Текст книги "Последний рыцарь (ЛП)"

Автор книги: Тиффани Райз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Я сказал…

Она снова начала гудеть.

– Нора.

– Если я быстро покажу тебе грудь, ты удивишься настолько, чтобы забыть эту тему?

– Я уже видел вашу грудь, – напомнил ей Лэнс.

– Проклятие.

– Не поймите меня неправильно, я не говорю, что это не сработает. Просто говорю, что уже видел их.

Нора поднялась с дивана и встала перед Лэнсом. Она стянула футболку через голову. Под ней был красный бюстгальтер.

– Нора, я просто…

– Слишком поздно, – ответила она, расстегивая бюстгальтер спереди.

Лэнс накрыл ее руки, прежде чем она успела закончить.

– Я не хочу потерять эту работу, – ответил Лэнс.

– Думаешь, если я покажу тебе сиськи , ты тут же трахнешь меня на полу? «Да» -предпочтительный ответ.

– Думаю… – Лэнс рвано вдохнул, – если вы снимете с себя любой предмет одежды, я буду умолять вас, отвести меня в вашу спальню, и буду поклоняться вашему телу до конца света.

– Морячок, это довольно долго, – сказала Нора, прижимаясь ближе к Лэнсу.

– Ваше тело заслуживает всего внимания, что вы можете получить. Поэтому, пожалуйста, не просите меня уделять ему внимание, потому что я не сдержусь.

В такие моменты Нора хотела проклясть Сорена за то, что она не способна быть эгоистичной на 100%, как того хотела. Зная Кингсли , он спросит Лэнса , спал ли он с Норой. Зная Лэнса , он признается. Лэнса уволят. А Нора отделается легким выговором.

– Чертова совесть, – выдохнула Нора. – Всегда блокирует мне члены.

– Совесть – жестокая штука, – согласился Лэнс.

– Да, я была бы намного счастливее… – Нора застегнула бюстгальтер и наклонилась, чтобы поднять футболку.

– Нора, какого черта? – Лэнс схватил ее за руку так быстро, что она вздрогнула.

– Господи, что еще?

– Что с вами случилось? – Он развернул ее, и Нора застонала.

Упс. Поймали.

– Ничего. Просто играла.

Она вытащила руку из хватки Лэнса.

– Играла? Это не игры. Из вас всю дурь выбили. Рубцы глубокие. Кто сделал это с вами? – спросил он.

– Ты его не знаешь. Меня не ограбили. Прошлой ночью я развлекалась.

Нора натянула футболку.

– С кем? С Владом Цепешем ?

– Он не сажает на кол. Он не настолько извращенец. Погоди, а о каких кольях мы говорим?

– Нора, я не шучу. Ваша спина сплошной огромный синяк.

– Да, и что? Сними-ка рубашку. И покажи свои синяки.

– Я знаю, как выглядит моя спина. Суть не в этом.

Нора скрестила руки на груди.

– Я думаю, как раз в этом. Когда я колочу тебя – это нормально, но мне нельзя подчиняться той же боли?

– Нет, нельзя. Вы женщина. Вы же не порете так жестко женщин.

– Ты осуждаешь меня?

– Я осуждаю его.

– Это была женщина, – солгала Нора. Она вздернула подбородок и одарила Лэнса самым ледяным, самым доминирующим взглядом. – И что ты сделаешь? Выпорешь женщину от моего имени?

– Вы только что сказали: «Он не сажает на кол». Так с женщиной или с мужчиной вы играли?

– Обеими. Онона – гермафродит. Наверное. Я не спрашивала. Личные вопросы, понимаешь ли.

Лэнс повернулся к ней спиной и резко сел на диван. Поза была напряженной, челюсть сжималась от ярости.

– Лэнс ? – Нора села рядом с ним. – Я свитч. Я не кричу об этом на каждом углу. Точнее, все в Преисподней знают, что я когда-то была сабой. Они думают, я бывшая саба или саба в отставке. Кингсли называет меня «преобразованной сабой ».

– Полагаю, не настолько преобразованной.

Нора грустно усмехнулась: – Да, иногда я подчиняюсь. Но только одному человеку. Он особенный. То, чем мы были – было особенным.

– Насколько особенным?

– Иногда он звонит мне, говорит, как нуждается во мне, и я иду к нему. Я ушла от него, но… иногда я забываю об этом на час или два. Иногда забываю на всю ночь.

– Вот что произошло прошлой ночью? Он нуждался в тебе?

Нора обхватила руками колени.

– Нет, – призналась она. – Я пошла к нему. Я в нем нуждалась.

– Из-за боли?

– Из-за… всего.

– Вы спали с ним.

Это был не вопрос, поэтому она не стала отвечать.

– Тебя не могу получить, верно? По крайней мере, пока не найдут этого мудака, вырубившего Наташу. У девушек есть потребности. – Она оторвала ниточку из выцветших джинсов, доживавших свои дни. – Думаешь, я шлюха ?

Лэнс громко рассмеялся, так громко, что она удивилась.

– Думаю, вы забыли, что я был в морфлоте. Однажды на Неделе Флота… Вы понимаете.

– О, я знаю Недели Флота. Только женщины в Преисподней называют ее не Неделей Флота. Мы называем ее Рождеством в мае.

– Поверьте, этот моряк не будет осуждать вас за то, что вы спали с двумя разными мужчинами за одну неделю. Вам придется утроить, чтобы побить мой рекорд.

– Шесть мужчин за одну неделю? Бедная твоя задница.

– Шесть женщин, – поправил он и игриво посмотрел на нее. – Но вы поняли.

– Вот черт. – Даже Нора была впечатлена таким количеством.

– Я был молод.

– Хотела бы я быть такой молодой. Я могу?

Лэнс потер лоб и тихо зарычал. Это рычание переросло в смех.

– Простите, – наконец сказал Лэнс и встал. – Я не хотел слишком остро реагировать. Я… мне просто не понравилась мысль, что кто-то причиняет вам боль.

– Обещаю, все было по обоюдному согласию. С ним всегда все по согласию. Я люблю боль, так же, как и ты. Я люблю секс, так же, как и ты. И, так же, как и ты, я не люблю, когда меня осуждают за то, что я люблю.

– Я вас понял. Очень хорошо понял. – Он вздохнул и откинулся назад, погружаясь в подушки дивана. – Значит, вы свитч? Ни за что бы не догадался, даже через миллион лет.

– Я чертовски хорошая Госпожа, верно?

– Верно. Даже не могу представить вас на коленях перед каким-то ослом.

– Он не осел. Даже когда я стою, я на коленях.

– Почему?

– Потому что… он ростом восемь футов.

Она подмигнула ему, и Лэнс снова рассмеялся, в этот раз от удивления.

– Священник?

– Священник, – призналась она. – Он был моим первым Доминантом. Первым любовником. Первым во всем, что имело значение. Не думай ничего странного или больного. Мне было двадцать, когда мы первый раз занялись сексом, а до этого он первый раз меня выпорол. Он не из того типа священников.

– Вы уверены?

– О, да, уверена. Поверь, я соблазнила его. А не наоборот.

– Насколько он старше вас?

– На четырнадцать лет.

– Я хочу его убить.

– Встань в очередь, – ответила Нора. – За эту привилегию большая конкуренция. По большей части от меня.

– Отношения любви и ненависти?

– В основном, больше ненавижу.

– Он такой же мудак, каким я себе его представляю?

– Нет, – ответила она со вздохом. – Он просто очень хорош в играх, когда в настроении.

– Тогда откуда вся эта ненависть?

Нора взвешивала свои слова. Она могла ответить Лэнсу обыденной чушью. Сорен был абсолютным Доминантом – это правда. Он любил игры разума – тоже правда. Он садист, который не может возбудиться без причинения боли или жесткого унижения – еще как правда. Но, тем не менее… ничего из этого не было поводом ненависти. Не для нее во всяком случае. И Лэнс заслуживал большего, чем полуправды или одной лжи.

– Ненависть, словно смазка, – наконец ответила она. – С нею легче входить и выходить. Если бы это была любовь к Сорену , если бы я не заставила себя ненавидеть его, не думаю, что смогла бы выбраться.

Лэнс посмотрел на нее и, хотя ей потребовалась вся ее воля, ей удалось не отвернуться от его напряженного взгляда. Своим ответом она позволила ему увидеть часть души, которую редко обнажала, ту часть, которая все еще любила Сорена , хотя она и не хотела. В Преисподней, она отлично исполняла роль неуязвимой Доминатрикс. Даже уход от Сорена стал частью ее легенды, ее мифов. Она победила Доминанта всех Доминантов, уйдя от него и оставив позади его ошейник. В клубе она с Сореном общались на равных, как соперники. Иногда это походило на Шерифа Пэта Гаррета и Билли Кида , и все любили преступника. Сорен был на стороне закона и управлял Преисподней. Нора создавала столько игривого хаоса, сколько могла. И никто не знал, как часто Нора возвращалась в постель к Сорену под покровом темноты и ускользала до рассвета.

Теперь Лэнс знал, и она ощутила, как с ее плеч сняли груз, о котором она даже не подозревала.

– Трудно притворяться тем, кем не являешься, – ответил Лэнс , беря ее за руку и растирая ее ладонь одновременно и эротично, и успокаивающе. – Парни, с которыми я служил, считали меня старомодным из-за моего отношения к женщинам. Они не знали, кем на самом деле я был. Они бы и не поняли.

– Я понимаю.

Мгновение они молчали, долгое мгновение, которое позволило температуре в комнате подняться, и сердце Норы стало биться быстрее, и страсть друг к другу возросла. Нора подалась вперед, чтобы поцеловать Лэнса , больше не боясь предупреждения Кингсли. Казалось, Лэнсу тоже было наплевать. Обхватив Нору за затылок, он притянул ее губы к своим. Но прежде чем их губы соприкоснулись, этот момент пронзил звук, похожий на клаксон.

– Блять… – прорычала Нора.

– Это что за черт?

– Моя горячая линия. Кинсли установил такой звук, который я не смогу проигнорировать. И теперь не знаю, как его изменить.

Она поднялась и взяла телефон с базы на кухне: – Лучше новостям быть хорошими, – ответила она Кинсли , не в настроении вежливо приветствовать.

– Хорошие. Обещаю, очень хорошие.

Нора записала информацию, которую ей дал Кинг, и повесила трубку. Она вернулась в гостиную и обнаружила Лэнса у двери, он снова надел кожаную куртку и в руках держал ключи.

– Неотложные извращения? – спросил он.

– Как ты понял? Я буду готова через десять минут.

Нора переоделась в свое фетиш-облачение и в этот раз позволила Лэнсу сидеть за рулем. Они припарковались у первоклассного отеля возле Грэмерси -Парк.

– И что теперь? – спросил Лэнс , когда они вышли из машины. – Мы просто войдем в парадную дверь?

– Мы просто войдем в парадную дверь. Мы выглядим милыми и ванильными. – Нора накинула черный тренч , который скрывал каждый дюйм кое-чего интересного на ней. На первый взгляд она выглядела как обычная богатая жительница Манхэттена, которая не хотела попасть под дождь. Под плащом она выглядела словно смесь Бетти Пейдж и Марлен Дитрих с маленьким карнавальным зазывалой, выставленным ради смеха и издевок.

Они зашли в лифт и поднялись на семнадцатый этаж.

– Подождешь снаружи номера. Я закончу через час.

– Что сегодня в меню? – спросил Лэнс , когда двери лифта закрылись.

– Какой-то известный актер, о котором я никогда не слышала, – ответила она, проверяя записи. – Хочет хорошей порки. Кингсли сказал, что он полный мудак, который, как всем известно, груб со своими ассистентами. Порка с ним должна быть забавной. Думаю, даже заставить его покаяться в грехах.

– Приятного часа. Берегите себя, – сказал он, когда они добрались до двери гостиничного номера.

Нора потянулась к газете, оставленной у двери, и подняла ключ-карту.

– Не волнуйся. У меня все под контролем.

Она подмигнула ему, провела картой по замку и зашла в номер.

Она обнаружила клиента с улыбкой сидящим на краю кровати, без рубашки. У него было хорошее тело и смутно знакомое лицо.

– Кингсли сказал, вы знамениты, – сказала она, бросая сумку с игрушками на пол и снимая плащ.

– Да. Очень знаменит. – Он откинулся назад, опираясь на локти. – Хочешь увидеть мой Оскар?

– Никогда не встречала мужчин, которые называют свой член Оскаром.

– Я говорю о Премии Академии.

– О, тогда нет.

Ее клиент побледнел, и Нора улыбнулась. Боже, она обожала ставить богатых и знаменитых на место. И их место было, конечно же, у ее ног.

– Оскар дают не просто так, – возразил он.

– Ага, но я понятия не имею, кто ты, черт возьми, такой, и мне плевать на твою Грэмми.

– Оскар.

– И, откровенно говоря, мне плевать, кто ты. Но я слышала, ты мудак, который обращается со своими ассистентами, как с дерьмом , и думаю, тебя стоит за это наказать. Скажи: «да, Госпожа», если согласен.

Он шумно сглотнул.

– Да, Госпожа.

– Хороший мальчик. А теперь раздевайся и нагнись над столом. Давай-ка узнаем, как кричит лауреат Оскара.

Она быстро узнала, как кричит обладатель Оскара. Громко и без стыда. К счастью, стены были звуконепроницаемыми, иначе в дверь стучалась бы охрана отеля. Этот урок она с трудом усвоила.

Спустя час владелец Оскара превратился в лужу блаженства у ее ног. Он целовал ее сапоги, говорил о бессмертной преданности и умолял о еще одной встрече на следующих выходных.

– Я подумаю, – ответила она. – Но только если я проверю газеты и увижу, что ты публично извинился перед ассистентами.

– Как скажете, – умолял он. – Сегодня же сделаю.

– Хорошо. А теперь проваливай от моих ног.

Клиент надел халат и проводил ее к двери.

– Мой новый ассистент снаружи. Он проводит вас.

– Как галантно… для твоего ассистента.

Она вышла в коридор и обнаружила Лэнса с другим мужчиной, ожидающих в коридоре. Другой парень был на пять дюймов выше Лэнса и, по крайней мере, на пятьдесят фунтов больше. Очевидно, «ассистентом» Оскара был его телохранитель.

– Тебе не обязательно меня провожать, – обратилась Нора к телохранителю. – У меня есть собственная нянька.

– Все хорошо, – ответил он. – Я сначала должен вас обыскать.

– Обыскать меня? Я так не думаю, – ответила Нора. – Можешь проверить мою сумку и убедиться, что я не сперла пепельницу.

– Я должен, – настоял охранник. – Не хочу, чтобы просочились какие-либо фотографии.

– Послушай, леди говорит не трогать ее. – Лэнс встал между ними. – Эта женщина профессионал. Она не фотографирует клиентов.

– Я бы не порола до изнеможения обладателя Оскара, если бы мне не доверили скрывать их лица. А теперь можно? – Нора упрекнула его своим самым покровительственным тоном. – На мне нет камеры. Маленький секрет твоего босса в безопасности. Мы уходим.

Она развернулась, но остановилась, когда большая тяжелая рука приземлилась ей на плечо с достаточной силой, чтобы ее коленки согнулись.

– Простите… – начала она, но слова стали ненужными, когда Лэнс схватил охранника за предплечье. За считанные секунды Лэнс уложил мужчину на живот, его рука была заведена за спину.

– Еще раз тронешь ее и потеряешь эту руку, – сказал Лэнс , его голос был спокойным, но угрожающим.

– Отвали от меня. – Охранник пытался встать, но Лэнс снова унял его.

– Ты дерешься, как вышибала. Другими словами, ты дерьмовый боец. Поэтому прекрати пытаться, или я вывихну твое плечо ради веселья.

– А это весело, – согласилась Нора. – Особенно, когда ты вставишь его обратно.

– Готовы идти, Госпожа? – спросил Лэнс.

– Я была готова пять минут назад.

– Тогда пойдемте. Вы, – обратился Лэнс к мужчине под ним, – оставайтесь здесь. Я провожу леди.

– Какую леди? Ты говоришь о шлюхе в черных сапогах?

Нора немного по-королевски махнула.

– Чувак, тебе действительно не стоило этого говорить, – вздохнул Лэнс. Одним движением руки он вывихнул плечо мужчины из сустава. Охранник закричал громче, чем его босс.

– Лэнс , сейчас же верни ему плечо. – Нора закатила глаза.

– Как пожелаете, Госпожа. – Еще одним движением он поставил кость в сустав, и мужчина снова закричал.

Лэнс встал и оставил «ассистента» лежать на полу и корчиться от боли. Рука об руку они с Лэнсом пошли к лифту.

Двери лифта закрылись, и они расхохотались.

– Спасибо за заботу об этом огромном тупом бегемоте. Он разве не понимает, что «шлюха » – комплимент в нашем мире?

– Чем они больше, тем сильнее падают. Думаю, мне не стоило выкручивать его плечо.

Нора пожала плечами. – Кингсли однажды пропесочил парня, который слишком сильно распускал руки с одной из сабмиссивов.

– Пропесочил ? Типа наждаком по чувствительным местам мужской анатомии? – Лэнс поморщился.

– Нет, это было бы слишком варварски.

– Какое облегчение.

– Он использовал электрическую шлиф машинку.

Нора и Лэнс заскочили к Кингсли на ланч и внесли мистера Обладателя Оскара в список «в играх отказано». У Кингсли была жесткая политика «один промах, и ты вылетаешь» для клиентов. Один неверный шаг, и они теряли любой шанс на игры с его подчиненными навсегда. Как жаль, парень давал отличные чаевые.

После ланча они вернулись в ее дом в Вестпорте , где Нора переоделась в нормальную одежду.

– Надеюсь, мы не впустую потратили утро, – сказал Лэнс , когда она вернулась в гостиную, одетая в джинсы и футболку. Она достала из холодильника две бутылки пива – Achel Extra Blonde , ее любимое , – и протянула одну Лэнсу. Вторую оставила себе.

– Миледи тоже пьет пиво, – сказал Лэнс с тяжелым вздохом.

– Только редкое европейское пиво, сваренное монахами, – ответила она. – Один друг заставил попробовать его, пока мы были в Бельгии.

– Хорошее , – похвалил Лэнс после глотка.

– Спасибо, что позаботился о том мудаке. Не люблю признавать, но он меня напугал.

– И меня тоже, – признался Лэнс.

– Ты уложил его лицом в пол и вывихнул плечо.

– Он мог сделать то же самое со мной, если бы знал, что делает.

– Тем не менее, я впечатлена.

– Бравада «у кого больше» впечатлила вас?

Нора улыбнулась: – Стойко реагировать, когда напуган , – вот что впечатляет меня. Если тебе не страшно, то это не храбрость. – Она наклонилась вперед, и они чокнулись бутылками.

– Я просто рад, что вы в безопасности. Это все, что важно.

– Ты со мной. Конечно, я в безопасности.

Лэнс наклонился вперед, чтобы поставить пиво на кофейный столик. Нора оголила его спину, задрав рубашку.

– Эй, что вы делаете? – спросил он, оглядываясь через плечо.

– Расслабься. Я люблю рассматривать сувениры. Мои клиенты редко приходят ко мне два раза подряд. Я никогда не видела последствия.

Лэнс схватил за низ рубашки и дернул ее. Он наклонился вперед и предоставил ей полный обзор.

– Черт. Я отлично работаю. У тебя до сих пор яркие синяки. Хочешь, чтобы я принесла ополаскиватель для рта?

– Ополаскиватель для рта?

– Маленький трюк, которому меня научил Кингсли. Протирание ополаскивателем заставляет синяки быстрее рассасываться. Они пройдут за два дня, если хочешь.

– Думаю, я оставлю их, – ответил он. – Вы же оставляете свои, верно?

– Я всегда оставляю свои , – призналась она. – Тебе нравятся свои синяки?

– Я люблю их. Они возбуждают.

Нора провела пальцами по нескольким красным рубцам. Лэнс закрыл глаза и вдохнул.

– В следующий раз я оставлю несколько меток спереди, – сказала Нора ему на ухо. – На твоих бедрах… твоем животе… на твоих ногах… удостоверюсь, что ты их увидишь. Тебе бы это понравилось?

– Да, Госпожа, – прошептал он.

– Ты возбуждаешься, когда смотришь на рубцы и синяки на следующий день после сцены?

– Да.

– Ты мастурбируешь, когда смотришь на них на следующий день?

– Каждый день до тех пор, пока они полностью не заживут.

– Я бы хотела посмотреть.

– Мне бы понравилось, если бы вы смотрели.

Нора ощутила, как мышцы на его спине напряглись от ее прикосновений.

– Помастурбируй сейчас.

– Нора, вы знаете, я не могу.

– Ох, думаю, мы оба знаем, что можешь. И я думаю, мы оба знаем, ты хочешь. Кингсли запретил секс. Но он ничего не говорил о мастурбации.

– Мы занимаемся казуистикой.

– Я превратила поиск лазеек в правилах в искусство. Если бы был олимпийский вид спорта, я бы выиграла в нем медаль. И не притворяйся, что не хочешь. Знаю, ты хочешь кончить для меня, пока я смотрю. Знаю, ты хочешь показать, как сильно тебя заводит наша совместная ночь.

– Боже, да…

– Я не приказываю тебе, потому что это был бы уклон в БДСМ. Кинг запретил секс, запретил игры. Мы не будем заниматься сексом. И не будем играть. Мы просто оттянемся на диване. И если у тебя есть настроение… оно движет тобой.

И настроение двигало им.

Нора отодвинулась и облокотилась на подлокотник дивана. Она уютно устроилась, и Лэнс развернулся к ней лицом, в его темно-голубых глазах сияло желание.

Он опустился вниз, так чтобы полулежать на диване, подлокотник служил ему подушкой. На чересчур длинном диване их ноги едва соприкасались.

Лэнс расстегнул пуговицу и медленно расстегнул молнию.

– Вы, мужчины, так дразнитесь, – сказала Нора, покачав головой. Лэнс был таким же, как и Сорен.

– Дайте мне время. Я могу стесняться.

– Мужчина, который был обнаженным на полу моего подземелья со скованными запястьями за спиной и лицом, погруженным в мои киску, стесняется?

– Я сказал, могу стесняться. Не говорил, что стесняюсь.

– Дразнишься, – повторила она.

– Виновен.

Он освободил эрекцию и медленно начал поглаживать себя.

– Меня так уволят за это, – выдохнул Лэнс.

– Не переживай. Если Кингсли спросит, был ли у нас секс, мы честно ответим – нет. Если спросит, играли ли мы, мы честно ответим…

– Нет.

– Хороший мальчик. То есть… хороший ответ.

– Спасибо. Я ходил в МТИ. Я способен отвечать на простые данет вопросы даже с болезненной эрекцией.

– Может, она и болезненная, но адски сексуальная. У тебя роскошный член. – Одобряюще кивнула Нора.

– Спасибо, наверное.

– Пожалуйста. Я знаток членов.

Лэнс откинул голову назад, когда его рука снова опустилась и поднялась.

– Что делает члены роскошными?

– Хм… – Нора постучала по подбородку. – Хороший размер. Слишком большие выглядят нелепо. Слишком маленькие, скажем так, немного разочаровывающе. Хотя те, которые женщины считают маленькими, и те, которые мужчины называют маленькими, различаются. У тебя гораздо больше обхват, чем длина, и у тебя впечатляющий диаметр.

– Разве?

– Определенно. Длина с карандаш может быть очень хорошей, но не хочется, чтобы в шейку матки тыкали карандашом.

– Как метко.

Нора подавила смешок. – Не могу поверить, что ты сострил, дроча на моем диване. Напомни мне при следующей встрече с Кингсли убить его. Я так сильно хочу тебя трахнуть , что мне больно.

– Так сильно?

– Я очень люблю остроты.

Лэнс снова провел ладонью по длине, и Нора не могла оторвать глаз от его твердых дюймов, от его скользящей руки, от вен на его сильных предплечьях и прессе.

– Вы мне очень нравитесь, – ответил Лэнс , улыбаясь через полуприкрытые глаза.

– Ты мне тоже, – ответила она, наблюдая, как его пальцы дразнят головку. Она бы все отдала, чтобы наклониться вперед и слизать маленькую капельку семени, чтобы заставить его стонать. – Больше, чем хотелось бы.

– Не хотите, чтобы я нравился вам?

– Хотелось бы поменьше. Я не из тех обеспокоенных женщин, которые постоянно думают, а правильно ли они поступают, принимают правильные решения, или не дай Бог, кого-то раздражают. К десяти утра я раздражаю людей больше, чем большинство за весь день.

– Повезло вам. На это требуется много усилий.

– У меня это от природы. Но быть мной, выполнять мою работу, жить моей жизнью… Я нуждаюсь в отсутствии сложностей. А ты, Лэнс , сложность.

– Я сложность?

– Мог бы. Я Доминатрикс. Но не проститутка, и не будем спорить. Я работаю в секс-индустрии. Мои клиенты не трахают меня, но БДСМ – это их версия секса. Они раздеваются, я стегаю их по яичкам, они кончают на мой милый ковер, который мне приходится чистить по пять раз в неделю.

– Думаю, после меня придется чистить диван, – сказал он и подмигнул.

– Это мой диван. Поверь, он защищен скотчем. Не отвлекайся.

– Я продолжаю. Значит, вы Доминатрикс. Это я переживу. Какие еще проблемы?

– Никаких. – Она покачала головой. – Я говорила о сложностях, а не о проблемах. Большинство профессиональных Доминатрикс , с которыми я знакома, перестали встречаться с клиентами. Сессии очень насыщенны. Мужья и парни не в восторге от мысли иметь жену или девушку, которая проводит большую часть времени наедине с обнаженным, похотливым извращенцем.

– Я понимаю, как это может стать осложнением. И с этим справлюсь.

– Ты можешь справиться с этим? – Она указала на свою спину. – Я свитч, помнишь? А ты нет. Если и когда мне нужна будет боль или доминирование, этого я от тебя не получу, верно?

– Я не смогу ударить женщину, – ответил он. – Ни ради любви, ни ради денег.

Нора кивнула. – Так и думала. Значит, когда выйдет моя свитч-сторона, и поверь, она выйдет, я захочу встретить ее в другом месте.

Лэнс обернул пальцы вокруг члена. Нора никогда так сильно не хотела стать мужской правой рукой.

– Я с этим справлюсь. Мне бы не понравилось… но если только не постоянно это делать.

– Обычно один раз в пару месяцев он звонит мне, и я иду к нему.

Казалось, Лэнс задумался: – Один раз в пару месяцев терпимо.

– Возможно, будут фразы «я не хочу детей», – сказала она и вызывающе посмотрела на него.

– У меня уже есть ребенок, – продолжил Лэнс.

– Я не хочу выходить замуж, – отрезала Нора.

– Я уже был женат. – Лэнс изогнул бровь, словно дразнил ее, зная, как вести эту игру.

– Если продолжишь в том же духе, я тоже начну мастурбировать на диване.

– Это воспринимать как угрозу?

– Да, – выдохнула Нора. – Думаю, мне нужно поработать над своим навыком угроз.

– Думаю, мне нужно кончить.

– А я думаю, тебе так же сильно нужно кончить, как и мне посмотреть, как ты кончаешь. – Нора переместилась на колени и поближе подобралась к Лэнсу. – Ты кончишь для меня? Просто просьба, не приказ.

– Раз вы так вежливо просите… – Он повернул голову и улыбнулся ей ленивой, сексуальной соблазняющей улыбкой, с блеском в глазах, от чего она ощутила, будто опустилась в горячую ванну. И как женщина, отмокающая в горячей ванне, она, несомненно, была влажной.

– Хотела бы я помочь, – сказала она, и его рука начала двигаться быстрее.

– Вы помогаете. Просто находясь рядом и делая меня твердым.

– Знаю, что я милашка , но это приятный комплимент.

– Дело не в вашей внешности, – ответил он, начав ловить воздух ртом. Она вопросительно изогнула бровь. – Ладно, не совсем. Мир полон красивых женщин, но лишь несколько таких, как ты.

– И какая я?

– Вы, как королева. Вы сильная и бесстрашная. Мужчины обхаживают вас. Они хотят служить вам. Черт, они должны служить вам. Вы не отвечаете кому попало. Вы не извиняетесь перед кем попало. Вы вошли в дом судьи, будто вы им владеете. Вы выбиваете дерьмо из миллиардеров. Вы соблазнили меня быстрее, жестче и элегантнее, чем любой другой солдат, моряк или морпех соблазнил девушку в баре по всему миру за всю историю. Вы заставляете меня хотеть жить тысячу лет назад. Чтобы я убивал драконов ради вас, Госпожа.

– Мне нравятся драконы.

– Тогда я бы приручил одного и привел вам его в качестве дара, в комплекте с ошейником.

– Ты хочешь мой ошейник, Лэнс ? – спросила Нора, вопрос прозвучал раньше, чем она успела понять, что спросила.

– Я бы носил его с гордостью, Госпожа. Каждую ночь своей жизни.

Нора протянула руку и обвила пальцами его шею, легонько прижимая к горлу, делая из пальцев воротник. Лэнс закрыл глаза и откинул голову назад.

– Ты фантазируешь? – спросила Нора, сжимая и разжимая ладонь на его шее.

– И да, и нет. Сейчас только картинки.

– Расскажи.

– Вы… обнаженная.

– Хорошая картинка.

– И верхом на мне. Я люблю быть привязанным, – признался Лэнс , его рука задвигалась быстрее.

– Ты потрясающе смотришься в кожаных манжетах на запястьях и лодыжках. Готова поспорить на твое тело, что на твоей груди невероятно смотрится кожаная черная портупея. Может, кое-какие повязки для этих восхитительных бицепсов.

– Я представляю, как вы трахаете меня, а вы представляете, как меня оденете?

– Это девчачье. У тебя отличное тело. Я бы показала его всему миру. Или, по крайней мере, моему маленькому извращенному уголку в нем.

– Отличное тело? Вы забыли о шрамах.

– Шрамы сексуальны. Шрамы означают, что ты жив.

Нора ощутила биение пульса Лэнса под рукой, как он ускоряется с каждой секундой.

– Лэнс , что ты еще видишь?

Он открыл глаза и посмотрел на нее.

– Будущее с вами. Может быть.

Нора сглотнула и прошептала. – Большое может быть. А теперь, кончи.

С мягким стоном Лэнс кончил, семя выстрелило и приземлилось на его живот.

– Боже, мне это было нужно, – сказал он, его тело расслабилось на диване.

– Это уж точно.

– И думаю, мне нужна салфетка. Может, даже три… – Он взглянул, как сперма украсила его живот и рассмеялся. Она обожала его за смех, потому что это означало, что ему не было стыдно, он не стеснялся своего тела, своей сексуальности. Многие из ее сабмиссивов -клиентов стыдились, смущались и боялись выбираться из своего кокона. Но не Лэнс. Однозначно.

– Позволь мне, – сказала она, опуская голову. Быстрым взмахом языка она слизнула небольшую каплю спермы. Лэнс застонал и запустил ладонь в ее волосы.

– Вы садистка, Госпожа Нора.

Она посмотрела на него и игриво улыбнулась.

– Ты идеальный парень сабмиссив. Как такое возможно? Я хочу двенадцать тебя.

Лэнс ухмыльнулся. – У меня есть стимул быть совершенным, – ответил он. – Всегда был. Я был пятилетним ребенком, который строил дома из Лего , в котором могли жить. Я хотел стать идеальным морпехом и был им до ранения. Я пытался быть идеальным мужем, а потом идеальным отцом. Но это подорвало меня. Теперь, по крайней мере, я могу быть идеальным сабом. С вами. С вами и ради вас, Госпожа.

Нора схватила коробку салфеток на краю стола.

– Вот. Приберись. Пойдем, пообедаем или что-то вроде того. Если мы как можно скорее не вытащим тебя отсюда, я не буду нести ответственность за то, что сделаю с тобой.

Она переползла через него и направилась в ванную. На полпути она услышала звук клаксона на своем телефоне экстренной связи с кухни. Она изменила маршрут и взяла телефон.

– Ça va ? – спросила Нора, отвечая на звонок. – Какие новости?

–Oui , – ответил Кингсли. – Сначала плохие.

– Что за плохие новости?

– Мужчина, который напал на Наташу?

– Что с ним?

– Элли… он вломился в твое подземелье.