Текст книги "Детка, это не я (ЛП)"

Автор книги: Тилли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

– Эт-эт-это не должно было с-случиться.

С этим стрёмным объяснением я вышел из комнаты, чувствуя себя последней скотиной, но независимо от того, что я ощущал, я не мог выкинуть из головы образ Мэй в тот момент, когда она кончила.

Я был чертовски твёрдым, но таким злым.

Я ворвался в бар, большинство парней уже разошлись, охотились на копов ради забавы или хрен знает ещё чем занимались. И, о нет бл*дь, чертова Дайсон подавала напитки.

Уставившись на её покрашенные розовой краской волосы и ненастоящие сиськи, я хлопнул кулаком по столу.

Она отступила назад, чувствуя весь мой гнев.

– Я п-пришла увидеть Джулс и Тифф, – сказала она, опустив взгляд, будто подчиняясь. – Я слышала, что случилось сегодня, мы все пришли помочь вам. Парням нужны киски, чтобы расслабиться. Поэтому они могут взять одну из тех, кто для этого предназначены.

Этим она ответила на мой вопрос о том, где были все остальные, они сотрясали свои комнаты. Кавалерия кисок прибыла и все знали, что брат не хотел ничего больше, чем чтобы его член обслужили, после того, как он пережил такою бурю из пуль и сохранил все свои жизненно важные органы.

Дайсон – чертова коварная шлюха, эта сучка лишила меня девственности в тринадцать лет. Черт да ей самой только шестнадцать было, если на то пошло. Этакая несовершеннолетняя беглянка, которая нашла свой дом в логове преступников. Наркоманка с розовыми волосами использовала братьев, чтобы достать наркотики, пока не поняла, что она дерьмовая шлюха с чертовски хорошим потенциалом. У сучки случился передоз на территории клуба. Дайсон выгнал мой старик, без шанса когда-либо вернуться. Конечно, братья расстроились, лишившись её секс-шоу в гостиной, но никто не хотел от неё ничего, кроме минета. Оттуда и имя, Дайсон:[25]25
  Дайсон (англ Dyson) – известная марка пылесосов.


[Закрыть] отличное всасывание и контроль.

Потянувшись и схватив Дайсон за запястье, я потащил её вперёд, указывая на входную дверь. Её верхняя губа задрожала, и слёзы покатились по её слишком сильно размалеванному лицу. Макияж спрятал шрамы от угревой сыпи.

– Какого черта ты здесь делаешь?

Я раздраженно повернулся, чтобы увидеть Красотку, которая разозлённо смотрела на меня и Дайсон, как будто чертов бык на родео собирается напасть на нас сейчас. Дайсон побледнела, и правильно. Красотка, может, и выглядела как Златовласка, но она была гребаным ротвейлером в теле терьера. Как-то Дайсон позарилась на Тэнка, лишь один раз, и Красотка не оценила этот поступок. Дайсон следующие две недели ходила в солнцезащитных очках, скрывая два фингала, которые ей оставила Красотка.

Взгляд Дайсон заметался между мной и Красоткой, она теребила руки, качая головой, ожидая спасения. Черт. Вот теперь всё встало на свои места. Она не могла дождаться следующей дозы, надеялась, что кто-то из братьев подкинет ей немного денег на эту хрень.

– Я пришла увидеть Тифф и Джулс, – неубедительно ответила Дайсон, её глазенки забегали, пытаясь избежать наших взглядов.

– Не неси всякое дерьмо! Пошла вон отсюда! Никто больше не хочет видеть твоё дурацкое секс-шоу! – Красотка стояла к Дайсон практически нос к носу, меня начинало напрягать это все.

«Красотка», – жестами показал я, пытаясь на хрен её утихомирить. Она положила одну ладонь мне на рот, а другой придержала мои пальцы, не давая шанса сказать.

– Не надо, Стикс! Не обольщайся её похотливой киской и не позволяй опять изменить своё мнение! Подумай о Мэй. Избавься от этой назойливой суки!

«Знаешь что, Красотка?» – жестами сказал я – «Меня затрахало, что ты пытаешься рассказать, как мне прожить мою грёбаную жизнь».

Красотка ахнула. Она была единственной старухой, с которой я не ругался. Она была единственной сучкой, с которой я был вежлив больше, чем две минуты, и мы были в отличных отношениях. Чёрт, она даже выучила язык жестов ради моей жалкой немой задницы. Но сейчас она слишком много себе позволила по отношению ко мне, Презу, ей нужно остановиться пока она не решила меня моих же собственных яиц!

Я увидел, как Дайсон ухмыльнулась. Честно говоря, я сам осознал, какая злобная улыбка растянулась на её лице, но мне просто хотелось выпить несколько стаканчиков виски и перестать представлять мертвую Лоис на песчаной земле, то, как она истекает кровью, или Мэй, которая, свернувшись калачиком, плачет на моей постели, исполосованная шрамами. Пит, как будто он был в состоянии прочитать мои мысли, протянул мне стакан виски с другой стороны бара.

Только проглотив половину, я уже ощутил приятное онемение. В моём опьянённом состоянии, я увидел, как Красотка пересела в конец бара, внимательно следя за Дайсон.

Десять минут спустя я уже ничего не замечал.

***

Я мог поклясться, пять рек, которые были нарисованы не стене, сейчас двигались. Казалось, они колыхались, но опять-таки теперь уже всё начало плыть перед глазами. Сделав попытку встать и слезть с табурета, я почувствовал, как кто-то решил поддержать меня под руку: Дайсон. Её веки были припущены, губы застыли в ухмылке, а рука потянулась к моему члену.

Мое, в стельку пьяное тело, вернулось к жизни, и Дайсон схватила меня за рубашку и потащила в коридор. Взгляд, которым стрельнула в меня любимая блондинка с другого конца бара, мог убить любого мужика наповал.

Дайсон завела меня в коридор и нашла самый тёмный уголок. Она широко улыбалась и облизнула своим чертовским талантливым языком зубы. Мне это было нужно, мне нужно было вытрахать весь гнев из себя – грубо, жестко. Мне нужно было выкинуть Мэй и её чертовы шрамы из головы, пока я не сошел с ума, и не начал мочить людей просто так, ради веселья. Мне также нужно было выкинуть из головы выражение лица Лоис, в котором отпечаталась боль, пока чувство вины не разорвало меня на части.

Дайсон потянулась и сорвала верхнюю часть своего топа, опустив его на талию. Её мощные силиконовые сиськи сразу выскочили – она была без лифчика. Взгляд Дайсон возбужденно поблескивал, она потянулась к груди и сжала огромные розовые соски, громко постанывая и доставляя себе удовольствие.

Чертова грязная шлюха.

Вытянув одну руку, Дайсон подняла свою юбку и скользнула пальцем по клитору. Вот почему братья хотели её – грёбаное предварительное шоу.

Небезызвестная фишка Дайсон.

Я смотрел, как она ласкала себя, сжимала свои сиськи, почти кончая от моего пристального внимания, но я… ничего не чувствовал. Никакой долбаной искры. Да, я продолжал быть твердым как камень, но это всё из-за Мэй, всё из-за образа Волчьих Глаз в моих мыслях, и воспоминаний о её идеальном маленьком теле подо мной, совершенного лица и… бл*дь, я не мог это сделать. Впервые за всю мою бл*дскую жизнь желание к другой сучке, останавливало меня от секса со шлюхой.

– Стикс!

Дайсон протяжно и довольно застонала, когда кончила, как настоящий профи, её довольное лицо говорило мне о том, что она считает, будто я наслаждаюсь этим всем. Она опустилась на пол, потянулась вперёд, буквально набросившись на молнию моих джинсов. Я нагнулся и схватил Дайсон за запястье, чтобы её оттолкнуть. И тут услышал это – всхлип, наполненный болью, чертов всхлип справа от меня.

Даже своим, затуманенным виски мозгом, я почувствовал, кто это был, даже не оборачиваясь.

Медленно повернувшись, я увидел, как шокировано на меня смотрит Мэй, она была опустошена. Она была одета в футболку с логотипом Палачей, обтягивающие черные джинсы и на её худеньком теле висел мой жилет. Бл*дь. Она выглядела чертовски горячо.

Дайсон повернула голову и засмеялась, оттягивая меня от Мэй, которая стояла с открытым ртом, и я представил, что сейчас видела Мэй.

– Что милая? Хочешь долбанное фото? Хочешь посмотреть, как мы трахаемся? – сучка с розовыми волосами издевалась над Мэй, стоя на коленях, лицом к моему возбужденному члену, который, к счастью, до сих пор был под одеждой.

Я оттолкнул Дайсон ногой, и она плюхнулась задом на пол. Я сделал несколько неуверенных, наполненных виной, шагов к Мэй. Слезы лились из её волчьих глаз, а рукой она прикрывала рот, пытаясь сдержать надрывное рыдание, с которым она ничего не могла поделать. Я попытался заговорить, но перед тем, как я смог всё объяснить, Красотка и Летти ворвались через дверь, в поисках источника слёз.

Они сразу застыли на месте, уставившись на меня – в темном коридоре с Дайсон, которая стояла на коленях, с обнаженными сиськами… а с другого бока, рыдающая Мэй, одетая по клубным меркам, да ещё и в моем жилете.

Бл*дь, разве всё могло стать ещё хуже?

– Мэй! Нет. Не плачь. Пошли со мной, сладкая, – уговаривала Красотка, нежно поглаживая ее плечи. Красотка увела Мэй за угол и из поля зрения, мой жилет остался валяться на полу, после их ухода. Дерьмо. Мэй скинула мой чертов жилет.

Погоня началась. Но я не мог сдвинуться с места, комната начала смещаться в бок, только чтобы я заметил убийственный взгляд Летти. Она шагнула вперёд и врезала кулаком шлюхе на полу. Дайсон начала пятиться назад, пока мощная Самоа надвигалась на неё.

– Шлюха, слушай сюда. У тебя есть десять секунд, чтобы нахрен убраться из этого клуба. Увижу тебя снова, собственноручно прихлопну… и я не пожалею своего собственного времени. Компрендо?[26]26
  Компрендо – исп. Comprendo – понятно.


[Закрыть]

Дайсон посмотрела на меня, моля о поддержке. Пошло всё в жопу! Вскинув подбородок, я махнул на дверь. Поправляя на ходу одежду, самая главная шлюха Палачей выскочила к черту из клуба.

Летти сердито на меня смотрела, раздраженно покачивая головой.

«Не хрен так смотреть на меня. Я покончил с этим, не успели вы ещё все вломиться, сделав всё только хуже. Ага, это выглядит хреново, но я, бл*дь, её не трогал. Она даже до члена моего не добралась, клянусь».

Летти, похоже, не хотела слышать никаких оправданий. Подавая мне жилет, она повернулась на своих каблуках и ушла вслед за Красоткой по коридору.

Что за трындец!

Кай выбрал именно этот момент, чтобы появиться из-за угла, поглядывая на Летти, пока она уходила прочь.

– Стикс, мужик! Я тебя обыскался уже. Психотрио вернулись, прихватив с собой приз.

Его брови взволновано заиграли, пока он улыбался и потирал руки. Его ликующая улыбка превратилась в нахмуренное выражение лица, когда он увидел, как я стоял, прислонившись к стене, тер рукой лицо, а затем поправил джинсы.

– Что ты на этот раз учудил? – спросил он с дерьмовой ухмылкой.

«Нахрен, не спрашивай меня. И так, где тот ублюдок? Он уже заговорил?» – жестами сказал я.

– Неа. Даже не пикнул.

Холодно улыбаясь, я сказал жестами:

«Идеально. Это как раз то, что мне сейчас нужно. Пошли». 

Глава 13

Мэй  

Часом ранее…

Я была ребенком, когда это случилось. Маленьким, невинным ребенком...

– Саломея, пойдем со мной.

– Куда мы идем, Сестра? – спросила я, а Сестра Ева взяла меня за руку и вытащила в коридор из безопасности, которую дарила мне моя комната. Ее рука сжала мою руку так сильно, что я до сих пор помню то ощущение сильной боли. По причинам, которые в то время я не могла понять, Сестра Ева не могла смотреть мне прямо в глаза.

– Тебя ждут в большом зале.

Большой зал. Помню, как весь мой желудок сжался, когда я услышала эти слова. Я пыталась сопротивляться Сестре Еве, старалась ее остановить. Она посмотрела на меня, и ее бледные глаза, казалось, на мгновение смягчились. Это было так странно, я даже забеспокоилась. Никогда, никогда я не нравилась Сестре Еве. Я была Окаянной. Одна из изолированных сестер. Нас было четверо, и она ненавидела всех нас. Говорила нам, что мы и есть само зло. Родились, обнажая миру первородный грех Евы.

– Почему ты остановилась, дитя? – спросила она спокойно, ее холодный голос, был лишен какой-либо привязанности.

– П-почему я должна и-идти в б-большой зал? – спросила я дрожащим голосом, который не могла контролировать. Я вспомнила, Джезабель привели в большой зал в первый раз три года назад. И с того дня она уже никогда не была прежней. Она изменилась; стала злее и холоднее, замкнулась в себе. Она никогда не говорила о том, что произошло. Я даже помню, что спросила Джезабель об этом раз пять, но она ни разу не ответила мне. Она упорно отказывалась вымолвить хотя бы слово об этом мне или кому-то еще. Тем не менее, Джезабель шла в большую комнату каждый раз, когда ее призывал Гавриил. У нее не было выбора. Лила стала такой же, когда призвали и ее несколько месяцев назад. Мы с Мэдди не понимали, что их так изменило. Но я знала, что в этот момент мне все станет ясно.

– Пришло твое время, Саломея. Ты должна исполнить свой сестринский долг. – Сестра Ева громко вздохнула и нагнулась ко мне, чтобы взглянуть мне в глаза. – Не буду тебе врать, Саломея. Сегодня ты испытаешь нечто странное и неудобное, но это должно произойти. Ты достигла подходящего возраста. И другого пути нет.

– Что случится? Для чего я стала взрослой? – спросила я.

Сестра Ева просто отступила и дернула меня, пока я снова не начала шагать. Я пыталась задавать еще вопросы. Но сестра Ева отказалась отвечать. Она не хотела меня слушать. После еще пары неудачных попыток вытянуть из нее больше информации, я неохотно замолкла и послушно последовала за ней в большую комнату.

То, что я увидела, заставило меня оцепенеть от страха. Помню, воздух был наполнен туманом с тяжелым, земляным ароматом дыма. Большие бутылки с витыми трубками стояли повсюду. Пол был устлан матрасами и белыми подушками; все они были заняты. Братья и послушники – все они были без одежды, расположившись позади сестер всех возрастов – молодых и старых, они что-то делали с ними. Сестры тоже были голыми. Они стояли, склонившись головами к полу, руки сомкнуты за спиной. Пророк Давид сидел на приподнятой сцене с тремя старшими сестрами. Он касался их обнаженных тел. Затем касался себя... там, пока наблюдал за множеством пар, которые были в комнате.

Сестра Ева почувствовала мое сопротивление, когда я оглядела комнату. Затем она наклонилась и прошептала:

– Если ты откажешься, только хуже себе сделаешь. Поверь, девочка, наказание за отказ будет гораздо, гораздо хуже.

Помню, как медленно, испытывая внутренний трепет, кивала. Я знала, что могу и не выдержать еще одной встречи с плетью.

Ужас охватил меня, когда я последовала за Сестрой Евой на другую сторону комнаты, а брат Гавриил смотрел, как я шла. Он улыбнулся мне, в момент, когда раскачивался взад и вперед за темноволосой сестрой, пригвожденной к полу. Я не понимала, что он делал с ней в такой позиции. Сестра оставалась молчаливой, когда он хмыкнул и громко застонал, и его руки захватывали каждый дюйм ее голой кожи.

Я помню, как ужас охватил меня, пока я смотрела. Затем Сестра Ева сбросила мое платье и толкнула на пол, устанавливая в ту же позицию – голова вниз, руки, сцепленные за спиной... в какой находилась каждая Сестра в комнате. Запаниковав, я изо всех сил постаралась встать, но тяжелый вес сестры Евы удерживал меня. Это заставило меня еще сильнее бороться.

Сестра Ева раздраженно вздохнула. Вдруг, я перестала чувствовать ее хватку и медленно села. Хорошо помню, как побледнела, когда поняла, что Сестра собирается сделать.

Сестра Ева быстро вернулась ко мне, держа устройство. Оно выглядело как медвежий капкан: два металлические дуги, скрепленные шарнирами, каждая дуга была усеяна большими, остроконечными зубцами. Помню, я перестала дышать, когда она опустилась на колени рядом со мной.

– Я установлю это между твоих ног. Сдвинешься, и зубцы вопьются в твою кожу. Мы используем это, чтобы поощрять Сестер оставаться неподвижными. Мой тебе совет: подумай о каком-нибудь приятном месте и оставайся там. Научись блокировать боль.

«Боль?» – подумала я. – «Что она имела в виду?»

Затем Сестра Ева опрокинула меня лицом в пол. Снова вернув в нужную позицию. Потом мои ноги раздвинули, и она установила «капкан» между моими бедрами. Острые металлические зубы врезались в мою плоть, как только я начала бороться в попытке освободить себя. Вспоминаю, как стала плакать от сильной боли, рожденной металлическими зубцами, впившимися еще глубже в мои бедренные мышцы, когда я дернулась снова.

Спустя некоторое время, я знала: сопротивляться бесполезно. Я не могла двигаться. Я была поймана в эту ловушку, и такая позиция очень скоро стала мне до боли знакомой.

Тяжело дыша, помню, что изо всех сил пыталась остаться спокойной. Мои глаза бегали по комнате. Тогда девушка рядом со мной повернула голову и посмотрела мне в глаза.

Это было Белла. Моя сестра.

В тот же момент она поняла, что это я рядом с ней. Слезы хлынули из глаз, и она одними губами произнесла:

– Все будет хорошо. Я люблю тебя.

Еще одна волна паники прокатилась по мне, когда я почувствовала, большие, грубые руки, захватившие мои бедра. Глаза Беллы расширились от сочувствия. Я кричала и извивалась, пытаясь вырваться. Сами по себе, мои руки рванулись немного вперед, но ловушка на бедрах быстро напомнила о себе. И уже через несколько коротких секунд борьбы, как и предсказывала Сестра Ева, всё просто стало слишком болезненным, чтобы двигаться.

Тогда-то это и случилось ...

Моя невинность была потеряна навсегда, и началась выплата моего сестринского долга. Я не разрывала зрительный контакт с Беллой. Мы обе соединены кровными узами. Мы поддерживали друг друга, помогали друг другу следовать рекомендациям Сестры Евы: попасть в хорошее место, чтобы блокировать боль. Белла говорила мне, что она любит меня – снова и снова, в каждый момент этого ужасного акта.

Потом, когда все было кончено, я выбежала из прокуренного помещения. Помню, оглянулась только чтобы увидеть брата Гавриила, снова оскверняющего Беллу. Я перепрыгнула через расслабляющихся братьев. И никогда не забуду, как сестры выглядели: они были такие застывшие, полностью лишенные чувств.

Мы все выглядели как призраки.

После этого, я побежала в лес. Не позволяя себе останавливаться, пока не достигла ограждения. Пять минут спустя, я услышала шорох, и появился мальчик по другую сторону большой проволочной сетки. Помню, я подумала, что он не мог быть намного старше меня, разве что на несколько лет. Он был темноволосым и высоким, с самыми прекрасными карими глазами, которые я когда-либо видела. Он был красивым.

Заметив меня, лежащей на лесном настиле, он подошел, зашевелил руками, но ничего не сказал. Он заставил меня почувствовать себя в безопасности. Отвлекал меня от боли. Он стал светом, когда меня поглотил мрак… Подарил мне что-то вроде поцелуя. А затем ушел, чтобы никогда не встретиться снова, до этих пор, пятнадцать лет спустя... когда он дал мне хрупкий драгоценный дар еще раз... возрождение надежды.

Я не могла отвлечься от воспоминаний, сидя на мягком матрасе в тихой комнате Стикса. На матрасе, который пах им. Я была так молода, когда была вынуждена обслуживать мужчин, и я ненавидела всё это каждую минуту. То, что Стикс только что дал мне – это было нечто, чего я никогда не чувствовала ранее. Это был огонь, пылающий огонь в нижней части моего позвоночника. Это было давление, которое не описать словами. А потом огонь превратился в неистовое пламя, и я не могла его контролировать.

Я вцепилась в спинку кровати, пытаясь избежать этих эмоций, но в то же время, желая, чтобы восхитительное чувство стало еще интенсивней. И затем он коснулся меня... там... и я взорвалась. Я распалась на крошечные частички, моя душа озарилась светом – так много, но недостаточно. Я пристрастилась мгновенно.

Жаждущая, молящая о продолжении, я сильнее вжалась в Стикса. Пророк Давид так ошибался – это так хорошо, это не может быть грехом. Женщины тоже должны получать удовольствие.

И вот тогда все закончилось. Стикс пожалел, что прикоснулся ко мне. Он в ужасе отпрянул, как только увидел мои шрамы – неразрывную, постоянную связь с моим прошлым. Он так быстро оставил меня, в одиночестве, голую в своей большой и холодной постели.

Он оставил меня.

Оставил меня здесь, смущенную, разгоряченную, тоскующую... желающую его.

Нет, я не буду лить слезы, рвущиеся наружу. Его отказ не уничтожит меня. Я не могу, не поддамся, больше мужчина не сломит мой дух. Даже если Стикс тот самый человек, который может вызвать во мне такое острое чувство… безнадежности.

Вернув себе самообладание, я слезла с кровати, поморщившись, когда мои ноги коснулись холодного деревянного пола. Я пошла в уборную, включила горячий душ и позволила потокам жесткой воды обрушиться на мою кожу.

С момента моего прибытия, Стикс видел меня слабой, нуждающейся в постоянной защите. Он не имел ни малейшего представления о моей прежней жизни, о крепости моего духа или череде ужасов, которую мне приходилось ежедневно терпеть. Я выжила. Шрамы, которые показались ему отвратительными, они – свидетельство моей силы. Я не стану, не буду стыдиться того, что было мне навязано другими.

Бог мне свидетель, я была ребенком!

Что беспокоило меня больше всего, так это то, что я знала, Стикс был для меня тем самым хорошим местом. Я знала, его холодность и внезапный уход – вызваны гневом. Его речь, вечная неполноценность, не дала словам, которые он так хотел мне сказать, сорваться с его губ – это его бремя. Без сомнений, он будет в баре, заливая свое горе янтарной жидкостью, которую, как я видела, он много пьет. Я решила пойти к нему, чтобы показать ему, что все хорошо, и сказать, что мне понравилось то, что мы сделали вместе... и я все еще хочу большего, если он тоже хочет.

Я вытерлась и прошлась гребнем Стикса по своим длинным волосам, избавляясь от узлов, закрутившихся на затылке. Немногим ранее Стикс принес дорожную сумку из комнаты Райдера, и я открыла молнию, вытаскивая пару черных брюк и майку, украшенную в центре фирменным рисунком Палачей.

Одевшись, я взяла кожаную безрукавку Стикса – нет, жилет – и вдохнула знакомый запах табака и кожи – запах Стикса. По моей коже побежали мурашки, в голове стало покалывать. Незнакомое ощущение и напугало меня, и развеселило, и я почувствовала уже знакомое ощущение между ног. Вздохнув, я накинула большую, теплую порезанную кожу на плечи и пошла к двери, ведущей в коридор.

Как только я вышла из комнаты, пронзительный стон и низкое рычание захватили мое внимание. Звук шел из темноты в конце длинного коридора. Звуки точно обозначали происходящее, именно этим я и занималась не так давно.

Не желая вторгаться, я повернулась к входной двери на противоположном конце длинного коридора и остановилась как вкопанная, когда услышала...

– Стикс!

Ледяные мурашки побежали по спине, когда прекрасно узнаваемые звуки мощного сексуального удовольствия поплыли в мою сторону. Стикс был с другой женщиной? Он прямо от меня просто пошел к кому-то еще? После всего, что произошло между нами...

Мои ноги налились свинцом, пока я переместилась в укромный уголок, звуки тяжелого дыхания и скулящих стонов с каждым шагом становились все отчетливее. Набравшись мужества и опасаясь худшего, я быстренько заглянула в закуток и мгновенно пожалела, что не отвернулась и не оставила его там делать это.

Мое сердце пропустило удар, когда я увидела, что он с весьма своеобразной женщиной с розовыми волосами. Было ясно, что она делает, стоя на коленях, уткнувшись в его самую интимную часть, а он прислонился к стене, закрыл глаза, все черты лица напряжены.

Я не смогла сдержаться. Независимо от того, как сильно я старалась, крик вырвался из моего горла. Я прикрыла рукой рот, но не могла сдержать рыдания. Чувствовала себя совершенно опустошенной из-за того, что он делал здесь, прямо передо мной. Чувствовала, что кричу от разочарования и гнева. Все доказательства налицо, а я не хотела верить, что и Стикс такой же, но: все мужчины одинаковы. Они берут то, что хотят, когда хотят... и от того, от кого они этого хотят.

Стикс покинул меня и отправился прямо к ней, чтобы «решить» свою проблему, а еще и часа не прошло, как он вышел из комнаты. Значит, в его глазах я испорченная, потерянная в этом мире, этот факт и мне хорошо известен. По его мнению, я не достойна даже того, чтобы доставить ему удовольствие.

Стикс резко остановился, взял ее руками за запястья, и его ошеломленный взгляд метнулся в мою сторону. Его красивое суровое лицо исказилось в панике, и мне заложило уши. Я ничего не могла услышать, просто белый шум. Я ничего не могла сделать, только стоять и смотреть в его карие глаза, те глаза, которые всегда смотрели на меня с восторгом, и вот прямо сейчас они уставились на предательство, разворачивающееся передо мной. Я действительно верила, что Стикс другой... Я была сыта по горло тем, что постоянно ошибалась.

Я чувствовала, словно стою там целую вечность, и дернулась, когда чья-то рука легла мне на плечо. Это вывело меня из ступора. Красотка прижала меня к себе, глядя на Стикса и эту женщину, которая все еще была на коленях. Женщина, упираясь коленями в пол, злорадствовала. Она что-то сказала мне, но я не могла услышать, не в моем шоковом состоянии. Летти, которая стояла позади Красотки, расслышала сказанное. Когда моя красивая белокурая защитница потянула меня прочь, большая тяжелая женщина угрожающе надвинулась на девицу с розовыми волосами.

Ускоряя шаг, Красотка и я прошли несколько коридоров и поднялись по лестнице, но не раньше, чем она сдернула с меня жилет Стикса и с отвращением, бросила его на пол.

– Куда мы идем? – в конце концов, спросила я. Только теперь, когда мы были вне пределов слышимости, мои чувства вернулись, и мысли прояснились, что было совершенно нежелательно. Они нанесли мне сокрушительный вред.

– Мне нужно проверить Райдера. Тэнк еще в дороге. Он послал мне сообщение, и попросил проверить все ли нормально с Райдером. Я не собираюсь отправить тебя обратно в комнату Стикса. Он должен немного помучиться за то, что сделал там. Может это заставит его проявить хоть какие-то гребаные чувства. Глупый пьяный осел!

Я медленно сглотнула, ожидая худшего; а потом медленно, в полном сознании спросила:

– Стикс… он… соединился… с ней?

Светлые брови Красотки изогнулись.

– Соединился?

– Да. Стикс и эта женщина совершили половой акт?

Ее сапфировые глаза расширились, затем она расслабилась.

– Нет, дорогая. Сомневаюсь, что он даже коснулся ее. Она просто ищет, куда приткнуть свою одинокую задницу. Всё, на что она годится, так это гребаная работа ртом.

Я почувствовала, что мои плечи расслабились, сдерживаемая напряженность иссякла. Я испустила вздох облегчения. Красотка дернула меня за руку.

– Эй, это не снимает козла с крючка. Он вообще не должен был находиться рядом с той шлюхой. Бог его знает, почему он это сделал, когда у него есть ты! Он напился до зеленых гарпий, слишком зол сегодня, скорбит о Лоис. После всего, могу сказать, что он и, правда, обеспокоен состоянием дел в клубе. Тем не менее, это не оправдывает то дерьмо, которое произошло, – сказала она, ткнув большим пальцем в сторону их свиданки.

Я знала, почему он был в том коридоре. Сам вид моих шрамов оттолкнул его, уменьшив его привязанность ко мне. Испугался ли он настолько, чтобы отреагировать так совершенно неправильно, выказав такое мучительное пренебрежение? Но... но... но сразу отправиться к этой женщине, было чем-то таким, что не так-то легко принять.

Красота положила руки мне на плечи.

– Оставь его ненадолго. Подожди. Он вернется. Тебе это на руку, девочка. И только между нами, парень без ума от тебя. Просто не знает, что ему, черт возьми, делать со своими чувствами. Ни с кем он не вел себя так, как с тобой. С тобой он разговаривает. Мы все это видим. Он присматривает за тобой, защищает тебя. Это немного странно для него. Что-то действительно милое, реальное в его собственной долбаной жизни.

Ее ладони успокаивающе погладили мои руки. Она напомнила мне о Лиле – ее доброте, внутреннем свете, духе защитницы. Впервые, с момента как я сбежала из Ордена, я действительно заскучала по дому. Заскучала по лучшей подруге. Я почувствовала эту связь.

– Ты в порядке?

Я кивнула обеспокоенному выражению лица Красотки. Она повернулась, чтобы постучать в такую знакомую темную деревянную дверь позади нас.

– Да? – послышался голос изнутри.

– Райдер, это Красотка и Мэй. Можно нам войти?

На несколько мгновений повисла тишина, прежде чем мы услышали тихое:

– Да, конечно.

Красотка приоткрыла дверь. Лежа в центре своей большой металлической кровати в задней комнате находился Райдер, без рубашки, только в джинсах. Плотная повязка кремового цвета закрывала его травму на плече.

– Как ты себя чувствуешь, дорогой? – мягко спросила Красотка и подошла к постели Райдера.

– Где-то вообще ничего не чувствую, где-то чувствую боль, но я жив, – ответил он, стараясь выглядеть сильным, но его голос звучал напряженно.

Мне было больно видеть его таким разбитым, с повязкой на руке, его боль была так очевидна. Слезы навернулись на глаза. Райдер охотно принес себя в жертву, чтобы спасти мою жизнь – это ошеломило меня. Он всегда идеально относился ко мне.

Слезы покатились по щекам в ответ на его демонстрацию стойкости, и я стояла, как будто ожидая предложения сдаться ему, нервно перебирая пальцами на руках.

Райдер прохрипел:

– Мэй, иди сюда. – Немного приподняв голову, я сделала так, как он просил, и двинулась к его лежащему телу. Я стояла рядом с Красоткой, испытывая неловкость.

– Эй, ты в порядке? Ты не очень хорошо выглядишь, – спросил он нежно, и нахмурился. Райдер, казалось, искренне беспокоится – беспокоится за меня. Он был ранен, почти смертельно, но сейчас он все еще защищал меня.

Красота застонала и покачала головой:

– Конечно, нет, она застукала Стикса с Дайсон.

Райдер поднял свои русые брови и посмотрел на меня сочувствующим взглядом.

– Что она снова здесь делала?

– Судя по всему, отсасывала Стиксу его глупый член! – неодобрительно отрезала Красотка. Я вздрогнула, чувствуя тошноту и собственную глупость, нет, наивность.

– Красотка! – Райдер резко оборвал ее. Она повернулась ко мне, с гримасой на лице:

– Извини, Мэй. Он просто вывел меня из себя! Иногда байкеры в этом клубе могут быть реально гребаными козлами!

– Эй! – посетовал Райдер.

Красотка снова поморщилась.

– Бл*дь! Я что не могу сказать всё так, как оно есть?

– Всё нормально, – прошептала я, слегка улыбаясь.

Райдер сосредоточился на мне, и решил пошутить:

– Он полный дурак, если предпочел тебе эту сучку.

Размышляя, я наклонила голову. Моя голова всегда болела, когда я пыталась понять Райдера. На этот раз чувство покоя мягко, как снежинки, запорошило меня, я упивалась его дружеской манерой поведения. Не осознавая, я широко улыбнулась Райдеру. Его губы разомкнулись, выпуская вздох, а потом он мне улыбнулся.

Мое сердце трепетало. Он такой хороший человек.

Красота кашлянула, ее большие голубые глаза метались между нами, и ее загорелое лицо с каждой секундой становилось бледнее. К счастью, очень громкий стук в дверь прервал очевидное напряжение в комнате.