Текст книги "Завоеванная инопланетным воином (ЛП)"
Автор книги: Тиффани Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
– Они ограничивают меня. Я предпочитаю не носить их без необходимости.
– Ты разгуливаешь дома голышом?
– Нет. Но одежда алигарийцев предполагает простоту и комфорт. Она также скроена с учетом… соответствующих пропорций.
Не в силах сопротивляться, она снова опустила глаза на его пах. Неудивительно, полотенце топорщилось палаткой.
– Ладно! Ну, эм… – она смотрела куда угодно, только не на него. Границы. – О! Тебе стоит посмотреть домашний кинотеатр, – она протиснулась мимо него, вытягиваясь в струну, чтобы избежать непреднамеренных касаний определенной части его тела, и спустилась вниз. – Мы можем посмотреть фильм!
Ступеньки скрипели, когда он спускался за ней.
– Это будет то же самое, что и в другом фильме?… Ас Вентур?
– Эйс Вентура. И нет. Нам нужно посмотреть их коллекцию, и ты можешь выбрать в этот раз.
Они вошли в медиа-комнату. Телевизор, установленный на стене, был, должно быть, восемьдесят с лишним дюймов, самый большой, который она когда-либо видела, а в маленьких нишах по всей комнате были установлены динамики для объемного звука. Нигде не было видно никаких проводов – ни DVD-плеера, ни кабельной коробки, ни чего-либо подобного.
Она нашла пульт дистанционного управления, установленный на отдельной зарядной док-станции, на подставке рядом с одним из восьми кожаных глубоких кресел. Это был самый сложный пульт, который она когда-либо видела, в комплекте с собственным дисплеем.
В задней части комнаты она обнаружила маленькую черную ручку на стене. Когда она потянула за нее, дверь, которая органично сливалась со стеной, распахнулась. Она переступила порог и обнаружила то, что могло сойти за маленькую спальню в большинстве домов, в которых она бывала. Здесь это, вероятно, называлось просто медиа-шкаф или что-то в этом роде.
Вдоль стен тянулись полки, забитые DVD и Blu-ray. Там было, должно быть, более пятисот дисков. Вся электроника была установлена на полке возле двери: проигрыватель Blu-ray, игровая консоль, спутниковый ресивер и блок объемного звука. Аккуратно связанные шнуры для каждого устройства уходили в стену.
– Это так здорово, – Зои посмотрела на Рена и ухмыльнулась. – Выбери фильм, который выглядит интересным, пока я пытаюсь понять, как все это включить.
Рендаш присоединился к ней в шкафу. Они оба смогли поместиться внутри, не натыкаясь друг на друга. Его глаза расширились.
– Все это фильмы?
– Ага. Но это даже близко не соответствует количеству всех вышедших фильмов.
Он неуверенно протянул руку и снял DVD с ближайшей полки, поворачивая футляр в руке, чтобы посмотреть на переднюю сторону.
– И ты хочешь сказать, что я должен выбирать, основываясь на картинке?
– Многие люди так и выбирают фильмы, – она нажала кнопку включения проигрывателя Blu-ray, и из главной комнаты донесся тихий перезвон. Она высунула голову из шкафа, чтобы посмотреть, как включается телевизор, прежде чем вернуть свое внимание к Рену. – Если обложка выглядит интересной, мы можем заглянуть на оборотную сторону, чтобы узнать, о чем он.
Он перевернул футляр, чтобы взглянуть на обратную сторону, и нахмурился.
– Я все еще не могу читать человеческую письменность.
– Я могу прочитать, или мы можем устроить себе сюрприз, – она подошла к нему ближе. – Если тебе нужен определенный жанр, я могу указать тебе на несколько подходящих фильмов.
Отступив назад, он окинул взглядом коллекцию. Она могла понять, насколько это будет ошеломляюще. Зои, конечно, умела читать и, по крайней мере, слышала о большинстве фильмов, но сомневалась, что даже она сможет сделать выбор за разумный промежуток времени, учитывая такое количество вариантов.
Она смотрела, как он вытаскивает диски для более тщательного изучения, не в состоянии сказать, выбирал ли он случайно или на основе того, какие логотипы на корешках были для него наиболее привлекательны. В большинстве случаев он спрашивал только название, если вообще о чем-то просил, но к некоторым он заставил ее прочитать описания на обороте.
Когда он сделал свой выбор, она не была уверена, удивляться ей или нет: он выбрал В поисках Галактики9. Она взяла у него футляр, открыла его, положила диск в лоток и нажала кнопку, чтобы закрыть.
– Пойдем, – сказала Зои, схватив его за руку и потащив в главную комнату. Проходя, он закрыл дверь.
Зои отпустила его руку, когда они подошли к креслам, и плюхнулась на одно из центральных сидений. Он устроился в кресле рядом с ней с комичным выражением беспокойства на лице, когда кожа заскрипела.
– Это нормально? – спросил он, подняв все четыре руки вверх, как будто боялся опустить их на подлокотники.
Зои рассмеялась.
– Да, все ок. Думаю, мы скоро узнаем, прилипает ли кожа к чешуе так же, как к голой коже.
Рендаш медленно опустил руки, положив нижнюю пару на подлокотники, а верхнюю поверх них. Он чуть не подпрыгнул, когда его нога нажала на кнопку раскладывания кресла, и оно откинулось назад.
Хихикая, Зои положила руку ему на плечо.
– Все в порядке. Садись и расслабься.
Откинувшись назад, он положил руку на рычаги управления креслом и откинул сиденье назад. Усевшись, он сцепил пальцы обеих пар рук, положив их на свой голый живот.
С того момента, как начался фильм, Зои обращала свое внимание на Рена почти так же часто, как на экран телевизора. Его комментарии, которые он часто рассеянно бормотал, добавили фильму новый слой комедийности, о возможности которого она и не подозревала. Ставил ли он под сомнение существование инопланетных видов, изображенных на экране, или опровергал голливудскую физику, его серьезность была милой и занимательной одновременно.
Ближе к концу Зои обнаружила, что смотрит на Рендаша, а не на экран, отмечая каждую перемену в выражении его лица – каждый изгиб его губ, едва заметные подергивания бровей и напряженный взгляд, который часто появлялся в его глазах. Это было не совсем осознанно. Она просто…
Она будет скучать по нему, когда он уйдет.
Рендаш быстро стал важной частью ее жизни, и, несмотря на обстоятельства, эти последние несколько дней с ним были одними из лучших в ее жизни. Она чувствовала себя ближе к нему, она и представить не могла, что может сблизиться с кем-то за такое короткое время. Это не имело смысла. Она просто… не хотела, чтобы он уходил.
Один из его боковых глаз метнулся в ее сторону. Он поднял голову и повернулся лицом, сфокусировав на ней все четыре глаза.
– Разве тебе не должен нравиться фильм, Зои?
Зои улыбнулась.
– Да. Просто я наслаждаюсь компанией.
– Я не понимаю, как наблюдение за мной может быть более увлекательным, чем просмотр этого, – он указал на телевизор. – Хотя он изобилует неточностями, по крайней мере, он интересный. У вас, людей, странные представления о космосе и межгалактическом сообществе.
– Хм, – она продолжала наблюдать за ним.
Он выгнул бровь и выдержал ее взгляд, хотя она заметила, что один из его боковых глаз скользнул по телевизору.
Зои расхохоталась.
– Иметь так много глаз несправедливо!
– Я не могу нести ответственность за недостатки вашего вида.
– Недостатки? – Зои уставилась на него. – В следующий раз ты можешь сам приготовить себе ужин.
Она скрестила руки на груди и уставилась в экран. Краем глаза она увидела, как он наклонился к ней, протянул руку, а затем провел пальцами по ее шее сбоку.
– Это не значит, что я думаю о тебе хуже только потому, что у тебя пугающе мало глаз и конечностей.
– Пугающе мало? – Зои посмотрела на него и подняла брови. – Может быть, у тебя их пугающе много.
– Возможно. По твоим собственным стандартам, – ответил он с усмешкой.
– Хм, – она надменно вздернула подбородок. – Ну, тогда, исходя из этих стандартов, возможно, я предпочитаю мужчин с двумя руками и двумя глазами.
– О? – Рен поднялся с кресла, чтобы нависнуть над ней, черты его лица были в тени, поскольку он загораживал экран. – Объясни, человек.
Он скользнул одной рукой вверх от ее шеи, чтобы обхватить затылок, запустив пальцы в волосы, в то время как другие его руки переместились к разным частям ее тела – на бок, прямо под грудь, на ногу и на верхнюю часть бедра.
– Объясни, почему тебе это не нравится, – прохрипел он.
Дыхание Зои участилось, а сердце бешено забилось. Она посмотрела ему в глаза.
– Я-я не… не обязана оправдываться перед тобой, инопланетянин.
Он смотрел прямо на нее в ответ, и черт возьми, он уделял ей все внимание, видел ее всю и заставлял ее чувствовать это. Его губы раздвинулись в улыбке, еще раз продемонстрировав клыки. Руки двигались медленно, чувственно, обжигая, несмотря на защиту ее одежды.
– Твоя реакция все объясняет, я думаю… например, твой запах.
– Мой запах?
Он наклонился вперед, его лицо было так близко, что их губы соприкоснулись бы, если бы она подняла подбородок. Он опустил голову ниже ее шеи и грудей, ниже живота, все ниже и ниже, пока не завис над ее бедрами.
Нижние руки Рендаша обхватили ее колени и раздвинули их, прежде чем он опустил голову между ее ног и глубоко вдохнул.
– Аромат твоего желания.
Зои ахнула. Она уперлась руками в его лоб и попыталась сжать ноги, но он удержал их на месте.
– О, мой Бог. Это так, – сексуально, – грязно!
– Что ты имеешь в виду, утверждая, что это грязно? – спросил он, поднимая взгляд, но не голову.
Зои горела внутри и снаружи. Это было чертовски возбуждающе, когда он вот так располагался у нее между ног, но она не могла избавиться от своей застенчивости.
– Это… неприлично.
– Так это грязно или неприлично? У этих слов разные значения, не так ли?
О Боже. Она чувствовала жар его дыхания через свои леггинсы. Ее киска сжалась, и жидкий огонь затопил ее. На этот раз у нее не было вина, чтобы поддержать ее храбрость.
– И то, и другое!
– Этот аромат естественный. Это часть тебя, – его верхние руки погладили ее шею и плечи и скользнули по бокам, по пути задевая ее груди. Зои вздрогнула. – Все это – часть тебя, и нет ничего, кроме красоты, которую можно созерцать.
Как ему всегда удавалось говорить идеальные вещи, от которых ее сердце учащенно билось? Его слова наполняли ее уверенностью и желанием, чего Джошуа никогда не удосуживался сделать.
Границы, Зои! Не позволяй себе быть тряпкой!
Не то чтобы она верила, что Рендаш будет относиться к ней как к тряпке, но он все равно собирался улететь. Намеренно или нет, он все равно разобьет ее сердце в конце.
Тогда разве я не должна хотеть чего-то большего на память о нем?
Нет. Дело было в ее вскоре-разбитом-сердце, а не в сексе. За несколько дней Рен стал значить для нее больше, чем Джошуа за год. Предательство Джоша причинило боль, но она знала, что со временем оправится. С другой стороны, уход Рендаша должен будет опустошить ее. Это было правдой глубоко в ее сердце.
Все, о ком она заботилась, в конце концов, так или иначе бросили ее – ее мать, ее отец, ее бабушка, ее приемные родители, Джошуа.
Рендаш бы тоже пополнил этот список.
Если бы она сблизилась с ним, это открыло бы ее для совершенно нового вида боли. Не было никакого варианта, где она могла бы заняться сексом с Реном и не привязаться к нему еще сильнее, чем сейчас.
– Рен, – сказала Зои, мягко надавливая, чтобы оттолкнуть его лицо, – нам нужно остановиться.
Он нахмурил брови и, наконец, поднял голову.
– Почему мы должны остановиться?
– Потому что я…
Просто лги!
– …не хочу этого.
Чушь собачья. Ты так возбуждена, что, если бы он высунул хотя бы кончик языка, ты бы запрыгнула на него и взорвала мозг. Он чувствует твой запах, помнишь?
– Я только что разорвала отношения, и мы… мы два разных вида, – сказала она.
– Разные виды, да, но оба мыслящие, чувствующие существа со многими сходствами, – замешательство на его лице только усилилось. – И твоя реакция…
– Естественна, как ты сказал. Но она не добровольна, – Зои съежилась. Это прозвучало неправильно.
Боже, я ненавижу себя прямо сейчас.
Рендаш сжал челюсти и на несколько секунд отвел взгляд. Его дыхание было медленным, размеренным, как будто он сдерживал какой-то огромный взрыв эмоций. Наконец, он оттолкнулся от ее кресла, разорвав с ней всякий контакт, и вернулся на свое место.
Она чувствовала себя полной задницей. Она не хотела, чтобы эти слова прозвучали так, не хотела ранить его.
– Ты можешь досмотреть фильм, пока я приготовлю нам ужин, – сказала Зои, вставая.
– Ты сказала, что в следующий раз я должен приготовить его сам, – ответил он. В его голосе не было обиды, но и радости тоже. Он был действительно отрешенным? Сделала ли она… правильный выбор?
Не сказав больше ни слова, она покинула его, тихо закрыв за собой дверь. Было слишком поздно устанавливать дистанцию между ними, чтобы защитить себя от боли. Жгучие слезы наполнили ее глаза, когда она шла на кухню, а ноги так дрожали, что ей пришлось опереться на столешницу, пока она не взяла себя в руки.
Она уже подпустила его слишком близко.
Вскоре после того, как она закончила готовить ужин – стейки из лося, консервированную кукурузу, картофельное пюре быстрого приготовления и снова печенье, которое ему понравилось, – Рен вышел из медиа-комнаты. Зои с улыбкой поставила перед ним на стойку большую тарелку.
– Голоден? – спросила она, надеясь разрядить напряжение, повисшее в воздухе.
– Да, – он принялся за еду медленнее, чем обычно, как будто его обычный аппетит пропал.
Зои ковырялась в своей тарелке.
Они ели в тишине. Зои скучала по звуку его голоса, по их игривому подтруниванию.
Разве это не то, чего ты хотела? Дистанция?
Аппетит пропал, она выбросила остатки еды в мусорное ведро и вымыла свою тарелку.
Пришло время забить последний гвоздь в крышку гроба.
– Я собираюсь спать в хозяйской спальне наверху, – сказала она. – Ты можешь остаться в этой комнате внизу, если хочешь, или выбрать одну из других.
Его рука замерла на полпути между тарелкой и ртом, на вилке подрагивал насаженный кусочек стейка.
– Почему?
– Почему бы и нет? Здесь так много кроватей и так много места. Можно было бы воспользоваться этим, пока мы в безопасности.
Мышцы на челюсти Рендаша напряглись, а ноздри раздулись. Жесткий огонек появился в его глазах – жесткий, но почему-то уязвимый. Когда он опустил вилку, то сделал это с такой силой, что она звякнула о тарелку, и та подпрыгнула. Он оперся другой рукой о столешницу и поднялся на ноги.
– Даже когда у нас было две кровати, ты хотела спать со мной. Почему тебе сейчас нужно пространство? Почему ты отталкиваешь меня? Объясни это, человек, так, чтобы я мог понять, потому что для меня это не имеет смысла!
– Потому что ты уходишь, и после того, как ты уйдешь, я все еще буду здесь! – выкрикнула она, сама того не желая. Ее глаза расширились, и она сделала шаг назад. – Ты уйдешь, – тихо повторила она.
– Да, я уйду. Что меня ждет на этой планете, кроме плена?
Зои некоторое время молча смотрела на него, прежде чем кивнуть.
– Ты прав, – болезненное напряжение сжало ее грудь. – Ничего. Что доказывает, что я приняла правильное решение. Спокойной ночи, Рен.
Зои повернулась к нему спиной, но не раньше, чем уловила шокированное осознание в его глазах. Он молчал, когда она, не оглядываясь, ушла.
Войдя в комнату, которую они делили, она засунула сумочку с туалетными принадлежностями в чемодан и потащила свои скудные пожитки – теперь это было все, что у нее осталось, – наверх, в хозяйскую спальню. Она захлопнула за собой дверь. Только когда между ними возник прочный барьер, она позволила себе сползти на пол и заплакать.
Глава тринадцатая
Зои просыпалась с головной болью второе утро подряд. Хотя сейчас она и близко не была такой сильной или болезненной, как с похмелья, но в некотором смысле она была хуже. На этот раз ее сердце тоже болело, достаточно сильно, чтобы помешать ей снова уснуть. Ее глаза опухли от слез прошлой ночью, и она была несчастна.
Ты застелила себе постель, тебе в ней и лежать.
О, она лежала в ней, все в порядке. Одинокая и полная сожалений.
Зои долго ворочалась с боку на бок и, наконец, взглянула на часы. Светящиеся зеленые цифры насмехались над ней – 4:45, и ты чертовски уверена, что больше не уснешь.
Поддавшись своему разочарованию, она сбросила одеяло и выскользнула из постели. Почистила зубы, приняла душ – признавая в какой-то части своего сознания, что причудливая система насадок для душа доставила ей удивительные ощущения, хотя в ее нынешнем состоянии она не могла полностью насладиться этим, – и оделась. Ей больше нечем было заняться, и она на цыпочках спустилась на кухню, чтобы занять себя.
Двадцать минут спустя дверь на втором этаже открылась. Лестница застонала, выражая свое недовольство тем, что выдерживает вес Рендаша. Он вошел в кухню и остановился прямо в дверном проеме.
Зои замедлила взбивание и подняла взгляд от большой миски с яичной смесью, которую держала в руке. Она посмотрела Рену в глаза, но выражение его лица было непроницаемым. Он тихо вздохнул, подошел к столу и сел на стул лицом к стеклянным дверям, повернувшись к ней спиной. Сегодня сугробы были на три четверти высоты дверей.
По крайней мере, сегодня утром он надел какие-то штаны.
Посмотри на это с другой стороны, Зои.
Она нахмурилась и опустила взгляд в миску, продолжая взбивать.
– Я не могла уснуть. Решила спуститься и приготовить завтрак.
– Я слышал, как ты прошла по коридору, – сказал он.
– Извини, если я тебя разбудила.
– Ты этого не сделала.
Она поджала губы. Что за беспорядок. Как секс мог так все усложнить, когда у них его даже не было?
Он слегка повернул голову, его крайний левый глаз переместился на нее.
– Что бы ты ни готовила, пахнет вкусно.
Она положила венчик в раковину. По кухне распространился приятный аромат из духовки.
– Это сюрприз.
Рендаш повернулся на стуле, глядя на нее через плечо.
– Сюрприз?
– Ага, – повернувшись к нему спиной, она вылила большую часть взбитых яиц на сковородку и взяла лопаточку.
– Даже если ты скажешь мне, как это называется, слово не будет иметь для меня смысла. Ты можешь дать мне хотя бы это.
– Неважно. Это сюрприз, а значит, тебе придется подождать, чтобы узнать.
– Зои…
– Не рычи на меня.
Дерево его стула скрипнуло, выдавая его нетерпение еще до того, как он заговорил.
– И сколько же мне еще ждать?
Зои взглянула на духовку.
– Десять минут. Но потом блюду понадобится немного времени, чтобы остыть.
– Что мне делать до тех пор? Я… я не хочу быть бесполезным.
– Ты… мог бы рассказать мне о себе. Или о своей планете, или о том, как ты сюда попал.
Она украдкой посмотрела на него, пока перемешивала лопаточкой комкующиеся яйца. Он снова повернулся к окну, наклонившись вперед и поставив все четыре локтя на стол. Его молчание затянулось, были слышны только шум ветра над крышей и тихое шипение сковородки.
– Ты не обязан. Это было всего лишь предложение, – сказала Зои.
– Мой Умен'рак двигался через эту систему, потому что это был кратчайший путь домой, – сказал он еще через несколько секунд. – Мы завершили наш Нес'рак и атаковали корвакский перевалочный пункт в другой точке этой галактики.
– Что означают незрак и корвахкс? – спросила она.
– Нес'рак – это… долг. Я думаю, что слово миссия ближе всего по значению в вашем языке. Задача огромной важности, которую должен выполнить Умен'рак. А корваксы – инопланетный вид, с которым мы долгое время воевали. После рейда на аванпост в мире, находящемся под контролем корваксов, мы получили разведданные об их военных действиях и узнали о многих других мирах, которые они намеревались завоевать и поработить. Это то, что они делают: берут и берут, пока ничего не остается. Но с этой информацией у нас был бы шанс остановить многие из их нападений до того, как они случатся.
Она снова посмотрела на него: его поза была сгорбленной, голова опущена.
– Пока мы были на вражеской планете, наш корабль, должно быть, подвергся… саботажу или чему-то в этом роде, – продолжил он. – Я был выведен из стазиса взрывом, который разрушил большую часть нашего корабля. Наши капсулы были автоматически сброшены на эту планету, а командный модуль отделен от обломков. Этот модуль может функционировать как самостоятельный корабль, хотя его защита и вооружение несколько недостаточно сильны. До него я и пытаюсь добраться. Я не знаю, благополучно ли он приземлился или разбился, но это мой единственный шанс убраться с этой планеты.
– Твой Умен'рак был захвачен вместе с тобой? – спросила она, нахмурившись.
– Многие погибли при взрыве или не пережили падения на поверхность, потому что их капсулы были слишком повреждены. Но да… Некоторые из них были схвачены вместе со мной.
Зои остановила лопаточку, не сводя с него глаз.
– Что с ними случилось?
– Я… – он на мгновение поднял голову, прежде чем снова опустить, как будто на него давил огромный груз. Она поняла почему. – Я не знаю. Не могу быть уверен. Двое, вероятно, были слишком ранены, чтобы прожить долго, даже с найросом. Остальные… Ученые стремились изучить нашу анатомию и не испытывали угрызений совести по поводу причинения нам вреда. Кое-что из того, что я слышал, указывало на то, что, по крайней мере, один из моих товарищей был вскрыт еще при жизни. Руководитель операции подразумевал, что остальные погибли в результате подобных экспериментов, но мне никогда не давали никакой достоверной информации.
Иииииии… ты только что заставила его пережить все это заново. Молодец, Зо. В последнее время ты действительно молодец.
Не обращая особого внимания на то, что она делает, она сняла сковороду с плиты и выложила горку омлета на одну из приготовленных тарелок.
Зои не хотела представлять, через что ему пришлось пройти, пока он был в плену. Ей это было не нужно. Каким бы большим и сильным ни был Рен, ужас и травма, которые он пережил, были очевидны в его голосе, в языке тела, в сгустившемся воздухе вокруг него. Она была рада, что он доверился ей, но от вида его в таком состоянии у нее защемило в груди, а в животе тревожно затрепетало.
Она отнесла тарелку с яичницей и вилку к столу, поставив их перед ним. Он даже не пошевелился, чтобы начать есть.
– Что ты будешь делать, если окажется, что командный модуль не работает? – спросила она.
– Попытаюсь привести средства связи в рабочее состояние, чтобы вызвать помощь.
Зои кивнула и вернулась к плите, чтобы приготовить оставшиеся яйца.
– Спасибо за еду, – сказал он после долгого молчания.
– Не за что.
Несколько минут спустя таймер духовки подал звуковой сигнал. Выключив его, она схватила прихватки, открыла духовку и достала форму с черничными кексами внутри.
Зои не была уверена, должна ли быть впечатлена или обеспокоена, когда Рен не повернулся, чтобы посмотреть, что она делает. Он сидел, сгорбившись вперед, поставив локти на стол, и ел яичницу медленными, скованными движениями. Его вилка время от времени позвякивала или слегка царапала по тарелке, но в остальном он был тихим.
Зои взяла два маффина, зашипев от жара на ее ладони, и положила их на маленькую тарелку, смазав каждый кусочком сливочного масла. Она поставила кексы и свою тарелку с яичницей на стол и села напротив Рендаша.
– Сюрприз, – сказала она без особого энтузиазма, выдавив улыбку, когда пододвинула тарелку с выпечкой немного ближе к нему. Но улыбка быстро исчезла. – Я не хочу, чтобы мы ссорились.
Рен протянул вперед нижнюю руку и взял булочку, поднося ее ближе, чтобы рассмотреть. Он осторожно потыкал в нее пальцем.
– Я тоже не хочу ссориться, – тихо сказал он, встречаясь с ней взглядом. – Это то, что я делал всю свою жизнь, и я устал от этого. Даже если это не связано с кровопролитием.
Зои прикусила внутреннюю сторону нижней губы.
– Простишь меня?
– Да. До тех пор, пока ты меня прощаешь. Я не имел в виду то, что сказал.
– Я тоже не имела в виду то, что сказала.
– Я полагаю, мы пара дураков, ты и я. Но… – он вытянул руку и положил на ее ладонь. – Мне очень нравится твое общество, несмотря на неприятные обстоятельства, которые свели нас вместе.
Она уставилась на их руки и провела большим пальцем по его руке.
– Мне тоже.
Нижними руками он оторвал кусочек маффина и отправил в рот. Улыбка, слабая, но искренняя, скользнула по его губам, пока он жевал.
– Почему-то на вкус это даже лучше, чем пахнет.
Зои ухмыльнулась.
– Говорят, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.
– И это действительно очень вкусно, – ответил он, широко улыбаясь.
Она приложила руку к груди.
– Оуу.
Несмотря на то, что она переигрывала, огонь внутри нее разгорелся с новой силой. Она пыталась установить дистанцию между ними, пыталась сказать себе, что здесь не к чему стремиться, что у них нет будущего. Что это закончится только ее разбитым сердцем.
Но она не могла держаться от него подальше.
Возможно… ей не нужно было этого делать.
День был хорошим, и они провели его так, как будто предыдущего вечера никогда не было. Они разговаривали на кухне, когда взошло солнце, что, благодаря продолжающейся буре, означало лишь переход от черноты к серости снаружи. Потом они посмотрели еще пару фильмов. Зои нашла в кладовке попкорн, и Рендаш с жадностью начал поглощать его, пока тот не застрял у него в зубах. Он так мрачно нахмурился, глядя на пакет, что она подумала, будто он собирается убить его.
Когда пошли финальные титры второго фильма, Зои встала. Рендаш двинулся, чтобы присоединиться к ней, но она остановила его, протянув руку.
– Оставайся здесь, Рен. Я сейчас вернусь.
Она поспешила наверх, в хозяйскую спальню. Опустившись на колени на пол рядом со своим чемоданом, она открыла его и порылась в одежде, пока не нашла маленький фотоальбом. Это было ее самое ценное имущество. Ее пальцы пробежались по потертой, знакомой обложке, и она на мгновение усомнилась. Она не показала Джошуа эти фотографии даже спустя почти год. Будет ли Рендашу не все равно? Ее отец ничего для него не значил, и его отношения с родителями не были особо близкими.
Но это будет означать, что память об отце, по крайней мере частично, связана с еще одним человеком в этой вселенной.
Зои вернулась в медиа-комнату, прижимая альбом к груди, и улыбнулась Рену.
– Что это, Зои? – спросил он.
Она села рядом с ним и опустила руки, держа альбом на ладонях. Глубоко вздохнув, она отбросила давнее беспокойство.
– Это, – сказала она, открывая обложку, – мой папа.
На первой фотографии был ее отец, только что окончивший среднюю школу – молодой человек с коротко остриженными волосами и лицом гладким, как попка младенца. На его лице была широкая, гордая, глуповатая улыбка.
– А это, – она указала на новорожденного ребенка у него на руках, – я.
Рен наклонился, чтобы внимательнее изучить фотографию, прежде чем отстранился, чтобы снова взглянуть на нее.
– Это действительно ты? – спросил он. – Ты была такой крошечной. И сморщенной.
Она усмехнулась, не сводя глаз с фотографии.
– Да, это я.
Рендаш склонил голову набок.
– Ах, вот оно. Твои глаза тогда были так же прекрасны, как и сейчас.
Зои подняла глаза и обнаружила, что Рен пристально смотрит на нее. Ее сердце слегка подпрыгнуло, и она покраснела. Она получала так мало комплиментов с тех пор, как умер ее отец, что не могла легко принимать их, но его убежденность делала невозможным отвергнуть его слова.
Хотя ее глаза затуманились от слез, Зои улыбалась, переворачивая страницы, делясь каждой фотографией с Реном. Она в младенчестве; позирует с отцом в свой первый день в детском саду; они с отцом едят мороженое в зоопарке; они вдвоем оделись в костюмы Сейлор Мун и Такседо Маска ручной работы на Хэллоуин, когда ей было девять. На каждой фотографии она делилась частичкой себя с Реном, делилась частичкой своего отца. Он не был идеальным мужчиной, и даже в детстве она понимала, что у них были финансовые трудности, но они были счастливы.
Ее слезы не пролились, пока она не дошла до последней фотографии.
Она осторожно провела пальцем по пластиковому футляру с фотографией.
– Это был его день рождения, и он застрял в больнице, поэтому моя бабушка помогла мне принести ему воздушные шарики и торт. Одна из медсестер сделала этот снимок для нас, потому что бабушка не могла понять, как пользоваться камерой.
Маленькая Зои забралась на кровать позади него, улыбаясь через его плечо. Ее отец – изможденный, с болезненной бледностью – улыбался так же широко, его глаза сияли счастьем, несмотря на боль.
– Это была последняя фотография, которую мы сделали вместе. Он, э-э… – она поспешно вытерла влагу со щек, чтобы она не капала на страницу, и шмыгнула носом. – Он умер несколько дней спустя.
Когда она сморгнула слезы, то поняла, что Рендаш снова пристально смотрит на нее.
Он поднял руки и накрыл ее щеки, нежно поглаживая их большими пальцами.
– Мне кажется, у него было сердце воина, – сказал он, – совсем как у его дочери. Он заслуживает каждой чести, которую ты ему оказываешь. Спасибо, что поделилась этим со мной.
Новые слезы навернулись ей на глаза, когда она снова почувствовала эту боль, эту потерю. Она знала, что она никогда не пройдет… Но это было нормально, не так ли? Это было частью любви к кому-то.
Зои обняла Рена и тихо заплакала. Он обнял ее, успокаивающе скользя рукой вверх-вниз по ее спине, и ничего не сказал.
– Спасибо тебе, Рен, – прошептала она, когда ее слезы утихли. Она повернула к нему лицо и положила голову ему на плечо, глубоко вздохнув. Его аромат напомнил ей сандаловое дерево с богатым землистым оттенком. – Спасибо тебе за то, что выслушал. За заботу.
Не раздумывая, она запечатлела поцелуй на его шее.
Его рука замерла, а мышцы напряглись, но единственным его движением было прижаться щекой к ее волосам.
– Спасибо тебе за то, что доверяешь мне настолько, что разделила это со мной.
Они оставались так некоторое время, и она позволила себе растаять в его объятиях, наслаждаясь комфортом, который он дарил. Он не оттолкнул ее, ничего не забрал себе.
Наконец она положила руки ему на плечи и отстранилась с мягкой улыбкой. – Я собираюсь пойти умыться, а потом мы сможем приготовить что-нибудь на ужин.

– В дамки! – Зои поставила свою фигуру на черный квадрат на краю доски, со стороны Рендаша.
Он нахмурился, несколько секунд смотрел вниз, прежде чем, наконец, поднять одну из выброшенных красных шашек и сделать ее новой дамкой.
– Как тебе удается постоянно проникать через мою защиту?
– Думаю, я просто произвожу на тебя такой эффект.
После того, как они поели и привели себя в порядок, их исследование привело Зои к тайнику с настольными и карточными играми в одном из шкафов. Ее возбужденный крик заставил Рендаша броситься бежать. Она не играла в такие игры с тех пор, как была маленькой девочкой.
Поскольку Рен не умел читать по-английски, выбор был ограничен, но простые игры в любом случае доставляли им огромное удовольствия – потребовалось несколько раздач в покер, прежде чем он смог запомнить, какие комбинации карт были самыми ценными, но в домино и шашках он разобрался почти сразу.
