Текст книги "Хейтер из рода Стужевых. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Тимур Машуков

Соавторы: Крафт Зигмунд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Неужели они просто боятся осуждения? Или родители запретили общаться со мной? Я мог бы принять такие объяснения. Если бы они в принципе удосужились мне их дать. Но вели себя девушки так, как будто и так всё понятно. Возможно, для них это и правда естественно – так сторониться условного бастарда. Но я этому миру не принадлежал, не жил тут с рождения, не воспитывался Стужевым Платоном. Потому не понимал и не принимал.

На следующий день случилось нечто необъяснимое для меня. Была лекция для всего потока, и Земская, которая не входила в мою учебную группу, внезапно села рядом. Снежнов занял место по мою правую руку, а она – по левую.

Мы с Василием переглянулись, пока она доставала свою тетрадь для конспекта. Но он так же, как и я, не понимал ничего.

– Ты что здесь забыла? – довольно грубо выдал я.

Я помнил её, как ненормальную из переулка, мнение с того момента не изменилось. Графиня хорошо показывала себя в фехтовании, была лучшей в потоке. В рукопашном тоже занимала третье место, сразу за ней в рейтинге шел Снежнов. Я находился за рамками этой градации, так как занимался по своему графику. Некоторые, к слову, посчитали это не привилегией, а наказанием. Ну, а на первом – дворянин-громила.

– А что, тут занято? – она буднично пожала плечами, даже не смотря на меня. – Вроде свободно было последние две недели.

И ведь не поспоришь.

Мне не о чем было с ней говорить, а вскоре прозвенел звонок.

То, что очередная высокородная дама села рядом со мной, тут же заметили все. А разве могло быть иначе?

Начало лекции прошло в спокойствии, а вот ближе к середине таки пошли шепотки и нелестные, громко сказанные вслух слова в мой адрес, но якобы в беседе между собой. Я лишь запоминал имена особо говорливых, чтобы потом вызвать на дуэль. Если потребуется, всем местным парням морды перебью. Заодно потренируюсь, разумеется.

Но внезапно Земская пульнула в особо неугомонного стёрку. Прилетело ему в затылок, причём он даже вскрикнул и качнулся вперёд – импульс удара явно был приличным.

– Ой, я стёрку уронила. Подай, пожалуйста, – громко прошептала Земская под наши с Васей удивлённые взгляды. Причём улыбнулась очень по-доброму, нежно, ещё и руку протянула вперёд.

Я совершенно не понял, что это сейчас было. Посчитал бы случайностью, если бы резинка вскоре не поздоровалась с затылком ещё одного парня. Фраза повторилась, и предмет опять вернулся к хозяйке.

А потом прилетело девушке в висок, так как она сидела сбоку. Та злобно глянула на Земскую и швырнула злосчастную резинку обратно.

– Ты что делаешь? – шепнул я графине, так как сгорал от любопытства.

– Лекцию пишу, не видишь? – спокойно ответила она, даже не поворачивая головы.

Я покосился на Васю, тот только непонимающе развёл руками.

Собственно, после этого никто совсем уж громко не изъяснялся в мою сторону, и лекция завершилась спокойно.

Когда мы выходили, Земская увязалась следом. Меня это напрягло – что за ненормальная девка? Что ей от меня нужно?

За нами потянулись и три баронессы, которые обычно с ней тусовались. Но, по-моему, они просто липли к графине, а та их не прогнала по каким-то своим соображениям.

Они пытались задавать Земской какие-то вопросы шёпотом, но та не спешила отвечать. А потом внезапно ускорилась и прямо на моих глазах толкнула плечом ту самую девушку, которой недавно отправила ластик в висок.

– Не видишь, куда идёшь? Извинись! – знакомым мне пафосным тоном заявила Земская.

Остановились не только мы с Васей, а вообще все, кто это увидел. Очень быстро вокруг организовалась стихийная толпа. Новые подходящие шептались, узнавая, что тут происходит.

Тем временем наглая баронесса сначала молчала, а потом попыталась свести всё к недоразумению. Вот только графиня стояла на своём.

– Это вообще ты меня толкнула! Что с тобой! – в итоге совершенно непонимающе воскликнула девушка.

– Так ты мало того, что извиняться не хочешь, ещё и клевещешь на меня? Я вызываю тебя на дуэль!

Такого поворота событий не ожидал никто, раздался удивлённый вздох толпы, и наступила тишина. Изнывающим от любопытства задним рядам о происходящем никто уже не отвечал.

– А знаешь что? Принимаю! – девушка гордо вздёрнула подбородок.

После этих слов Земская прорезала толпу, как горячий нож масло – все расступались, пропуская её и ошарашенно провожая взглядами.

Мой телефон завибрировал, и я увидел в общем чате вопрос от Татьяны: «Что у тебя с Земской произошло?».

Да если б я только сам знал, что это сейчас вообще такое было!

Глава 20

Мы с Васей находились в столовой, занимая вдвоем четырехместный стол – два свободных стула утащили другие студенты. Но нам больше никого и не надо было, по сути.

Через три столика от нас сидела Рожинова в компании подруг. Я старался не смотреть туда, сев вполоборота.

– Говорю тебе, мана качественно улучшается, её не становится больше, – пытался я донести свою точку зрения соседу.

– А в учебнике пишут, что источник расширяет объём при тренировках, – флегматично ответил тот. – Не сильно, но всё же. И вообще, от опыта на техники тратится меньше маны!

– Да я вообще не об этом! Ты ещё скажи, что от самого дара зависит…

У меня слова застряли в горле из-за внезапного громкого скрежета в стороне, от которого натянулись нервы. Я обернулся, оказалось, что это прямо по плитке притянула стул к нашему столу Ксения Земская.

Она не спросила, не кивнула, не изобразила ложное удивление. Просто демонстративно подошла, притянув за собой стул, и бросила на него свою сумку. Сделала это с таким невозмутимым, естественным видом, будто это было предопределено самим расписанием вселенной. Так же молча и не смотря на нас, она пошла к раздаче еды.

– Не, ну ты видел? – я возмущённо посмотрел на друга.

– Представь себе, все видели, – усмехнулся он и продолжил есть свою гречку с гуляшом.

И не поспоришь ведь. Жужжание в столовой в тот момент притихло, будто напуганное скрежетом стула, и возобновилось лишь тогда, когда Земская отошла. До этого все присутствующие, чуть ли не открыв рты от любопытства, наблюдали за происходящим.

Я потерял нить разговора и так же вернулся к своей еде.

Вскоре вернулась Земская. Она даже не посмотрела на нас. Устремила взгляд куда-то в окно, будто любуясь видом на академический сквер. Деревья стояли почти голые, ещё немного, и вся листва упадёт. А за этим и первый снег появится.

– Слушай, а ты понял, как эти дурацкие логарифмы решать? – внезапно спросил Вася, и я скривился, будто он мне под нос нарезанный лимон пихнул. Спросил бы чего попроще!

– Да вроде бы… – нехотя признался я.

Мы вернулись к обсуждению учёбы, на этот раз не магического искусства, а высшей математики, будь она неладна.

Ксения не говорила ни слова, не пыталась вклиниться в разговор. Она просто… присутствовала. Как талисман или декор.

Моя рука сама сжалась в кулак под столом. В голове пронеслись фразы: «Графиня, вам не туда?», «Это место занято», а также грубое и короткое: «Свободно? Нет».

Но я молчал. Потому что она была графиней, пусть и приезжей. Этот дурацкий титул висел в воздухе невидимым щитом, отражая любую потенциальную грубость. А я лишь барон, которых здесь половина академии, наверное.

У Рожиновой была власть денег и связей, Земская могла похвастаться тем же. А так же обе они имели высокое происхождение, примагничивая к себе взгляды окружающих и вызывая желание стелиться ради того, чтобы их заметили. На мою же долю выпало внимание сразу обеих высокородных дам.

Отказываться от всего этого было бы высшей степенью глупости. Но и продолжаться так сколько будет? Хоть бы слово сказала, что ей нужно и зачем она это делает.

И ещё то событие в коридоре стояло перед глазами. Ее холодные, уверенные движения, наглость, с которой она действовала. То, как она встала между мной и той истеричной девчонкой, вызвав ее на дуэль за меня. За меня, кто в своей жизни никогда бы не поднял руку на женщину первым, даже если бы она наехала на меня. Это был поступок, который я не просил совершать, и который теперь висел на мне тяжким, будто бы неоплаченным долгом.

Ну что за чушь? Я ничего ей не должен! Но чувства будто кричали, что это не так. И что на самом деле всё же я испытываю благодарность. Разумеется, кидаться кланяться в ноги Ксении Земской за её поступок я не собирался.

Я изнывал от любопытства. Что ей нужно? Почему я? Была ли это игра? Снова история с ректорским креслом? Месть из-за случая в переулке? Но почему тогда только сейчас? Или это какой-то изощренный способ привлечь внимание? Да и не я один, весь поток наверняка тоже гадал о её мотивах.

Мой телефон завибрировал, замигав сообщениями из чата бывших подруг. Как ожидаемо!

«Алексей, она опять с тобой села?» от Виктории. Ну, капитан очевидность просто. А то я сам не вижу!

«Что она хочет?» от Татьяны. Да сам знать хочу, аж свербит!

«Может, она просто оказывает ему знаки внимания? Я вообще давно говорю, что пора вернуть всё как было! Правда-правда!» от Цветаевой.

А вот это уже интересно. Сколько ещё можно думать-то? Подвешенное состояние что с Земской, что с девчонками меня тяготило. Не люблю неопределённость.

«Может, она встречаться с ним хочет и ждёт, когда он заговорит первый» от Анны.

Я чуть не поперхнулся котлетой от такого заявления.

Телефон лежал так, что ни Вася, ни Ксения не могли видеть сообщения. Моего соседа туда так никто и не добавлял. Я не мог – не было прав, они только у создательницы чата, Татьяны.

«Вы о чём там опять треплетесь? – прислала Мария. – Опять Земская? Чушь только не неси, Анна, сдался он ей. Как рыбе зонтик. Дразнит, вот увидите. Пранк это».

Дальше читать я не стал и заблокировал экран, после чего отправил смартфон в карман пиджака. Достали своими гаданиями. Я им не отвечал, так как нечего было, и сам не понимал, что происходит.

Земская сделала последний глоток чая, и ее губы тронула едва уловимая, ничего не значащая улыбка. Она встала так же плавно, как и села, отодвинув стул, но на этот раз без того мерзкого скрипа.

– До встречи, – произнесла она тихим, но четким голосом. И ушла, оставив после себя вакуум и аромат дорогих духов, смешавшийся с запахом еды. А ещё – мучительное, неразрешимое молчание.

Мы с Васей угукнули, лишь когда она сделала пару шагов от нас. Не обернулась, так что даже не знаю, услышала ли.

* * *

Комната дуэлянта была просторна и светла. И пуста. Хоть я и стоял у панорамного бронированного стекла, скрестив руки на груди, но не видел ослепительно белого песка арены. Перед глазами стояла картина перед боем с Огневым. Здесь было столько людей! Жизнь бурлила!

А сейчас я совсем один. Вася опаздывал – досдавал тест по предмету. Потому меня окружали безмолвные скамьи и стеллажи с тренировочным оружием. Ну, и запах резины, которая была здесь повсюду натянута на металл.

Звук снаружи сюда не проникал, лишь жужжание ламп дневного света над головой. И одиночество. Словно я один против всего мира. Настоящий герой-одиночка, которому суждено покорить невообразимые вершины.

Вот только почему-то мне было не по себе. Одиночество и тишина давили.

Почти каждый день после пар – вот это. Времени на библиотеку не оставалось вовсе – вся жизнь свелась к монотонному ритму: занятия, физкультура, дуэль, сон.

Не то, чтобы меня это не устраивало, но прогресс развития будто остановился. Дуэли оказались куда предсказуемее и скучнее, чем я ожидал. Бойцовский клуб был гораздо полезнее.

Вот и сейчас какой-то кретин будет на пафосе толкать речь о своей мнимой победе надо мной. Главное, в это время челюсть не вывихнуть от зевка, а то смешно будет. И неудобно.

Дверь открылась без стука, раздался лишь скрип петель. Я даже немного удивился, так как Вася обычно топал громко. Неужели Щебнев пришёл пораньше?

Вот только в проёме стояла Ксения Земская. И кто её сюда пропустил, спрашивается?

Хотя, о чём это я? Она – графиня. А ещё околачивается возле меня последние дни, будто подруга закадычная. И об этом знают абсолютно все.

Ксения обвела комнату бесстрастным взглядом, не остановившись на мне, будто зашла в пустое помещение, и заняла место на дальней скамье у входа. Тут же уставилась за стекло, будто на арене сейчас что-то интересное происходит.

В коридоре раздались уже знакомые мне шаги. В проёме появился Вася, в его руках находились два стаканчика с крышками. Войдя, он широко улыбнулся, протягивая мне кофе:

– Не заскучал тут без меня?

Я взял стаканчик, а взгляд метнулся ему за спину. Он обернулся и замер, заметив Ксению.

– Ксения! – внезапно оживился он. И подошёл к ней, протягивая свой стаканчик. – Не ожидал и тебя здесь увидеть. Пришла поболеть за Алексея?

Земская медленно перевела на него взгляд, будто только сейчас заметив его присутствие. Она вежливо, но очень холодно покачала головой, аккуратно отводя кофе ладонью.

– Нет, спасибо.

– А… – Василий потоптался на месте, не зная, как реагировать. – Ну ладно…

Он отступил ко мне, разводя руками в немом недоумении. Я лишь пожал плечами – сам ничего не понимал. Время шло, но между нами ничего не менялось. Неужели она и правда ждёт, что именно я заговорю с ней первым?

Наконец, раздалось объявление о том, что дуэлянтам надо спускаться на арену. Внизу меня опять встретил молчаливый и недовольный Щебнев. Но рядом с ним было куда проще и приятнее, чем с Земской.

После короткого боя я вернулся в комнату с победной улыбкой. На меня тут же накинулся Вася с поздравлениями. Я же осмотрелся – больше никого.

– Она ушла? – вырвалось у меня.

– Да, сразу как ты победил. Сказала только «до завтра» на прощание. Странная, – Василий покачал головой. – Очень странная история.

Я взглянул на пустую скамью в углу, где Земская сидела до моего ухода. Неужели и на следующей неделе придёт? Мой поединок во вторник, а её бой с той девушкой – в понедельник. Может, и мне стоит заявиться поддержать? Да и заговорить наконец. Не может же это молчаливое противостояние продолжаться вечно?

* * *

На очередные выходные я поехал в Козлов. Отчасти как отдых от академии. Но основная цель – корректировка плана тренировок с Холодовым.

Мне нравилась выпечка Фёклы, малиновый пирог вне всяких сомнений мой вечный фаворит. Им я и наслаждался, когда Аркадий Петрович внезапно решил поговорить по душам.

– Я знаю, что ты назначаешь много дуэлей в последнее время, – начал он издалека.

– Неудивительно, я сам вам об этом рассказывал, – усмехнулся я.

– Но ты не озвучивал причины.

– А это имеет значение? – пожал я плечами, не понимая сути проблемы. – Я посещаю подпольные бои, но сложно не обратить внимание на специфичность правил, которые там работают. Они отличаются от дуэли. А я аристократ, мне важно соблюдать именно дуэльный этикет. И лучше это делать сейчас, пока я молод и студент, чем когда стану полноценным и активным членом рода. Могу ведь и опозориться, а это никому не нужно, уверен.

Повисла пауза, в течение которой Холодов явно обдумывал мой ответ. Зная его, он не сдастся просто так и донесёт своё мнение до конца. Я же продолжал наслаждаться едой в ожидании его вердикта.

– В дуэлянты ты выбираешь тех, кто насмехается над тобой. Алексей, я знаю, что многие поддерживают слухи о том, что ты бастард. Что ты не Стужев.

– Не к каждому встречному же мне цепляться? – усмехнулся я. – Или вы думаете, это просто моя злость к тем, кто посмел назвать меня бастардом?

Старик внимательно наблюдал за моей реакцией. Приятно, что он волнуется. Но мне его поддержка не нужна, я не видел глобальной проблемы в случившемся. В конце концов, у Алексея было то же самое в родной Туле, и он ведь жил с этим как-то.

– Я хочу, чтобы ты понимал кое-что, – сказал Холодов медленно, с расстановкой и максимальной серьёзностью. – Твой отец не руководствовался жалостью, признавая тебя законным сыном и наследником. Ты действительно его плоть от плоти и кровь от крови. Он проводил генетическую экспертизу. А также ритуал признания предков – тот показал, что ты принадлежишь к роду Стужевых. Так что никакой ошибки быть не может.

Он сделал паузу, но я не стал никак это комментировать, сосредоточив внимание на чаепитии.

– Передача иного дара через поколения редкость, – продолжил он, – но прецеденты случались и до тебя. Отчасти причина может быть в твоей бездарной матери. А может, и в чём-то другом. Есть тайные ритуалы передачи дара через поколения. А зная твоего прадеда…

– Вы так пытаетесь меня утешить? – изогнул я бровь, устав слушать его оправдания, которые мне, по сути, не нужны. Ведь важна официальная составляющая, а согласно ей я истинный Стужев.

– Я знал твоего прадеда. Лично.

Я выпрямился на стуле, пирог мгновенно забылся.

– Вы можете рассказать о нём? Каким он был? – мой голос прозвучал взволнованно.

Старик улыбнулся, словно испытывая облегчение.

– Андрей Иванович Жаров был человеком эксцентричным и ярким. Но вместе с тем очень властным. Он считал своё мнение единственным истинно верным, его все обязаны были слушаться. Твоему отцу пришлось нелегко с ним. Отношения у них были далеко не самыми лучшими.

Он замолчал ненадолго, погружаясь в воспоминания, я не торопил его.

– Ты очень похож на мать. Платон Борисович очень любил её в молодости, но вскоре розовые очки спали. Ты и без меня знаешь, что она была не лучшей партией для него. Платон видел в тебе свою ошибку молодости. Это привело к предвзятому отношению с рождения, а дар огня от нелюбимого деда стал последней каплей.

Да уж, Алексей и правда словил комбо при рождении. А мне теперь всё это разгребать. Увы, ничего не поделать.

– Жаров был графом.

Это утверждение Холодова меня удивило, я даже подумал, что ослышался.

– Это действительно так, – опроверг он мои сомнения. – Твоя бабушка, мать Платона Борисовича, вышла замуж по любви. Они с избранником, бароном Стужевым, создали условия, из-за которых Жаров не мог вмешаться. Разумеется, он был этим недоволен, но не разорвал контакты. Нервов много попортил родне, но его терпели.

– Сохранились какие-то записи о нём, документы? – нахмурился я.

Если отношения с моим отцом у них были натянутыми, он мог банально все упоминания о ненавистном деде уничтожить.

– Разумеется, – обнадёжил меня Аркадий Петрович. – Они хранятся в Туле в родовом архиве.

– Я могу их изучить?

– Разумеется. Но… – он неожиданно запнулся, но продолжил: – тебе для этого нужно быть дома. Вывозить документы из родового архива без веских причин нельзя.

Собственно, как я и ожидал. Но, по крайней мере, надежда оставалась разобраться во всём этом. Если мой дар и правда от деда, то он должен был хоть где-то оставить послание потомку. Во всяком случае, я очень надеялся на это.

* * *

Комната дуэлянтов гудела, как растревоженный улей. Но это был улей стройный, вышколенный и откровенно шикарный. В центре бури внимания, у панорамного стекла, выходящего на песок арены, стояла Ксения Земская.

Её окружали восемь девушек. Не подруг – свита лизоблюдов, жаждущих её внимания. Каждая – образчик безупречного вкуса и лёгкой, невысказанной высокомерности. Они поправляли складки на её форме, подавали тренировочный меч, наперебой сыпали напутствиями.

– Ксения, просто сделай из неё решето!

– Она и минуты не продержится против тебя!

– Покажи этой выскочке её место!

Земская принимала это как должное, её лицо было спокойно и холодно. Королева, которую готовят к выходу на сцену.

Я с усмешкой наблюдал за этим через приоткрытую дверь, а потом кивнул Васе и вошёл.

Дверь скрипнула, и гул моментально стих. Восемь пар глаз уставились на меня с таким нескрываемым недоумением и брезгливостью, будто на пороге появилось нечто, приползшее из канализации.

Я проигнорировал их всех, прошёл к углу комнаты и грузно уселся на скамью. С таким видом, будто имею полное право тут находиться.

Следом, на контрасте с моей уверенностью, ёжась под этими взглядами серпентария, проскочил Вася.

– Ты точно уверен? – прошипел он, занимая место рядом с мной.

– Сиди тихо, – буркнул я в ответ.

Ксения не обернулась. Но она видела моё отражение в огромном стекле, за которым лежала арена. И я видел её. Уголки её губ дрогнули и поползли вверх, складываясь в безмерно довольную улыбку. Она быстро взяла себя в руки, сделав вид, что поправляет рукава, но я уже всё заметил.

Тишину разорвал шёпот одной из девушек, шипящий и ядовитый:

– Смотрите, этот бастард посмел явиться. Думает, он нам ровня? Ей ровня?

– Кошмар! – поддержала другая. – И как только наглости хватило…

Хватило наглости? Это просто смешно. Но они боялись говорить громко. Боялись перейти невидимую черту, ведь их обожаемая графиня сама с загадочным упорством преследовала этого «бастарда». О причинах её благосклонности ко мне не ведал никто.

Так мы и просидели в тягостном молчании, нарушаемом редкими шепотками, пока не раздался голос из динамика, означавший приглашение на выход.

Земская сделала шаг к двери. Я встрепенулся и сказал во весь голос, самоуверенно:

– Ты там смотри, сильно не калечь эту убогую, ладно?

В воздухе повисла новая порция возмущённого шёпота. А Ксения, всё так же глядя прямо перед собой, громко и чётко ответила:

– Постараюсь.

И вышла.

Мы с Васей направились к стеклу. Девушки сбились в стайку по другую сторону, бросая в нашу сторону убийственные и пренебрежительные взгляды. Ну и шипели попутно, будто клубок гремучих змей.

На арене Земская была прекрасна и ужасна. Её движения были точными, молниеносными, безжалостными. Она не калечила, как я и просил. А могла – я видел её на тренировках. Все видели.

Но сейчас она просто унижала соперницу, легко парируя её атаки и тыча мечом в самые уязвимые, но не опасные места – плечо, бедро, кисть. Это был не бой, а практическое занятие по фехтованию.

В середине этого избиения самая ярая из фанаток Земской не выдержала. Она резко развернулась ко мне, её лицо исказила гримаса отвращения.

– Жалкий бастард! Хватит на неё пялиться! Убирайся отсюда и перестань, наконец, преследовать графиню! Твоё присутствие оскверняет это место!

Я медленно повернулся к ней, поднял бровь и широко, нагло оскалился улыбкой.

– Вот как, – сказал я нарочито громко, чтобы слышали все. Помолчал для драматизма. – А сама-то графиня знает, что её подруги недовольны её… хм… выбором объекта для преследования? Думаю, ей будет интересно об этом узнать. Вдруг она захочет выяснить отношения на песке? С тобой, например. Не считаешь?

Девушка побледнела, как полотно. Её подруги резко отступили от неё, как от заразной. Возмущённый шёпот моментально стих. Воцарилась мёртвая, абсолютная тишина, нарушаемая лишь жужжанием ламп над нашими головами.

Больше никто не проронил ни слова.

Вскоре бой закончился. Земская вернулась с победным румянцем на щеках, даже не вспотев. Девушки ринулись к ней, защебетав поздравительные речи. Но она лишь скользнула по ним незаинтересованным взглядом. Лицо выражало явную скуку от происходящего.

Она вернула меч на подставку, после чего её взгляд метнулся через всю комнату и нашёл меня.

Я улыбнулся и показал ей большой палец вверх. Так же, как и она до этого, с невозмутимым видом, будто так и положено. И нет ничего странного в таком поведении.

На её губах снова промелькнула та самая довольная улыбка. Краткая, как вспышка. Она кивнула мне, сухо и коротко, и отвернулась к своим восторженным поклонницам.

Я же вышел в коридор, за мной поспешил Вася. Скрывшись за углом, я повернулся к другу и хлопнул его по плечу.

– Ну всё. Лёд тронулся, – в моём голосе звучала радость.

– Как скажешь, – тот пожал плечами, скептически покосившись на меня.

Он изначально считал мою задумку глупой. Предрекал, что нас выгонят оттуда. Но всё прошло вполне неплохо, как я и рассчитывал.