Текст книги "Директор (ЛП)"
Автор книги: Тиффани Райз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Глава 15
Гвен сняла туфли, чтобы не цокать каблуками по деревянном полу. Босиком она поднялась на второй этаж. Окно, покрытое плющом, которое она увидела, было высоко. Очень высоко. Выше, чем окно её спальни. Это означало, что в доме был третий этаж или чердак. Гвен осмотрела весь второй этаж в поисках двери, которую она не заметила. Ничего в главной спальне. Ничего в гостевой спальне. Но она отказывалась сдаваться. Здесь должен быть путь наверх. Она пропилит потолок пилой, если придется.
Потолок?
Гвен обратила внимание на потолки, но нигде она не увидела двери или выдвижной лестницы, ведущей на чердак. Она, наверняка, что-то упустила. Гвен проверила наверху каждую комнату, даже уборные. Где-то должен быть выход на третий этаж.
– Я – идиотка! – воскликнула она и сбежала вниз по лестнице.
Конечно же, там был выход на третий этаж. Но он не проходил через второй. Это бы слишком бросалось в глаза. Как только она оказалась на первом этаже, то направилась к кухне. Из кухни прошла в кладовку. И там, в конце кладовой, за коробками, на которые она раньше не обращала внимания, была маленькая дверь. Она однажды посмотрела на нее, но подумала, что та ведет в подвал или к водопроводным кранам. Гвен сняла засов, открыла дверь и увидела за ней узкую лестницу.
Гвен осмотрелась в поисках фонарика, но ничего не нашла. Поэтому, она взяла масляную лампу с прикроватной тумбочки, подожгла фитиль спичками и вернулась к двери в кладовке. Как только она протиснулась через дверной проем, то смогла двигаться более свободно. Ширина лестницы едва достигала полуметра, но она могла встать на неё всем весом. Гвен держала лампу впереди себя, освещая лестницу. Пыль кружилась вокруг, и она прикрыла рот и нос рукой, сдерживаясь от чихания.
Гвен взбиралась на каждую ступеньку, предварительно пробуя её на прочность носком ноги. Двадцать четыре ступеньки до двери наверху. Осторожно она повернула ручку двери. Её охватил страх. Её руки так тряслись, что свет лампы прыгал то вверх, то вниз. Дверь не заскрипела, когда она поворачивала ручку.
Мысленно она посчитала... раз... два... три...
Дверь открылась, и Гвен закричала.
Вот она. Невеста.
Она стояла, словно окаменевшая, спиной к Гвен.
– Мэм? – Гвен прошептала, входя в комнату. Невеста по-прежнему оставалась неподвижной.
Ещё никогда в своей жизни Гвен не испытывала такого страха. Она сделала глубокий вздох.
– Мэм? – произнесла она громче в этот раз.
Никакого ответа. Гвен осмотрела комнату. Она не знала чего ожидать, но это была обычная комната. Никаких трупов. Никакого оружия. Ничего, кроме нескольких рулонов ткани, пары стульев и ковра. Собирая остатки храбрости, она сделала шаг вперёд, всем телом подготовилась к нападению. Но женщина так же осталась неподвижной.
Гвен сделала ещё один шаг, и ещё один. Её руки дрожали, её ладони вспотели от ужаса. Она подумала, что её грудь разорвется, так бешено и неистово билось сердце. Наконец, она встретилась с женщиной и обнаружила, что у той нет лица.
Лица не было, потому что никакой женщины тоже не было. Это был манекен, швейный.
– О, мой Бог... – Гвен выдохнула, практически теряя сознание от облегчения. На манекене висело свадебное платье, сшитое вручную. Мерная лента обернута вокруг шеи модели. Вероятно, мисс Майр использовала эту комнату как швейную мастерскую. Здесь она шила свое свадебное платье.
Но Эдвин говорил, что она покинула школу, чтобы выйти замуж. Какая невеста будет выходить замуж без подвенечного платья ручной работы? Или она уехала не ради свадьбы...
Или мисс Майр не уехала.
Гвен спустилась вниз по лестнице и вернулась в кухню. Она была вся в пыли из-за своего путешествия в потайную комнату, но она не стала задерживаться, чтобы очистить одежду. Она пойдет прямо к Эдвину и притащит его за ухо в комнату наверху, и покажет ему свадебное платье мисс Майр. Если он сможет смотреть на это и говорить ей, что мисс Майр уехала, чтобы выйти замуж...
Гвен призадумалась. Нет. Может, она не пойдет к Эдвину. Может, ей не стоит идти к Эдвину. В том письме говорилось об опасности, настоящей смертельной угрозе. И Эдвин дал ясно понять, что ничего не собирается с этим делать. Прекрасно. Посмотрим, что скажет на это полиция. В конце концов, они могут связаться с мисс Майр. И если им это не удастся, тогда Гвен им расскажет, что она подозревает что-то неладное – она знает где находится женщина – все ещё здесь, в кампусе, и это не к добру.
Гвен покинула дом и направилась прямиком к машине на небольшую гравийную парковку за территорией школы. Она увидела лишь свою машину и никаких других. А где машина Эдвина? Мистера Прайса? Только у неё здесь была машина? И почему она только сейчас шла к своей машине? Что-то не так. Попав сюда однажды, она больше не захотела покидать это место. Почему? Даже ради похода в магазин или звонка другу? Позвонить другу? В её доме даже не было телефона. Эдвин сказал, что в школе есть телефон, но она его не видела. Что происходит? Эта школа её так затянула, словно, весь окружающий мир перестал существовать с момента, когда она начала здесь преподавать.
Ей нужно выбраться отсюда. Сейчас. Ей необходимо побыть на расстоянии от Эдвина и школы несколько часов.
Но когда она дошла до машины, у неё перехватило дыхание от увиденного. Она знала, что машина была повреждена от столкновения со стеной. Эдвин говорил ей, что, возможно, она не пригодна для вождения. Но это...
– О, Боже мой! – воскликнула она. Как она выжила? Вся передняя часть автомобиля была расплющена, стекло разбито, руль вывернут.
Нет... этого не может быть. У неё была лишь царапина на голове, которая очень быстро зажила. Кто-то что-то сделал с её машиной. Взял её, угнал и врезался на ней в стену на скорости сто миль в час. Кто-то хотел удержать ее здесь. Она им не позволит. Она пойдет пешком до города, если придется. Она побежит.
Гвен шагнула в сторону выхода с территории, но заметила движение на земле.
Ахнув, она отпрянула.
Змея. Большая, чёрная, свернувшаяся в клубок змея лежала на дороге и охраняла её, как одноголовый Цербер. Гвен отскочила назад. Одинокая женщина ночью? Ей надо взять с собой нож. Она развернулась, чтобы побежать назад к себе домой.
И вот оно. В темноте промелькнуло белое платье.
Инстинктивно, движимая страхом и решимостью, Гвен ринулась через весь кампус, стараясь изо всех сил бежать максимально быстро. На этот раз она не позволит Невесте ускользнуть.
Невеста заметила её, но было поздно. Гвен ухватила прядь волос, когда та спускалась по ступенькам каменной лестницы в башне.
Гвен взглянула на клочок волос, оставшийся у нее в руках. Она пыталась закричать, но её рот накрыла рука и заглушила крик.
Затем она увидела лицо Невесты.
Рука, прикрывающая ей рот, опустилась.
– Лайрд?
– Эмм... привет, мисс Эшби, – сказал он, при этом выглядел извиняющимся и смущенным одновременно.
У неё сердце ушло в пятки от такого испуга и облегчения, что это был Лайрд, всего лишь Лайрд в белом платье.
Какого черта?
– Лайрд, что ты здесь делаешь? Что все это значит? – возмутилась она.
– Ничего. Просто пугаем ребят. Играем в привидения. Просто розыгрыш. Это шутка, – сказал он, нервничая, его голос был выше, чем обычно.
– Просто розыгрыш? Ты напугал меня до чёртиков. Ты пугал меня до ужаса с тех самых пор, как я сюда попала. Что заставило тебя...
– Лайрд?
Гвен подняла взгляд туда, откуда доносился знакомый голос.
Немного заикаясь.
– Мисс Эшби, послушайте. Я могу объяснить, – произнес Лайрд и взял ее за руку. Гвен выдернула руку и помчалась вверх по лестнице. – Это не то, о чем вы подумали!
В конце лестницы был небольшой каменный проход в башню. И там, внутри маленькой комнаты, размером не более пяти шагов в ширину и в длину, сидел Кристофер.
На нем были шорты и белая футболка. Рядом с ним стояла небольшая масляная лампа. На майке были видны швы. Она была одета наизнанку.
– Мисс Эшби, – сказал он, явно шокированный ее появлением. – Это не...
Гвен услышала позади себя звуки. Она оглянулась и увидела Лайрда, смотрящего на Кристофера. И Кристофера, смотрящего на Лайрда. Они оба смотрели на неё.
Гвен испустила вздох неподдельного облегчения.
– Слава Богу!
Глава 16
Первое, что она сделала – это приказала обоим мальчикам надеть школьную форму. Во-вторых, она приказала им немедленно прийти к ней в дом, как только они будут выглядеть подобающе. В-третьих, она присела за кухонным столом и пыталась не упасть в обморок. Ещё один испуг, и ей конец.
Пятнадцать минут спустя она услышала робкий стук в дверь. Впустив мальчиков и проведя их на кухню, она поставила перед ними две дымящие кружки горячего шоколада.
– Так это... настоящая любовь? – спросила она.
Мальчики нервно засмеялись.
– Наверное, да, – ответил Лайрд. – Я знаю, что вы вероятно, думаете, это мерзко или неправильно, или...
– Нет, остановись сейчас же, – прервала его Гвен. – У меня нет никаких проблем с двумя парнями, которые хотят быть вместе. Совсем. Ни в коей мере. Я выкладываю все карты на стол. Я не осуждаю вас за вашу связь. Я осуждаю вас за то, что до смерти меня напугали. А теперь говорите.
Кристофер пожал плечами и отпил немного горячего шоколада.
– Я не знаю, что сказать, мисс Эшби, – произнес Кристофер. – Лайрд попал к нам три года назад и это было просто... сначала мы были друзьями. Затем лучшими друзьями. А потом Лайрд намекнул, что чувствует ко мне нечто большое. И я сказал, что чувствую то же самое. И потом мы начали делать, ну вы знаете, разные вещи вместе.
– Не нужно вдаваться в подробности о "разных вещах вместе", – сказала Гвен. – Я уже взрослый человек. Я знаю, что делают двое влюбленных людей наедине.
– Это ясно, – подметил Лайрд, и Гвен стрельнула в него глазами.
– Сегодня мы говорим не обо мне, – произнесла Гвен. – А теперь вы двое признавайтесь? Что все это значит?
– В общем, – произнес Лайрд. – мисс Майер все узнала. Она была в гневе. Она читала нам лекции об аде и грехах, и как это все отвратительно.
– Как она узнала, – поинтересовалась Гвен. – Так же, как и я?
– Нет, – ответил Кристофер, указывая пальцем на Лайрда. – Этот гений передал мне записку в классе. Она её перехватила.
– Дай-ка угадаю, – сказала Гвен. – Она и Директору Йорку её показала?
Кристофер кивнул.
– Да, так она и сделала.
– Я думал, нас выгонят, – продолжил Лайрд. – Я, Крис и мисс Майер, все мы были в кабинете директора. В отличие от неё он встал на нашу сторону. Она сказала, что нас необходимо исключить, что грех можно...
– Искоренить, – закончила за них Гвен.
– Да, именно так, – согласился с ней Кристофер. – Откуда Вы об этом знаете?
– Я нашла черновик письма, которое впоследствии было послано Эдвину. Я имею в виду Директору Йорку. Так было написано в письме. В школе есть опасная угроза, зло, и его необходимо искоренить прежде, чем оно распространится как болезнь.
– Смешанная метафора, – сказал Лайрд, качая головой. – Учитель английского должен знать лучше.
– Ей действительно следовало, – согласилась с ним Гвен. – Так что же произошло? Она уволилась?
– Директор Йорк её уволил. Уволил её перед нами, – произнес Кристофер.
– Это было офигительно! – произнес Лайрд, широко улыбаясь. – Я имею в виду, это было так мило с его стороны. Извините.
– Все в порядке. Это наверняка было офигительно, – поддержала она его, улыбаясь его старомодному сленгу. Гвен сделала глоток чая. – Я рада, что директор её уволил.
– Она ушла, хлопнув дверью. Она так взбесилась, что, наверное, всех бы перестреляла из автомата, если бы могла. Она уехала в тот же день. Оставив все, – сказал Лайрд. – Взяла один лишь чемодан и уехала. Скатертью дорога!
– Было страшно, – продолжил Кристофер. – Она сказала, что намерена рассказать все моим родителям. Всем родителям школы.
– Мои родители уже знают, кто я, – признался Лайрд, опустив свой взгляд в кружку с горячим шоколадом. Он не сделал и глотка. – Они узнали это, когда мне было четырнадцать. И выгнали меня из дома.
– Они выгнали тебя?
Он кивнул.
– Какое-то время я жил у тети. Она была хуже моих родителей. Думала, что может переделать меня.
– Переделать тебя? – переспросила его Гвен.
– Она била его, – ответил Кристофер, и Лайрд отвел свой взгляд в угол кухни, избегая контакта с ними обоими. – Расскажи ей, что она делала, Лайрд.
– Это неважно, – сказал Лайрд.
– Расскажи ей. Она должна знать. – Кристофер посмотрел на Гвен, которая потянулась через весь стол и накрыла его руку своей.
Лайрд взглянул на Кристофера и кивнул. Она заметила, как эти двое могли общаться только при помощи жестов и взглядов. Теперь она поняла почему. Они были не просто лучшими друзьями. Они были любовниками.
– Тетя Лайрда заперла его в комнате вместе с... ну... с проституткой.
– Моя тетя заплатила ей, чтобы она сделала меня мужчиной, – произнес Лайрд. – И она была полна решимости отработать свои деньги.
Кристофер прошелся рукой вверх и вниз по своему запястью.
– Он разбил окно, чтобы сбежать. У него на руках были огромные шрамы от порезов стеклом. Они у него все ещё были, когда он начал учиться здесь.
– Боже мой, это ужасно, – произнесла Гвен со слезами на глазах.
– Поэтому мы стали друзьями, – продолжил Кристофер. – Я заметил повязку на его руке, когда он приехал. Я спросил, всё ли с ним в порядке.
У Гвен застрял ком в горле. Бедные мальчики. Из какого кошмарного отсталого мира они сюда попали? Крайне консервативные преподаватели? Нанять проститутку для совращения гея-подростка? В каком веке они жили? Слава Богу, здесь директор Эдвин, и он заботился об этих мальчиках. Кто-то же должен. Все остальные, казалось, от них отвернулись.
– Как ты попал сюда? – спросила она Лайрда, пытаясь вернуть его в реальность из воспоминаний о его тёмном прошлом. – В школу, я имею в виду.
– Моя тётя живет примерно в часе езды отсюда. Я слышал об этой школе от одного учителя и написал письмо Директору Йорку, в котором спросил, что я должен сделать, чтобы попасть сюда и получить стипендию. Он ответил и устроил все для меня. Когда я рассказал ему о том, что мои родители выгнали меня, он пообещал, что это место станет моим домом.
– Это объясняет, почему твое имя было в книге мисс Майр, но не в списке адресов.
– Нет адреса, – сказал он. – Я имею в виду, кроме этого места. Директор Йорк спас мою жизнь. Думаю, я бы покончил с собой, если бы остался со своей тетей еще хотя бы на один день.
– Я спросила у директора, что это за загадочная "Невеста". Он ничего не ответил. Не могу отрицать, что очень разозлилась на него за то, что держал это в секрете от меня. Так, может, кто-то из вас просветит меня?
– Не сердитесь на директора, – умолял Лайрд. – Он ни в чем не виноват. Я умолял его никому не рассказывать о нас с Крисом. Его родители сойдут с ума, если узнают. И он поклялся своей честью, как настоящий джентльмен, что будет хранить наш секрет до самой смерти и, даже, после неё.
– Но почему трюк с "Невестой"?
– Я на четвертом курсе. Кристофер на третьем. Мы спим в разных спальнях. Мне нужен был предлог, чтобы улизнуть. Если бы парни поймали меня, разгуливающим по ночам в этой одежде... – он указал на школьную форму, – они бы задались вопросом, зачем я выхожу. Но если я буду сбегать одетым как безумный призрак, они подумают, что я придумал очередной розыгрыш.
– Мы устраиваем розыгрыши, – поддержал Кристофер. – Все время.
– Если нас с Крисом застукают вместе ночью в странной одежде, мы скажем, что просто всех разыграли.
– К тому же, одежда принадлежит мисс Майер, – подметил Кристофер с озорной ухмылкой на лице. – Это, вроде как, весело– осквернять её одежду.
– Вы не думали рассказать другим мальчикам? – спросила она. – Они ваши одноклассники и друзья. Они могут вас удивить.
– Мы обсуждали это, – ответил Кристофер. – Возможно, они примут это, нас. Но они будут смотреть на нас по-другому. Я не хочу этого.
– И я тоже, – согласился с ним Лайрд. – Это школа для мальчиков. Я не хочу, чтобы кто-то подумал, что я... ну, вы понимаете...
– Что он тебя привлекает? – закончила за него Гвен.
– Да, – ответил Лайрд. – Только Крис. Я имею в виду, Директор Йорк тоже хорош, но он слишком стар для меня.
– И он уже занят, – произнесла Гвен, похлопав его по руке.
– Жадина, – сказал Лайрд и подмигнул ей.
Она крепко обняла мальчиков, приказала Лайрду прекратить навсегда спектакль с Невестой и отправила их спать. Если кто-то спросит их, где они были, Кристофер и Лайрд скажут, что помогали мисс Эшби переносить кое-что тяжелое.
Одна таинственная загадка разгадана. Остался один вопрос – что, черт возьми, случилось с её машиной? Она могла только догадываться. Кто-то взял её прокатиться? Они использовали её как мишень для обучения стрельбы из пушки? Она сама сделала это с машиной? Возможно? И всё же, она не могла поверить, что выжила после такого столкновения, отделавшись лишь маленьким порезом на голове.
Она побеспокоится о машине завтра. Сегодня вечером она чувствовала такое облегчение от того, что разгадала тайну "Невесты" и секрет мисс Майер, что хотелось плакать.
И она заплакала. Он не был негодяем. Он пообещал мальчикам хранить тайну об их отношениях до самой смерти и сдержал обещание. Он был благородным дураком, и за это она его обожала.
Она пойдет к нему завтра и извинится. Она пойдет и скажет ему, что должна была верить ему и теперь всегда будет. И она скажет ему, что он для неё герой, потому что заступился за Лайрда и Кристофера, и за то, что не осудил и не порицал их так, как это сделала мисс Майер. Она восхищалась им, потому что он из благородства мог пожертвовать своим сердцем, храня тайну двух напуганных влюбленных юношей. Она скажет ему, что любит его. Она понимала, что это безумие влюбиться по уши так быстро. Она никогда не совершала ничего безумного в своей жизни, пока не решилась приехать в эту школу. Эта единственно безумная вещь была самым лучшим решением всей её жизни, потому что привела её прямо к нему.
– Почему бы не сказать ему всё это в лицо? – спросила она сама себя, упираясь руками об умывальник.
Гвен не смогла придумать ни одного подходящего ответа. Она пригладила волосы, поправила одежду и направилась прямиком через кампус, поглядывая вокруг, чтобы не было змеи. Но никакие змеи или львы, или тигры и медведи не смогли бы удержать её от Эдвина.
Она постучала в дверь директора, и он открыл мгновенье спустя.
– Я встретила "Невесту", – выговорила она, как только увидела лицо Эдвина.
– Так ты здесь, чтобы принести свои извинения? – спросил он с самодовольной улыбкой на лице.
– Нет.
– Тогда зачем, скажите на милость, Вы здесь, мисс Эшби?
– Сказать тебе, что люблю тебя.
Глава 17
Эдвин сделал глубокий вдох.
– Ты уверена? – спросил он. Он скрестил руки на груди. Так как было уже поздно, она ожидала, что он будет в халате и тапочках. Вместо этого она застала его полностью одетым. Костюм только без пиджака. Не беда. Немного больше работы для неё, когда она начнет срывать с него одежду.
– Я абсолютно в этом уверена. И буду первой, кто скажет, как безумно это звучит. Я пробыла здесь две недели. Но я влюбилась за две недели. И не только в тебя, но и в эту школу. Землю, здания, в мальчиков.
– В мальчиков?
– О, не в этом смысле, и ты знаешь об этом, – сказала она, смеясь. – Кристофер и Лайрд были сегодня в одной из башен. Не сложно было догадаться, чем они там занимались. У нас с ними был долгий разговор. Они рассказали мне как... – Гвен прервалась на полуслове. – Могу я войти внутрь и продолжить этот разговор с тобой? Или ты собираешься держать меня здесь, в коридоре?
– А ты будешь себя хорошо вести, если я впущу тебя? – спросил Эдвин, оглядывая ее с подозрением.
– Нет.
– Тогда ты можешь войти, – он сделал шаг в сторону и провел её внутрь. Она обрадовалась, когда дверь за ним закрылась и заперлась. Хорошо. Она в любом случае не хотела уходить.
Они присели лицом к лицу на кожаном диване.
– Итак, Лайрд и Кристофер рассказали мне, что произошло с мисс Майер. Она нашла записку, написанную Лайрдом для Кристофера.
– Не совсем обычную записку, – глаза Эдвина комично округлились.
– Страстное любовное послание, да?
– Откровенное, было бы более подходящим определение. Не уверен, что оправился после его прочтения.
Гвен рассмеялась.
– Подростки! Сплошные гормоны и мало ума.
– Тебя не беспокоят их отношения?
– Конечно, нет, – ответила Гвен. – Не будь глупцом. Сейчас не девятнадцатый век. И это не та ситуация, в которой надо беспокоиться о ранней беременности.
– Какое облегчение, – сказал Эдвин.
– Они сказали, что ты уволил мисс Майер прямо у них на глазах.
Эдвин сложил ладони между колен.
– Я осознаю, что это было неуместно, – сказал Эдвин с сожалением.
– Но её обвинения возмутили меня. Они – влюбленные мальчики, не нацисты или демоны. И у них были предшественники. Солдаты Древней Греции...
– Эдвин.
– Да, вернемся к нашей теме. мисс Майер повела себя так, словно сам дьявол явился в школу. Это абсурд, абсолютное безумие. И мальчики не заслужили слушать все это. Они ученики Маршала. Они заслужили наше уважение и поддержку. Я тотчас отослал мисс Майер собирать вещи.
– Ты никогда не говорил в школе, что она была уволена?
Эдвин покачал головой и откинулся на спинку дивана.
– Я не мог. Это вызвало бы много вопросов среди учеников и сотрудников. Я пообещал мальчикам, что буду хранить их тайну до самой смерти и после неё. Я сказал, что мисс Майер покинула нас ради замужества. Что было не совсем ложью. Она была помолвлена с мужчиной из её церкви. Никто не просил объяснений.
– И затем появилась я.
– Это то, чему я очень благодарен, – Эдвин взглянул на неё и улыбнулся. – Я хотел рассказать тебе правду, Гвендолин. Я просто не мог. Надеюсь, ты понимаешь почему.
– Я понимаю, ты ужасно благородный человек.
– И ты прощаешь меня?
– Конечно, нет, – ответила она. – Я имею в виду, что ты поступил правильно. Это моя вина, что не поверила тебе. Теперь буду. Ты прощаешь меня?
– Нет, – ответил он и положил руку ей на колено. – Ты поступила правильно. На твоем месте, я был бы столь же подозрителен и обеспокоен благополучием учеников.
– Значит, мы оба были правы. Такого просто не может быть. Это место, должно быть, волшебное, – произнесла она, окинув взглядом комнату.
– Именно так я и чувствую себя с тех пор, как ты здесь появилась, – Эдвин дотронулся до её лица. Она сняла с него очки и положила их на стол.
– Может, пойдем сотворим волшебство в твоей спальне? – просила она, жар, исходящий от его ладони проник в ее кожу и распространился по всему телу.
Эдвин вздохнул и забрал руку с ее лица.
– В чем дело? Эдвин? – выпытывала Гвен, неожиданно испугавшись.
– Как бы сильно мне не хотелось этого, а я уверяю тебя, Гвендолин, я хочу этого. Мне кажется, что продолжать наши отношения будет плохим примером для школы. Благодаря твоему… энтузиазму в прошлую пятницу, они знают, что мы – любовники. Я не знаю, как мне научить их быть джентльменами, если у меня интрижка с одним из учителей без помолвки и каких-либо обязательств между нами.
Сердце Гвен ухнуло вниз.
– То есть ты хочешь сказать, что мы должны перестать видеться из-за твоего чрезмерно развитого чувства долга и благородства?
– Нет, – продолжил он и переместился с дивана на пол. Встав перед ней на колени, он взял её за руку и поднес её к губам. – Я говорю, что я почту за честь предложить тебе руку и сердце.
– О, Боже мой, – произнесла Гвен, ее глаза округлились, а внутри всё перевернулось. – Ты серьезно?
– Никогда в жизни я еще не был так серьезен. Я никогда не любил прежде. И появилась ты, и это произошло – я любим и люблю. Я молюсь, чтобы это никогда не закончилось. Когда мужчина видит в этом мире что-то хорошее, он должен чтить это и лелеять, и оберегать. Я смотрю на тебя и вижу кое-что доброе и прекрасное. Позволь мне почитать и баловать и защищать тебя. И любить тебя. Навсегда. Ты скажешь "Да"?
Гвен уставилась на него, переполненная радостью и страхом, шоком и желанием. Она потеряла дар речи, голос, способность мыслить. Ей понадобилась вся её мощь, чтобы собраться с силами и произнести одно единственное слово Эдвину в тот момент. Но в итоге она смогла и произнесла правильное слово.
– Да, – ответила она. И хотя она знала, что это было безумием – помолвка с тем, кого знаешь только две недели, "да" было правильным ответом, единственным, и другого не было. Но она знала, что здесь она на своем месте, ее место – в этой школе и рядом с Эдвином, навсегда.
Он достал кольцо из кармана, изысканный ободок, увенчанный блестящей белой жемчужиной. Он надел его ей на палец, и оно подошло ей, словно по волшебству было отлито для её руки.
Она обхватила руками слишком красивое лицо Эдвина и поцеловала его, будто от этого зависела её жизнь. И он целовал и целовал её в ответ.
– А теперь мы можем пойти в твою спальню? – спросила она.
– Тебе даже нет необходимости спрашивать. – Эдвин встал и притянул ее к себе, целуя ее всю дорогу до двери спальни. Она дотянулась до ручки. – Погоди.
– Подождать? – спросила Гвен.
– Ты ведь согласилась на мое предложение не для того, чтобы я занялся с тобой любовью?
– Нет, конечно, нет. Не полностью, во всяком случае. – Она улыбнулась ему.
Эдвин распахнул дверь и внес Гвен в спальню. Она присела на край и Эдвин встал перед ней. Он наклонился и снова поцеловал ее, как будто прошла целая вечность с тех пор, как она была в его спальне в последний раз, а не просто несколько дней. Это казалось вечностью. Больше она не пропустит ни одной ночи, не разделив постель с Эдвином. Никогда, если это будет зависеть от неё.
Эдвин резко расстегнул её блузку, и вскоре та оказалась на полу. Гвен сняла свой бюстгальтер и отбросила его в сторону. Он положил её на спину и стянул ее юбку и трусики. Вскоре Гвен лежала полностью обнаженной поперек самой желанной кровати. Он подполз к ней и расположился у нее между ног.
Она наблюдала за тем, как он снимал жилет и рубашку. Почему каждый мужчина на земле не носит костюм-тройку? Потому что, все женщины мира были бы не в состоянии здраво мыслить, вот почему. Она должна запретить Эдвину появляться на её занятиях, чтобы она могла сконцентрироваться на лекциях, не представляя себе, как она откусывает эти пуговицы от его жилетки и целует каждый сантиметр его мускулистой груди с идеальным количеством волос на ней. Он смотрел на её тело с благоговейным желанием и нескрываемым голодом. Он обхватил ее груди руками, и она выгнула спину, предлагая себя ему. Он массировал ее груди и соски. Дразнил их. Растирал их. Вскоре она задыхалась от желания и, практически, была готова умолять.
– Пожалуйста, Эдвин...
– Позволь мне насладиться, – произнес он. – Я не хочу спешить со своей будущей женой.
Она улыбнулась ему. Как она могла возразить ему? Это был их первый раз как помолвленной пары. Она чувствовала особенность этого момента. Нет, им не стоит спешить. Она навсегда сохранит воспоминания об этой ночи.
Эдвин проводил руками вверх и вниз по ее телу, от бедер до груди и снова обратно. Он касался всех ее изгибов... её бедер, их внутренней стороны, ее узкой талии, полных грудей и плеч. Она изнывала от желания быть заполненной им, он был таким твердым и длинным, но Гвен прикусила язык, сдерживая свои мольбы. Она будет его, когда он того пожелает. И не раньше.
Держа руки по обе стороны ее головы, он приблизился к ней и оставил на ее губах легкий поцелуй, его губы дразнили её. Она приподнялась углубить поцелуй, но он отстранился. Застонав, она снова легла на спину, и он рассмеялся.
– Будь умницей, – сказал он.
– Ты всегда главный, да? – спросила она.
– Я – директор. Я здесь главный.
Затем он доказал, насколько действительно он был главным, припечатывая её глубоким собственническим поцелуем. Его язык исследовал ее губы. Она не могла насытиться его вкусом – привкус вина, немного чая и его свежий мужской запах – кедровое мыло и благородные намерения.
Она подняла руки к его плечам, ей необходимо было чувствовать жар его тела. Его мышцы напряглись от ее касаний. Каждый сантиметр его тела был тверд как гранит. Он целовал её от губ и до сосков. Он кружил языком вокруг них, посасывал их и дразнил их. Волна желания прокатилась сквозь ее груди и послала импульс к её внутренним мышцам, которые сжимались и сокращались от возбуждения.
– С тобой я чувствую себя необыкновенно, – произнесла она, в то время, как Эдвин проводил вверх и вниз руками вдоль внутренней стороны её бёдер.
– Ты прекрасна. Я никогда не видел столь красивой женщины. Здесь, – сказал он, коснувшись ее лица внешней стороной ладони. – И здесь, он провел рукой по её плечам и груди. – И здесь, – продолжал он, накрыв рукой её жар и погружая два пальца в её влажность.
Гвен ахнула от неожиданного вторжения. Она нуждалась в этом, он должен быть внутри неё. Ее мышцы сжимались вокруг него, пока он ее исследовал. Несмотря на то, что её дыхание сбилось, он остановился и уделил этой части особенное внимание. Она чувствовала себя такой открытой, такой готовой для него, готовой быть заполненной им.
– Эдвин, пожалуйста, – снова взмолилась она. – Ты нужен мне внутри.
Он нежно засмеялся.
– Не в моих правилах отказывать леди в такой скромной просьбе.
Он расстегнул брюки и высвободил себя. Она наблюдала с ещё большим желанием, как он себя трогает. Ей нравилось смотреть, как он себя ласкает. Ещё больше, она любила вид того, как она его ласкает. Она дотянулась рукой между бедер и взяла его в руку, направляя его в себя. С мучительной медлительностью он входил в нее дюйм за дюймом. Она покрыла его своей влагой, приподнимая бедра, чтобы принять его как можно глубже. Он идеально заполнил ее, растягивая и раскрывая ее влажные стенки, она дрожала от невероятного удовольствия от того, как он проникает в неё до самого центра.
– Эдвин... – её дыхание стало тяжелым, по мере того, как он двигался. Он выходил из неё полностью, прежде чем войти в неё снова жестким размеренным толчком. Его движения были сдержанными, что только увеличивало напряжение. Она хотела, чтобы он растворился в ней, потерял контроль. Но он оставался серьезным и спокойным, нависая над ней, только его бедра двигались, задавая темп и заставляя её ждать.
В эту игру могли играть двое. Она провела руками вдоль его рук и по груди, поцеловала его ключицу, прикусила шею. Она обвила ногами его спину и шептала ему о своей любви и страсти, и о всех тех вещах, которые она мечтала они будут делать в этой кровати. Он стал двигаться жестче и быстрее. Он обхватил ее за голову, обнажая ее шею для поцелуя. Он с жадностью целовал её горло, а она в ответ стонала, терзаемая желанием. Ее бедра качались напротив его. Она хотела кончить, ей необходимо было кончить. И она кончила с закрытыми глазами, впившись пальцами в его плечи. Оргазм пронзил ее тело, а когда он стих, она обессилила под ним. В конце концов, Эдвин потерял остатки своего контроля, вбиваясь в нее быстрыми неистовыми толчками, прежде чем кончить, дрожа в её руках.
