят.

Но стоило открыть глаза, как в поле зрения снова оказался Макс. Он ходил из угла в угол, сжимал кулаки и пыхтел так громко, что его дыхание заглушало мои собственные слова. Я старалась не обращать внимания, но это стало невозможным, когда он в третий раз резко повернулся ко мне, и его глаза полыхнули так, будто он готов был разнести весь дом.

– Макс, – сказала я и, сама не зная зачем, шагнула к нему. – Хватит.

Он остановился. Я подняла руку, коснулась его груди – и прежде чем он успел что-то сказать, встала на носки и быстро, почти в шутку, чмокнула его в губы.

На миг мир застыл.

Его глаза расширились, дыхание перехватило, он словно превратился в каменную статую. Я уже собиралась рассмеяться и отступить – вот только шутка не удалась.

Потому что в следующую секунду дракон шагнул вперёд, прижал меня спиной к стене и накрыл мои губы поцелуем. Настоящим. Жарким.

Воздух вырвался из моей груди с тихим стоном. Его ладони легли мне на талию, пальцы впились сквозь ткань, не оставляя ни малейшего шанса отстраниться. Он целовал меня так яростно, будто хотел выжечь во мне всё – сомнения, страх, мысли. Я запуталась в собственных чувствах: смех внутри оборвался, а сердце начало биться так, что, казалось, ещё миг – и оно выскочит наружу.

Мир растворился. Остались только его губы – требовательные, властные, и мой собственный ответ, горячий, сбивчивый, слишком откровенный для служительницы света.

Жар поднялся выше, к щекам, вниз – в самый центр тела, заставляя мои колени дрожать, а руки цепляться за его плечи, будто он был единственной опорой во вселенной.

Макс прервал поцелуй только затем, чтобы вдохнуть, и снова вернулся ко мне, мягко прикусив мою губу. Его глаза сверкали – огнём, жадностью, и чем-то ещё, от чего внутри всё переворачивалось и горело.

Я вдруг поняла, что это уже не игра и не случайность.

Это был дракон, которому я позволила коснуться себя – и которого не смогла оттолкнуть.

Он оторвался от моих губ так резко, будто сам с собой боролся, – но руки с меня не убрал. Наоборот, сильнее прижал к стене, заглянул в глаза своим хищным, раскалённым взглядом.

– Если ты собираешься идти с этим идиотом, – голос у него был низкий, хриплый, почти рычащий, – то думать ты всё равно будешь только обо мне.

Он склонился ближе, и горячее дыхание обожгло кожу. Его ладони скользнули вверх по моим бокам, обняли талию и спину так крепко, что у меня перехватило дыхание. Я прижалась к стене, но не оттолкнула его.

Губы дракона коснулись моего виска, щёки, скользнули к шее. Поцелуи – резкие, настойчивые, требовательные. Там, где он касался, кожа вспыхивала, будто его губы оставляли огненные следы. Он целовал меня, шептал что-то нечленораздельное, и от этого у меня дрожали колени.

Руки его будто не знали покоя: одна держала меня за затылок, пальцы скользнули в волосы, вторая обвила талию, прижимая так, что между нами не осталось воздуха. Я знала, что должна остановить, оттолкнуть, сказать, что это неправильно. Но не сделала ничего.

Я закрыла глаза и приняла его горячую, безумную ласку. Моё сердце колотилось так сильно, что я была уверена – он его слышит. Его поцелуи на моей шее заставили меня запрокинуть голову, открываясь ещё больше, и он только сильнее прижался ко мне.

Внутри всё смешалось – страх, волнение, сладкий жар, от которого невозможно было спрятаться. И я, вместо того чтобы оттолкнуть его, обняла его за плечи, позволив себе слабость – ответить не словами, а дрожью в теле.

Его губы скользнули ниже, к ложбинке между моими грудями, и дыхание обожгло кожу так, что я сама непроизвольно выгнулась навстречу. Его руки оказались под тканью, обняли крепко за бедра, накрывая тонкие трусики жадными пальцами, так, что я зажмурилась от нахлынувшего жара. Пальцы сжали меня, удержали, и от этого по телу пробежала горячая дрожь.

– Хочу, чтобы ты думала только обо мне, – прорычал он у самой кожи. – Чтобы даже в мыслях не искала его ласки.

Поцелуи становились всё более откровенными, настойчивыми, и мне казалось, что я теряю почву под ногами. Он почти приподнял меня, прижимая к стене так, будто хотел забрать себе всю.

– Макс, остановись, – голос Неша прозвучал резче, чем обычно. Я вздрогнула, осознав, что он всё это время был рядом. – Она девственница, что ты творишь?

Дракон обернулся через плечо, не отпуская меня. Его глаза горели тьмой, дыхание было сбивчивым.

– Я же не кретин, – процедил он. – Не собираюсь брать её у стены. Но дать ей почувствовать вкус желания… немного удовольствия – что в этом такого?

Он снова склонился к моей шее, оставив жгучий поцелуй, и прошептал:

– Малышка только моя…

Неш подошёл ближе, и в его голосе было стальное спокойствие:

– Оставь ее в покое.

– Либо присоединяйся, либо проваливай и не строй тут праведника.

На мгновение воздух между ними наэлектризовался. Макс зарычал, но медленно отстранился, не убирая руки до последнего. Его взгляд был тёмным, опасным – и обещающим, что на этом он останавливаться не собирается.

Его губы снова накрыли мои – настойчиво, жадно, будто он хотел выжечь во мне память обо всех остальных. Мир сжался до этого прикосновения, до жара его тела, до рук, что держали меня так крепко, будто боялись отпустить. Я застонала в его губы, и он лишь сильнее прижал меня к себе, словно подтверждая: ты моя.

Он оторвался, тяжело дыша, провёл большим пальцем по моей нижней губе и, резко повернув голову к Нешу, процедил:

– Уходи. И не мозоль глаза.

Но Неш не ушел. Наоборот – шагнул ближе, его взгляд был спокойным, но твёрдым, и в этом спокойствии была сила. Видно было, что он принимает какое-то решение. Мой мозг отказывался здраво мыслить и анализировать, полностью отдавшись ощущениям.

Я вдруг сама потянулась к нему. Не знаю, зачем. Не знаю, как. Просто его глаза манили, обещали защиту от бурной стихии дракона. И когда наши губы встретились, это было совсем иначе: мягко, медленно, сдержанно – как глубокий вздох, в котором растворялась моя тревога.

Он целовал осторожно, почти благоговейно, и я поймала себя на том, что отвечаю так же – нежно, чувственно, будто каждый миг этого поцелуя был подарком.

Позади раздалось довольное, хрипловатое хмыканье. Я вздрогнула и тут же ощутила, как меня окружает ещё одно присутствие. Дракон опустился передо мной на колени, его глаза сверкали в полутьме, а на губах играла дерзкая, опасная улыбка.

– Вот так, малышка… – прорычал он, обводя взглядом нас обоих. – Уже гораздо лучше.

Я всё ещё чувствовала вкус Неша на губах, когда дракон двинулся. Его горячее дыхание коснулось моих коленей, и я резко втянула воздух. Макс откинул подол моего платья и, не сводя с меня взгляда, скользнул губами по коже ноги. Сначала легко, как дразнящее прикосновение, а потом настойчивее – выше, всё выше.

– Макс… – прошептала я, не зная, то ли остановить, то ли позволить.

Он хрипло усмехнулся и обнял мои бёдра, удерживая так, что отступать было некуда. Его поцелуи поднимались всё выше, оставляя за собой огненные следы.

Я невольно вцепилась пальцами в плечи Неша, и он лишь крепче обнял меня, позволив спрятать лицо у него на груди. Его ладонь скользнула по моей спине успокаивающе, но дыхание у него тоже сбилось.

– Думай обо мне, малышка, – шепнул Макс, прижимая губы к внутренней стороне моего бедра. – Только обо мне.

Я задрожала. Казалось, я разрываюсь между двумя силами: нежной, надёжной тьмой Неша и хищной, обжигающей страстью дракона.

Губы Неша снова накрыли мои – медленно, глубоко, так, будто он хотел вытянуть из меня последние сомнения и подарить взамен только тёплую тьму. Его поцелуй был осторожным и жадным одновременно, и я утонула в нём, забыв дышать.

А в это время Макс скользнул ещё ниже. Его горячее дыхание обжигало кожу, и я задохнулась от ожидания. Он дразняще коснулся губами края белья… а потом, не спуская с меня взгляда, впился зубами в тонкую ткань и медленно потянул вниз. Я замерла, сердце в горле – это было слишком откровенно, слишком… но внутри всё сжалось в сладком огне.

Ткань скользнула по ногам, и я непроизвольно крепче вцепилась в плечи Неша, отвечая на его поцелуй с отчаянной жадностью. Он только сильнее прижал меня к себе, позволив почувствовать его силу и… защиту.

А Макс, обнажив меня перед ними обоими, выдохнул низко, гортанно, и поцеловал так близко к самому сокровенному местечку, что у меня подкосились ноги.

– Вы с ума сошли… – прошептала я, не зная, то ли протестовать, то ли умолять продолжать.

Но мужчины будто не слышали.

Губы Неша снова прижались к моим, горячие, требовательные, будто он хотел вырвать из меня каждый вздох. Его поцелуй был слишком яркий и чувственный, слишком жадно-желанный – я дрожала и отвечала, забывая, что мне совершенно не положено так себя вести.

А ниже… Макс. Его руки удерживали мои бёдра так крепко, что я не могла пошевелиться, и от этого становилось ещё жарче. Он был нежен и жесток одновременно – дразнил, пока у меня не сбивалось дыхание.

Я вскинулась от нового толчка жара, потому что в тот же миг Неш впивался в мои верхние губы, а дракон – в нижние. Оба одновременно, оба настойчиво. От этой невозможной двойственности у меня закружилась голова, и я едва не вскрикнула, не сдержав удовольствия внутри.

Секунда – и я поняла: меня разрывает пополам, но именно в этой безумной точке слияния я жива по-настоящему.

– Сора… – выдохнул кто-то из них, но я уже не различала, чей голос дрожал у моих губ.

Губы Неша не отпускали меня, он пил мой стон так жадно, будто это было самое сладкое вино. Его ладони держали меня за лицо, заставляя смотреть только на него, утопать только в его поцелуях.

А внизу Макс выдохнул хрипло, низко, и слова его пробрались в меня сильнее, чем любая ласка:

– Такая вкусная, малышка… – и язык его продолжил путь, заставляя меня выгибаться и терять связь с реальностью.

Оба они не остановились. Неш вбирал в себя мои губы и дыхание, его поцелуи становились всё глубже, темнее, требовательнее. Макс же, неумолимый, продолжал доводить меня до предела, и каждый его жадный, откровенный штрих отзывался дрожью по всему телу.

Я цеплялась за обоих. Мир сузился до этих двоих, до их губ, рук и голоса, и мне казалось, что я горю, и они горят вместе со мной.

Я уже тонула, дыхание сбивалось, тело дрожало в их руках. Ещё чуть-чуть – и я сорвусь в бездну, где не будет ни света, ни тьмы, только они двое.

– Хочешь узнать, какая она вкусная? – хриплый голос Макса пробился сквозь туман удовольствия.

Я вздрогнула, заливаясь краской, но Неш не ответил сразу. Его глаза полыхнули, губы сорвались с моих, и он будто на миг задумался. Макс довольно ухмыльнулся и, не дожидаясь, когда тот решится, поднялся, освобождая место.

– Попробуй сам, – бросил он, гладя меня по бёдру, – она сводит с ума.

Я зажмурилась, сердце готово было выпрыгнуть. И в следующую секунду губы Неша оказались там, где только что был Макс. Осторожные, исследующие. Я задохнулась от нового ощущения, от контраста моего сдержанного обычно некроманта и его горячих, слишком откровенных ласк.

Макс при этом вернулся к моим губам. Его поцелуй был грубым, требовательным со сладковатым привкусом меня самой, пока внизу меня захватывала другая, такая же яркая волна. Я стонала дракону в рот, сжималась между их телами и уже не знала, кто доводит меня сильнее.

Они менялись местами, играли со мной, как с общей тайной, и я не могла – да и не хотела – вырваться.

Я уже не могла дышать, каждый нерв был натянут, как струна. Его язык, его уверенные движения – и всё внутри меня горело.

– Неш… – сорвалось с губ, и в этот миг он надавил языком на клитор чуть сильнее, чуть глубже прошелся по складочкам, и меня накрыла волна. Я выгнулась, пытаясь зацепится за стену, но его губы не отпускали, пока я содрогалась под волнами удовольствия. Он пил меня, явно наслаждаясь происходящим, а мне было стыдно и хорошо одновременно.

Он поднялся медленно, будто смакуя каждую секунду, и прижался ко мне, перехватывая мой стон поцелуем.

– Неповторимая, – прошептал он, улыбнувшись краем губ.

Макс улыбался рядом, периодически покрывая мое тело нежными поцелуями, держал меня за руку, пока я приходила в себя.

Неш же, как ни в чём не бывало, осторожно поднял с пола мои тонкие трусики и ловко вернул их на место. Его пальцы задержались чуть дольше, чем стоило, на моей коже. Взгляд у него был спокойный, но слишком уж тёмный, горящий.

Я стояла между ними и не могла поверить, что я позволила им зайти так далеко. Ласкать меня языком между ног. И я не просто позволила, я буквально жаждала этого не меньше, чем они сами.

Я едва могла стоять у стены, ноги подкашивались, дыхание всё ещё сбивалось – волны удовольствия докатывались, как отголоски грозы.

Макс прижал меня к себе, жадно впился в губы. Его поцелуй был жгучим, требовательным, как будто он хотел, чтобы я снова забыла, где нахожусь.

– Теперь можешь прогуляться со своим стражем, – прошептал он на моих губах, усмехаясь.

Я только зажмурилась и выдохнула, едва удерживаясь на ногах. Никогда ещё мне не было так… хорошо.

– Сначала подпитаем девочку тьмой, – вмешался Неш, и в его голосе слышалась странная забота. – Такой контакт для светлой магии наверняка станет тем еще вызовом. Не хочу, чтобы нашей Соре было больно. Ты не должна платить за удовольствие, малышка.

Я открыла глаза и встретилась с его холодным, но напряжённым взглядом.

– Что…? – прошептала я, все еще не сильно соображая.

– Я волью в тебя немного тьмы, – сказал он тихо, подходя ближе. – Чтобы свет не наградил тебя откатом. Иначе будет больно.

Я не успела возразить. Его ладонь легла мне на щёку, и прежде чем я поняла, он наклонился, касаясь моих губ своими. Поцелуй был мягким, обволакивающим, совсем не похожим на яростные поцелуи Макса. Но вместе с ним я ощутила, как холодная, густая волна прокатилась сквозь тело. Не страшная, не чужая – а удивительно ласковая.

Я невольно застонала в его губы, прижимаясь ближе, и поймала себя на том, что не хочу, чтобы он останавливался.

– Тише, – прошептал Неш, отрываясь, и провёл пальцами по моему лицу. – Всё. Теперь ты в безопасности. Можешь собираться на свое свидание.

Глава 32

Я стояла, всё ещё дрожа от их прикосновений, и не могла на них смотреть. Сердце колотилось, дыхание сбивалось, в висках стучало.

– Зачем вы это делаете? – выдохнула я, прижимая ладони к груди, будто пыталась защититься.

– Я же сказал, – усмехнулся Макс, шагнув ближе, – хочу, чтобы ты думала только обо мне.

– Нет! – я покачала головой и отступила на шаг. – Я спрашиваю не про это… Зачем вы делаете это со мной? Вы же уйдёте. А я останусь здесь. С этим… со стражем. И мне придётся жить так, будто ничего этого не было. Сколько бы вы меня ни целовали, как бы ни… – я запнулась, задыхаясь, – мне это не нравилось… потом я останусь одна. И как я смогу жить, зная, что всё может быть иначе?

Макс нахмурился, но промолчал. Зато рядом оказался Неш – тихо притянул меня к себе, обнял, и от его холода стало неожиданно тепло.

– Тебе необязательно жить со стражем, Сора, – сказал он серьёзно.

– У меня нет выбора, – усмехнулась я горько, но губы дрожали.

– Выбор есть всегда, – твёрдо ответил он.

– Не у меня, – прошептала я.

Он хотел что-то сказать, но я не дала – сама отстранилась и вытерла лицо ладонями.

– Конечно, – хрипло рассмеялась я, – пока вы здесь, мы играем в эту игру. Но рано или поздно вы уйдёте. И тогда что?

Макс резко шагнул вперёд, схватил меня за руку и заставил посмотреть ему в глаза.

– Мы хотим, чтобы ты ушла с нами, – сказал он.

Я замерла, не веря своим ушам. Сердце ударило так сильно, что стало трудно дышать.

– Что?.. – выдохнула я. – Вы… чего?

– Да, – спокойно, но твёрдо сказал Макс, сжимая мою руку сильнее. – Мы хотим, чтобы ты ушла с нами.

– Это же глупость, – выдохнула я и рассмеялась нервно. – Я светлая, Макс! Куда вы меня заберёте? К тёмным? Чтобы что? Чтобы они меня убили?

– Никто тебя не тронет, – его голос стал низким, почти рычащим.

– Ты сам в это не веришь! – я резко дёрнула рукой, но он не отпустил. – То, что… мы с вами так «подружились», – я выделила слово, – не значит, что так же будет со всеми остальными тёмными!

– Я очень надеюсь, что больше ни с кем у тебя так не будет, – хрипло сказал он, и в его глазах сверкнула ревнивая искра.

Я замерла, не зная, что ответить. В груди стало тесно.

– Это невозможно, – прошептала я. – Я не могу с вами уйти. Макс, не выдумывай.

– Я не шучу, – он шагнул ближе, почти нависая надо мной. – Ни я, ни Неш. Мы считаем, что всё будет в порядке. Мы найдём выход. Просто… согласись уйти с нами.

– Как кто? – сорвалось у меня, и голос предательски дрогнул. – Как ваша рабыня? Чтобы привести меня, как трофей – наивную служительницу света?

Его пальцы сжали мою ладонь так, что стало больно. Но боль не пугала – напротив, отрезвляла.

– Нет, – сказал он тихо, почти глухо, но каждое слово будто резал. – Не рабыней. Он наклонился ближе, так что его дыхание коснулось моей щеки. – Иди с нами как наша жена.

Я замерла. В голове звенело пустотой.

– Что?.. – прошептала я, но он смотрел так серьёзно, что в горле пересохло.

Я резко мотнула головой, отступая на шаг, лишь бы оторваться от его взгляда:

– Вы несёте всякий бред! – выдохнула я, чувствуя, как внутри поднимается паника. – Я и так уже нарушила кучу законов, помогая вам! Вы хоть понимаете? Я не должна была этого делать вообще!

Макс сжал челюсти, но молчал.

– Но всему есть предел, – продолжала я, и голос дрожал. – Есть здравый смысл. А то, что ты сейчас предлагаешь… – я подняла глаза и встретилась с его тёмным, полным решимости взглядом. – Это не здравый смысл, Макс. Это безумие.

Тишина повисла тяжёлым грузом. Его пальцы на миг дрогнули на моей ладони, будто он хотел что-то сказать, но так и не сказал.

– Это безумие, – повторила я, надеясь, что хоть Неш меня поддержит.

Но вместо этого он сделал шаг ближе и, как всегда, спокойным, почти ледяным голосом сказал:

– Не безумие. Это как раз выход, который мы и искали.

Я резко обернулась к нему:

– Ты тоже?..

Он кивнул, глядя прямо в глаза:

– Мы оба этого хотим. Не трофей. Не рабыню. Мы хотим тебя. Нашу женщину.

У меня перехватило дыхание. Слова ударили сильнее любого проклятия. Я чувствовала, как стены рушатся, и одновременно понимала, что именно сейчас надо оттолкнуть их обоих, иначе возврата не будет.

– Вы… сговорились, да? – мой голос сорвался. – Чтобы окончательно свести меня с ума?

Макс усмехнулся хрипло, шагнул ближе и поймал мой подбородок пальцами:

– Может, и сговорились. Но только в одном – мы не отпустим тебя.

Я дрожала вся, не понимая – от страха ли, от ярости или от того, что сердце стучало слишком быстро.

– Вам легко говорить, – выдохнула я, стиснув ладони в кулаки. – А мне страшно! Ты же сам слышал, – я повернулась к Нешу, – он уже подал прошение, чтобы я стала его женой. Это не шутка!

Макс напрягся, глаза вспыхнули злостью.

– Пусть катится ко всем чертям, – прорычал он. – Никогда ты не будешь его женой. Пусть подавится этим прошением.

– Ты живая, Сора, – спокойно добавил Неш. – Ты сама должна решать, с кем быть.

Я усмехнулась так, что сама себе прозвучала горько. – Правда? И это вы говорите? Те самые двое, кто прямо сейчас указывает мне, с кем быть?

Они переглянулись. У одного в глазах сверкнула злость, у другого – холодная усмешка. И вдруг оба засмеялись. Серьёзно, смеялись, как будто я только что рассказала шутку.

– Вы сумасшедшие, – фыркнула я, разворачиваясь. – Мне надо собираться.

Я поспешила к двери, пока сердце не успело предательски выдать, насколько сильно оно билось после их слов.

Я стояла у зеркала, поправляя волосы, чувствуя на себе тяжелый взгляд Макса. Он даже не пытался скрывать, что ему всё это не нравится. Наконец, раздался стук в дверь. Я глубоко вдохнула и пошла открывать.

На пороге стоял страж. Улыбка у него была мягкая, уверенная, он наклонил голову в приветствии.

– Добрый вечер, служительница. Вы выглядите… – он чуть замялся, будто подбирая слово, – как свет среди ночи.

– Спасибо, – ответила я, стараясь сохранить спокойствие.

Мы пошли по улицам, где гуляли редкие прохожие. Он держался вежливо, шагал рядом, изредка наклоняясь, чтобы сказать что-то, будто боялся нарушить тишину.

– Я хотел провести с вами время без всей этой суматохи, – сказал он. – Не говорить о службе, о протоколах. Просто… быть рядом.

– Звучит как свидание, – заметила я, слегка улыбнувшись.

– Именно так, – легко признался он. – Мне важно, чтобы вы это знали.

Мы сели на лавку у небольшого фонтана. Я очень старалась сменить тему нашей беседы о погоде и природе на более нужную мне, но добилась не очень больших успехов. Он говорил о себе: о том, как попал в стражу, как мечтал защищать город, как гордится своей службой. Я слушала, кивая, хотя всё время искала хоть намёк на разговор об артефакте или яде, о том, что мне действительно было нужно. Но он упорно держал тему в русле романтического знакомства с будущим мужем.

– Мне кажется, вы слишком серьёзны, – сказал он в какой-то момент, с теплотой глядя на меня. – Всё время думаете о чужих проблемах, обо всех вокруг. Но ведь и вам тоже нужна забота.

Я чуть опустила взгляд, не зная, что ответить.

– Я бы хотел стать тем, кто будет рядом, – продолжил он. – Тем, кто сможет оберегать вас и радовать.

– Это… очень щедрое предложение, – тихо ответила я.

Он улыбнулся ещё шире. И, хотя разговор оставался спокойным, я понимала: ни о каких управлениях, ни о документах сегодня речи не будет.

Когда мы вернулись к моему дому, он остановился, не спеша отпускать мою руку.

– Служительница, я был бы рад, если бы вы согласились встретиться и завтра.

Я колебалась, но, понимая, что иначе вызову лишние подозрения, кивнула. – Хорошо.

Он склонился и коснулся губами моей руки. – Тогда до завтра.

Я наблюдала, как он уходит по освещённой улице, и только после этого вошла в дом, прикрывая за собой дверь.

Я вошла в дом, и оба моих темных сразу подняли головы. – Ну? – спросил Неш.

– Ничего не узнала, – вздохнула я. – Но попробую завтра ещё раз.

– Нет, – резко сказал Макс. – На этом всё.

– Отстань, – отмахнулась я. – Если есть шанс, я не могу просто…

Он шагнул ближе, схватил меня за запястье и притянул к себе. Его дыхание обожгло лицо. – Не вредничай, – прорычал он.

– Отпусти! – я дёрнулась, но он держал крепко.

– Ты моя женщина, Сора. Я не планирую тебя отпускать.

– Я не твоя! – вырвалось у меня, голос дрогнул. – Хватит! Это всё иллюзии, которые никогда не станут реальностью!

– Почему же? – неожиданно спокойно произнёс Неш. – Ты можешь стать нашей женой прямо сейчас.

Я замерла, не веря своим ушам. – Что?

Макс перевёл взгляд на него и усмехнулся. – Точно. Отличная идея. Проведём ритуал слияния.

– Какой ещё ритуал?.. – выдавила я.

– Ритуальный брак, – пояснил Неш. – Он признаётся как официальный. А потом, когда вернёмся домой, оформим обычный.

– Это отличное решение, – Макс бросил на меня внимательный взгляд, – это вроде венчания у вас светлых, насколько мне известно.

– Я… я не могу, – прошептала я, качая головой.

– Почему? – нахмурился дракон. – Хочешь стать женой стража настолько сильно?

– Нет! – сорвалось у меня. – Просто… это невозможно. Какая я жена для тёмных? Это же… безумие.

Сомнения хлынули лавиной. Свет отвернётся. Меня накажут. Их убьют. А если нет… то как я буду жить среди них? Я задыхалась от собственных мыслей.

Но они подошли ближе.

– Тише, малышка, – шепнул Макс, его ладонь скользнула по моей щеке.

– Ты не должна бояться, – мягко добавил Неш. – Всё, что мы делаем, мы делаем вместе.

И вдруг оба одновременно опустились передо мной на одно колено. Мир пошатнулся.