Текст книги "Требуется идеальный мужчина"

Автор книги: Терри Лоренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 5

Губы у Стива были сладкими от глазированного пирожного с ромом, которое он попробовал в антракте. Келли хотелось еще раз отведать этот вкус. Губы у Стива были сладкими от глазированного пирожного с ромом, которое он попробовал в антракте. Келли хотелось еще раз отведать этот вкус.

Ей показалось, что кровь у нее загустела, стала похожей на ликер, наверное такая же темная и сладкая. Неужели она опьянела от вкуса ромового пирожного, или здесь что-то другое?

Стив с трудом оторвался от губ Келли.

– Ты не замерзла? – Голос его звучал напряженно и глухо.

Она дрожала, но не от холода. Ей передалось возбуждение Стива. Это от него у нее поднялась температура. Ее руки под курткой сплелись у него на спине. Она чувствовала, как росло его напряжение вместе с холодом, попадающим под рубашку. Ей захотелось, чтобы он вообще из нее выпрыгнул. Она обнажила его грудь и поцеловала.

Ее ладони продолжали изучать его спину, мускулы, лопатки, и, как они стали двигаться, когда он обнял ее, чтобы еще раз поцеловать.

С одной стороны, где-то подсознательно, Келли понимала, какую живописную картину представляла их пара в этом людном месте, а с другой стороны, ничто не могло ее вырвать из объятий Стива, заставить оторваться от поцелуя.

Стив сжал ее плечи.

– Келли, пришло такси, – его голос звучал хрипло.

«Удивительно, – подумала Келли, – как они оба не охрипли? Столько было сказано, но без слов».

Она мягко засмеялась и уткнулась ему в шею. Напряжение охватило Стива вновь.

– Черт с ним, – пробормотал он и махнул таксисту, чтобы тот уезжал. Пусть кто-нибудь берет такси. А он возьмет Келли. Он наклонился и губами коснулся ее лба.

– Тебе хорошо? – спросил он глухим от волнения голосом.

– Мм-мм.

Она не скрывала своих чувств. Стив находил, что именно это в ней создавало особую притягательность. Позабыв свои сомнения и страхи, Келли в его объятиях была полностью поглощена своим чувством.

Но Стив был уверен, что должен остановиться первым, особенно с той поры, как у него возник план: он притворяется безразличным, делает вид, что уже ничего не ожидает от Келли. Эх, плюнуть бы на этот план! И сделать то, о чем он мечтает больше всего на свете: любить ее до рассвета, любоваться, как она возится с их детишками, делить с ней житейские заботы, хотя бы в ближайшие сорок лет.

Остановиться! Тогда почему он расстегнул ее пальто, чтобы быть к ней еще ближе. Наверное это оттого, что страстный стон вырвался у нее, когда она прижалась губами к его шее. Ее губы, ее язык касались его. Стив задрожал, как платформа подземки.

– Давай мы всегда будем так прощаться, хорошо? – мечтательно прошептала она.

– Это становится порочной привычкой. – Стив застонал.

– Тогда будем расставаться не прощаясь?

Келли по-прежнему шептала, но теперь ему прямо в ухо. А когда она прихватила губами мочку, он совсем лишился голоса, хотя обязательно должен был сказать «Нет!» Он только и мог думать о ее губах – ярко-красных, сочных, волнующих. Они призывно улыбались ему манящей улыбкой. Добивая остатки его самоконтроля, они прильнули к нему, при этом Келли откинула голову. Ее грудь коснулась его груди. Их разделяли только ее пальто, тонкое черное платье и рубашка Стива.

Под пальто кончиками пальцев он пробежал по ее обнаженной шее. Руки его были холодны, что придавало еще больше чувственности тому, от чего они оба трепетали. Пальцы спускались по позвоночнику нежно и страстно.

Все в нем сошлось сейчас только в одном – ласкать ее кожу и грудь. Только благодаря вернувшемуся к нему самообладанию, он остановился. Ему хотелось бы касаться губами ее плеч, вдыхать аромат ее кожи, но он не мог.

Келли страстно поцеловала его в шею. Она так бы и съела его. Но он застыл, одеревенел как фонарный столб. Это было более того, что он мог выдержать.

– Келли, детка, нам нужно остановиться.

Трогая губами мочку уха Стива, она мурлыкала, как котенок, проснувшийся от долгого сна.

«О Боже! Неужели в постели она так же сладостно лепечет?»

И пульс Стива зачастил вновь.

Остановилось еще одно такси.

Стив отступил, чтобы открыть дверь. Назвал адрес Келли и протянул десятку шоферу через открытую плексигласовую перегородку.

Келли отодвинулась в угол сидения, призывно смотря на Стива. В ее взгляде было столько желания, но Стив отвел глаза.

– Я позвоню тебе насчет игры, – сказал он. Его голос прозвучал резко. Он захлопнул дверцу.

– Стив!

– Детка, отнесись к этому легче. – Им обоим невероятно тяжело. Через открытое окно Стив обеими руками притянул ее лицо, дотронулся до волос. Он расстегнул украшенную орнаментом заколку, и каскад черных волос обрушился на плечи Келли.

Он сжал кулаки, когда представил, как пропускает свои пальцы сквозь ее волосы, разметавшиеся по подушке, как смоляные волны декорируют измятую постель после того, что было.

Стив махнул рукой таксисту.

– Езжай!

Машина тронулась. Засовывая руки в карманы, он укололся о заколку Келли. Шагнув на мостовую, он долго глядел вслед удаляющимся красным огонькам.

– Идиот! – это было самое ласковое слово, каким Стив мог себя назвать после всего произошедшего. Из-за своего мудрого плана он позволил Келли уйти, практически, ее прогнал. Какая она желанная, страстная! Как ему было с ней хорошо! Стив ругал себя последними словами, пока воображаемые картины утреннего пробуждения Келли, ее постели, не стали источником еще больших душевных мук.

Он мог стать ее очередной ошибкой. И он, и она были готовы ее совершить. Он поступил как джентльмен. Но когда Стив мрачно сидел в такси, уставившись на промокшие башмаки, речь его была далека от джентльменской.

– Я не знаю, что случилось, – сказала Келли, сжимая лоскуток ткани в руке. – Мы только что… ну… прощались, а в следующую минуту он уже запихнул меня в такси. Одну.

– Вам не хотелось оставаться одной? – мягко спросила доктор Куртис.

– А кто хотел? – Блестящий ответ. Красивый и ни про что. – Вы думаете, я пустилась во все тяжкие грехи от страха остаться одной?

– Вам, Келли, необходимо самой себе ответить на этот вопрос. Похоже, вы не можете без мужчины. Вы не задумываетесь, почему?

Но Келли была слишком поглощена переживаниями из-за Стива Руссо. Он так сжимал ее в объятиях, как будто никогда не собирался выпускать, но уже в следующее мгновение выпроводил ее на такси. Единственное, чем можно объяснить это, – Стив поступил очень благоразумно, строго следуя ее контракту.

– Как только я задумала покончить с мужчинами, так появляется человек, которого мне невероятно хочется пригласить к себе.

– Вы имеете в виду сексуальные отношения?

– Если вы собираетесь пользоваться эвфемизмами, я уйду, – резко возразила Келли.

Марта довольно улыбнулась.

– Вы что, не можете без секса?

– Я всегда была противницей отношений только на одну ночь, если вы это имеете в виду. – Келли уставилась на ковер. – Но этот мужчина… – она тряхнула головой. – Нет, не то. Он для меня значит больше, чем желание строго следовать моим правилам.

– Никаких мужчин?

– Но ведь в этом смысл контракта, не так ли?

– Мы опять подошли к вопросу, почему вы должны порвать с ним.

– Возможно, это похоже на диету. Когда вам нельзя есть, то кажется, что без этого ломтика умрешь с голоду.

Доктор была серьезна.

– Вы что, теряете над собой контроль, Келли?

– Только когда он меня целует, – ответ был честен. Была еще одна причина, смущавшая Келли. – А может ли здоровый, нормальный мужчина не воспользоваться возможностью и не отвезти меня домой.

– Конечно, может. Не все же мужчины сексуально озабочены.

– Только те, с которыми я встречалась прежде, – ответила Келли, криво улыбнувшись. – А этот подождал, пока мной овладеет желание, и отправил домой.

– Может, он и хотел большего.

– В моих сладких грезах!

– Вы что же, ему не верите?

– Я всем мужчинам не верю!

– Да, заявление с размахом.

Келли кротко опустила глаза.

– Я себе не верю. Вот настоящий ответ. Мне нужно разобраться. Или это сверх моих возможностей?

Лоскуток был весь измят. Келли металась по кабинету – от стены до корзины для ненужных бумаг.

– Я встречаюсь с ним на баскетболе в воскресенье.

– Это свидание?

– Снова поручение компании.

– Вы хотите этого?

– Мне не хотелось бы, чтобы вы меня об этом спрашивали.

– У меня такая работа – заставить вас отвечать на всякие вопросы, даже нелицеприятные. Мы все-таки должны выяснить, почему вы поступаете против своих же намерений и хотите разорвать контракт?

– Потому что он – моя мечта! Идеальный мужчина из рекламного объявления.

– Ну что ж, – доктор Куртис вздохнула, закрыла колпачком ручку, отложила журнал. – Если он предел ваших мечтаний, то желаю вам обоим счастливого брака и долгих лет совместной жизни. – Она встала.

Келли шлепнулась в кресло.

– Вы же знаете, что этого не может быть.

– Почему нет?

– Потому что это не получится! Этого никогда не получится! Когда дело доходит до мужчин, у меня всегда происходит что-нибудь досадное.

– Например?

– Я всегда ошибаюсь и нахожу того, кто собирается или оставить меня, или просто использовать.

– Как ваш новый приятель?

– Нет! – Она знала абсолютно точно, что Стив не такой. Он приглашал ее везде с собой, потому что хотел видеть. Келли догадывалась, что его причина «только как эскорт» – это хитрый прием для начала. Ей тоже хотелось видеть его. Только она очень боялась увлечься Стивом. – Я никогда не испытывала таких чувств к мужчине. Мне страшно. Я чувствую, что-то вот-вот должно случиться, и я не хочу разрушить это.

– А он не принуждает вас?

– Как раз напротив.

– Хорошо, – согласно сказала доктор. – Будет лучше, если вы не будете торопить события еще недели две. Внутренне вы почти готовы, и потом, ваши встречи всегда происходят в людных местах. Думаю, вы не собьетесь с выбранной вами линии. Придерживайтесь этого, пока я не приеду.

– Вы уезжаете?! – с ужасом воскликнула Келли.

– Каждый год на две недели я уезжаю в Санта-Крус. Да не беспокойтесь вы! Не усложняйте ситуацию! Вы сами говорите, что он с уважением относится к вашим намерениям. Придерживайтесь их строго, когда следующий раз встретитесь с ним. И никаких поцелуев при прощании.

Строго придерживайтесь! Келли в своем офисе репетировала предстоящий разговор со Стивом. Целую неделю она готовилась к встрече с ним, вооруженная инструкциями Марты Куртис.

– Ишь ты, никаких поцелуев на прощание, – прошипела Келли, просматривая целую кипу статей для очередного номера «Вестника политических итогов». Ей все равно, каким особым манерам обучила Стива его мать, но следующий раз за такси она будет платить сама.

Трясущимися руками Келли набрала номер телефона Стива и позвонила ему, чтобы позвать на ленч. Это была ее первая инициатива за время знакомства. Баскетбольная игра, с точки зрения безопасности, была хорошим местом для свидания. У Келли и Стива, окруженных его коллегами, не было бы никакой возможности нарушить пункты контракта. Ей пришлось трижды обращаться к секретарям разного уровня, пока она узнала, что Стив на совещании. Она попросила, чтобы, освободившись, он позвонил ей.

Звонок раздался через два часа. Келли с двумя подшивками «Международных морских сообщений» стояла на расшатанной стремянке под самым потолком в своем небольшом, суматошном кабинете. Телефон зазвонил снова, призывая ее от верхней полки.

– Так вот где ты спрятался! – воскликнула Келли. Она выронила найденный листок, и он медленно спланировал на пол.

Третья подшивка была зажата у нее между коленей, поэтому она смогла ответить только на третий звонок.

– Отдел исследований, – прощебетала Келли, держа телефонную трубку плечом около уха.

– Келли!

– Стив! – Стремянка зашаталась.

– Узнала с полуслова?! Весьма польщен. Получил твое сообщение.

Оставив газеты на верхней ступеньке стремянки, Келли скатилась вниз. Она взглянула на настенные часы в виде кота с бегающими глазами – забавный подарок ее коллег к прошлому Рождеству. Они показывали два часа.

– Так закрутилась с работой, совсем забыла, что я тебе звонила. – Это была почти правда. Она рассердилась сама на себя за то, что потеряла представление о времени.

– Так что ты хотела? – По телефону его голос звучал по-деловому. Келли приняла это к сведению.

– Я хотела перекусить. Но уже два часа, поздно для ленча. Нет причин для тревоги.

– Как раз не поздно. Я тоже еще не ел. Совещание затянулось.

– Тогда, может, пошлешь за сандвичами, хотя бы в Макдональдс?

Он усмехнулся.

– Только не в этой компании. А как ты?

– Мне? Мне все равно. С утра, кроме ломтика хлеба с малиновым джемом, во рту не было ни крошки.

Стив хотел сказать что-нибудь по поводу того, что она может испортить фигуру, но не хотел себя волновать воспоминаниями о ее фигуре, пока он на работе. Об этом пофантазирует лучше позже.

– Скажи-ка ты мне, тыковка, у тебя что, личный офис?

– Квадратная нора, напиханная книгами.

– Отлично. Жди меня через полчаса.

Келли положила трубку. Хм, тыковка?! Он обращается с ней, как с ребенком. А может, ей увильнуть от этого ленча? Потом можно сказать, что ходила в университет, в библиотеку за дополнительными материалами. Она часто так делает. Встретит его у входа…

– Нет, Келли, – оборвала она сама себя. – Никаких попыток уйти от встречи с мужчиной. Пусть приходит сюда.

Она обежала крохотную комнату, рассовала подшивки газет, пачки книг. Выбросила в мусорную корзину три пакета от бутербродов, валявшиеся с прошлой недели. Кто бы мог подумать, что исследовательская работа совершенно заурядное дело.

В это время к ней зашел старший научный сотрудник с тремя статьями. Ему хотелось, чтобы Келли их просмотрела. Как надоела эта работа! Она кивнула ему так, как будто собиралась сразу же броситься читать, твердо зная, что, может быть, когда-нибудь возьмет их домой, хотя и не была уверена, что они будут готовы для мартовского номера «Вестника политических итогов».

– Надеюсь, тебе понравится жареный цыпленок.

Келли подняла голову от стола. Освещенный бронзовой настольной лампой, в дверном проеме стоял Стив. Кот-часы со стены подмигнули ей. Ровно половина третьего.

– Я даже не объяснила тебе, как пройти!

– Колумбию и то легче найти, – сказал он; проходя в комнату.

Стив обвел взглядом горы бумаг на ее столе, переполненные папки входящих и выходящих материалов, подшивки газет на полу и решил, что только ярким и образным языком Диккенса можно описать кабинет Келли.

– Тебе здесь не тесно?

Он заполнил собой оставшееся пространство офиса. Келли вдруг увидела эту комнату его глазами: запыленные полки, высокая до потолка старая печь с железными дверками. Она покраснела. Ей стало жарко, душно, захотелось открыть окно. И только, когда встала, Келли вспомнила, что в комнате нет окон. Она сверкнула глазами и засмеялась.

– Садись, пожалуйста.

– Ты любишь жареных цыплят? – Он посмотрел на нее с сомнением.

– Конечно!

– Я купил их тут у вас на углу, в индийском ресторанчике.

Келли проглотила слюну. Индийский ресторанчик на углу был известен неописуемой остротой специй и блюд.

Увидев пальто Келли на вешалке возле двери, Стив снял свое, повесил его на спинку деревянного стула, а сам сел напротив Келли. Между ними оказался массивный металлический письменный прибор, что было весьма удобно для безопасности обоих.

Каждый взял по пакету. Они раскладывали салфетки, пластиковые стаканчики, исследовали содержимое белых коробочек.

– Ты это здорово придумала, – сказал Стив.

– Спасибо, не ожидала, что ты так быстро справишься, но я очень рада этому.

– И я тоже.

– Как там погода? О Боже! – Она не смогла сдержать своих эмоций по поводу экзотических блюд.

– Отличная. Довольно тепло для середины февраля.

– Я заметила, ты в плаще.

Она замечала все, что он носил. Только самые большие начальники «Вестника» носили такие же отлично сшитые костюмы, как у Стива.

Келли набрала побольше воздуха, сложила руки на столе.

– Причина, по которой я позвала тебя сегодня, Стив… – Она взглянула на него. Стив тоже посмотрел на нее. Они оба рассмеялись.

Стив вытер салфеткой рот и поморщился.

– Что ты так официально?

– Хорошо. Я думала, я надеялась, что наши отношения теперь станут более официальными.

Он долго смотрел на нее, обгладывая куриную косточку, потом облизал губы.

У нее возникло чувство, что Стив нарочно долго держит паузу.

Он выбросил косточку в пустую банку.

– Я так понимаю – воскресенье отменяется.

– Нет, я сказала, что пойду.

– С гримасой раздражения на лице и со стиснутыми зубами, не так ли?

– Ты преувеличиваешь.

«А ты убегаешь», – подумал про себя Стив. Он молча страдал. Хотя субботним вечером она так страстно целовала его, не надо ему было ее останавливать. Это насторожило Келли. Если он не будет внимательным, она уйдет. И эта встреча будет последней.

– Насколько официальными? – спросил Стив.

Она вздохнула, переплела пальцы рук.

– Никаких прощальных поцелуев! – Кто может представить, что для обыкновенной самозащиты можно сказать так по-дурацки? Если только он засмеется, она бросит в него банку с соусом.

Но Стив не засмеялся, лишь глубоко задумался. Собрал пустые банки, коробочки и предложил ей:

– Последний кусочек?!

– Нет, спасибо.

– Не будешь против, если я доем? – Он доел куриную ножку в молчании. – Я согласен.

Келли расправила плечи с надеждой.

Стив подумал, что иногда Келли бывает так открыта, что можно прочитать ее мысли. Тут она проигрывает. Стив выпрямился, откашлялся и протянул через стол руку для пожатия, сказал:

– Это договор!

– Прекрасно, – сказала она, улыбаясь.

Его сердце билось со страшной силой. Он едва сдерживал себя, чтобы не пойти дальше рукопожатия. Ее улыбка была необыкновенной. В круге света от настольной лампы глаза казались темными и манящими.

– Прямо с этой минуты, – сказал Стив низким, напряженным голосом, но его рука по-прежнему сжимала руку Келли.

Напряженность момента была снята появлением женщины, которая едва вошла в дверь из-за огромной пачки газет. Она сбросила Келли три верхних газеты.

– Тут «Лондон Таймс», Парижская «Геральд Трибюн», «Рома». О!

– Корделия, это Стив Руссо!

– Привет, Стив! – Корделия махнула рукой из-за пачки и быстро вернулась к разговору с Келли. – Непробиваемый Джексон говорит, что в «Трибюн» есть статья о безнадежных попытках подорвать социализм в странах Северной Африки. По его мнению, на эту статью тебе нужно обратить внимание.

– Хорошо, я посмотрю.

– Что вы едите? Пахнет, как эта гадость, которая продается на углу.

– До свидания, Корделия!

Глаза у Корделии удивленно раскрылись. Она была ошарашена резким тоном Келли.

Закрывая за собой дверь, Корделия попрощалась со Стивом.

– До свидания.

– До свидания. – Он повернулся к Келли, улыбаясь. – Непробиваемый Джексон?!

– Да, наш шеф.

Стив достал очки из внутреннего кармана.

– Ты все это читаешь?

– Все политические новости.

Как он ей нравился в очках. Одно время она тоже носила очки. Ей казалось, что они делали женщин привлекательными, а мужчин – чувственными. Келли подумала, как мало она знает о человеке, который сидит напротив ее и просматривает финансовую страницу в «Таймсе».

– Стив!

– Да, – как бы извиняясь, он вежливо улыбался, продолжая читать газету. – Рынки никогда не спят.

– Расскажи мне о своих родителях. Какое у тебя было детство? Есть ли братья, сестры?

Он снисходительно принял ее расспросы.

– Два брата, две сестры. Мама, оставаясь дома, изображала миссис Клюви. Серьезно. Делая что-нибудь по дому, она всегда была одета в платье и с ниткой жемчуга на шее. С тех пор как дела у отца пошли получше и для домашней работы появилась прислуга, нитка жемчуга неизменно дополняла ее наряд.

– Чем занимался твой отец?

– Он основал компанию по продаже ковров. Это была одна из самых больших компаний в Нью-Джерси.

– Ковры Руссо? Помню рекламу по радио, когда я была маленькой.

– Во время Иранского кризиса персидские ковры стали поступать реже. Это сказалось на торговле. Наступили тяжелые времена. И отец решил продать свою фирму в международную корпорацию. Родители удалились от дел в Палм Спрингс.

– У тебя была идеальная семья.

– До того дня отец всего себя отдавал работе. Пока не продал дело. Он чувствовал себя неловко с нами, детьми. Но потом привык.

– А теперь ты работаешь день и ночь?

– Это только потому, что у меня нет семьи. Но все может измениться, Келли.

Келли опустила глаза. Она зачерпнула полную ложку риса. Только в индийском ресторанчике на углу их улицы считали рис единственным гарниром к жареной курице.

– А твоя семья?

– Только мама и я.

– А твой отец?..

– Умер. Нет, ушел.

– Но это же большая разница, – сказал Стив.

– Он оставил нас, когда мне было девять лет.

– Тогда ты должна его помнить.

– Думаю, я – лучше, чем он меня. Отец пытался скрыться каждый раз, когда мама приглашала его, напоминала ему о моем дне рождения или о приближающихся каникулах. Он часто переезжал Мы – никогда. Мама всегда как-то умела найти его для меня. Но когда мне было пятнадцать лет, я попросила ее перестать беспокоиться по этому поводу.

– Звучит жестоко.

Келли передернула плечами.

– Не заставляй меня вспоминать старые блюзы о разбитых домашних очагах. И мама, и я пережили это нормально.

– Так ли это?

– Я не держу зла на мужчин. Почему? Ты считаешь, что мне нужно об этом поговорить с доктором Куртис? Кстати, не хотелось ли тебе встретиться с ней?

– Она уехала. На две недели…

–… на две недели в Санта Крус, – сказали они хором.

Стив рассмеялся.

– У меня еще один сеанс по поводу работы. А ты все еще продолжаешь к ней ходить?

– Она сказала, что шесть недель будет достаточно, но иногда я думаю, мы будем продолжать и после этого.

«Как долго он будет ждать Келли?» Стив задумался. Он посмотрел на часы.

– Мне пора уходить. – Но с места так и не сдвинулся.

– Спасибо, что пришел – Келли тоже сидела без движения.

Только долго-долго смотрела на Стива. Он ей очень нравился, очень. Люди ходили по холлу туда-сюда. Звуки их голосов то приближались, то удалялись. Недалеко от кабинета Келли шумел ксерокс. Ничто не нарушало их молчаливого общения.

Перед тем как спуститься в холл, Стив долго стоял в дверях. Келли подошла к нему. Она быстро протянула руку.

– До воскресенья.

Он кивнул. Не отрывая глаз от Келли, Стив взял ее руку, но не пожал. Он просто подержал ее, ладонь в ладони. Затем, уже из коридора, спускаясь по лестнице, он крикнул:

– Я за тобой заеду!

На звук незнакомого голоса кое-кто в холле повернули головы.

Келли обнаружила, что, как завороженная, идет за Стивом по коридору. Когда он исчез за поворотом, Келли вдруг увидела свое отражение в стеклянной двери. На ней был растянутый свитер, такой большой, что висел, закрывая до половины длинную юбку. Завершали наряд высокие ботинки на толстой подошве и синие теплые до колен носки. В таком наряде было тепло в старом сыром здании редакции. В нем также было удобно перебежать дорогу в библиотеку университета.

– Ну, нет! – закричала Келли.

– Никак надорвалась той статьей из «Геральд Трибюн»? – с сочувствием спросил Джерри Спендер, услышав ее вопль.

– Я похожа на героиню мюзикла «Ничтожества»!

– О! – Он поправил очки. – Да что ты? Я так не думаю. Выглядишь, как обычно. Ведь правда, Бен?

Это как раз было то, в чем она сейчас нуждалась, – оценка ее внешности сотрудниками четвертого этажа исследовательского отдела. Все они вышли в коридор и с интересом смотрели на Келли.

– Да не обращайте внимания! Я иду в библиотеку, – пробормотала Келли, – спрятаться в стеллажах.

Но уже к пяти часам она вернулась, поздравляя себя с тем, как она обставила визит Стива. Она не попалась к нему на удочку. Наконец ей удалось победить эту ужасную привычку таять в его присутствии, как снежная баба в солнечный день.

Несмотря на то, что ей пришлось волочить домой переполненную рукописями сумку, Келли решила выйти из автобуса на две остановки раньше, с тем, чтобы полюбоваться снегом, который выпал, пока она скрывалась в книгохранилище. Летом можно закипеть от жары, осенний дождь превращает обрывки бумаг в намокшие кучи на тротуарах, и только свежий наряд из белого снега может заставить ее вновь влюбиться в Нью-Йорк.

Смеясь, она откинула голову, подставив лицо снежинкам. Келли даже высунула язык, чтобы поймать одну из них. Влюбленность! Вот что она сейчас чувствовала.

– А ты знаешь, что в этом снеге? – спросил ее суровый голос. – Серная кислота!

Келли спустилась с облаков.

– Добрый вечер, Джордж! – Она улыбнулась.

Ее милое приветствие не произвело никакого эффекта на его публичное выступление.

– И ртуть, и еще черт знает что. Это все прибывает к нам из Джерси, ты знаешь, с химических заводов. У людей такое замечательное представление о снеге, о том, какой он белый, чистый. «Чистый, как первый снег», – говорят они. А ты на это посмотри. Вот что такое снег в Нью-Йорке! Я бы ни за что не стал есть эту дрянь!

Келли нащупала в кармане мелочь, чтобы по дороге купить «Пост».

– Спасибо, Джордж, это как раз то, что мне нужно было услышать.

Ей показалось, что кровь у нее загустела, стала похожей на ликер, наверное такая же темная и сладкая. Неужели она опьянела от вкуса ромового пирожного, или здесь что-то другое?

Стив с трудом оторвался от губ Келли.

– Ты не замерзла? – Голос его звучал напряженно и глухо.

Она дрожала, но не от холода. Ей передалось возбуждение Стива. Это от него у нее поднялась температура. Ее руки под курткой сплелись у него на спине. Она чувствовала, как росло его напряжение вместе с холодом, попадающим под рубашку. Ей захотелось, чтобы он вообще из нее выпрыгнул. Она обнажила его грудь и поцеловала.

Ее ладони продолжали изучать его спину, мускулы, лопатки, и, как они стали двигаться, когда он обнял ее, чтобы еще раз поцеловать.

С одной стороны, где-то подсознательно, Келли понимала, какую живописную картину представляла их пара в этом людном месте, а с другой стороны, ничто не могло ее вырвать из объятий Стива, заставить оторваться от поцелуя.

Стив сжал ее плечи.

– Келли, пришло такси, – его голос звучал хрипло.

«Удивительно, – подумала Келли, – как они оба не охрипли? Столько было сказано, но без слов».

Она мягко засмеялась и уткнулась ему в шею. Напряжение охватило Стива вновь.

– Черт с ним, – пробормотал он и махнул таксисту, чтобы тот уезжал. Пусть кто-нибудь берет такси. А он возьмет Келли. Он наклонился и губами коснулся ее лба.

– Тебе хорошо? – спросил он глухим от волнения голосом.

– Мм-мм.

Она не скрывала своих чувств. Стив находил, что именно это в ней создавало особую притягательность. Позабыв свои сомнения и страхи, Келли в его объятиях была полностью поглощена своим чувством.

Но Стив был уверен, что должен остановиться первым, особенно с той поры, как у него возник план: он притворяется безразличным, делает вид, что уже ничего не ожидает от Келли. Эх, плюнуть бы на этот план! И сделать то, о чем он мечтает больше всего на свете: любить ее до рассвета, любоваться, как она возится с их детишками, делить с ней житейские заботы, хотя бы в ближайшие сорок лет.

Остановиться! Тогда почему он расстегнул ее пальто, чтобы быть к ней еще ближе. Наверное это оттого, что страстный стон вырвался у нее, когда она прижалась губами к его шее. Ее губы, ее язык касались его. Стив задрожал, как платформа подземки.

– Давай мы всегда будем так прощаться, хорошо? – мечтательно прошептала она.

– Это становится порочной привычкой. – Стив застонал.

– Тогда будем расставаться не прощаясь?

Келли по-прежнему шептала, но теперь ему прямо в ухо. А когда она прихватила губами мочку, он совсем лишился голоса, хотя обязательно должен был сказать «Нет!» Он только и мог думать о ее губах – ярко-красных, сочных, волнующих. Они призывно улыбались ему манящей улыбкой. Добивая остатки его самоконтроля, они прильнули к нему, при этом Келли откинула голову. Ее грудь коснулась его груди. Их разделяли только ее пальто, тонкое черное платье и рубашка Стива.

Под пальто кончиками пальцев он пробежал по ее обнаженной шее. Руки его были холодны, что придавало еще больше чувственности тому, от чего они оба трепетали. Пальцы спускались по позвоночнику нежно и страстно.

Все в нем сошлось сейчас только в одном – ласкать ее кожу и грудь. Только благодаря вернувшемуся к нему самообладанию, он остановился. Ему хотелось бы касаться губами ее плеч, вдыхать аромат ее кожи, но он не мог.

Келли страстно поцеловала его в шею. Она так бы и съела его. Но он застыл, одеревенел как фонарный столб. Это было более того, что он мог выдержать.

– Келли, детка, нам нужно остановиться.

Трогая губами мочку уха Стива, она мурлыкала, как котенок, проснувшийся от долгого сна.

«О Боже! Неужели в постели она так же сладостно лепечет?»

И пульс Стива зачастил вновь.

Остановилось еще одно такси.

Стив отступил, чтобы открыть дверь. Назвал адрес Келли и протянул десятку шоферу через открытую плексигласовую перегородку.

Келли отодвинулась в угол сидения, призывно смотря на Стива. В ее взгляде было столько желания, но Стив отвел глаза.

– Я позвоню тебе насчет игры, – сказал он. Его голос прозвучал резко. Он захлопнул дверцу.

– Стив!

– Детка, отнесись к этому легче. – Им обоим невероятно тяжело. Через открытое окно Стив обеими руками притянул ее лицо, дотронулся до волос. Он расстегнул украшенную орнаментом заколку, и каскад черных волос обрушился на плечи Келли.

Он сжал кулаки, когда представил, как пропускает свои пальцы сквозь ее волосы, разметавшиеся по подушке, как смоляные волны декорируют измятую постель после того, что было.

Стив махнул рукой таксисту.

– Езжай!

Машина тронулась. Засовывая руки в карманы, он укололся о заколку Келли. Шагнув на мостовую, он долго глядел вслед удаляющимся красным огонькам.

– Идиот! – это было самое ласковое слово, каким Стив мог себя назвать после всего произошедшего. Из-за своего мудрого плана он позволил Келли уйти, практически, ее прогнал. Какая она желанная, страстная! Как ему было с ней хорошо! Стив ругал себя последними словами, пока воображаемые картины утреннего пробуждения Келли, ее постели, не стали источником еще больших душевных мук.

Он мог стать ее очередной ошибкой. И он, и она были готовы ее совершить. Он поступил как джентльмен. Но когда Стив мрачно сидел в такси, уставившись на промокшие башмаки, речь его была далека от джентльменской.

– Я не знаю, что случилось, – сказала Келли, сжимая лоскуток ткани в руке. – Мы только что… ну… прощались, а в следующую минуту он уже запихнул меня в такси. Одну.

– Вам не хотелось оставаться одной? – мягко спросила доктор Куртис.

– А кто хотел? – Блестящий ответ. Красивый и ни про что. – Вы думаете, я пустилась во все тяжкие грехи от страха остаться одной?

– Вам, Келли, необходимо самой себе ответить на этот вопрос. Похоже, вы не можете без мужчины. Вы не задумываетесь, почему?