Текст книги "Тот, кто умрет последним (ЛП)"

Автор книги: Тесс Герритсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Войдя на площадь Луисберг, Джейн сразу увидела знакомый черный «Лексус», припаркованный среди полицейских машин Департамента Полиции Бостона, и поняла, что Маура Айлз уже прибыла на место преступления. Судя по количеству фургонов новостных служб, сюда заявился каждый телеканал Бостона, и неудивительно: изо всех благополучных районов города мало кто мог тягаться с этой площадью, ее декоративным парком и деревьями с пышными кронами. Особняки в неогреческом стиле[18]18
  Неогреческий стиль – архитектурный стиль, возникший в 1820‑х годах, основанный на «возвращении» к классическим греческим образцам. (прим. Rovus)


[Закрыть] с видом на парк служили домом для старых и новых богачей, корпоративных магнатов, «Бостонских браминов»[19]19
  «Бостонские брамины» – специфическая социальная прослойка Бостона, восходящая к первым колонистам Новой Англии, для которой характерен замкнутый, квази-аристократический образ жизни. Внешними атрибутами считаются новоанглийский (бостонский) акцент и диплом об окончании Гарвардского университета. (прим. Rovus)


[Закрыть] и бывших сенаторов Соединенных Штатов. Но даже в этом районе насилие не было редкостью. Богачей тоже убивают, как сказал детектив Кроу, но когда это происходит с ними, то привлекает всеобщее внимание. За пределами полицейской ленты собралась толпа, чтобы лучше все разглядеть. Бикон-Хилл был популярным местом для туристических групп, и сегодня эти туристы были уверены, что их деньги потрачены не зря.

– Эй, взгляните! Это же детектив Риццоли.

Джейн заметила тележурналистку и оператора, направляющихся к ней, и выставила перед собой руку, предотвращая любые вопросы. Разумеется, те проигнорировали этот жест и продолжали преследовать ее.

– Детектив, мы слышали, есть свидетель!

Джейн проталкивалась сквозь толпу, бормоча:

– Полиция. Дайте пройти.

– Правда, что система безопасности была отключена? И ничего не было украдено?

Чертовы репортеры знали больше нее. Она поднырнула под полицейскую ленту и назвала свое имя и номер значка патрульному, охраняющему вход. Это была простая формальность, тот прекрасно знал Джейн и уже поставил галочку напротив ее имени в своем блокноте.

– Должен заметить, детектив Фрост примчался во весь опор, – со смехом добавил патрульный. – Он выглядел точно перепуганный кролик.

– Фрост внутри?

– Вместе с лейтенантом Маркеттом. Комиссар уже в пути, и я жду-не дождусь, когда появится Его Величество.

Джейн оглядела потрясающий четырехэтажный дом из красного кирпича и прошептала:

– Ничего себе.

– Думаю, он стоит миллионов пятнадцать-двадцать.

«Но это было до того, как здесь появились призраки», – подумала она, рассматривая красивые оконные рамы и искусно вырезанный фронтон над входной дверью. За этой дверью скрывались ужасы, от которых у нее сводило живот. Трое мертвых детей. Это было проклятье родительства – в лице каждого погибшего ребенка видеть отражение своего. Пока Джейн натягивала перчатки и бахилы, она заодно нацепила и эмоциональную защиту. Словно строитель, надевающий каску, она облачилась в свои доспехи и вошла внутрь.

Джейн увидела лестничный пролет, откуда четыре этажа поднимались вверх к стеклянной куполообразной крыше, через которую золотым дождем струился солнечный свет. Множество голосов, преимущественно мужских, эхом разносились по лестнице с верхних этажей. Она вытянула шею, но все равно не смогла разобрать из фойе, кому принадлежат эти голоса, разносящиеся словно призрачный рокот по дому, который более чем за век мог стать пристанищем для многих душ.

– Изучаешь, как живут люди побогаче? – произнес мужской голос.

Она обернулась и увидела детектива Кроу, который стоял в дверном проеме.

– И умирают, – добавила Джейн.

– Мы отвели мальчика к соседке. Она была настолько любезна, что позволила подождать в своем доме. Ребенок ее знает, и мы подумали, что там он будет чувствовать себя комфортнее во время допроса.

– Сначала я должна узнать, что произошло в этом доме.

– Мы все еще пытаемся это выяснить.

– Зачем вызвали высшее руководство? Слышала, сюда едет комиссар.

– Просто оглянись вокруг. Деньги решают все, даже когда ты мертв.

– Откуда деньги у этой семьи?

– Бернард Акерман – инвестиционный банкир в отставке. Два поколения его семьи владели этим домом. Выдающийся общественный деятель. Если кто-то называет тебя меценатом, то, вероятно, ты делал ему пожертвования.

– Как пройти на место преступления?

– Почему бы тебе просто не взять экскурсию? – она поманил ее в комнату, из которой только что вышел. – Скажи, что ты думаешь об этом.

Вряд ли ее мнение имело большое значение для Даррена Кроу. Когда она только поступила в убойный отдел, их стычки были ожесточенными, а его презрение слишком очевидным. Джейн до сих пор ощущала намеки на это в его смехе, тоне его голоса. Независимо от уважения, которое она заработала в отделе, в его глазах она оставалась стажером, и сейчас представилась еще одна возможность испытать ее.

Она проследовала за ним через гостиную, где двадцатифутовый потолок был богато украшен херувимами, виноградной лозой и золоченым орнаментом. Шанса полюбоваться на этот потолок или картины не представилось, потому что Кроу направился прямо в библиотеку, где Джейн увидела лейтенанта Маркетта и доктора Мауру Айлз. В этот теплый июньский день Маура надела блузку персикового цвета – непривычно веселая расцветка для той, что обычно предпочитает безрадостные черные и серые тона. Со своей стильной геометрической стрижкой и изящными чертами лица, Маура была похожа на женщину, которая и вправду могла бы жить в особняке вроде этого, среди картин и персидских ковров.

Они стояли в окружении книг, расставленных на полках из красного дерева, тянущихся от пола до потолка. Некоторые томики попадали на пол там, где лицом вниз лежал седовласый мужчина, протянув одну руку к книжному шкафу, словно пытаясь достать книгу даже будучи мертвым. На нем были пижама и тапочки. Пуля пробила руку и лоб, и выше на полке кожаные переплеты были забрызганы кровью. Жертва подняла руки, чтобы закрыться от пули, подумала Джейн. Он видел, что происходит. Знал, что умрет.

– Моя оценка времени смерти сходится с тем, что назвал свидетель, – сказала Маркетту Маура.

– Тогда это поздняя ночь. Чуть позже полуночи.

– Да.

Джейн присела на корточки возле тела и изучила входное отверстие.

– Девятимиллиметровый?

– Или, возможно тридцатипятимиллиметровый, – сказала Маура.

– Ты не знаешь? У нас нет гильз?

– Ни единой во всем доме.

Джейн выглядела удивленной.

– Ого, он аккуратный убийца. Прибирает за собой.

– Аккуратен во всех отношениях, – сказала Маура, задумчиво разглядывая покойного Бернарда Акермана. – Это было быстрое и умелое убийство. Минимум беспорядка. Так же, как и наверху.

«Наверху, – подумала Джейн. – Дети».

– Остальные члены семьи, – произнесла Джейн безразличным голосом, пытаясь скрыть волнение, – они умерли примерно в то же время, что и мистер Акерман? Был ли какой-то интервал?

– Моя оценка является приблизительной. Чтобы сказать точнее, нужно получить больше информации от свидетеля.

– Которую для нас выяснит детектив Риццоли, – заявил Кроу.

– С чего ты взял, что у меня с мальчиком получится лучше, чем у остальных? – спросила Джейн. – Я не волшебница.

– Мы рассчитываем на тебя, потому что почти ничего не обнаружили. Всего лишь несколько отпечатков пальцев на кухонной дверной ручке. Никаких признаков взлома. И система безопасности была отключена.

– Отключена? – Джейн бросила взгляд на тело. – Похоже, мистер Акерман знал своего убийцу.

– Или просто забыл включить сигнализацию. Затем он услышал шум и спустился вниз, чтобы проверить.

– Ограбление? Разве что-то пропало?

– Шкатулка с драгоценностями миссис Акерман наверху выглядит нетронутой, – сказал Кроу. – Его бумажник и ее кошелек остались лежать в комоде спальни.

– Убийца заходил в их спальню?

– О, да. Он побывал в спальне. Он побывал во всех спальнях.

Джейн услышала зловещую нотку в голосе Кроу. Она знала – то, что ждало наверху, было намного хуже, чем эта забрызганная кровью библиотека.

Маура негромко произнесла:

– Я провожу тебя наверх, Джейн.

Джейн проследовала за ней в фойе, обе молчали, словно это испытание лучше было проходить в тишине. Когда они поднимались по главной лестнице, то куда бы ни падал взгляд Джейн, он повсюду натыкался на сокровища. Антикварные часы. Картина женщины в красном. Она автоматически подмечала эти детали, даже пока собиралась с духом, чтобы увидеть то, что поджидало на верхних этажах. В спальнях.

Наверху лестницы Мауры повернула направо и подошла к комнате в конце коридора. Через открытую дверь Джейн увидела своего напарника детектива Барри Фроста, на чьих руках красовались перчатки кричащего фиолетового цвета из латекса. Он стоял на коленях, наклонившись набок – положение, которое инстинктивно принимает каждый полицейский на месте преступления, чтобы не допустить перекрестного загрязнения[20]20
  Перекрестное загрязнение – загрязнение материала или продукта другим материалом или продуктом. (прим. Rovus)


[Закрыть]. Он увидел Джейн и угрюмо кивнул ей, словно говоря: Это не то место, где мне хотелось бы находиться в столь прекрасный день.

Джейн вошла в комнату, и на мгновение ее ослепил солнечный свет, льющийся из огромных окон во всю стену. Этой спальне не нужны были шторы, чтобы укрыться от чужих глаз – окна выходили на стену внутреннего дворика, где багровой листвой полыхал японский клен и пышно цвели розы. Но внимание Джейн привлекло тело женщины. Сесилия Акерман в бежевой ночной рубашке лежала на спине в собственной кровати, до плеч укрытая одеялом. Она выглядела моложе своих сорока восьми лет, в волосах блестели искусно осветленные пряди. Глаза Сесилии были закрыты, а лицо казалось абсолютно безмятежным. Пуля вошла в голову над левой бровью, и колечко пороха на коже говорило о том, что убийца прислонил ствол к ее лбу и нажал на спусковой крючок. «Ты спала, когда он спустил курок, – подумала Джейн. – Ты не кричала и не сопротивлялась, не ощущала никакой угрозы. Однако киллер вошел в эту комнату, приблизился к кровати и выпустил тебе пулю в голову».

– Это еще цветочки, – сказал Фрост.

Она взглянула на своего напарника, выглядевшего измученным в ярком утреннем свете. В его глазах она заметила больше, чем усталость – увиденное потрясло его.

– Спальни детей на третьем этаже, – произнесла Маура таким безразличным голосом, словно была риэлтором, рассказывающим об особенностях этого роскошного дома. Джейн услышала шум над головой – шаги других членов команды, которые ходили по комнатам над ними, и внезапно вспомнила тот год, когда она помогала в организации школьного дома ужасов для Хэллоуина. Они разлили вокруг фальшивую кровь и установили вызывающе жуткие декорации, гораздо страшнее увиденного в этой спальне, где тихо покоилась жертва. Реальная жизнь требует немного крови, чтобы вызвать испуг.

Маура направилась к выходу, намекая на то, что они уже увидели все важное, находившееся в этой комнате, и пора идти дальше. Джейн проследовала за ней обратно к лестнице. Золотистый свет лился вниз сквозь купол на ступени, придавая им сходство с небесной лестницей, но эти ступеньки вели совсем в другое место. Туда, куда Джейн идти не хотелось. Неуместная летняя блузка Мауры выглядела здесь вызывающе неподходящей, все равно, что надеть ядовито-розовый на похороны. Это была незначительная мелочь, но она мешала Джейн и даже раздражала – изо всех дней, когда Маура решила нарядиться в подобные веселенькие цвета, это непременно должно было оказаться утро, в которое умерли трое детей.

Они добрались до третьего этажа, и Маура сделала изящный шаг в сторону, ловко обогнув туфелькой в бахиле какое-то препятствие на лестничной площадке. Только когда Джейн поднялась на верхнюю ступеньку, она увидела душераздирающе маленькую фигурку, укрытую пластиковой пленкой. Присев на корточки, Маура подняла край савана.

Девочка лежала на боку в позе эмбриона, словно пытаясь укрыться в безопасности материнской утробы. Ее кожа имела кофейный оттенок, черные волосы заплетены в косички и украшены яркими бусинками. В отличие от белых жертв внизу, этот ребенок был афроамериканцем.

– Жертва номер три – Кимми Акерман, восемь лет, – сказала Маура ровным бесстрастным голосом, и чем дольше Джейн смотрела на ребенка на лестничном пролете, тем больше ее раздражал этот голос. Всего лишь ребенок. Малышка, которая носила розовую пижамку с маленькими танцующими пони. На полу возле тела был нечеткий отпечаток босой ноги. Кто-то наступил в кровь этого ребенка и оставил след, убегая из дома. Слишком маленький отпечаток для мужчины. Тедди.

– Пуля прошла через затылочную кость девочки и застряла там. Угол позволяет утверждать, что стрелок был выше ростом и выстрелил жертве в спину.

– Она двигалась, – тихо проговорила Джейн. – Пыталась убежать.

– Судя по положению тела, похоже, она бежала к одной из спален на третьем этаже, когда ее застрелили.

– В затылок?

– Да.

– Кто, черт побери, так поступает? Убивает ребенка?

Маура вернула пленку на место и встала.

– Она могла увидеть что-то внизу. Лицо убийцы. Это могло послужить мотивом.

– Не грузи меня всей этой логикой. Тот, кто это сделал, вошел в дом, будучи готовым убить ребенка. Уничтожить целую семью.

– Я не знаю причины.

– Только причину смерти.

– Предположительно преднамеренное убийство.

– Ты думаешь?

Маура нахмурилась:

– Почему ты на меня злишься?

– А почему тебя, похоже, это не волнует?

– Ты считаешь, что меня это не волнует? Думаешь, я гляжу на эту малышку и не чувствую того же, что и ты?

С мгновение они смотрели друг на друга и на детский трупик, лежащий между ними. Он был еще одним напоминанием о той пропасти, которая с недавних пор разделяла их дружбу после того, как свидетельские показания Мауры отправили в тюрьму бостонского полицейского. Несмотря на то, что предательство «тонкой голубой линии»[21]21
  «Тонкая голубая линия» – термин, использующийся в полицейских кругах. Преобразован из фразы «Тонкая красная линия» (The Thin Red Line) и означает, что полиция является тонкой и единственной гранью, останавливающей цивилизованное общество перед полным хаосом. (прим. Rovus)


[Закрыть] еще не стерлось из памяти, Джейн твердо намеревалась положить конец этому разладу. Но извинения были делом нелегким, и прошло слишком много недель, за которые их разлад только упрочился.

– Просто…, – Джейн вздохнула. – Ненавижу, когда это дети. Мне сразу хочется кого-нибудь придушить.

– И ты в этом не одинока.

Хотя слова были произнесены тихо, Джейн увидела, как блеснула сталь в глазах Мауры. Да, в них была ярость, но тщательно замаскированная и жестко контролируемая, как и почти все остальное в жизни Мауры.

– Риццоли, – позвал детектив Томас Мур из дверного проема. Как и Фрост, он выглядел понурым, словно события этого дня прибавили ему с десяток лет. – Ты уже поговорила с мальчиком?

– Еще нет. Сначала я хотела увидеть, с чем мы имеем дело.

– Я провел с ним целый час. Он не сказал мне почти ни слова. Миссис Лаймен, живущая в соседнем доме, сообщила, что с момента, когда мальчик появился в ее доме около восьми утра, тот практически не шелохнулся.

– Похоже, ему и впрямь нужен психоаналитик.

– Мы позвонили доктору Цукеру и социальному работнику, которые уже едут сюда. Но я подумал, возможно, Тедди захочет поговорить с тобой. С кем-то, кто сама является матерью.

– Что видел мальчик? Ты знаешь?

Мур помотал головой:

– Я лишь надеюсь, что он не видел эту комнату.

Подобного предупреждения стало достаточно, чтобы пальцы Джейн в перчатках из латекса похолодели. Мур был высоким мужчиной, его плечи закрывали ей обзор, словно он пытался уберечь Джейн от того, что скрывалось в спальне. Молча, он шагнул в сторону, давая ей пройти.

Два криминалиста на корточках сидели в углу и обернулись, когда вошла Джейн. Обе были молодыми девушками, частью новой волны женских криминалистов, которых сейчас было большинство. Ни одна из них не выглядела достаточно взрослой, чтобы иметь детей и знать, каково это – беспокойно покрывать поцелуями горящую от температуры щечку и впадать в панику при виде открытого окна или пустой кроватки. С материнством приходит целый ряд ночных кошмаров. В этой комнате один из таких кошмаров стал реальностью.

– Мы полагаем, жертвы – дочери Акерманов, десятилетняя Кассандра и девятилетняя Сара. Обеих удочерили, – пояснила Маура. – Исходя из того, что они не были в кроватях, их что-то разбудило.

– Выстрелы? – негромко предположила Джейн.

– Никто из соседей не сообщал о стрельбе, – сказал Мур. – Скорее всего, убийца использовал глушитель.

– Но этих девочек что-то встревожило, – возразила Маура. – То, что заставило их выбраться из постели.

Джейн стояла у двери и не шевелилась. Все молчали, и она поняла, что они ждут, когда она подойдет к трупам, чтобы сделать свою работу. Она заставила себя приблизиться к лежащим телам и опустилась на колени. Они умерли, держась друг за друга.

– Судя по положению их тел, – сказала Маура, – Кассандра пыталась закрыть собой младшую сестру. Две пули прошли через тело Кассандры и пробили тело Сары. Пара одиночных смертельных выстрелов была выпущена в голову каждой девочки. Их одежда не повреждена, поэтому я не вижу очевидных доказательств сексуального насилия, но мне нужно сделать вскрытие, чтобы подтвердить это. Я произведу его во второй половине дня, если тебе захочется присутствовать, Джейн.

– Нет, мне бы не хотелось присутствовать. Я даже не должна была сегодня здесь находиться.

Внезапно Джейн развернулась и вышла из комнаты, шурша бумажными бахилами и отгоняя от себя картину обнявшихся мертвых девочек. Но когда она подошла к лестнице, то снова увидела тело младшего ребенка. Восьмилетнюю Кимми. «Куда бы я ни посмотрела в этом доме, – подумала Джейн, – кругом горе».

– Джейн, ты в порядке? – спросила Маура.

– Помимо того, что хочу отрывать этому ублюдку конечность за конечностью?

– Я чувствую то же самое.

«Тогда у тебя лучше получается это скрывать». Джейн уставилась на завернутое тело.

– Я смотрю на это дитя, – мягко сказала она, – и вижу свою дочь.

– Естественно, ты же мама. Кроу и Мур будут присутствовать на вскрытии. Тебе не обязательно быть там. – Она взглянула на часы. – День будет долгим. А я еще даже не сложила вещи.

– Ты едешь навестить Джулиана в школе на этой неделе?

– Как бы то ни было, завтра я уезжаю в Мэн. Две недели с подростком и его собакой. Понятия не имею, чего ожидать.

У Мауры не было собственных детей, откуда ей было знать? Она и шестнадцатилетний Джулиан Перкинс не имели ничего общего, кроме того, что прошлой зимой в лесах Вайоминга вместе боролись за выживание. Маура была обязана мальчику своей жизнью, и сейчас она решила заменить мать, которую тот потерял.

– Давай-ка подумаем, что я могу рассказать тебе о мальчиках-подростках? – произнесла Джейн, стараясь помочь. – У моих братьев были вонючие ботинки. Они спали до полудня. И ели раз двенадцать за день.

– Подростковый обмен веществ у мальчишек. С этим ничего не поделаешь.

– Вау. Ты и впрямь превратилась в мамочку.

Маура улыбнулась.

– На самом деле, это очень приятное чувство.

Но материнство поставляется в комплекте с кошмарами, напомнила себе Джейн, пока отворачивалась от тела Кимми. Она была рада спуститься вниз по лестнице и вырваться из этого дома с ужасами. Когда, наконец, Джейн вышла наружу, то глубоко вдохнула, словно вымывая запах смерти из своих легких. Орда СМИ стала еще гуще, телевизионные камеры, будто тараканы, выстроились по периметру вокруг места преступления. Кроу стоял в центре лицом к телевизионщикам – Детектив Голливуд играет перед своей аудиторией. Никто не заметил, как Джейн проскользнула мимо и направилась к соседнему дому.

Патрульный, охраняющий крыльцо, ухмылялся, наблюдая как Кроу выступает перед камерами.

– Как думаешь, кто сыграет его в кино? – спросил он. – Брэд Питт достаточно симпатичный?

– Все недостаточно красивы, чтобы сыграть Кроу, – фыркнула она. – Мне нужно поговорить с мальчиком. Он внутри?

– С офицером Васкез.

– Мы еще ожидаем приезда психоаналитика. Поэтому, если доктор Цукер появится, отправляй его сюда.

– Так точно, мэм.

Джейн вдруг вспомнила, что на ней по-прежнему надеты перчатки и бахилы с места преступления. Она стянула их, засунула в карман и нажала на звонок. Через минуту в дверях появилась красивая седовласая женщина.

– Миссис Лаймен? – уточнила Джейн. – Я детектив Риццоли.

Женщина кивнула и сделала приглашающий жест рукой.

– Входите быстрее. Я не хочу, чтобы эти отвратительные телекамеры нас заметили. Это ведь вторжение в частную жизнь.

Джейн вошла в дом, и женщина поспешно закрыла дверь.

– Они велели мне дожидаться Вас. Хотя я и не уверена, что Вам удастся разговорить Тедди. Этот милый детектив Фрост был с ним так терпелив.

– Где Тедди?

– Он в зимнем саду. Бедный мальчик едва смог вымолвить пару слов. Просто появился сегодня утром у моей входной двери в одной пижаме. Я только взглянула на него и сразу поняла, что случилось нечто ужасное, – она обернулась. – Так и вышло.

Джейн проследовала за миссис Лаймен в холл и увидела лестницу, которая была зеркальным отражением жилища Акерманов. И так же, как у Акерманов, этот дом был изысканным и дорого выглядящим произведением искусства.

– Что он вам сказал? – спросила Джейн.

– Он сказал: «Они мертвы. Они все мертвы». И это было все, что он смог из себя выдавить. Я заметила кровь на его босой ноге и сразу же вызвала полицию.

Женщина остановилась возле входа в оранжерею.

– Они были хорошими людьми, Сесилия и Бернард. И она была так счастлива, потому что, наконец, получила все, чего хотела – дом, полный детей. Они уже запустили процесс усыновления Тедди. А сейчас он остался совсем один. – Она помолчала. – Знаете, я не против того, чтобы он остался здесь. Он знаком со мной и знает этот дом. Это то, чего хотела бы Сесилия.

– Это щедрое предложение, миссис Лаймен. Но у социальных служб есть приемные семьи, которые специально обучены заниматься травмированными детьми.

– Вот как. Ну, я просто предложила. Тем более, я уже знаю его.

– Тогда Вы могли бы рассказать о нем побольше. Есть что-нибудь, способное помочь мне наладить контакт с Тедди? Чем он интересуется?

– Он очень тихий. Любит книги. Каждый раз, когда я заходила в гости, Тедди торчал в библиотеке Бернарда, обложившись книгами по истории Древнего Рима. Можете попробовать растопить лед, поговорив на эту тему.

«Римская история. Ага, как раз моя специализация».

– А чем он еще увлекается?

– Садоводством. Ему нравятся экзотические растения в моей оранжерее.

– А как насчет спорта? Мы можем поговорить о «Брюинз»[22]22
  «Брюинз» («Бостон Брюинз») – профессиональный хоккейный клуб, выступающий в Национальной хоккейной лиге. Первая американская команда в истории НХЛ. (прим. Rovus)


[Закрыть]? О «Патриотах»[23]23
  «Патриоты» («Нью-Ингленд Пэтриотс») – профессиональный футбольный клуб из американского города Фоксборо, штат Массачусетс. Команда была основана в 1960 году и изначально называлась «Бостон Пэтриотс», однако в 1971 году владельцы клуба сменили название на нынешнее. (прим. Rovus)


[Закрыть]?

– О, его это не интересует. Он слишком утонченный.

«И точно сочтет меня троглодитом».

Миссис Лаймен уже собиралась открыть дверь в зимний сад, когда Джейн спросила:

– А что Вы знаете о его настоящей семье? Как он вообще попал к Акерманам?

Миссис Лаймен повернулась к Джейн.

– Вы не в курсе?

– Мне лишь сказали, что он сирота и живых родственников не осталось.

– Вот почему это и стало таким шоком, особенно для Тедди. Сесилии так хотелось дать ему новый старт в жизни с реальным шансом на счастье. Не думаю, что теперь у него появится этот шанс. Не после того, как это случилось снова.

– Снова?

– Два года назад Тедди и его семья находились на борту своей яхты, пришвартованной у берегов Сент-Томас[24]24
  Сент-Томас – один из Американских Виргинских островов, расположенных в Карибском море. (прим. Rovus)


[Закрыть]. Ночью, когда семья заснула, кто-то пробрался на борт. Родителей Тедди и его сестер убили. Застрелили.

В последовавшей за этим паузе Джейн внезапно осознала, насколько тихо было в доме. Так тихо, что следующий вопрос она задала почти шепотом:

– А Тедди? Как ему удалось выжить?

– Сесилия рассказала мне, что его нашли в воде, плавающим в спасательном жилете. И он не помнил, как там оказался.

Миссис Лаймен бросила взгляд на закрытую дверь оранжереи.

– Теперь Вы понимаете, почему для него это настолько ужасно. Страшно потерять свою семью один раз. Но пережить это снова? – она покачала головой. – Это гораздо больше, чем сможет вынести любой ребенок.