Текст книги "Альма (СИ)"

Автор книги: Тимофей Бермешев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 40 страниц)

Единственное что обнадеживало, так это то, что последняя зона, расположенная под нашим городом по-прежнему оставалась в своем обычном состоянии и не спешила превращаться в плацдарм для высадки тварей. После этого снова наступило затишье. В штабе перестраивали планы, учитывая новую реальность, ну а мы все так же держали оборону на мостах, не сдавая ни пяди.

Спустя еще пару часов ожидания, на связь вышел лично Митров, сообщив, что Альцман с Артемьевым придумали какую-то хитрую штуку, способную если и не закрыть проход совсем, то осложнить его работу, добавив туда своеобразного рода помехи – точно. Как выяснилось, работали они над этим давно, собственно, с того самого момента как узнали о существовании подобных зон и об одаренных в частности. Прототип был изготовлен два года назад, однако, на его испытание разрешения так и не дали, сославшись на слишком большие энергозатраты и ненадежность конструкции. Яростные споры и доказательства ни к чему не привели. Московское командование закрыло проект, запретив испытания под страхом трибунала, на который Альцман плевать хотел с высокой колокольни, так как в его возрасте опасаться чего-то подобного было уже смешно. Но его сумел отговорить Митров, объяснив, что если Ивану Абрамовичу уже нечего терять, то это совсем не значит, что и другим тоже хочется расставаться со своими должностями и погонами. В общем, наш гений науки вздохнул и отложил свое детище в дальний темный угол. До сегодняшнего дня.

Как только припекло, командование вспомнило о нем и даже пообещало кучу плюшек в случае удачного эксперимента. Все как обычно, короче. И вот сейчас в нашу задачу входило обеспечение безопасного прохода колонны с оборудованием к зоне прорыва пространства, а также ее защита во время монтажа и прокладки новейшего сверхпроводящего кабеля к местной АЭС, так как обычных источников энергии тут будет явно недостаточно.

Услышав все это по громкой связи, любезно включенной Ильей, я только покрутил пальцем у виска. Какая безопасность если тут такое творится? Да здесь даже танки не помогли, что уж говорить о колонне грузовиков, охраняемой горсткой пусть и одаренных, но все же пехотинцев, в определенном понимании этого слова. Пусть даже мы доберемся до места назначения, но кто нам даст там спокойно работать? Глупость и авантюра чистейшей воды! Но все оказалось не так плохо, как могло показаться на первый взгляд.

Заходить в саму зону было не нужно, да и опасно, надо признать, так как если в обычном состоянии переход работал только в одну сторону, то есть на прием, и «провалиться» к тварям в гости мы не могли, то теперь, учитывая его резкое изменение, такой гарантии дать никто не мог. Поэтому, как решило командование, вполне достаточно будет просто подойти к ее краю, на расстояние, примерно, пятьсот метров до него, что вполне соответствовало расположению последних домов на окраине города. Держать оборону внутри помещения, а не на открытом месте, было намного удобнее и оставляло больше шансов на выживание и успешное выполнение возложенной на нас миссии. Тем более, что это был приказ, а они, как известно, не обсуждаются. Колонна должна была подойти через девять часов и до этого момента нашей задачей, по прежнему, оставалась охрана ключевых участков обороны – то есть мостов. После подхода техники, часть групп Ремизова и Игната, должна будет встретить ученых и обеспечивать их охрану до самого окончания эксперимента и их последующей эвакуации. Прокладка кабеля также возлагалась на нас. С ним было намного сложнее, но инженеры, занятые его изготовлением и подключением на той стороне, клятвенно заверяли, что успеют вовремя. Озвучив приказ, и попросив держаться, Митров прервал связь.

– Ох и прибавится работы биологам когда мы все это зачистим, – покачал головой Илья, – тут столько дерьма поналезло – до конца жизни хватит диссертации писать.

– Ты сначала зачисти, – усмехнулся Север, – ну а куда мы денемся с подводной лодки-то? – пожал он плечами, – приказ дадут, и будем тут до осени по лесам бегать.

На передовой снова повисла тишина.

Однако ждать пришлось недолго. Спустя буквально полчаса вдалеке в воздух взлетела красная сигнальная ракета.

– Ракета на одиннадцать часов! – тут же ожил Шаман.

– Да видим, не слепые, – буркнул Север, всматриваясь вдаль, – что можешь сказать?

– Стреляли со здания школы, – ответил он после небольшой паузы, – больше ничего сказать не могу – нет обзора. По ходу там кому-то срочно нужна помощь.

Мы в ожидании повернулись к Игнату.

– А что вы на меня так смотрите? – ответил командир, – это слишком далеко, а у нас как вы помните приказ. Тем более людей всего ничего.

– Игнат, это же школа, – внимательно посмотрел на него Север.

– И что?! – рявкнул он, – прикажешь мне послать на убой часть группы? Если мы не удержим мост, то потеряем еще и правый берег, а там люди!

– Мост заминирован, – встрял в разговор я, – в крайнем случае подорвем если не сможем удержать.

– Какие вы все умные, а по чему поедут грузовики с техникой вы не подумали? А если подорвут все остальные мосты? Объезд – это время. Время – это жизни, многие жизни тех, кто будет сдерживать все это время тварей. А они все прут и прут к нам через зону!

– Бой у школы, – снова ожил Шаман, – слышны многочисленные выстрелы. Ракет больше не видно.

– Игнат? – снова тихо спросил Север, по прежнему пристально глядя ему в глаза.

На несколько секунд наступила тишина. О чем в этот момент думал командир, принимая решение в такой сложной ситуации, я так и не узнал, но могу сказать одно – думать он умел быстро. Как и отвечать за свои приказы. Наверное, именно поэтому его так ценили в нашем отделе. Как сказал мне в свое время Илья, Игнат, еще во время службы в Афганистане командовавший взводом, принимал порой такие решения, что все только диву давались его безалаберности. Однако к большому удивлению командования, они почти всегда оказывались на редкость удачными. Что это было, изредка просыпающийся дар ясновидения, или же богатый жизненный опыт не знал никто, но факт оставался фактом – почти все его бойцы тогда сумели вернуться домой живыми.

– Дима, Антон! – после небольшой паузы скомандовал он.

– Так я и знал, – тихонько пробормотал я, но от дальнейших комментариев воздержался.

– Вы с Севером выдвигаетесь к школе, – продолжил он, – задача – разведать обстановку. В случае большого скопления противника в бой не вступать и отходить к нам. Если же тварей немного, то попробовать отбить оставшихся в живых людей и доставить сюда. В остальном действовать по обстоятельствам. Шаман вас прикроет. Приказ понятен?

– Так точно!

– Выполняйте.

– Мне не понятен, – пробурчал Шаман, – как я их прикрою, если с моей позиции объект не видно?

– Переместись на крышу полуразрушенной пятиэтажки, – ответил Игнат, – как ребята закончат – проводят тебя обратно.

– Ой, ну тогда ладно, – кокетливо раздалось в динамике, и связь оборвалась.

– Шутник, блин, – усмехнулся Антон, пыхтя рядом со мной и перепрыгивая мины, расставленные Севером.

Уже в который раз нам предстояла очередная вылазка в весьма неблагополучный район. Впереди бежал Север, поправляя на плече свой «Иверт», за ним летели мы с Антоном, искренне надеясь на то, что Илья, оставшийся присматривать за минами, не подорвет нас случайно с пульта.

У крайних домов, мы встретили нашего алтайского снайпера. Держа свою винтовку наготове, он бодро отсалютовал нам и побежал рядом, внимательно вглядываясь в окна соседних домов, кусты и узкие проулки.

Где-то вдалеке по-прежнему звучали автоматные выстрелы, изредка, то замолкая, то снова разрывая царящую над городом тишину резкими хлопками.

Добежав с нами до пятиэтажки, Шаман пожелал нам удачи и скрылся в темном зеве одного из подъездов. Буквально в ту же секунду вялотекущая стрельба у далекой школы сменилась целой канонадой. Судя по звукам, стреляли из всего подряд, уже не пытаясь экономить патроны. Разобрать сколько человек вели огонь, было трудно, но судя по всему там было не меньше десяти стволов. Изредка автоматы замолкали на несколько секунд, чтобы потом снова выдать весь рожок за пару мгновений. Единственный пулемет, громко выделявшийся на их фоне, буквально захлебывался очередями, не давая себе ни секунды передышки. Пару раз рявкнуло какое-то орудие, но какое я так и не смог понять, слишком незнакомый был звук, что-то типа мощной снайперской винтовки, только более басовитый.

– ПТРС, – ошарашено покачал головой, бегущий впереди Север, – где они его только и нашли.

– Что это? – спросил я.

– Противотанковое ружье Симонова.

– Так ведь это…, удивился Антон, – разве оно не снято с вооружения?

– То-то и оно, – ответил он.

Сзади над нами раздались хлопки и вышедший на связь Шаман проговорил:

– Множественные цели у школы! Одна мокрица и куча мелочи. Бой идет уже внутри помещения. Отстреливаю тех, что пока на улице. Наддайте, мужики!

И мы наддали. Врубив ускорение, мы преодолели разделявшее нас с пунктом назначения расстояние буквально за несколько десятков секунд, покрыв при этом почти полтора километра. Но выбежав на площадку перед школой, я понял, что мы безнадежно опоздали. Стрельба уже не велась. Весь двор был завален трупами самых разнообразных тварей, добрую треть из которых, я видел впервые. Уткнувшись мордой в цветочную клумбу, на асфальте лежала здоровенная мокрица с коричневой броней. Под ней натекла небольшая лужа зеленой слизи. Теперь понятно по кому била противотанковая винтовка. Неизвестный стрелок умудрился попасть ей, аккурат, между жвалами, поразив мозг и тем самым дав время обороняющимся. Впрочем, это не сильно помогло. Железные двери школы были наглухо заперты, к ним эту гадость сумели не подпустить, но твари воспользовались многочисленными окнами. Перед пулеметным гнездом, располагавшимся на первом этаже, гора монстров достигала таких размеров, что возвышалась над подоконником и частично обвалилась внутрь помещения. Было видно, что пулеметчик просто не успевал справиться с такой волной, и, отступив вглубь комнаты, вел огонь уже изнутри, выкашивая появляющиеся в проеме окна все новые и новые орды тварей.

Выбитые окна второго этажа со следами крови на стеклах, показывали, что и до туда нападающие тоже сумели добраться. Причем, судя по длинным бороздам от когтей на стенах, делали это не только по лестницам, но и по стенам.

Нервно сглотнув слюну, я посмотрел на Севера.

– Заходим, – мрачно буркнул он, – вы двое через правое крыло, я – через пулеметную точку. Предельное внимание.

– Есть! – кивнул Антон, и осторожно побежал по направлению к правому крылу здания. Окна там были целые практически все, кроме одного. Откуда, судя по всему, вел огонь одинокий автоматчик. Об этом же свидетельствовали и парочка трупов ежей, лежавшая неподалеку.

– Чисто, – заглянув в окно, констатировал мой друг, и подпрыгнув, влетел внутрь.

Не долго думая я последовал за ним. Войдя в помещение, мы оказались в просторном классе, с выбитой наружи дверью и кучей гильз на полу. Видно, поняв, что тут становится жарко, одинокий стрелок предпочел сбежать, предварительно заперев за собой дверь. Но та, так и не смогла удержать монстров, и сейчас ее останки мы попирали ногами, осторожно выходя в коридор.

Здесь обнаружились первые потери оборонявшихся. Солдат, с лычками сержанта, лежал у стены, разорванный столь страшно, что интересоваться наличием пульса уже не было никакого смысла. Тела еще двух солдат, судя по всему из той самой пехотной части, которая первой приняла бой в том самом злополучном поле, лежали у поворота и были наполовину съедены. Руки одно из них крепко сжимали окровавленный штык нож. Рядом со вторым валялась, покрытая слизью саперная лопатка. Не хватило ребятам патронов. Чуток не хватило…

С трудом сдерживая рвоту я, осторожно переступив через тела, вышел, наконец, в широкий предбанник, прикрываемый бдительным Антоном. Здесь, судя по всему, и произошел основной бой. Все пространство со стоявшими по углам маленькими кожаными диванчиками для ожидания было завалено трупами. Вперемешку то там, то здесь лежали люди и монстры. Тел было так много, что я с трудом выбирал место, куда ставить ноги. Кровью были забрызганы не только стены, но даже потолок, с которого она медленно стекала вниз большими тягучими каплями. Про пол вообще можно умолчать. Глядя на все это я не сдержался и вывернулся на изнанку, избавляясь от остатков вчерашнего ужина.

Стыдоба-то какая, тут может, людям помощь нужна, может, кто живой еще где-нибудь остался, а я чем занимаюсь? С трудом придя в себя и отключив эмоции, я вытер рот рукавом и покосился на своего друга. К его чести, Антон так ничего мне и не сказал, внимательно оглядываясь по сторонам и держа наготове свой пулемет, давай тем самым мне возможность прийти в себя. Благодарно кивнув, я, переступая через тела, направился дальше по коридору, ведущему в малый спортзал. Хорошо все-таки, что почти все школы строили однотипно.

Слева из-за поворота вынырнул Север, предварительно подав условный звуковой сигнал, чтобы не получить пулеметной очередью в упор. Впрочем, перестраховывался он зря, крошить всех без разбору мы не собирались. Школа Владимира научила быстро распознавать цель и реагировать соответствующим образом.

– Как у вас?

– Чисто, – ответил я.

– У меня тоже, – буркнул Север, – на втором этаже тоже одни трупы. Двигаемся дальше.

Ну, надо же, он и туда уже успел. Шустрый мужик, однако.

Не став лишний раз тратить время и разделяться, мы сомкнутой тройкой прошерстили весь первый этаж, осмотрев кабинеты, спортзал и столовую. В последнем, не осмотренном коридоре первого этажа, том самом, что вел в малый спортзал, обнаружились тела оставшихся защитников, сражавшихся здесь до последнего.

Спецназовец с развороченной грудью, лежавший в проходе, рядом с кучей тварей изорванных пулями. Тихоня, пришпиленный к стене автоматом со штыком, и тело ефрейтора без головы. Пара «ночников», на которых ушел не один автоматный рожок, своими длинными телами перекрывали проход, их когти в предсмертной судороге, были погружены в бетонный пол как в мокрую глину. Целый выводок ежей и мимикрия с отрубленной лапой и застреленная в голову в упор. Разорванный пополам еще один спецназовец. Почти восемь человек остались лежать в этом коридоре. А сколько их было всего? Видать ошибся я, когда думал, что здесь сидит не больше десятка.

Последнее тело мы обнаружили у самого спортзала. Спецназовец сидел, прислонившись спиной к двери, в последнем порыве пытаясь защитить то место, которое они охраняли. Теперь в этом не осталось уже никаких сомнений. Все бойцы отступали именно сюда. Рядом с его телом, без одной руки и изрезанным в буквальном смысле на лоскуты, лежали тела «верхолаза» и еще какой-то твари, похожей на кошку. Судя по описанию Петровича, точно такая же, в свое время, пыталась проникнуть к ним в танк. Длинное тело, длинные мускулистые конечности и огромная пасть с тремя челюстями, сейчас раскрытыми в последнем оскале. Именно в этой пасти и обнаружилась кисть спецназовца, по-прежнему крепко сжимающая нож и вбившая его туда по самую рукоять. Судя по ранам на телах монстров, их также убивали именно ножом, а не пулями. Вот это боец! Я покачал головой. Завалить столько нечисти простым штыком! Это же надо.

– Так он же еще живой! – вывел нас из ступора голос Антона.

С удивлением повернувшись к нему я догадался посмотреть на тело астральным зрением. Мама родная! Не смотря на чудовищные раны, спецназовец и в самом деле был еще жив! Аура, сейчас изобилующая черными и серыми пятнами, это явственно доказывала.

– Дима, займись! – тут же скомандовал Север, – но контроль не теряй. Мы с Антоном пока посмотрим, что можно сделать с остальными.

Кивнув, я не дожидаясь конца его фразы опустился на колени рядом с раненым и тут же перешел в режим слияния. Так. Берем под контроль нервную, сердечно сосудистую систему и легкие. Остановить кровотечение. Запустить диагностику. Рваная рана печени, порван желудок и кишечник, отсутствие конечности, тяжелое сотрясение мозга, пробитое легкое, печень и одна почка, многочисленные внутренние кровоизлияние и общая кровопотеря. Да как он вообще смог продержаться так долго?! Ладно, поехали. Не забывая мониторить окружающее пространство, чтобы вовремя заметить возможное нападение твари на мою временно беззащитную тушку, я приступил к лечению. Зарастить ткани и порванные сосуды, врубить функцию кроветворения на полную катушку, очистить брюшную полость от инфекции, убрать сотрясение, проверить работу нервной системы и обеспечить вывод поврежденных тканей. Все-таки хорошо, что Алиса помогла мне освоить методику слияния в должной мере. Если бы не это, возиться бы мне тут как минимум час, не меньше. А так на все про все я потратил от силы минуты три-четыре. Результативность на лицо. Как последний штрих, я вынул из пасти монстра кисть с ножом, пальцы которой никак не хотели расставаться с оружием. Провозившись с ними некоторое время, я плюнул и решил прирастить ее так, с оружием вместе. Ну, его на фиг, а то сломаю еще, придется потом и до кучи переломы сращивать, а мне оно надо, лишний расход энергии делать?

85 % от общего резерва энергии.

Не хило его подрали! Снять почти пятнадцать процентов моего резерва это нужно постараться. Еще раз запустив диагностику, я убедился в том, что все в организме функционирует нормально и позволил вернуться сознанию в тело.

Вздрогнув, парень открыл глаза, и принялся с удивлением озираться по сторонам.

– Здорово, – улыбнулся я, когда его взгляд остановился на мне, – как самочувствие?

– Да вроде ничего, – медленно ответил он и осторожно подвигал плечами, после чего ошарашенно уставился на свою правую руку, которой до этого не было на месте, – я уже умер?

– Еще нет, – улыбнулся я, – так что вставай, нечего тут рассиживаться, у нас еще есть работа.

– А может меня все-таки как-нибудь обратно, раз я все еще жив? – осторожно поинтересовался он.

– Эй, парень, – я снова присел возле него на корточки, – ты живой и находишься на Земле. В своем теле и в полном сознании. Поэтому заканчивай нести чушь и вставай. На ангела я уж точно не поход.

– А как же тогда рука?

– Наша медицина творит чудеса! Все подробности потом. Сейчас главное выбраться отсюда. Да вставай же ты, наконец, пока новых тварей не набежало! Подхватив его под мышки я легко поднял этого здоровяка на ноги, прислонив к стеночке.

В это время в коридоре послышались шаги и из-за поворота вышел Север с Антоном, за которыми пошатываясь шел тот самый ефрейтор, чье безголовое тело я видел на пути сюда.

– Сколько?

– Только один, – покачав головой, ответил на мой вопрос Антон, – от других мало что осталось.

– Двое, – поправил его Север, – я смотрю, Дима тоже неплохо поработал.

– Мужики, вы кто? – спросил спецназовец, медленно и с удивлением ощупывая свое тело, на котором не осталось никаких повреждений, – как такое вообще возможно?

– Все вопросы потом, – отрезал Север, – сейчас наша задача выбраться отсюда в безопасное место. Что у вас там за дверью?

– Дети… – все еще заторможено ответил парень, пытаясь прийти в себя, – они не успели эвакуироваться, а мы, когда пробились сюда, нашли их в одном из кабинетов. После этого об отступлении уже не могло быть и речи. С ними бы мы точно далеко не ушли. Командир решил держать оборону в школе до подхода помощи. Что было дальше вы уже и сами видите.

– Ясно. Открывай дверь, посмотрим, что там у вас.

– Она заперта изнутри, – ответил он, и подойдя к железной створке бухнул в нее кулаком, – эй, открывайте! Все хорошо, помощь пришла!

За дверью послышались жалобные причитания и спустя пару секунд она приоткрылась. В щели показалось усталое и встревоженное лицо пожилой женщины, Но увидев нас, она радостно улыбнулась и воскликнула:

– Слава, Богу! Наконец-то! А то мы уж думали, что…

– Подождите, – прервал ее Север, – радоваться мы все будем позже. Лучше покажите, сколько у вас тут детей.

– Да-да, конечно, – посторонилась она, пропуская его вперед, – проходите.

Войдя в спортзал, мы все кроме Антона (он остался в коридоре присматривать за обстановкой и прикрыть нас в случае чего) только покачали головами. Теперь понятно, почему они выбрали это место в качестве укрытия, подумал я. Толстые решетки на окнах и густые деревья за окном, давали хорошее укрытие и от возможных тварей и от лишних взглядов. На старых коричневых матах, разложенных на полу, сидели, прижавшись, друг к другу больше трех десятков детей. Они были примерно одного возраста – от восьми до девяти лет. Скорее всего класс, который просто не успел эвакуироваться. Интересно как так вообще получилось? Все успели, а они нет. Видно этот вопрос интересовал не только меня одного, потому, что женщина поспешила сказать:

– Мы с ребятами были на экскурсии, когда случилось… все это. Мы даже не знали, что в городе эвакуация. Вернулись себе спокойно и школу. Даже поудивлялись, немного, что никого нет, а тут военные забегают…

– Все понятно, – кивнул я и посмотрел на Севера, – что будем делать? Взять их с собой мы не сможем.

– А то я без тебя этого не знаю, – буркнул он, и заговорил по внутренней связи, – Игнат это мы.

– Что там у вас?!

– В живых осталось двое военных и три десятка гражданских, в основном дети. Эвакуация невозможна.

– Твою маааать…

– Не то слово, какие будут распоряжения?

– Ждите, – после небольшой паузы ответил голос Игната в наушнике, – сейчас свяжусь со штабом, узнаю, что у них там, потом посмотрим.

Связь прервалась.

– Попали, – буркнул я, поправляя на плече пулемет, – ну, что, тогда занимаем оборону?

– Да, – кивнул Север, – дальше этого коридора только пока не уходить. Чем меньше нас видят с улицы, тем лучше.

– Подождите, – спросила учительница, – так вы разве не подмога?

– Нет, – покачал он головой, – нас здесь всего трое человек. Основные силы будут не скоро.

Из нее разом как будто выпустили весь воздух.

– Не расстраивайтесь, – попытался утешить ее я, – мы вас не бросим и обязательно что-нибудь придумаем. Идете лучше успокойте детей, и проследите, чтобы никто из них не подходил к окнам и не пытался выйти в коридор. Хорошо?

Она молча кивнула, и с трудом сдерживая подступающие слезы, направилась к ребятам, все также тихонько сидевшим на полу.

– Так, – поглядев по сторонам, сказал Север, – выходи, и дверь в спортзал за собой закрыть не забудь.

Дождавшись, когда выполнят его приказ, он обратился к двум счастливчикам, которым повезло остаться в живых в этой бойне:

– Как вас зовут?

Спецназовец представился Олегом, а молчаливый ефрейтор, смотревший на все происходящее выпученными глазами и постоянно ощупывающий свою шею – Иваном.

– Значит так, – продолжил командир группы, – вы, господа, сейчас берете и вытаскивайте из коридора все трупы. Вас прикроют Дима и Антон, вот эти два моих товарища, – он ткнул в нас пальцем поочередно, – после этого также дружно таскаете парты из соседних классов и сооружаете здесь баррикаду. Под самый потолок. Какое-никакое, а все-таки препятствие будет. Лишние секунды в бою решают все. Понятно? Выполнять!

Работа много времени не заняла. Быстро выкинув всех тварей в предбанник, парни аккуратно переложили тела павших товарищей в свободную аудиторию и прикрыли дверь. Не представляю, какого им сейчас должно быть на душе. В одночасье потерять всех боевых товарищей, с кем служил все это время. Такое очень тяжело пережить.

– Мужики, а все-таки, кто вы такие? – во второй раз поинтересовался Олег, когда они под нашей охраной возводили оборонительные сооружения из подручных материалов.

Гора парт уже успешно доросла до потолка и теперь росла уже в глубь, закрывая бреши и оставляя только узкий проход вдоль стены. Протиснуться в него можно было только боком, и его легко перекрывала колонна парт, игравшая в этой конструкции роль своеобразной створки.

– Тебе такое словосочетание как подписка о неразглашении, что-нибудь говорит? – поинтересовался Антон.

Тот только кивнул.

– Вот и не спрашивай лишний раз. Димка вон, тебя с того света вытянул почти в прямом смысле этого слова, а ты тут вопросы задаешь.

– Да, нет, я благодарен, конечно, – возмутился парень, – просто сам подумай, когда видишь такое своими глазами, то поневоле крыша ехать начинает. Сначала твари эти непонятные. Потом меня самым натуральным образом убили. Я помню какие ранения получил перед тем как отключиться, и с уверенностью могу сказать, что с такими не живут. А потом приходите вы и лечите нас всего за пару секунд! Как будто вам это ничего и не стоит!

– Ну, на счет не стоит это ты погорячился, – усмехнулся я, – повозиться с тобой хорошо пришлось.

– Но как?! Вон ему, – он кивнул на ефрейтора, – вообще на моих глазах тварь голову снесла когтями, а он сейчас стоит со мной рядом. Живой и здоровый, как ни в чем не бывало!

Услышав эту фразу, парень вздрогнул и снова потрогал шею.

– И после всего этого вы хотите, чтобы я не задавал вопросов?

– Дружище, я тебя прекрасно понимаю, – сочувственно ответил Антон, – тем более что мы с тобой коллеги.

– Тоже спецназ? – удивился он.

– Да. Сначала ГРУ, теперь ФСБ. То, что здесь происходит, тоже никому из нас не нравится, можешь мне поверить. Противник закинул нам большую бяку, и теперь мы все тут отдуваемся по полной программе. То, что мы смогли вернуть вас к жизни никакое не чудо, а наши новейшие экспериментальные разработки. Но они тоже имеют свои ограничения, иначе выживших, было бы гораздо больше. Это все что я могу тебе сейчас сказать. На этом тему закроем и больше к ней не возвращаемся.

– Так это нам американцы там удружили? – заиграл желваками он.

– Я же сказал, закрыли тему. Если выживешь – попадешь в особый отдел. Там тебе все и расскажут, и покажут, и даже на работу к нам пригласят, если захочешь, конечно.

– У них, я так понимаю, хрен откажешься?

– Само собой, – улыбнулся он.

– Ну, что тут у вас? – выйдя из спортзала, спросил Север.

– Все готово, – ответил я.

Впрочем, ответа как такового и не требовалось, высоченная баррикада, полностью перегородившая весь коридор, говорила сама за себя.

– Отлично, тогда слушай. Я сейчас говорил с Шаманом. Он там со своей новой позиции углядел пару автобусов на конечной остановке одного из маршрутов. Хрен его знает, что они там делают. То ли сломаны, то ли никто не успел ими воспользоваться при эвакуации – непонятно. Твоя задача – добраться до них и проверить в каком они состоянии. Если на ходу, то пригнать к школе. Попробуем эвакуировать детей на них.

– Так ведь…

– Да знаю я, – отмахнулся он, – но долго здесь мы тоже не высидим. Мало ли, что может случиться. А на правом берегу хоть и относительная, но все же безопасность.

– А про ту тварь, что нам две вертушки на ноль помножила, ты уже забыл? – спросил я, – она ведь как раз на правом берегу и сидела.

– Да помню я, забудешь такое, – поморщился он, – однако теперь там хороший контроль. Ни спутники, ни пара беспилотников вышедшая на дежурство не обнаружили присутствия противника. Во всяком случае, там. У нас же тут его до хрена и больше, так что не расслабляемся. Свою задачу понял?

– Понял, – буркнул я. Уходить в свободное плаванье, да еще и в одну каску не хотелось совершенно, однако ничего не попишешь. Приказ не обсуждается, да и против здравого смысла не попрешь. Детей тут бросать нельзя и точка.

Поправив на плече пулемет, и проверив подсумки, я направился к выходу из школы. Вслед смотрели мрачные лица товарищей.

Выглянув из дверей и просканировав окружающее пространство астральным зрением, я убедился в отсутствии противника и осторожно вышел наружу.

– Эй, Грозный Глаз, видишь меня?

– Вижу, мой юный маг и волшебник, – раздался в наушнике смешок Шамана, – двигай на северо-восток, там будет больница, так что не ошибешься. За ней три дома и заборы скроют тебя метров на триста, затем снова выйдешь в поле видимости. Поторопись, напрягает меня что-то такое вот затишье…

– Не тебя одного, – пробурчал я, легким бегом выдвигаясь в указанном направлении. Очень хотелось воспользоваться ускорением, но в данной ситуации это было смерти подобно. Нарвешься вот так на какую-нибудь тварь с ходу и все. И ладно если еще какая-нибудь мелочь попадется, а если мокрица та самая, что метал как конфеты жрет? Вот то-то и оно.

Бег, чудовищное напряжение и обзор на триста шестьдесят градусов. Постоянное ощущение чьего-то недоброго взгляда давило и заставляло внимательно вглядываться в каждую подозрительную тень под кустами, или темное окно дома с выбитыми стеклами. Однако обнаружить неизвестного наблюдателя так и не удавалось, что нервировало еще больше. Людей или их останков тоже не было видно – группа эвакуации сработала как нельзя более четко, успев вывезти почти сто тысяч человек за рекордно короткое время. Те кто мог – сбежали сами, используя личный транспорт и собственные ноги. Благо дело бежать было недалеко – всего-то на соседний берег. Конечно, в такой спешке всегда кто-то да остается на месте, забытый другими, не услышавший оповещения или просто посчитавший все это очередной ложной тревогой, но пока что их тел увидеть так и не довелось. Оно и к лучшему… Только полная зачистка покажет скольких мы не досчитаемся.

Дома, заборы и опять дома. Частный сектор застроенный в основном коттеджами в два-три этажа и редкими пятиэтажками. Повезло. Будь на этом месте мегаполис, вряд ли бы удалось все провернуть так быстро. Те самые триста метров слепой зоны я постарался преодолеть как можно быстрее, вовсю сканируя пространство во всех возможных диапазонах, и задействуя ускоренное восприятие. Никого…

Шаман лаконичной фразой уведомил меня, что я снова под его защитой. Это хорошо. Так, а вот и автобусы. С виду целенькие. Сейчас проверим что у нас там внутри. Подбегаю к стоянке и направляюсь к первому желтоватому старичку с облупленной краской. Давай дедуля советского автопрома, не подведи!

Дикий крик разрывает барабанную перепонку на ухе и заставляет резко присесть, оглядываясь в поисках опасности. Сердце выскакивает из груди, адреналин из надпочечников хлещет тугой струей, обостряя нервы до предела.

Спустя миллисекунду, показавшуюся мне вечностью, понимаю, что крик шел из моего наушника.

– Дима! Дима, ответь! – ревет в уже порядком оглохшее ухо Игнат.

– Тут я!

– Живо дуй к пятиэтажке на которой лежал Шаман! Какая-то хрень его схватила! Ты ближе всех! Живо! Шаман, Шаман, ответь!!

Резко срываюсь на бег переходя в ускорение. Твою-то мать! Понимаю, в какой ярости сейчас должно быть тот. Нарушил приказ, разделил силы, спасая попавших под атаку людей, и теперь еще такое. Послать на спасение никого не может. Север с Антоном охраняют детей, а он сам с оставшимися людьми прикрывает главный стратегический объект. Если с Шаманом что-то случится, трибунал ему гарантирован. Хотя плевать ему на трибунал, как мне кажется, за столько лет одаренные стали друг другу практически родственниками, а терять родных людей… Послать оставшихся в школе одаренных… у него язык не повернется, детям нужна защита. Выбирать кто дороже: один хорошо обученный бессмертный, на которого правительство потратило кучу времени и ресурсов, тем более твой друг или группа обычных малышей? Выбор офицера очевиден. Мы созданы для боя, для защиты и гибели. Наш путь – это сражение. Наш смысл – умереть, чтобы дать жить другим. Выбор же кабинетных работников тоже более чем ясен. Оттуда и постоянный конфликт интересов. В свое время именно поэтому некоторые офицеры, выполнившие подобные рациональные приказы кабинетных логиков, уходили в отставку. Разумом понимали, что их действия оправданы, что по другому было просто нельзя и если они погибнут, то это приведет к еще более тяжелым последствиям. Но… душой принять не могли.