Текст книги "Проклятие магии крови (СИ)"

Автор книги: Ти Шарэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Не волнуйся, милая, – вмешался Дэмьян, – ты была в своем праве.

Я посмотрела на Мэтта. Тот тоже согласно кивнул, хоть и выглядел все еще изрядно потрясенным. Потом выдал, усмехнувшись:

– Тебе опасно переходить дорогу, Кит.

– Я обещала, что никогда не применю свою силу против тебя, Дим.

– Я помню. Прости.

– Я очень устала, правда. Если вспомню какие-то подробности, я расскажу вам позже, хорошо?

– Конечно, милая. Тебе нужно отдохнуть. Расскажешь, когда будешь готова.

– Хорошо, – кивнула я с облегчением. Потом посмотрела в окно, где уже серели первые рассветные сумерки. Зевнула. Потом вспомнила, что кровать как бы не совсем в приемлемом виде для сна. Да и вся квартира в целом.

– Дим, ты за рулем? Отвези нас, пожалуйста, в мой дом. Я очень-очень устала.

В доме, подавив отчаянное желание немедленно упасть в кровать вместе с Ингой (и желательно под бок мужа), настояла на осмотре Дэмьяна. Мэтт, хоть и сам изрядно изможденный безропотно подчинился, и под его ладонями рана практически на глазах превратилась в грубый, красновато-синий рубец. Которому, однако, я жутко обрадовалась.

Попыталась уложить Мэтта в гостевой, но тот категорически отказался и вскоре уехал.

Хотя за окном уже рассвело, спать я хотела по-прежнему немыслимо сильно.

– Дэмь, пойдем спать, пока Инга не проснулась.

Малышка пыталась проснуться, когда мы выходили из машины, но я покормила ее, сменила подгузник, и теперь она снова сладко спала.

– Это вообще нормально, что она все время спит?

– Твой ребенок – самый здоровый человечек в мире, милая. Для нее это естественно сейчас – спать и набираться сил.

– Тогда нам тоже пора в кровать, пока она их не набралась.

Уже проваливаясь в сон, я подумала, что впервые за много-много дней, которые успели сложиться в месяцы и даже годы, я засыпаю абсолютно безмятежно.

Но перед тем как заснуть, чувствуя дыхание мужа в волосах и тепло от маленького комочка под другим боком, я сказала в темноту:

– Я не все рассказала, Дэмь.

– Ты о чем, милая?

– Проклятие, Дэмь. Семейное проклятие моего рода. Его больше не существует. Я смогла снять его в тот момент, когда сила переполняла меня. И это было не сложно, Дэмь.

– Это… – даже Дэмьян не смог сразу подобрать слова, – это просто потрясающе! Это значит, что ни тебе, ни Инге больше не угрожает эта опасность! Почему ты сказала при Мэтью? Забыла?

– Нет, – и это объяснить мне было тяжелее всего, – так надо, Дэмь. Мы не скажем ему. Он узнает все сам.

– Хорошо. Верю, что ты знаешь, что делаешь. А теперь – спи! Теперь у нас впереди вся жизнь.

– Еще один момент, Дэмь.

– Какой, милая? – чуть напряженно спросил муж.

– Пожалуйста, больше не связывайся со Станом, мне твоя старая прическа больше нравилась.

Дэмьян тихо рассмеялся, и под этот звук я, наконец, уснула.

Эпилог Дэн

Год спустя…

Я тону. Погружаюсь в черную, абсолютно беспросветную темноту, в которой не видно ни дна, ни поверхности. Впрочем, с чего я взял, что это вода? С той же вероятностью это может быть воздух. Ведь я не задыхаюсь, не захлебываюсь водой, кажется, что и вовсе не дышу. Правда, падаю я неестественно медленно. Поэтому, будем считать, что всё-таки я тону.

Ни страха, ни боли я не испытываю. Только поразительную безмятежность, совершенно мне не свойственную. Все это ровно до того момента, когда подо мной раскрывается воронка, черная дыра, пытающуюся затянуть меня в себя, поглотить, стереть. Я не вижу чёрное в черном, но чувствую, знаю. Внезапно просыпается первобытный, вымораживающий ужас. Я начинаю осознавать, что прямо сейчас теряю что-то неимоверно драгоценное, то, что от меня отрывают с кровью. От этого я чувствую поистине адскую боль. Бьюсь, пытаясь оттянуть неминуемое погружение в небытие и… Просыпаюсь.

Такой мокрый, что отросшие волосы спутанными прядями прилипли ко лбу. Сердце бешено колотится, набатом отдаваясь в ушах.

– Дэмь? – Катя садится, смотрит сонно, – опять кошмар?

– Да, милая, уже все хорошо, спи.

Она падает на подушку и практически сразу засыпает. Последнее время у Инги сбился график сна и он перестал совпадать с нашим. Так что жена пользуется любой возможностью, чтобы выспаться.

Я встаю и иду в ванную, включаю горячий душ и смываю с волос пот, а с души едкий осадок, оставшиеся после сна. Счастье, что кошмары посещают меня все реже. Последний раз – месяц назад. А первое время я жутко пугал жену, с криком подскакивая с кровати чуть ли не каждую ночь.

Я знаю, что мне снится – моя неслучившаяся смерть. Все ещё стоя под горячими струями, я возвращаюсь мыслями в те дни.

Инга была идеальным младенцем. Спала, ела и снова спала. Что такое колики или прорезывающиеся зубки, мы узнавали только из человеческих книг. У нашей дочери все происходило безболезненно и само собой. Очень контактная, улыбчивая, ласковая малышка с отросшими пушистыми волосенками бронзового цвета, только недавно начала ходить. Видимо, поэтому перевозбуждалась от избытка новых ощущений и стала просыпаться по ночам. Не плача и не капризничая, а радостно требуя идти вниз в игровую, или ещё лучше – на улицу. С этим мы боролись, пытаясь сказками и колыбельными успокоить и усыпить малышку. Пока безуспешно.

Весь этот год я был счастлив так, что старался об этом даже не задумываться. Не расслаблялся ни на миг, подспудно ожидая, что испытания на этом не закончились. Как оказалось, опасался я не зря.

Я не знаю, как именно Даяна узнала, кто виноват в том, что она лишилась дара, и как она нас нашла, но в тот день – примерно спустя месяц после рождения Инги – она пришла в наш дом вооруженная и пьяная.

Это случилось вечером, когда мы втроём были в гостиной. Катя сидела со своими любимыми книгами – иногда я ее к ним искренне ревную – периодически покачивая спящую в слинге Ингу. Я просматривал на планшете новый заказ на создание голографической модели к празднику победы, поглядывая то на жену с ребенком, то на освещённую новогодними гирляндами лужайку перед домом. Когда заметил приближающуюся к дому фигуру – отреагировал мгновенно, даже не осмыслив, что именно меня встревожило.

Метнулся к жене, подхватил ее на руки и поставил на пол только на лестничном пролете.

– Дэмь? – прижимая к себе слинг с малышкой, спросила Катя. Не испуганно, скорее удивлённо.

– Не знаю, милая, просто нехорошее предчувствие. Постой здесь, пожалуйста.

На всякий случай отдал ей свой телефон и, пообещав все объяснить позже, спустился вниз. Как раз к тому моменту, когда в дверь замолотили чем-то тяжёлым.

Дом заговорен от незваных гостей, так что внутрь никто не попадет. Но терпеть этот шум, наверняка пугающий жену, я не стал. Открыл дверь и не удивился, увидев там Даяну. От привычной идеально-прилизанной прически не осталось ни следа. Бледная, встрепанная с горящими фанатичным блеском глазами. На миг мне показалось, что она абсолютно безумна.

– Где она? – спросила она, очень четко выговаривая слова, как это часто делают сильно пьяные люди.

– Кто? – спокойно спросил я, стараясь ее не провоцировать. Пистолет она держала опущенным. И пусть так и будет.

– Твоя ведьма! – вдруг закричала Даяна, становясь совершенно невменяемой, – это она виновата во всем! Почему она не сдохла?!

– Закрой рот, – сказал я, делая к ней шаг, но она тут же наставила на меня оружие. Рука ее дрожала, а рот продолжал извергать гадости:

– Она должна была сдохнуть! Мы все продумали! И ты мог катиться а ад вместе с ней! И своего щенка могли бы прихватить!

– Уйди по хорошему, Даяна. И не появляйся здесь больше никогда, – медленно проговорил я, прикидывая как лучше перехватить оружие.

– А я всё исправлю! Вот прямо сейчас! – и она повела стволом, целясь мимо меня. Не нужно было оглядываться, чтобы понять кто стоит за моей спиной. Я сделал шаг, загораживая Катю и приготовил электрический щит, внимательно следя за пальцем Даяны на курке.

– Брось оружие, – сказала Катя из-за моей спины, и я почувствовал, что она обратилась к силе, – ты сейчас уйдешь и забудешь все об одаренных, обо мне и моей семье. Ты работала в правительстве, но тебя уволили и нужно начинать жизнь с нуля. Иди.

Даяна развернулась и ушла, ни разу не обернувшись. Больше мы о ней не слышали.

Я подобрал пистолет и повернулся к жене.

– Я же просил меня подождать, – с упрёком сказал ей.

– Прости, Дэмь. Ты же знаешь, я не умею так.

– Знаю, – обречённо вздохнул я и обнял любимую. Мы вернулись в дом, забрали ребенка из спальни наверху и пошли на кухню – успокаивать нервы.

Пожалуй, это было единственным событием, омрачившим этот год. Оно, да мои кошмары.

Я вышел из душа только когда смыл последние липкие щупальца сна. Вернулся к жене в кровать, обнял ее, улыбнулся, когда она довольно проурчала, прижимаясь ко мне теснее, и заснул. На этот раз без сновидений.

Эпилог Мэтт

Десять лет спустя…

«Сегодня моей начертанной исполняется десять лет», – подумал я и скривился. Глянул на приготовленный для Инги подарок – огромный кукольный дом – и снова пожалел сам себя – тащиться на детский праздник, где будет десяток ее подружек с танцев, и провести там весь вечер, – что может быть хуже? Ответа у меня не было.

Хорошо хоть мелкая слегка поумнела и больше не просит прилюдно изобразить ей ледяной цветок или корону, как у снежной королевы. А то, когда была помладше, постоянно надувала губки на мои отказы.

Как бы я не хотел ещё потянуть время, но большего опоздания мне просто не простят.

Схватил упакованный в огромную прозрачную коробку подарок обеими руками и, ногой открыв дверь дома, вышел на улицу. Вдохнул терпкий морской воздух. Море сегодня неспокойно, но для конца ноября это норма.

Кое-как загрузил подарок в багажник и поехал на отбывание обязательного мероприятия.

Приехал, естественно, самым последним. Несмотря на ноябрь, погода стояла солнечная и довольно теплая – не меньше десяти градусов. Так что, видимо, гости нагуливали аппетит, и лужайка перед домом была полна пёстро одетых детей, с которыми занимались два аниматора. Меня они не видели, поэтому я, откровенно надеясь на чудо, решил проскользнуть мимо них.

Три раза ха! Стоило мелкой бросить взгляд на калитку и увидеть там меня, как издав просто дикий вопль:

– Дядя Дима приехал! – она с разбегу запрыгнула мне на шею.

Хорошо, что подарок я, наученный опытом, успел шустро отставить подальше.

– С днём рождения, Ириска! Расти большой, но желательно подольше. Самых крутых тебе подарков и самых весёлых подружек!

– Спасибо, дядя Дима, – она спрыгнула, мельком взглянула на подарок, потом на аниматоров и… осталось стоять рядом, держась за мою руку.

Я вздохнул:

– Ириска, а гости? Не хочешь присоединиться к празднику?

– Неа, – мотнула мелкая своей пышной шевелюрой, сдерживаемой лишь меховыми наушниками, – я хочу с тобой постоять.

– Но я думал найти твоих маму с папой.

– Они в доме, – Инга с готовностью потянула меня за собой, – пойдем, я отведу.

Оставив аниматоров заниматься гостями, мы с виновницей торжества зашли в дом.

– Дима, – из кухни вынырнула Катерина, вид которой всегда вызывал у меня сожаление о несбывшемся, – рада тебя видеть! Раздевайся, пойдем выпьем кофе, пока нас не накрыло монгольским нашествием.

Потом обратилась к дочери:

– Котенок, а как же девочки? Некрасиво бросать гостей. Беги к ним, скоро привезут вашу пиццу.

Инга упрямо мотнула головой и осталась стоять, прижавшись к моей руке. Катерина вздохнула и подняла глаза на меня. Наши взгляды пересеклись. Ни мне, ни Кате, ни тем более Ворону не нравилась такая фанатичная привязанность девочки ко мне. Дай ей волю, она от меня весь вечер не отойдет. Пришлось применять запрещённые методы. Опустился на корточки перед девочкой и сказал:

– Ириска, надо идти к гостям. Обидешь их, и они больше не придут.

– Ну и пусть, – не сдавалась малая, – мне все равно с ними не так интересно, как с тобой.

Бросил жалобный взгляд на Катерину, но она только плечами пожала. Инга сейчас ее все равно не послушается. Вся надежда на меня.

– Давай так, – предложил я обречённо, – ты сегодня уделяешь внимание гостям, а за это я свожу тебя в парк развлечений.

– Когда? – мигом спросила девочка.

– На следующих выходных. Устроит?

– Долго ждать, – насупилась Инга, но потом ей что-то пришло в голову, она посветлела и, крикнув уже на бегу, – хорошо, только на весь день! – девочка убежала к своим гостям.

– Все как обычно, – констатировал Ворон, спускаясь к нам со второго этажа. Уверен, что он стоял там давно, специально, чтобы услышать весь разговор.

– Да, сам видишь, – сказал я, обмениваясь с ним рукопожатием.

– Мэтью, если ты не против, поднимемся ко мне в кабинет. Я хочу поговорить с тобой об этом.

– Без проблем, – кивнул я и бросил вопросительный взгляд на его жену. Однако та в ответ лишь встревоженно нахмурилась.

Ворон заметил и это:

– Мы же обсудили все, милая.

– И я все ещё не уверена, что так будет лучше.

– Вот и спросим у него самого.

– Хорошо, – кивнула Катя, но тревога из ее глаз не исчезла. Но тут у ворот просигналила машина доставки, и Катя сорвалась встречать еду для детей.

Ворон сделал приглашающий жест и первым поднялся по лестнице. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

В кабинете, разлив по кружкам чай, Ворон не стал садиться за стол, явно не желая придавать разговору излишнюю официозность. Вместо этого он сел рядом со мной на диване и сразу перешёл к делу:

– Мэтью, послушай. Мы с Катей это несколько раз обсуждали, и, пусть она не совсем согласна, другого выхода я не вижу.

– Ты о чем сейчас? – сказал я, отпивая горячий напиток.

– Об Инге, конечно. Девочка слишком к тебе тянется. Мы оба считаем, что это не пойдет на пользу ни ее становлению, ни вашим будущим отношениям.

Последние слова Ворон произнес резковато, но я его понимал. Сложно представить, что когда-нибудь Инга вырастет и станет взрослой женщиной. Я, например, не мог.

– И что ты предлагаешь?

– Ты вполне мог бы совершить новый виток.

Не могу сказать, что сам не думал об этом. В стране я уже двадцать с небольшим лет. Вполне подходящее время для смены жительства. Но мне почему-то казалось, что именно Ворон с Катериной будут против.

– Мог бы, – медленно проговорил я, размышляя.

– Я даже уточнял у Антуана, смогут ли они ускорить процесс, если ты решишься.

– И что он ответил?

– Ответил, что можешь выезжать хоть сегодня. Чистильщиков он пришлет сразу.

– Вот как. Быстро, однако.

– Меня очень беспокоит душевное состояние дочери. Она буквально зависит от тебя. Это не нормально.

– Хорошо, я понял, – хмыкнул я и поднялся, – пойду паковать вещи.

– Есть идеи для переезда?

– Давно хотел пожить у по-настоящему теплого моря.

– Европа, надеюсь?

– Думаю да, до вечера определюсь.

– Спасибо, Мэтью. Когда-нибудь ты меня поймёшь.

– Тебе не за что извиняться. Это правильное решение.

У меня действительно будто гора с плеч свалилась. Щенячья привязанность Инги меня тяготила. И пусть она была действительно самым милым ребенком из всех, кого я видел, но быть нянькой – это очень утомительно. Даже отпадающая необходимость провести с ней выходные – и та радовала!

– Я обещал ей поход в парк развлечений. Сводите?

– Конечно, – кивнул Ворон, – не переживай. Она ещё ребенок. Попереживает и забудет.

Наверное, я эгоист, но садясь в машину, я уже не думал о мелкой. Все мысли были заняты выбором, куда мне лучше податься.

Эпилог Катерина

Двадцать два года спустя…

– Нашей дочери завтра двадцать два, – мрачно сказала я, обернувшись к мужу.

– Ну да, – с улыбкой ответил тот, притягивая меня к себе.

– Она станет совершеннолетней!

– Точно.

– Как ты можешь быть так спокоен, она ведь ещё совсем девочка!

– Конечно, для нас она всегда будет маленькой. Что ты распереживалась, милая?

Мы только вышли из ресторана, где обговаривали последние детали меню на завтрашний праздник. Сюрприз – вечеринка на пятьдесят гостей. В основном ее товарищи по университету, подруги из танцевальной студии, но будут и наши немногочисленные друзья – одаренные. Даже родители Дэмьяна приедут, а ведь даже на нашей свадьбе их не было. По крайней мере, на первой. И ещё приедет Мэтт.

Инга про него ничего не знает, по крайней мере, мы с мужем очень на это надеемся. Хотя обновленный совет Старших и подтвердил пару, мы решили по-своему. Когда Инге исполнилось десять лет, Дэн уговорил, читай заставил, Мэтта сменить страну, начав новый виток, и не показываться дочери на глаза до ее совершеннолетия. И даже после него, тот не станет сообщать о решении совета. Все в его руках – сможет добиться взаимности, значит, быть тому, нет, так и не надо. Инга слишком молода.

Другое дело, что уехал Мэтт с радостью и, как будто, возвращаться не очень-то стремился. Когда Инга была маленькой, тот держался с ней подчёркнуто отстраненно, даже с опаской, не забывая, однако, прихватывать подарок для мелкой при каждом появлении у нас в гостях.

Малая же души не чаяла в щедром и добром папином друге, который умел создавать прозрачные ледяные фигурки и разрисовывать стекло сказочными узорами. Ждала его отчаянно, а когда он появлялся – ходила за ним как приклеенная. Мы с Дэмьяном не знали, что и думать. То ли так действует начертание, то ли это просто детская влюбленность.

Так или иначе, это стало причиной, по которой мы решили дистанционировать нашего общего друга, навещая его при каждой возможности. А Инга перестала его вспоминать, лишь будучи уже подростком. Серьезно увлеклась танцами, стала уделять больше внимания учебе и общению с друзьями. Про Мэтта она не заговаривала лет с тринадцати, и мы решили, что ребенок благополучно перерос первую детскую влюбленность. Помню, мы вздохнули с облегчением. И вот завтра они встретятся.

Нам с мужем пора на новый виток. Мне пятьдесят шесть, Дэну на сто лет больше, а выглядим мы ровесниками дочери. Конечно, в две тысячи тридцать втором году косметологическая пластика – это вполне распространенная вещь, но не настолько. Так что, как только устроится личная жизнь нашей дочери, мы переедем. Уже даже место выбрали. Присмотрели во одно из путешествий по Европе. Я снова вернулась мыслями к завтрашнему дню. Если честно, то на душе было неспокойно.

Следующий день…

Инга должна была приехать с минуты на минуту. Так как формат вечеринки предполагался сюрпризным, то гости приехали заранее и должны, при приближении именинницы, спрятаться за боковыми портьерами, чтобы по знаку выйти и одновременно её поздравить. Не было только Мэтта, и меня это начинало беспокоить и злить.

– Как он может опаздывать в такой день? – кипятилась я.

– Даже не знаю, чем его оправдать, милая. К тебе я приехал с другого континента, как только получил разрешение.

Муж подошёл ко мне сбоку, приобнял, успокаивая и делясь своим теплом. Благодарно прижалась к нему, но тут администратор подал знак, что приехала машина Инги, и в зале возник некоторый переполох.

Бармен включил музыку погромче, заглушая неизбежный шум, а гости постарались замереть, чтобы не выдать себя шевелением портьер.

Инга вспорхнула в зал, и у меня сердце замерло от ее трогательной нежной красоты, чистого лучистого взгляда и радостной улыбки. Кажется, праздника дочка ждала с совершенно детским нетерпением.

Не успела Инга дойти до нас с Дэмьяном, как Администратор включил поздравительную музыку, и из-за портьер как горох посыпались гости, вопя нестройным хором поздравления.

Улыбка на лице Инги стала ещё шире, но предвкушение из взгляда никуда не делось, казалось, что она по-прежнему чего-то ждёт. Потом я заметила, что девушка выжидающе скользит взглядом по лицам гостей, и понимание обрушилось на меня ледяным душем. Она ждала не чего-то, а кого-то. Вполне конкретного человека. Мужчину. Мэтта.

Наши с Дэмьяном наивные предположения, что девочка его забыла, рушились карточным домиком у меня на глазах. Все с возрастающей тревогой я следила за выражением лица дочки и видела в нем свою правоту – не найдя желаемого, глаза Инги заметно потускнели, а улыбка увяла.

– Дэмь, – напряжённо произнесла я, по-прежнему не отрывая взгляда от дочери, – Инга вовсе не забыла Мэтта.

– Я вижу, – мрачно вздохнул муж, видимо, сделав те же самые выводы.

– И где носит этого гада?!

– Сейчас выясню, – сказал Дэмьян и отошёл в сторону, чтобы шум в зале не помешал ему сделать звонок по брасу.

Я осталась на месте, попеременно поглядывая то на свою рыжую кучеряшку, принимающую поздравления и подарки, то на дверь, все ещё надеясь, что друг семьи не испортит праздник моему единственному ребенку.

Среди гостей появились официанты, помогающие приглашенным найти свои места за столиками. Дэмьян все ещё не вернулся и я прошла к нашему столику, который мы делили с его родителями. Не успели сесть, как произошло сразу несколько событий: подошёл муж и сел рядом со мной с нечитаемым выражением лица; в широком проёме входной двери появился Мэтт, но не один, а с шикарной спутницей; позади меня, где-то в районе самого большого стола для молодежи, где сидела и моя дочь, кто-то сдавленно вскрикнул. Мне не нужно было поворачиваться, чтобы узнать голос родного ребенка.