Текст книги "Тщательно отшлепанная (ЛП)"

Автор книги: Тилли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Мне пришло в голову, что Гарри редко делал что-то, что не было бы абсолютно безупречным и в какой-то степени размеренным. Не в негативном смысле, а так, словно ему вдолбили в голову, что такое манеры и «правильный» этикет. Я хотела увидеть, как разрушится этот тщательный контроль. Поэтому прикрыла свою похотливую ухмылку тыльной стороной ладони, зная, в каком именно месте я хочу увидеть, как этот контроль нарушился.

– Итак, Гарри? Откуда ты родом из Англии? – спросила мама, кивком головы разрешив мне взять еду.

– Суррей.

– Гарри Синклер из Суррея, – произнесла мама. Затем ее глаза расширились, и она выронила вилку, которая с грохотом упала на тарелку. – Тот самый Гарри Синклер из Суррея? Тот, чей отец владеет компанией HCS… – я практически видела, как в голове моей матери загорелась лампочка.

– Да. Ты знала, что он мой начальник, мама, – сказал я, пытаясь успокоить ее.

– Я не знала, что он босс. Один из Синклеров.

Гарри сдвинулся на своем месте, показав свой дискомфорт.

– Вообще-то сейчас мой отец руководит HCS Media, – вежливо сказал он.

– А ты не хотел бы однажды возглавить компанию? – спросил папа, и я могла бы расцеловать его за то, что он сказал это так, как будто это не имело большого значения. В отличие от мамы. Я делала режущие жесты по шее, чтобы сказать ей, что хватит говорить о Синклере.

– Я не могу дождаться, – сказал Гарри, привлекая мое внимание. Он отложил вилку, пока говорил. Черт, мне казалось, что я должна поступить в какую-нибудь чертову высшую школу или что-то в этом роде, только чтобы могла находиться в его обществе и не чувствовать себя пещерным человеком. – Я учился в Кембридже по специальности «журналистика», а затем поступил в Оксфорд, чтобы получить степень магистра. Это не только моя кровь, но и моя страсть.

– Я этого не знала, – сказала я, очарованная его ответом так же, как и мои родители.

Он посмотрел на меня, и я увидела это. Страсть, пылавшую в его глазах.

– Да, – сказал он и отпил воды. – У меня много идей по поводу HCS Media. Куда ее направить, что изменить. Масса блокнотов с записями и идеями о том, как действительно изменить к лучшему медиа и издательскую индустрию.

– Вау, – сказала я, и папа кивнул.

– Твой отец, – сказал папа, – он знает, что у тебя столько идей?

Ледяной панцирь, который Гарри обычно носил, медленно вернулся на свое место, и его поза застыла.

– Мой отец очень твердо стоит на своем и не любит изменений. – Он натянуто и обреченно улыбнулся. – Может быть, когда-нибудь.

В разговоре возникла небольшая неловкая пауза, и мама ее нарушила.

– Фейт, я хотела сказать, что наконец-то прочитала твою колонку на прошлой неделе. Ты дала дельный совет по поводу риминга²². И я согласна, что совсем небезопасно лишаться девственности с помощью дилдо. – Гарри вдруг начал давиться едой. Я постучала его по спине и была уже близка к тому, чтобы перегнуть его через стол и провести прием Геймлиха, когда он вдруг снова начал дышать.

– Господи, Гарри! Ты в порядке? – спросила я.

– Просто не туда пошло, – сказал он слабым голосом.

– Гарри, ты читал колонку Фейт? – спросила мама, когда он снова смог дышать.

– Некоторые, – ответил он, и на его щеках появился слабый румянец.

– Она потрясающая, правда? – сказал папа. – Такой творческий подход к решению столь сложных проблем.

– Не могу не согласиться, – сказал Гарри и коснулся моей руки. Когда он убрал руку, я почувствовала, что на моей коже остался обжигающий жар, словно на ней поставили клеймо.

– В какой-то момент она захочет написать статью, не так ли, Фейт? – сказала мама, и я почувствовала, как у меня свело живот. Они, конечно, не знали о большой статье. Какими бы открытыми они ни были, я не была уверена, что это то, о чем они хотели бы услышать. Мама, папа, последние несколько недель меня заковывал и трахал всеми известными способами сексуальный доминант в маске Призрака Оперы.

– Она упоминала об этом, – сказал Гарри.

– Когда-нибудь, – сказал папа, повторив слова Гарри, и улыбнулся в мою сторону.

– Итак, как вы познакомились? – спросил Гарри у моих родителей, и дальше разговор потек сам собой. За двумя сменами блюд и послеобеденным кофе беседа шла своим чередом. Я никогда не видела его таким расслабленным, как в те два часа, проведенных в доме моих родителей. Я никогда не видела, чтобы он так улыбался.

– Лючио, мы увидимся на этой неделе, – сказал он и пожал папе руку. – Я знаю нескольких бизнесменов на Манхэттене, которые готовы заплатить хорошие деньги за то, чтобы их костюмы были сшиты по вашим высоким стандартам. Я направлю их к вам.

– Grazie (ит. – спасибо), – сказал папа, его голос был полон благодарности.

– Ладно, пойдем, – сказала я Гарри, положив руку ему на поясницу. Мне нужно было быстро покинуть квартиру, иначе я бы превратилась в разбитую, эмоциональную кашу при виде папы, такого счастливого от обещания Гарри.

– Рад был познакомиться с тобой, Гарри. Надеюсь, ты зайдешь еще, – ласково сказала мама. По ее сияющим глазам я поняла, что она уже влюблена в Гарри.

– С удовольствием, – сказал Гарри, и я почувствовала каждую унцию искренности в этих словах.

Помахав рукой моим родителям, Гарри взял мою руку и переплел ее со своей. Его взгляд не позволял мне спорить с ним по поводу этого жеста. Я сделала вид, что закрываю рот на невидимый замок. Он поднял голову к небу.

– Господи, я думаю, что сегодня мы стали свидетелями чуда. Фейт Паризи не отвечает своим обычным сарказмом на мое рыцарство. Спасибо. – Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не подшутить над ним, но я сдержалась.

Когда мы спускались по ступенькам, Гарри крепко держал меня за руку.

– Просто хочу быть уверенным, что ты не споткнешься и не упадешь головой вперед на тротуар. Ты, кажется, часто падаешь в моем присутствии.

Я старалась держать язык за зубами, правда, но это было уже слишком, чтобы сдерживаться.

– Гарри Синклер, я ничего не могу с собой поделать, ваш животный магнетизм сотрясает саму землю, по которой вы ходите, и я просто не могу не падать к вашим ногам.

Он издал тяжелый вздох.

– Что ж, было хорошо, пока это длилось.

Солнце начало садиться, залив город розовым летним сиянием. Гарри открыл для меня дверь машины, и я села. Под грудиной снова появилось трепетное чувство. Мне потребовалось некоторое время, чтобы прийти к этому, но я поняла, в чем дело, когда Гарри опустился на водительское сиденье и широко улыбнулся мне, что казалось, происходило только в моем присутствии.

Он мне нравился.

Черт возьми.

Он мне очень понравился.

Гарри выехал на улицу.

– Тебе очень повезло, Фейт, – сказал он после нескольких минут молчания. Я замолчала, застыв в шоке от правды, которая ударила меня по лицу. Мне нравился Гарри. О, Боже, я влюблялась в Гарри Синклера. – Иметь таких родителей, как у тебя. – Он сглотнул. – То, как они любят тебя. Заботятся о тебе. Интересуются твоей жизнью и работой. – Глаза Гарри, которые были твердо устремлены на дорогу, заблестели.

– Спасибо, – тихо сказала я, не желая прерывать успокаивающую тишину, установившуюся в машине. – Я их очень люблю. – Я подумала о ситуации с папой, и мне захотелось заплакать.

– Фейт? – сказал Гарри и положил руку мне на бедро. В этот момент она была такой же согревающей, как и крепкие объятия. – Все ли в порядке с твоим отцом? Его здоровье…

– Со здоровьем все в порядке. – Я смотрела в окно на Нью-Йорк. На шум и суету, которые доносились со всех улиц и закоулков. Мимо проходили люди, у которых были свои проблемы. Взлеты и падения и все, что между ними.

– Можешь поговорить со мной. Если ты чем-то расстроена, я хочу тебе помочь. И выслушать, если тебе это нужно.

– Правда? – спросила я и посмотрела на Гарри. Мне нужно было знать, чувствовал ли он что-то ко мне. Влюбился ли он так же быстро и глубоко, как и я. – Почему?

Гарри стиснул челюсти, и мышцы его предплечий напряглись, когда он крепче вцепился в руль.

– Ты должна знать, – прошептал он. – Я не актер, Фейт. С тобой, мне кажется, я совершенно не умею скрывать своих чувств.

Я улыбнулась. Потому что он скрывал их. Но не в последнее время. Не в определенные моменты в лифте. Не в больнице, и уж точно не сегодня. Я накрыла его руку, которая лежала на моем бедре. Это так правильно, как будто так было всегда.

– Он теряет свой магазин, – сказала я, впервые произнеся эти слова вслух. Я так долго отрицала это, молилась о спасении, о чуде. Но знала, что его не будет. Папа потеряет свой магазин. А может, и больше. – Много лет назад он взял себе партнера. – Я подумала о Людовико и представила, как кастрирую этого ублюдка зазубренным ножом. Да, я становилась очень кровожадной, когда речь заходила о людях, которые портили жизнь тем, кого я любила. – Мой папа доверял ему. Любил его как брата.

– Что случилось?

Я провела пальцем по пальцам Гарри, которые в знак поддержки лежали на моем колене.

– В прошлом году он сбежал, забрав все папины сбережения из магазина. Все. Он не оставил ничего, кроме растущих долгов и пустых банковских счетов. – Я покачала головой, борясь с поднимающимся внутри гневом. – Папа боролся за сохранение магазина, работал, как мог, но когда все его деньги пропали… – я быстро вытерла слезы, выступившие на глазах.

– Ему дали немного времени, чтобы заплатить за аренду. Но он не сможет ее выплатить. Мы все это знаем, просто не решаемся сказать правду вслух. – Подняв руку Гарри, я поцеловала ее тыльную сторону. – Сегодня ты озарил его мир своими комплиментами. Ты сказал, что будешь обращаться к нему как к портному и рекомендовать своим друзьям по бизнесу. Его жизнь была бы счастливой, если бы у него были только я, мама и его магазин. Не деньги и не признание, не шикарная квартира или машина. Он не такой. Спасибо, что сегодня ты дал ему почувствовать себя особенным. Я не могу передать, что это значит и для меня.

– Это самое малое, что я мог сделать. – Наши руки были соединены, и я погладила его пальцы и тыльную сторону ладони, прежде чем поднести ее к губам. Дыхание Гарри стало глубже, и спокойствие, наполнявшее машину, быстро начало потрескивать и наполняться электричеством.

– Гарри, – сказала я наконец, мой голос был хриплым от желания.

– Да?

– Как далеко находится твоя квартира?

– Недалеко, – сказал он, его голос был таким же напряженным.

– Хорошо.

Глава четырнадцатая

Гарри нажал на газ, и мы, как молния, помчались по нью-йоркским улицам. Въехали в Верхний Ист-Сайд, и, когда проезжали мимо «НОКС», я не посмотрела в его сторону. Фантазии о «НОКС» и Maître не было места в моем сердце сегодня. Каждый сантиметр был заполнен Гарри. «НОКС» был миражом. Гарри был реальностью.

Мы всего в двух кварталах от «НОКС», когда он повернул направо, и мы въехали на подземную парковку. Гарри заехал на место, отведенное для пентхауса. Когда машина затормозила и двигатель заглох, мы оба перевели дыхание. Гарри вышел из машины и подошел ко мне. Он протянул свою руку. Я вложила свою в его, и бабочки в моем животе запорхали полчищами, вырвавшись из своих оков и заполонив все остальное тело.

Взяв меня за руку, Гарри повел меня к частному лифту, ведущему в пентхаус. Мы вошли внутрь, двери закрылись, и лифт начал подниматься. Секунда за секундой проходила в напряжении, воздух в маленьком пространстве становился все горячее и горячее, и я думала, что потеряю способность дышать от удушающей жары.

Гарри стоял рядом со мной, неподвижный и стоический, как мраморная статуя. Так близко я чувствовала притягательный аромат его одеколона – мяту, сандаловое дерево и мускус. Это сводило меня с ума. Я сжала бедра, пытаясь не дать желанию подняться так высоко, как этаж пентхауса, на который мы направлялись. Периферийным зрением я видела, как грудь Гарри поднимается и опускается с головокружительной скоростью. Его рука в моей дергалась, челюсть сжималась, а когда я увидела твердость в его брюках, то громко застонала.

Это было все, что требовалось. Один-единственный мятежный вздох, вырвавшийся из моего горла, заставил Гарри сорваться с места. Он рванул ко мне, оттолкнул к стене лифта и впился в мой рот своим. В считанные секунды он был повсюду. Его запах, его вкус, давление его твердого, теплого тела пронизывали каждый мой сантиметр. Исчез чопорный и корректный Гарри Синклер, а вместо него появился мужчина, дикий и стремящийся поставить меня на колени. Его губы двигались навстречу моим, его язык проникал в мой рот, а его руки исследовали мое тело, лаская каждый изгиб, заставляя меня стонать и откидывать голову назад от ощущения того, что я наконец-то оказалась в его власти.

Раздался звонок лифта, но Гарри не перестал целовать меня. Вместо этого он подхватил меня на руки, обвив моими ногами свою талию. Я закрыла глаза, пока он нес меня по квартире. Даже не видела, как она выглядит: я была слишком занята тем, что расстегивала пуговицы его рубашки. Одна за другой они расстегивались, и мои руки касались его твердой мускулистой груди. Гарри поднимал юбку моего платья все выше и выше, пока его руки не оказались на моих кружевных трусиках.

– Бл*дь, Фейт, – простонал он мне в губы, и я застонала в ответ, услышав, как из уст Гарри вырвалось бранное слово. Расстегнув его рубашку, я провела ладонью по его груди, торсу и вниз, к выпуклости в его брюках. – Бл*дь! – сказал Гарри еще громче, когда мы рухнули на мягкий матрас, а моя рука все еще сжимала его член. Я даже не успела перевести дыхание, как он сорвал с себя рубашку и забрался на меня, обнажив грудь и расстегнув пуговицу и молнию на джинсах.

– Ты мускулистый, – прошептала я, а Гарри схватил мое платье и стянул его с моих рук. Он стянул облегающий материал по животу и ногам, оставив меня в черных кружевных трусиках и лифчике.

– Господи, Фейт, – сказал он, прикусив нижнюю губу и посмотрев на меня сверху вниз. – Ты идеальна. Как ты можешь быть такой идеальной? Как будто создана для меня. – Я не успела ничего ответить, как Гарри снова поцеловал меня, оторвался от моего рта и прочертил горячую дорожку по шее к груди. По коже побежали мурашки.

Гарри откинул голову назад, его голубые глаза казались черными от того, как сильно увеличились от вожделения его зрачки. С нежностью, противоречащей его дикому взгляду, Гарри потянул вниз каждую бретельку моего бюстгальтера, пока мои груди не вывалились наружу. Зарычав, он опустил голову и взял в рот сосок.

Мои руки запутались в его волосах. Я потянула за мягкие пряди, и когда сделала это, он присосался сильнее. Я снова потянула, и удовольствие, которое он доставлял, потекло по моим венам, как лава, поджигая меня. Чем сильнее я тянула, тем более диким он становился. Когда я потянула в третий раз, Гарри легонько прикусил мой сосок, отчего мой клитор запульсировал, а спина выгнулась дугой. Я задвигала бедрами, отчаянно желая облегчения. Не заставив себя ждать, Гарри просунул пальцы мне между ног. Я вскрикнула от того, как это приятно.

– Гарри. Боже, Гарри! – я застонала, а Гарри вдруг сел обратно.

Я потянулась к нему и попыталась притянуть его к себе. Мне нужно было больше. Мне нужно было все, что мог дать Гарри Синклер. Я хотела всего этого. Хотела, чтобы он поглотил меня, сожрал меня, завладел моей чертовой душой.

Талантливые руки Гарри ухватились за мои трусики и разорвали их по швам.

– О, Боже! – сказала я, когда он перебросил их через плечо и встретился взглядом с моим. Наступила пауза. Гарри переполз ко мне и приник к моему рту. Твердость под его джинсами уперлась мне между ног, и я выгнула спину, ощутив его. Он был огромен.

Гарри скользнул по моей шее, целуя блестящую кожу. Он мучил меня сладкими поцелуями в горло, грудь, живот. Я раздвинула ноги, не оставив сомнений в том, чего хотела и где именно.

Гарри опустился ниже, и я вздохнула, ощутив его горячее дыхание у себя между ног. Он положил руки на верхнюю часть моих бедер и наклонился ко мне. Я выгнула спину при первом же движении его языка. Мои руки запутались в его волосах, готовые направить его туда, куда мне было нужно. Но никаких указаний не потребовалось. Гарри сам знал, куда двигаться: его язык двигался по моему клитору, а палец скользил внутри. В мгновение ока я почувствовала, как затрепетала моя кожа, а в основании позвоночника нарастало давление от приближающегося оргазма.

– Гарри, черт! Я сейчас кончу, – торопливо произнесла я, когда он двинул пальцем, надавив на точку G и затмив собой весь мир. Я закричала, двигая бедрами, чтобы язык Гарри оставался там, где мне было нужно, пока мое тело не задрожало, не в силах больше терпеть. Гарри поднял голову, прижимаясь поцелуем за поцелуем к внутренней поверхности моих бедер.

– Ты такая красивая, – сказал он с акцентом и хрипловатым голосом. Перекатившись на колени, я потянула его за руку и толкнула на кровать. Настала моя очередь. Опустившись над ним на колени, я посмотрела на Гарри и обомлела. Рельефные мышцы, широкие плечи, загорелая кожа и эти кристально-голубые глаза. Совершенство.

Затем мой взгляд переместился на его промежность и выпуклость, которая грозила прорваться сквозь джинсы. Расстегнув пуговицу и молнию, я потянула их вниз по его ногам, и мускулистые бедра встретили меня. Я провела по ним рукой, пыль черных волосков щекотала ладонь.

– Гарри, должна ли я благодарить за них регби? – спросила я.

– Помимо всего прочего, – ответил Гарри с горящими глазами, когда я бросила джинсы на пол. Я расстегнула лифчик и бросила его рядом с его джинсами. – Господи, Фейт, – зашипел Гарри, и я переместила руки на пояс его трусов-боксеров, пока его ладони мяли мою грудь.

– «Калвинз», – сказала я и поцеловала название марки. – Одобряю. – Гарри так сильно cжал зубы, что я подумала, что его челюсть может сломаться, пока я стягивала с него боксеры, сглотнув, когда его длина ударилась о живот.

– Гарри, – прошептала я и перекинула его трусы через плечо. – Ты чертовски огромный. – Гарри приподнялся, положил руки мне на лицо и прижался своими губами к моим.

– Мне нужно в тебя, – сказал он, и властные нотки в его голосе заставили меня зажмуриться.

– Не раньше, чем я попробую тебя на вкус. – Я толкнула его обратно на матрас. Он ударился спиной о кровать, глаза прищурились.

– Вы за это заплатите, мисс Паризи, – сказал Гарри. Я проигнорировала его горячее предупреждение и поцеловала его выпуклую V-линию живота. Я лизнула аппетитную мышцу, затем перешла к его твердому члену. Он подергивался в предвкушении, когда я приближалась к нему, и я лизнула вену, проходившую на боку. Ласкала его ртом от основания до кончика. Гарри сжал руки по бокам, пока его пальцы не запутались в моих волосах, наматывая их. Прикосновение показалось мне знакомым.

– Фейт, – сказал он так, словно ему было больно. – Возьми мой член.

– Да, сэр, – сказала я, с удовольствием наблюдая, как его глаза впились в мои, когда я провела губами по кончику и взяла его в рот. Он был слишком велик, чтобы взять его весь, поэтому я переместила руку к основанию его члена и стала сжимать его и там. Гарри приподнял бедра, но, как и подобает джентльмену, сдержался. Я обводила языком его кончик, вбирая его так глубоко, как только могла, пока Гарри не отвел мое лицо в сторону. – Прекрати. Мне нужно трахнуть тебя. Я хочу наконец-то кончить в тебя.

– Гарри, – пробормотала я и поползла по его до смешного совершенному телу. – Продолжай говорить со мной в таком тоне. Мне нравится такая версия тебя.

Гарри схватил меня за руки и перевернул на спину. Он потянулся к прикроватной тумбочке и достал презерватив. Я завороженно смотрела, как он надевал его и приподнялся надо мной.

– Это ты, – сказал он в момент чистой нежности. – Я такой только благодаря тебе.

– Гарри, – прошептала я, и мое сердце разбилось на мелкие частицы и исчезло в ночи.

Гарри расположился у моего входа и, прижавшись губами к моим, вошел. Я застонала ему в рот, он застонал в мой. Я обвила руками его шею, а ногами – его талию. И вскрикнула, когда он заполнил меня до отказа.

Я застонала, когда он начал двигаться, идеально ударяя по точке внутри меня. Мои груди прижались к его груди, создав трение, когда он раскачивался вперед-назад, и мое тело запылало, зажглось от раскаленных до бела ощущений, пронизывающих меня.

– Гарри, – застонала я, когда он положил голову мне на шею и увеличил скорость. Он входил и выходил, пока я не превратилась в тело, наполненное лишь наслаждением. Мои глаза закрылись, я прижалась к нему еще крепче, чувствуя приближение глубокого оргазма. – Гарри, – закричала я, вцепившись в его плечо, так как мои ноги начали дрожать.

Он зарычал, а затем поднял голову и посмотрел на меня. Это было все, что мне потребовалось, чтобы распасться на части, вокруг меня взорвались фейерверки. Гарри снова и снова входил в меня, пока я не превратилась в пушинку в его руках.

– Фейт, черт, Фейт… ЧЕРТ! – закричал он и закрыл глаза, стиснув зубы, когда кончил. Я смотрела на него в момент оргазма, уверенная, что никогда в жизни не видела ничего более совершенного.

– Черт! – снова застонал он, его голос эхом отдавался в комнате вокруг нас. Его тело блестело от пота, а темные волны были растрепанными от моих блуждающих рук, тянущих их за пряди. Его губы распухли от поцелуев, а щеки раскраснелись от сильного возбуждения. Я застонала, когда он дернулся внутри меня. Я была измотана, но все равно жаждала того, что он еще хотел дать.

После этого я боролась за дыхание. Гарри лежал надо мной, его вес давал чувство безопасности. Затем он прижался лбом к моему лбу, после чего вышел из меня и перекатился на бок. Он потянул меня, прижав к себе, словно не мог вынести разлуки ни на секунду. Моему глупому романтическому сердцу это нравилось. Даже слишком.

Я, затаив дыхание, провела рукой по его плоскому животу, по груди, которая вздымалась и опускалась. Приподнявшись на локте, я уставилась на него. Я улыбнулась, и Гарри, рассмеявшись, улыбнулся в ответ.

– Это всегда самые тихие, – сказала я, и Гарри закатил глаза. Я проследила за узором черных волосков, рассыпавшихся по его груди. Я целовала его грудные мышцы до основания горла. Гарри откинул голову назад, открыв мне доступ, и зашипел, когда мой язык высунулся и попробовал на вкус его соленую кожу.

– Откуда ты взялся? – спросила я, заметив, что его кожа покрылась мурашками, когда мое дыхание пробежало по его груди. – Такой замкнутый, такой отстраненный днем. – Мой палец прошелся по впадинам и гребням его живота. – А в постели такой доминирующий, такой чертовски потрясающий.

Пальцы Гарри прошлись по моему позвоночнику, затем опустились ниже. Целуя мое лицо, он ввел в меня палец. Я прижалась лбом к его груди, пока он ласкал меня сзади, поглаживая мою чувствительную точку G, которая едва успела восстановиться, как он вернулся и начал ласкать ее этими талантливыми руками.

Рот Гарри переместился к моему уху.

– Я так давно хотел тебя трахнуть, – сказал он, его глубокий голос и пальцы вызывали во мне дрожь. Я почувствовала, как его член затвердел у меня на бедре. Поэтому прикусила губу и прижалась щекой к его щеке. – Я столько раз дрочил, представляя тебя на этой кровати, в моих объятиях, подо мной, выкрикивающей мое имя.

– Господи, Гарри, – сказала я, моя кровь нагревалась. Гарри поцеловал меня в ухо. Затем переместился на меня, прижав к матрасу. Он был словно облако надо мной, такой мягкий. И от него пахло одеколоном Гарри. Я вдыхала его, когда он покрывал поцелуями мою спину от шеи до самого низа. Гарри обхватил мои бедра и потянул меня на четвереньки.

Я услышала треск вскрываемой упаковки презерватива, а затем вскрикнула, упав на матрас, когда Гарри вошел в меня сзади. Я стонала, стонала и стонала, когда он так невероятно заполнял меня, стонала, когда он полз по мне, пока его грудь не прижалась к моей спине, а его руки не накрыли мои, когда я вцепилась в простыню. Гарри взял меня за подбородок и, не останавливаясь, поднес мои губы к своим. Его язык погрузился в мой рот в такт его толчкам.

Гарри Синклер присваивал меня, соединяя мое тело со своим. Он входил в мое сердце. Повсюду был Гарри Синклер. Каждый мой вздох, каждый стон он поглощал. Я откинула бедра назад, и это движение вызвало в нем искру. Зарычав, он нежно переплел свои пальцы с моими, что резко контрастировало с тем, как он входил в меня сзади. Я парила. Когда моя киска начала сжиматься, член Гарри заставил все мои синапсы взорваться, я вскрикнула от экстаза.

Гарри фыркнул, замер, а затем кончил с моим именем на губах.

– Фейт!

Я рухнула на кровать, уверенная, что больше никогда не смогу двигаться. Гарри лежал на мне, сильные руки не давали ему придавить меня своим весом. Но он не двигался. Он оставался во мне так долго, как только мог, его губы осыпали поцелуями мою шею, а мои волосы сбились в клубок в его руках.

Повернув голову, я сказала.

– Ты буквально вдавил меня в матрас.

Гарри хрипло рассмеялся, и этот звук, когда он вот так лежал на мне, показался мне знакомым. Слишком знакомым. Прежде чем я успела подумать о чем-то еще, он отодвинулся в сторону и обнял меня.

Несколько минут мы лежали в тишине, переводя дыхание. Я подняла голову и увидела, что мы лежим на огромной кровати с балдахином, столбики которой были позолочены. Мы лежали в центре, но по обеим сторонам оставалось много места. Мои глаза расширились при виде размеров комнаты. Я была уверена, что она такая же большая, как вся моя квартира. Стены были выкрашены в темно-синий цвет и украшены панелями, что делало ее похожей на усадьбу. Под большими зеркалами стояли антикварные комоды. Под окном, за которым виднелось уже потемневшее небо и огромный Манхэттен, а вдали виднелся Центральный парк, стояла кушетка.

– Гарри, какой вид, – сказала я и оторвала голову от его плеча. Я встала с кровати, прихватив с собой простыню, и обернула ее вокруг себя, подойдя к огромному окну. Я вдохнула и выдохнула, в который раз осознав, насколько разными были наши жизни.

Я почувствовала, что Гарри стоял у меня за спиной, и прислонилась к нему, мое сердце замерло, когда он обхватил меня сильными руками. Я почувствовала, что он все еще голый.

– Вот это вид, – сказала я и увидела вдалеке бегунов, бегущих по парку. – Это прекрасно.

– Я согласен, – сказал он, поцеловав меня в шею. Я улыбнулась, зная, что он даже не смотрел в окно. Я повернулась в его объятиях и посмотрела на него снизу. В свете наружных фонарей он выглядел как ангел, каким его представлял мой контуженный мозг. Я обернула простыню вокруг него, и наша обнаженная кожа соединилась в объятиях.

– Нельзя, чтобы папарацци Верхнего Ист-Сайда застали тебя голым.

– Им понадобится чертовски хорошая линза. – Он откинул мои волосы с лица, затем обхватил мою щеку и поцеловал. Этот поцелуй был неторопливым, его язык медленно ласкал мой.

Когда мы прервались, я улыбнулась и сказала.

– С таким размером члена… – я взяла его в руку и нежно погладила. – Им не нужен большой объектив. – Гарри хмыкнул, но толкнулся в мою руку. Я почувствовала, что он снова твердеет. – Уверена, что астронавты на космической станции видят его с высоты. Это их шоу для мастурбации. Я прочистила горло, обретя голос космонавта. – Приготовьтесь, мальчики. Гарри Синклер снова у своего окна.

– Они могут продолжать смотреть, – сказал Гарри, притянув меня ближе. Он упирался в мое бедро. – Ты единственная, кого хочет мой «массивный член». – Мои глаза закатились от удовольствия, что Гарри говорил так грязно.

– Скажи еще раз «член», – сказала я и улыбнулась, когда Гарри опустил свой лоб к моему и прошептал «член». Я застонала и позволила ему прижать меня к стене у окна.

– Тебе было хорошо? – спросил он с нотками игривости в голосе, которых я никогда раньше не слышала.

– Еще, – потребовала я, сбросив простыню и обхватив его бедро. Я прижалась к его эрекции. – Дай мне больше. Все грязные слова.

В груди Гарри зазвенело от удовольствия. Между поцелуями он говорил.

– Киска, попка, клитор, сиськи… – он улыбнулся мне в губы и прошептал. – Дамский сад.

Запрокинув голову назад, я рассмеялась.

– Нет! Только не этот гребаный жуткий дамский сад! – пытаясь отдышаться, я почувствовала, что рука Гарри все еще лежала на моей щеке. Когда я вытерла слезы с глаз, то увидела, что он наблюдал за мной, его глаза были мягкими и… счастливыми. Они выглядели счастливыми. Мое сердце забилось так быстро, что я подумала, что могла потерять сознание.

Взяв его руку в свою, я оттащила его от окон.

– Пойдем. Покажи мне свою квартиру. – Когда мы проходили мимо шкафа, Гарри остановил меня и открыл дверцу. Он достал два халата. Отпустил мою руку и натянул один на плечи.

– Мое обнаженное тело слишком соблазнительно? – спросила я, когда он завязывал поясок на моей талии.

– Всегда, – ответил он, поцеловав меня в губы. Он накинул халат, и мне захотелось заплакать, когда его тело Адониса исчезло под белой махровой тканью. – Но ты прав, мы не можем допустить, чтобы манхэттенские извращенцы наблюдали за твоим грешным обнаженным телом через окна с помощью своих объективов.

Взяв меня за руку, Гарри распахнул дверь, и у меня открылся рот. Его квартира была просто эпической. Другого слова не подберешь. Небольшой коридор привел нас из спальни в гостиную, заставленную плюшевой мягкой мебелью, из которой открывался вид на весь Манхэттен, а окна от пола до потолка были похожи на рамы для самых совершенных произведений искусства.

Пройдя через гостиную, я остановилась, увидев кухню.

– Ни хрена себе, Гарри, – сказала я и вошла в белую мраморную комнату. Я провела руками по гранитным столешницам и всей бытовой технике высшего класса. – Ты готовишь?

Гарри облокотился на столешницу, а я провела рукой по массе деревянных шкафов.

– Никогда.

– Какая ирония, – сказала я и, выйдя из кухни, пошла по коридору. – Что здесь?

– Мой кабинет. И еще две спальни. – Гарри открыл дверь в свой кабинет, и я ахнула. В центре стоял традиционный письменный стол из красного дерева, а вокруг него – книжные полки от пола до потолка. А потолки в этом пентхаусе были высокими.

– О, Боже, – прошептала я, проведя руками по многочисленным томам, которые смотрели на меня.

– Ты любишь читать? – спросил он, присев на угол стола. Я прошла мимо лестницы в библиотеку и прочитала названия: Властелин колец, Хоббит, Хроники Нарнии. Все мои любимые книги. – Диккенс? – спросила я, увидев целую полку, посвященную его произведениям.

– Когда у меня мрачное настроение, – поддразнил он.

Я замерла и посмотрела на Гарри.

– Джейн Остин? – все ее произведения были здесь.

– У ее произведений есть достоинства, – сказал он, как будто был судьей и присяжным всей литературы. Конечно, у HCS Media есть издательство, но все же. В его глазах остался игривый блеск. Я не могла перестать удивляться этому.