Текст книги "Последний рыцарь (ЛП)"

Автор книги: Тиффани Райз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Я не против. Скажи-ка сколько у нас осталось минут.

Лэнс вытянул шею, чтобы посмотреть на секундомер, висящий рядом с Андреевским крестом.

– Тридцать семь.

– Чудненько. Я остановилась на семидесяти пяти. Давай доведем до сотни. А после поиграем в новую игру. И, может быть, я сниму немножечко одежды. С тебя.

– Все что пожелаете, Госпожа.

Она хотела подарить ему еще двадцать пять ударов. И кнут снова закружился над его кожей. Теперь она сосредоточилась на его боках и плечах. Но к тому времени, как она нанесла двадцатый, его спина превратилась в ярко-красную. Один рубец даже немного сочился кровью.

– Оставайся там, – сказала она и отложила кнут к куче остальных игрушек, нуждающихся в очистке. – У нас ранка.

Лэнс посмотрел поверх плеча.

– Много крови? – спросил он, не обращая внимания на то, что она рассекла кожу.

– Не очень. – Она натянула пару латексных перчаток и очистила маленькую рану бетадином и мазью. – Ладушки, у нас два варианта пластырей – Снупи или Улица Сезам?

– Снупи , – ответил он.

– Идеально. – Она приклеила пластырь, сбросила перчатки и быстро чмокнула его в центр спины. Порка сделала его кожу пылающей. Нора ощутила этот жар губами.

– Вы хороши, Госпожа. – Лэнс повернул голову к стене. – Я никогда не был с Доминой, которая играла бы так же жестко.

– Благодарю. Я тренировалась под руководством лучшего садиста в мире.

– Интересно. И что, по вашему мнению, присуще хорошему садисту, Госпожа?

Нора постучала по подбородку, обдумывая ответ.

– Частично талант. Нужно иметь талант причинять кому-то боль, при этом не оставляя ран. Бейсбольная бита может сделать больно и сломать кости. Как же причинить настоящую боль, не навредив? Садист, который обучал меня, потрясающий. Он знает все болевые точки на человеческом теле и может довести тебя до агонии, не оставив ни единого следа.

– На тренировках мы много изучали их. Полезно знать для самообороны.

– Хорошо для игр, – добавила она. – Но это больше, чем талант. По правде говоря, мужчина может убить муху кончиком кнута. А еще он может сломать так… даже не знаю. – Она замолчала и покачала головой. – Я не знаю никого, кто может собрать человека, разрушив его до основания, как делает он. Ты уходишь от него с изнывающим телом, а сердце парит высоко в облаках.

– Это то, что вы делаете со мной?

– Ты еще не изнываешь?

– Нет, Госпожа. Парю.

Нора улыбнулась его спине, так чтобы он не увидел. Если он будет продолжать в том же духе, она наденет на него ошейник еще до завершения ночи, и это будет, пожалуй, худшей идеей за всю историю Преисподней. Она ушла от мужчины, который надел на нее ошейник и привязал к себе. Последнее, чего она хотела – это привязывать кого-то к себе теми же цепями, которых избегала сама.

– Время?

– Двадцать восемь минут, Госпожа.

– О, хорошо. Я становлюсь похотливой.

– Мы оба.

– Правда? Докажи, – сказала она и отстегнула сначала его правое, а затем левое запястья от креста.

Она шагнула назад и ждала, скрестив руки на груди.

Лэнс расстегнул джинсы и спустил их вниз. Стоя в боксерах, он разгладил и сложил свои брюки. Она забрала их у него, и он снял белье. А теперь Нора присвистнула. У мужчины были самые великолепные бедра, которые она когда-либо видела. Твердый изгиб мышц поднимался от колена до его бедра. Сегодня она укусит за эту мышцу и проверит, не сломает ли себе зуб.

– Я могу умереть на твоих квадрицепсах, – сказала она. – Или между ними. Серьезно, ты, наверное, можешь расколоть ногами кокос?

– Я бы сказал спасибо, но думал, на эту часть тела вы обратите внимание в последнюю очередь, Госпожа, – сказал он с грустной улыбкой.

– Оу , я и эту заметила. Ее сложно не заметить. – Она подошла ближе и обернула ладонь вокруг его толстой, твердой длины.

Лэнс тяжело выдохнул, когда она погладила его. Вероятно, он хотел, чтобы она сжимала и гладила его сильнее, но вместо этого она едва задевала его кончиками пальцев, касаясь как можно легче. Мышцы его живота сжались.

– Насколько хорош твой контроль? – Она подразнила головку пальцем и ощутила жидкость на коже, каплю или две. Она растерла ее по головке.

– Достаточно. Прикажете мне не кончать, я не кончу. Хотя неделю или две я не продержусь, или же это произойдет во сне.

– Сколько тебе лет? – Она провела тыльной стороной ладони по нижней части его члена.

– Тридцать шесть, Госпожа.

– Ты уже играл с Доминой?

– Мои первые отношения были с Доминой. – Лэнс закрыл глаза, когда она обхватила его яички.

– Правда? Сколько тебе было, когда ты встречался с ней?

Лэнс открыл глаза и улыбнулся ей.

– С восемнадцати до двадцати двух. Во время учебы в колледже.

– Не многие девушки в колледже достаточно сильные, чтобы доминировать над мужчиной. Нужно несколько лет, чтобы понять суть. – Нора полностью обхватила его длину и потянула.

– Эта девушка была прекрасна, высокая, темноволосая профессор около сорока лет, с извращенным умом и жесткой рукой.

– Трахался с профессором? Обожаю.

Она жестче погладила его, показывая свое одобрение.

– Она трахала меня, Госпожа. Я мог быть внутри нее, но всегда по ее прихоти и приказу.

– Люблю таких девочек. Кто-нибудь еще после нее? – Она продолжала гладить, проверяя его выносливость, его способность сдерживать оргазм.

– То тут, то там. С тех пор только профессионалы. Никого за последние шесть лет.

– Почему?

Он тяжело выдохнул.

– Женился. Это было плохой идеей.

– Худшее, что я когда-либо слышала. Развелся?

– Да.

– Хорошо. Она не была одной из нас?

– Чтобы вы знали, Госпожа, разговоры о моем браке – лучшее средство, оттягивающее мой оргазм. Если мы будем о нем говорить, гарантирую вам, я не скоро кончу.

Она поняла намек и усмехнулась. Она могла сказать, что эта история была увлекательной, но не хотела давить на него. Он пришел в ее подземелье не для терапевтической сессии. Сегодня в меню были боль и секс. Дерьмо с узнаванием друг друга они оставят на потом.

– Поскольку я хочу, чтобы ты кончил в определенный момент, расспрошу тебя о бывшей жене в другой раз, когда буду в садистском настроении. А сейчас следуй за мной… – Не отпуская его, она шагнула назад и медленно и осторожно повела к обтянутой кожей скамейке для преклонения, не похожей на те, что стоят в храмах.

– Я последую за вами куда угодно, особенно с моим членом в вашей руке.

– Стой здесь. Принесу таймер. Мы же не хотим перестараться с болью и пропустить весь трах.

– Нет, Госпожа, совершенно не хотим.

Она заметила, как он немного растягивает слова, немного Старого Юга под его резким военным тоном.

– Откуда ты? – Она сняла таймер со стены и протянула ему.

– Ребенок военного. Я отовсюду. Но мама с папой из Миссисипи. Ходил в школу в Бостоне, но думаю, не утратил их акцента.

– Бостон? Ты ходил в Гарвард?

– Массачусетский технологический университет. Закончил службу вневойсковой подготовки офицеров резерва ВМС.

Она закатила глаза.

– Ботаник. А здесь ботаников наказывают.

– А еще я задрот.

– Читаешь?

– Постоянно. Особенно после восстановления от операции. Большие, толстые научно-популярные книги.

– Выпускник МТУ и читаешь? Ох, ты определенно получишь. На колени, книжный червь.

Он сделал, как было приказано, и Нора взяла красный стек, тот самый, со стальным основанием. Она могла бы его использовать как трость и ударить всей длиной. Но это будет слишком просто. Кончик стека был с раздвоенным кусочком кожи, четыре дюйма длиной и напоминал язык змеи. Она все еще не нашла ничего, что могло бы жалить так же сильно, как этот стек.

– Ранее ты выбрал число пятьдесят, поэтому мы используем его двумя способами. Терпишь пятьдесят ударов этой сучки, и я, может, даже позволю тебе дважды кончить сегодня.

– Вы меня балуете, Госпожа.

– Считай.

Она опустила змеиный стек на заднюю сторону его бедра.

– Один.

– Больнее, чем выглядит, верно?

– Блять , да, Госпожа.

– Пожалуйста. Продолжай считать.

К двадцати голос Лэнса начал дрожать. К сорока Нора начала немного жалеть его. Но им осталось только десять ударов. Пятьдесят прозвучало сдавленно, словно ему понадобилась каждая толика энергии и каждая частичка мужской гордости, чтобы произнести цифру.

– Хороший мальчик… – промурлыкала она и провела ладонью по его пылающей коже. – Очень хороший.

– Спасибо, Госпожа. Я хочу угождать вам.

– Да?

– Да, Госпожа.

– Сколько времени?

– Пять минут.

– Хорошо. В спальню. Быстро. На колени перед кроватью, руки на матрас, глаза закрыть.

Ей не нужно было повторять. Лэнс встал и целенаправленно направился в спальню, пока Нора задержалась в подземелье, собирая некоторые девайсы для бондажа.

Когда она вошла в спальню, то увидела, что он сделал все, как она приказала.

– Ты так хорошо обучен. Можешь стать профи, Морячок. – Она села на кровать рядом с его правой рукой.

– Внимателен к деталям, Госпожа. То, что нам и вдалбливали.

– Не хочешь ли в меня повдалбливать ?

– Готов отдать правую руку за шанс.

– Ой, не надо. Нам еще понадобится эта рука. Если я буду в подходящем настроении, она нам понадобится полностью.

Нора надела кожаные манжеты на его запястья и застегнула их. Черт возьми, этот мужчина хорошо выглядел в коже. Манжеты на его запястьях выделяли мускулистые предплечья. Подкат к этому парню был самым умным, что она сделала за всю ночь. Может, завтра она опять будет умницей… и послезавтра…

Как только она заковала его запястья, то перекинула одну ногу через его голову и оседлала его руки.

– Я была в трусиках? Не помню, надевала их или нет. – Она приподняла бедра так, чтобы он заглянул под ее юбку.

– Нет, Госпожа. Не надели.

– Хорошо. Сэкономим время. Ты хорош в оральном ?

– Разве не вам это решать?

Нора обхватила его подбородок и провела большим пальцем по его губам. Она взяла крюк, завела его руки за его спину и сцепила их крюком.

– Вот твое задание, – прошептала она ему на ухо. – Если ты за десять минут или меньше заставишь меня кончить, используя лишь свой рот, тогда я позволю тебе войти в меня сразу же. Готов?

– Боже, да, – прошептал он в ответ.

Она пододвинулась к самому краю кровати, подтянула юбку и широко раздвинула бедра. Она снова завела таймер и сказала, – Давай.

Лэнс наклонился и провел по складочкам языком. Он сосредоточился на ее внешних и внутренних губах, на ее киске, наслаждаясь ею. К тому времени, как его губы обхватили ее клитор, она была почти готова умолять его. Мужчина мог быть сабом , но он знал, как дразнить так же хорошо, как и любой Доминант.

Он продолжил дразнить ее, как она делала это с ним, оставляя такие легкие прикосновения, что они были похожи на пытку. Но она не выкрикивала никаких приказов. В конце концов, если он оплошает и не доведет ее до оргазма вовремя, это будет его потеря, а не ее.

Спустя несколько минут поддразниваний он лизнул сильнее и добавил давления на ее клитор. Она позволила себе стонать, позволила себе тяжело дышать. Сегодня они были любовниками, а не Домина и клиентом. Она наслаждалась им так же, как он ею.

И, Боже, она действительно получала удовольствие. Она наслаждалась им так сильно, что кончила с криком, когда оргазм полностью поглотил ее. Пока Нора лежала на кровати и приходила в себя, она услышала пищание таймера.

Медленно Сатерлин села, оперлась на локти и посмотрела на него, все еще сидящего между ее колен.

– Хорошо, думаю, мы подтвердили, что ты хорош в оральном.

– Рад, что вы так считаете, Госпожа. – В позе искреннего почтения он поцеловал ее бедро, в месте, где кромка сапог встречалась с ее обнаженной кожей.

– Я не думала, что ты доведешь меня за десять минут. Ты не торопился.

– Вы дали мне десять минут между ваших бедер, и я воспользовался каждой секундой.

Она провела ладонями вниз по его рукам и отстегнула манжеты.

– Готов к следующему приказу? – спросила она.

– Готов.

– Ложись на кровать. Обопрись спиной на изголовье.

Он поднялся на ноги и пополз по постели. Пока он молча ждал, она взяла смазку и презерватив из ящика.

– Руки вверх, – приказала она и опустилась на колени перед ним. Она разорвала упаковку и раскатала презерватив по нему. Когда она трахала мужчин-сабмиссивов , всегда надевала презерватив сама. Гораздо интереснее заставлять его сидеть и обращаться с ним как с секс-рабом , лишенного контроля над своим телом.

Как только он был «одет», она нанесла тонкий слой лубриканта. После всей боли, что она подарила ему, сейчас девушка хотела доставить только удовольствие.

Она отложила смазку и вытерла руки. Он не торопился с ее оргазмом. Теперь и она не будет торопиться и заставит его ждать.

Наконец, Нора оседлала его бедра и ухватилась за изголовье. Стоя на коленях лицом к нему, она долго и глубоко целовала его.

– Если ты трахаешься так же хорошо, как и целуешься, эта ночь будет отличной, – сказала она, улыбаясь.

– Я подарил вам оргазм. Ночь уже удалась, Госпожа.

– Тогда давай улучшим эту ночь. – Она подняла его руки и пристегнула манжеты к изголовью. Он ухватился за стальную перекладину.

Нора приподнялась и опустилась на него, вбирая его член со стоном чистого удовольствия. Она улыбнулась, и он рвано выдохнул. Девушка ухватилась за изголовье, ее руки расположились по обеим сторонам от его, Лэнс приподнял бедра и толкнулся в нее.

– В этой позе все нормально? – спросила она, вспоминая огромный шрам на его спине.

– Идеально, Госпожа. Вы все равно делаете большую часть работы.

– В какой позе тебе неудобно?

– Честно, единственная болезненная – миссионерская.

– Слава тебе, Господи. В миссионерской позе я трахаю только миссионеров.

Он усмехнулся и поцеловал ее обнаженное плечо. Она склонила голову на бок, предоставляя ему лучший доступ к шее и горлу.

– Вы садистка, заковали мои руки, – сказал он и прижался к ее волосам. – Я безумно хочу прикоснуться к вам.

– Я могу позволить, если попросишь еще.

– Пожалуйста, позвольте прикоснуться к вам руками, Госпожа. Пожалуйста…

– Что ты хочешь потрогать?

– Вас всю. Ваши руки, вашу грудь, ваши соски, ваши бедра, ваш клитор… каждую частичку, до которой дотянусь. Пожалуйста.

– Я предоставлю тебе выбор. Я могу отцепить твои манжеты и позволить прикасаться ко мне, но следующий час ты не кончаешь. Или можешь остаться пристегнутым и трахать меня, пока не кончишь. Твое решение.

– Я могу кончить сам позже, Госпожа. Прикасаться к вам – мой главный приоритет.

– Не могу возразить этим доводам, а если и могла, я бы и не пыталась. – Она отстегнула манжеты и освободила руки Лэнса. Он не тратил времени и сразу же провел ими по изгибам ее груди. Нетерпеливыми пальцами он расшнуровал корсет. Она помогла ему снять его, и вещица оказалась на полу. Нора не собиралась тратить ни секунды на складывание этой чертовой штуки.

Лэнс сжал теперь уже обнаженные груди и глубоко вобрал ее соски. Затем одна рука опустилась между ее ног и прижалась к клитору.

Он целовал ее груди, а она продолжала объезжать его, вращая бедрами так, чтобы его член терся об ее точку-G. Она держалась за изголовье, чтобы Лэнс мог изучать ее тело так, как хотел. Его большие теплые руки так хорошо ощущались, так возбуждали, но и успокаивали. Сильные мужчины никогда не пугали ее, потому что сильные мужчины никогда не причиняли ей вреда. Только слабые делали больно, поэтому ей не нужно было бояться Лэнса.

Откинувшись назад, девушка предоставила ему все свое тело. Одна рука скользила от плеча к плечу, по шее к грудям, пока второй палец играл с ее клитором. И вскоре она снова начала тяжело дышать, отчаянно желая снова кончить.

– Кончи со мной, – сказала она. – Я нарушаю собственные приказы. Я хочу, чтобы ты кончил, трахая меня. Это приказ.

– Я бы никогда не нарушил ваш приказ. Я кончу, как только вы скажете мне, Госпожа.

– Хорошо, но я первая.

– Всегда… – прошептал он у ее кожи, и от одного эротического тона она чуть не кончила сама. Нора закрыла глаза и позволила себе раствориться в удовольствии, ощущая его руки на своем теле, его проникающий член. Так близко… она чувствовала, как давление нарастает в ее животе… ближе… ее клитор набух под его пальцами… почти… она услышала стук… она ощутила толчки… она вдохнула и не выдохнула… и наконец….

Удовольствие взорвалось в ней, и ее внутренние мышцы жестко сжались вокруг него, достаточно резко, что она услышала, как он застонал от ее оргазма.

– Сейчас, – выдохнула она и Лэнсу больше не нужны были другие приказы. Он кончил молча, но контролируемым содроганием, которое сотрясало все его тело. Вместе они рухнули на кровать с переплетенными руками и ногами.

Секс завершился, но она все еще слышала стук. Словно кто-то стучал в одну из дверей подземелья. Не ее, поэтому она проигнорировала шум.

Повернувшись лицом к Лэнсу , она быстро и страстно поцеловала его.

– Иди помойся, – сказала она, смотря на презерватив. – Ванная в подземелье. Раунд два начнем, когда вернешься.

– Да, Госпожа. Вернусь в мгновение ока.

Он покинул спальню. Нора медленно встала и стянула покрывала с постели. Она расшнуровала сапоги и сбросила их, стянула юбку и распустила волосы. Но как только она полностью разделась, шум из коридора добрался и до ее двери.

– Какого черта? – На ее двери был шарф. Никто не смел тревожить ее, раз на дверной ручке шарф.

– Элеонор, – через дверь донесся голос. – Открой дверь сейчас же, или я сам открою ее.

Сорен ? Она убьет этого мужчину, если только клуб не объят пламенем.

– Господи, дай мне секунду. – Она схватила простынь и завернулась в нее, как в полотенце. Сорен видел ее обнаженной миллион раз, но она не подарит ему удовольствие видеть ее голой сейчас, не после вмешательства в такой интимный момент.

Она распахнула дверь и с яростью во взгляде посмотрела на Сорена. Он выглядел почти таким же растрепанным, как и она – колоратки не было, рубашка была расстегнута до середины груди, волосы не столь идеальны.

– Какого черта происходит? Я вроде как занята.

– Кингсли хочет видеть всех своих работников – женщин в своем особняке. Включая тебя.

– Что? Почему?

– На Домину напал клиент.

– Что? На кого?

– Госпожа Наташа. Она в госпитале, Элеонор. И кто бы то ни был, он исчез. А сейчас, одевайся. Я поеду с тобой и Симоной к Кингсли.

– Я немного занята…

– Элеонор, это не предложение. Это приказ, – ответил Сорен.

– Госпожа? – Она развернулась и увидела Лэнса , стоящего в дверях между спальней и подземельем. Должно быть, он слышал разговор, потому как уже был в джинсах. Она заметила, как Сорен и Лэнс обменялись резкими взглядами, затем Сорен посмотрел на нее. Она кивнула в знак согласия.

Сорен шагнул назад в коридор, позволяя ей закрыть дверь. Ее тело, которое лишь несколько минут назад оживилось от удовольствия, теперь онемело от страха. Оказавшись снова наедине с Лэнсом , она, извиняясь, посмотрела на него.

– Я должна идти, – сказала Нора. Она знала Госпожу Наташу, знала, что только очень опасный или очень отчаянный мужчина мог напасть на женщину.

– Что случилось? – спросил Лэнс.

– Прости, Морячок, – ответила она. – Семейные обстоятельства.

Часть 2: Больные места

Нора, Симона и Сорен направились к особняку Кингсли. Обычно три извращенца на заднем сидении роллс-ройса означали приятную поездку в машине, но Симона свернулась калачиком и положила голову Норе на колени и молчала, в то время как Сорен и Нора сидели рядом, и только их пальцы соприкасалась. Сорен рассказал ей все, что знал. Один из фаворитов Кингсли обошел клуб, стуча в каждую дверь, и распустил весь официальный персонал, задействованный в любой сцене. Все, что они знали на этот момент, что бывший сотрудник Кингсли подвергся жестокому нападению во время сессии с клиентом, поэтому тот свистал всех наверх.

Как только они оказались у особняка, Сорен помог Симоне выбраться из машины, но, когда он предложил руку Норе, она только закатила глаза и прошла мимо него.

Дом наполнился приезжающими к Кингсли сабмиссивами , они все выглядели злыми и напуганными. Частью работы Норы была забота о сабмиссивах , помощь им с тренировками, и как самый уважаемый сотрудник Кингсли , она, как и Кингсли , считала себя ответственной за женщин в его платежной ведомости. Если они хотят снова ощутить себя в безопасности, то Нора не могла позволить себе показывать рядом с ними слабость.

Она обняла Симону за талию, и они, бок о бок, вошли в дом Кингсли , Сорен шел позади них. Внутри офиса француза Нора сохраняла спокойствие и выражения лица нейтральным , несмотря на то, что женщины вокруг тихо перешептывались на пониженных тонах. Одна молодая саба по имени Никки схватила Нору за руку, и Сатерлин успокаивающе сжала ее в ответ.

Госпожа Ирина поднялась с кресла, она едва сдерживала ярость. Они обменялись многозначительными взглядами, которые говорили, что кто бы ни совершил сей поступок, человеку лучше молиться, чтобы его поймали копы, прежде чем девушки сделают это самостоятельно. Ирина встала рядом с Сореном. Очевидно, Сорен не был работником и, что еще более очевидно, не был женщиной, но члены «Восьмого круга» считали его их духовным лидером, как они считали Кингсли их земным лидером. Сорен играл со многими сабмиссивами в комнате, но никогда не занимался с ними сексом. Они доверяли ему и часто искали у него совета и утешения. Насколько Нора знала, их БДСМ сообщество было единственным, у которого был собственный священник.

Несколько минут спустя с мрачным выражением на лице в свой кабинет вошел Кингсли. Голоса взорвались вопросами, как только все увидели его, но Нора громко свистнула и заглушила шум.

– Тихо, – сказала она, и женщины в комнате замолчали. Никто не нарушил приказ Красной Королевы, прозвище Норы в Преисподней.

– Merci, – сказал Кингсли , кивая в сторону Норы. Он стоял у края своего стола и рассматривал толпу. – Вы в курсе, что произошло. Две недели назад Госпожа Наташа покинула свое место и начала работать самостоятельно. Думаю, многие из вас знали ее лично.

Симона кивнула у плеча Норы. Она знала, что Симона и Наташа были близки.

– Первое, что вы должны знать – она будет жить. У нее сильное сотрясение мозга, и она была без сознания, когда ее нашли. Вероятно, она проведет несколько дней в больнице.

– Где ее нашли? – спросила Нора, желая знать все подробности, желая знать, кого обвинять, кого наказывать.

– Она арендовала помещение в «Черном Лесу». Когда мистер Вульф пришел проверить ее в конце сессии, никто не ответил на стук. Он нашел ее в крови на полу и без сознания. Подземелье было разгромлено. Сначала он позвал на помощь. И потом позвонил мне.

– Брэд что-нибудь видел или слышал? – поинтересовалась Нора, делая мысленную пометку лично позвонить Брэду Вульфу и узнать больше деталей.

– Non. В это время он был со своим клиентом. И Госпожа Наташа предпочитала работать одна. – Тон Кингсли был спокойным, но Нора ощутила в его словах горечь. Он был в ярости, когда Госпожа Наташа ушла от него. Ему было почти плевать на 15 процентов, которые он брал с каждой ее сессии. Деньги, который он получал от профи Доминантов и профи-сабов были каплей в море по сравнению с доходами от ночных клубов. Нет, его разозлило то, как Наташа высокомерно отказывалась признать, что то, что она делала, было опасным и требовало внимания охранников Кинсгли. – Но мистер Вульф всегда проверял ее после каждой сессии. И хорошо, ведь вполне возможно, именно этим он спас ей жизнь.

Тело Симоны сотрясалось от тихих слез. Нора прижала ее ближе, обняла крепче.

– У них есть подозрения, кто мог это сделать? – задала вопрос Нора. – У нее был календарь встреч или может записная книжка?

– Да, но, как и у тебя, там только инициалы и коды – никаких имен. Нападение могло быть неким актом возмездия. Преступник потратил время, чтобы разрушить ее подземелье и оставил записку.

Нора прищурилась на Кингсли.

– Что было в записке?

Кингсли тяжело вздохнул, его прекрасные брови от беспокойства сошлись на переносице.

– В ней говорилось: «Все шлюхи , как она, умрут».

В комнате раздался коллективный вздох ужаса. Слово «шлюха » забронировано для любителей играть в их мире. Мужчины доминанты могли шептать его своим любовницам на ушко, чтобы подарить ей запретные ощущения, но ни один мужчина не посмеет назвать одну из них шлюхой в качестве оскорбления. Только если этот человек не хотел, чтобы в его дверь постучался Кингсли.

– Угроза могла быть уловкой, – сказал Кингсли. – Трата времени на такую записку могла быть попыткой скрыть реальный мотив преступления.

– Какой мотив? – спросила Нора. – Он похож на психа , а мы анализируем его мотивы?

– Наташа работала одна, – напомнил ей Кинсгли. – Она хранила у себя много налички. Это могло быть ограбление. Он мог быть и не клиентом, а отверженным ухажером, жаждущим отомстить ей. И да, он запросто мог быть психом , как ты и сказала, который думал, что нанял проститутку, но пришел в ярость, когда выяснилось, что это не так.

Нора не могла с этим поспорить. У нее было несколько клиентов, которые приходили к ней в ожидании секса. Они убедили себя, что правило «Доминатрикс не спать с клиентами» было простым прикрытием от закона. Некоторых мужчин она избавила от иллюзии, что несколько сотен баксов могут ее подкупить. Был только один клиент, с которым она спала, и он стоял в этой комнате.

– И кое-что еще, – добавил Кингсли. – Никто не может найти ключей Наташи. Если они у нападавшего, тогда у него есть ключи от клуба мистера Вульфа и от нескольких моих.

– Черт, – поморщившись, сказала Нора. Смена замков не рассматривалась. Члены «Восьмого круга» использовали свои ключи для входа и выхода. Кингсли не мог сменить замки, не передав новые ключи почти тысяче людей. И на это уйдет время. – И что теперь? – Она задала вопрос, который был на языке каждого в этой комнате. – Что нам делать?

– Ничего, – ответил Кингсли. – Rien. Все встречи со всеми клиентами отменяются до тех пор, пока не поймают преступника. Я не могу охранять вас в ваше личное время, но настоятельно рекомендую оставаться с друзьями на данный момент. Безопасность в числе. Не приводите домой того, кого вы еще не знаете и не доверяете. Если услышите что-нибудь, увидите что-нибудь, что вызовет дискомфорт или подозрения, немедленно звоните мне. Oui ?

Женщины в комнате понимающе закивали.

– Я понимаю, что простой в работе может вызвать финансовые трудности у некоторых из вас. Вы все получите компенсацию за перерыв. Полиция думает, что Наташа, скорее всего, сможет опознать нападающего, когда придет в сознание.

– Кто-то должен поехать в больницу, – сказала Симона.

– Я поеду, – отозвался Сорен. – Можешь поехать со мной, если хочешь.

Симона улыбнулась ему. Сорен мог потерять все, если кто-то расскажет, что он садист. Технически он был связан с Кингсли давнишним браком, и это объясняло, почему он находится в его доме. Но определенно не было оправданием присутствия в клубе француза. И, тем не менее, опасность разоблачения никогда не останавливала его. Один из них подвергся нападению и сильно пострадал. Домина или монахиня, Сорену было все равно.

– А теперь можете идти. Я буду держать вас в курсе всех новостей. Если кто-то предпочитает оставаться здесь на время кризиса, вы знаете, мой дом всегда открыт для вас. Свободны.

Женщины встали и освободили комнату. Нора направилась к Никки, спрашивая, не могла бы она остаться с Ириной. Тесса и Джай решили, что остановятся в одной из гостевых комнат Кингсли. Им не страшно было возвращаться домой, но они предпочли остаться у него, где могли находиться в курсе событий.

Нора сказала Симоне, что она с радостью примет ее в своем доме в Коннектикуте. Симона поблагодарила ее и ответила, что подумает, но сегодня останется в больнице, на случай если Наташа придет в себя.

Нора наблюдала, как все расходятся. Сорен в последний раз долго посмотрел на нее, прежде чем покинуть комнату. Она улыбнулась ему, убеждая, что все будет хорошо. Казалось, это не убедило его, так же как и ее.

Как только она осталась наедине с Кингсли , Сатерлин выдохнула и рухнула в кресло перед его столом.

– Какого черта происходит, Кинг? – Это все, что она могла спросить.

– Je ne sais pas. – Он поставил свою ногу в сапоге на кресло рядом с ней. – Я рассказал все, что знаю. Говорил с комиссаром полиции, детективом Купером, и со всеми, кого знаю. Они убедили, что сделают все возможное, и как можно быстрее.

– Хорошо. Миленько. А теперь расскажи, что происходит на самом деле.

Кингсли на мгновение посмотрел ей в глаза и отвел взгляд.

– Две недели назад Наташа предложила мне себя. Я отказал ей. На следующий день она ушла.

Нора кивнула, замолчав на пару секунд, чтобы решить, как ответить.

– Во-первых, скажу, что впечатлена тем, что ты отказал ей?

– Элли.

– Прости. Но, пожалуйста, не говори мне, что винишь себя в случившемся. Ты имеешь право сказать «нет», если не хочешь кого-то трахать.

– Я хотел ее трахнуть.

– И ты отказал ей потому что…?

– Обычная причина, – ответил он. И это все, что он сказал, и все, что ему нужно было сказать. Лишь три человека в мире Кингсли знали, что он был свитчем. Очевидно, Госпожа Наташа ощутила его склонности, и, вместо того чтобы уступить ее преимуществам, он отказал ей.

– Кингсли , ты не виноват в том, что она пострадала. Мы все здесь страдаем.

– Знаю, – ответил он и устало перешел на французский. – Je sais.

– Знаю, что ты знаешь. И еще знаю, что ты знаешь, что не можешь отменить моих клиентов. Это нормально для Ирины и сабов. У них нормальные клиенты. Мои клиенты управляют миром. Они не будут рады, если я скажу: «Простите, занята » без какого-либо пояснения.

– Они переживут неделю или две без тебя.

– В этом-то и проблема. Они переживут, потому что найдут новую Домину. Мы с тобой работали слишком упорно, чтобы построить мою карьеру. Это может ее уничтожить.

– Нет, это не поможет. Но твоя жизнь важнее карьеры.

– Моя жизнь – это моя карьера. – Нора пристально посмотрела на него.

– И что прикажешь мне делать? Я позволю тебе работать, и le prêtre убьет меня и запрет в твоей клетке.

– Сорен не любит игр с клеткой.

– Уверяю тебя, без эротического подтекста.

Нора зарычала. Она не знала, что делать, но также знала, что не работать не было вариантом.

– Я не могу позволить девочкам думать, что испугалась, – ответила она Кингсли. – Если я боюсь, то они будут в ужасе. Я должна продолжать работать.

– Тогда у тебя должен быть телохранитель. C’est ça.

– Охранник? Ты, должно быть, издеваешься надо мной.

– Или телохранитель, или никакой работы. Выбор за тобой.

– Нахер все… Ладно. Как скажешь. Но только до тех пор, пока они не поймают парня, так?

– Oui.

– Хорошо. Я позвоню Гриффину.

– Не Гриффин. Вы двое слишком хорошо друг друга знаете. Слишком хорошо. – Он многозначительно посмотрел на нее.

– И?

– Он личный тренер, а не телохранитель. Тебе нужен кто-то с опытом.

– Гриффин очень опытный.