Текст книги "Кровавая судьба (ЛП)"
Автор книги: Тесса Доун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Маркус выглядел удивленным... и оскорбленным.
– Я не собирался запугивать женщину, – сказал он. – Просто говорил правду.
Натаниэль раздраженно закатил глаза. Он потер лоб чуть выше переносицы и сделал несколько глубоких вдохов.
– То, что является правдой для тебя, Маркус, вызывает страх у этой женщины. И головную боль у меня.
Маркус возмущенно фыркнул.
– У вампиров нет головной боли, Наталиэль. Или это просто метафора? Если так, просто переходи к делу.
Натаниэль закрыл глаза и опустил голову, медленно покачал ей взад и вперед. Данный разговор был совершенно бессмысленным, но одно стало ясно: если ему когда-либо захочется ощутить человеческую головную боль, Маркус будет тем, кто обеспечит ее ему.
Он вздохнул, намеренно рассматривая своего брата.
– Нам нужно сосредоточиться на том, что мы имеем: как мне предстать перед Джослин, и что мы должны сделать, чтобы защитить ее.
Маркус медленно выдохнул с облегчением.
Он лениво вытянулся на ближайшем шезлонге, скрестив руки на груди, и положил ноги на скамеечку для ног.
– Наконец-то, – сказал он. – Я слушаю.
Глава 7
Джослин сидела в углу мягкого бежевого дивана, притянув колени к груди, когда Натаниэль вошел в комнату. Ее глаза покраснели от слез, а выражение лица оставалось безучастным, как будто она оставила все попытки рассуждать или думать.
– Ты выглядишь замерзшей, – Натаниэль отправил заряд синих светящихся электрических искр из кончиков пальцев в камин, сосредоточено посылая стремительную волну энергии, чтобы растопить хворост, до тех пор, пока дрова не загорелись, превращаясь в потрескивающее пламя. Он взял зеленое шерстяное одеяло со своего любимого кресла и протянул ей.
Джослин не взяла его.
Она не пошевелилась и не подняла взгляд. А просто уставилась в пространство, онемев от ночных событий, чувствуя себя одинокой.
Натаниэль развернул одеяло и осторожно обернул вокруг ее тонких плеч, прежде чем опустился на одно колено возле нее.
– Джослин, – прошептал он.
Ответа не последовало.
Треск огня можно было слышать сразу отовсюду, акустика большой сводчатой комнаты позволяла звуку отбиваться от стены к стене, от пола к потолку и обратно.
Ошеломляющие полы были выложены широкими сосновыми досками, а панорамные окна открывали захватывающий вид на Северные хребты, насколько хватало глаз. Кроваво-красная луна снова стала нормальной, освещая мягким белым светом комнату с древними произведениями искусства, как горящий фонарь в ночном небе.
Еще раз взмахнув рукой, Натаниэль зажег несколько свечей и повернулся к большому гранитному фонтану, который стоял рядом с камином.
Не прилагая особых усилий, потомки Джейдона обустраивали свои дома так, чтобы оставаться в гармонии с окружающим миром. Они добавляли основные элементы земли, ветра и огня в физические строения и почитали небесных богов, расставляя предметы мебели в согласии с естественным движением планет.
Как потомки Небесных Созданий, одареннейших из людей, которые когда-то соединились с Богами, они стали расой, которой управляли луна и звезды; культурой, существующей в совершенном согласии с окружающим миром, пока ее не настигло Проклятие Крови. Но кое-что осталось чисто на интуитивном уровне.
– Джослин, – он попробовал снова. – Не хотела бы ты поговорить со мной?
Она прищурилась, словно смотрела через пелену тумана, а затем покачала головой.
– Ты обещал, – прошептала она. – Ты обещал.
Натаниэль отвернулся.
– Я знаю, что обещал... – он вздохнул. – И нет совершенно ничего, что я могу сказать, чтобы исправить нарушение этого обещания.
Он посмотрел на нее.
– Но ты должна верить мне, когда я говорю, что понятия не имел, что это произойдет.
Джослин заерзала, глядя на него сквозь темные ресницы.
– О чем ты не имел понятия? – ее голос звучал странно.
– Знак.
– Имеешь в виду то, что случилось с Луной и звездами?
– Да.
Она рассеяно рассматривала свое запястье, изучая, словно знала, что метка имеет важное значение, но не могла понять, какое именно.
– Ангел... – он нежно вложил ее руку в свою. – Посмотри на меня, пожалуйста. Не закрывайся от того, что произошло.
Он поднес тыльную сторону ее ладони к щеке, потом ко рту и запечатлел мягкий поцелуй на костяшках пальцев. Она была его будущим, судьбой, и ей многое предстоит узнать.
Джослин нахмурилась и отняла свою руку.
– Я знаю, ты напугана. И чувствуешь себя беспомощной, но я готов ответить на все твои вопросы, стоит только спросить.
– Ты уже успокоился? – её взгляд выражал сомнение.
Он кивнул.
– Ты никогда не была в опасности. Только не со мной.
– С другим? – спросила она.
– Нет, – его тон был непреклонен. – Мой брат никогда бы намеренно не навредил тебе.
Джослин передернула плечами и покачала головой.
– Какая разница, что я говорю или делаю, Натаниэль? Ты уже решил, что будет дальше. Даже твой брат, кажется, имеет больше контроля надо мной, чем я, – она с отчаянием вздохнула. – Тогда скажи, для чего тебе мое мнение? Я, правда, предпочла бы, чтобы ты не опекал меня.
– Джослин.
– Что? – ее голос звучал с еще большим раздражением, чем до этого. – Натаниэль, просто скажи, наконец, правду. Будет ли это иметь значение? Если я задам любые вопросы, которые только придумаю, скажу все, что ты захочешь услышать, сделаю все, что попросишь, ты отпустишь меня?
Ауч. Натаниэль погладил ее по щеке. У него было тяжело на сердце.
– Это не так просто, тигриные глазки, – он заставил себя улыбнуться, его взгляд смягчился, когда он посмотрел ей в глаза.
Джослин нахмурилась и отвернулась.
– Конечно нет.
Между ними повисло неловкое молчание, пока она снова не заговорила:
– И между прочим, Натаниэль, я не твои тигриные глазки или возлюбленная, – ее голос звучал удивительно вызывающе, несмотря на то, какой беспомощной она выглядела. – И не твоя женщина, – она сказала последнюю фразу более мягким тоном, как будто вдруг испугалась, что сможет спровоцировать его.
Натаниэль потянулся и снова взял ее руку, медленно и рассеянно поглаживая чуть выше запястья, чувствуя ее сопротивление этим прикосновениям. Сопротивление ему. Но передать больше тепла и уверенности можно было через физический контакт, а не только взглядом. Он хотел дать ей возможность ощутить себя, почувствовать его сущность, понимая, что где-то внутри она способна на это.
Он хотел, чтобы она узнала о своем влечении, появившемся из-за химии между ними, и вспомнила, кем на самом деле была.
Натаниэль сознательно делал свои прикосновения легкими, как охлаждающий бальзам в жаркий день, даже несмотря на то, что видел в ее сознании: тревожная картина его собственных глаз, светящихся в лесу, воспоминания о нем больше как о хищнике, чем о человеке, проблески противостояния брату на балконе... и клыки.
– Не смотри на меня так, – сказала она.
– Как, ангел?
– Как будто ты читаешь мои мысли. Или знаешь меня. Как будто я по-настоящему что-то значу для тебя.
Натаниэль покачал головой.
– Я не пытаюсь скрыть что-то от тебя сейчас, Джослин. Да, я читаю твои мысли, язык тела и эмоции. Ты значишь для меня куда больше, чем можешь себе представить, – он продолжил гладить ее руку. – Но не сомневайся, я точно знаю, кто ты на самом деле.
– Действительно? – саркастически спросила она. – И кто же я тогда?
– Ты моя.
Джослин поморщилась и закрыла глаза.
Он наблюдал, как она слушала звуки водопада в сочетании с треском огня, просто давая окружающему шуму захватить ее на какое-то время, блокируя подавляющую напряженность данного момента, и ждал...
Натаниэль ждал, пока она смотрела на пламя, танцующее и извивающееся между горящих бревен, и пыталась игнорировать мягкое тепло, которое начала чувствовать от его прикосновений. Ее реакция на их контакт была еле заметной, но от этого не менее притягательной и неоспоримой.
Влечение было очевидно в ее аромате: слабый запах страха смешивался с возбуждением, тонкий намек предвкушения, спрятанный за тревогой. Она должна была чувствовать, как тело предает ее, так же как и он ощущал ее смешанные эмоции.
Натаниэль намеренно увеличивал жар между ними.
Через некоторое время она подняла голову и встретила его пристальный взгляд.
– Мои эмоции не захлестнут мой разум, Натаниэль, независимо от того, что ты делаешь.
Натаниэль и глазом не моргнул.
– И я никогда бы такого не захотел.
– Ладно... – Джослин сделала глубокий вдох. – Я полагаю, что ничего хорошего не выйдет, если ты продолжишь говорить загадками, или если я продолжу оставаться в неведении.
Он кивнул, пристально за ней наблюдая.
– Но я буду говорить с тобой только при одном условии, или в этом точно нет никакого смысла.
– При каком?
Он протянул руку и рассеянно провел по ее бровям подушечкой большого пальца, заправил несколько выпавших прядок волос за ухо и мягко погладил ее лицо от челюсти к подбородку. А потом ждал, пока она откинулась назад и закрыла глаза.
Когда она подалась вперед, ее губы были сжаты в тонкую линию.
– Что это за постоянная потребность прикасаться ко мне? – Джослин говорила раздраженно, но яркий румянец на щеках выдавал ее.
Натаниэль стоял на своем, без извинений. Ничего не говоря.
– Это нервирует, – прошептала она, при этом слегка наклонила голову в сторону, будто прижимаясь к его руке.
Натаниэль снова погладил ее, как раз за ушком... чуть выше вены. Он посылал ей маленькие заряды электричества по всему телу каждый раз, когда касался, позволяя ей почувствовать силу связи, существующей между ними.
Джослин не осознавала, насколько сильна их связь на самом деле, по крайней мере, пока, продолжая убеждать себя в том, что это все он, заставляет ее делать то, что она никогда бы не сделала.
Мужчина собственник не мог игнорировать потребности своей женщины, которая понятия не имела о том, что его влечение к ней так же сильно, как и ее к нему. Даже если бы захотел. До тех пока ее переполняет неуверенность, он будет вынужден касаться ее.
– Твое условие, ангел?
Джослин сделала глубокий вдох.
– При условии, что ты скажешь мне правду.
– Конечно, – ответил Натаниэль.
– И не проигнорируешь ни один мой вопрос?
– Я сделаю все возможное, – его слова повисли в воздухе, как сырость в дождливую ночь.
Она на мгновение встретила его пристальный взгляд, зрачки ее зеленовато-карих глаз расширились, реагируя на успокаивающие волны, которые он посылал ей, и честно сказала:
– Даже не знаю с чего начать.
Натаниэль наклонился.
– Начни с чего-то простого.
– Например?
– Например, кто мы такие? – предложил он.
– Вампиры, – мужественно ответила она.
– Да.
Она отшатнулась, явно потрясенная его прямотой. Натаниэль поднялся с пола, присел на диван рядом, положив руку сзади на её шею, и начал нежно массировать. Он не намеревался таким образом ей угрожать или заставлять чувствовать себя неудобно, просто хотел объяснить, что собирается встретить все это лицом к лицу вместе с ней… Что не отступит от правдивости того, кто он есть... и чего хочет от нее.
Ее следующий вопрос был на удивление смешным:
– Ты спишь в гробу?
Он прикусил губу, чтобы скрыть улыбку.
– Нет, я сплю в удобной королевских размеров кровати, – Натаниэль знал, что в его глазах появился намекающий блеск, поэтому отвернулся.
Она проигнорировала его ответ.
– Ты можешь выходить днем… на солнечный свет?
– Конечно, – ответил он, – но мы ночные существа, Джослин. Я предпочитаю спать днем и работать ночью, хотя часто приходится вести бизнес в обычное время суток.
Джослин медленно выдохнула, набираясь мужества.
– Ты пьешь... кровь?
– Да.
Ее рука инстинктивно потянулась к горлу.
– Пожалуйста, скажи, что ты не собираешься пить мою кровь. Пожалуйста.
В комнате повисла тишина. Мужчина не знал, как реагировать, ведь никогда бы не стал использовать ее, как жертву, просто, чтобы кормиться, но сама идея, что она предложит себя, когда и если будет готова... была не просто эротичной. Глядя на мягкие тени карамельного цвета кожи, изящный изгиб шеи, он почти чувствовал ее вкус.
После пары секунд его молчания, она нервно заерзала на месте и спросила более прямо:
– Ты будешь или не будешь пить мою кровь, Натаниэль?
Его улыбка была игривой.
– Не без твоего разрешения, Джослин, – он осторожно наклонился к ней, уткнувшись в шею носом, затем вдохнул ее аромат и застонал.
Она отскочила, оттолкнув его.
– Что ты делаешь?
– Просто представляю... – он криво усмехнулся, словно кот, который только что съел канарейку.
Джослин поежилась, отодвигаясь дальше по дивану.
– Хватит играть! Я пытаюсь задавать тебе серьезные вопросы. По крайней мере, думаю, что это чертовски серьезно.
Натаниэль посмотрел на нее с удивлением, заинтригованный такой вспышкой гнева.
– Мне очень жаль, я отвлекся. Что ты спрашивала, любимая?
Она ухмыльнулась.
– Планируешь ли ты пить мою кровь, хочешь ли ты пить мою кровь. Прямо сейчас, когда ты просто... нюхал меня, разве ты не чувствовал некоторое подавляющее желание к...
– Нет, я просто дразнил тебя, – он прослеживал пальцами контур ее шеи. – Ты такая красивая, Джослин, но я хочу, чтобы тебе было комфортно, и ты получила столько же удовольствия, сколько и я.
Он скользнул взглядом по ее лицу и потянулся, чтобы накрутить несколько прядей волос на палец.
– Честно говоря, ты пробудила во мне голод несколько иного рода.
Она перевела дух и откинула свои волосы за плечо.
– Ты слишком вольничаешь со мной, Натаниэль! – затем потерла руки, пытаясь избавится от мурашек, и откашлялась. – Что ж… и когда ты пьешь кровь?
– Мой вид, – признался Натаниэль, – должен питаться раз в несколько недель или около того. Наши жизни, сила, способности к регенерации – все это заложено в крови. Мы питаемся, только чтобы выжить.
Она колебалась.
– Ты убиваешь людей?
– Плохих людей, – сказал он. – Я никогда не охотился на невиновных.
– А на кого ты охотился?
– На людей, которые преследуют других с единственной целью – получить удовольствие от их страданий.
Его слова, казалось, удивили ее.
– Ты убивал их? Как какой-то линчеватель? Судья, жюри и палач в одном лице?
Натаниэль смотрел в сторону, обдумывая ее слова.
– Я могу читать мысли людей, Джослин. Я могу смотреть их воспоминания. Это не те же самые доказательства, которые используются в ваших человеческих судах... со всеми предрассудками и опасениями, которые скрывают правду. В их виновности нет сомнений. И я не пью кровь, потому что я линчеватель; я пью ее, потому что вампир.
Джослин медленно покачала головой.
– Но что если вокруг нет... виновных... людей?
Он осторожно взял ее руку и крепко сжал в своей.
– Тогда я могу взять кровь от кого угодно, но не убив невинного в процессе.
Она притихла на секунду.
– Люди охотятся за вами? Я имею в виду с чесноком и крестами, колами... или что-то в этом роде?
– Они бы это делали, если бы знали о нашем существовании, – ответ последовал без колебаний. – Это случалось много раз на протяжении веков.
Джослин несколько раз моргнула, явно пытаясь переварить его слова.
– Веков? Сколько тебе вообще лет, Натаниэль?
– Можем мы пропустить этот вопрос?
– Нет... скажи мне.
– Мне чуть больше десяти веков.
Джослин сделала глубокий вдох.
– Больше тысячи лет? – она запнулась, ошеломленная.
Он похлопал ее по руке.
– Да, но тебе не нужно беспокоиться, мне кажется, ты очень зрелая для своего возраста, – его губы растянулись в кривой улыбке.
– Сколько лет твоему брату? – спросила она.
– У меня трое живых братьев, но тот, которого встретила ты, – Маркус – один из старейших в нашем роду. Ему пятнадцать сотен лет.
Джослин недоверчиво покачала головой, а потом стала вдруг отстраненной, ее светлые глаза потемнели и затуманились, кожа заметно побледнела. Она выглядела неуверенной. Будто не знала, как задать свой следующий вопрос.
И, инстинктивно, он понял...
– И мы, наконец, вернулись туда?
– Куда? – пробормотала она, ее голос был едва слышен.
– Назад к тому, что беспокоило тебя все время. Назад к тому, что произошло ранее в том лесу. К страху, который заставил тебя – теперь уже дважды – пытаться покончить с собой.
Джослин медленно выдохнула и кивнула, но продолжала молчать.
Словно не могла говорить.
Ее глаза закрылись, и ладонь, до этого спокойная, начала дрожать в его руке.
– Что это, ангел? – спокойно спросил он. – Чего ты так боишься?
Она просто покачала головой.
– Ты не можешь сказать мне?
Она всхлипнула.
– Я хочу, но...
– Но что?
– Но просто... я просто... я боюсь.
Натаниэль попытался успокоить ее дрожь.
– Скажи мне тогда, чего ты так боишься, что ты думаешь должно произойти, если ты расскажешь мне?
Джослин не ответила.
– Если ты боишься, что я буду зол…
– Нет, не этого, – прошептала она.
– Тогда чего? – его взгляд проникал в нее и притягивал, словно магнит. – Скажи мне, Джослин. Да, у тебя мало причин доверять мне, но один раз...
– Я знаю, что ты планируешь сделать со мной, ясно? – она протараторила слова, как будто это был единственный способ их произнести. – И я говорю тебе, что не смогу вынести это. Ты понимаешь то, что я говорю? Я не смогу вынести это!
– Что ты думаешь...
– Почему ты это делаешь? – в ее голосе чувствовалась боль. – Давишь на меня вот так. По крайней мере, сейчас, в этот момент, я могу притвориться. Немного дольше я могу притвориться, что все хорошо. Но когда все это выплеснется наружу... – ее глаза потускнели, и она медленно отвела взгляд.
Натаниэлю стало неловко, хотя он попытался продолжить проектировать уверенность.
– Джослин, я не собираюсь делать что-либо без твоего разрешения.
– Ты не слышишь меня, Натаниэль, – произнесла она с нотками отчаяния. – Я знаю.
Натаниэль откинулся назад и сделал глубокий вдох.
Великие Небесные Божества, что, по мнению этой женщины, он собирается с ней сделать? Этого не могло быть – никак не могло – чтобы она знала о Проклятии Крови. И даже если и так, у него не было намерения принуждать ее.
У него было больше веры в нее. Больше веры в предусмотрительность богов. В правильность их союза.
– Ладно, – он поднял обе руки, уговаривая ее как напуганного ребенка, – тогда мы могли бы вместе столкнуться с тем, что ты знаешь… верно?
– Пожалуйста, не надо, Натаниэль... просто остановись.
Джослин резко замолчала и уронила голову на руки, длинные волосы, спадали вперед, защищая ее от его взгляда.
Она казалась настолько уязвимой, что это заставило что-то сжаться в внутри Натаниэля, и он рассеянно потер грудину.
– Ты правда не можешь рассказать мне?
– Нет, – прошептала она,– я правда не могу.
Натаниэль мягко убрал ее руки с глаз и начал массировать ее виски. Он легко пропустил пальцы сквозь шелковистые волосы, а затем поднял ее подбородок, вынуждая ее встретить его пристальный взгляд.
– Посмотри на меня, Джослин.
Она скривилась.
– Посмотри на меня.
Ее глаза встретились с его.
– Я собираюсь попросить твоего разрешения для кое-чего.
– Нет.
– Джослин, просто послушай.
Она покачала головой.
– Пожалуйста...
– Выслушай меня.
Она вздохнула.
– Я хотел бы войти в твой разум и посмотреть твои воспоминания.
– Нет! – ее глаза широко распахнулись, и она резко втянула воздух.
Натаниэль не отступал.
– Это позволит мне видеть все, что ты непосредственно видела сама. Ты понимаешь, что я говорю? Я могу увидеть воспоминание сам, и тебе не придется говорить мне ни единого слова, но я прошу твоего разрешения.
Джослин выглядела бледной... усталой.
– А если я не дам его тебе? – ее голос дрогнул.
Он расслабился и посмотрел на нее прямо.
– У нас есть вся ночь, ангел. Если ты скажешь нет, то мы будем ждать, – он сел прямо и сжал ее плечи. – Но, рано или поздно, мы столкнемся с этим.
Глаза Джослин наполнились слезами, и крошечные капли начали катиться одна за другой вниз по ее тонким скулам, оставляя следы глубокого горя. Неохотно она кивнула.
Натаниэль удивленно приподнял брови, затем обхватил ее лицо руками.
– Значит, да?
– Да, – зажмурившись, прошептала она.
И задержала дыхание.
Глава 8
Впервые, с того момента как они встретились, Джослин казалась действительно потерянной, словно ветка, уносимая бесконтрольным течением реки. Ее страх был очевиден, и Натаниэль ощутил, что она ненавидит собственную уязвимость.
Он начал проникать в ее разум, распутывая воспоминания. Углубляясь в память, от недавних событий к моменту, когда она впервые вошла в дом.
Ему была невыносима мысль, что Джослин думала о его жилище как о тюрьме, почти как о камере смертников, в ожидании приговора. Натаниэль чувствовал неприкрытый ужас, испытываемый ею из-за их противостояния с Маркусом, абсолютное отвращение при виде его животной натуры и изменений в теле. Он неловко заерзал на диване и вопреки тому, что видел, заставил себя улыбнуться, внушая ей спокойствие.
Продвигаясь дальше, в воспоминания, когда они были в лесу и шли по тропе, он узнал, как в ней зарождалось доверие. И с восхищением увидел, что, несмотря на все ее худшие опасения, она испытывала сильное физическое влечение.
Ему стоило усилий, не улыбнуться от приятного открытия: Джослин находила его невероятно сексуальным. Это было естественно. В конце концов, эта женщина создана для него, даже если сама не понимала их связи.
И затем он увидел страх, почувствовал страдания, когда она убегала из каньона... но от чего? – ее мысли путались, и картинки рассеивались.
Отчаянно пытаясь найти рациональное объяснение тому, что не могло быть таковым, она, не имея точки отсчета, с которой можно начать, просто потеряла контроль, погружаясь в ужас и недоверие.
Но что вызвало такое разрушение?
Натаниэль мысленно следовал за ней дальше, глубокими бесконечными лабиринтами тоннелей с их заплесневелыми и влажными проходами, пока, наконец, не оказался в зале.
В зале для жертвоприношений Темных.
Почти вскочив на ноги, в последнюю секунду он остановил себя, не желая напугать ее еще больше. В зале была вода покрытая плесенью с сильным запахом серы, который въелся в ее одежду и волосы, холодное твердое дно пещеры ощущалось под животом, а над головой возвышались тяжелые влажные скалы. Он чувствовал, что она задержала дыхание и дрожала, сопротивляясь желанию закричать. Ей хотелось убежать. Ее мышцы были напряжены, живот скрутило.
А затем Натаниэль увидел развращенного сына Джегера: Валентайна Нистора. Его сердце словно окаменело, а дух стал холоднее льда на зимней дороге от того, что произошло дальше. Жадные руки смерти забрали первенца с черно-красными волосами. Прозвучал отвратительный смех монстра, который упивался болью от пыток. А красивая, беспомощная женщина с ниспадающими темными волосами и глубокими зелеными глазами, лежащая на... Далия!
Далия Шелби.
Разрывая телепатическую связь, Натаниэль дернулся назад абсолютно шокированный. Отвращение накатило на него, как приливная волна на берег.
Без причины, он вскочил на ноги и отвернулся от Джослин, чувствуя, как удлиняются клыки во рту, и изо всех сил пытаясь вернуть контроль.
Она не должна увидеть его таким.
Не сейчас. Когда ему почти удалось успокоить ее.
Когда в ней еще остался страх. Его начало бесконтрольно трясти.
О господи, увидеть такое преступление. Неудивительно, что она испугалась и даже не догадываясь, насколько личным случившиеся было... для него.
Натаниэль глянул на нее мельком: Джослин ни слова не произнесла. Не смела даже пошевелиться.
Изменив свой образ с помощью маскировки, и проводя пальцами по густым волосам, он ждал, когда клыки втянутся, обеспокоенно вышагивая взад вперед по деревянному полу перед камином и пытаясь сложить кусочки головоломки вместе: Рамзи Олару один из трех стражей, охранявших Лунную Долину, сообщил непосредственно Наполеану, что Валентайн убил Далию. Забрал ее у Шелби во время поездки в соседний город Сильвертон. Стражи нашли тело спустя несколько дней, небрежно выброшенное позади колючих кустов на краю ручья. Труп был изуродован и обескровлен.
Наполеан сразу же отдал приказ о кремации Далии, чтобы ее душа освободилась от осквернения Темного и отправилась в другой мир. Шелби никогда не должен был увидеть ее тело покрытое синяками и побоями. Несмотря на всю свою силу, Шелби не победил бы Валентайна в одиночку, и Наполеан знал, что все братья Силивази пришли бы к нему на помощь, развязывая войну между вампирами ради личной кровной мести. Слишком много людей попало бы при этом под раздачу.
Натаниэль обратил свое внимание на Джослин, которая все еще сидела в оцепенении в дальнем конце дивана и пристально смотрела на него. Не колеблясь, он начал читать ее мысли: она анализировала ситуацию как компьютер, его очевидную внутреннюю борьбу, чтобы сохранить контроль ... даже не смотря на собственные страхи. Напуганная ... и в ожидании ответа... понятия не имея, почему он был так расстроен.
Джослин оставалась обеспокоенной тем, что, зная природу своего вида, он, безусловно, и прежде видел такое. Это каменная плита впитала слишком много крови, чтобы та женщина была первой. Она думала, что он злился из-за увиденного ею зверста, которое каким-то образом разрушила его планы... на нее.
О, боги! Натаниэль выругался себе под нос. Вот, чего Джослин боялась все это время, что он сделает с ней то же самое, что и Валентайн с Далией. Его желудок начало крутить и ему пришлось бороться, чтобы сдержать свой гнев.
Он был в ярости, потрясенный своим открытием, хотя и не мог винить ее за такие выводы. Далия была осквернена Темным, и теперь Джослин, его судьба, не видела разницы между ним и злобным сыном Джегера. Ним и Валентайном Нистором. Но словно всего этого было мало, она боялась, что ее ожидала та же участь в его руках.
Джослин вскочила с дивана, прежде чем он смог подобрать слова, чтобы развеять ее необоснованный страх. Поглощенный болью, Натаниэль на мгновение снял барьер, скрывающую маску, позволяя ей увидеть свое лицо. Уставившись на огонь в его глазах, и, бледнея, пока его тело непроизвольно вздрагивало, она буквально впилась глазами в клыки... и, наконец, страх взял над ней верх. Джослин начала осматривать комнату в поисках выхода, готовая биться до смерти, если понадобится.
Натаниэль повернулся к испуганной женщине лицом и выругался на древнем языке.
– Джослин, нет!
Приказал он строго, моментально захватывая контроль над ее телом, и легко бросил на диван, удерживая на месте. Затем поднял руку ладонью вверх, извиняясь, словно просил подождать.
– Пожалуйста, дай мне немного времени.
Ему нужно было собраться с мыслями, чтобы позже понять ее. Попытаться разобраться в увиденном кошмаре. Чудовище внутри него прибывало в таком яростном возбуждении, что дойди дело до борьбы, он бы не сдержался, а она готова была напасть при необходимости.
– Сиди тихо, – предупредил он, – не провоцируй меня.
Перестав удерживать ее и восстановив барьер, еще раз маскируя свое лицо, он начал быстрее вышагивать взад вперед, анализируя больше информации:
Натаниэль хорошо знал Рамзи Олару. Рамзи соврет Наполеану с такой же охотой, с какой перережет себе горло.
Валентайн должно быть, организовал все это. Убил какую-то неизвестную женщину, выпустив из ее тела всю кровь, чтобы создать видимость преступления, зная, что они кремируют тело.
Ему, возможно, легко удалось сотворить точную копию Далии, используя единственную каплю ее крови, чтобы воссоздать ДНК.
Всего лишь капля крови и у него появился генетический материал, с помощь которого можно сформировать такое же тело. Валентайн был древним. Сделать так, чтобы это женщина выглядела, как Далия было легкой задачей. Он, скорее всего, спрятал ее до кремации и затем забрал к себе домой... чтобы размножаться.
Женщина Шелби! Жена Шелби! Была изнасилована и искалечена.
Выброшена, как мусор. Вынесла невероятное, чтобы дать Валентайну сына – отвратительное зло, которое вскоре отнимет бесчисленное количество невинных жизней… И они позволили этому произойти! Не спасли ее от мучительной судьбы. Страдание было подавляющим. Реальность происходящего оказалась вне его понимания.
Натаниэль прижал руки к глазам, в отчаянии стараясь выбросить эту картину из головы. Он убрал барьер и повернулся к Джослин, заговорив так спокойно, как только смог:
– Женщина, которую ты видела в том зале, была женой моего брата, – его голос дрожал, несмотря на усилие.
Джослин потрясенная посмотрела на него.
– Жена Маркуса?
– Нет, – пробормотал он, – мой младший брат...Шелби. Он был убит на прошлой недели. Похороны состоялись сегодня утром. Я был на его могиле, когда услышал твой крик.
Джослин побледнела, и ее черты смягчились.
– Натаниэль... мне жаль.
Он продолжал метаться, словно зверь в клетке, зная об ужасающей силе, которую источал, но неспособный контролировать ее.
– Я понятия не имел, что она была у него... – произнес он бессвязно. – Она не должна была умереть! Не таким образом!
Его голос прогремел на всю комнату, сотрясая балки над головой. Он попытался восстановить дыхание, но просто не знал, как справиться с собой.
Натаниэль не мог перенести такое горе.
Балансируя на грани, в то время как его гнев продолжал расти, угрожая вырваться в любой момент. Словно граната с неисправной чекой; в конечном счете, она взорвется. И это не могло произойти перед Джослин.
– Джослин, я должен ненадолго уйти. Я позову Маркуса присмотреть за тобой, пока меня не будет.
Джослин вскочила на ноги и вскинула руки.
– Нет, Натаниэль! Пожалуйста, не оставляй меня с ним. С кем угодно, но не с ним!
Натаниэль зашипел, потеряв самообладание. У него не было времени нянчиться с ней прямо сейчас. Его глаза горели глубоким красным цветом, и кулаки судорожно сжимались. Мало, что можно было сделать, чтобы скрыть возрастающий гнев: каждая мышца в его теле оказалась напряжена из-за сильной ярости... жажды борьбы. Его верхняя губа приподнялась, и он, зарычав, опустил голову, пытаясь избежать ее пристального взгляда.
Джослин села назад.
– Ты боишься, что причинишь мне вред, Натаниэль?
– Я не собираюсь делать тебе больно, – проворчал Натаниэль. Его губы дернулись, когда он попытался, неудачно, прикрыть клыки.
Джослин была похожа на напуганного ребенка, послушно замершего на месте.
–Ты злишься на меня, потому что я видела того вампира? – прошептала она.
Натаниэль покачал головой, комната начала вращаться перед его глазами.
– Нет, Джослин. Никогда на тебя, – он глубоко вздохнул и закрыл глаза, но когда снова поднял взгляд, то чувствовал себя странно опустошенным. – То, что ты видела в той пещере, было омерзительным, – его голос звучал устрашающе спокойно, – то, что перенесла та женщина – отвратительным. Злом. Поверь мне, Джослин – это не то, что ждет тебя со мной.
Натаниэль видел, как облегчение нахлынуло на ее, она открыла рот и попыталась заговорить, но ничего не вышло.
Тогда он приблизился к ней осторожно, держа руки по швам, поймав ее пристальный взгляд.
– Ты видела мою худшую сторону, Джослин... знаешь, что я за существо. Но даже в этот момент, когда моя потребность убивать, моя жажда крови... сжигают меня изнутри, ты должна знать, что я неспособен сотворить подобное тому, что ты видела в том зале. Я никогда не смогу причинить тебе такую боль, – его голос понизился, – никогда.
