Текст книги "Требуется идеальный мужчина"

Автор книги: Терри Лоренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Еще раз спасибо.

Они начали продвигаться к спальне. Он не был настолько слаб, насколько казалось со стороны. Мускулы под майкой были напряжены и упруги. От него исходил крепкий мужской дух, но Келли не обращала на это внимание. Ее привлекала теплота его тела, усиленная температурой от гриппа.

– А моя квартира… – начала она.

– Куда ты меня никогда не приглашаешь.

–… куда я тебя не приглашаю, еще довоенная.

– А так хотелось бы. – Как и многое другое, о чем он все время думал.

– Это значит, что все в жилой комнате – из дерева, а радиатор издает такие жуткие звуки. Иногда мне кажется, что в подвале нашего дома содержится, как узник, Железная Маска и что он так воет. Подожди. – Она посмотрела на него с тревогой. – Странная у тебя улыбка.

– Так полагается улыбаться суровым охранникам.

Стив тяжело сел на краешек кровати.

– Еще что-нибудь расскажи о своей квартире. Есть у тебя какие-нибудь цветы? – Он почему-то представлял ее человеком, увлекающимся разведением растений.

– Около двадцати. Люди подбрасывают мне свои цветы, чтобы я их выхаживала.

– Тогда очень рад, что ты пришла. А то я ощущаю себя фруктом с вечера воскресенья.

Один только ее смех мог поднять на ноги.

– В добавление к многочисленным растениям у меня еще есть две спальни.

– Две?

– Одна – пустая, набитая книгами.

– Что тебе, в офисе книг не хватает?

– Дома – художественные. А еще крошечная кухонька с видом на стену соседнего кирпичного дома. До него расстояние что-то около трех футов.

– О, Нью-Йорк, Нью-Йорк!

– Ты что ли петь собрался?

Келли откинула простыни, поджидая, что когда он ляжет, она накроет ими его.

– Это типично, – сказал он. – Вид на кирпичную стену. В этом городе люди живут так обособленно, замурованные стенами и одинокие. – Стив грустно взглянул на нее, потянул простыню на себя, чтобы утереть слезы. – Я не думал, что расчувствуюсь.

Келли затихла на мгновение. Ее голубые глаза стали задумчивыми. Она здесь была не одна. Совсем нет. Они были вдвоем в этом огромном миллионном городе.

– Я должна тебя утешить. – Келли пересекла комнату, открыла портьеры. Солнечный свет залил спальню.

– Не надо! – Стив рукой прикрыл глаза.

– Тебе необходим свет.

– Солнечный свет мне противопоказан, как вампиру. Выстрели в меня серебряной пулей, и я уйду в свои страдания.

– Прости, но сегодня я оставила свое ружье дома.

Келли стояла у постели. А Стив хотел чтобы она снова села рядом с ним.

– Мне нравится, как ты тогда укладывала волосы.

– Так? В такси было открыто окно. Вот они и растрепались. – Она поиграла перламутровой заколкой, а потом закрепила ею одну прядь.

– У меня тоже есть такая, – сказал Стив, вспоминая ту ночь, когда он по дороге домой держал, как драгоценность, заколку Келли.

Келли вспыхнула. Улыбка тронула ее губы.

– Тебе нужно съесть суп, Стив. Раз уж я за тобой ухаживаю.

«Отлично». – Стив подумал о себе с отвращением. Самый дорогой человек в его жизни, того что он рискует потерять, стоит у него в ногах и смотрит с такой теплотой и сочувствием, с какими смотрят на только что найденного котенка-подкидыша перед тем, как искупать его в ванне.

Кстати о ванне, четыре дня без душа – это многовато. И когда Келли вышла, чтобы приготовить суп, Стив быстро нырнул в ванну, под душ. Выйдя из-под острых бодрящих струй, он почувствовал дразнящий запах свежих тостов. Он быстро оценил состояние своей бороды – бриться нет времени. Завернувшись в полотенце, Стив вошел в спальню в то самое время, когда Келли вплыла туда с подносом в руках.

Чашка с дымящимся супом, три тоста, несколько взбитых поджаренных яиц – это пахло необычайно аппетитно.

– Все приготовлено от души, с большим чувством, – на ходу говорила Келли. – Тебе необходим протеин… – Она остановилась на полуслове. Стив стоял, обернутый по грудь в полотенце. Капли воды от мокрых волос стекали по шее, по спине и груди. Он вытерся бы, да полотенце служило ему прикрытием.

– Ты не считаешь, что тебе надо лежать в постели? – прошептала Келли.

Он не спорил, хотя душ придал ему энергии. Шлепая босыми ногами, Стив добрался до кровати.

– Я никогда в постель ничего не надеваю.

– Да, уж вижу.

Келли не поднимала глаз от подноса. Чашка, ложка, тарелка, вилка, стакан с апельсиновым соком – единственное, на чем сейчас она могла сосредоточиться. Может, это поможет ей сделать еще один шаг и поставить поднос на постель.

Стив, сидя, с нетерпением дожидался, пока она совершит этот смелый шаг. Он подался вперед. Простыня складками собралась выше коленей. Келли так уцепилась руками в поднос, что у нее даже побелела кожа на косточках пальцев.

– Мне стало гораздо лучше. Душ меня освежил.

– Ммм.

– Ты не хозяйка, а просто чудо!

В это время чудо поставило ему на колени поднос, стараясь отвести глаза от складок на простыне. Он улыбнулся Келли. Стив уже не был таким бледным. От него пахло свежестью и мылом. Его волосы, взлохмаченные полотенцем, были мокрыми. Он их сначала взъерошил пальцами, а потом загладил назад ладонью.

– Садись! – Он откусил кусочек тоста и кивнул на стул рядом.

Келли уселась на черное директорское кресло, обхватила колени руками.

– Ты должен быть осторожным. – Им обоим надо быть осторожными. – Я имею в виду мокрые волосы.

– Может, ты достанешь фен и посушишь их?

– Нет уж!

Касаться его совсем не входило в ее планы. Тогда она потеряет их дружеские отношения. Если сейчас они пойдут дальше, то идиллической дружбе придет конец. Но тот факт, что Келли сейчас этого так хотелось, говорил о том, что она еще не поборола в себе прежние отношения к мужчинам. И что-то срочно нужно было делать с этим великолепным экземпляром мужской фигуры, расположившимся в трех футах от нее.

Келли принялась рассматривать абстрактные картины, написанные маслом. Удивительно яркие мазки. Загляделась на стеганое одеяло. В нем были собраны квадраты таких же цветов. Она смотрела на все, но только не на Стива Руссо.

Все очень просто. Она-то раскудахталась, как наседка, все шутила, щебетала только о его работе. Они даже сыграли в «ладушки» в четыре руки. Только ей одно непонятно: кто он – никудышный игрок или безжалостный победитель? А в постели, интересно, как он, бесжалостен?

Со вздохом Стив откинулся на подушку, заложив руку за голову. Волосы у него под мышкой были еще влажными, такие же черные и вьющиеся, как и на груди.

– Твой суп был удивительно вкусный, как и все остальное.

– Тебе нужна сила.

– Зачем она мне, чтобы лежать в постели? – Его губы сами сложились в улыбку. Самую опасную, самую соблазнительную, которую Келли когда-либо видела. Она не забывала ни на минуту, что кроме улыбки на нем ничего больше не было. Ее щеки порозовели от подступающего возбуждения.

– Ну как твоя температура?

– Думаю, что стала меньше. Принять аспирин – была хорошая идея.

– Нет ничего лучше, чем домашние средства. А я и не предполагала, что ты занимаешься с гирями, – Келли кивнула в дальний угол, где она заметила гири.

– Я думал, что ими сгоню температуру в воскресенье вечером.

– Ну, мужчины! Свежие простыни, фруктовый сок, питательная еда – вот что прописывает доктор. И еще отдых.

«Да, отдых» – ей пришла в голову эта мысль. Избавившись от подноса, перестав взбивать подушки и поправлять простыни, она стала собираться домой.

– Тебе нужно поспать.

– Я четыре дня ничего другого не делал как спал и умирал. И думал о тебе.

В эти последние, такие пустые и скучные дни, Стив думал об их взаимоотношениях. О том, что если он и дальше будет играть в притворство, то никогда не сможет иметь шанс сказать Келли о своих настоящих чувствах.

На этот раз, когда она вернется из ванны со стаканом воды и с таблеткой аспирина, он не будет дураком, чтобы упустить такую возможность. Когда Келли подала ему стакан, Стив обхватил ее запястье. Она вздрогнула и попыталась отнять руку.

– Как долго ты собираешься оставаться?

Келли почувствовала, как электричество пробежало у нее по руке и вниз, и вверх. «Так долго, как ты этого захочешь», – хотелось ей сказать.

Зрачки у Стива расширились больше, чем от лихорадки. Она потрогала его лоб. Он был теплым, температура уже не вызывала тревоги. Щеки у Келли горели, сумасшедшим молотом билось сердце, кровь закипала в венах, когда его пальцы ложились на ее пульс. Ей хотелось невозможного.

– Я знаю, что не в форме, чтобы просить тебя об этом, – сказал Стив.

– Тогда не проси, – в ее голосе появилась хрипотца.

«О боже, как она хороша!»

– Ты можешь остаться? – Его взгляд умолял.

Она побледнела. В горле пересохло. Ее мягкая, нежная кожа оттенялась волнами черных волос. Ему пришло в голову заняться любовью в темноте.

– Стив…

Он перебил ее, пока она ему не отказала.

– Принимая во внимание мое теперешнее положение, я не могу женщине предложить меньше. Но я прошу тебя, просто так. Останься на ночь.

Стив поцеловал Келли в запястье. Но когда он поцеловал ее в мягкую ямочку на сгибе локтя, у нее подкосились ноги.

– Ты обещал без поцелуев, – напомнила она.

– А я не в губы, – возмутился Стив. – Прочитай внимательно договор. – Он мягко покусывал ее кожу.

– Нет, я так могу от тебя подхватить грипп.

А он мог подхватить ее, если только не остановится.

Ее ноги предательски дрожали, как и ее решение. Его губы волнующе поднимались по ее руке.

Волосы на шее у нее поднялись. Губы стали влажными. А что это он не целует кончики пальцев? Келли повернула руку, и Стив прижал губы к ладони, поцеловал в самый центр.

– Останься!

Одно слово.

Ее ответ тоже должен быть коротким, но если бы она знала, что ответить…

– Я… я не взяла во что мне переодеться.

Даже у самой Келли округлились глаза от того, что она сказала. Ладонь защитно сложилась в кулак. Все пути к отступлению отрезаны. Стив улыбнулся. Он почти уговорил ее и теперь ни за что не отпустит. Безжалостный! От этого слова внутри у Келли все задрожало.

– У тебя нет. Зато у меня есть пара шелковых пижам.

– Я знаю.

От приятного открытия у Стива удивленно поднялись брови.

– Ты что же, представляла меня в постели?

– Нет. Я только сейчас… Не обращай внимания, – смущенно бормотала Келли.

Она уже готова была сказать «да» и быстрее бежать звонить по телефону доктору Куртис, оставленному ей на всякий экстренный случай.

Тут раздался телефонный звонок.

Стив натянул на себя простыню.

– Не беспокойся, – сказала Келли. – Оставайся в постели. – Она поднесла переносной телефон к кровати Стива.

– Привет, мам, – выдохнул Стив. – Сущий радар, – сказал он Келли, – женщина с необыкновенной интуицией. – Да, мам, – продолжил он уже в саму трубку. – Я – отлично! А как ты узнала, что я заболел? Самое плохое уже позади… Аспирин, тосты, суп. Картофельный. Нет, не из банки. Келли приготовила его и принесла. Она за мной очень хорошо присматривает. – Он снова взял руку Келли, поднес к своей горячей от температуры груди и прижал.

Несмотря на то, что кровь в ее венах взбунтовалась, Келли обратила внимание на то, что Стив не объясняет матери, кто она. Видно, он уже рассказал о ней.

– А еще яичницу из нескольких яиц – это протеин. Так она сказала.

Келли высвободила руку.

– Отдохнуть? Мам, я и так ничего другого не делаю, только отдыхаю. Да, это только четыре дня. Ничего серьезного. Мне гораздо лучше. – И он докажет это, если Келли останется.

Но она уже мыла посуду в раковине на кухне, готовясь уйти.

Стив это почувствовал. Он закрыл рукой трубку, позвал ее по имени. Келли не отвечала. Стив про себя горячо выругался. Не мог он сейчас гоняться за ней по квартире голым и с телефоном в руке, так как его мама все еще диктовала ему ее собственный рецепт картофельного супа. Но услышав, как открывалась дверь платяного шкафа в прихожей, он снова закрыл ладонью трубку!

– Келли, подожди!

Натягивая пальто, Келли полуоткрыла дверь в спальню.

– Тебе время спать. Я навещу тебя через несколько дней.

– Подожди! Что?.. Нет, мам, я уже все записал, и добавить сельдерей…

– Спи крепко! – Келли подмигнула ему из дверей.

«Вот чертовка, ей кажется это смешным». Она знала, что он беспомощен. Да, он и был таким.

– Возьми такси! – закричал он ей вслед. – Майк, швейцар, вызовет его для тебя. На метро уже слишком поздно. Что, мам?.. Нет, я только попрощался с Келли.

– Хорошо, скажи ей, чтобы она ехала на такси. На метро уже слишком поздно, – подсказала ему его мать.

– Я знаю, мам, знаю. – Это ему уже было слишком поздно. Следующий раз при встрече с Келли он уничтожит все неопределенности между ними.

Глава 7

– Келли, – прохрипел Стив в телефонную трубку.

– Разве ты еще не спишь?

– Я должен убедиться в том, что ты добралась домой и у тебя все в порядке.

– Майк, швейцар на выходе, даже не позволил мне выйти из вестибюля, пока такси не пришло.

– К следующему Рождеству я дам ему чек побольше.

– Это, конечно, хорошо. Я поцеловала его в щеку, и он смягчился прямо на глазах.

– Смешно, но если бы я его поцеловал, то вряд ли бы это его так смягчило.

Келли рассмеялась, вот лиса! На недосягаемом от него расстоянии она ведет себя вызывающе нахально, как всякий, кто успел вовремя сбежать.

Зато Стив был раздражен. Он все потерял – вновь поднялась температура, вернулись неприятные мысли, которые посещали его всю неделю. Ну, стоит ему только добраться до этого контракта, как он уничтожит его в ту же минуту. А пока Стив убедился в том, что Келли уже дома.

Он опустился на кровать. На ней оставалась только простыня. Все остальное было сброшено на пол. Он представил Келли в ее постели, как она лежит, рассеянно положив руку под голову.

«Думаю, что Майк сегодня получил больше, чем я. Мне досталось только рукопожатие». Оставшись один, Стив долго пытался взять себя в руки. Не только грипп может заставить так страдать тело. «Когда ты еще придешь?»

– Ты поправишься через день или два, – сказала она. – Не так уж я тебе и нужна.

Нужна! Хотелось закричать. Келли ему была очень нужна. Вдруг его поразило следующее открытие. Ему сейчас не нужен кто-либо, кто будет любить его. Ему нужен тот, кто будет ухаживать за ним. Келли принесла суп. Своими шутками пыталась вывести его из мрачного настроения, поддерживала его. Она просто собою все ответила.

А он ее любил.

Его вдруг осенило: он хочет, чтобы Келли всегда была в его жизни, в его доме. Стив сейчас же собирался в этом разобраться. До тонкостей. Так как он обычно поступал со всеми своими делами.

– Так что мы собираемся с этим делать, Келли?

Он имел в виду, что будет с ними.

Но Келли не была уверена, что уже готова перейти на «мы» и «нас».

– Возьми две таблетки аспирина, а завтра утром мне позвонишь.

Стив выругался, но так, чтобы ей не было слышно.

– Я прямо сейчас об этом тебя спрашиваю.

– Прямо сейчас ты должен спать!

– С тобой, – проворчал он. Ее ответные чувства на его прикосновения говорили одно, а ее пугливость – другое. Он хотел Келли! Всю неделю Стив не мог выбросить ее из головы. Она все время возвращалась к нему в его мыслях, сладких мечтах, ужасных видениях, бурных фантазиях, гриппозном бреду. Как только он открыл дверь и увидел ее на пороге, то сразу все понял, узнал и почувствовал.

Стив вздохнул.

– Устал? – заботливо спросила Келли.

– Да. – Все тело его устало. Не хотелось больше играть ни в какие игры, каждый раз покоряя ее сердце по крохам.

– Вернись, – сказал он. Всего одно простое слово. Но услышит ли она в нем мольбу?

Ее смех на другом конце линии перечеркнул его надежду.

– Ночью?! Едва ли. Сейчас тебе больше нужен сон, чем я.

У Стива все внутри перевернулось. Неужели ей доставляет удовольствие так унижать? Может, это имела она в виду. А как же их поцелуи? Правда, теперь она не подпускает его к себе на расстояние вытянутой руки.

– Тогда до завтра, – сказал он, заскрежетав зубами, прощаясь со всем, что мог бы обрести.

– Поправляйся!

Стив сбросил с постели последнее, что его прикрывало.

Он не хотел, чтобы она унижала его ласковым отказом. Ему хотелось грубости. Чтобы его борода царапала ее кожу, ее нежные руки, бархатные потайные уголки ее тела. Ему хотелось, чтобы Келли испытала ту же боль, какую причиняла сама, чтобы также была возбуждена им.

– Я обещаю, что не буду целовать тебя на прощание, – начал он свое наступление.

– Мы оба пришли к соглашению, – кротко напомнила Келли, – никаких поцелуев.

– Я не целовал тебя в губы. Это разные вещи!

Он должен свести с ней счеты. Келли чувствовала, как горят ссадины на руке, там, где Стив оцарапал ее своей бородой, куда нежно целовал. Вдруг она обнаружила, что держит себя за ту руку, которая все еще хранила жар его поцелуев.

Оба замолчали, разом облизали пересохшие губы.

– Я никогда не обещал не целовать твоей шеи, – сказал он. – Или того места на шее, под локонами волос. Или нежную кожу за ухом. Или ямочку возле ключицы.

Она бессознательно терла названные точки на своем теле, покорно повинуясь его хриплому от простуды и от страсти голосу, когда он называл желанные для своих губ места. Келли чувствовала, как будто эти поцелуи на самом деле горят и возбуждают ее.

– Я никогда не давал никаких обещаний не целовать твоей груди.

Келли дышала так часто и тяжело, что ему, должно быть, это было слышно.

– Стив…

– Я хочу видеть, что у тебя под свитером. Просвечиваются ли твои соски через белую майку? А сейчас они затвердели? А что было бы с ними, если бы я дотронулся до них губами?

Она не отвечала. Ее частое и возбужденное дыхание говорило само за себя.

– Как бы я их целовал, – шептал он. – Как бы сосал, как мужчина, а не как дитя. Это тебе понравилось бы?

Келли лежала на кровати. Причудливые тени от уличных огней скользили по комнате. Они ничего не напоминали. Только вдруг на противоположной стене Келли пригрезились две фигуры. Два человека в ритме, древнем как мир, совершали одно движение: занимались любовью.

– Стив, пожалуйста.

– Пожалуйста, что? Снова целовать тебя? Куда? Скажи, где бы ты меня хотела, Келли?

– Я не могу, Стив, не могу. Это – сумасшествие!

– Я ведь только рассказываю, как бы ласкал тебя. – Его голос звучал грубо.

Между ними пролегла тишина.

– Кровать очень большая, Келли. В ней пусто без тебя.

Келли прерывисто дышала. Она попробовала вздохнуть полной грудью и вернуть себя из состояния, где перемешались явь и видения. В голове все кружилось.

– Что ты делаешь со мной?

– Ничего, – ответил Стив, стиснув зубы, возвращая ее в реальный мир. – Я ничего не могу. Ведь ты не позволяешь мне быть рядом с тобой.

– Я не могу, а ты болен.

– Болен. От одиночества. – Он сказал, что думал. Она никогда ничего больше не узнает.

– Ты вернешься?

– Когда?

Одно слово. Келли была на краю пропасти.

Это произошло неделю спустя после того, как Келли навестила Стива. С той поры она его не видела, только разговаривала с ним по телефону из своего офиса. Это был самый надежный способ. Она старалась не вспоминать ночного звонка. Так же, как и Стив после первого поцелуя не возвращался к этой теме. Оба они притворялись, демонстрируя чисто дружеские чувства. Келли занимала себя тем, что помогала составлять план задуманной им вечеринки «Мартовские иды».

– Мы что, должны будем обрядиться в тоги? – наивно спросила она.

– А тебе, конечно, было бы приятнее, если бы я снова завернулся в простыню?

Ее щеки вспыхнули. Корделия посмотрела на Келли с удивлением. Она как раз в этот момент занесла ей газеты.

– Скажи мне вот что, – спросила она Стива, после того как они набросали план. – Мне что-нибудь принести с собой?

– Только твою красоту!

– Очень мило. Ты должен к этому времени разделаться с гриппом.

Стив ничего не сказал. Они оба слишком хорошо помнили вечер в пятницу. Ему хотелось больше, чем просто воспоминания. Он хотел взять реванш.

Келли откашлялась.

– Я приду в семь часов и помогу все расставить.

– Я пригласил человека, который займется непосредственной организацией вечеринки. Придет кельнер от Трибеки в своеобразном облачении и со своим снаряжением. Думаю, тебе понравится.

Это прозвучало так, как будто все задумывалось для ее ублажения. Келли решила перевести разговор на другую тему.

– С той поры, как ты заболел…

– Да, мамуля, я подогрел оставшийся супчик, который ты передала.

Келли передала судок с супом через швейцара Майка. Конечно, это был трусливый, жалкий поступок, но у нее каждый раз тряслись поджилки от страха, когда она представляла, что ей придется вновь идти через холл и стучать в дверь Стива.

Она позвонила в офис доктору Куртис, чтобы пожаловаться на свое полусумасшедшее состояние, но оказалось, что Марты Куртис не будет на работе еще две недели.

Келли было просто необходимо обсудить с кем-нибудь те не украшающие ее поступки, которые она совершила за последнюю неделю. Предчувствуя, что Стив Руссо может ее подвести, она была очень озабочена своей самозащитой и строго следила за тем, чтобы он не допустил легкомыслия или провокации в отношении подписанного ею договора. Стив продолжал оставаться постоянным источником опасности и тревоги.

Ночь на пятницу стала для Келли решающим испытанием. Для Стива она стала скорее провалом, чем успехом. Мрачный, больной, в отвратительном настроении – таким он показался Келли в тот вечер. Но, чудо из чудес! Таким он ей нравился больше, чем прежде. Стив вызвал у нее уважение. Он позволил ей за ним ухаживать. Странно, но она была ему за это благодарна.

От дружбы – к заботе. Они пересекли границу, а Келли этого и не заметила. Она опустила голову, взлохматила волосы, вздохнула. Ухаживать – это хорошо, но как бы не допустить ошибку, не влюбиться. Любовь – это когда все наперекосяк, все не ладится, люди начинают ранить и обижать друг друга. Любовь не долго длится, и люди расстаются. Вот за эту черту Келли никогда больше не перейдет!

А что будет в эту субботу, после вечеринки? Последнее время они стали слишком близки. Картина с мокрым после душа Стивом часто посещала ее воображение. Келли чувствовала, что в этот раз он потребует больше, чем поцелуй при прощании. Готова ли она к этому?

Да. Она его хочет. Каждый раз, когда она слышала голос Стива, в ней все трепетало. Келли были готова отдаться, но при этом не потерять себя.

– Мы способны на взрослые, ничем не обязывающие отношения, – прошептала она, закрывая «Геральд Трибюн». До тех пор, пока в них не вмешивается любовь. Теперь остался только этот пункт контракта, которого она придерживалась.

– Привет! – сказал он.

Как будто это был обычный вечер.

Как будто она не была совершенно уверена в том, что сегодня ночью они станут любовниками.

Поэтому ей захотелось сказать что-нибудь особенное.

– И тебе привет!

Келли в нерешительности остановилась на пороге, прижимая букет алых, как кровь, гвоздик. Она сообразила, что совершила промах – похоже, мужчинам цветов не дарят, а может, и дарят?

– Я не знала, есть ли у тебя чем украсить центр, – поспешила она объяснить.

– А я думал, что ты будешь украшением вечера! – улыбнулся Стив.

– Только не клади меня на середину стола. – Келли не успела закрыть рот, как двусмысленность сказанного ею ошарашила ее и смутила: «Неужели я такое сказала?»

Стив хохотал, заслонив собой дверной проем.

– Если тебе нравится, мне – тем более!

Его глаза потемнели, они сверкали.

– Добро пожаловать! – сказал он с гостеприимной улыбкой.

Ее приход обернулся маленьким фейерверком.

– Может, я все-таки поставлю цветы в воду.

Она попробовала пройти в прихожую, но Стив не сдвинулся с места. Они стояли друг против друга. Он улыбался так, как будто ожидал, что она пройдет сквозь него.

– Ты что же, не собираешься здороваться?

Келли растерялась. Она даже потеряла от волнения голос.

– Я разве не поздоровалась?

– Не так.

Он обнял ее за талию и поднял. Медленно, так, чтобы она услышала барабанный грохот пульса, застучавший у нее в ушах. Осторожно, бережно, так, чтобы каждый из них не пропустил важности происходящего.

Затем он так же медленно опустил ее и поцеловал. Наконец, спустя целую вечность, Стив заметил, что они стоят перед дверью. Цветы между ними смялись. Прошумел и остановился лифт. Вышли люди. Стив оторвался от ее губ.

Келли утонула в его голубых глазах. Бессознательно, как во сне, она поправила сзади прическу, облизала губы. Помады как не бывало. Она совершенно не была готова к такому приему. Прикрываясь цветами, как щитом, напряженной, нетвердой походкой, как у мисс Америки, когда у нее сползает корона набок, Келли внесла себя в прихожую.

За ней, улыбаясь, вошел Стив.

– Я был у доктора Манди, говорил я тебе?

Келли просто остолбенела. Ей надо было взять под контроль пульс, нервы и все остальное, прежде чем броситься в объятия Стива. К тому же нужно было найти вазу для этих цветов.

– Я больше не заразный. – Стив продолжил свою мысль, пропуская ее через двери в кухню.

Кельнер в ужасе посмотрел на Стива.

– О нет, не в этом смысле, – добавил Стив, перехватывая взгляд кельнера.

– Келли, это Джеф.

Кельнер кивнул и продолжил свою работу. Он был одет в черный маодзедуновский хлопчатобумажный костюм. Длинная серьга до плеча болталась в одном ухе. Его ярко-рыжие волосы были подстрижены под «платформу». Несмотря на его вызывающее беспокойство, непробиваемую невозмутимость, он быстро увернулся с дороги Стива, когда тот проходил в крошечный альков.

– Простите меня, пожалуйста, – сказал Джеф, проходя через гостиную. Он накинул свободный длинный черный плащ. – Я вернусь к восьми вечера, чтобы продолжить работу. Прошу вас ничего не трогать без меня. Я уже все приготовил.

– Ишь, какой властный! – сказала Келли, обождав, пока за кельнером закрылась дверь.

– А ты не видишь, почему? – Стив взял печенье с красиво уложенного блюда, с другого – пластинку мармелада.

– Стив!

– До половины девятого никто не заметит.

– Он заметит. В конце концов, есть у тебя в доме ваза? – воскликнула Келли. Она нагнулась, всматриваясь в глубину серванта.

– Ты хочешь поставить в нее цветы?

– Нет! Освободить руки.

– Тогда понятно. Я всегда держу свои руки свободными. – Стив навис над ней в поисках подходящей вазы на полке над холодильником. – Такая подойдет? – С этими словами он достал очень симпатичную вазу.

Если бы наполнить кислородом кухню, в которой вдруг пропал весь воздух, то и это не помогло бы Келли. Она просто не смогла бы его вдохнуть. Невозможно было стоять в таком узком месте, не касаясь Стива, который внезапно прильнул к ней.

Она выскользнула из-под прижавшегося к ней Стива и бросилась к водопроводному крану, как к спасению. Келли наполнила вазу водой и стала расставлять в ней цветы.

– А нож есть?

Он подал ей нож, мягко прижав свое бедро к ее, когда оказался рядом с Келли.

– Хочешь еще чего-нибудь?

Она хотела знать, как долго они будут одни. Если Стив будет продолжать вести себя так же напористо, то ее сопротивление можно будет измерить секундами, а не часами.

Келли занимала время, подрезая стебли гвоздик. Вдруг она почувствовала на спине руку Стива. Он восхитился ее вкусом и умением составлять букеты. Пожалуй, не всякий японский аранжировщик смог бы так расположить цветы и бутоны.

– А как насчет… – Горло у Келли пересохло, она откашлялась. – Как насчет того, чтобы выпить чего-нибудь?

– Чего бы тебе хотелось?

– А что у тебя есть?

Она взглянула на него через плечо. Стив улыбался мягко, но опасно. Ну как она могла собрать свою волю, если сейчас он был похож на маленького любопытного мальчишку, школяра, который только что поймал самую красивую в мире бабочку и хотел рассмотреть ее поближе. Перед тем, как наколоть на булавку.

– Сегодня вечером я не пью, – сказал он.

Келли снова сосредоточилась на разговоре.

– За время болезни я потерял десять фунтов, несмотря на необычайно вкусную домашнюю снедь. – Стив выразительно посмотрел на Келли. – Мне кажется, я сразу опьянею. – Он пробежался кончиками пальцев по позвоночнику Келли. – А мне сегодня хотелось бы быть трезвым.

– Десять фунтов?! О!

Это она, имеющая степень магистра политической науки, не смогла найти лучшего ответа, чем «О!», в таких экстремальных условиях. В условиях, когда дыхание Стива коснулось ее уха и шеи.

Он прошептал ей:

– У меня под душем ребра просто выпирают.

Келли крепко зажмурила глаза. Она не хотела думать о том, что еще у него выпирает под душем. Она тряслась, как желе в салате.

– Салат?

– Прости? – Стив встрепенулся.

– Так ты нанял кельнера для этого? – Келли показала рукой на блюда с печеньем, сыром, оливками, с закрученными кусочками копченой болонской колбасы, проткнутыми шпажками зубочисток, с горками сэндвичей с зеленым горошком, орехами, маслом и желе, разрезанных на четыре части, с сосисками, которые потом разогреют в пламени стерно из банок, с угощением риса на десерт.

– Они называют все это ретро-закусками, – пояснил Стив.

– А что мы сегодня будем пить – виноградное жаропонижающее?

В это время вернувшийся кельнер развернул просто бешеную деятельность. Он внес блюдо с мясными шариками.

Келли не могла не отметить, что пахли они просто восхитительно. Ее рот наполнился слюной. Первый раз за весь вечер она испытала чувство, не вызванное Стивом Руссо.

– Что это?

– Они приготовлены с грибами, дорогая. Посторонись, пожалуйста.

С особой торжественностью Джеф открыл и поджег банку стерно. В дверь позвонили. Стив посмотрел на кельнера, который, казалось, занял все пространство, и выжал улыбку:

– А вот и гости.

Келли не могла ни вздохнуть, ни засмеяться с явным облегчением. Вместо этого она долго смотрела на Стива.

– Лучше, если ты откроешь сам.

Вечер прошел на редкость удачно. Стив умело подобрал людей, которым было приятно общество друг друга, в основном, это были его коллеги с женами. Почти всех Келли уже видела. Все хорошо провели время.

Кроме хозяина и хозяйки.

Принцип отношений «мы только друзья» здесь совершенно не проходил. Он давал осечку, как старое ружье. Каждый раз, когда Келли надо было пройти мимо Стива, он находил причину возникнуть у нее на пути. Делал это он без тонкостей, а один или два раза получилось и совсем грубо, но Стив хотел ее касаться. Он хотел заглянуть в ее огромные голубые глаза, прочитать взгляд: насторожена, собирается сбежать? Она готова? А он? Не обидит ли он ее?

В первый раз, с той поры как Стив встретил Келли, ему действительно хотелось позвонить доктору Куртис, чтобы посоветоваться. Впервые в жизни у него появились сомнения. И это не было удивительным, потому что впервые в жизни он полюбил. Келли щебетала, болтала без умолку, шутила со всеми. Оказываясь вне действия присутствия Стива, она чувствовала себя нормально. Но каждый раз, как только она подходила к нему поближе, как будто радар изменял ее направление. Перехватывая его напряженный взгляд, сердце Келли начинало учащенно биться, ладони становились влажными. Она едва смогла удержать поднос.

– Ты здесь, чтобы развлекаться, а не прислуживать, – отчитал ее Стив.