Текст книги "Альма (СИ)"

Автор книги: Тимофей Бермешев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 40 страниц)

Несмотря на столь обширную тему, затронутую автором, книга не была здоровенным многотомником, и вполне умещалась на шестистах с хвостиком страницах средней величины текста. Такой феномен объяснялся довольно просто. В ней не указывались подробности лечения той или иной части нашей тушки, а просто приводилась последовательность действий, которую нужно было соблюдать в той или иной ситуации, чтобы добиться необходимого результата. В роли результата всегда выступал живой и довольный лечением пациент.

Книга содержала в себе три раздела: комплексная терапия, узконаправленное лечение травм, лечение заболеваний и энергетическое восстановление.

Естественно, что самыми объемными, аж под три четверти книги были второй и третьих разделы. В одном рассматривались возможности устранения всевозможных повреждений, которые человек может получить из вне. А в другом – как вылечить ту или иную болезнь, не важно имеет она вирусную природу, или же зарабатывается человеком в процессе жизни. Комплексная терапия же, по сути, сводилась к активизации жизненных процессов организма, поднятию тонуса и вырабатыванию всех необходимых микроэлементов. В редких случаях туда входило конкретное, узконаправленное воздействие для предотвращения болезней на ранней стадии. Ну, а самый последний пункт почти не рассматривался. В нем шли теоретические выкладки и предположения о том, как можно менять состояние физического здоровья, воздействуя энергией исключительно только на астральное тело, либо ауру. Вот тут уже я начал плавать и мало что понял из прочитанного. Единственное, что удалось точно понять, было то, что при прямом воздействии на темные пятна в ауре, отображающие повреждения нашего тела, в физическом наблюдался резкий всплеск жизненной активности, в большинстве случаев приводящий к ускоренному заживлению мелких повреждений. Для серьезных заболеваний или ран этот метод не работал, но, к примеру, для заживления мелких ранок или простуды – подходил на ура, подстегивая процессы жизнедеятельности и слегка ускоряя регенерацию. Конечно, по времени он проигрывал «стандартному» лечению, зато энергии отнимал на порядок меньше, поэтому в будущем ему грозило если и не первое, то довольно почетное место в терапии.

Прочитав и запомнив все теоретические выкладки данного труда, благо дело настойка прекрасно это позволяла, я перешел к изучению двух оставшихся книжных экземпляров. Выудив их из кучи, я был приятно удивлен их толщиной – всего-то чуть больше двухсот листов на каждую книгу. Ерунда, по сравнению со вчерашним марафоном! Спустя полчаса, уже дочитывая последнюю книгу, носившую гордое название «Метаболический синдром, как результат образа жизни», я услышал изумленный вопль, раздавшийся с кровати. Резко обернувшись я увидел друга, по прежнему лежащего в той же позе, но дико офигевшего и явно чем-то расстроенного. Переведя взгляд на горшок в его руках, мне стала понятна причина столь резкой смены настроения. Фиалка в горшке приказала долго жить. Причем сразу и совершенно бесповоротно, полностью засохнув и осыпавшись трухой на землю в горшке. Единственный и полностью сухой стебелек торчал в самой середине, безмолвным укором уставившись в потолок.

– Это ты как умудрился-то? – удивленно приподняв брови, спросил я. В том, что это работа моего друга не было никаких сомнений, а иначе с чего бы только что вполне себе благоденствующее растение так стремительно поменяло свое состояние.

– Да я это… – ошарашено протянул он, – не хотел. Просто как-то… вот…

– Просто решил сделать из него гербарий?

– Да нет же! Медитировал как обычно, пытался в режим слияния войти, а ничего не получалось. Ну я и рассердился немного… Подумал, чтоб ты засохло! А оно возьми и засохни…

Глядя на его расстроенное лицо, я покатился со смеху. Судя по всему, мой друг все-таки сумел осуществить слияние, но даже сам этого не понял. А рассердившись и выдав мысленно нелицеприятное пожелание бедной фиалке, вынудил ее выполнить его беспрекословно. Ведь в этот момент Антон и управлял всеми ее жизненными процессами. Мда… некрасиво получилось. Жалко цветок.

– Эй, ну кончай ржать уже, – толкнул меня ногой спецназовец, – лучше скажи, чего с ним делать будем?

– Заново выращивать, – вытирая слезы, ответил я.

– Очень смешно! С тем же успехом можно из шкафа обратно сосну собрать.

– Да нет, я серьезно, луковица-то осталось. Вон, мне прекрасно видно, что в земле еще есть жизненная активность, так что не все потеряно. Водички подлей и вперед. Да, кстати!

Я кратко изложил ему свои мысли о том, что он уже всему давно научился, но сам этого не понял. Поэтому надо просто поймать это ощущение и попытаться воздействовать на растение уже осознанно, а не так как он это делал до этого.

Кивнув, Антон водрузил горшок себе на живот и снова ушел в себя. Не став ему мешать я сосредоточился на оставшейся книге и так увлекся чтением, что из мира медицины меня выдернул только повторный вопль моего друга. Резко обернувшись, я стал свидетелем следующего зрелища. Антон пластом лежал на кровати и с трудом удерживал в руках горшок, из которого, пробив глиняные стенки, во все стороны вылезли длинные корни. Они точно змеи расползлись по одеялу и свисали по краям моей лежанки до самого пола. Само же растение из сухого маленького стручка превратилось в настоящего монстра с разлапистыми листьями и здоровенным зубастым зонтиком, точь-в-точь как у росянки. Вздымаясь в высоту на добрый метр, оно слегка покачивалось на толстой ножке, словно выбирая, в какую часть тела моего друга вцепиться для начала. Расцветка у этой «фиалки» осталась прежней, радуя глаз красным, желтым, синим, зеленым и оранжевым спектром.

– Да…, – только и смог выдавить я, глядя на это чудовище, – похоже, что чувство меры тебе точно неизвестно.

– Да кто ж знал, что его так разопрет! – попробовал оправдаться Антоха.

– При чем тут разопрет, – меня снова начал пробирать смех – у тебя же была фиалка! Маленький такой красивый цветочек. А ты что тут за чудо-юдо вырастил?

– А хрен его знает, – почесал в затылке мой друг, аккуратно опустив горшок на пол, – просто полил его настойкой и пожелал ему вырасти большим и красивым.

– Подожди, – насторожился я, – какой еще настойкой? Зеленой?

– Неее, красной. Помнишь, нам Илья бутылочки выдавал на занятиях? Мне они не пригодились, вот я и заныкал пару штук до лучших времен. Думал, вдруг пригодятся. Вот и пригодились как видишь.

– Нет, но почему росянка?

В этот момент, доселе мирно стоявшее на полу растение вдруг ожило и всей своей зубастой пастью вцепилось моему другу в ногу. Судя по тому, как дико он заорал, хватка у нее была совсем не как у обычного растения, а намного хлеще. На чистых рефлексах спецназовец ударил ее кулаком и, свалившись на нее с кровати, принялся дубасить фиалку-переростка по башке. Ну, или как там у нее называется эта пасть? Набив морду растению и убедившись, что последнее не подает больше признаков жизни, он, тяжело дыша, поднялся на ноги и мрачно посмотрел на мою тушку, которая в приступе хохота свалилась на пол и укатилась куда-то в район окна.

– Мог бы и помочь!

– Ты и сам прекрасно справился, – держась за живот, простонал я, – сам вырастил – сам и прибил, молодец нечего сказать!

– Ну, знаешь, что…

Узнать «что» я так и не успел, так как, как раз в этот момент росянка-переросток вновь решила ожить и, поднявшись на корни словно на ноги, бросилось вон из комнаты, довольно шустро перебирая своими псевдо конечностями.

В полном шоке переглянувшись и осознав, что все только что произошедшее не плод нашего больного воображения, мы бросились за ней в коридор.

Однако к тому времени как мы там оказались растения уже и след простыл.

– Ну, Кулибин, – проворчал я, оглядываясь по сторонам, – вот будет номер, если оно сейчас кого-нибудь сожрет.

– Росянки людьми не питаются, – неуверенно протянул мой друг.

– Угу, – я выразительно посмотрел на здоровенный кровоточащий укус на его ноге, – и не бегают за тобой по дому в горшке. Ладно, ты налево, я – направо. Нужно поймать эту дрянь пока она дел не натворила.

Кивнув, Антоха бросился бежать по направлению к лабораториям, ну а я направился в сторону столовой. Уже на подходе к ней стало ясно, что я на верном пути. Так как дикие крики и матюки были слышны задолго до того как я сбежал вниз по лестнице и оказался в царстве кастрюль и еды. Немногочисленные ученые ошарашено смотрели куда-то вглубь небольшого ответвления, а старшая повариха прижавшись к прилавку раздачи, мелко-мелко крестилась, держа на вытянутой руке заляпанный чем-то зеленым половник.

Наблюдал я эту картину недолго, так как из туалета вдруг послышались крики, затем возня и страшные проклятия. Бросившись к туалету, вместе со вскочившими со своих мест вышедшими из ступора учеными я не добежал совсем чуть-чуть, так как в это время из него нам на встречу вышел сам Духобор. Начальник лаборатории, путаясь в спущенных до пола штанах и сияя длинными семейными трусами в мелкий горошек, наспех натянутыми на тело, тащил за собой безвольно трепыхающееся растение держа его за «горло». Судя по его виду и многочисленным укусам на руках и лице, глава научного отдела был в ярости.

– Это что еще за хрень?! – начал возмущаться он, тряся тушку в руках и вглядываясь в наши удивленные лица.

Не став дожидаться, когда все обернутся ко мне за разъяснениями, так как не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться от кого спасался бегством сей элемент дикой флоры, я потихоньку, прикрываясь спинами ученых, начал отступление к лестнице. Однако номер не прошел и мощный рык «Стоять!» догнал меня уже на середине пути. В общем, я был пойман и допрошен с пристрастием.

Как выяснилось сбежавшая от нас фиалка, решила наведаться в столовую, произведя там своим появлением изрядный фурор. Но на этом она не остановилась и решила заныкаться на кухне, попытавшись попасть туда через окно раздачи. Однако не учла тот факт, что на воротах в этот момент дежурила бдительная повариха, грудью вставшая на защиту запасов продовольствия. Ну, а если честно, то банально перепугавшаяся, когда этот мутант попытался залезть к ней на кухню через дырку в стене. Ученые же, в этот момент, раскрыв рты, наблюдали за тем, как в окне раздачи идет бой и как трепыхается непонятная зеленая хрень, которую визжа, бьет по башке поварешкой тетя Маша. Продолжалось это недолго, растению удалось спастись, вырвавшись на волю, хоть и с порядком помятой верхушкой. По какой-то нелепой случайности оно решило укрыться в туалете, где после сытного ужина заседал с книжкой в руках наш начальник. Вломившись в кабинку и обнаружив там еще одного агрессора, растение видимо решило (хотя интересно, чем ему было решать?) что его обложили со всех сторон, и не придумало ничего лучше, чем загрызть заведующего лабораторией. Тот такой подлянки от жизни явно не ожидал и принялся активно сопротивляться. Когда все было кончено, и адреналин немного спал, то пришло время злости. Подхватив задушенный цветок, Духобор выбежал наружу с вполне логичным вопросом, что это за хрень и что она вообще тут делает. Кто посмел проводить запрещенные генетические эксперименты в лаборатории, да еще и без его ведома? Зная какой начальник бывает в гневе, ученые не долго думая, молча ткнули пальцем в мою спину, к тому времени пытавшуюся укрыться на лестнице. Стоит ли говорить, что спастись мне не удалось?

Тяжело вздохнув, я рассказал все нашу историю с самого начала, упомянув также и о настойке, которой был полит цветок. Под конец моего рассказа в столовой собралась изрядная толпа народу. Некоторые из вновь прибывших активно интересовались что же тут произошло, а некоторые – в основном молодежь, просто тихонько потешались над экстравагантным видом нач. лаба, здраво рассудив, что рано или поздно и так все узнают. К моему облегчению Антона среди них не было. Видимо он прекрасно представлял себе реакцию Духобора на свою выходку, поэтому решил дать ему время немного остыть. А заодно и себе здоровье сберечь. О тяжелом характере нашего начальства, и его не менее тяжелой руке знали все.

– Ну и где этот Мичурин, мать его за ногу?! – потрясая тушкой растения и подтягивая штаны, прорычал он.

Во время этого движения он чуть повернулся к нам боком, и я успел заметить выкушенный солидный кусок ткани на его пятой точке. Народ как был, покатился со смеху.

– Убежал искать в другую сторону, – ответил я трясущимися от напряжения губами, силясь не заржать, – мы с ним разделились.

Во время нашего короткого диалога, пара ученых, что-то ласково приговаривая и увещевая, пыталась аккуратно вытащить задушенную росянку из медвежьей лапы заведующего. Тот, совершенно не обращая на них внимания, машинально разжал ладонь и зашагал по направлению к лестнице, видимо твердо решив, найти моего друга для серьезного разговора. Обрадовавшиеся ученые, тут же подхватили фиалку-мутанта, и радостно гомоня, как гуси на водопое, потащили ее к себе на опыты. Да, вот что значит фанатики науки… Часть присутствующих отправилась с ними, стремясь рассмотреть добычу поближе, а часть, последовала за Духобором, на тот случай если он все-таки найдет Антоху. Чтоб не прибил парня ненароком. Почесав в затылке я направился следом за ними.

* * *

– Грубейшее нарушение техники безопасности. Проведение генетических экспериментов без разрешения главы научного отдела. Использование биологических стимуляторов не по назначению. Закачка всего своего внутреннего резерва, в столь малую форму, без контроля, – размеренно мерил шагами гостиную Духобор.

Мы с другом молча сидели в креслах и слушали нотацию. Помимо нас, на этом своеобразном вечернем совещании присутствовали Алиса и Архип Петрович – пожилой одаренный, с ироничным взглядом, работающий на базе почти со дня ее основания. Седая бородка клинышком и круглое лицо в обрамлении очков, делали его похожим на старого, пожилого доктора из рекламы. Такого же добродушного и жизнерадостного. Впрочем, это совсем не мешало ему являться одним из сильнейших боевиков на базе и быть светилом науки в области биоинженерии.

– Папа, ну хватит тебе уже, он же не специально, – взмолилась Алиса, не выдержав долгих нотаций.

– Да будет тебе известно, милая, – подняв указательный палец вверх, обернулся он к дочке, – при подобных ситуациях в мои обязанности входит не только устранение последствий аварии, а это была именно она, можешь мне тут не морщить свой носик. Но и наказание виновных, с последующим проведением инструктажа по техники безопасности для всего персонала базы. Ну, а так как они, в отличие от вас, и сами все прекрасно понимают, то в качестве наказания отдуваться за всех будете именно вы.

– Ты уже почти час нам одно и тоже рассказываешь, – возмутилась она.

– Это я еще только начал, – улыбнулся он, – тем более доля твоей вины в этом тоже есть.

– А я-то тут при чем?

– При том. Ты являешься наставницей этих двух оболтусов, и должна контролировать все их энергетические проявления! Где ты была в тот момент, когда этот…, – он недовольно посмотрел на притихшего в кресле Антона, – молодой человек выращивал ту дрянь? Молчишь? То-то же. И это хорошо еще, что никто не пострадал.

– Папа…

– Никаких «папа»! Мы работаем на секретном научном объекте, полувоенного типа, между прочим. А это обязывает! И по мерам безопасности и по уровню ответственности. Совсем тут разболтались, я смотрю! Давно я вам учений не устраивал?!

– Ну, полно вам, Духобор Степанович, – подал голос, пожилой ученый, до этого молча сидевший в своем кресле, – я думаю, молодежь уже и так все прекрасно поняла. Тем более что Алиса всегда отличалась, редкой для своего возраста, ответственностью и подобный случай впервые в ее практике.

– Впервые, только потому, что до этого у нее не было учеников, – буркнул тот, слегка остывая.

– Ну, так это только подтверждает мои слова, – невозмутимо продолжил Архип Петрович, – у кого из нас не было проблем, когда приходилось браться за новое дело? Какой бы качественный ни был инструктаж, всегда всплывают какие-нибудь неучтенные факторы. Это жизнь. В этом нет ничего удивительного.

– Ну и что ты предлагаешь? Похвалить их за эту клоунаду? Вырастили не пойми что, и отправили гулять по базе. Молодцы, нечего сказать!

– Ну зачем же так категорично, – улыбнулся тот, – необходимый урок они получили. Нотации выслушали. Пусть работают дальше. Сейчас их задача развиваться как можно быстрее, а не отбывать наказание.

– Методы воспитания бывают разные.

– Я думаю это лишнее.

– Ладно, – махнул рукой Духобор, устало опускаясь в кресло, – можете идти отдыхать, завтра вставать рано. И вам запрещается с этого дня пользоваться своим даром без присутствия опытного наставника.

– Это не обсуждается, – добавил он, видя как я открываю рот для возражения, – а ты, Алиса, потрудись объяснить своим подопечным, как вредно бывает бесконтрольно вкладывать весь свой резерв в одно растение, тем более политое новейшими экспериментальными стимуляторами. Да как у вас вообще такое чудо получилось из обычного растения? Чтобы оно бегало, да еще и обладало зачатками разума?!

– Разума у него нет и быть не могло, – подала голос Алиса, до этого молча выслушивающая нотации отца, – это базовые реакции построенные на…

– Избавь меня от подробностей, – поморщился тот, – меня и так утром ожидает подробный отчет от научного отдела. Весь мозг мне вынесут. Они там сейчас полным составом потрошат ваше чудо-юдо. Восторга полные штаны. А потом еще и Митрову придется объяснять, как такое вообще могло случиться. Так что все. Всем спать.

– Это было не совсем обычное растение, – спокойно заметил Архип Петрович, – если судить по окрасу, то таких фиалок не бывает и быть не может. Вы ведь в столовой ее взяли, молодой человек? – обратился он к моему другу.

Антон кивнул.

– Таааак, – зловеще протянул Духобор, – ну, и кто у нас тут еще решил Мичуриным заделаться?

– Папа, ну это же для красоты! – покраснела Алиса, – Кто же знал, что именно ее возьмут ребята для тренировки, да еще и с подобным эффектом?!

Кажется, буря миновала, подумал я, глядя как наливается кровью лицо Духобора. Пора сваливать пока о нас не вспомнили. Поэтому пожелав всем спокойной ночи, мы поспешно вышли из комнаты, плотно притворив за собой дверь, с трудом заглушающие крики главы научного отдела.

– Да, Антоха, ну и натворил же ты дел, – покачал головой я, по дороге к нашим комнатам.

– Да кто ж знал, что так получится, – в который раз возмутился он, – думал как лучше.

– А получилось как всегда.

– Сплюнь, а то накаркаешь еще!

– Да, такое и накаркать-то проблематично. Тоже мне, юный садовод.

Беззлобно споря и переругиваясь, мы добрались до своих комнат где, недолго думая, и завалились спать. Все-таки подобная методика обучения отнимала кучу сил, причем не только физических, но и моральных. Вот только спать от этого меньше не хотелось. Даже странно. Помню в былое время, после чего-то подобного я бы еще долго не мог заснуть, переваривая случившееся и мучая себя фразой «а вдруг», имеющий в конце самые разнообразные варианты развития ситуации. Вертелся бы с боку на бок и крутил все в голове раз за разом. Теперь же, мне просто хотелось спать и не думать ни о чем. То ли брала свое эмоциональная усталость, накопившееся за все время пребывания на базе, то ли у меня просто проснулось здоровое чувство пофигизма. Непонятно. Но в любом случае я начал меняться. С этой мыслью я и провалился в темноту.

Глава 8. Видящая

Проснувшись рано утром и умяв очередную порцию химикатов, я, вместе со Сном и Антоном, спустился в столовую на завтрак. Сегодня повара решили порадовать нас ароматным грибным супом и овсяной кашей на молоке, довеском к которой шла яичница-глазунья. Несмотря на название, каша была выше всяческих похвал, причем настолько, что я даже попросил добавки. Все-таки хороших на базе держат поваров, нечего сказать. Казалось бы, из простых, по сути, вещей они могли сварганить настоящее произведение вкусового искусства.

Вернувшись от раздачи с добавкой, я стал свидетелем весьма интересного спора наставника с моим другом. Стен вообще был каким-то жизнерадостным парнем. Отлично разбирался в культуре и кино, и мог говорить практически на любую тему часами. Казалось, просто не было такой вещи, в которой бы он не понимал или не знал о ней нечто занимательное или же просто интересное. Он легко поддерживал разговор, шутил, смеялся, и производил исключительно хорошее впечатление. Этакий рубаха-парень, которого уже через несколько минут после знакомства, как-то совсем незаметно начинаешь считать своим другом и относиться к нему вполне доверительно. Полезное качество, отметил я про себя.

Вот и сейчас, удобно расположившись за столиком и допивая компот из граненых стаканов, они увлеченно спорили на тему современных ужастиков, а именно какую самую страшную рожу они видели в своей жизни. Очень интеллектуальный спор…

– А я говорю, что все это фигня! – не унимался мой друг, увлеченно доказывая свою точку зрения, – Сейчас на компе таких монстров навертеть можно, что все эти ваши зомби и маньяки даже рядом не стояли. Что в них вообще страшного? Ну, мертвяк и что с того? Их сейчас уже даже дети не боятся – привыкли.

– Это все потому, что никто их в реальной жизни не видел, – спокойно пояснил Сейнульв, вылавливая ягодку со дна своего стакана, – а к картинке по телевизору глаз привыкает очень быстро.

– И все равно, я считаю, что придумать можно нечто и пострашнее, чем то о чем вы говорите.

– Нельзя, мой друг, – не согласился тот, – все самые страшные ужасы основаны именно на изменении и преображении человеческого тела. Не так страшен монстр, уже изначально бывший таковым, как человек, потерявший свою человеческую сущность. Если ты вспомнишь, то поймешь, что все самые страшные фильмы были построены именно на элементах, накрученных на людской образ. Это психология. Режиссеры прекрасно это знают и пользуются.

– Ну, хоть один пример, – усмехнулся мой друг, – я много чего смотрел, так что сравнить есть с чем.

– Пример? – задумчиво проговорил Стен, – да пожалуйста.

Его лицо моментально преобразилось в настолько чудовищную маску, что я выронил из рук поднос, так и не донеся его до нашего столика. Антон же вообще так шарахнулся в сторону от неожиданности, что упал со стула и хлопнулся на спину, ударившись головой об пол и потеряв сознание.

– Нет, ну он же сам просил, – повернулся ко мне мастер, улыбаясь большим ртом с длинными иглами зубов и смотря на меня пустыми глазницами.

Я осторожно кивнул и попятился, пытаясь унять дрожь в руках. В этот момент мне очень хотелось облить учителя святой водой и бежать оттуда куда глаза глядят, визжа во все горло, но ноги плохо слушались.

Вздохнув, и приняв свой первоначальный облик, Сейнульв поднялся из-за стола и начал приводить в чувство потерпевшего. Легко подняв с пола сто тридцати килограммовую тушку спецназовца, он усадил его на стул и положил руку на голову, заботливо придерживая за плечи. Пришел в себя тот быстро и довольно бурно, попытавшись вскочить и размахивая руками, однако все эти попытки были пресечены на корню. Убедившись, что ученик уже пришел в адекватное состояние, мастер усмехнулся и вернулся на свое место.

– Это что еще такое вы мне тут устроили?! – раздался за моей спиной возмущенный голос поварихи.

Проследив за ее взглядом, я обнаружил у себя под ногами перевернутый поднос с едой и остатками посуды.

– Это, что я теперь, по-вашему, должна все это убирать?! – уперев руки в бока, продолжала возмущаться она.

– Я нечаянно, – повинился я, – сейчас все уберу. Только веник с тряпкой дайте.

– Да уж конечно уберешь, куда ты денешься, – уже тише буркнула она, направляясь обратно на кухню.

По быстрому прибравшись на полу, под ехидные смешки Стена и его замечания по поводу, недостаточной подготовки учеников Владимира, которые до сих пор так и не научились правильно падать я направился на занятия к Алисе. Антон топал рядом, угрюмо сопя и отказываясь как-либо комментировать случившиеся. Я его прекрасно понимал, поэтому деликатно помалкивал до самых лабораторий.

* * *

Алиса уже ждала нас в своем рабочем кабинете, одетая в белоснежный халатик, как всегда жизнерадостная и полная энергии. Как будто и не было вчера всей выволочки за случившееся. Впрочем, это уже не наше, а их семейное дело.

Поздравив Антона с успешным слиянием, она два часа заставляла его отрабатывать на различных растениях, добившись вполне хорошего и качественного результата. А именно того, что теперь мой друг мог легко входить в подобное состояние вполне осознанно и контролировать все процессы, происходящие как в чужом, так и в своем собственном теле, и особенно – расход энергии.

Я же в это время отрабатывал навыки целительства на «Макете». Да-да, именно так, с большой буквы. Макетом было тело мужчины, примерно лет тридцати пяти, лежавшее на одном из столов и полностью подключенное к системе полного жизнеобеспечения. Как объяснила Алиса, теперь все необходимые навыки и всевозможные аварийные ситуации мы будем отрабатывать именно на нем. Тело погибшего человека было доставлено сюда из городской больницы. Мозг было уже не вернуть, так как прошло довольно много времени с момента гибели, а вот все остальное одаренные смогли восстановить и теперь использовали тело в качестве наглядного пособия и материала для тренировки. В таких условиях одаренные могли оттачивать свои навыки лечения на почти живом материале, не боясь угробить пациента, что было вполне разумно.

Оставив Антона под присмотром одного из одаренных лаборантов, мучить многострадальную печень, Алиса вплотную занялась проверкой освоенных мною вчера знаний, попутно вставляя свои комментарии и рассказывая о том, что было упущено или недостаточно полно раскрыто в книге. В принципе вся наша работа сводилась к тому же что и раньше. Мастер старалась всеми силами навредить лежащей на столе тушке, а в мою задачу входило исправить все то, что она натворила.

По началу задания были не сильно сложные: царапины, порезы, небольшие термические или химические ожоги, то есть все то, что можно было отнести к обычным травмам. С этим я справлялся без труда, попутно для себя отметив, что при борьбе с ожогами от третьей степени и выше, гораздо проще срезать пострадавший участок и вырастить его заново, чем долго и муторно заниматься восстановлением клеток, постепенно оттесняя поврежденный фронт к периферии тела.

Дальше было сложнее. Лечение разрывов и травм внутренних органов, костей, нервных узлов, суставов и сосудов. По идее ничего сложного в этом не было, если дело касалось собственного организма, ведь все неполадки он исправлял сам и в кратчайшие сроки даже без контроля сознанием, но этот же процесс превращался в настоящее искусство, если дело касалось чужого тела. Так, например, при ранении сердца, ни в коем случае нельзя было запускать его сразу после исцеления, потому что сгустки крови и грязь могли распространиться дальше по сосудам и привести к довольно неприятным последствиям, после которых пришлось бы восстанавливать половину кровеносной системы уже всего тела. Поэтому в таком случае рекомендовалась полная очистка всей области ранения и прилегающих к ней участков, с обязательным выводом всего лишнего через края раны. При этом состояние мозга пациента контролировалось одаренным и поддерживалось в надлежащем состоянии. И только после того как врач убеждался в оптимальном результате – производился запуск главного органа. В общем, нюансов была масса.

Прозанимавшись до самого вечера и добившись полного опустошения внутреннего резерва, Алиса отпустила меня отдыхать, попутно рассказав, что после прохождения полного курса анатомии и хирургии, у меня будет экзамен, принимать который соберется целая комиссия, состоящая из нее самой, Духобора и Архипа Петровича. Ну, а после успешной его сдачи мы должны будем перейти к другим разделам. А именно вирусологии, противодействию ядам (в том числе и боевым отравляющим веществам) и работе с геномом. Прохождение каждой темы будет заканчиваться все тем же экзаменом, после чего начнется уже курс строения животных и растений и умению взаимодействовать с ними.

Увидев, как после услышанного я схватился за голову, Алиса только усмехнулась и пояснила, что последний пункт не заставляет разбираться еще и в их анатомии, а просто содержит лишь общие знания по строению и учит управлять их сознанием, движением и ростом. Немного успокоившись, я пожелал ей спокойной ночи и отправился к себе в комнату, где меня уже давно дожидался Антон, от скуки штудирующий ту же самую литературу, которой я занимался вчера. Уже с удобством развалившись на кровати, запоздало вспомнил, что так и не поужинал сегодня, однако усталость была настолько сильной, что подняться и топать в столовую казалось воистину непосильной задачей. Поэтому махнув на все рукой, я повернулся на бок и провалился в глубокий сон.

Дальнейшие дни слились в одну сплошную полосу. Решив не тратить время даром, Алиса гоняла нас по полной программе, обучая секретам медицины. Стейнульв тоже старался не отставать и к концу недели сумел-таки залегировать нас до конца. Как выяснилось, изначально он тратил на нас не полный свой резерв, а только его часть. Ведь кому охота доводить себя до полного истощения? Но потом, слегка поразмыслив, решил не экономить и справиться с этой задачей как можно быстрее, чтобы мы могли проверить свои новые тела уже в понедельник на практике с Владимиром. Да и самому потом меньше возиться. Разумеется, отказываться мы не стали, хотя особо нас никто и не спрашивал. Поэтому в четверг все уже было готово.

Небольшим сюрпризом для меня стал тот факт, что после всех этих манипуляций моя тушка приобрела практически первоначальный вид, почти полностью растеряв весь мощный мышечный каркас к которому я уже успел привыкнуть и даже начал немного гордиться. Глядя на мое возмущение, мастер только усмехнулся и пояснил, что делает из меня бойца, а не грузчика. Большой объем мышечной массы потребляет большее количество кислорода, а следовательно и быстрее устает. Более того настоящая сила и выносливость достигается в основном статическими упражнениями, бегом, ну и практикой боя разумеется, а вовсе не теми методами, о которых я думал раньше. Он же, изменял и усиливал как раз те группы мышц, которые и были нам необходимы для дальнейших тренировок и которые должны были существенно облегчить занятия с Владимиром. Попутно приводилась в порядок и усиливалась скорость реакции, координация и моторика. Разумеется у одаренного эти характеристики и так намного превосходили обычные человеческие, но благодаря их усилению до максимума на физическом уровне результат получался поистине впечатляющим. В конце концов, одаренный в отлично тренированном теле, находящимся на пике своих сил и развития всегда превзойдет того же, только с дряблыми мышцами и пивным животом. Усиление может и будет одинаковое, в те же самые семь раз, но по общим характеристикам у второго не будет никаких шансов даже по силе.