Текст книги "Индульгенция 4. Без права на сомнения (СИ)"

Автор книги: Тимур Машуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Я кивнула, глотая безвкусную тушенку. Мои пальцы инстинктивно потянулись к блокноту в моей сумке – к тому самому, пропитанному кровью, с надписью «Expedition Gamma». «Они выходят из разлома… отовсюду…» Его слова эхом отдавались в голове. Этот человек… он знал. Он понимал Пустошь так, как мы и мечтать не могли.

– Маг, – прошептала я. – Не просто сильный. Непостижимо сильный. Видели, что он сделал? Он не боролся с Пустошью. Он… переписывал ее правила. Плел реальность, как нить. – я посмотрела на свои дрожащие руки. Наша магия здесь была хрупкой свечой на урагане. Его же казалась частью самого урагана. – Он ключ, Брандт. К пониманию этого места. К выходу. Может… к спасению всех. Не спрашивай меня, откуда я это знаю – просто знаю, и все.

– Или к гибели, – мрачно буркнул капрал. – Посмотри на него. Он пришел сюда не для прогулки. С такой яростью… это не исследователь. Это оружие. Направленное на них. Но кто гарантирует, что оно не развернется на нас?

– Он спас нас! – выдохнула я. – Сознательно или нет…

– Он спасал самого себя! – Мюллер вдруг вскинул голову, его голос был визглив. – А потом убил Людвига! Сжег его вместе с тварью! Он монстр! Такая же тварь, как эти… – Он затрясся сильнее, указывая пальцем на купол. – Мы должны уйти! Пока он спит! Пока твари не опомнились! Уйти! СЕЙЧАС ЖЕ! – Его истерика эхом разнеслась по пещере.

Брандт резко встал, его тень гигантской прыгнула на свод.

– Заткнись, Мюллер! – рявкнул он. – Орать здесь – верная смерть! – он тяжело вздохнул, смотря то на меня, то на неподвижную фигуру за барьером. – Доктор права. Он – шанс. Наш единственный. Без него мы не пройдем и ста метров. Но… – он сжал кулаки. – Если он очнется и решит, что мы лишние свидетели? Или просто… не в себе? Такая мощь… она может сломать разум. Особенно здесь.

Тяжелое молчание повисло над жалким костром. Даже Мюллер притих, всхлипывая. Решение. Жизнь или смерть. Довериться загадочному спасителю-разрушителю или бежать навстречу верной гибели в пасти тварей? Я смотрела на его лицо. Такое… человеческое в своей изможденности. И такое чуждое. Что скрывалось за этими закрытыми веками? Разум? Безумие? Тьма?

И в этот миг барьер дрогнул.

Не погас. Не треснул. Просто… вибрация прошла по синеватой сфере, как рябь по воде. Слабый свет померк на долю секунды.

Мы замерли. Даже Мюллер замолчал, открыв рот.

Веки незнакомца медленно приподнялись.

И мы увидели глаза.

Не глаза человека. Не глаза мага. Это была… бездна. Лишенные белка, лишенные радужки. Сплошная, глубокая, абсолютная тьма. Она не просто смотрела. Она втягивала. В нее. В бесконечность. В небытие. В них не было ни ярости, ни усталости, ни боли. Ничего человеческого. Только холодная, древняя, всепоглощающая Пустота. Та самая, что окружала нас, но теперь – сконцентрированная в двух точках на лице человека.

От ужаса у меня перехватило дыхание. Брандт резко вскинул аркебузу, но рука его дрожала. Мюллер издал странный булькающий звук и замер, как кролик перед удавом.

Незнакомец не двигался. Он просто лежал, смотря в пульсирующий лиловый свод пещеры своими глазами-пропастями. И от него веяло… властью. Не магической силой. Чем-то более древним. Более страшным. Как будто проснулся не человек, а сама Тень, породившая этот ад.

– Mein Gott… – выдохнул Брандт, отступая на шаг.

Что теперь? Бежать? Молиться? Барабанная дробь сердца оглушала. Глаза-бездны медленно, очень медленно повернулись. Скользнули по нашему жалкому костру. По Брандту с дрожащей аркебузой. По Мюллеру, застывшему в параличе. По мне. Остановились. На мне.

И в этой тьме, казалось, промелькнула искра. Микроскопическая. Человеческая? Или это был лишь отблеск нашего угасающего огня?

Он открыл рот. Сухие, потрескавшиеся губы шевельнулись. Звук, который вышел из них, был не громче шелеста пепла, но он прозвучал громче любого крика в гробовой тишине пещеры:

– Танька…?

Имя. Женское имя. Произнесенное с хриплой, невероятной нежностью и… мукой. Как последний якорь в бушующем море безумия.

И с этим именем на губах, тьма в его глазах дрогнула. Отступила на долю секунды, открыв краешек человеческого – ярко желтой радужки, полной невыразимой боли и усталости. Потом веки сомкнулись, и он снова погрузился в неподвижность. Барьер продолжал мерцать. Но в воздухе повисло нечто новое.

Не только ужас. Но и вопрос. Кто такая Танька? Якорь его человечности? Или… ключ к той ярости, что разорвала силу Пустоши?

Мы переглянулись. Страх никуда не делся. Но теперь в нем была и щемящая жалость. И понимание. Этот человек… этот монстр… он тоже был жертвой. Запертой в своей собственной бездне силы. И его последняя связь с миром людей держалась на хрупком имени.

– Ладно, – глухо сказал Брандт, медленно опуская аркебузу. – Ждем. Но первый признак безумия…

Он не договорил, но его взгляд был красноречивее слов.

Я кивнула, не отрывая глаз от спящего. Теперь мы ждали не просто пробуждения. Мы ждали, вернется ли он – человек с желтыми глазами, прошептавший имя девушки. Или проснется Оно – та тьма, что плескалась в его взгляде. От этого зависело все. Наша жизнь. И, возможно, судьба миров, связанных Пустошами. Костер потрескивал, отбрасывая тени, которые теперь казались не такими угрожающими. Но самая большая тень, самая непредсказуемая, лежала неподвижно перед нами, за тонкой синеватой пленкой. И в ней дремал апокалипсис.

Глава 23

Глава 23

Ох, чтоб меня все демоны Нави драли!.. Как же мне хреново! Это была первая осознанная мысль, что родилась в моей голове. До этого там мелькали разные картины, в основном порнографического содержания, где я со всеми и в разных позах. И чаще всего почему-то видел лицо Таньки. С чего бы это? Но видать, она стала для меня неким якорем, что не позволил поддаться шепоту пустоши. Вот как вернусь, обязательно отблагодарю ее. Раза три. Или четыре. В своих кошмарах я успел подсмотреть пару новых поз – надо будет испытать.

Далее быстрое сканирование себя: источник наполнен где-то наполовину и продолжает восстанавливаться. Каналы воспалены, но ничего критичного. Думаю, сутки на восстановление, и все станет как прежде. Тело болит, но серьезных повреждений вроде нет. Скорей, фантомные боли – все-таки приложило меня знатно.

Так, далее – окружающая обстановка. Лежу на чем-то твердом и явно ощущаю какой-то гадский камешек, что острым углом впился мне в спину. Руки-ноги целы, и вообще, отсутствующих частей, как чего-то лишнего, не наблюдается. Это уже большой плюс. А вот то, что я вырубился прямо посреди агрессивных форм жизни – минус длиной до Москвы.

Перенапрягся я конкретно, чего тут скрывать. Но очень уж меня взбесили эти твари. Нет, чрезмерным человеколюбием я никогда не отличался, и если бы того парня сначала убили, а потом сожрали – да и фиг бы с ним. Но жрать живьем – это как-то вообще за гранью.

Ладно, думать буду потом, сейчас надо открыть глаза, осмотреться и наконец поесть, потому как мой желудок уже орет благим матом, явно намекая на смерть лютую и ни разу не эстетичную. К тому же тут явно пахнет едой, пусть и сомнительного качества.

Открываю глаза, смотрю… И что же я вижу? Надо мной склонилась девушка и смотрит почти в упор. Зеленые, просто огромные глаза, рыжие волосы, собранные в пучок, чуть курносый нос – организм, хоть и доведенный почти до самоубийства, отреагировал сразу. Рука уже дернулась, дабы схватить эту прелестницу и с криком «МОЯ!!!» утащить куда подальше, чтобы потом предаться с ней недельному развр… созерцанию звезд, конечно же.

– Do you understand me? (Вы меня понимаете? – далее разговор будет идти на нормандском, а в нашем мире это смесь немецкого и английского)

– Понимаю, – кивнул я, а поэтому сообразил, что делать вот так перед девушкой с торчащим холмом в штанах совсем не куртуазно, поэтому резко сел, едва не стукнув ее лбом. Слишком уж близко она подошла.

Меня сразу чуть повело, но организм, получивший морального пинка, уже понял, что халтурить не получится, поэтому заработал как надо.

– К тебе или ко мне? –вырвалось у меня.

– В смысле? – девушка, явно что-то заподозрив, опасливо отошла назад, и ее тут же прикрыли двое мужиков, что с явной ревностью смотрели на меня.

Что? Конкуренты⁈ Пасть порву, моргалы выколю и нашлю проклятие бесплодия и импотенции!!!

– Едем к вам или ко мне? – пояснил я.

– Не понимаю, – замотала она головой.

– Черт, язык вроде ваш, но меня все равно не понимают, – озадачился я. – Мы ехать к вам или мы ехать ко мне? Дом, сад, кровать, – попытался я все же наладить коммуникацию, чуть коверкая слова, в надежде, что так меня быстрее поймут.

– Не понимаю, зачем куда-то ехать, -обрадовала она меня. И правда, для любви место не важно. Надо только этих двух устранить, чтоб советами не замучили. – Мы из этого места вряд ли выйдем живыми.

– Да? – удивился я. – А с чего такие выводы?

– А вы прислушайтесь.

Ну, я послушный мальчик, когда мне говорят, что ничего не выйдет и называют причину. Прислушался – ну да, шорохи тысяч лап вокруг, явно за стенами. Сюда не суются, но как только выйдем из пещеры, сразу нападут. Прислушался еще сильней – фигня война. Монстры вроде сильные, но так и я после такого перенапряжения резко скакнул в силе. А еще родовой дар Раздоровых просится наружу. Так что умирать от лап и клыков местных монстров нам явно рано. А вот сдохнуть от голода я могу запросто, о чем мне настойчиво напомнил мой желудок.

– Ох, вы, наверное, голодны, -проявила зеленоглазка сообразительность. – Мюллер, принеси нашему спасителю кашу.

– Я все еще считаю, что он опасен, -заявила эта худосочная немощь. – И кормить его не собираюсь.

– Тогда я сама…

– Не стоит, – усмехнулся я, поднимаясь на ноги. – Судя по запаху вашей пищи, уж вы не сочтите за грубость, ее есть нельзя. Лучше я обойдусь своими силами.

Прикинул размер кольца – у меня в него двадцатитонная фура влезет при желании. Но сейчас оно было заполнено на четверть едой – перед походом я выгрузил из него все лишнее, на случай трофеев. Если экономить, еды хватит где-то на полгода. Так что могу и поделиться – вот с этой симпатяжкой точно. Второй, хоть и смотрит настороженно, но агрессии не проявляет – его тоже угощу. А дрыщ пусть жрет подгорелую кашу – говорят, такое для кишечника полезно.

Так что я достал небольшие складные кресла и стол и быстро заставил его продуктами.

– Присоединяйтесь, – сделал я приглашающий жест. – Заодно и познакомимся.

– Но тут только два кресла, а нас трое, – возмутился Мюллер.

– А тебя никто и не приглашал. Ты не поделился со мной своим, а я не буду делиться с тобой своим. Все честно.

– Это как-то…неправильно, – смутилась девушка.

А вот ее второй спутник без всяких сомнений уселся за стол и четко, по-военному наполнил тарелку и стал с жадностью есть. Видать, оголодали в этом походе.

– Неправильно оставлять девушку голодной. А все остальное лишь мелкое недоразумение. Итак, – налил я в высокий бокал дорогое вино – подарок Гиви, между прочим, -позвольте представиться… Князь Российской империи Видар Григорьевич Раздоров. Студент магической академии. Тут нахожусь с исследовательской миссией. Ищу следы разумных и неразумных. Ну, и вообще, просто гуляю, видами любуюсь.

– Герцогиня Вивиан де Лоррен, Нормандская империя, доктор магических наук. Это капрал Брандт и Мюллер… -замялась она.

– Вспомогательный военнообязанный персонал, – выручил ее Брандт.

– Какая интересная у нас компания. Так выпьем же за знакомство, -чокнулись мы бокалами.

При этом я не сводил взгляда с этой красотки, отчего она краснела и прятала глаза. Милашка, я ж воспылал. Серое пламя вырвалось из тела, но я его поспешно засунул внутрь. Ибо нефиг. Рано. Еще вспугну, не дай боги.

– Какие планы? – поинтересовался я, когда голод был утолен. Мюллер нас тихо ненавидел и, кажется, даже пытался пару раз меня проклясть. Но куда этому слабосилку до Раздорова. Отбил и незаметно отправил свое – Третья нога называется. Теперь будет постоянно запинаться и падать. – Мой вопрос еще актуален.

– Я его, кстати, не поняла, – проявила герцогиня свойственную всем дамам глупость, когда им прямым текстом намекают на секс.

– Ну, мы же первые, кто нашли друг друга, наверное, за много веков. Значит, этот контакт чрезвычайно важен как для вас, так и для нас. Вот и спрашиваю – сначала к вам с визитом или к нам? Или перед этим разберемся с той гадостью, что всем тут управляет?

– Не думаю, что у нас получится разобраться, – покачала она головой. – Все оборудование уничтожено, мы окружены. Выход только один – в лиловый разлом. Но там нас, думаю, подстерегает верная смерть.

– Я так понимаю, вы зовете его Дельта? А где тогда Альфа и прочие?

– По нашей классификации это четвертая по силе Пустошь или разлом. Поэтому и Дельта, – пожала она плечами. – По нашим предположениям, внутри нее находится центр, и если его уничтожить, Пустошь разрушится.

– Интересно, – посмотрел я на эту гадость. Сердце Пустоши, его ритм я ощущал очень хорошо, даже через толщу стен. Идти не хотелось, но идти надо было.

– Видар Григорьевич… – начала девушка.

– Просто Видар, если мы не на приеме. Хотя и там можете звать меня просто по имени.

Та как-то странно посмотрела на меня, кивнула своим мыслям и, смущаясь, предложила: – Тогда и вы зовите меня Вивиан.

– Но…– начал охреневший Брант, но Вивиан сверкнула на него глазами, и тот мгновенно замолчал. С чего бы это?

– Так вот… Видар. Боюсь, что даже такой сильный маг, как вы, туда не сможет пробиться. Концентрация тьмы там прямо зашкаливает. У нас был с собой артефакт, который мог нивелировать ее влияние, пусть и на небольшой срок, но нам бы этого хватило.

– И где он теперь?

– Был у Джорджа. Но его утащили какие-то твари. И думаю, теперь он где-то в желудке одного из монстров.

– Тьма, говорите? Пробиться, говорите, – поднявшись, я пошел к разлому, чуть выпустив серую пелену.

Замерев в метре от него, я стал пристально изучать лиловую дымку, что из него вырывалась. Вот она коснулась щита и отдернулась, будто обожглась. Кажется, обиделась и тут же выстрелила в мою сторону более толстым жгутом, который сразу растворился, стоило ему лишь коснуться пелены. Потом еще пару раз меня пытались попробовать на зуб, но ни черта не вышло, и тогда от меня отстали.

– У меня для вас две новости, дорогие коллеги. А для Мюллера есть еще и третья. С какой начать? – вернулся я к ним.

Те смотрели на меня с ожиданием и с какой-то надеждой, что ли?

– И какая же третья для меня? – с вызовом спросил он.

Нет, ну ты сам нарвался. Сначала еду зажал, теперь вот разговаривает таким тоном… На моем месте Гиви уже бы его труп три раза поднял и уложил. А я слишком добрый какой-то. Или нет?

– Ты пойдешь первым, – радостно сообщил я ему. – Во-первых, тебя не жалко. Во-вторых, человеку с таким именем все равно смерть не страшна. Ну, и в-третьих, ты мне банально не нравишься.

– А с чего ты взял, что я буду тебя слушать? Ты мне не начальство. И вообще, я не воин, а слуга. Моя задача…

– Твоя задача сдохнуть ради хозяйки с улыбкой на губах.

– А какие еще две? – не выдержал Брандт.

– А? Ну да. Я могу там пройти и защитить еще двоих от эманаций тьмы. Поэтому пойдем втроем. И вторая – если выдержите, станете сильней в плане магии. Источник в подобной аномалии укрепляться и расти быстро будет.

– А Мюллер…

– Если мы его оставим тут, его сожрут. Если пойдет с нами, то сдохнет, но не сразу. Даже небольшой шанс выжить есть. Я очень гуманный, если кто не знал.

– Я туда не пойду! – тут же включил Мюллер голову. – И здесь один не останусь. Пусть сам идет!!!

– Нет, мы должны, – герцогиня покачала головой. – Иначе все смерти будут напрасными. Но мы немного изменим план – я останусь, а вы идите вместе с Видаром. Сильный маг вроде меня имеет все шансы выжить.

– Так не пойдет, – помотал я головой. – Моя помощь строго индивидуальна и предназначена ровно тем, кому я ее предложил. Принимаете – прекрасно. Нет – ну, тогда я пошел один.

– Но так нельзя, – Вивиан явно расстроилась. – Вы должны…

– Стоп. Я никому и ничего не должен. Свои условия озвучил. У вас есть полчаса, чтобы принять решение, а потом я ухожу – с вами или без. Хотелось бы, конечно, первый вариант, но второй меня тоже устроит. Впрочем, нет – вы, Вивиан, в любом случае выживете. За Брандта, если он решит остаться тут, такого сказать не могу.

– Как решит госпожа, так и будет, – равнодушно отозвался он.

Хороший мужик. Надеюсь, они сделают правильный выбор, и он не помрет.

В общем, они отошли в сторону и стали шушукаться, решая, кто из них гарантированно умрет. Но все это бесполезно – какой бы выбор они ни сделали, он не имеет абсолютно никакого значения, потому как Я уже выбрал. И да, реально я мог накрыть серой пеленой лишь двоих. Третий уже будет сильно отвлекать мое внимание, а его там понадобится слишком много, потому как я уверен – легко не будет.

Ох, что-то мне этого дрыща стало даже немного жаль – может, всё-таки спасти? А чего? Засуну в нишу, накрою пологом, да и все. Пусть спит. Если вернемся, заберем, а не вернемся – так сожрут во сне. Он даже не почувствует боли. Наверное. Да плевать, если честно – я обиделся. Отказать голодному мне в еде – непрощаемый поступок, смываемый лишь кровью. Ну, или хорошо накрытой поляной со всякими яствами и изысками.

– Брандт остается, а я иду с тобой, -озвучила герцогиня интересное решение. То есть, мы с ней вдвоем, в темноте, при свете легкого ледяного пламени… Романтика же! А вот Брандт…

– Принимается, – кивнул я. – Но что бы вы обо мне ни подумали, я не зверь какой. Служивый, вот тебе амулет заветный, на сон заговоренный, -протянул я ему наспех состряпанную одноразовую фигню, сделанную из пуговицы, что я оторвал от рубашки. – Когда станет совсем туго, прижмитесь к стене и бросьте ее на пол. Желательно вон там, – показал я на другой конец пещеры, где стена выглядела наиболее целой.

– А зачем нам спать? – не понял он.

– А затем, что, погрузившись в сон, вы перестанете излучать эфир, и местные монстры вас потеряют. К тому этот амулет активирует круг отражения, что скроет вас.

– А где этот круг?

– Сейчас нарисую. Не могу же я оставить на смерть лютую воина доброго.

– Говоришь прямо как герой из сказки, – чуть дернул губами он.

– Ну так я и есть сказочный долб… герой. Про Ивана Дур… Царевича читали? Так вот я и есть он. Меня даже Баба Яга и Змей Горыныч за своего приняли, а Кощей лично в гости приглашал. Говорит, пошел-ка ты на ху… в гости, в смысле. Заходи, когда хочешь. Так что я добрый и весь положительный, аж самому противно. Ладно, не отвлекайте меня. А то не там закорючку поставлю, и будет вам вместо круга отражения любовный треугольник. А это такое дело… В общем, не советую.

Оставив их, я пошел рисовать. Но перед этим подумать, потому как такой круг я мог сделать из света, а он тут не работает. А если из тьмы, то там совсем другой принцип. И подобное я еще не делал. Но все когда-нибудь происходит впервые, да? А если не получится – что ж, я помолюсь за них Переругу. Эх, придется прибегать к ритуальной магии, а я ее еще с прошлой жизни не любил. Но раз надо, значит, надо.

Холодный камень пещеры дрожал в свете трех восковых свечей. Я сжал горсть освященной соли – белая струйка заструилась меж пальцев, вырисовывая на скальном полу мерцающую окружность. Шепот заклинаний, древних и острых, как сталактит, висел в сыром воздухе. Каждое слово отдавалось эхом в граните, вплетаясь в соляную линию:

Чернобог!

Владыка Теней, Господин Запределья!

Отец Искажений, чьи зеркала лгут, искажая правду!

К Тебе взываю в этой каменной утробе.

Взгляни!

Круг соляной – граница меж миром и не-миром.

Круг отражений – щит из лжи, спасающий жизни.

Дай ему Силу Твоей Тьмы!

Наполни его мраком бездны!

Сплети завесу из тысячи обманных ликов!

Пусть взгляд вражий скользит по нему, как по черному льду,

Пусть мысль вражья разбивается о его кривое стекло!

Пусть видит лишь скалу пустую, тень бегущую, мираж, что Ты даровал!

Да станет сие место —

Не местом, а отзвуком места!

Не убежищем, а призраком пещеры!

Пусть Истина, что внутри, утонет в Твоем Отражении,

Как камень в черных водах Нави.

Укрепи Круг, Владыка Мертвого Царства!

Дай силу отраженью – силе Твоей!

Да будет так!

Последняя крупинка упала. Круг вспыхнул – не пламенем, а искажением. Воздух внутри него заструился, как ртуть, искривился, словно отражение в разбитом зеркале. Очертания пещеры за границей круга поплыли, стали неясными, ускользающими. Я коснулся пальцем края сияния – энергия жужжала, как натянутая тетива, готовая сорваться.

Отражение. Любая угроза, любой взгляд, брошенный в это место, увидит лишь пустую скалу, искаженный мираж, бегущие тени. Истина – двое людей, затаившихся внутри мерцающего кольца, – останется скрытой за непроницаемой завесой искривленного света. Убежище было готово. Тишина пещеры сгустилась, охраняемая теперь незримым щитом из соли, воли и магии.

– Так, красавцы, заходите в круг и чтоб ни ногой из него. Один раз выйдете и вернуться не сможете. А мы пошли – нас ждут великие дела.

Куртуазно подставив локоть герцогине, я повел ее к лиловому пролому…