Текст книги "Наследница по кривой"

Автор книги: Тьерни Макклеллан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Глава 22

Спальня Шарлотты была столь же идеально опрятной, как и гостиная. Тюлевые шторы, кружевное покрывало – такие спальни обычно показывают в рекламе стиральных порошков. Но сейчас интерьер мало занимал меня. Мое внимание было приковано к коду из трех цифр, выбитому под крышкой автоответчика. Четыре-восемь-восемь.

Легко запомнить.

Выходит, убийца Эфраима Кросса мог преспокойно позвонить на автоответчик Шарлотты, выслушать сообщение, оставленное Эфраимом в ту среду (несомненно, Кросс предлагал любимой встретиться в парке Чероки), а затем стереть сообщение. И все это он проделал со своего телефона, даже близко не подъезжая к дому Шарлотты.

У меня не мог не возникнуть вопрос:

– Скажи, кто у тебя бывал с тех пор, как ты купила эту штуковину?

Она глянула на меня так, словно я попросила пересказать наизусть телефонный справочник.

– Да автоответчик у меня уже пять месяцев. Нелегко припомнить каждого, кто ко мне заходил.

Но я не собиралась сдаваться.

– Шарлотта, ты украла мое имя, номер моей социальной страховки, фотографию из моего бумажника и бог знает что еще. И теперь ты отказываешься напрячься и вспомнить? Ради меня?

Я обращалась к Шарлотте с просьбой, не более того. Но, как я уже упоминала, неделя выдалась тяжелая, поэтому, вероятно, в голосе прозвучала невольная угроза.

Она вздрогнула и отшатнулась.

– Ну… как-то заезжал Джарвис, чтобы забрать бюллетень по недвижимости, который я по ошибке прихватила домой.

Так-так. Это уже интересно.

– Джарвис был здесь?

– В моей спальне? О боже, нет! – Шарлотта пришла в ужас от такого предположения.

Я ее понимала: Джарвис в спальне – это просто кошмар!

– Сюда он точно не заходил, – торопливо продолжала Шарлотта. – Насколько я помню, он вообще дальше столовой нигде не был. Я оставила бюллетень там, на столе, поэтому просто вручила его Джарвису, и он уехал.

– Значит, Джарвис все время был у тебя на виду?

Шарлотта энергично закивала, ее волосы – точь-в-точь как у Алисы из Страны Чудес – зашелестели.

– Все время, – подтвердила она.

Если Шарлотту не подводила память, Джарвиса придется исключить из списка подозреваемых.

– Вспомнила, – встрепенулась Шарлотта. – Барби заходила несколько раз – одолжить украшения, а потом чтобы их вернуть. – Она указала на шкатулку, стоявшую на туалетном столике.

– Она оставалась здесь одна?

Шарлотта кивнула.

– Возможно. Я могла отлучиться к детям. Но на секунду, не больше.

Секунды Барби вполне хватило бы.

Я старалась не обнаружить своих эмоций. Сидела, замерев, на девственной постели с таким видом, словно слушаю пересказ фильма. Не имеющего никакого отношения к реальности, про людей, абсолютно мне неведомых.

А на душе становилось все муторнее.

Барби ничего не стоило узнать код и передать его Матиасу. Они вместе могли перехватывать сообщения с автоответчика Шарлотты.

Я сглотнула, чтобы быть уверенной, что голос меня не выдаст.

– Как насчет Леонарда?

Если муж Шарлотты прослушал хотя бы одно сообщение, то у него был сильнейший мотив прикончить Кросса.

– О боже, нет! – пискнула Шарлотта возмущенно. Даже предположение о том, что наш босс мог наведаться в ее спальню, не столь сильно шокировало мою подругу. – С тех пор как мы расстались, Леонард никогда не бывал в этом доме. И уж тем более не заходил сюда!

Шарлотта была в ужасе: и как только такое могло прийти мне в голову! Очевидно, с ее точки зрения, спать с чужим мужем допустимо, но с собственным – ни за какие коврижки.

Она продолжала трясти светловолосой головой.

– Леонард приезжает, забирает детей – и все.

Значит, если исключить Джарвиса и Леонарда, остается лишь команда Барби—Матиас.

Во рту у меня пересохло, как в пустыне Сахаре. Позарез требовалась кола. Немедленно. Но как-то неловко в такой драматический момент гонять Шарлотту к холодильнику.

Упоминание о бывшем муже вернуло Шарлотту к реальности. Она глянула на часы.

– О боже! Гм, Скайлер, Леонард должен приехать с минуты на минуту за детьми. Он взял выходной, чтобы отвезти их в зоопарк. – Шарлотта часто заморгала, а потом выпалила на одном дыхании: – Ты… гм… ничего ему не расскажешь, а? – Голосок робкой мышки снова звучал так, словно она находилась в эпицентре землетрясения.

Я замерла, набираясь решимости. Врать Шарлотте я не хотела.

– Ему не скажу, – заверила я. – Но полиции – непременно.

Шарлотта восприняла эту новость, мягко говоря, без энтузиазма.

– Не-е-ет! – взвыла она. – Ты не сделаешь этого! Я потеряю детей! Ради бога, Скайлер, я-то думала, что, если все объясню, ты поймешь. Скайлер, так нельзя…

Шарлотта не переставала меня изумлять. Неужто она и впрямь полагала, что я выслушаю ее исповедь, скажу спасибо и уберусь восвояси? Неужто она надеялась, что все будет так просто?

– Послушай, ты не потеряешь детей. В наше время никто не лишает матерей родительских прав только за то, что они, расставшись с мужем, встречаются с другим мужчиной…

– Издеваешься? – взвизгнула Шарлотта. – Так происходит сплошь и рядом! Сколько раз видела в "Днях нашей жизни", и в "Молодых и беспокойных", и…

Когда Шарлотта начала перечислять названия мыльных опер, я была на полпути к двери, но притормозила. Похоже, не имело смысла объяснять ей разницу между телевизионным сериалом и реальной жизнью. Поэтому я зашла с другой стороны.

– Шарлотта, успокойся и выслушай. – Мой голос звучал очень ровно. С удивлением я обнаружила в себе невероятные запасы терпения. – Человек погиб. Ясно? Убийца разгуливает на свободе. До тебя дошло? Мы должны все рассказать полиции, иначе его никогда не поймают!

Хотя не исключено, что вместо убийцы полиция поймает меня. Объяснять это я не стала, но сама не забывала.

До двери добраться мне так и не удалось – Шарлотта вцепилась в мою руку.

– Скайлер, пожалуйста, не впутывай меня, ладно?

Я покачала головой. И – признаю, это было проявлением бессердечия с моей стороны – сказала первое, что пришло в голову:

– Ты же впутала меня.

Отправиться в полицию я была твердо намерена немедленно, но одно пустяковое обстоятельство заставило меня остановиться как вкопанной на крыльце Шарлотты.

Рядом с моей «тойотой» затормозил мышиный отель.

Мое сердце принялось отбивать соло на барабане.

Думаю, могу с уверенностью утверждать, что в тот момент оно билось исключительно от страха. А не от чего-нибудь еще.

Я бы прошла мимо Матиаса, не сказав ни слова, но он схватил меня за руку.

– Скайлер, я искал тебя дома и в агентстве, и в конце концов позвонил твоим сыновьям. – Хватка на моей руке стала крепче. – Послушай… мне все равно, что ты думаешь, но… после вчерашнего нам надо поговорить.

Я выдернула руку:

– Не надо.

Шарлотта с крыльца наблюдала за нами. Наверное, она бы бросилась за мной к машине, продолжая умолять, но постеснялась при постороннем.

Тут Матиас заметил ее.

– Но ты по крайней мере скажешь, что удалось вытянуть из нее?

Мой ответ был кратким и исчерпывающим:

– Не надейся.

Его глаза приобрели изумрудный оттенок. Потемнели от гнева?

– Послушай, Скайлер…

Уж не угроза ли послышалась в голосе Матиаса?

Мне вдруг стало зябко. И тут к дому подрулил еще один автомобиль. Леонард! Слава богу…

Наверное, родственники, которые не виделись долгие годы, не приветствуют друг друга с таким энтузиазмом, с каким я кинулась навстречу бывшему мужу бывшей подруги.

– Леонард! – завопила я. – Какая радость!

Леонард определенно не считал меня своей потерянной родственницей. Скорее всего, он счел, что я тронулась умом.

– А, привет, – неуверенно произнес он, бросив смущенный взгляд на Матиаса.

Я ухватила его за локоть. Сделать это было не очень легко, потому что стоило Леонарду выйти из машины, как он, по обыкновению, начал дергаться: подтягивал манжеты, разглаживал рубашку и проводил рукой по волосам – и все одновременно. Однако его суетливость мне не помешала: я повисла на его локте и светским тоном прощебетала, вымученно улыбаясь:

– Знаешь, вернусь-ка я с тобой в дом, ладно? Забыла Шарлотту кое о чем спросить.

Например, как скоро она сможет вызвать полицию?

Леонард глянул на меня так, словно я разгуливала в нижнем белье поверх одежды, но с локтя меня не стряхнул. Наверное, мой вес его немного усмирил, потому что, пока мы ковыляли к дому, он ни разу не дернулся.

Матиасу же я бросила через плечо:

– Я позвоню тебе, хорошо?

Матиас и бровью не повел. И не уехал. Он шагал следом за мной и Леонардом, приговаривая на ходу:

– Ладно, Скайлер, я подожду, пока ты там закончишь. Мне очень нужно с тобой поговорить…

Моя улыбка из вымученной превратилась в испуганную. Отвязаться от Матиаса оказалось сложнее, чем я думала. Он что-то заподозрил? Почуял, что закончить мне осталось лишь одно дело – без обиняков побеседовать с полицией?

Мы вошли в дом. Судя по всплескам, доносившимся из ванной, дети Аккерсенов, разделавшись с рисовой кашей, отправились мыть руки.

Стоя у подножия лестницы, я мучительно соображала, о чем бы спросить Шарлотту.

– Э-э, Шарлотта, я вернулась, чтобы спросить… Давно хотела узнать, но… э-э…

Она неуверенно глянула на мужчин, судорожным жестом поправила светлые волосы и пробормотала:

– Про автоответчик?

Я заметила, как у Леонарда перехватило дыхание.

– А что случилось с автоответчиком?

Удивительно, но, задавая этот вопрос, Леонард перестал дергаться.

Я уставилась на него. С одной стороны, хорошо, что Леонард больше не смотрит на меня как на чокнутую. А с другой стороны, плохо, что теперь он смотрит на меня как на мерзкую гадину, которую с удовольствием раздавил бы каблуком.

Даже уши его выглядели разгневанными.

Шарлотта, должно быть, не раз видела мужа в таком состоянии. Ее и без того вытаращенные глаза трижды увеличились в размере, и она залепетала:

– О, гм… Леонард, ничего особенного. Мы со Скайлер… мы просто хотели разобраться, как работает мой автоответчик. И все.

Лицо Леонарда стало таким же бледным, как и у Шарлотты. Прищурившись, он впился в меня взглядом. Я не отвела глаза, вспомнив вдруг – с некоторым опозданием, – что говорила мне Шарлотта несколько месяцев назад.

Автоответчик покупал не кто иной, как Леонард!

О боже…

Неужели я только что прогуливалась под руку с убийцей?!

Ситуация вдруг предельно прояснилась: властный и ревнивый муж, каким был, по всей видимости, Леонард, наверняка запомнил код, прежде чем вручил аппарат Шарлотте. Вероятно, этим и объяснялась внезапная щедрость старины Леонарда, когда он предложил жене оборудовать ее рабочее место. Он не мог подарить ей один лишь автоответчик. Шарлотта сообразила бы, что таким образом он намерен следить за ней. С целью выяснить, встречается ли она с другим мужчиной.

Слушая, как Донни и Мэри чистят зубы на втором этаже, я вспомнила кое-что еще. Перед тем как в нас с Матиасом стреляли, мы разговаривали с Леонардом и поведали ему, что расследуем убийство.

В моей груди теперь наяривал не один барабан, а целый оркестр ударных инструментов. В тот день у Леонарда было достаточно времени, чтобы, свозив Шарлотту за водительскими правами, вернуться к агентству и напугать нас с Матиасом до смерти.

Впрочем, хотел ли он нас всего лишь напугать? Возможно, дружище Леонард просто дрянной стрелок. И его намерением было не напугать, а убить нас.

Барабанный бой загремел в полную силу, когда Леонард сунул руку в карман пиджака и выхватил пистолет.

– Вычислила меня, да? – произнес он.

Для человека с избытком нервной энергии Леонард держал пистолет на удивление твердо.

Я пожала плечами и довольно равнодушно ответила:

– Да нет, ни о чем таком даже не помышляла…

Похоже, Матиас тоже не утруждал себя размышлениями, когда внезапно бросился на Леонарда, чтобы отнять пистолет.

И Леонард выстрелил… Когда Матиас падал, держась за ногу, он, наверное, закричал, но я не слышала. Крик Матиаса потонул в сдвоенном вопле – моем и Шарлотты. Мы заголосили одновременно.

К нашему визгу добавился крик отпрыска Аккерсенов, появившегося на лестничной площадке. Маленького Донни, должно быть, ждет столь же успешная музыкальная карьера, как и у его тезки Осмонда. Для восьмилетнего ребенка у мальчика оказались необычайно мощные легкие.

Леонард дернул головой в сторону сына, и в этот момент я замахнулась моей безумно дорогой сумкой от Дуни и Бэрка – той, что не выпускаю из рук и из-за которой чуть не стала параноиком, – и врезала Леонарду по запястью.

Впервые в жизни я порадовалась тому, что таскаю с собой столько косметики. Сумка весила не менее пяти кило. Также впервые в жизни я почувствовала, что деньги, потраченные на это кожаное сокровище, не пропали зря.

Пистолет выпал из руки Леонарда, стукнулся о деревянный пол и закатился под стул в столовой.

И тут Шарлотта, Леонард и я всем скопом бросились за ним.

Полагаю, у меня были все шансы опередить Леонарда: он находился от пистолета чуть дальше, чем я. Другое дело Шарлотта. Когда я изо всех сил «дуни-бэркнула» по запястью ее мужа, она стояла к двери столовой ближе всех.

Думаю, именно по этой причине Шарлотта первой добралась до оружия. И несколько лет разницы в возрасте тут ни при чем.

Когда Шарлотта подняла пистолет, оркестр в моей груди загрохотал с новой силой.

Глава 23

На секунду мне почудилось, что все мы, обезумев, затеяли детскую игру «море волнуется». Причем водит Шарлотта с оружием в руках, а мы с Леонардом как ползли на четвереньках за добычей, так и застыли на месте. Шарлотта, крепко сжимая пистолет, поднялась на ноги и обернулась к нам. Я с замиранием сердца наблюдала за ней.

Матиас тоже смотрел на Шарлотту, но он играл не по правилам. Бедный Матиас вовсе не замер на месте. Он извивался на полу, держась за ногу. От жалости у меня сжималось сердце.

– Шарлотта… – начала я. Я собиралась довести до ее сознания, что Матиасу необходима помощь, и немедленно, но мой голос перекрыл рык Леонарда.

– Шарлотта! – заорал он. – Отдай мне пистолет! Сейчас же!

Похоже, этот малый привык раздавать жене указания. На лице Леонарда не наблюдалось и тени сомнения в том, что Шарлотта ему подчинится. Честное слово, протягивая руку за оружием, он даже улыбался.

Что касается Шарлотты, то она выглядела совсем ошарашенной. Она посмотрела сначала на Леонарда, потом на меня и наконец на пистолет, словно изумляясь, как он оказался в ее руке.

Очень медленно Шарлотта повела рукой.

В направлении Леонарда.

Неужто она отдаст ему оружие?

– Шарлотта, нет! – вмешалась я. – Ради бога…

Больше я ничего не успела сказать. Леонард, вскочив на ноги, заорал:

– Заткнись, сука!!!

Он не отрывал глаз от пистолета в руке жены, но я не сомневалась: его замечание относилось непосредственно ко мне. Однако, судя по реакции Шарлотты, можно было подумать, что Леонард орал на нее. Она слегка вздрогнула, и ее губы побелели.

Леонард быстро шагнул к Шарлотте. Замер. Качнулся на каблуках. Я наблюдала за ним, судорожно глотая слюну. Неужто готовится к прыжку?

Леонард продолжал раскачиваться.

– Шарлотта, я серьезно… – Его голос дрожал от ярости. – Отдай этот чертов пистолет. СИЮ МИНУТУ!

Шарлотта моргнула.

Затем сделала маленький шажок – назад. Подняв пистолет, она твердо нацелила его в грудь мужа.

– Леонард, – произнесла Шарлотта. – ЗАТКНИСЬ.

Кроткая мышка вышла из себя!

Глаза Леонарда стали круглыми.

А мне, с тех пор как Шарлотта схватила пистолет, впервые удалось перевести дух. Я начала подниматься, испытывая громадное облегчение, и тут поймала взгляд Шарлотты.

Пожалуй, волна облегчения накатила на меня преждевременно.

Стоя на коленях, я смотрела на Шарлотту и читала ее мысли. Направив пистолет на мужа, она вспоминала о том, что Леонард сделал с Эфраимом Кроссом.

С человеком, который ее любил.

– Эй, Шарлотта… – Я постаралась, чтобы голос звучал как можно более буднично, что было нелегко в столь экстраординарных обстоятельствах. – Ты ведь не сделаешь того, о чем потом станешь жалеть…

Не уверена, что Шарлотта вообще меня слышала. Зато в ту же секунду она услышала иные звуки. Шум на лестничной площадке нарастал.

Маленький Донни теперь демонстрировал не только невиданный объем легких, но и удивительную способность тянуть одну ноту. К брату присоединилась и Мэри:

– Мама! Мамочка! МА-А-МА-А!

Шарлотта словно очнулась, крепче сжала пистолет и сделала глубокий прерывистый вдох.

– Дети, все в порядке! – крикнула она. – Оставайтесь на месте! Я скоро к вам поднимусь!

Я почувствовала, что могу немного расслабиться. Шарлотта не станет ни в кого стрелять в присутствии детей.

Особенно в их отца.

Хотя он более чем заслуживал пули.

Теперь Шарлотта смотрела на меня.

– Вызови полицию, Скайлер, – приказала она. – И «скорую». Быстро!

Что и требовалось доказать. Дайте забитой женщине заряженный пистолет, и ее уверенность в себе возрастет до невероятных размеров.

Высокая самооценка Шарлотты, обретенная всего несколько минут назад, проявилась в полной мере, когда за Матиасом приехала «скорая». К тому времени я стояла на коленях рядом с Матиасом. Он то впадал в забытье, то приходил в себя, а я прижимала полотенце, добытое на кухне, к его ноге, пытаясь остановить кровотечение. При виде такого количества крови даже я онемела, но Шарлотта была великолепна. Она принялась орать на фельдшеров, стоило им выйти из машины.

– Эй! Быстрее, чтоб вас! Здесь раненый! Пошевеливайтесь! – Полиция еще не приехала, так что Шарлотта понукала медиков с пистолетом в руке, направленным на Леонарда.

Не верьте тем, кто утверждает, что робкой мышке никогда не превратиться в грозную львицу!

Разумеется, уверенность Шарлотты в своих силах только укрепилась, когда Леонард исчез из ее жизни. Леонард, что не удивительно, проводит теперь свои дни за решеткой.

Что касается Матиаса, то он проводит свои дни в больнице. По словам докторов, пуля прошла сквозь мягкие ткани, не нанеся непоправимого вреда, однако Матиас некоторое время еще будет пребывать в неподвижности.

В целом это вовсе не так уж неплохо. Теперь у нас есть время поговорить. И лучше узнать друг Друга.

Пока мы с Матиасом узнаем друг друга, Шарлотта крепчает на глазах. Прошло три недели с тех пор, как мы разобрались с Леонардом, и вчера, когда клиент начал орать на нее по телефону из-за того, что его закладная не была принята, Шарлотта гаркнула в ответ: "Послушай, зануда, я не виновата в том, что у тебя не хватает денег на шикарный дом!"

И бросила трубку.

Шарлотта также становится все откровеннее насчет своих отношений с Леонардом. Этот тип был далеко не таким любящим мужем, каким себя преподносил. Ревнивый и властный, он не выпускал Шарлотту из вида все время, пока они были женаты. Он ее не бил, но подавлял морально, внушая бедной Шарлотте, что ей никогда не стать самостоятельной. Переехав из дома родителей в дом мужа, Шарлотте неоткуда было набраться ума-разума. Ведь всю жизнь ее кто-нибудь опекал.

Теперь я понимаю, что Шарлотте потребовалось все ее мужество, чтобы пойти на разрыв. И даже уйдя от мужа, она не была уверена, по ее собственному признанию, что сможет прожить одна. Тем более что старина Леонард стремился задавить на корню ее стремление к независимости.

– Если мне нельзя было доверить даже управление машиной, – поведала мне Шарлотта вчера, – как же, черт возьми, я смогла бы обеспечить себя и детей?

Ах да, Шарлотта теперь чертыхается и даже употребляет кое-какие выражения покрепче. Она определенно становится необузданной женщиной.

Полагаю, Эфраим Кросс, царствие ему небесное, обнаружил эту необузданность раньше всех.

Теперь, когда Леонард в тюрьме, Шарлотта, похоже, начинает понимать, какая она на самом деле сильная. Она также понимает, как сильно нуждаются в ней ее дети. Хотя Донни и Мэри чувствуют себя лучше, чем можно было предположить, не думаю, что в тот день они лишь по чистой случайности звали только одного человека – «мамочку»! По словам Шарлотты, Леонард всегда был слишком занят, чтобы стать хорошим отцом. Так что дети в отсутствие папы выглядят даже более счастливыми, чем прежде.

Кроме того, сто тысяч долларов неплохо помогли Шарлотте разобраться с финансовыми проблемами. Мы с ней пришли к соглашению. Хотя я отлично понимала, что не должна брать этих денег, – Кросс определенно оставлял их не мне, – Шарлотта настояла на том, чтобы я получила мои обычные риэлторские комиссионные – семь процентов. Думаю, их можно назвать надбавкой за риск.

Что я могла ответить на ее предложение? Ничего, кроме "большое спасибо, не откажусь".

Слушая откровения Шарлотты, я также придумала, что сказать моим сыновьям, Даниэлю и Натану. Наверное, истинная правда: если тебя все время опекают, ты навсегда останешься ребенком. История отношений Шарлотты и Леонарда побудила меня заявить мальчикам, что они могут больше не рассчитывать на помощь матери в латании пробоин и затыкании дырок. Я наотрез отказалась выдавать им впредь деньги на продукты, кроссовки и прочее.

Их стоны услышали бы аж в штате Теннесси.

Получается, что я записала сыновей в школу выживания. Надеюсь, они ее окончат.

У меня есть и другие надежды.

Связанные с Матиасом.

Я провожу немало свободного времени у его больничной койки. Конечно, стараясь подгадывать свои посещения так, чтобы не столкнуться ненароком с его матерью.

Мы с ней уже как-то столкнулись. Думаю, мне надолго хватит впечатлений.

Случилось это в холле больницы: Харриет выходила из лифта, а я в него заходила. Увидев меня, Харриет немедленно напряглась, и я догадалась, что эту даму не очень-то тронула забота, которую я проявляла о ее сыне.

Харриет сначала холодно уставилась на меня, потом на воздушные шарики, которые я держала в руке, – я принесла дюжину разноцветных шариков, и на каждом было написано: "Выздоравливай!" Затем перевела ледяной взгляд на пакет, который был у меня в другой руке: книги и журналы для Матиаса. А потом уже Харриет в упор меня не видела. В основном по той причине, что ее глаза превратились в очень узкие щелки.

Я попыталась не принимать близко к сердцу поведение Харриет. Пока морщины между бровей и у рта этой дамы становились все резче, угрожая превратиться в траншеи, я улыбнулась со всей благожелательностью, на какую была только способна, учитывая обстоятельства, и бодро солгала:

– О, миссис Кросс, как приятно снова увидеться!

В ответ ни слова. Она даже не удостоила меня кивком.

Подозреваю, что если бы у Харриет была при себе булавка, плакали бы мои шарики.

Похоже, миссис Кросс до сих пор сомневается в том, что не я крутила роман с ее покойным мужем. Уж если человеку что-нибудь втемяшится в голову, его трудно разубедить.

Правда, Матиас, в отличие от его мамочки, жаждет избавиться от некоторых навязчивых идей. Теперь он любит повторять, с нежностью глядя на меня: "Знаешь, Скайлер, я ни секунды тебя не подозревал".

Пока я успешно противлюсь искушению напомнить ему его первые слова, обращенные ко мне, и в ответ твержу то же самое. Про то, как я никогда его не подозревала. Ни секунды. Ни тысячной доли секунды.

Думаю, мы оба знаем, что привираем, – так, самую малость. Я также думаю, что мы оба знаем, что между нами происходит нечто особенное.

Когда я не навещаю Матиаса и не работаю, то запускаю видеокассету с Джейн Фондой. Но теперь, пока мисс Фонда гоняет меня, я больше не изобретаю способы ее умерщвления. На мой взгляд, убийство слишком ужасная вещь, чтобы быть темой для шуток.

Нет, теперь, нагибаясь, приседая, дрыгая ногами и прыгая до седьмого пота под отрывистые команды Джейн, я думаю совсем о другом.

Доктора говорят, что Матиаса выпишут из больницы не ранее чем через две недели, после чего ему придется пройти курс физиотерапии. Полагаю, у меня достаточно времени, чтобы сбросить три кило.

И тогда, если мы с Матиасом все-таки станем встречаться, – не постесняюсь добавить: в любом смысле этого слова – я буду выглядеть точно так же, как на моей воспитательной фотографии. Которую, между прочим, Матиас мне до сих пор не отдал.

Так что убийств я больше не планирую.

Теперь у меня иные замыслы.