Текст книги "Тысяча разбитых осколков"

Автор книги: Тилли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

– Сил, – прошептала я, убитая горем за мальчика, которого я любила. "Вы должны были сказать мне."

Его тело обвисло от усталости. «Полагаю, я не хотел этого признавать. Не хотел тебя беспокоить. Но …"

"Но?" – спросил я, молясь, чтобы не давить на него слишком сильно.

«Но он прав», – признался он, и в тот момент я так гордился им. Сил боролся с этой поездкой, сражался с большей частью разговорной терапии. Но я понял, что он отдал столько себя, сколько мог. Но ему нужно было продолжать идти. Чтобы стать сильнее, ему нужно было пройти больше пути.

– Спасибо, что рассказал, – сказала я и поцеловала его дрожащие губы.

– Спасибо, что любишь меня, – тихо сказал Сил в мои губы, которые не хотели ничего, кроме того, чтобы он прижался к ним. Сил, возможно, не считал себя милым и достойным. Но в моих глазах он был возвышен.

«Мы справимся с этим», – пообещал я. Потому что я верил в него и верил, что вместе мы сможем противостоять чему угодно.

Сил обнял меня, и я обняла его в ответ на прощание Поппи и его признание. Когда наши слезы высохли и осталась только усталость, мы подняли глаза, наблюдая за звездами. И я улыбнулся. Потому что я знал, что Поппи там. Сейчас это было так же утешительно, как ее объятия вокруг меня.

Тёплый ветер и душевные слова

Саванна

Оцути, Япония

На следующий день

Я смотрел на сад, в который нас привезли, и на телефонную будку , стоявшую внутри него. Море лежало над оживленной дорогой, а мы стояли здесь, среди клочья дикой зелени, и смотрели на простую белую телефонную будку. Это был старомодный английский стиль. Вокруг были разбросаны скамейки, но эта телефонная будка просто стояла здесь, довольно одинокая и неуместная.

«Несколько лет назад этот город в Японии пережил цунами», – сказал Лео, и мое сердце екнуло. Я окинул взглядом маленький городок. Должно быть, оно было опустошено. «Особенно серьезно пострадал этот прибрежный город. Много людей погибло. В результате этой единственной катастрофы горожане потеряли многих членов своих семей». Рука Сила сжала меня крепче.

«Эту телефонную будку построили год назад». Лео подошел к нему. «Он известен как Wind Phone. Внутри него отключен проводной телефон». Я увидел черный телефон внутри. Это похоже на то, что вы видели в старом фильме, еще до того, как появились мобильные телефоны.

«Человек, который его создал, потерял двоюродного брата из-за рака. И он скучал по нему. Он так скучал по нему, что не знал, как с этим справиться». Эти слова были ударом в грудь. Я знал, каково это. «Он чувствовал, что ему нужен место, где можно выразить свои чувства словами. И нужно было место, чтобы их выразить. Поэтому джентльмен построил в своем саду эту телефонную будку, чтобы с ним можно было разговаривать». Я нахмурился в замешательстве. «Этот телефон был создан, чтобы помочь справиться с горем. Это прямая линия с загробным миром и теми, кто ушел».

«Чтобы понять, почему эта телефонная будка важна, важно отметить здесь несколько вещей о Японии и убеждениях, которые носят здесь многие люди», – мягко сказала Миа. «Япония в основном буддийская. А внутри буддизма люди верят, что грань между этой жизнью и следующей тонка. Они верят, что все в мире, в жизни связано, в том числе и те, кто ушел из жизни».

Мне понравилась эта идея. Это напомнило мне о том, что я думал о Вселенной и звездной пыли, а также о том, что в конечном итоге мы снова займем свое место среди звезд, откуда все мы произошли. О наших загробных энергиях, остающихся в этой жизни просто в новом виде. Никогда не уходя.

«В семьях по всей Японии у многих людей в гостиной есть алтари, посвященные умершим близким», – продолжила Миа. Я не мог оторвать от нее глаз, ловя каждое ее слово. «Они наполнены фотографиями и памятными подарками тех, кто ушел, а перед ними кладут фрукты, рис и другие подобные подношения. Люди верят, что, несмотря на смерть, их близкие все еще связаны со своими семьями и их нужно уважать».

«Как в журнале, который нам подарили Лео и Миа» , – подумал я. Это поддерживало мою связь с Поппи. И я знал, что даже после того, как эта поездка закончится, я продолжу общаться с ней через страницы. Я не мог себе представить, что когда-нибудь остановлюсь. Я не знал, полезно ли это для здоровья, но находясь здесь и слушая все это о буддизме и японской культуре, я понял, что все в порядке. Было нормально оставаться на связи с сестрой, которую я потерял. Благодаря дневнику я снова обрел ее голос.

«Эта телефонная будка является продолжением домашних алтарей. Он соединяет тонкую грань между жизнью и смертью здоровым и личным способом», – сказал Лео. Он указал на простую белую телефонную будку. «Телефон внутри не связан ни с чем на этой земле, а скорее с потусторонним миром. Человек, построивший это, знал, что прямой линии связи с его пропавшим кузеном не было, но ему нравилось думать, что его слова, обращенные к нему, не передавались по связанной линии, а переносились по ветру. Вот почему его называют «Телефон ветра».

Мои руки дрожали, когда я пристально смотрел на этот телефон, и этот телефон стенд. Дрожь пробежала по моей спине, когда вокруг нас пронесся своевременный порыв ветра. Сил дважды сжал мою руку. Я в ответ дважды сжал его руку – я почувствовал, что он тоже дрожит.

«Другая часть буддийской системы верований, не слишком отличающаяся от того, что мы узнали в Варанаси, заключается в том, что, поскольку наши близкие все еще связаны с нами, мы также должны отпустить их. С точки зрения буддизма, если мы не можем отпустить наших близких, не можем избавиться от боли от их потери, тогда они не могут быть освобождены и вместо этого оказываются подвешенными на своего рода нейтральной полосе в загробном мире», – сказал Лео. «Поэтому одни из самых распространенных фраз, используемых в этой телефонной будке, – это: «Не беспокойтесь о нас» и «Я делаю все, что могу». Люди верят, что это помогает убедить тех, кого мы любим, в том, что с нами все в порядке, даже если это не так, и помогает им перейти в загробный мир и перейти к следующей части своего путешествия».

Рядом со мной Сил застыл как доска. Для него было самым трудным из всего – отпустить брата. Отказ от свечи, изображающей Киллиана на Ганге, действительно ранил его. Я знал, что это не будет исключением. Я прислонилась головой к его руке, просто пытаясь утешить его.

– После цунами, – Миа продолжила с того места, на котором остановился Лео. «Многие горожане стали случайно приходить в этот сад, к телефонной будке, чтобы попрощаться с ограбленными. Точно так же, как и многие из нас. Несчастные случаи со смертельным исходом, быстрые болезни… самоубийства… – ласково и осторожно сказала Миа. «Прощаний не бывает. Нет возможности сказать все, что мы хотели сказать нашим близким».

В тот момент я почувствовал, что мне повезло. Потому что я взял Поппи за руку и попрощался. Я сказал все, что мне нужно было сказать сестре. Но Сил… многие из моих друзей здесь не получили такого прощания. Не получил этого закрытия.

«Не все захотят это сделать, и это нормально. Но мы обнаружили, что разговор по телефону особенно полезен для исцеления тех, с кем еще не попрощались. Это действительно может помочь вам сказать то, что вам нужно сказать своим потерянным близким, наедине и в полной конфиденциальности», – сказал Лео. Он улыбнулся нам всем. «Мы привезли вас сюда сегодня, на нашу самую последнюю тренировку в нашем путешествии, чтобы вы все могли сказать все, что вам нужно, тем, кого вы любили больше всего». Я услышал рыдания, всхлипывание и душераздирающие крики моих друзей. Но мой взгляд был прикован к телефонной будке. Моя рука схватила Сила. как спасательный круг. Когда я осмелился взглянуть на его лицо, оно было пепельным. Его серебристо-голубые глаза были широко раскрыты и полны страха.

Я положила голову ему на руку. Ему было холодно, и его тело тряслось. «Мы дадим каждому из вас время войти в телефонную будку», – сказала Миа. «Мы с Лео часто приезжаем сюда с нашими группами. Нам посчастливилось выделить для вас немного личного времени вдали от публики». Мия отошла в сторону. «Поэтому, пожалуйста, если вы хотите и чувствуете себя готовым, входите в телефонную будку».

Лео подошел к Силу и сказал достаточно тихо, чтобы только мы могли услышать: «Тебе не обязательно делать это, если ты еще не здесь, сынок». Сил оцепенело кивнул. Я, честно говоря, не знал, что он сделает.

Чья-то рука схватила мою свободную руку. Это был Дилан. Когда я посмотрел вниз, я увидел, что мы все связаны. Лили, Джейд, Трэвису, Дилану, мне, Силу. Мы добрались сюда. Через слезы, боль и агонию, открыв друг другу наши разбитые сердца, мы шестеро подошли к этому последнему упражнению.

«Мы зашли так далеко», – сказал нам всем Дилан. У нас были. Вместе мы поддерживали друг друга. Мы делали это бок о бок, вытирая слезы друг друга и утешая друг друга, когда расставались. У нас была связь, выкованная как горем, так и любовью. Я знал, что навсегда слиюсь с этими людьми.

Лили шагнула вперед первой, выпустив руку из руки Джейд. Я наблюдал за ней, затаив дыхание, пока она поднялась по ступенькам к телефонной будке и вошла внутрь. Я опустила голову, когда она взяла трубку, зная, что мои друзья оказывают ей такую же милость.

Ветер гулял по деревьям. Впереди пели птицы; Звук медленных волн, бьющихся о берег, и машин, проносящихся позади нас по оживленной дороге, создавали эмбиентный саундтрек. Что еще более важно, это давало человеку, говорящему по телефону, полную конфиденциальность.

Один за другим звонили мои друзья. Каждый выходил грустным и залитым слезами… но почему-то выглядел по-другому. Очищенный, возрожденный – коктейль эмоций. Мы взялись за руки, чтобы оказать постоянную поддержку. И когда Дилан вернулся в строй с красными щеками и мокрыми глазами, настала моя очередь.

Я взглянул на Сила, который оторвал взгляд от телефонной будки и встретился с моим. – Ты сможешь это сделать, Персик, – сказал он хриплым и хриплым голосом.

Я кивнул, затем отпустил его руку. Я подумал, что это метафора. Мы могли бы поддерживайте друг друга, поддерживайте и осушайте слезы друг друга, но когда дело дошло до этого, наши путешествия с горем были нашими собственными. Мы были одни . И нам тоже пришлось лечиться в одиночку.

Каждый шаг к телефонной будке был марафоном. Тяжесть двери казалась такой, словно она весила десять тонн. Но когда я оказался внутри, черный телефон смотрел на меня, все затихло, и чувство покоя окутало меня там, где я стоял.

Дрожащей рукой я поднял телефон и поднес его к уху. Меня встретила только тишина.

Но я знал, что она здесь, ждет на ветру.

– Поппи… – сказала я, и мой голос прозвучал очень громко в тишине. – Я знаю, что ты меня слышишь, – сказал я. Я зажмурился. «Вчера вечером я прочитал последнюю запись в твоем блокноте». Я перевела дыхание, и мои глаза наполнились слезами. «Это было так красиво. Ты была такой красивой. Надеюсь, ты это знаешь. Я улыбнулась сквозь тихий плач. «Ты попрощался со мной вчера вечером, поэтому будет правильно, что сегодня моя очередь попрощаться с тобой». Я сжал телефон крепче. «Только я не хочу. Потому что, если эта поездка и твой блокнот меня чему-то научили, так это тому, что я верю всем сердцем и душой, что ты со мной». Я фыркнул и глубоко вздохнул. Моя грудь чувствовала саднение и боль.

«Когда ты умер, весь мой мир рухнул. Но теперь я чувствую тебя рядом со мной. Я вижу тебя в звездах. Я вижу тебя в моих снах. И сейчас я разговариваю с тобой по этому телефону».

Я вытерла щеки и замерла, когда бабочка приземлилась на цветок возле телефонной будки. Когда-то это была гусеница, превратившаяся в бабочку. У этой бабочки, какой бы красивой она ни была, будет лишь короткая жизнь. Но его красота останется в памяти всех, кто его видел.

«Я люблю тебя больше, чем все звезды на небе, Поппи. Я никогда не перестану скорбеть о том времени, которое ты упустил в моей жизни, но я буду дорожить благословениями, которые ты дал мне, пока ты был здесь». Мои крики утихли, а дыхание успокоилось. – Не беспокойся о нас, – прошептал я, желая, чтобы она была свободна. «Береги себя, моя любимая сестра. Я тебя обожаю. Я тебя люблю. И я буду скучать по тебе каждую минуту каждого дня», – сказал я, а затем положил телефон обратно на держатель.

Бабочка взлетела, и я смотрел, как она летит на ветру к небо, пока оно не исчезло из виду. Я закрыла глаза и улыбнулась, особенно когда почувствовала сладкий аромат ванили, заполняющий пространство вокруг меня.

Затем я открыл дверь наружу и увидел своих друзей и любовь всей моей жизни, все ждали, держась за руки, с гордыми выражениями на лицах. И я просто знал, чувствовал это глубоко в своем сердце…

… Со мной все будет в порядке.

Тихие голоса и поворотные моменты

Сил

МИР НА ЛИЦЕ САВАННЫ , КОГДА ОНА ВЫХОДИЛА ИЗ ТЕЛЕФОННОЙ БУДКИ, БЫЛ палкой о двух концах. С одной стороны, я был так горд, до крайности радовался за свою девочку, что она хватило смелости обнажить свою душу сестре, по которой так скучала. Так гордилась тем, как она сейчас шла с прямой спиной и высоко поднятым подбородком. Но с другой стороны, это заставило меня осознать, сколько работы мне еще предстоит сделать. Вещи, с которыми я не хотел сталкиваться. Боль, которую я не хотел терпеть.

Рука Лео легла мне на плечо. – Опять же, тебе не обязательно, сынок.

Хватка Саванны в моей руке усилилась. Я взглянул на нее. Ее голубые глаза были широко раскрыты и полны противоречия. Я хотел быть лучше для нее. Черт, я хотел стать лучше для себя .

«Я могу это сделать», – прохрипела я, и Лео изучал мое лицо. Через несколько секунд он кивнул, но его глаза были осторожными. Я знала, что он беспокоится за меня.

Прежде чем я отпустил руку Саванны, она поцеловала ее тыльную сторону и отошла. Идя вперед, я удерживал ощущение ее поцелуя, все еще оставшегося на моей коже. Идти к телефонной будке было все равно что идти по зеленой миле. На мой взгляд, телефонная будка выглядела не заманчиво, а скорее как будто мои самые большие страхи воплотились в жизнь.

Я остановился у двери и заставил себя открыть ее. Тишина была оглушительный изнутри, отсутствие звука пронзало мои уши, как будто это была болезненная высокая частота. Затем я положил руку на телефон. Было холодно и тяжело. Моя грудь начала двигаться вверх и вниз. Слишком быстро. Мое дыхание было слишком быстрым. Пот выступил у меня на лбу, но я глубоко вздохнул и заставил себя взять трубку. Оно вздрогнуло, когда я поднес его к уху.

Просто представить, как Киллиан стоит по другую сторону и ждет, пока я заговорю, меня сокрушило. Мой голос затерялся в горле, и, как это часто случалось, та ночь прокручивалась в моей голове, как кинолента. Показал, как Киллиан терпит крах в объемном звуке и в высоком разрешении. Я пытался говорить, но не было ни звука. И, несмотря на мои усилия, мои колени подогнулись, и я упал на землю. Телефон висел на полке, раскачиваясь взад-вперед. Я отпустила это, желая сказать Киллиану, как сильно я его люблю, как скучаю по нему и как жизнь без него иногда кажется, что это вообще не жизнь. Но все, что я видел, это то, что он сломался в моих руках… исчез.

Ушел.

Мой брат пропал !

Я тогда сломался. Рыдания разрывали мое тело, и я не мог их остановить. Не мог подняться с холодного пола телефонной будки. Дверь распахнулась, и Лео наклонился. Он помог мне подняться на ноги и вывел меня на тропу. Но все равно рыдания не прекращались. Дилан обошел меня с другой стороны, помогая Лео нести меня по тропинке к ожидавшему нас автобусу. Знакомая рука легла мне на спину, и я понял, что это Саванна. Это была моя девушка. Всегда рядом с поддерживающим прикосновением. С ее любовью и нашими общими двумя рукопожатиями.

Обратный путь был размытым, время отдавалось печали. Я не мог попрощаться. Я просто не мог попрощаться.

Я не был готов попрощаться.

Еще нет.

Лео и Дилан помогли мне выйти из автобуса в мою комнату. Они уложили меня на кровать, и еще до того, как моя голова коснулась подушки, Саванна обвилась вокруг меня. Тогда я немного вздохнул. Я всегда так делал, когда она была рядом. Но рыдания все равно пришли. Они приходили до тех пор, пока слезы не текли по моим щекам и солнце не уступило место луне. Лео все время оставался с нами в комнате, позволяя мне вычистить все из моей души.

В конце концов он встал со своего места и сказал: «Мне просто нужно поговорить с Мией. Я вернусь через минуту. С тобой все будет в порядке?» Я кивнул головой. Я не мог говорить. Мой голос пропал.

Когда он ушел, Саванна тут же села. Ее глаза были красными от печали.

– Мне очень жаль, детка, – сказала она. – Прости, что так тебя обидел.

Я смотрел в эти голубые глубины и знал, что если у нас есть какое-то будущее, мне нужно поправиться. «Я люблю тебя», – сказала я, как раз в тот момент, когда в мою дверь постучали. Миа прошла, Лео последовал за ней.

– Саванна, – мягко сказала Миа, – пойдем поужинаем.

"Нет." Саванна покачала головой. Мне хотелось улыбнуться ее упорству, но у меня не хватило сил сделать это.

– Ты не ел, – сказала Миа. Затем она посмотрела на Лео. – Пусть Лео и Сил немного поговорят.

Саванна открыла рот, чтобы возразить, но я сказал: «Продолжай, Персик». Я встретился взглядом с Лео. Взгляд, которым он меня наградил, подсказал, что ему нужно поговорить со мной о чем-то, о чем я не был уверен, что мне понравится. «Принеси что-нибудь поесть».

Саванна всмотрелась в мое лицо. "Вы уверены?" ее взгляд опустился. – Я не хочу оставлять тебя.

– Я знаю, детка, – сказал я, садясь и обхватив ее лицо руками. Я поцеловал ее лоб, щеки и, наконец, рот. «Со мной все будет в порядке. Обещаю, – сказал я, молясь, чтобы эти слова были правдой.

– Хорошо, – сказала Саванна, полностью доверяя мне. Это заставило меня почувствовать себя немного сильнее. Она все еще была здесь со мной.

Я смотрел, как она уходит с Мией, сердце снова разрывалось, когда она повернулась и одарила меня водянистой улыбкой. Когда дверь за ними закрылась, я повернулась к Лео. «Мне понадобится дополнительная помощь, когда мы вернемся домой», – сказал я. «Сегодняшний день заставил меня осознать, как далеко мне еще предстоит пройти».

Лео кивнул, а затем сказал: «Я предлагаю уйти прямо сейчас».

Шок и паника мгновенно охватили меня. "Сейчас?" – сказал я, спрыгивая с кровати. «Я не хочу уходить сейчас. Я не хочу покидать Саванну. Я хочу поехать домой с ней и остальными. Доведи это до конца».

Лео подошел ко мне с настороженным выражением лица. «Сынок, я никогда не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь, но я волнуюсь, если ты увидишь Саванну или останешься до конца, ты не пойдешь». Я представила лицо Саванны, вспомнила, как она обняла меня, как она заставляла меня чувствовать себя в безопасности и как будто я мог просто опереться на нее навсегда… Я выдохнул с поражением. Он был прав. Я знала, что он прав, но мне просто хотелось увидеть ее еще раз. Я хотел попрощаться. Стройте планы на то время, когда мы будем в разлуке. Как мы будем продолжать двигаться вперед.

– Сил, ты любишь ее? Вопрос Лео заставил мою голову вскинуться и отвлечь меня от мчащихся мыслей.

Я встретился с ним взглядом. «Полностью», – ответил я. Мой голос был тверд. Моя любовь к Саванне была единственным, в чем я был уверен. Все остальное потрясло меня до глубины души. Моя любовь к Саванне была конкретной.

– Тогда тебе нужно уйти сейчас же, сынок. Чтобы иметь какое-то будущее с ней, вы должны продолжать терапию. Этой поездки недостаточно. Сейчас ты в опасном месте, и я советую идти немедленно. Я видел, что происходит с людьми, когда они срываются и откладывают помощь». У меня свело желудок. Это был Киллиан. Я не хотел быть похожим на него. – Позволь мне помочь тебе, Сил. Послушайте моего совета и позвольте мне помочь».

Мое сердце билось слишком быстро, и я не мог сосредоточиться. Я не знал, что делать лучше. Я не был уверен, что смогу покинуть Саванну. «У вас обоих есть реальный шанс на счастье», – сказал Лео, обращаясь прямо к моему сердцу. «Давайте сделаем Гарвард этой осенью целью. Чтобы снова быть с Саванной. Когда ты исцелишься и сможешь отдать ей все, что у тебя есть».

Я мог это видеть. Мы оба счастливы и здоровы, справляемся со своим горем в колледже – колледже, в котором нам суждено было учиться вместе. Я хотел этого. Я хотел этого так сильно, что внезапно это стало всем, что я мог видеть.

Он знал, что я колеблюсь, а затем пронзил меня, сказав: «Ты не хочешь, чтобы твоя любовь к ней уменьшилась из-за горя. Ты не хочешь, чтобы ей пришлось делить тебя с остаточной тьмой. Пойдем со мной, мы поможем тебе, а потом отдай ей все свое здоровое сердце. Отдай ей себя целиком.

Эти слова выбили воздух из моих легких. Саванна заслужила мир. Она заслуживала того, чтобы ее любили безоговорочно . Лео терпеливо ждал моего ответа. – Хорошо, – наконец прохрипел я, и мое сердце разрывалось. Это было не то, чего я хотел. Я просто хотел ее… но мне нужно было исцелиться.

Мне пришлось сделать это одному.

Лео выдохнул с облегчением. «Ты принял правильное решение, Сил. Я даю тебе десять минут, чтобы собрать вещи. Я пойду и сделаю последние приготовления».

Лео вышел из комнаты, а я стоял на месте несколько минут молчания. Я не мог заставить себя пошевелиться, как будто они протестовали против того, что я собирался сделать. Но просто подумав о том, чтобы поехать в Гарвард этой осенью, Саванна была рядом со мной, пока мы жили счастливо и безболезненно, а не просто существовали… это заставило меня двигаться за считанные секунды. Я бросила одежду в сумку и оглянулась на комнату, на впечатление Саванны, которая все еще лежала на кровати. Эта девушка любила меня, и я докажу ей, что могу быть вместе с ней. На сто процентов. Несмотря на то, что мы молоды, мы можем это сделать.

Увидев на столе гостиничный блокнот, я подбежал и написал записку своей девушке. Я просто надеялся, что она поняла. Я нарушал наш договор. Я снова что-то скрывал от нее, оставив ее без прощания. Но как бы мне ни было больно, как бы моя душа ни кричала мне, чтобы я оставался в безопасности в ее объятиях, это было важно для нас обоих .

Взяв со стола свой бумажник, я посмотрела на него, чувствуя внутри тяжесть записки Киллиана. Недолго думая, я выдернул его, задыхаясь, когда увидел его знакомый почерк и семь слов, которые уничтожили меня за последний год. Оно преследовало меня, изводило и разъедало меня, пока я не превратился в искалеченное месиво. Я больше не хотел так жить. Я покончил с этим.

Приветствуя последний прилив гнева, я разорвал билет на куски и швырнул его на землю. Это был альбатрос для моего исцеления, тяжесть, которая тянула меня вниз.

Схватив сумку, я вышла в коридор и обнаружила Лео на стойке регистрации. Я сразу же начал искать Саванну. Может быть, я смогу еще раз увидеть ее лицо. Просто взгляд. Может быть, если бы мне удалось поцеловать ее в последний раз, у меня хватило бы сил уйти и не упасть в ее объятия.

Но ее нигде не было видно, и в глубине души я знал, что все это неправда. Я бы взглянул на свою девушку и поборолся бы за то, чтобы остаться. Я останусь и буду страдать, и мне и ей будет только хуже, пока моя боль не поглотит нас обоих. Она заслужила свободу. Она зашла слишком далеко, чтобы я мог ее удержать.

Мне просто нужно было время, чтобы догнать ее.

«Миа отвела их в ресторан недалеко от отеля», – сказал Лео. «Они не вернутся, пока мы не уйдем». Мое сердце наполнилось печалью.

Я заставил себя покинуть отель, сердце требовало обернуться. Но я боролся за то, чтобы попасть в автобус и сесть рядом с Лео. Через несколько секунд мы отъехали от отеля, и вдалеке осветилась телефонная будка. Телефонная будка, которая разоблачила меня и показала Лео и Мии, что для меня путешествие только начинается.

Достав сотовый телефон, я не стала набирать номер Саванны и вместо этого сделала давно назревший звонок.

– Кэл? Голос папы раздался из динамика, и моя грудь словно разрывалась на части, когда его знакомый звук опустился на меня.

– Папа… – сказал я хриплым голосом.

– Что случилось, сынок? В голосе папы была паника. Я услышала на заднем плане свою маму, которая тоже выражала свое беспокойство.

– Я возвращаюсь домой, – сказала я, и Лео положил руку мне на плечо в знак поддержки. «Я… мне нужна дополнительная помощь. И я возвращаюсь домой».

Голос отца дрогнул, и он сказал: «Мы гордимся тобой, Сил. Очень горжусь." Он сделал паузу, затем сказал. «Увидимся в аэропорту. Пусть Лео отправит нам информацию о рейсе. Мы здесь ради тебя, сынок. Мы собираемся помочь тебе пройти через это».

«Хорошо», – сказал я и еще немного постоял на линии, просто утешаясь тем, что мои родители поддерживают меня по телефону.

Через пару часов, когда мы ждали у выхода на посадку, и я почувствовал онемение от боли, у меня зазвонил телефон. Мое сердце сжалось, когда я увидел, что это Саванна. Я провел рукой по изображению на телефоне, прикрепленному к ее лицу, и изо всех сил старался не развалиться на части.

– Персики, – ответил я, и мое горло пересохло от чувства вины.

«Ты нарушил наш договор!» – сказала она, и ее печаль прорезала телефон. – Ты обещал мне, что расскажешь мне все. Ты даже не попрощался!» Саванна разрыдалась, и я не мог вынести звука, как она ломалась, ломалась из-за меня.

Я отошла в угол вестибюля у ворот, чтобы уединиться, и позволила собственным слезам течь. «Лео беспокоился за меня. Ему нужно было, чтобы я ушел, чтобы получить дополнительную помощь». Я покачала головой, пытаясь найти слова, чтобы объяснить. «Я не мог сделай это, Саванна. Я не мог попрощаться с тобой. Я распадаюсь на части, детка. Я не исцеляюсь так, как следовало бы. Мне надо было уйти-"

«Это несправедливо», – сказала она, перебивая меня, и рыдания раздавались у нее в груди. «Я бы поддержал тебя. Но тебе следовало попрощаться со мной. Обнял меня в последний раз. Позволь мне поцеловать тебя и убедиться, что с тобой все в порядке. Ты причинил мне боль. Ты-"

«Я БЫ НЕ УШЛА!» Я обнаружил, что кричу громче, чем хотел, мои напряжённые эмоции поднялись на поверхность и захватили меня. Я оглянулся и увидел несколько лиц, наблюдающих за мной. Лео в том числе.

Я прижался лбом к окну и уставился на огни готовившихся к взлету самолетов. Я успокоился и почувствовал, как сердце колотится в груди. – Если бы я увидел, как ты прощаешься, Сав, – прошептал я сквозь мучительный звук ее плача, – я бы не смог оставить тебя. Я сглотнул и понял, что Лео был прав. Даже сейчас мне было трудно бежать из аэропорта и обратно туда, где она была с комфортом. – И я должен. Рыдание вырвалось из моего горла, когда я сказал: – Я… я сломлен, Персик. Настолько чертовски разбит, что мне нужна помощь, прежде чем он меня уничтожит». Мой голос был едва слышен. Я чувствовал себя измотанным. Я так устал бороться.

Саванна плакала все сильнее и сильнее в трубку. Это разбило меня. Но так должно было быть. Я знал, что это так. В глубине души я знал, что она тоже.

Я вытерла слезы со щек и сказала: «Я хочу жить с тобой, Саванна. Я хочу встретиться с тобой осенью в Гарварде, более сильным и работоспособным. Я хочу, чтобы у нас был шанс, мне это нужно . Ты единственное, что поддерживает меня. Но прощаться с тобой… У меня недостаточно сил, чтобы это вынести, Персик. Я никогда не смогу попрощаться с любовью всей моей жизни». Дыхание Саванны было затруднено от стольких слез, но она слушала меня. – Я люблю тебя, – промолвил я. "Пожалуйста, верь мне. Я так сильно тебя люблю. Ты мое все. »

– Сил, – сказала Саванна дрогнувшим голосом. "Я тоже тебя люблю. Я так сильно тебя люблю. Мне очень жаль, что я накричал на тебя. Я просто… я буду скучать по тебе.

«Я тоже буду скучать по тебе», – сказала я, все еще чувствуя себя разбитой и словно мое сердце разрывалось на части. «Я перехожу на программу проживания, поэтому не знаю, сколько смогу говорить. Но я буду звонить и писать тебе при каждой возможности. Мне нужно, чтобы ты помог мне пройти.

– Я так горжусь тобой, – тихо сказала Саванна, и это немного облегчило боль, грозившую сломить меня. – И я буду думать о тебе каждый день.

«Гарвард», – сказал я, сжимая горло, но произнося эту цель вслух. «Мы еще встретимся в Гарварде».

«Гарвард», – повторила она, и меня охватило чувство умиротворения. «Я буду считать дни».

Лео похлопал меня по плечу, и я увидел, что самолет садится. – Мне пора идти, – сказал я. Я не хотел отрываться от телефона.

«Я люблю тебя», сказала она. «Дай мне знать, что ты приземлился благополучно».

«Я тоже тебя люблю», – сказала я, и мне потребовалось все, чтобы закончить этот звонок. Но я помнил лицо Саванны и ее любовь в своем сердце и знал, что они достаточно сильны, чтобы выдержать меня.

После дня путешествия я приземлился в аэропорту Кеннеди. Было странно снова увидеть небо Америки. Все, о чем я мог думать, это то, что сейчас делала Саванна. Они сегодня ехали домой. Но она будет в Джорджии, а я буду на терапии.

Я последовал за Лео через аэропорт и в зал прибытия. Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы найти их. Даже не взяв свой багаж, я пробежал сквозь толпу и врезался в объятия мамы и папы. Слезы навернулись на мои глаза, и я прошептала: «Мне очень жаль. Мне очень жаль."

«Не о чем сожалеть», – сказала моя мама.

– Совсем ничего, – сказал отец едва слышным голосом.

Я отпрянул назад и увидел, что их глаза красные. Но на их лицах тоже было счастье. Их сын вернулся, и я имел в виду не только физический смысл. Возможно, я все еще исцелялся, но я был ближе к тому мальчику, которым был раньше, чем к тому, кого терзало горе.

Лео поприветствовал моих родителей и объяснил им, что будет дальше. Я включил свой мобильный телефон, и пришло единственное сообщение.

ПЕРСИ:

Я так сильно тебя люблю. Всегда помните об этом. Я знаю, что ты можешь это сделать.

Я глубоко вздохнул. Затем я ответил ей одним простым словом.

МНЕ:

Гарвард

Моя мама взяла меня за руку, и мы направились прямо в ретрит. Тяжелая работа только начиналась, но я любил Саванну, маму, папу, себя … и Киллиана. Любовь, которую я испытывал ко всем им, помогла мне пройти через это.

И я бы снова взял Саванну в свои объятия, если бы это было последнее, что я сделал.