Текст книги "Дар Юпитера"

Автор книги: Тимоти Зан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Глава 25

Бролка, когда Манта подплыл к нему, испугался и понесся прочь, во все стороны разбрасывая плавниками фомпрур. Внезапно на его пути вырос Пранло. Бролка задергался, свернул вправо и… наткнулся на Драсни. Она рванулась вперед, чтобы перехватить его, но он извернулся, нашел брешь между ними и умчался, напоследок снова разметав фомпрур.

Манта выругался себе под нос. Сколько усилий, и все впустую.

– Шустрые малышки, верно? – заметил Пранло, провожая бролка взглядом. – Ты уверен, что нам обязательно нужно поймать одного из них? – спросил он Манту, подплыв к нему.

– Ни в чем я не уверен, – проворчал Манта, чувствуя омерзение ко всей этой затее. – Просто мне пришло в голову, что стоит повнимательней рассмотреть одного из них вблизи.

– Зачем? – Драсни тоже подплыла к ним. – В смысле, я уверена, что в этом есть какой-то смысл, – торопливо добавила она. – Но вот какой?

– Не бойся задеть мои чувства, – вздохнул Манта. – Я вообще не вижу смысла ни в чем. По-моему, последний месяц мы только и делаем, что топчемся на месте и жуем воздух.

– Тогда зачем мы все это делаем? – резонно спросила она.

– Затем, что у меня нет никаких идей, – признался Манта.

– Слишком мало времени прошло, – проворчал Пранло. – Всего месяц, и мы уже готовы сдаться?

Манта беспомощно шлепнул хвостом.

– Я предупреждал вас. – Он почувствовал, что его окутывает облако уныния. О чем, интересно, он думал, когда соглашался взяться за решение этой задачи? – Говорил, что не силен в этой сфере.

– Ну, та сфера, эта сфера, но мы не сдадимся, – упрямо заявила Драсни. – Я по-прежнему верю в тебя.

– И Латранесто тоже, – пробормотал Манта.

– Да, но я больше, – сказала Драсни. – Потому что знаю тебя лучше него. И потому что видела тебя в действии.

Манта содрогнулся.

– Ты имеешь в виду зонд?

– И это тоже, – подтвердила она. – Но вообще-то я подумала о том случае, когда мы заметили стаю сивра, вцепившихся в вуука.

– Что-то не припомню, чтобы я проявил тогда какое-то особенное хитроумие. – Манта дернул хвостом.

– Нет, ты повел себя очень разумно, – возразила Драсни. – Быстро осознал опасность, хотя вообще сивра не могут подниматься на Уровень Один. Отослал меня за Защитниками, а сам напал на сивра, не дав им возможности всем скопом наброситься на Производительницу. – Драсни коснулась его плавником. – Но больше всего меня поразило то, что ты не сдался и не прекратил борьбу до того, как появились Защитники. И сейчас ты тоже не сдаешься.

Манта вскинул плавники.

– Я в этом не уверен.

– А я уверена, – твердо заявила Драсни. – Ты не сдаешься и ты умнее, чем думаешь. Это хорошая комбинация. Так что давай расслабься, идет?

Манта состроил гримасу. Расслабься. Когда его собственная жизнь, жизнь Пранло, Драсни и будущее всей расы джанска балансирует на кончике его хвоста. Расслабишься тут, как же.

– Давай повторим, что нам уже известно, – предложил Пранло. – Может, ты заметишь что-нибудь, на что не обратил внимания прежде.

Манта шлепнул хвостом. Конечно, почему бы и нет?

– Прекрасно. Согласен. Растения и животные начинают умирать. В каком порядке, можно выяснить, если нам покажется, что от этого будет толк.

– И этот процесс возникает сначала на Центральной Линии, – добавила Драсни.

– Правильно. Теперь, в чем особенность Центральной Линии? – спросил Пранло.

– Там не так тепло, как в южных регионах, – заметила Драсни. – И, похоже, ночи там тоже темнее, верно?

– Да, – подтвердил Манта. – Я специально уточнил это на Центральной Линии, пока ждал, когда Пранло приведет тебя.

– Хорошо. И ты сказал, что причина этого…

– В том, что на севере и на юге существует добавочная радиация, – закончил Манта. – Не знаю, почему, но вроде бы мне вспоминается, что чем ближе к полюсам, тем сильнее магнитное поле. Может, это как-то связано.

– Наверно, если эти слова имеют какой-то смысл, – усмехнулся Пранло. – Ты уверен, что произносишь их не только ради того, чтобы произвести на нас впечатление?

– У меня нет желания произвести на вас впечатление, – сухо ответил Манта.

– Ну да, ну да… – сказал Пранло. – Хотя, знаешь ли, может, стоит это обдумать, если дела пойдут совсем плохо.

– Что стоит обдумать? – нахмурившись, спросил Манта.

– Если мы не сможем найти решение, может, тебе стоит изречь что-нибудь столь же впечатляющее, пусть даже не имеющее смысла, – объяснил Пранло. – По крайней мере, Латранесто и остальные Советники от тебя отвяжутся.

– Пранло! – возмутилась Драсни. – Это же обман. Как ты можешь давать такие советы?

– Почему бы и нет? – возразил Пранло. – Манта не просил, чтобы на него напустили этого гигантского вуука. Кроме того, ты же слышала, что сказал Латранесто. Пройдут еще сотни солнечных циклов, прежде чем все станет по-настоящему плохо. Почему бы не дать Манте спокойно прожить свою жизнь?

– Потому что это нечестно, – сказала Драсни.

– Конечно, но этого Советники никогда не поймут, – парировал Пранло. – Может, они не поймут, даже если он и в самом деле решит проблему. Ведь при нашей жизни положительные изменения могут еще не начаться.

– Все равно, – упрямо сказала Драсни.

– Ладно, ладно, хватит вам, – вмешался в разговор Манта. – Это не та тема, которую стоит обсуждать. Спасибо тебе, Пранло, за заботу о моей жизни и благополучии, но обманывать Советников я не собираюсь. Если я не найду решение проблемы, то так и скажу им.

– Вот именно, – фыркнула Драсни.

– И, говоря по правде, я вообще удивлен, что ты предложил такое, – продолжал Манта. – Ты что, не хочешь дорасти до Мудрого и поселиться на Уровень Восемь?

– А я, между прочим, собираюсь оказаться там когда-нибудь, – вставила Драсни. – Тебя, значит, со мной не будет?

Пранло взмахнул хвостом.

– Лично меня это мало волнует. Какой-нибудь вуука запросто может разделаться со мной гораздо раньше.

– Пранло! – Драсни по-настоящему рассердилась. – Что ты несешь?

– И если уж речь зашла о вуука, то это еще одна особенность Центральной Линии. Здесь хищники нападают гораздо чаще, и вуука, и сивра.

Манта не сразу смог вернуться к той теме, с которой они начали.

– Ну да, – сказал он. – Хотя это вовсе не означает, что хищников здесь больше. Просто во внешних регионах бролка оттягивают на себя часть их. Это подводит нас к еще одной особенности Центральной Линии: большинство джанска живут именно здесь. Что-нибудь еще есть?

– Ну, там пища не такая разнообразная, – заметила Драсни, откусив усик проплывающего мимо серебристо-голубого джептриса. – Это-то вкуснее.

– Да, и в этом определенно есть какой-то смысл. – Манта проводил взглядом растение.

– Какой? – спросила Драсни.

– Хотелось бы мне знать.

Манта перевел взгляд на джептрис, свисающий с уголка ее рта. Внезапно у него мелькнула мысль, что он уже очень давно не присматривался к юпитерианским растениям. Фактически он ими интересовался, лишь когда был еще Малышом. А в дальнейшем, как и большинство джанска, он, разыскивая то или иное растение, руководствовался главным образом цветом.

Отсюда следовало, что растения внешних регионов он вообще никогда пристально не изучал…

Драсни, видимо, заметила что-то особенное в его выражении.

– Ты что-то понял? – спросила она.

– Не знаю, – неуверенно ответил Манта. – На Земле подобные проблемы обычно возникают тогда, когда люди или животные истребляют какой-то вид растений и он фактически исчезает с лица земли. А это, в свою очередь, порождает другие экологические бедствия.

– Ну, если бы дело было просто в этом, чинстер и прупсис уже давным-давно исчезли бы, – заметил Пранло. – По крайней мере с Уровня Один. Подростком я просто объедался ими.

– И я тоже. – Драсни продолжала обгрызать джептрис. – И ни за что не променяла бы их на эту штуку, по крайней мере в те времена. Как ты говоришь, она называется?

– Джептрис, – ответил Манта. – И ты права: на вкус ребенка он слишком пресный.

– С годами вкусы меняются, – заметил Пранло. – Значит, по-твоему, это взрослые истребляют растения? И именно они истребили джептрис?

– Мне кажется, это имеет смысл, – медленно сказал Манта. – Иначе куда подевался джептрис с Уровня Один? Хотя там, конечно, обитают и дети.

– Может, он вообще не растет на Уровне Один, – вмешалась в разговор Драсни.

– А Белтренини говорила, что рос, – возразил Манта. – Постой-ка чуть-чуть, ладно? Не ешь этот последний кусок.

– Хочешь сам съесть?

– Нет, хочу как следует разглядеть его.

Манта подплыл к ней и остановился буквально нос к носу. Джептрис выглядел очень нежным. Волоконца серебряного тесно переплетались с волоконцами голубого, и все в целом напоминало тонкую косичку с крошечными листьями в точках перекрещивания. Органично вплетенные в изящную структуру, на равных расстояниях между листьями росли ягодки или, может быть, шишки.

Одного-единственного взгляда Манте оказалось достаточно.

– Это чинстер, – заявил он.

– О чем ты? – запротестовал Пранло. – Чинстер бледно-пурпурный, весь целиком. А это растение серебристо-голубое.

– Думаешь, мне это неизвестно? Однако это чинстер, и все дела, – стоял на своем Манта. – По крайней мере, какая-то его разновидность.

– Это что еще такое? – спросила Драсни.

– Разновидность. Типа новый продукт, который происходит от другого и зачастую не имеет с ним внешнего сходства…

– Потише, потише, – прервал его Пранло. – Можешь объяснить так, чтобы нам было понятно?

– Извини. – На мгновение Манта как бы вернулся назад и заговорил языком бизнес-школы. – Я хочу сказать вот что. Похоже, джептрис и чинстер – один и тот же вид растений. У них одинаковая форма, одинаковая структура… даже форма ягод та же самая. Единственная разница в цвете и вкусе. Ну, как будто одно из них – чуть-чуть измененный вариант другого.

– Ладно, – настороженно сказала Драсни. – Пускай. Но как такое происходит? Растение есть растение, точно так же, как джанска есть джанска, а вуука есть вуука. Как что-то может измениться и стать чем-то другим?

– Не знаю.

Манта почувствовал, что первый прилив возбуждения начинает спадать. Наверно, это какая-то мутация. Или нет?

Но что это за мутация, способная изменить цвет и вкус растения, не затронув его внешнего вида, хотя бы в незначительной степени?

Он молча повернулся хвостом к друзьям.

Что он тут делает, а? Он же просто скромный бизнесмен, не более того. Что такое разновидности, он понимал; приход и расход он понимал; приток и отток, структура, и управление, и вступление во владение, и прочие экономические аспекты тоже. Все это он понимал.

Но эта научная заумь… Нет, тут он пас.

Существо, способное решать проблемы. Глубина, это не про него. Может, разве что бизнес-проблемы. Разновидности, приход и расход, приток и отток…

Неожиданно водоворот мыслей стих. Разновидности. Приток и отток…

И Уровень Восемь. Приток, отток и Уровень Восемь…

– Манта? – окликнула его Драсни.

И внезапно он понял.

Может быть.

Он резко развернулся лицом к ним, чувствуя, что его до кончиков плавников переполняет энергия.

– Я решил задачу, – сказал он.

– Что? – хором спросили Пранло и Драсни.

– Я понимаю, что происходит, – ответил Манта. – Не в деталях, конечно. Но я понимаю, что происходит. И почему.

– Ну, не томи нас, рассказывай! – воскликнул Пранло. – В чем дело?

– Нужно было с самого начала прислушиваться к себе, – сказал Манта. – Приток и отток. Базисные бизнес-концепции. – Он улыбнулся. – И Уровень Восемь, конечно. Место, куда все послушные маленькие джанска мечтают попасть, когда вырастут и станут Мудрыми. Ну, двинулись!

Он заработал плавниками и устремился на север.

– Постой! – окликнул его Пранло. – Куда мы?

– На Центральную Линию, увидеться с Латранесто, – крикнул в ответ Манта. – Если я прав, нам понадобится помощь людей, чтобы решить проблему.

– А какое отношение к людям имеет Латранесто? – спросила Драсни.

Они с Пранло уже нагнали Манту и плыли рядом с ним.

– Он сам никакого. Но я знаю людей – они ничего не делают даром. Мне нужно что-то, чтобы торговаться с ними.

– Думаешь, они польстятся на этого бугорчатого Советника? – спросил Пранло, явно сбитый с толку.

Манта шлепнул хвостом. Латранесто? Ха!

– Нет, – ответил он. – Нет, конечно.

– Ну, все подтвердилось. – Гессе неуклюже опустился в кресло Фарадея. – «Немезида-6» летит, и летит именно сюда.

– Сколько еще до ее прибытия? – спросил Фарадей. – Три недели?

– Две недели и четыре дня. – Гессе забарабанил пальцами по крышке стола. – Если они не выбьются из графика.

– Ну, значит, у нас еще есть время. Не стоит впадать в панику.

– В панику? – Гессе удивленно уставился на свою руку, словно только сейчас заметил, что делает. – Прошу прощения. – Его пальцы резко остановились. – Просто я… От этой истории в голове у меня полная неразбериха. Что, черт побери, Лайдоф затевает?

– Это вы мне объясните, – сказал Фарадей. – Я не в курсе того, что происходило в последнее время.

– Ответ прост: не знаю. Я дважды проглядывал список снаряжения шестой. Если у них и есть какое-то особое поисковое оборудование, я его не нашел.

– А что у них за экипаж? Есть на борту специалисты… скажем так… нестандартного профиля?

– Ничего похожего я тоже не обнаружил, – ответил Гессе. – Насколько мне известно, к проекту «Немезида» привлекаются в основном высококлассные специалисты узкого профиля. Они сидят в этом, можно сказать, нигде и ожидают вызова, который не поступает никогда.

– Точнее, ожидают вызова, который до сих пор никогда не поступал, – заметил Фарадей. – Если или когда какая-нибудь бродячая комета появится в перекрестье земных телескопов, мы будем чертовски рады, что у нас наготове есть эти платформы с их боезапасом.

– Может, и так, – не слишком убежденно отреагировал Гессе. – Ну, как бы то ни было, они там сидят сложа руки по нескольку месяцев, а потом возвращаются к цивилизации. Для такой работы вряд ли требуются какие-то особые таланты и обучение.

– А как насчет политического аспекта? – предположил Фарадей. – Может, на «Немезиде-6» сидит чей-то сын, или дочь, или племянник, через кого она может оказывать воздействие?

– Такое вполне возможно, – не слишком уверенно ответил Гессе. – Чтобы убедиться в этом, нужно иметь полный список всех высокопоставленных деятелей Системы, а у меня его нет. Но если таковы планы Лайдоф, к чему тащить сюда всю платформу? Почему просто не послать за этим человеком транспортник?

– Хороший вопрос, – согласился Фарадей. – Ну, и что нам остается делать? Тоже вооружаться?

Гессе состроил гримасу.

– По правде говоря, лично я не вижу другого выхода.

Фарадей кивнул. Он так и думал, что, раньше или позже, они придут к этому выводу. Но как минимум необходимо было рассмотреть и все другие возможности.

– Вернемся к тому, с чего начали. Зачем ей могли понадобиться две полугигатонные ядерные бомбы?

– На ум приходит только одно. – Гессе снова забарабанил пальцами по столу. С нервами у него явно было не в порядке. – И мне это совсем не нравится.

– Объяснитесь, – подбодрил его Фарадей. Гессе, казалось, удалось справиться с собой.

– Помните, мы с вами обсуждали, как Лайдоф ведет себя в случае поражения?

– Да, помню, – ответил Фарадей.

– Может, я был не прав. Помните, я сказал, что месть для нее не самоцель? А если она воображает, что нашла способ добиться своего и одновременно отомстить.

Фарадей нахмурился.

– Неужели вы всерьез предполагаете, что она собирается использовать оружие «Немезиды» против «Юпитера-Главного»?

– Не против «Главного», нет, – угрюмо ответил Гессе. – Думаю, она собирается использовать его против джанска.

Фарадей поджал губы. Вот оно, наконец. В точности, как он предвидел.

– Проклятье, вот этого мы никак не можем допустить, – сказал он. – Попытка шантажа с помощью «Омеги» сама по себе была достаточно грязной. Использование ядерного оружия против джанска означает военные действия.

– Понимаю, – сказал Гессе. – И хуже того. По ее настоянию мы продолжаем отслеживать стадо, где вырос мистер Рейми… – Он проглотил комок в горле. – Боюсь, именно на него она и нацеливается.

Фарадей кивнул. И это он тоже предвидел.

– Где, и это тоже не случайно, живут Пранло и Драсни.

– Или, по крайней мере, их дети, – добавил Гессе. – Самих Пранло и Драсни не видно уже несколько недель. Но Лайдоф такой расклад, возможно, даже больше устроит: убить детей, а родителей оставить в живых горевать о своей потере.

– Прелестно, – пробормотал Фарадей. – Есть и другой резон. Если Лайдоф винит Драсни в провале проекта «Омега», то во всем остальном она, без сомнения, винит Манту. Надо полагать, он когда-нибудь объявится, верно? И конечно, непременно заглянет к старым друзьям.

– Ох черт! – воскликнул Гессе. – Об этом я и не подумал. Но вы правы. Туда он, скорее всего, и направится.

– Он еще не объявился?

– Пока нет, – ответил Гессе. – И в стаде о нем никаких разговоров. По крайней мере, ничего нового.

– И он не пытался с нами связаться?

– Со времени «Омеги» – нет. Где бы он ни был, он вне пределов досягаемости.

Фарадей поджал губы.

– Ладно. Полагаю, время пришло. Чего ваши сторонники хотят от меня, чтобы остановить ее?

Глаза Гессе на мгновение расширились. Похоже, он ожидал, что ему придется дольше уламывать Фарадея.

– Ну, в основном нам нужна ваша публичная поддержка, – сказал он, запинаясь на каждом слове. Да, он, без сомнения, очень нервничал. – Пресс-конференция в прямом эфире, где вы открыто выступите против Лайдоф и ее сторонников.

– Слишком рискованно, – покачал головой Фарадей. – Она имеет все возможности прервать трансляцию еще до того, как я раскрою рот. В особенности если передача будет вестись отсюда.

– Можно сделать запись и переслать носитель туда, где передачу можно вести без помех.

– Это еще хуже. Носитель можно перехватить, и мы даже знать ничего не будем, пока не станет слишком поздно. – Фарадей посмотрел на Гессе, выразительно выгнув бровь. – Кроме того, с моей точки зрения, это преждевременно. Я даже не уверен в полной мере, что ваши сторонники поддержат меня.

– Ну конечно поддержат! – горячо заверил его Гессе. – Они совершенно недвусмысленно высказались по этому поводу.

– Может, и высказались, но в разговоре с вами, – возразил Фарадей. – Мне лично они пока не сказали ни слова. Я не могу позволить себе высовываться, не имея полной уверенности, что мне не сломают шею. – Он непроницаемо улыбнулся. – Или, по крайней мере, не имея уверенности, что ее сломают не мне одному. «Мы должны действовать заодно…»

– «…или нас повесят поодиночке», – закончил за него Гессе. – Бенджамин Франклин, да.

– Истина на все времена, – сказал Фарадей. – Как я понимаю ситуацию, сейчас мяч на вашей стороне поля.

– Да, конечно. – Гессе встал. – Ладно, я поговорю с ними. Посмотрим, какие гарантии они могут дать.

– Хорошо. И напомните им, что нужно спешить. До прибытия «Немезиды-6» осталось меньше трех недель.

– Непременно, – пообещал Гессе. Он заколебался, впрочем едва заметно, затем кивнул. – До свидания, полковник. – Гессе подошел к двери и постучал. – Постараюсь вернуться как можно быстрее.

Фарадей кивнул в ответ. Охранник открыл дверь, и Гессе вышел.

С усталым вздохом Фарадей вернулся к письменному столу. Вот, значит, до чего дошло: Лайдоф готова сделать первый выстрел в своей безумной войне. И если эта война пойдет так, как она задумала, позиция Лайдоф станет еще сильнее.

И даже представить себе невозможно, чём все это обернется для джанска. Для джанска и для Манты.

Для Манты, кем бы он ни стал.

Фарадей уселся перед компьютером. К добру ли, к худу, кости брошены. Игроки заняли свои позиции на шахматной доске, игра вот-вот начнется.

И в тайной борьбе, которая предстоит, пешка может значить ничуть не меньше королевы, коня или слона.

Возможно, даже пешка по имени полковник Джейкоб Фарадей.

Глава 26

Даже с учетом воздействия ветров Латранесто плавал гораздо дальше, чем рассчитывал Манта. Разыскивал еду, скорее всего, или держался в стороне от хищников.

Хотя они обыскивали втроем область его возможного нахождения, им понадобилась пара дней на то, чтобы в конце концов его отыскать.

– Ты вернулся быстрее, чем я ожидал, – сказал Латранесто, вместе с Драсни подплывая к поджидающим его Манте и Пранло. – Хочешь ознакомиться с деталями?

– В этом нет необходимости, – ответил Манта. – Я знаю, в чем состоит проблема.

Даже в сумеречном вечернем свете можно было разглядеть, как Латранесто ошеломленно повел плавниками.

– Уже? – недоверчиво спросил он.

– Уже, – ответил Манта, стараясь говорить как можно более уверенно, хотя это и противоречило его внутреннему ощущению.

Всю дорогу к Центральной Линии он обдумывал свою теорию, и хотя проникся уверенностью в своей правоте, пока это была всего лишь теория.

– Невероятно. – От волнения плавники Латранесто снова пришли в волнообразное движение. – Ну, не томи меня. Рассказывай.

– Непременно, – заверил его Манта. – Однако сначала нужно обсудить другую проблему. Расскажи мне, с помощью какого устройства вы путешествуете между мирами.

Плавники внезапно замерли.

– Ты задаешь тот же вопрос, что и люди, – настороженно сказал Латранесто. – Почему?

– Потому что, если я прав, нам понадобится помощь людей в решении нашей проблемы, – объяснил Манта, стараясь говорить спокойно и рассудительно. – А чтобы получить эту помощь, мне нужно что-нибудь, чтобы заключить с ними сделку.

– Но ты не собираешься сделать им подарок? – с мрачной подозрительностью спросил Латранесто.

– Ни в коем случае, – заверил его Манта. – Я ведь на Земле обучался именно тому, как заключать сделки, и постараюсь как можно больше выторговать для джанска.

– А что, если люди возьмут то, что ты им предложишь, а потом не дадут нам обещанного?

– Доверься мне, – угрюмо ответил Манта. – Я ничего не дам им, пока мы не получим того, в чем нуждаемся.

– «Доверься», – пробормотал Латранесто. – Доверься человеку.

– Нет, – вмешался в разговор Пранло. – Доверься Манте.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь свистом ветра. Латранесто устремил взгляд во тьму, нерешительно помахивая хвостом. Манта молчал, хотя его терзала мысль о том, что вся затея может рухнуть прямо сейчас. Если Латранесто не захочет рассказать ему, где они держат звездолет, вряд ли он пойдет на то, чтобы предоставить его людям для изучения.

А без этого Манта не сможет убедить Фарадея и остальных помочь джанска.

В последний раз шлепнув хвостом, Советник испустил тяжкий вздох.

– Хорошо. Путь к другим мирам находится в пространстве ниже Уровня Восемь. В том месте, которое мы называем Глубиной.

– Понятно, – сказал Манта. Значит, звездолет спрятан в глубинах атмосферы. Это имело смысл. – Как добраться туда?

– Вплавь, конечно, – ответил Латранесто. – А ты что думал?

– Прошу прощения. Просто мне всегда казалось, что джанска не могут опускаться ниже Уровня Восемь. Я подумал, что существует какая-то машина или что-то в этом роде, которая доставляет вас в другие миры.

Латранесто нахмурился.

– Какая машина?

– Ваш звездолет, конечно, – ответил Манта, в свою очередь хмуро глядя на него. – Мне казалось, мы о нем ведем речь.

– Ты спросил, как мы путешествуем между мирами. Я тебе ответил. Ни о какой машине разговора не было.

– Но… – Манта совсем запутался. – Путешествовать ведь надо в чем-то, разве не так?

– Не существует никакой машины, Манта, – сказал Латранесто. – Понимаешь теперь, почему мы не могли выполнить требование людей? Нет машины, есть только место. Место внутри тьмы, боли и страха Глубины.

По коже Манты побежали мурашки. Латранесто хочет сказать…

– Что оно собой представляет, это место? – настороженно спросил он. – И чем отличается от других мест на Юпитере?

– Это место свернуто внутрь и одновременно наружу. – В голосе Латранесто зазвучали напевные нотки, характерные для тех, кто рассказывает детям легенды. Манта понимал, что сейчас услышит еще одну легенду, имеющую, однако, несомненную особенность, а именно: в стаде он ее никогда не слышал. – Там давление… огромное давление… и сверхъестественный свет. Там во всех направлениях дуют ветры, бросающие вызов сильному и подавляющие слабого. Туда могут добраться только самые сильные духом, решительные – Мудрые.

– Никогда ни о чем таком не слышала, – пробормотала Драсни.

– Они постарались, чтобы рассказчики в нашем стаде помалкивали об этом, – объяснил ей Манта. – Хотя кое-какие намеки все-таки прорывались. К примеру, выражения типа «Глубина тебя возьми!».

– Я всегда думал, что это равносильно «чтоб ты сдох!», – заметил Пранло.

– А я всегда думал, что это означает «черт тебя возьми!», – сказал Манта.

В этом крылась определенная ирония. То, что он всегда воспринимал как концепцию ада джанска, на поверку оказалось дорогой в небеса.

– Но зачем от нас это скрывали? – недоуменно спросила Драсни.

– Не от вас, – пояснил Манта. – От меня. И, конечно, от людей, которые, как догадывались джанска, слушали все. – Он перевел взгляд на Латранесто. – Вы что, с самого начала знали, что им понадобится?

– Не знали, но предполагали.

– Все равно не понимаю, – настаивала Драсни. – Если у нас нет ничего, что люди могут украсть, почему было не сказать им правду?

– Потому что как только люди поняли бы, что здесь нет никакого звездолета, они сразу же утратили бы интерес к джанска, – с горечью ответил Манта и снова посмотрел на Латранесто. – И если бы это произошло, кто разрешил бы проблему вашего умирающего мира?

– Ты задет и обижен, Манта, – сказал Латранесто. – Это понятно.

Манта улыбнулся.

– Ничуть. Просто во всем этом есть своя ирония. Обе наши расы играют в одну и ту же игру друг с другом, и обе не имеют достаточной информации. В некотором смысле это забавно.

– Может, для тебя, – проворчал Латранесто. – Однако там, где речь идет о конце мира, не до забав.

– Это относится и к людям. – Манта вспомнил, как Фарадей рассказывал о перенаселенности Солнечной системы и вытекающей из нее социальной напряженности. – Я должен извиниться и перед вами, и перед ними.

– Будь добр, рассказывай дальше, Советник Латранесто, – попросил Пранло. – Что происходит, когда Мудрый попадает в это место? Что он тогда должен делать?

– Если сила характера позволит ему добраться до Глубины, больше он ничего не должен делать, – ответил Латранесто. – Глубина сама перенесет его в другой мир.

– В какой именно? – спросил Манта. – У джанска существует выбор?

– Нет. Как я уже сказал, больше он ничего не должен делать. Глубина сама решает, куда перенести его.

– Понятно, – пробормотал Манта.

Вот, значит, как обстоит дело. Невероятная комбинация давления, излучения и свернутых магнитных полей в глубине атмосферы каким-то образом способна создать портал между Юпитером и схожим с ним миром другого газового гиганта.

А может, и между всеми такими мирами. Может, в глубине всех газовых гигантов галактики существует целая сеть гиперпространственных порталов.

Сеть, доступная лишь существам, которые никогда даже не видели звезд.

– Постойте, – задумчиво сказал Пранло. – Если пройти через Глубину могут лишь Мудрые, откуда здесь взялись вуука и сивра? Они-то откуда пришли?

– Мудрые принесли их, кто же еще? – ответил Латранесто. – Как и семена всех съедобных растений.

– Они принесли с собой хищников? – переспросила Драсни. – Зачем?

– У них не было выбора, – ответил Латранесто. – Посмотри на своих друзей. Посмотри на саму себя, если уж на то пошло. Что ты видишь?

Манта непонимающе перевел взгляд на остальных, они, тоже сбитые с толку, уставились на него. Что Латранесто имел в виду?

И вдруг до него дошло.

– Все эти подкожные выступы! – Он с силой шлепнул хвостом по буграм, усеивающим плавники и тело Пранло. – Хищники, которые набрасывались на нас и оказывались в ловушке под кожей. – Он недоуменно посмотрел на Латранесто. – Но разве они не мертвы?

– Кто знает? Может, мертвы, а может, просто в глубоком сне.

– Интересная точка зрения, – заметил Манта. – Я, по крайней мере, такой не слышал.

– И я тоже. – Латранесто хлестанул хвостом. – И никто из джанска. Нам известно лишь, что когда Мудрые попадают в следующий мир, их кожа лопается, и все, кого она покрывала, оживают.

– Поразительная способность к регенерации, – пробормотал Манта.

– Что-что? – спросила Драсни.

– Я вспомнил едва ли не первое, что мне стало известно о джанска, – объяснил он. – Что вы обладаете способностью исцелять и восстанавливать свои тела после нападения. Может, вуука и сивра тоже отличаются этим свойством.

– А может, все дело в уникальном характере самого путешествия между мирами, – предположил Латранесто. – Нам мало что известно о нем. – Он ударил хвостом. – Мы не относимся к существам, способным решать проблемы. – Свет солнца уже угас, только из глубин планеты исходило рассеянное мерцание, позволяющее им видеть друг друга. – Ну вот, правда тебе известна. Что ты собираешься делать дальше?

– Для начала надо немного поспать, – ответил Манта.

– Поспать? – переспросила Драсни. – Я думала, мы торопимся поскорее заняться делом.

– Торопимся, да, – согласился Манта. – Но ведь нельзя сказать, что положение отчаянное. Сейчас ночь, мы все устали, и мне требуется время, чтобы обдумать услышанное. Кроме того, для разговора с людьми нужно, чтобы поблизости был их зонд.

– А мне казалось, ты можешь разговаривать с ними, когда пожелаешь, – сказала Драсни.

– Раньше мог, а теперь не знаю, – объяснил Манта. – Кроме того, с ними нужно говорить по-английски, а я не уверен, что достаточно хорошо помню этот язык. Проще найти зонд.

– Есть один неподалеку от стада, с которым плавают Дети Драсни и Пранло, – сообщил Латранесто. – До него меньше дня пути.

– Неплохо, – сказал Манта. – Увидимся утром. И тогда я расскажу тебе, в чем состоит проблема и зачем нам нужна помощь людей.

Латранесто ушел на глубину, где благодаря балансу давления и своей естественной плавучести, он мог спать с большим удобством. Касаясь друг друга плавниками, Пранло и Драсни спали, медленно дрейфуя с ветром.

Манта остался один в темноте, пытаясь сообразить, что, Глубина возьми, ему делать дальше.

Потому что теперь стало совершенно ясно, что сделку, которую он планировал, унес Великий Желтый Шторм. Как можно добросовестно торговаться, если никакого звездолета не существует?

И следовательно, у людей нет никакого шанса получить его?

Но, так или иначе, помощь людей им необходима. Чем больше он размышлял над своей теорией, тем сильнее укреплялся во мнении, что сами джанска никогда не справятся с этой проблемой. Им позарез нужны люди, но люди не станут помогать, если ничего не получат взамен.

Если только он не перехитрит их.

От этой мысли у него даже плавники свело. Ведь именно так они поступили с ним! Под фальшивым предлогом отправили сюда, обманывая и его и джанска относительно своих истинных намерений.

Не говоря уж об этой грязной авантюре – попытке шантажа с помощью захвата детей. За одно это они по уши в долгу перед джанска.