Текст книги "Дела сердечные"
Автор книги: Тьерни Макклеллан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
– Послушай, Скайлер, может, в том, что Труди пошла на встречу с человеком, который хотел встретиться с тобой, нет ничего страшного…
Мышка Минни, должно быть, шутит. Если это не страшно, что же тогда вообще страшно?
В ответ на мой недоуменный взгляд Шарлотта торопливо продолжала:
– Я имею в виду, Скайлер, мало ли что могло случиться…
Очень похоже на Шарлотту – пытается любой ценой поднять мне настроение. Готова поспорить, что, если она когда-нибудь наткнется на мою фотографию под заголовком "Разыскивается", то не замедлит воскликнуть, как чудесно я на ней вышла. До чего же фотогеничная преступница!
– О'кей, Шарлотта, – усмехнулась я, – и что же могло случиться?
Барби, Джарвис и Арлин поглядывали на Шарлотту с таким же скепсисом.
Несколько секунд большие голубые глаза Шарлотты блуждали по комнате. Затем она вскинула подбородок:
– Ну, к примеру, человек, с которым Труди должна была встретиться, не явился. Ведь такое случается сплошь и рядом, сами знаете, как любят нас, риэлторов, динамить!
Мы молча взирали на нее. Да нет, кто-то явно встретился сТруди. Или Шарлотта хочет меня убедить, что Труди репетировала роль Айседоры Дункан в подвале и ненароком удушилась собственным шарфиком?
Может, Шарлотта и готова была пойти этим путем, да вовремя сообразила, что никто не составит ей компанию. К тому же, насколько мне помнится, у Айседоры в эпизоде с шарфом был задействован автомобиль, а его довольно несподручно затащить в подвал. Итак, Шарлотта на миг умолкла, но только на миг.
– А еще, – победно заявила мышка Минни, – злодей мог следить за Труди! И при этом вовсе не обязательно, что он был знаком с тобой, Скайлер. Негодяй увидел, что Труди одна, поскольку клиент ее прокатил, и… – Мышонок растерянно замолчал.
– Угу, – мрачно отозвалась я. Хотя мне ужасно не хотелось портить Шарлотте праздник – ведь она так старалась меня успокоить. Мое недоверие не ускользнуло от нее, и она с новыми силами зачастила:
– Ну ладно, а как тебе такой вариант? Допустим, Труди вообще ни с кем не собиралась встречаться. Может, она просто написала эту записку, чтобы улизнуть с работы. – Шарлотта воровато покосилась на Джарвиса.
Видимо, она искренне полагала, что Джарвис и помыслить не смел, будто кто-то из нас мог наврать про встречу с клиентом, а сам ускакать на распродажу в ближайший супермаркет. Уверена, Джарвис в жизни не подозревал нас в подобных преступлениях. Да и как же иначе?! Без доверия в бизнесе никуда.
– Шарлотта, я разговаривала с миссис Чайлдерс, риэлтором, ответственным за дом, в котором нашли Труди. Так вот, Труди действительно с кем-то встречалась у этого злосчастного особняка.
Шарлотта заморгала. Но мышку Минни не так-то просто обескуражить.
– Ну, мало ли, возможно…
Я жестом остановила ее:
– Не надо, Шарлотта. Я понимаю, что ты хочешь меня утешить, и очень благодарна.
А то, чего доброго, примется убеждать меня, что Труди похитили инопланетяне, а потом по чистой случайности сбросили на то самое место, которое она упомянула в своей записке. С Шарлотты станется. Но главное, я видела, что она и сама не верит в то, что говорит, – уж очень тревожным был ее взгляд.
– Все нормально, Шарлотта. Я совсем не боюсь. Ни капельки.
Думаю, все коллеги, включая Джарвиса, понимали, что я вру. К счастью, они поддержали мой обман.
– Да-да, – зачирикала Арлин, – вовсе незачем переживать. Убийцы наверняка уже и след простыл!
Остальные согласно затрясли головами. А я сделала еще один глоток колы.
В конце концов мы все-таки разбрелись по своим углам. Я села за стол и принялась деловито перебирать бумаги. Разумеется, минут через пять это дело мне осточертело, и я, уставившись в пустоту, отдалась увлекательнейшим думам. К примеру, решила, что совсем не горю желанием докопаться, когда убийца вырезал сердечко на лбу Труди – до того, как ее задушил, или после.
Видите, насколько я нелюбознательна.
Но по мере того как время близилось к семи – часу, когда я договорилась встретиться с Ирвингом-потрошителем, – сердце мое колотилось все быстрее. А ладони становились все мокрее.
И подмышки тоже.
Мамочки! Если я быстренько что-нибудь не предприму, то окончательно обезвожусь к моменту встречи со стариной Ирвингом. И придется водить его по дому, волоча за собой капельницу с физраствором.
В шесть пятнадцать я наконец себе призналась: нет у меня сил идти на это рандеву. Ну не могу я встречаться с незнакомцем в пустом доме!
Непостижимо! Впервые за девять лет своей риэлторской карьеры я вдруг осознала, что моя работа может быть опасной. Встречаться с незнакомцами в пустых домах – не самый удачный для женщины способ заработать на жизнь. Вовремя, однако, я до этого додумалась.
Выбора, похоже, не было. Как ни претило мне это делать, я потянулась к телефону. А пока набирала номер, в ушах звучали наставления матушки из тех времен, когда я еще училась в школе. Всякий раз, когда меня разбирало желание позвонить какому-нибудь мальчику, она говорила: "Ну что ты, Скайлер, благовоспитанные леди не проявляют инициативы в отношениях с мужчинами. Благовоспитанные леди ждут, пока мужчина первый им позвонит".
Что ж, мамуля, похоже, леди из меня так и не вышло.
– Алло?
При звуке знакомого низкого голоса мне сразу полегчало.
– Матиас? Ты сегодня вечером занят?
Глава 8
Не прошло и десяти минут, как Матиас вырулил на нашу стоянку. Ну да, он ведь живет у парка Чероки. Участок земли, где стоит наш офис, вплотную примыкает к парку, так что добираться Матиасу недалеко. Но чтобы так быстро здесь очутиться, он должен был выскочить из дома, едва положил трубку.
Вот вам, кстати, коренное отличие Матиаса от моего бывшего мужа, Эда. Стоит мне заикнуться Матиасу о какой-либо просьбе – и он мгновенно откликается. Даже не пришлось объяснять, зачем он понадобился мне сегодня. Матиас просто сказал:
– Сию минуту еду. – И так и сделал.
А вот Эд в подобной ситуации наверняка потребовал бы представит – чуть ли не в письменном виде – вескую причину, почему он должен "потакать очередной моей прихоти". Именно так Эд именовал мои просьбы – прихотями и блажью. Как, например, в тот вечер, когда я родила Даниэля. По моей прихоти – а также потому, что схватки у меня участились и повторялись через каждые десять минут, – я предложила немедленно поехать в больницу. Эд в тот момент смотрел сериал "Миссия невыполнима" и заявил, что в таком случае не узнает, в чем же заключалась эта самая миссия. Если бы в разгар нашей дискуссии у меня не отошли воды, моямиссия, возможно, вылилась бы в самостоятельное путешествие до больницы или же рождение Даниэля посреди гостиной. Однако, когда из меня закапало на персидский ковер перед телевизором, это стало тем самым доказательством, которое требовалось Эду, чтобы поднять зад с кресла.
Правда, душка?
Выглядывать в окно и высматривать Матиаса не было нужды. Дело в том, что Матиас ездит на потрепанном "БМВ" выпуска 1964-го, который, по его словам, реставрирует. Хотелось бы поверить, только он трудится над колымагой на протяжении всего нашего знакомства. И единственное, что отреставрировал, – то, чего этот драндулет, по-моему, отродясь не имел, – громкий вой. О своем скором прибытии колымага извещает издалека – за несколько кварталов.
Сегодня я впервые оценила зычный голос "БМВ". Главным образом потому, что мне не хотелось на потеху коллегам, вытягивая шею, высматривать Матиаса. Дорогие сослуживцы неминуемо решили бы, что я до смерти напугана. Дескать, бедняжка вынуждена постоянно коситься в окно, проверяя, не затаились ли в кустах убийцы. Но поскольку я знала, что услышу "БМВ" за десять кварталов, то была избавлена от этой жалкой участи.
Но от бурной реакции Барби на появление Матиаса меня бы не избавило ничто. Просто не поверите, как же шустро эта женщина умеет передвигаться! Прямо олимпийский резерв. Не успел Матиас сделать и пары шагов в мою сторону, как Барби выскочила из-за стола и ринулась к нему через всю комнату.
– Ух ты! При-ивет! – проворковала она.
Кажется, у бедняжки снова разыгралась астма. Очевидно, когда Матиас открывал парадную дверь, в помещение занесло огромное облако цветочной пыльцы. Барби вцепилась Матиасу в рукав:
– Да-авно не виделись, кра-асавчик!
Какой оригинальный подход. Особенно впечатляло то, что Барби виделась с Матиасом не далее как на прошлой неделе, когда он заезжал за мной, чтобы пообедать.
Наверное, именно поэтому сейчас его зеленые глаза смотрели на нее с таким недоумением. Матиас нерешительно кивнул:
– Д-да.
И все. Больше он ничего не сказал. Но Барби просияла. И, тряхнув платиновыми кудряшками, просипела:
– О да, это было так давно! (Астма разыгралась не на шутку. Прыснулась бы ингалятором, что ли.) О, Матиас, так хотелось бы видеть вас почаще. Если вы понимаете, что я имею в виду.
Судя по неприкрытому ужасу, исказившему лицо Матиаса, он прекрасно понимал, что Барби имеет в виду. С безмолвной мольбой он уставился на меня.
Я постаралась ответить бесстрастным взглядом. Разумеется, я знала, чего Матиас от меня хочет. Чтобы я подошла и спасла его. Но почему-то я не могла себя заставить это сделать. Несолидно как-то. Сразу вспоминалась школа: в ту пору, если твой кавалер заговаривал с другой девушкой, ты сразу бросалась к нему и заявляла о своих правах.
Возможно, в семнадцать лет такое поведение простительно. Но чтобы в сорок два?.. Дожив до моего возраста, понимаешь, что, если мужчина по-настоящему тебя любит, не имеет значения, сколько женщин вокруг него вьется. Все равно он останется с тобой. А если не любит, то сколько бы ты ни отгоняла от него других женщин – без разницы. Все равно уйдет.
Матиас перевел затравленный взгляд на Барби:
– Что ж, рад был повидаться…
После чего сделал шаг в мою сторону, но Барби не выпускала его рукав.
– Интересно, – прохрипела она, хлопая щедро накрашенными ресницами, – вам никто не говорил, что вы ужасно похожи на Фабио?
Недоумение в глазах Матиаса усилилось. Барби подалась ближе:
– Ну знаете, Фабио – тот шикарный мачо, чье фото на всех женских романах?
Я едва не поперхнулась. У Матиаса рост метр девяносто, широкие плечи, да и вообще для мужчины сорока одного года он в отличной физической форме. А еще у него зеленые-презеленые глаза, улыбка, от которой светится все лицо, и руки художника. Он и есть художник – преподает графику в школе искусств.
Но при всем том замечу: если Матиас похож на Фабио, тогда я – вылитая Шэрон Стоун.
Прежде всего, Матиас носит бороду – густую, аккуратно подстриженную, и я обожаю перебирать ее пальцами. Но вот Фабио с бородой я что-то не припомню. Более того, если верить этим самым обложкам любовных романов, у Фабио и на груди нет ни единого волоска. А у Матиаса, могу лично засвидетельствовать, на груди густая поросль, которую я, как вы уже догадались, тоже люблю перебирать пальцами.
По-моему, у Матиаса и Фабио нет ничего общего. Ну, естественно, за исключением того, что оба они – мужского пола. И у обоих густая шевелюра. Правда, если Матиас просто лохмат, то у Фабио роскошная грива до плеч.
Так как же Барби пришла к такому выводу? Даже Матиас казался озадаченным. Впрочем, возможно, он просто-напросто не имеет понятия, кто такой этот Фабио.
– Фабио, – повторил он. – Хм. М-да… – И, одарив Барби мимолетной улыбкой, снова двинулся в моем направлении.
Барби буквально преградила ему путь:
– Вы ведь знаете Фабио, правда? Он так на вас похож, так похож! Вы даже одеваетесь одинаково.
Любопытное наблюдение. На Матиасе были застиранные джинсы, темно-синяя фуфайка, видавшие виды башмаки и синий шерстяной джемпер. А Фабио, насколько мне помнится, на всех фото щеголяет в штанах, которые стягивают его теснее медицинского жгута, и без рубашки. Короче, Матиас и Фабио – близнецы-братья.
Прямо как я и Шэрон.
– У вас обоих такие широкие плечи, – кудахтала Барби, – такие мускулистые руки, такие…
Перечисляя достоинства Фабио, она поглаживала Матиаса – по плечам, рукам, груди. Кто знает, за что бы она ухватилась следом, но тут Матиас отпрянул:
– Барби, меня ждет Скайлер, так что…
И что вы думаете? Нахалка снова вцепилась в его рукав. На сей раз, увы, не сработало. Матиас с решительным видом двинулся ко мне.
У Барби появился выбор: выпустить его рукав – или же повиснуть на Матиасе и прокатиться с ветерком по натертому полу. К счастью для всех, она остановилась на первом варианте.
На лице Матиаса решимость сменилась облегчением, а вот Барби выглядела не на шутку разгневанной. Само собой, не на Матиаса. В жизни не видела, чтобы Барби злилась на особь мужского пола. Нет-нет, она вернулась к своему столу, уселась, обвела глазами комнату и свирепо набычилась – вы правильно догадались – на вашу покорную слугу. Я кожей ощущала ее прожигающий взгляд. Знакомое чувство. Барби частенько так смотрела на меня – с тех пор, как мы с Матиасом стали встречаться. Кажется, она полагает, что я заимела на него виды с того самого дня, когда он впервые зашел в "Кв. футы".
У нашей платиновой красотки напрочь вылетело из головы, что зашел он к нам, дабы выяснить, кто повинен в смерти его отца. А еще она забыла, что злодейкой-убийцей Матиас считал меня.
Может, я излишне щепетильна, только, на мой взгляд, подобный расклад не предвещает романтики. И хотя, признаюсь, на тот момент мне давненько не встречался по-настоящему привлекательный мужчина, однако я еще не дошла до точки, чтобы позариться на человека, который мечтает усадить меня на электрический стул.
Но вот Барби определенно сразу же положила на него глаз. За несколько дней до появления Матиаса она объявила, что намерена отхватить себе богатого муженька, и с самого начала стало ясно, что Матиас удовлетворяет ее требованиям.
Несколько раз я пыталась втолковать Барби, что Матиас вовсе не богач, каковым его многие считают. Семейным состоянием распоряжается его мать, и Матиас страшно горд тем, что сам себя обеспечивает. Он даже как-то сказал мне: "В жизни не брал ни цента у родителей, и впредь не собираюсь".
Но Барби, похоже, считает, что все это я говорю, лишь бы отбить у нее добычу. Да-да, она искренне верит, что я вторглась на территорию, которую она застолбила.
Мне, конечно, это очень неприятно. Пока я не начала встречаться с Матиасом, мы с Барби дружили. Наверное, это было почти неизбежно – ведь у нас с ней столько общего! Обе занимаемся недвижимостью, обе разведены, почти ровесницы (хотя Барби сразу же спешила уточнить, что ей всего тридцать девять, в то время как мне уже сорок два). У Барби двое детей: Дженнифер девятнадцать лет, а Шону – двадцать; как видите, почти как моим сыновьям.
В общем, я считала, что мы с ней подруги, однако стоило Матиасу заинтересоваться моей особой, как Барби в одночасье записала меня в злейшие враги.
Правда, я надеялась, что в данных обстоятельствах Барби забудет о вражде, но, видимо, ей мало того, что убийца явно избрал меня своей следующей жертвой. Она прожигала во мне дыры, пока мы с Матиасом не направились к выходу. Когда Матиас придержал передо мной дверь, Барби вскочила и удалилась на кухню, громко стуча каблуками. Я подавила вздох.
На встречу с Ирвингом-потрошителем мы поехали не на голосистом "БМВ", а на моем "терселе". Но за руль сел Матиас. Конечно, как независимой женщине девяностых, мне положено вцепляться в руль при первой же возможности, но я столько времени провожу в машине, разъезжая по делам, что радуюсь случаю побыть пассажиром.
Честно говоря, я надеялась уговорить Матиаса поехать со мной на Эшвуд-драйв, не уточняя, зачем именно он мне понадобился. Напрасные мечтания. Едва вырулив со стоянки, Матиас повернулся ко мне:
– Ну, Скай…
Матиас только недавно начал называть меня "Скай". И каждый раз я вспоминаю единственного известного мне типа по имени Скай. То был Скай Кинг. Если помните, так звали ковбоя из телефильма пятидесятых годов. Обладая разносторонними талантами, Скай Кинг мало того что пел, объезжал диких мустангов и ловил мерзавцев, – он еще и управлял самолетом. Видимо, дабы оправдать свое имя [4]4
Sky King– Король Неба (англ.).
[Закрыть].
– …так в чем проблема? – закончил он.
Я изобразила невинный взгляд:
– О чем ты?
Матиас расхохотался:
– Уж со мной-то не надо разыгрывать святую невинность! Ты отлично знаешь о чем. Зачем я тебе сдался? Проблема в типе, которому показываешь дом?
Несколько минут я собиралась с духом. И боролась с искушением. Ведь так просто было бы наврать Матиасу. Я могла сказать: да, этот тип в беседе по телефону отмочил какую-то пошлость, – и Матиас бы поверил. С легкостью. И разумеется, выбил бы дух из Ирвинга Рикля в первую же минуту встречи. Возможно, это не самое лучшее начало для знакомства с клиентом – отправить его в больницу, однако ни в одной из книжек серии "Сам себе психолог", которых я прочла немало, ложь не называли надежной основой для прочных отношений.
Вдобавок я припомнила, каково было мне самой, когда ловила на вранье своего бывшего супруга. О гибели Труди наверняка напишут в завтрашнем "Курьере", и как только Матиас это прочтет, сразу же смекнет, зачем он мне сегодня понадобился.
Так что, поборов соблазн, я рассказала Матиасу более-менее обо всем. О том, что случилось с Труди, о ее записке и о вопросах, которые задавали мне Солонка с Перечницей. И чем дольше я говорила, тем сильнее стискивал Матиас руль.
– Господи, Скайлер… – только и вымолвил он.
Глянув на его встревоженное лицо, я помимо воли поведала и о гипотезах Шарлотты из Страны Чудес. Будто считала их мало-мальски состоятельными. Я рассказала Матиасу, что, возможно, клиент продинамил Труди, или убийца шел за ней следом, или она вообще ни с кем не встречалась, а просто хотела сбежать с работы под благовидным предлогом.
Как ни странно, от теорий Шарлотты Матиасу стало не легче, чем мне.
– Так что, сам понимаешь, – подытожила я, – гибель Труди могла не иметь никакого отношения ко мне.
И Матиас тут же со мной согласился. Причем с такой готовностью, что я поняла: он не верит ни единому своему слову.
– Ты абсолютно права. Глупо делать скоропалительные выводы. – Он похлопал меня по руке. – Наверняка не о чем беспокоиться.
Я уже говорила, что не выношу, когда меня хлопают по руке? Я понимала, что Матиас хочет меня утешить, но ничего не могла с собой поделать. Когда меня так похлопывают, чувствую себя собакой, терпеливо дожидающейся объедков с хозяйского стола. Естественно, я отдернула руку.
Матиас испуганно покосился на меня. Я вымучила улыбку:
– Да я совсем не беспокоюсь. Ничуточки. Просто этот тип, которому я должна показывать дом, он… в общем, по телефону он показался мне каким-то странным. Вот я и подумала, что если ты свободен, то, может, мне лучше не встречаться с ним одной и…
К несчастью, в этот момент мы с Матиасом подъехали к дому на Эшвид-драйв и увидели, что на крыльце переминается человек. Голос мой сорвался.
На верхней ступеньке крыльца, засунув руки в карманы, подпрыгивал человечек сантиметров на десять ниже моих метра шестидесяти семи и килограммов на восемь легче моих шестидесяти пяти. Более того, ему идеально подходило имя Ирвинг Рикль. Лучшего его мамочка выбрать не могла.
На Ирвинге была рубашка в красную полоску, синие брюки в клетку, белые носки и черные парадные туфли с синими, в клетку, шнурками. Откуда я узнала, что носки белые? Очень просто. Клетчатые брюки Ирвинга были того самого фасона, который мои сыновья называют "рыболовными". По их мнению, это такие короткие штанишки, что, случись вам переходить в них реку вброд, вы даже манжеты не замочите. Я смотрела на Ирвинга, и не находила слов.
Заглушив мотор, Матиас тоже смерил Ирвинга взглядом:
– Да, и впрямь зловещий тип.
Либо Ирвинг только что проглотил шарик от пинг-понга, либо у него самый большой кадык, какой мне доводилось видеть.
Я прочистила горло:
– Не суди о книге по обложке. – Стыдно вспомнить, но именно так и сказала. Похоже, по части оригинальности Барби мне не соперница. – Помнишь, Тед Банди [5]5
Тед Банди– известный маньяк, один из трех убийц, послуживших прототипами Буффало Билла из фильма "Молчание ягнят". Обычно появлялся на улицах с чем-нибудь тяжелым в руках, и потенциальные жертвы предлагали ему помощь. Они сворачивали вместе в укромный закоулок, и Банди оглушал доверчивую спутницу своей ношей, а затем часами насиловал и мучил ее.
[Закрыть]с виду казался самым обычным человеком?
Зеленые глаза Матиаса слегка расширились, но он не ответил, неотрывно глядя на Ирвинга.
Я проследила за его взглядом: Ирвинг ковырялся в правом ухе карандашом.
Ну ладно, может, он и не совсем обычный.
Глава 9
Закончив ковыряться в ухе, Ирвинг убрал карандаш в карман рубашки. Я мысленно взяла себе на заметку никогда не одалживать у этого человека пишущие принадлежности. Ни-ког-да.
– Мистер Рикль? – Я протянула руку. – Я Скайлер Риджвей.
Моя улыбка мне самой показалась вырезанной из картона и налепленной с помощью клея.
Улыбка Рикля была не многим лучше. Она словно подрагивала по краям.
– Оч-чень р-рад п-поз-знакомиться. – Голос его тоже подрагивал. Как-то не похоже, что он рад. Такое впечатление, будто Ирвинг стоит в эпицентре землетрясения баллов в шесть-семь по шкале Рихтера.
И руку он пожимал не лучше, чем говорил. И что странно, после того, как мы с ним обменялись рукопожатием, рука Ирвинга почему-то продолжала трястись. Ну точно, маньяк!
Я представила Матиаса как своего "помощника", что, если разобраться, было чистой правдой. Мы с Матиасом все время друг другу помогаем. Но Ирвинг, кажется, усомнился. Его водянистые глазки недоверчиво задержались на моем друге.
Если ладонь Ирвинга была влажной и дрожащей, когда он пожимал моюруку, то подумать страшно, что с ней творилось, когда он обменивался рукопожатием с Матиасом, который казался рядом с ним великаном. Едва их ладони соприкоснулись, глаза Матиаса округлились. Он поспешно отдернул руку и, дождавшись, когда Ирвинг отвернется, вытер ее о джинсы.
– Ну, – радостно объявила я, – пойдем в дом?
Голова Ирвинга запрыгала вверх-вниз, а в такт голове – и адамово яблоко. Я снова одарила его картонной улыбкой и, отперев дверь ключом, жестом пригласила войти.
Чтобы это сделать, бедняга должен был миновать Матиаса, который стоял справа от меня. Ирвинг бросил на Матиаса взгляд, каким в фильмах ужасов беспомощные герои смотрят на типа в горнолыжных очках, вооруженного бензопилой.
И это хладнокровный убийца?
Впрочем, даже если этот человечек совершенно безобиден, я все равно была рада, что Матиас со мной. Пускай с виду клиент и не опасен, но кто знает? Ведь если бы все убийцы походили на убийц, никого бы не убивали, правда?
А еще я вспомнила, как где-то читала, что Альберт Десальво, он же Бостонский душитель, был необычайно застенчив. Тогда я страшно удивилась, ибо раньше полагала, что робость и тяга к убийствам – взаимоисключающие качества. Но оказывается, если человек застенчив, это вовсе не обязательно означает, что он не способен кого-то задушить.
И не факт, что на это не способен человек, щеголяющий в клетчатых штанишках. Более того, будь я маньяком, именно так и оделась бы. Дабы замаскироваться. Кому придет в голову опасаться коротышки в клетчатых бриджах? Черт возьми, да Ирвингу даже убивать никого не надо! Ему достаточно сообщить о своих намерениях, и потенциальная жертва окочурится от изумления.
Чем больше я над этим размышляла, тем больше укреплялась во мнении, что Ирвинг – идеальная кандидатура. Вспомните киношные детективы: злодеем всегда оказывался наименее подозрительный человек. Так что Ирвинг подходил по всем статьям.
И не будем забывать, что он позвонил мне вскоре после исчезновения Труди. Небось обнаружил подмену и решил все-таки прикончить кого надо. Может, и нервничает не потому, что робкий, а потому, что я спутала ему карты, приехав с Матиасом?
На беду, до всего этого я додумалась, когда демонстрировала клиенту чулан. Матиас остался в гостиной, ибо, сунув нос в чулан, явно пришел к тому же выводу, что и я, – троим здесь не развернуться.
Вот так я осталась наедине с Ирвингом. Впрочем, меня это не тревожило. Все шло своим чередом. Я показывала новые стеллажи и расписывала преимущества ящиков на роликах, что делала уже не раз, знакомя потенциальных покупателей с этим коттеджем.
Как вдруг Ирвинг сделал внезапное движение в мою сторону. У меня екнуло сердце.
И я тут же ощутила себя круглой дурой – ведь Ирвинг всего лишь хотел поскорее проскользнуть мимо меня, дабы получше рассмотреть ящички на колесиках, о которых я только что распиналась. Я даже посторонилась, чтобы клиенту не пришлось меня обходить, но сердце все равно стучало как бешеное.
– Оч-чень мило, – промямлил Ирвинг, выдвигая верхний ящик и возвращая его на место.
При звуке его голоса я невольно подскочила. И, чтобы загладить неловкость, поспешно двинулась к двери.
– Матиас? Будь добр, подойди сюда.
Как я ни старалась говорить непринужденно, Матиас, должно быть, уловил в моем голосе тревогу – и в один прыжок очутился рядом. Но тут же резко затормозил. И то хорошо – иначе я бы рухнула на бедного Ирвинга, а уж тогда в этом домике поднялся бы такой крик!
Итак, Матиас остановился, поглядел на меня, потом на Ирвинга, потом снова на меня. Клиент между тем развлекался с выдвижными ящичками. Сейчас он любовался нижним, нагнувшись и оттопырив клетчатую задницу.
– Оч-чень мило, – повторил он.
Матиас недоуменно посмотрел на меня:
– Скайлер?
Я покосилась на него и тут же отвела взгляд. Мне совершенно не улыбалось признаваться, что мой голос звучал испуганно, потому что я до смерти боюсь маленького человечка, который сейчас бормотал:
– Ну и ну, к-какие м-миленькие ящички!
Я прочистила горло и изрекла:
– Матиас, хочу показать тебе эти замечательные ящички. – И расплылась в идиотской широкой улыбке.
Всегда гордилась тем, что за словом в карман не лезу. Наверное, сейчас стоило бы слазить.
– Ящички? – тупо повторил Матиас. Посмотрел на Ирвинга, затем снова на меня. – Ящички?
Я радостно кивнула:
– И вдобавок на колесиках!
Во взгляде Матиаса я прочла нешуточные опасения, что это меня ему скоро придется возить на колесиках.
– Д-да, – неуверенно ответил он, теребя бороду. – И правда очень милые.
Я решила, что тема исчерпана, бочком выбралась из чулана и перевела дух. И почувствовала себя еще большей идиоткой, когда следом за мной вылез Ирвинг. В ярком солнечном свете я получше разглядела человечка и заметила то, что прежде упустила. К примеру, что на нем галстук-бабочка в горошек. И чернильные пятна на манжетах рубашки. А резинки на носках явно пришли в негодность и жалко обвисли вокруг тощих лодыжек.
Но я все равно не готова была оказаться наедине с ним в замкнутом пространстве. Значит, буфетную и вторую кладовку придется исключить или же показывать их издалека, стоя в холле.
Наверное, я здорово устала. И вдобавок события минувшего дня выбили меня из колеи сильнее, чем я сознавала, вот и испугалась безвредного гнома.
Теми же причинами, видимо, объяснялось и мое поведение в последующие несколько минут. Я и оглянуться не успела, как набросилась на Ирвинга с вопросами. Нет-нет, не подумайте, я не спросила его в лоб: "Кстати, а не вы ли, случаем, вчера укокошили бедняжку Труди?" – просто, когда мы всем гуртом потрусили в столовую, я обратила его внимание на диванчик в оконной нише и как бы между прочим поинтересовалась:
– Кстати, мистер Рикль, вы знакомы с Труди Дермот?
Я хотела, чтобы это прозвучало небрежно, но, видимо, не получилось, поскольку Матиас резко дернул косматой головой.
Ирвинг скосил на меня водянистые глазки:
– Тр… Труди… как-как?..
Я старательно наблюдала за его реакцией, но ничего интересного не заметила.
– Труди Дермот. Риэлтор из моего агентства. Я подумала, может, вы с ней общались?
– Н-нет, в-вряд ли. – Ирвинг опустился на колени и с интересом принялся изучать ящик под сиденьем диванчика.
– Да? Ну ладно… Я просто так спросила. Вчера кто-то позвонил в офис, и Труди взяла трубку, вот я и подумала… – Я замялась, подбирая слова. Могла бы не напрягаться: старину Ирвинга куда больше интересовали внутренности диванчика, чем мои бредни.
Либо этот малый заслуживал "Оскара", либо имя Труди и впрямь ни о чем ему не говорило. Хотя – при этой мысли я содрогнулась, – может, он и не знал ее имени. Кто сказал, что убийца первым делом выясняет у жертвы, как ее зовут?
Чувствуя на себе взгляд Матиаса, я как ни в чем не бывало продолжала:
– Мистер Рикль, а где вы работаете?
Наверное, сейчас у меня вышло вполне непринужденно, поскольку гном даже не поднял головы. Поправляя диванные подушки, он рассеянно ответил:
– У меня фирма по ремонту компьютеров.
– Правда? Как интересно. Ну, раз вы владелец фирмы, то, наверное, сам себе хозяин, да? Приходите на работу и уходите когда вздумается…
Гном резко обернулся, в водянистых глазках застыл ужас. Кажется, я его оскорбила.
– Ну что вы! Там же только я и секретарша, так что отлучаться никак нельзя… Я даже обедаю на работе!
Так, придется распрощаться с надеждой, что Ирвинг в разгар рабочего дня шастает где пожелает и вполне мог встретиться с Труди. Конечно, не исключено, что он говорит неправду. Убийцы наверняка не прочь порой приврать.
– Значит, вы хотите сказать, что никогда не отлучаетесь с раб…
Но тут меня перебил Матиас:
– Скайлер, тебе не кажется, что пора показать мистеру Риклю второй этаж? По-моему, это самая живописная часть дома.
Я удивленно вскинула брови. Насколько мне известно, Матиас здесь никогда прежде не бывал.
А любимый продолжал:
– Уверен, что мистеру Риклю не терпится взглянуть на второй этаж.
Я присмотрелась к Ирвингу. Вид у него и впрямь какой-то нетерпеливый, но связано ли это со вторым этажом?..
Тут до меня дошел замысел Матиаса. Он пытался дать мне понять, что пора закругляться с расспросами и заняться тем, зачем мы все сюда пришли.
– Ну конечно! – воскликнула я. И устремилась наверх.
По идее, с этого момента мне следовало бы сосредоточиться на своих служебных обязанностях и согласиться с Матиасом, что подвергать беднягу допросу – явный перегиб. Но, к сожалению, у меня есть одно свойство. Я не терплю, когда мне указывают, что делать. Даже если указывают справедливо. А особенно мне не по душе, когда в роли наставника выступает мужчина. Глупо, конечно, но этот комплекс – осложнение после многолетнего брака с Эдом.
Мы с Эдом поженились в начале семидесятых, незадолго до того, как развернулось движение за равноправие женщин. Наверное, наша свадебная церемония была в Америке одной из последних, где в числе обетов прозвучало слово "повиноваться". И пусть в это трудно поверить, тем паче в свете моего недавнего признания, но долгие годы я воспринимала этот обет всерьез. Разумеется, узнай я вовремя, что Эд не воспринял всерьез клятвы в верности до гроба, – повела бы себя несколько иначе.
Но об этом я узнала не сразу, а посему большую часть своей замужней жизни выполняла приказания. И чертовски устала. В конце концов я, конечно, смекнула, что на самом деле Эду нужна не семья, а взвод. Или, к примеру, небольшая латиноамериканская страна, которой он бы правил с помощью железного кулака.
