Текст книги "Связанные судьбой (ЛП)"
Автор книги: Тэмми Блэквелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
– Откуда ты знаешь?
– Потому что иначе ты бы раньше нашел меня. – Слова прозвучали претенциозно, но я была уверена, что если бы Алекс был ближе, он бы не задумываясь пришел на помощь.
– Не совсем, – сказал он. – Ты была не в бухте и не в лагере. Мы нашли тебя недалеко от дамбы.
От дамбы? Это же в пяти милях от Пеликаньей бухты, притом в совсем другую сторону.
– И ты еще говоришь, что я не дура.
Я бы не услышала его смех, если бы не прижалась ухом к его груди.
– Ты очень умная девушка, но твой топографический кретинизм налицо.
Я поднялась на локтях и заглянула ему в лицо. Жалко было отрываться от тебя, но оно того стоило.
– Но вы не были в Пеликаньей бухте.
– Неа, не были.
– Почему? Где вы находились?
Если он и подумал, что я слишком любопытная, то этого не показал.
– Нам подсказали, что если мы задержимся здесь на полнолуние, у нас могут возникнуть проблемы. Поэтому мы с Лиамом поехали на другой берег реки. Хэйганы никогда не заходят так далеко. Когда мы возвращались назад, я заснул и увидел, как ты покрываешься инеем где-то под корягой.
Он провел большим пальцем по моим губам, и я представила, как он видит вчерашние синие замерзшие губы, вместо этих, которые дрожат от его прикосновения.
– Подсказали? Кто?
– Неважно.
Он притянул мое лицо к своему, тем самым практически закончив наш разговор. Его руки заскользили вниз по моим плечам, в то время как я целовала его щеки, его глаза, его уши, его шею. Моя рука скользнула под его футболку, все еще желая этого тепла, он застонал и, схватив меня, перекатился по кровати, чтобы оказаться сверху. Он также прошелся губами по моему лицу, и мое дыхание ускорилось. Я, кажется, не контролировала свои руки на гладкой коже спины Алекса. Затем Алекс поднял голову и начал говорить со стеной:
– Тебе не обязательно сидеть там и подслушивать, как изврат. Сходи прогуляйся, покатайся по округе, может, даже найди себе девчонку. – Мое сердце екнуло от выражения его лица. – Пожалуйста, Лиам.
Через пару секунд послышался звук захлопывающейся двери.
– А теперь... – сказал Алекс – На чем мы остановились?
– На смерти от стыда?
– Нет, это было позднее.
Он положил ладони мне на щеки, которые еще горели.
– Ты такая милая, когда краснеешь.
– Ты знал, что он подслушивает, – обвинила его я.
– Да, но мне все равно.
Он продолжил исследовать мое лицо.
– А мне нет, – сказала я, отталкивая его.
– Почему?
Помимо неловкости оттого, за чем нас поймали? Как насчет того, что я отчетливо представляла выражение полного отвращения на лице Лиама? Или что я совсем не хотела, чтобы этот человек со своей сердитой мордой даже близко подходил к моей личной жизни?
Конечно, Алексу я всего этого сказать не могла. Он считал своего брата очень крутым.
– Я думаю, что твой брат меня ненавидит.
И это я еще сильно сгладила факты.
– Он грубоват, извини за это. Это все потому, что на улице теплеет. Он ненавидит южные штаты, но не тебя. Я уверен, как только он узнает тебя получше, ты ему понравишься.
Я в этом сильно сомневалась, как и в способности Лиама любить вообще хоть что-либо.
– Он меня немного пугает, – сказала я, вновь сильно-сильно смягчив сказанное.
– Это потому что он волк-доминант. Под страшной мордой и суровыми взглядами скрывается одна большая сладкая конфетка. Вам просто нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу.
– Как скажешь.
Я в это не верила, но не решилась разрушить семейную фантазию Алекса.
– Давай прекратим говорить о брате, которого я отправил погулять, и продолжим делать то, из-за чего я отправил его на улицу.
Когда дело касалось способов заставить меня забыть обо всех заботах и страхах, Алекс был профессионалом. Пока он целовал меня, все было хорошо. Даже лучше, чем хорошо. Я представить не могла места, в котором была бы счастливее, чем сейчас, вот так с Алексом. Быть может, я все-таки умерла в лесу, и, возможно, это мой рай. Хотя в раю никто не приходит в самый ответственный момент и не стучит в дверь.
Алекс в ужасе застыл надо мной. Он глянул на дверь, а затем глубоко вдохнул через нос, прежде чем расслабиться.
– Черт, – сказал он, надевая футболку и слезая с кровати. – Это плохо.
– Кто это? – спросила я, глядя в зеркало рядом с кроватью и поправляя волосы.
– Провидица стаи, – сказал он, а затем крикнул в сторону двери: – Да выхожу я!
– Может, мне... – я кивнула на шкаф. Он был маленьким, но если Алекс не набил его всяким хламом, как я свой, я бы туда влезла.
– Нет, это не поможет. – Он уже шел к дверям. – Можешь выйти со мной.
Мне это не показалось хорошей идеей, но я последовала за ним.
Алекс глубоко вздохнул, прежде чем открыть замок и отойти в сторону. Я открыла рот от удивления, когда в комнату ворвалась Талли.
ГЛАВА 15
Мама Донован, когда злилась, любила говорить, что у нее кровь закипает. Мне всегда казалось, что это просто выражение, но когда у меня на глазах Провидица бросилась в объятия моего парня, я поняла, что мама была права. Моя лучшая подруга оказалась Провидицей. Нет, мне уже не стоило удивляться. В тот момент я была готова узнать, что моя мама на самом деле суккуб, папа – эльф, а маленькая сестра – лесная фея. Меня больше удивила степень моей обиды и раздражения. Как она могла скрывать от меня такое? Я была ее лучшей подругой. Алекс жил здесь меньше года, но знал о настоящей Талли больше, чем я.
Руки Алекса крепко обнимали Талли, и это совсем не помогало моему кровяному давлению.
– Скаут пропала! – сказала Талли, быстро выплевывая слова. – Это все моя вина. Прошлой ночью мне показалось, что что-то не так, но я не придала этому значения. А утром, когда Джэйс вернулся домой, ее уже не было. Родители сказали, что она ночевала у меня, но, само собой, это не правда. – Огромная слеза прокатилась по ее щеке. – Алекс, они нашли ее машину у Пеликаньей бухты. Стая обыскивает лес, но дождем смыло все следы, и они... они ничего не могут найти.
Все это время Алекс пытался привлечь внимание Талли, но она была слишком погружена в драму, чтобы это заметить. Наконец он добился своего.
– Талли, она здесь.
– Я в порядке, в порядке.
Нет, я была не в порядке, но и не валялась мертвая в канаве, а тогда только это имело значение.
– Скаут?
Талли рванула ко мне, и я не успела ничего сделать, прежде чем меня сковали парализующие объятия. Ее дыхание окончательно сбилось, когда она совершенно искренне зарыдала. К слову, можно злиться на кого-то, кого любишь, когда у них сдают нервы от радости насчет того, что ты жива. И эта злость не мешает так же искренне их утешать.
– Со мной все нормально. Все хорошо.
Когда Талли, наконец, взяла себя в руки, она осмотрела меня с ног до головы на предмет травм и следов насилия.
– Какого черта ты делала одна в лесу в такой ливень? Ты хоть знаешь, как холодно было прошлой ночью?
– Очень-очень холодно?
– Она подслушала, как братья-койоты решили поиграть в игру «Поймай оборотня», – сказал Алекс, – и думала, что спасает меня.
Талли посмотрела на меня как на пятилетнего ребенка.
– Ну, я решила эту проблему.
Конечно же, у Талли все под контролем. Как я не подумала об этом?
– Откуда мне было это знать? – прошипела я. – Я вообще ничего не знаю, потому что ты мне ни о чем не рассказываешь. – Я повернулась к Алексу. – И ты тоже! Знаешь, мы столько раз говорили обо всей этой оборотнической фигне, ты мог хотя бы упомянуть, что моя лучшая подруга гребанная Провидица!
Алекс опустил глаза, внимательно изучая свои ноги.
– Мы не могли рассказать тебе, – спокойно сказала Талли.
– Почему нет? Я недостаточно крута, чтобы быть в вашем сверхъестественном клубе? Или я слишком слабая и хрупкая? Да, все должны защищать бедняжку Скаут, иначе ее съедят волки или она сломается, узнав правду. – Мои глаза затянули слезы, которые я пыталась сдержать. – Знаешь что? Он мне не навредит, и я не какая-нибудь фарфоровая кукла, чтобы надо мной все тряслись. Я не слабая, и мне не нужна защита!
В доказательство своих слов я пнула дверной косяк.
Однажды, после одной из особо бурных стычек со своим отцом, Чарли ударил по двери комнаты Джэйса. Он выбил косяк, но мы смогли все починить и никто не заметил. Не думаю, что я пнула так же сильно: скорее всего, дверные рамы в нашем доме сделаны из более прочного дерева. После того как моя нога пробила раму, с моих губ слетело слово из пяти букв, которое я сталась не употреблять.
– Стало легче?
Я не могла смотреть на Алекса, поэтому просто прижалась лбом к дверной раме, которая, к счастью, треснула только внизу.
– Я говорил тебе, что ей стоит знать, – сказал Алекс Талли, когда я подпрыгнула от громкого звонка. Талли посмотрела на имя звонящего, прежде чем раскрыть телефон.
– Привет, Джэйс, – сказала она радостным тоном, который не соответствовал выражению ее лица и высохшим слезам на щеках. – Слушай...
Даже находясь на другом конце комнаты, я могла услышать, как кто-то вопит на той стороне провода.
– Чарли! Послушай... Чарли... Чарли!
Алекс подошел к ней сзади и вложил свою руку в ее ладонь. Я уже собралась пробить еще одну дырку в его стене.
– Я нашла ее. Она в порядке. – Чарли сказал что-то еще, что заставило Талли посмотреть на Алекса с поднятой бровью.
– Она у Джой, – спокойно соврала Талли, что было так же странно, как и узнать, что она Провидица. – Меня не было дома прошлой ночью, и она решила найти вас... – Талли закатила глаза, что тоже было на нее совсем не похоже. Такое впечатление, что передо мной стояла ее копия, созданная сайлонами59. – Я уверена, все так и есть, Чарли, – добавила она, прежде чем продолжить: – В общем, когда начался дождь, она забежала в закусочную, а потом решила пойти домой к Джой, когда у той закончилась смена. Нет... Мы еще побудем здесь. ... Потому что у нас свои девчачьи разговоры… Чарли... Я привезу ее домой через пару часов.
Чарли продолжал орать в трубку, и что-то в Талли переменилось. Она окончательно перестала походить на мою подругу, когда сказала:
– Ты не вожак стаи, Чарльз Джефферсон Хэйган Младший. Я – Провидица. Я надеюсь, когда мы увидимся в следующий раз, ты извинишься за то, что забыл об этом.
Кто эта женщина? Талли Мэттьюс, с которой я знакома, всегда была робкой и вежливой. Она не врала, не командовала и не бросала трубку в разговоре с друзьями. Алекс пытался отойти от нее, но Талли крепко сжала его руку.
– Ты мне еще нужен.
Талли набрала номер и стала держать трубку чуть дальше от своего уха. Она звонила Джой.
Джой довольно умная девочка, но любая более менее сложная технология – ее злейший враг. Ей понадобилось три недели, чтобы разобраться с пультом от телевизора, который ее родители купили в прошлом году (все это время она смотрела один канал, так как не могла переключить либо выключить его). Она боится айподов, не понимает, что такое твиттер и фейсбук и, несмотря на то, что мы миллион раз объясняли ей, никогда не поймет, что в телефон не обязательно орать.
– Джой?
– Талли? Боже мой, это ты?! Как странно! Как раз о тебе думала!
Мне не нужны были волчьи чувства, чтобы отчетливо слышать Джой.
– Можешь кое-что сделать для меня и Скаут?
Талли с ожиданием посмотрела на Алекса, но он промолчал.
– Конечно! Что надо сделать?
– Если кто-то спросит, Скаут всю прошлую ночь провела у тебя в гостях. И если кто-то позвонит тебе в поисках нас, не подходи к телефону, а потом скажешь, что мы были слишком заняты, хорошо? Мы... – Она вновь посмотрела на Алекса, но тот вновь промолчал. – Мы тут готовим сюрприз Джэйсу на выпускной, и если он узнает, все будет испорчено, понимаешь?
– Ты хочешь сказать, Джэйс может позвонить мне, да?
Ни для кого не было секретом, как Джой относилась к Джэйсу и что она теряла всякую способность поддерживать разговор, если он был рядом. В последний раз, когда она ночевала у нас, она всю ночь смотрела на стену, за которой была его комната.
– Скорее всего нет, но если вдруг позвонит, прикроешь нас?
Бедная Джой. Мы, без сомнений, вызвали у нее приступ паники. Ну и ладно, это точно не первый и не последний раз за сегодняшний день.
– Конечно. Все сделаю.
Она бы звучала более убедительно, если бы ее голос так не дрожал.
Потребовалось еще несколько раз все повторить, но, когда Талли повесила трубку, она была почти уверена, что у меня появилось достоверное алиби. Убрав телефон в карман, она сразу посмотрела на меня.
– Я знаю, сейчас на меня ты злишься, и у тебя есть полное на это право, но у нас всего пара часов на то, чтобы отмыть тебя.
– Отмыть?
Нет, ну я, конечно, не при полном параде, но душ утром приняла.
– Поверь, никто не хочет знать, что будет, если Чарли учует, что от тебя пахнет Алексом, когда мы вернемся.
Я подтянула ткань футболки к своему носу, и все что, смогла унюхать, это цитрусовый кондиционер для одежды.
– Ты чуешь его запах на мне?
Провидицы и это умеют? Чуять запах оборотней?
– Конечно, нет. Но для Чарли и Джэйса ты будешь просто жутко вонять волком. Тебе нужна чистая одежда и очень долгий душ.
Талли Мэттьюс, эксперт по оборотням.
Ладно, я все еще злилась и старалась глубоко вдыхать через нос, а выдыхать через рот.
– Хорошо, – процедила я сквозь зубы. – Пошли.
Алекс остановил меня у дверей.
– Скаут, стой.
Я остановилась, но глаз не подняла.
– Ты же босая.
Черт. А он прав. А где моя обувь? Где вообще вся моя одежда?
– Лиам все постирал, но тебе придется выстирать заново, чтобы избавиться от волчьего аромата.
Он снова жевал губу и смотрел себе на ноги.
– Хочешь пойти со мной все забрать?
Конечно. Не могла же я стоять тут и требовать, чтобы он принес мне мои выстиранные вещи.
Я прошла за ним в прачечную, где он закрыл дверь, а затем посмотрел на меня самыми щенячьими глазами.
– Мне жаль.
– Моя лучшая подруга – Провидица, а ты мне не сказал.
– Она умоляла меня этого не делать.
– И ты обнимал ее и держал за руку!
– Я обнял ее, потому что она расстроилась, и, как ты знаешь, Талли любит обниматься.
– А за руку ты ее схватил, потому что по телефону нельзя говорить без серьезной моральной поддержки?
Алекс глянул в сторону комнаты, откуда сразу же раздался голос:
– Давай, скажи ей.
Учитывая, что сразу после этого я услышала, как она бормочет «Будто я могу тебе запретить», здесь очевидно была использована способность Провидиц подслушивать через тонкие стены.
– Помнишь, я говорил тебе, что некоторые из них могут узнать, о чем ты думаешь, касаясь тебя?
– Да, эмоции, тайны, секретные мысли и все такое.
Если честно, такие Провидицы пугали меня больше всего. Хотелось бы, чтобы мои сокровенные мысли оставались сокровенными. Мысль о том, что кто-то может узнать их без моего разрешения, совсем не успокаивала.
– Талли обладает этой силой. Силой Провидицы Душ.
– Или, как говорит Джэйс, – «Дотронься-и-смотри», – сказала она из-за стенки.
– И как это объясняет то, чем вы занимались? – Мне было все равно, кто из них ответит. Сначала я подумала, что Алекс хочет поговорить наедине, но теперь в этом не было никакого смысла.
– Понимаешь, Талли – довольно сильная «Дотронься-и-смотри». Большинство видит только обрывки мыслей и чувств, и не могут этого контролировать. Но Талли была настолько старательной, что поняла, как слышать нужное и блокировать все остальное. Не думаю, что она разработала определенный алгоритм, но если думать о чем-то конкретном, например, что соврать семье твоей девушки, чтобы они не узнали, где она находится и где провела ночь, и что она провалялась все утро с тобой в кровати, Талли все передаст слово в слово.
– Значит, ты просто передавал ей, что сказать Чарли?
В этом был смысл. Он не мог говорить вслух – Чарли бы его услышал. И мне стало лучше оттого, что Талли все-таки не превратилась за ночь в профессиональную лгунью.
В первый раз с момента ее прихода Алекс кивнул и улыбнулся.
– А ты не мог потрогать ее за плечо, или что-то в этом роде?
Я старалась говорить как можно более обиженным тоном, но уголки моего рта начали подниматься в ответ на настроение Алекса. Он шагнул и положил руки мне на спину.
– Знаешь, вся эта демонстративная ревности мне нравится.
– Прости за стену, – сказала я. Теперь, когда моя злость улеглась, я начала чувствовать себя очень глупо из-за своего поведения. – Я оплачу ремонт.
– Не переживай. В доме оборотня такое происходит постоянно. Однажды Лиам с корнем вырвал кухонный шкафчик и выбросил его прямо через дверь.
От этого мне должно было стать лучше? Оттого, что Лиам достаточно силен, чтобы вытворять такое?
– Ну, тогда я очень надеюсь, что мы с ним все-таки найдем общий язык, и он перестанет ненавидеть меня.
Алекс засмеялся и использовал свой любимый прием для отвлечения. Поцелуи только начались, когда Талли стукнула в стену, чтобы напомнить, что у нас осталось меньше двух часов до того, как койоты продолжат искать меня.
ГЛАВА 16
В машине, которую Талли бережно вела по ухабистой дороге, ведущей обратно на шоссе, было тихо. Я раньше никогда не была в трейлерном парке Лейк Вью. В машине, припаркованной у трейлера, красовавшегося занавесками с трансформерами, я опознала Линкольн 1984 «гетто-стайл» Гаррета Керроу и рефлекторно съехала на сидении вниз. Через несколько трейлеров от дома Гаррета я увидела девчонку, которая окончила школу на два года раньше меня. Она пыталась открыть машину, одновременно стараясь удержать на руках трех грудных детей. Я увлеклась, наблюдая и надеясь, что она не уронит ребенка головой вниз, и не слышала, что сказала Талли.
– Что, прости?
– Я спросила, хорошо ли Алекс целуется.
Из всего, что мы могли мы обсудить, она решила спросить об этом.
– Не хочу рассказывать личное.
– С каких это пор?
– С тех пор как ты стала Провидицей, но мне не сказала.
Я думала, чувство вины остановит этот допрос, но Талли была неумолима:
– Надеюсь, вы хотя бы предохраняетесь.
Я хотела что-то ответить, но не смогла, так как подавилась жвачкой. Талли пришлось остановиться и похлопать меня по спине, пока я не перестала кашлять.
– Мы ничем таким не занимаемся! – сказала я, добавляя «считает меня потаскушкой» к списку причин, по которым я злилась на Талли.
– Правда? – Она наконец выехала на главную дорогу. – Потому что, когда Алекс передавал мне, что сказать Джой, я увидела кусочек воспоминаний о том, чем вы занимались до моего прихода, и...
– Мы просто целовались!
Все подряд лезут ко мне в постель. Пора начать брать деньги за просмотр.
Талли задумчиво смотрела вперед.
– Ты его любишь?
– Сама-то как думаешь? Было бы странно не влюбиться в него.
– Это не ответ.
Я тяжело вздохнула и откинулась обратно на сидение.
– Наверное? Он мне очень дорог, и он такой клевый, и мне с ним очень хорошо. Я очень-очень счастлива с ним. Я думаю, что люблю его, но...
– Но Чарли.
Мы проезжали мимо церкви как раз в тот момент, когда толпа выходила из нее, что напомнило бы, что я пропустила воскресную службу, чтобы полежать в постели с полуголым парнем. Будто мне нужны были еще причины чувствовать себя плохим человеком.
– Да. Но Чарли... – сказала я. – Если бы я действительно любила Алекса, разве чувствовала бы что-то к Чарли?..
Талли пыталась обогнать пенсионера, ползущего впереди нас со скоростью черепахи, но сдалась, когда он ясно дал понять, что ему нужны обе полосы дороги.
– Скаут Донован, не могу поверить, что из всех людей именно ты веришь в эту чушь про одну истинную любовь.
– Почему нет?
Это одно из тех странных убеждений о Скаут, которая не умеет общаться с реальными людьми?
– Твои родители – прекрасный пример того, как можно быть счастливыми и любить больше, чем одного человека.
– Серьезно?
– Конечно. Твой отец ведь любит Бекку?
– Естественно.
Мама и папа всегда занимаются такими неестественными глупостями, как поцелуи и держание за руки во время приготовления обеда.
– Но ведь он любит и твою биологическую мать тоже?
Мои родители не часто говорят о своих первых браках, но раз в месяц отец стабильно отвозит цветы на мамину могилу. Иногда я езжу с ним, но не часто. Мне кажется, так я не отнимаю у них личное время. Он говорит с ней, рассказывает все, что происходит в нашей жизни, говорит, как скучает.
– Да, он любит ее.
– Влюбившись в Бекку, он не стал меньше любить Дженнифер. И наоборот. – Талли заехала на свою улицу. – Единственная любовь – это сказки.
Я хотела сказать ей, что сказки – это мертвые русалки и женатые принцы, целующие спящих девушек, но ей бы не понравилось, если бы я это упомянула.
– Значит, ты хочешь сказать, что я могу любить и Чарли, и Алекса?
– Так и есть, ты любишь их обоих.
– Тогда я дура, – промямлила я, но Талли, скорее всего, была права. Она почти всегда права.
Наверное, я всегда это знала, но этот разговор сделал все каким-то более реальным.
– Как любовь делает тебя дурой?
– От любви люди всегда тупеют. Я просто умудрилась отупеть дважды. – Мы быстро приближались к дому Талли, за что я была благодарна. Мне хотелось закончить эту беседу. – С одной стороны, я люблю кого-то, с кем должна скрывать отношения, потому что, если все всплывет, это вызовет какую-то эпическую битву оборотней. С другой стороны, я втрескалась в кузена своего брата, который считает меня сестрой, которой у него никогда не было. И не забывай, они оба монстры из дешевых ужастиков. Если это не тупость, тогда я не знаю что.
– Ты не дура.
– Кто же я тогда?
Талли припарковалась.
– Ты человек, Скаут. Поздравляю, наконец-то ты одна из нас. – Она коснулась моей руки. – Теперь, как человек, кроме твоего постоянного раздражения ты испытаешь широкий спектр эмоций. Не бойся, это совершенно нормально, хоть иногда и необъяснимо.
Я зыркнула на нее.
– Какая же ты вредина.
– У меня был хороший учитель, – сказала она, подмигнув.
– Сделаю вид, что ты имела в виду Джэйса.
– Если тебе от этого легче. – Талли начала открывать дверь, но остановилась и взглянула на меня: – Нам надо поговорить с моей мамой.
Я защелкнула ремень безопасности.
– Забудь. Отвези меня домой.
Я лучше встречусь с обезумевшим Чарли, чем с разочарованной миссис Мэттьюс. Талли потянулась и открыла защелку.
– Слишком поздно. Мама будет рада тебя видеть, ведь она провела полдня, думая, что тебя похитил злодей из интернета.
Я нехотя вылезла из машины.
– А что Видит твоя мама?
Я надеялась, что она не видит, когда человек лжет. Это была бы самая подходящая сила для миссис Мэттьюс.
– Цвета и узоры. – Мы вошли в гараж, который мама Талли переделала в мастерскую. – Не так круто, как другие силы, но приносит в разы больше денег.
Миссис Мэттьюс оторвалась от своей швейной машинки. Если она что-то и заподозрила, цветные блики на ее лице скрыли это.
Миссис Мэттьюс была швеей, специализировавшейся на всяких блестяшках. Она получала заказы со всего мира на костюмы для гимнастов, фигуристов и барабанщиков. Делия Мэттьюс была вне конкуренции, когда дело касалось блесток.
– Хорошо, Скаут. – Она встала и показалась мне выше своих метра шестьдесят два. – Я хочу, чтобы ты кое-что примерила.
Женщина наклонилась над одним из жутких манекенов в центре комнаты. В детстве нам запрещали приходить в мастерскую, а после у меня не было причин заходить сюда. Обстановка давила на все мои чувства. Яркие полосы ткани всех возможных цветов висели вдоль стен, на стеллажах лежали миллионы бусинок и страз самых разных форм и размеров. Запах красителя обжигал мой нос, а музыка в стиле блюграсс60 жгла уши.
– Давай, примерь, – сказала она, протягивая мне нечто напоминавшее корсет, покрытый светло-бронзовым сатином. Мне не очень хотелось разбираться в бесконечных крючках этого викторианского пыточного устройства, но спорить с миссис Мэттьюс мне не хотелось еще сильнее.
– Хммм... у тебя опять выросла грудь, мне придется немного ослабить верх. – Она потянулась и за секунду расстегнула все застежки, с которыми я мучилась четыре минуты. – Еще через пару недель придешь на примерку.
– Примерку чего?
– Твоего платья для выпускного. – Она вновь повесила одежду на манекен.
– Моего чего? – Я глянула на Талли, желая объяснений, но та была слишком занята копанием в банке с пуговицами. – Это очень мило с вашей стороны, но я ведь туда не иду.
– Идешь.
– Неа, школьные танцы совсем не для меня.
Миссис Мэттьюс посмотрела мне прямо в глаза:
– В этот раз для тебя. Талли нашла пару на выпускной, и ты пойдешь и присмотришь за ней.
Талли? Пару? На выпускной? Она вообще не считает нужным ставить меня в известность насчет чего-либо?
– Ладно, мы пойдем, – внезапно сказала Талли, отбросив пуговицы. – Пора в путь, и все такое. Если понадобимся, мы в моей комнате.
Талли вытолкала меня за дверь, пока ее мама кричала, что я должна прийти на следующей неделе, чтобы разобраться с корсетом, прежде чем она займется юбкой. В этой суматохе я не заметила, как согласилась.
***
Талли повторила уже миллион раз, а я все равно не могла поверить в сказанное.
– Джеймс Киплингер? Серьезно? Ты идешь на бал с Джеймсом Киплингером? Ты меня тащишь на бал ради Джеймса Киплингера?
– Потому я тебе и не сказала. Знала, как ты офигеешь. – Само собой. Я ведь хорошая подруга. Хорошие подруги офигевают, когда ты собираешься совершить социальный суицид, идя на самое неловкое свидание в мире. – Он очень хороший парень и прекрасный человек. Поверь мне, я разбираюсь в этом. Ему просто нужно немного уверенности.
– И эту уверенность дашь ему ты?
– Да.
– Почему?
Несмотря на шум воды и шуршание баночек в шкафчике, я слышала, как Талли вздохнула.
– Потому что только я Вижу, что ему нужно, а нужна ему пара на выпускной и чтобы кто-то общался с ним, как с нормальным человеком. Я могу это сделать и сделаю. Мне жаль, что приходится заставлять тебя идти туда, но не переживай, я тебе все возмещу.
Черт. С этим не поспоришь.
– Так как ты все это делаешь? – спросила я, когда она просунула за занавеску еще одну банку с фруктовым мылом. Я поставила ее рядом с остальными. Душевая кабинка теперь походила на косметический магазин. – Тебе нужно коснуться кожи, или можно просто схватиться за рубашку?
– Плоть – лучший проводник, но иногда я могу прочесть человека и через ткань. Зависит от того, как сильно он проецирует себя.
Я в шестой раз помыла за ушами.
– Проецирует?
– Испускает флюиды. Называй как хочешь. Если кто-то очень взволнован или расстроен, они излучают эти эмоции. Я ничего не могу поделать, просто Вижу. Когда это только началось, я места себе не находила. Я не могла пройти по школе, не узнав, что кто-то разбил родительскую машину, сделала аборт либо целовался с парнем, пока его девушка была в отъезде. Это было слишком. Поэтому я начала учиться контролировать свои способности. Такие вещи нельзя подслушивать.
– Это был Джордан, да? Всегда знала, что ему нравятся парни.
– Скаут.
Когда твоя подруга хороший человек, это убивает все хорошее, что есть в сплетнях.
– Ладно, извини. – Я попыталась вспомнить, сколько раз помыла голову, но не смогла. Ну ладно, еще раз не повредит. – Как давно ты стала Видеть? Ты родилась такой?
– Нет, Провидицы такие же, как шифтеры. Силы пробуждаются в переходном возрасте.
– Значит, ты стала провидицей в 11 лет, или типа того?
– В июле.
– В каком июле?
Я открыла еще одно мыло и мгновенно отбросила его. Лучше я буду пахнуть волком, чем розами.
– Я начала Видеть в июле.
Выглянув из-за занавески, я увидела, что Талли построила крепость из лосьонов.
– В июле? Этого года? Ты носишь лифчик с четвертого класса, а эти дни у тебя еще в начальной школе начались. Я думала, переходный возраст у тебя уже закончился.
Талли прекратила расставлять разноцветные флакончики и посмотрела на меня, скривив лицо из-за лужи воды, стекавшей с моих волос.
– Я сказала, что так обычно бывает. У меня началось позже. Все думали, что я обломалась с даром, пока летом у меня не возникло видение.
Она протянула мне губку, намекая, чтобы я ускорилась с мытьем.
– Я думала, тебе нужно прикоснуться к человеку. А у тебя еще и видения бывают?
– Ну, мама считает, что это было видение. Но потом началась вся эта ерунда с прикосновениями, а раз у Провидиц есть всего одна сила, скорее всего, это было не настоящее видение, но мальчишки мне все равно не поверят.
Вода постепенно из кипятка стала теплой, а потом начала постепенно превращаться в ледяную. Этого мне хватило вчера, поэтому я выключила душ, будучи уверенной, что облако фруктовых запахов скроет любые оставшиеся следы Алекса.
– А что это было за видение? – спросила я, обматываясь полотенцем.
Талли закрутила волосы вокруг пальца, смотря мимо меня на стену.
– Да ничего особенного.
Нет, она точно не научилась врать за ночь. Приятно это знать.
– У тебя еще есть секреты от меня?
– Прости. Мне нужно тебе сказать... Это поможет тебе понять, но... – Она глубоко вздохнула, и посмотрела мне в глаза. – Ты понимаешь, это не настоящее видение. Я не вижу будущего. Этого не произойдет.
А вот это уже как-то настораживает.
– Не настоящее видение. Поняла.
– Я смотрела какое-то реалити-шоу со звездами или что-то наподобие и не заметила, как уснула, и, в общем, я увидела парня, идущего по комнате. Я никогда его не видела, но сразу поняла, что он оборотень. В нем было что-то такое звериное. – Она остановилась и провела руками по запутавшимся волосам. – Он был голый по пояс, и его грудь была вся в крови, но это была не его кровь. Это была кровь девушки, которую он нес на руках. На ее животе были следы когтей, одежда и плоть разорваны в клочья. – Талли потерла глаза, будто видение висело прямо перед ней. – Было много крови. Кровь повсюду. Вся ее одежда была мокрой от крови, кровь засохла на лице, на волосах. Но даже так я сразу поняла, кому принадлежит это безжизненное тело. – Мое сердце ушло в пятки, ведь я сразу осознала, чем все закончится – Это была ты, Скаут. – Голос Талли дрогнул. – Он нес тебя.
Отстой.
– Ну и хорошо, что это было не настоящее видение, правда?
– Поэтому они так ненавидят Коулов, поэтому не хотят, чтобы ты виделась с Алексом. Они боятся, что если вы слишком сблизитесь, он...
– Выпотрошит меня как свинью?
Талли дернулась.
– Не смешно.
– Потому я и не смеюсь.
Мне было совсем не смешно. Я не волновалась насчет Алекса. Алекс бы никогда не навредил мне, но Талли видела мужчину. Звероподобного мужчину. Я знала одного такого и представить, что он захочет выпустить мне кишки, было совсем не сложно.
– И когда у тебя было это ненастоящее видение?
– Пятого июля, – сказала она, снова перебирая волосы. – И прежде чем ты спросишь, да, это именно тот день, когда Коулы переехали сюда.
Как удобно. Я сидела на краю ванной, думая, смогут ли мои ноги удержать меня.
– Но ты ведь не видишь будущее, правда?
– Алекс ничего тебе не сделает.
– Я знаю. – На ее лице была написана неопределенность. – А он знает об этом?
– Нет.
– Но Джэйс и Чарли знают, и они уверены, что это произойдет?
