Текст книги "Джарка Руус (ЛП)"

Автор книги: Терри Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА 9

Этой ночью они ничего не могли сделать со сложившейся ситуацией, поэтому они решили дождаться утра. Кат не сможет взлететь до тех пор, пока в диапсоновых кристаллах не будет энергии, а энергии для кристаллов не будет, пока не появится свет, из которого эта энергия и будет извлечена. И даже тогда проблема в целом не будет решена, потому что им понадобится установить парус и радианные тяги, чтобы поглощать рассеянный свет и переправлять энергию в кристаллы, а этого они не смогут сделать без установки мачты. Они не смогут заменить мачту, пока не станет достаточно светло, чтобы отправиться в Черные Дубы – а это уже другая проблема, – на поиски подходящего для этой цели дерева. Им придется срубить это дерево, притащить его к воздушному кораблю, обработать, прикрепить железные зажимы и растяжки, которые удержат мачту на месте, а затем накрепко установить ее.

Пен, с незначительным успехом старавшийся разогнать свои страхи, прикинул в голове, что такая работа может занять около трех дней. А между тем они приземлились в одном из самых опасных мест во всей Южной Земле.

Они почти ничего не могли сделать, чтобы хоть как–то облегчить испытываемый физический дискомфорт. В промокшей одежде и промерзшие до мозга костей, они бы обрадовались любому теплу. Однако не было и речи, чтобы разжечь костер, пока за ними охотился «Галафил», а Пен не мог воспользоваться диапсоновыми кристаллами, чтобы извлечь из них хоть немного теплоты, поскольку вся хранившаяся в них энергия была исчерпана. У него не был времени, чтобы забрать необходимые запасы для такого путешествия, поэтому лучшее, на что они могли рассчитывать, состояло в том, чтобы сорвать с себя мокрую одежду, забраться в спальную каюту под пилотской кабиной и завернуться в запасные паруса, чтобы попытаться согреться.

Но только один из них мог воспользоваться каютой, потому что другому было необходимо оставаться наверху и сторожить. Даже Тагвен соглашался с таким мудрым решением. «Галафил» вызывал очевидное беспокойство, но более непосредственную угрозу представляли существа, жившие в Черных Дубах. Серые волки передвигались достаточно большими стаями, чтобы бросать вызов даже болотному коту. Болота кишели змеями и драконоподобным зверьем. Ходили слухи о даже еще более огромных и опасных тварях, одних в Черных Дубах, других во Мглистой Топи, граничащей с ними на северо–востоке. Будь у них оружие, которое смогло бы их защитить, ни Пен, ни Тагвен особенно бы не стремились его испытать.

Все могло быть еще хуже, мрачно думал Пен, когда они сидели, глядя друг на друга в ночи, но не очень сильно и не таким образом.

– Есть что–нибудь поесть? – хмуро спросил Тагвен.

Они сидели внутри пилотской кабины, разговаривая о том, что будут делать, когда наступит утро. Небо постепенно прояснялось, появились первые звезды и слабый лунный свет проникал сквозь разрывы в облаках. Пен понял, что уже было далеко за полночь, начинался новый день.

Не говоря ни слова он вынул упаковку сушеных продуктов, которые он успел схватить по пути из сарая, и протянул дворфу. Тагвен порылся внутри и вытащил немного сушеной говядины и плачевного вида ломоть сыра. Он разделил и то, и другое, и протянул половину мальчику. Пен молча принял пищу и начал есть.

Что он делал посреди неизвестности, совершенно беспомощный? Как он позволил этому случиться?

– Нам нужно поспать, – устало произнес он.

– Я посторожу, – предложил Тагвен, обрезая ножом сырную корку. – Я больше отдохнул, чем ты, после этой бури.

Пен не стал спорить; он был вымотан.

– Ладно. – Он зевнул.

– В любом случае, я не сплю много, – продолжал Тагвен. – Я привык иногда бодрствовать по несколько часов, пока твоя тетка спала, просто сидя рядом с ней. Я всегда был рядом, когда она болела. Мне нравилось так поступать – просто сидеть рядом. Это заставляло меня чувствовать, что я как–то помогаю ей, не только в ее делах.

– Какая она? – вдруг спросил Пен.

Дворф посмотрел на него:

– Ты проводил с ней какое–то время.

– Не очень много. Не достаточно, чтобы получше узнать ее. Она не позволяет тебе узнать ее получше. Она держится на расстоянии.

– Она делает то же самое и со мной. Могу тебе сказать, что она больше, чем другие, живет со своим прошлым. Оно ее преследует, Пендеррин. Она ненавидит то, кем она была и что делала, будучи Ведьмой Ильзе. Она бы сделала что угодно, лишь бы вернуться назад и начать все заново. Не думаю, что кто–нибудь это понимает. Большинство друидов считает, что она почти совсем не изменилась, что раз у тебя такая магия, какой владеет она, то ты ни за что не раскаешься. Они думают, что она та же самая, просто скрывает это под маской.

– Я не знаю, какой она была раньше, – сказал Пен. – Но считаю, что теперь она хороший человек. Она не хочет сближаться, но желает помочь. Она старается быть доброй. По крайней мере, именно такой она старалась быть со мной, а она тогда даже не знала меня. Что, как вы думаете, с ней произошло?

Тагвен покачал головой:

– Что бы это ни было, думаю, что это как–то связано с Тереком Молтом, Шейди а'Ру и остальными из их змеиного клубка. Поначалу я думал, что случившееся каким–то образом связано с ее путешествием в Северную Землю за несколько дней до ее исчезновения, но теперь мне уже так не кажется.

* * *

За несколько минут он рассказал все, что знал о путешествии Грайанны Омсфорд и матурена Кермадека в руины Королевства Черепа, а затем сразу перешел на разъяснение различных клик друидов–смутьянов, которые так усложняли жизнь Ард Рис в Параноре. Мальчик внимательно его слушал, удивляясь, сколь многого он не знал о своей тетке, в основном из–за того, что его родители не касались этой темы. Теперь он видел ее в совершенно ином свете, и его восхищение ею только росло.

– Я бы уже давным давно избавился от всего этого, – сказал он. – Думаю, Кермадек прав. Она должна просто начать все сначала.

Тагвен пожал плечами:

– Ну, Пен, это все связано с политикой и тем, какую личину принять. Если бы она была свободна действовать, не заботясь о последствиях, то я полагаю, друиды были бы поражены, когда она бы закончила.

Какое–то время Пен молча обдумывал последствия только что услышанного. Если тот, кто действовал против его тетки, был таким же могущественным, как и она, а также послал Терека Молта и тех гномов с колющими глазами за ним, то у него была куча неприятностей – гораздо больше, чем он мог себе представить. Он гадал, что же стояло на кону, чтобы этот кто–то решился на такие радикальные меры. Если это была Шейди а'Ру, то, наверное, достаточной приманкой была бы возможность стать Ард Рис. Однако, учитывая темную историю своей тетки, он считал более вероятным, что все произошедшее было как–то связано с местью, обманутой преданностью или фанатичными убеждениями. Кажется, все, кто совершал злодеяния, всегда делали их из ложного понятия справедливости и всеобщего блага.

– Как вы думаете, Тагвен, она мертва? – порывисто спросил он.

Спрашивать об этом дворфа, который и так не находил себе места из–за чувства вины и отчаяния, было убийственно, и Пен пожалел, что задал этот вопрос, как только он вылетел у него изо рта. Однако мальчики часто задают подобные вопросы, и Пен не стал исключением.

– Я не хочу даже думать об этом, – негромко произнес дворф.

Пен съежился от той печали, что он услышал в голосе своего спутника.

– Это был глупый вопрос.

Тагвен уклончиво кивнул:

– Иди спать, Пен, – произнес он, чуть подтолкнув его своей ногой. – Этой ночью мы уже ничего не сделаем.

Пен кивнул. Казалось, что так. Он вообще не представлял, сколько можно будет сделать поутру, но, по крайней мере, новый день сможет поднять ему настроение. Сырость и холод вытянули из него все хорошие чувства. Бегство и необходимость прятаться похитили его уверенность в себе. Когда наступит новый день, они встретят его с бодростью, как всегда и происходит после отдыха и спустя какое–то время.

Он поднялся и вышел из кабины пилота, нырнул в спальный отсек и завернулся в парусину. Почти сразу же он заснул.

Этой ночью он видел сны, мрачные и пугающие. Он бежал через лес, мимо огромных и черных стволов, возникавших перед ним из тумана. Он бежал изо всех сил, но понимал, что этого было недостаточно, чтобы убежать от того, что его преследовало. Оно было близко, накрывая его своей тенью, и если он обернется, хотя бы на мгновение, то будет обречен. Он не знал, что находилось там, сзади, лишь только, что это было нечто ужасное. Все, что он мог сделать, это бежать от этого и надеяться, что найдется способ улизнуть.

Однако страх одолел его разум и он обернулся, чтобы взглянуть – всего один взгляд, не больше. И в тот момент, когда он это сделал, он понял, что обречен – массивный воздушный корабль навис прямо над ним, медленно снижаясь, чтобы раздавить его. У корабля были глаза, холодные, как у змеи, острые клыки и длинный неприятный язык, тянувшийся к нему. Корабль был живым, однако именно то, что находилось внутри него, чего он не мог увидеть с земли, ужасало его на самом деле. Именно то, что ждало в недрах этого воздушного корабля, получит его после того, как корабль вдавит его в землю. Он еще будет жив, но лучше бы это было не так.

Когда воздушный корабль оказался настолько близко, что он почувствовал, как деревянный корпус коснулся его согнувшейся спины, то бросился в сторону, в глубокий овраг, а затем стал падать, падать…

Он проснулся с дрожью, привстав так резко, что ударился головой о настил пилотской кабины. Боль молнией пронеслась по его телу, а глаза наполнились слезами. Он с минуту сидел, обхватив голову, пытаясь очистить мозги, чтобы отделаться от ночного кошмара. Но тот медлил, становился сильнее, чем прежде, давил на него, как будто все происходило в реальной жизни.

Убеждая себя, что это бессмысленно, но тем не менее поддавшись страху, он выполз из спальной каюты на палубу ката, вдыхая ночной воздух, чтобы в голове у него прояснилось. Было еще темно, но облака рассеялись и небо светилось звездами и луной. Облокотившись спиной на стенку пилотской кабины, он всматривался в темноту, прислушивался к тишине и старался стряхнуть с себя остатки сна.

Затем он поднялся, чтобы взглянуть поверх стены пилотской кабины и увидел летящего прямо к нему «Галафила».

Он почувствовал, как сердце остановилось, в горле перехватило дыхание, и страх стянул его тугим узлом. Он не мог поверить своим глазам, хотя корабль находился прямо перед ним и в этом не было никакой ошибки. Он бросил взгляд на Тагвена, спящего внутри пилотской кабины, забыв об опасности. Он хотел протянуть руку и разбудить его, но не смог заставить себя двигаться. Он просто стоял и беспомощно смотрел, как массивный корпус воздушного корабля становится все больше и больше, надвигаясь как и корабль из его сна, готовый вытрясти из него жизнь.

А потом корабль резко изменил курс.

Для этого не было никаких оснований. Если кто–то из разыскивающих их находился на палубе, он должен был их заметить. При таком ярком лунном свете другого результата быть не могло. Однако «Галафил» резко повернул налево и полетел прочь, обратно к береговой линии Радужного озера, все это был таким неожиданным и невероятным, что Пен так и остался стоять с открытым ртом.

– Тагвен! – резко прошептал он, теребя того за плечо.

Дворф сразу же проснулся, поднявшись до сидячего положения, и с трудом пытался понять, что происходит. Пен не убирал свою руку, чтобы привлечь внимание, затем указал на удаляющийся воздушный корабль. Тагвен уставился на судно, на его лице отражалось смятение и шок.

– Он был прямо перед нами, – объяснял Пен, продолжая говорить шепотом. – Я видел все это во сне, поднялся на палубу, и вот он тут! Прямо здесь! Он нашел нас, Тагвен! Он не мог нас упустить, при таком–то лунном свете, даже ночью. Однако, упустил. В одно мгновение он просто развернулся и улетел.

Он присел на корточки рядом с дворфом, часто дыша, чувствуя легкое головокружение:

– Что случилось? Почему он нас не увидел?

– Наверное, он просто не принял вас за тех, кем вы являетесь, – раздался голос за их спинами.

Второй раз за несколько минут Пен испытал сердечный приступ, подпрыгнув от неожиданного звука, чуть не упав на Тагвена, который так же был ошарашен. Скрючившись в одном углу пилотской кабины, мужчина и мальчик обернулись, чтобы увидеть говорившего.

На них смотрел стоявший древний старик, настолько согбенный и скрюченный, что казалось невероятным, чтобы он смог подняться на борт. Он опирался на отполированный черный посох, который блестел как темные воды в лунном свете, а его одежды были настолько белыми, что светились, как сама луна. Длинные седые волосы и густая борода ниспадали на его грудь и плечи, а в его глазах мерцало какое–то детское любопытство, как-будто старик никогда с ним и не расставался.

Пен, оправившийся от потрясения после появления старика, спросил:

– Почему они нас не узнали?

– Иногда что–то выглядит совсем не так, как мы ожидаем, – произнес старик. – особенно по ночам, когда темнота накрывает мир и скрывает правду.

– Мы были совершенно открыты, – упорствовал Пен. Он снова поднялся, решив, что бояться нечего. Он посмотрел в странные глаза древнего старика, обнаружив в них отражение чего–то своего, что напомнило ему себя самого, хотя и не мог сказать, что именно. – Вы сделали что–то, чтобы они нас не увидели?

Старик улыбнулся:

– Пендеррин Омсфорд. Несколько лет назад я знавал твоего отца. Он тоже что–то искал. Я помог ему найти то, что ему было нужно. Теперь, кажется, твой черед.

– Мой черед? – Пен уставился на него. – Откуда вы узнали, кто я? Мой отец ведь не рассказывал вам, да? Нет, это же было до того, как я родился, не так ли?

Старик кивнул, рассмеявшись:

– Твой отец в то время был таким же мальчиком, как и ты сейчас.

Тагвен с трудом поднялся на ноги, поправляя свою измятую одежду и расправляя коренастую фигуру:

– Кто вы? – смело спросил он. – Что вы тут делаете? Откуда вы столько знаете о Пене и его отце?

– Сколько вопросов, – негромко произнес старик. – Жизнь полна ими, и мы проводим ее в поисках ответов, сначала на один, потом на другой вопрос. Это наша страсть, как разумных существ. Разве ты не знаешь меня, Тагвен? Ты из народа дворфов, а дворфы многие столетия знали меня.

Однако ответил Пен, лишь мгновение поколебавшись, прежде чем сказать:

– Я знаю, кто вы. Король Серебряной Реки. Мой отец рассказывал мне о вас – как вы явились ему, когда он отправился с моим дядей, Квентином Ли, в Восточную Землю. Вы показали ему образ моей тетки, прежде чем он узнал, что она его сестра. Вы дали ему феникс–камень, чтобы тот смог защитить его во время путешествия через Синий Раздел.

Все, кто населял Четыре Земли, знали легенду о Короле Серебряной Реки, хотя и не верили в нее. Говорили, что он был существом Волшебного мира, настолько же стар, как и сам мир, рожденный одновременно с ними с самого своего рождения ставший его частью. Последний из своего рода он был хранителем дивных садов, спрятанных где–то около Серебряной Реки, в таком месте, куда людям не разрешалось заходить. То тут, то там его видели путешественники, причем всегда в совершенно разных обличьях. Иногда он оказывал им помощь, если они заблудились или оказались в опасности. Так он делал для нескольких поколений Омсфордов, начиная с Шеа и Флика, еще во времена друида Алланона. Остальные в Четырех Землях могли сомневаться в его существовании, но не Бек, который встретился с ним, и не Пен, который слышал историю своего отца.

– Хорошо сказано, Пендеррин, – сказал старик. – Сразу видно, что ты сын своего отца. Теперь нам нужно определить, столько же у тебя мужества, как и у него. – Он продвинулся вперед, немного шаркая, остановившись в нескольких шагах от пилотской кабины. – Достаточно ли ты храбр отправиться в путешествие, чтобы найти свою пропавшую тетку и благополучно вернуть ее домой?

Пен быстро взглянул на Тагвена в поисках ободрения, но обнаружил только удивление и смущение. Именно этого ему и следовало ожидать. Никто за него не мог ответить на такой вопрос.

– Ей весьма необходимо, чтобы ты сделал это, – заверил его Король Серебряной Реки. – Она в ловушке в очень опасном месте, и не сможет вернуться домой без твоей помощи. Никто, кроме тебя, не сможет ее спасти, Пендеррин. Это странное стечение обстоятельств, но, тем не менее, таков порядок вещей.

Тагвен хмыкнул:

– Этот мальчик единственный, кто может помочь Ард Рис? Больше никто? А его родители? Его отец, Бек Омсфорд? У него такая же магия, как и у сестры, очень сильная магия, и она поможет ему. Естественно, что именно он должен отправиться в такое путешествие.

Старик посильнее оперся на свой черный посох и склонил набок голову, как будто серьезно раздумывая над этими вопросами. Его немного печальный взгляд был устремлен куда–то вдаль.

– Очень часто именно тот, на которого почти не рассчитывают, в состоянии выполнить предназначенное. Здесь то же самое. Бек Омсфорд в этот раз не может помочь своей сестре. Пендеррин всего лишь мальчик, и кажется невозможным, что только он может спасти такую сильную повелительницу магии, как Грайанна Омсфорд, Ард Рис и Ведьма Ильзе. Конечно, те, кто отправил ее в заключение, никогда бы не подумал, что подобное возможно. Наверное, именно поэтому они упустили его из вида. По правде, они считают, что опасаться нужно его родителей, и поэтому, как и вы, стали их искать.

– Я знал! – гневно воскликнул Тагвен. – Это Шейди а'Ру, Терек Молт и остальные! Они сделали это с ней!

Он почти был в бешенстве, и Пен положил свою руку ему на плечо, стараясь успокоить, но дворф, казалось, этого не замечал. Он яростно топнул ногой:

– Ехидны! Коварные змеи! Кермадек во всем был прав! Ей давно было пора избавиться от большинства из них и тогда ничего бы этого не случилось!

Король Серебряной Реки провел своей рукой перед глазами дворфа, заставив того глубоко вздохнуть и снова стать спокойным.

– Все не так просто, Тагвен. На самом деле, тут замешаны и другие, из разных мест и преследующие совершенно разные цели. Однако самую опасность из тех, кто хотел увидеть, как будет уничтожена Ард Рис, представляют те, о ком остальные даже не догадываются. Именно они играют остальными, как хозяин своими марионетками, дергая за ниточки, чтобы направлять их действия. Колеса внутри колес, еще нераскрытые секреты. Опасность гораздо больше, чем кажется, и угрозы распространяются гораздо дальше жизни Ард Рис. Однако она является ключом к восстановлению равновесия, чтобы все снова встало на свои места. Она должна быть возвращена в Четыре Земли для того, чтобы произошло все остальное. – Он взглянул на Пендеррина. – Ты, единственный, можешь это выполнить.

Пен вздохнул, вспоминая, что всего день назад он гадал, как лучше скоротать время в Патч Ран до тех пор, когда вернутся его родители. Он жаждал приключений, желал находиться с ними в Вольфстааге, быть частью их жизни проводников экспедиций. Теперь его привлекли к участию в собственной экспедиции, которая будет гораздо опаснее, чем у них. Как быстро все изменилось.

– Что вы хотите, чтобы я сделал? – спросил он.

Король Серебряной Реки вошел в пилотскую кабину, причем не резкими шагами, а гладким, плавным скольжением. Он положил свою морщинистую руку на плечо мальчика:

– Ты должен отказаться от поисков своих родителей; они не смогут тебе помочь в том, что тебе предстоит. Если бы все было иначе, я сначала отправился бы к ним. В любом случае, я поговорю с ними, чтобы предупредить их об опасности со стороны твоих врагов. Но время твоих родителей, Пендеррин, прошло; теперь твое время. Ты должен отправиться на поиски своей тетки без них и сделать это сразу же.

– Тогда я пойду с ним, – смело заявил Тагвен. – Найти Ард Рис это и моя обязанность тоже.

Король Серебряной Реки оценивающе посмотрел на него, потом кивнул.

– Ты станешь хорошим и верным спутником, Тагвен, – произнес он. Его взгляд вернулся к Пену. – Тебе понадобятся такие попутчики. Найди их, где захочешь, но тщательно отбирай.

Он наклонился вперед, а его слабый, старческий голос снизился почти до шепота.

– Слушайте внимательно. Против Ард Рис был использовано зелье, магия огромной силы. Это зелье называется «жидкая ночь». Оно заключило твою тетку в совершенно другом месте, в которое невозможно попасть с помощью обычных средств. Необходим талисман, который нейтрализует магию зелья. Этот талисман – темный жезл. Он является волшебной палочкой и должен быть сделан вручную из ветви дерева, называемого тейнквил. Тейнквил разумен; это живое, дышащее существо. Он даст ветку, только если убедится, что это необходимо. Это должно произойти добровольно. Если отобрать ветку силой, то это уничтожит магию, которая в ней находится. Кто–то должен уметь общаться с тейнквилом на понятном ему языке. Кто–то должен объяснить ему, почему так важно получить его ветку. Пендеррин, у тебя есть дар магии, талант, с которым ты был рожден, чтобы это сделать.

Пен потерял дар речи. Ему только что сказали, что его маленькая магия, от которой он неоднократно отмахивался, как от практически бесполезной, вдруг оказалась самым важным достоянием. Он с трудом мог в это поверить, но слова старика звучали убедительно и он не мог не прислушаться к ним.

– Как я узнаю, что делать? – спросил он. Хотя он не совсем был уверен, что отправится в путь – и, в основном, так и было, – он должен был знать, что необходимо, если он согласится. – Как мне узнать, на каком языке говорить с ним, или как сделать этот темный жезл из его ветки?

Король Серебряной Реки улыбнулся:

– Этого я не могу тебе сказать. Никто не может. Но ты поймешь, Пендеррин. Когда придет время, ты узнаешь. Ты поймешь, что делать и как это сделать.

– Ну, сначала мы должны найти это дерево, – вставил слово Тагвен, своим видом показывая сомнение. – Как нам это сделать? Далеко ли оно отсюда?

– Тейнквил растет в лесу на острове посреди озера в глубине Погребальных Гор. Чтобы добраться туда, вы должны пройти через сады, которые когда–то были центром древнего города Страйдгейта. В окрестных лесах там обитают тролли и урды. Они знают, как войти в эти сады и как их пройти.

Пен покачал головой:

– Я не знаю, смогу ли это сделать. – Он посмотрел на Тагвена. – Я никогда не был за пределами Приграничья.

– Я тоже не знаю, сможешь ли ты, – ответил Тагвен. Его бородатое лицо напоминало скомканную бумагу. – Но думаю, ты должен попытаться, Пен. Что еще ты можешь сделать? Ты не можешь бросить ее.

Конечно, он был прав, но Пена одолевали сомнения. Погребальные Горы были еще опаснее Черных Дубов, и пытаться в них проникнуть с таким маленьким опытом, как у него, и без всякого понятия, куда идти, казалось полной глупостью.

Король Серебряной Реки вздохнул с глубоким сожалением:

– Жизнь предлагает мало определенностей, Пендеррин. И это путешествие к ним не относится. Выслушай меня, ибо ты еще кое–что должен узнать. То, что я тебе рассказал, это лишь первый этап. Твое путешествие начинается с поисков тейнквила. Оно начинается с изготовления темного жезла. Но закончится оно в совершенно другом месте. Темный жезл нужно отнести в Паранор, в комнату Ард Рис. Именно там магия талисмана создаст тебе проход через завесу «жидкой ночи» туда, куда отправили Ард Рис. Только тебе, Пендеррин, тебе одному. Никто другой не сможет пойти с тобой. Даже Тагвен. Когда ты найдешь свою тетку, темный жезл снова создаст проход обратно – для тебя, потому что ты носишь этот жезл, и твоей тетки, ибо магия жезла нейтрализует магию «жидкой ночи».

Он немного помолчал.

– Но помни, никто другой не сможет пройти. Поток магии тонкий и хрупкий, его нельзя расплести или удлинить, чтобы вместить остальных. Проход туда позволяет открыть проход обратно, но не может быть никаких отклонений. И никаких исключений.

Пен не совсем понимал, зачем старик делает на этом акцент, но посчитал, что в этом скрывалось что–то особенное, подробности чего старик не мог раскрыть. Это соответствовало тому, что он знал о методах древних, созданий Волшебного мира, которые были первыми людьми. Они говорили загадками и всегда чего–нибудь недоговаривали. Это было в их природе, также как и в природе друидов, и никогда не изменится.

Что же делать?

Он взглянул в глаза старика, затем на суровое лицо Тагвена, а потом в ночь, где по–прежнему властвовали мечты, а возможности формировались сами собой. Он никогда не оказывался в таком положении, когда столько зависело от одного решения, причем решение нужно было принять быстро.

Затем, почти не раздумывая, он отбросил все возражения и опасения, как вторичные перед нуждами своей тетки. Он стоял, уставившись в деревянный пол пилотской кабины, прикидывая глубину своей решимости. Все сводилось к одному и тому же, решил он. Если бы ситуация перевернулась наоборот, сделала бы его тетка ради него то, о чем его просили сделать ради нее? Даже так немного зная ее, он был уверен в ответе.

– Хорошо, – тихо произнес он. – Я пойду.

Он поднял глаза. Король Серебряной Реки кивнул:

– И ты вернешься, Пендеррин. Я вижу это в твоих глазах, как я видел это двадцать лет назад в глазах твоего отца.

Пен глубоко вздохнул, думая, что, скорее всего, в его глазах отражалась растерянность. Столько всего произошло и так быстро, и он все еще не был до конца уверен, что все понял, или вообще когда–нибудь поймет. Ему хотелось иметь больше уверенности в себе, но полагал, что добьется этого, только одолев свои сомнения.

– Где держат мою тетю? – вдруг спросил он у старика. – Куда я должен пойти, чтобы найти ее?

Король Серебряной Реки хранил молчание, причем он так затих, что поначалу показалось, будто он превратился в камень и не мог говорить. Ему потребовалось много времени, чтобы обдумать вопрос мальчика, на его древнем лице бушевали противоположные эмоции. Тишина начинала давить и росло чувство тревоги.

Чем дольше Пан ждал ответа, тем больше ему хотелось, чтобы он этого никогда не спрашивал.

И он не ошибался.

* * *

Когда Король Серебряной Реки ушел, Пендеррин лег спать, истощенный всеми испытаниями дня. Он проснулся, когда сияло солнце, небо было голубым, со стороны Радужного озера дул бриз, а вокруг раздавалось пение птиц и стрекот сверчков. Тагвен уже вовсю работал, убирая мусор после их приземления. Пен присоединился к дворфу, и пока они убирались ни один из них не проронил ни слова. Они обрубили мачту, потом нашли подходящее дерево, чтобы сделать новую. Для изготовления им потребовалась большая часть дня, затем они установили ее на место. К тому времени, когда они прочно ее закрепили, солнце переместилось на запад и тени стали удлиняться.

Они поужинали на палубе воздушного корабля запакованным продуктами, оставшимися на борту, и зеленью, запивая все это водой. Не помешала бы и рыба, но им пришлось бы есть ее сырой, поскольку они не хотели рисковать, разводя огонь. Хотя они не видели «Галафила» после предыдущей ночи и считали себя в безопасности в землях Короля Серебряной Реки, но рисковать все равно не стоило.

Ужин почти закончился, прежде чем Пен заговорил о событиях прошлой ночи. К этому времени он размышлял над этим большую часть дня, повторяя в своей голове слова Короля Серебряной Реки, заставляя поверить в их реальность.

– Все произошло именно так, как я помню, Тагвен? – наконец спросил он, почти боясь того, что сейчас услышит. – Мне это не привиделось?

– Если и мне тоже это не привиделось, – ответил дворф.

– Значит, я согласился отправиться на поиски своей тети?

– И я с тобой.

Пен беспомощно покачал головой:

– Что я наделал? Я же не готов к этому. Я даже не знаю, с чего начать.

Тагвен тихо засмеялся.

– Я над этим немного поразмыслил, так как видел, насколько растерянным ты был прошлой ночью. Одному из нас нужно сохранять ясную голову. У тебя могут быть способности заполучить этот темный жезл, а у меня есть способности присматривать за нами. Думаю, я знаю, что нам нужно сначала сделать.

– Вы? – Пен не потрудился скрыть свое удивление. – Что?

Дворф усмехнулся и указал на заходящее солнце:

– Мы летим на запад, Пендеррин, в эльфийскую деревню Эмберен.