355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Тилли Коул » Детка, это не я (ЛП) » Текст книги (страница 1)
Детка, это не я (ЛП)
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 14:25

Текст книги "Детка, это не я (ЛП)"


Автор книги: Тилли Коул



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Тилли Коул
Детка, это не я

Храбрым людям, которые вдохновили меня на эту историю.

Возможно, вы, наконец, обретете свое счастье.

И, возможно, ваши голоса будут услышаны.


Глоссарий

Терминология Ордена

Орден – новое религиозное движение апокалиптического характера. Учение основано на избранных христианских верованиях и твёрдой вере в то, что Апокалипсис неизбежен. Возглавляется пророком Давидом (объявил себя пророком Господа и потомком Царя Давида), старейшинами и последователями (прим. последователи, ученики, адепты – вполне синонимичны). Члены Ордена проживают вместе в уединённой общине в основе образа жизни лежат традиции и умеренность, полигамия и неортодоксальные религиозные обряды. Верят, что «внешний мир» представляет собой греховность и зло. Не контактируют с теми, кто не входит в общину.

Коммуна (община) – все имущество, принадлежащее Ордену и находящееся под контролем пророка Давида. Отдельно расположенное поселение. Находится под охраной последователей и старейшин, обеспечено оружием на случай атаки из внешнего мира. Мужчины и женщины находятся в разных помещениях коммуны. Окаянных держат подальше ото всех мужчин (за исключением старейшин) в их отдельных комнатах. Территория окружена по всему периметру забором.

Старейшины – представлены четырьмя мужчинами, это: Гавриил, Моисей, Ной и Иаков. Их обязанность следить за ежедневным существованием коммуны. В иерархии Ордена стоят сразу после пророка Давида. Ответственные за обучение Окаянных.

Последователи-охранники – мужская часть Ордена. Сосредоточены на защите земель коммуны и членов Ордена. Следует приказам старейшин и Пророка Давида.

Дань Господня – ритуал сексуального акта, проводимый между членами Ордена: мужчиной и женщиной. Имеется верование в то, что таким способом мужчина постепенно приближается к Господу. Дань воздается на коллективной церемонии. Для достижения трансцендентного (то есть вне опытного, запредельного, ментально ощущаемого, но не регистрируемого мышлением) переживания используются наркотики. Женщинам запрещено испытывать удовольствие в наказание за первородный грех Евы, и они обязаны исполнить акт, как часть их сестринского долга.

Окаянные – женщины/девушки в Ордене очевидно слишком красивые и, тем самым греховны по сути. Живут отдельно от остального сообщества. Считаются слишком соблазнительными для мужчин. Окаянные, как принято считать, повышают вероятность того, что мужчину поглотят сомнения, и он собьётся с праведного пути.

Первородный грех – христианский богословский термин (этот термин ввел в общий оборот Аврелий Августин, но авторство ему не принадлежит, определить авторство практически невозможно, версий много), который означает, что человечество рождено во грехе и имеет врождённое желание поклоняться Господу. Первородный грех результат неповиновения Адама и Евы Господу, поскольку они вкусили запретный плод в Эдеме. В учениях Ордена (созданных пророком Давидом), Ева считается виновной в искушении Адама совершить грех, таким образом, сёстры Ордена считаются рождёнными как искусительницы и соблазнительницы, они обязаны подчиняться мужчин.

Терминология Палачей Аида

Палачи Аида – мотоклуб (прим. переводчика: далее МК) Вне Закона – «один-процент». Основан в Остине, Техас, 1969.

Аид – в древнегреческой мифологии бог подземного царства мёртвых.

Материнское отделение/Головное отделение – первая ветвь клуба. Первичное отделение.

Один-процент (однопроцентники) – Американская мотоциклетная ассоциация (AMA), которая, вероятно, однажды объявила, что 99 % байкеров – законопослушные граждане. Байкеры, несоблюдающие правила АМА называют себя «однопроцентники» (тот самый незаконопослушный 1%). Подавляющее большинство «однопроцентников» состоят в МК Вне Закона.

      Байкерский жилет – кожаный жилет, который носят байкеры вне закона. Украшенный лоскутками ткани и нашивками, отображающими уникальные цвета клуба.

Пришит – слово используемое, когда новый участник одобрен для полноправного членства в клубе.

Церковь – встречи для полноправных членов клуба. Проводятся Президентом клуба.

Старуха – женщина, получившая статус жены. Находится под защитой своего партнёра. Этот статус считается уважаемым среди членов клуба.

Клубная Шлюха – женщина, которая появляется в клубе, чтобы учавствовать в случайных половых связях с членами клуба.

Сучка – женщина в байкерской культуре. Ласковое обращение.

Исчезнувший/Ушедший к Аиду – сленг, обозначает умирающего/мертвого.

Встречающийся/Исчезнувший/Ушедший к Лодочнику – сленг, означает умирающего/мёртвого. Здесь идёт ссылка на Харона из греческой мифологии. Харон был перевозчиком мертвых, демоном преисподней (Дух). Платой за перевозку души умершего в царство мёртвых через реки Стикс и Ахеронт (прим. Харон вез души по подземным рекам) к Аиду являлись монеты (обол), располагаемые на глазах или под языком у покойника на похоронах. Тот, кто не платил пошлину оставался бродить по берегам Стикса в течение ста лет.

Снег – кокаин.

Лёд – метамфетамин.

Организационная структура Палачей Аида

Президент (През) – лидер клуба. Тот, Кто Держит Молот, являющийся символом абсолютной власти, которую имеет Президент. Молот используется для поддержания порядка в Церкви. Слово Президента – это закон внутри клуба. Он принимает советы от старших членов клуба. Никто не оспаривает решений Президента.

Вице-президент (ВП) – второй в клубе после Президента. Выполняет приказы Президента. Главный в поддержании связи с другими отделениями клуба. Уполномочен исполнять все обязанности и работу в случае отсутствия Президента.

Властелин дороги – отвечает за все выходы клуба. Исследует, планирует и организовывает все выходы и выезды клуба. Размещает Оружейного пристава, отвечает только перед Президентом или ВП.

Оружейный пристав – отвечает за безопасность клуба, охрану и поддержание правопорядка во время клубных встреч. Отчитывается о нарушениях Президенту и ВП. Ответственный за безопасность и защиту клуба, его членов и Потенциальных Клиентов.

Казначей – хранит записи всех доходов и расходов. Хранит записи про все введённые и исключённые клубные патчи, и цвета. (прим. а вот здесь возможен нюанс – цвета ладно, но возможно он хранит записи о тех членах клуба, которые когда-либо были приняты и исключены).

Секретарь – ответственный за создание и поддержание всех клубных отчётов. Обязан предупреждать членов клуба о чрезвычайных заседаниях.

Потенциальный Клиент – кандидат в члены МК. Присоединяется к выходам, но не имеет права посещать Церковь.

Пролог

– Ривер, ты остаешься здесь. Понял?

Включая кондиционер в машине, я кивнул и жестом дал знать, что понял.

С силой захлопывая дверь, мой поп и потенциальный клиент отправились в лес с первым из четырех мешков с телами мексиканцев, о котором они позаботятся.

Ожидая пока они вернутся, я спрыгнул с фургона, мои ноги опустились на сухую траву и та громко хрустнула.

Откидывая свою голову назад, я глубоко вздохнул. Я люблю бывать на открытом воздухе, люблю сидеть на заднем сиденье байка моего попа, люблю быть где угодно вдалеке от людей, которые ждут, когда же я заговорю.

Пробираясь к основанию фургона, я хватаю длинную, тонкую заостренную кедровую ветку и начинаю сильно бить по тростникам просто ради того, чтобы было чем себя занять.

Отправка мертвецов лодочнику могла занимать часы – раскопки, удобрение известью и скрытие улик, – так что я проложил путь через деревья, разыскивая змей в высокой траве.

Не знаю, как долго я шел, но когда поднял глаза, то оказалось, что забрел глубоко в лес; воздух вокруг меня абсолютно неподвижен, а я был абсолютно потерян.

Дерьмо. Наставления попа были предельно ясны.

«Ривер, ты остаешься здесь. Понял?»

Черт, он убьет меня, если узнает. Правила отправки мертвецов были просты: закапали, спрятали, свалили.

Оглядываясь по сторонам, я заметил возвышение и начал двигаться наверх. Я собирался определить свою дорогу до того, как вернется поп и разозлится, как черт.

Используя стволы деревьев для поддержки, я забрался на крутой холм и, когда достиг вершины, начал очищать джинсы от высохшей грязи и шелухи от коры деревьев. Когда они, можно так сказать, были чисты, я просканировал горизонт и нахмурился. Приблизительно через двести ярдов впереди стоял чертовски огромный забор. Мой рот широко раскрылся. Он был выше и шире чем я когда-либо видел. Забор напомнил мне тюрьму, с изогнутыми, острыми проволоками вдоль всей стены. Я осмотрелся вокруг себя, но не было никаких признаков жизни, ничего нельзя было разглядеть и за забором, только лес везде. Я задумался, над тем, что же это. Мы были в далёкой глубинке, множество миль от пригорода Остина. Множество миль от всего. Люди не выезжают из города настолько далеко… им лучше знать. Мой поп сказал, только плохое случается в этих местах: смерти, исчезновения, изнасилования и другие необъяснимые вещи. И так было уже на протяжении многих лет, вот почему мой поп выбрал это место для наших дел.

Теперь, полностью отвлечённый от поиска пути назад к фургону, я начал пробираться через высокую траву прямо к краю забора. Любопытство металось во мне. Я любил разгадывать, но внезапно что-то сбило меня с толку, что-то позади забора попалось мне на глаза.

Там кто-то был.

Я застыл, сосредоточив взгляд на очертании худого маленького человека, на маленьком теле молоденькой девчонки одетой в длинное серое платье, её волосы были смешно затянуты на затылке.

Она была где-то моего возраста. Ну, может на пару лет младше.

Сердцебиение в моей груди участилось, я начал подбираться ближе к девчонке, её крошечное, исхудалое тело просто тонуло в тёмном материале платья, прячась среди корней большого дерева. Её плечи дрожали от рыданий, её тело подрагивало от истерики, но она не издавала ни звука.

Садясь на свои колени, я раздвинул пальцами проволоку и начал смотреть. Я хотел что-то сказать, но не делал этого – не мог говорить с кем-то, кроме Кайлера или Попа. Даже с ними это было в редкость.

Я закрыл глаза, концентрируясь на том, чтобы расслабить своё горло, борясь за простые слова, которые никогда ни хотели приходить. Битва, в которую я всегда вступал, но почти никогда не выигрывал.

Прочистив горло, я попытался расслабить своё лицо, когда девчонка замерла на месте, и её глаза посмотрели в мои. Я отшатнулся, мои пальцы соскользнули с забора. У неё были огромные, голубые глаза с красными крапинками. Её маленькая рука потянулась к лицу, чтобы вытереть следы от слёз на щёках, её верхняя губа задрожала, а грудь начала тяжело вздыматься.

Со своего нового ракурса, я мог увидеть, что её волосы такого же чёрного цвета, как сам уголь, а кожа бледная. Никогда не видел никого подобного ей. Опять-таки, я знал очень мало детей своего возраста, никто не вёл клубной жизни. Там, конечно, был Кайлер, но он был моим лучшим другом, а не братом из клуба.

Внезапно, девчонка запаниковала. Её лицо побледнело, и она вскочила на ноги, её голова обернулась на лес. Я снова подскочил к забору из-за её резкого движения, металл заскрипел от соприкосновения. Девчонка оторопела и обернулась назад, сжимая ветку и смотря на меня.

«Кто ты?»

Быстро обратился к ней жестами.

Девчонка нервно сглотнула и склонила голову. С осторожностью, она бесшумно подступила ближе, на её лице читалось любопытство. Она уставилась на мои руки, наблюдая за жестами, её тёмные брови хмуро понурились.

Чем ближе она подходила, тем больше я начинал задыхаться и чувствовал тепло повсюду. Её иссиня-чёрные волосы были завязаны в тугой пучок на затылке и обёрнуты странной белой тканью. Никогда не видел кого-то одетого подобно ей. Она так странно выглядела.

Когда она остановилась, где-то около двух ярдов от меня, я резко вдохнул, заставляя мышцы своего живота напрячься, и опять обратился к ней жестами.

«Кто ты?»

Она ничего не сказала, просто подозрительно за мной наблюдала. Да твою ж мать! Она не понимала языка жестов. Немногое люди его понимали. Я прекрасно слышал, но не говорил. Кай и поп были единственными людьми, кто мог меня перевести, а сейчас я был сам по себе.

Втягивая ещё один глубокий вдох, я сглотнул и усердно попытался пробить свое горло. Закрыв глаза, я задумался над тем, что хочу спросить у неё и, делая медленный, задерживаемый выдох, я, дошёл до предела, возможно, чтобы заговорить.

– Кт-кт-кто т-т-ты?

Я в шоке затих, мои глаза расширились. Я никогда раньше не был на такое способен, говоря с незнакомцем. Я беспокойно сжимал свои руки. Я мог заговорить с этой девчонкой! Мог заговорить… это делало её номером три.

Движимая любопытством, девчонка подошла ещё ближе. Всего лишь на несколько шагов дальше от меня, она села на колени прямо на лесную почву, её голова склонилась набок, смотря на меня с изумлённым выражением лица.

Её большие голубые глаза ещё ни разу не оторвались от меня. Я смотрел, как она не спеша изучала меня с головы до ног и обратно. Я задумался над тем, что она видела: мои тёмные, грязные волосы, чёрная футболка и джинсы, чёрные громоздкие ботинки и кожаные манжеты на запястьях, олицетворяющие мою причастность к «Палачам Аида».

Когда её глаза ещё раз встретились с моими, её губы изогнулись в небольшой, своего рода, улыбке. Я протянул свои пальцы в её сторону, подзывая её подойти ближе.

Она быстро оглянулась, осматривая всё вокруг себя. Увидев, что мы одни, она поднялась – медленнее, чем до этого – и тихонько подошла ко мне; край её длинного платья выпачкался в грязи.

Теперь, когда она стояла около меня, я точно не мог не заметить, какой худой она была. Я был высоким, так что ей пришлось наклонить голову назад, чтобы посмотреть на меня. Когда я надавил на забор, мой желудок сжался. Она выглядела такой уставшей, и её голубые глаза были слегка нахмурены, когда она шагнула ко мне, как будто она испытывала боль.

Заметив, что ей неловко, я указал на лесную поляну, предлагая ей присесть. Она кивнула, опустила свои глаза и медленно, болезненно упала на колени.

Она не произнесла при этом ни единого звука. Надеясь на ещё одно чудо, я глубоко вдохнул, затем медленно выдохнул.

– Ч-ч-что э-эт-это з-з-за м-м-м-место? .... Т-т-ты з-з-здесь… ж-жи-живёшь? – я заикался, несколько раз останавливаясь, и мысленно пытался выжать из себя слова. Волна возбуждения прошлась через мой желудок… я заговорил… снова!

Её глаза внимательно смотрели на мой рот, но она продолжала молчать. Её тёмные брови нахмурились, а розовые губы были напряжённо сжаты. Я знаю, ей было интересно, почему я так смешно говорю, всем было интересно. Я знал, что её заинтересовало, почему я заикался. Я не знал. Просто так было всегда. Бросил попытки исправить это год назад. Сейчас я общался с помощью жестов. Потому что не любил, когда смеялись из-за моего заикания… но она не смеялась надо мной… даже чуть-чуть. Она просто в замешательстве смотрела на меня.

Когда я смущённо опустил свои глаза вниз, то заметил, что её руки лежали на заборе, совсем рядом с моими. Не задумываясь, я подтянул свою руку и провёл пальцем по костяшкам её руки. Я просто хотел к ней прикоснуться, удостоверится в её реальности. Её кожа выглядела такой мягкой.

Со вздохом, оно отдернула свою руку и прижала к груди, словно моя рука была пламенем.

– Я-я н-не об-об-обижу те-те-тебя, – прохрипел я так быстро, как только мог, обеспокоенный ужасом на её лице… Лице в форме сердца. Я не хотел, чтобы она меня боялась. Мой поп сказал мне, что люди должны бояться меня, должны бояться мне довериться, и тогда я буду в безопасности. Я знал, большинство людей в моём мире видели мой недостаток как слабость, так что мой поп сказал мне, что я должен стать жёстче и ввести в игру, вместо слов, свои кулаки. Большинство считало меня опасным. Как сказал Кай, я был рожден, чтобы поражать страхом: Немой Палач Аида.

Но сейчас я желал узнать, как можно променять это всё, лишь бы нормально заговорить. Я не хотел, чтобы она меня боялась. Не эта девчонка с голубыми глазами – глазами как у волка.

Заворожённо отстранившись, её волчьи глаза поглотили меня. Она выглядела, словно призрак – нет, как божество, – словно сложная настенная нарисованная композиция. Словно богиня Персефона,[1]1
  Персефона – в древнегреческой мифологии богиня плодородия и царства мёртвых. Дочь Деметры и Зевса, супруга Аида.


[Закрыть]
жена Аида, бога царства мёртвых, изображённого на жилетах «Палачей Аида».

Дрожащим движением, девчонка провела своей рукой за забор. Леденяще-синими глазами, с белыми крапинками в радужной оболочке, она не отпускала мой взгляд, ее глаза блестели, когда она на меня смотрела.

Я до сих пор стоял, не шевелясь. Девушка была как испуганный кролик, и я не хотел спугнуть её. Никогда не видел никого похожего на нее, мои руки вспотели, а сердце билось сумасшедше быстро.

Нервно, она пробежала пальцами по моей руке, розовый румянец появился на её щёках. Я не мог дышать, слишком сильное биение моего сердца сбивало с толку.

Сгибая свой средний палец, я мягко обернул его вокруг её и оперся своим лбом на жёсткую проволоку.

Девчонка слабо поджала свои розовые пухлые губы и пошевелила кончиком носа. Я перестал дышать… она была так красива.

– П-п-по-по-подойди б-б-бли-же, – прошептал я, с отчаянием в голосе.

Её нос опять дернулся, и я улыбнулся.

– Т-ты т-т-та-такая к-кра-красивая, – выдохнул я, после кусая свою губу. Мои кулаки сжимались, пока я всё больше и больше разочаровывался в своей речи.

Она нахмурилась и покачала головой, и я осознал, что она может меня понять. Я так сильно хотел, чтобы она со мной заговорила.

– П-п-по-поччемму т-ты зд-здесь од-од-одна? – девчонка начала дрожать, её глаза, кажется, стали ещё больше.

Она выглядела такой потерянной, и я не мог понять, почему это с ней происходит. Я хотел, чтобы она чувствовала себя лучше, хотел, чтобы печаль на её лице стала радостью. Я не знал, что делать.

Внезапно, я вспомнил про братьев из мотоклуба и то, как они делали клубных сук счастливыми. Прежде чем я в полной мере осознал, что делаю, я быстро наклонился и прижался к её губам через крошечное отверстие в заборе

Её губы были такие мягкие.

Я ничего не делал свои ртом, потому что не знал, что нужно, поэтому просто решил оставить свои губы на её. Я рискнул открыть глаза и увидел, что её веки крепко сжаты. Я сразу же закрыл свои, надеясь продлить этот момент.

Подняв руку, я медленно провёл пальцем вниз по её лицу, но она отстранилась, задыхаясь. Она отступила назад, нервно вытирая свои губы, слезы текли по её щёкам.

Страх пронзил меня и я выпалил:

– Я… я… я…н…н-не… н, – я остановился и впился рукой в забор, проклиная Бога, что не могу просто нормально говорить. Сделав глубокий вдох, я закрыл свои глаза и заговорил снова: – п-п-пр-прос-прости м-м-ме-меня, я-я-я не х-х-хот-хотел т-теб-тебя н-н-на-напугать, – мне удалось вытолкнуть из себя.

Она опять свернулась около дерева, её тело тонуло в сером платье и, сложив руки, она начала что-то шептать. Звучало как молитва. Я внимательно прислушивался, пока она раскачивалась взад и вперёд, слёзы потоком лились из её глаз.

– Прости меня, Господь, ибо я согрешила. Сделай со мной, что считаешь нужным. Прости меня, Господь, ибо согрешила я. Я была слаба и поддалась искушенью.

– П-п-по-погвори с со м-мн-мной. Т-ты в п-по-порядке? – громко спросил я, мой голос звучал сильнее, пока я сжимал забор и пытался найти способ до неё достучаться. Я не понимал почему, но по какой-то причине знал, что мне нужно было её обнять. Я должен был всё сделать правильно. Она была так опечалена… так напугана… я ненавидел это.

Девушка, продолжая раскачиваться, теперь замолчала, и просто снова на меня смотрела

– Ривер? Где, мать твою, ты шатаешься? – глубокий голос моего попа вывел меня из транса, когда он позвал меня из глубины леса.

Я сжал голову в своих руках.

Не сейчас, не сейчас!

Потянувшись к девушке, я выкрикнул:

– С-с-скажи мне с-с-свое им-иммя, – я был в отчаянии, и посмотрел через плечо, смотря, как Поп бродил по лесу не так уж и далеко, в поисках меня

– П-п-пож… пожа… п-пожалуйста... имммя… хоть чт-что н-н-нибудь.

Девчонка затряслась сильнее, её бледные губы опять начали шептать молитву.

– Ривер! У тебя есть пять минут, чтобы нахрен вернуться сюда! Бл*дь, не испытывай меня!

– Им-имя! Я п-п-прошу т-тебя!

Девчонка остановилась, смотря на меня – нет, она смотрела сквозь меня – её голубые глаза широко раскрылись, и она прошептала:

– Меня зовут Грех. Мы все грешны.

Она выплюнула эти слова, начав испуганно плакать, когда услышала, как кричал мой поп у подножья холма. Прыгая в высокий куст, она пробиралась туда своими коленями и руками, внезапно зарыдав так громко, будто от жуткой боли.

– Нет! Не уходи! – чётко закричал я её испаряющемуся силуэту, но было слишком поздно. Я отступил от забора, смотря, как исчезает её платье среди темноты в лесу. Пустота подавила мои чувства, почти лишая мои ноги сил, но затем мои глаза расширились, и я с шоком провёл пальцами по своим губам. Моя речь… впервые я заговорил чистой речью, без заикания… нет, не уходи…

– Ривер!!!

Я быстро повернулся, побежав вниз по холму к моему попу.

– РИВЕР!!!

Поднимая свои колени настолько высоко, насколько мог я проталкивался через траву, бежал назад в свою жизнь – возвращался к своему попу и МК. И всё думал, увижу ли я снова Грешную…

…Девушку с глазами волка.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю