Текст книги "Однажды…"
Автор книги: Техника-молодежи Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)
– Правительство, давая деньги, вправе решать, на что они будут потрачены, – важно произнес чиновник.
Вуд расхохотался:
– С таким же правом больной может сказать врачу: «Раз я вам плачу, мне и виднее, чем я болен и как меня нужно лечить!»
ДВА БЛАГА ЖИЗНИ ДЛЯ МАТЕМАТИКА
Выдающийся французский ученый Симеон Пуассон (1781–1840) за сорок два года творческой деятельности обогатил новыми концепциями и открытиями буквально все разделы математики, математической физики и теоретической механики. Кроме того, на протяжении всей жизни он был связан с Политехнической школой и Французским университетом, где преподавал математику. Получилось так, что Пуассон сам простодушно раскрыл коллегам секрет своей феноменальной научной продуктивности.
– Жизнь красна двумя вещами, – сказал он как-то в кругу друзей, – возможностью изучать математику и возможностью преподавать ее!
«ХОЖУ РУКИ КАРМАНАХ…»
В конце 1950-х годов наш прославленный оружейник М. Т. Калашников представил на полигонные испытания очередной образец ручного пулемета. По существовавшим тогда строгим правилам все подсчеты по баллистическим качествам оружия вели только испытатели полигона, а представителям КБ запрещалось даже делать какие-либо записи. Зная столь суровое требование, Калашников добивался такой отработки образцов, чтобы его сотрудники на полигоне могли не прикасаться к ним и «ходить руки в карманах».
Но, разумеется, судьба изделия всегда волновала конструктора и он разработал со слесарями-отладчиками КБ условный язык, с помощью которого его оперативно информировали о ходе дел. В этом языке главный документ, по которому определялась кучность стрельбы, бумажная мишень с дырками от пуль, именовалась «решетом»…
И вот как-то раз на телеграфе Михаилу Тимофеевичу передали текст:
«Решето хорошее. Хожу руки карманах. Женя».
Работница почтового отделения, передавая Калашникову телеграмму, не удержалась и спросила:
– Что это за чудо-решето вы отправили товарищу? Неужели оно само все делает, а он и рук не прикладывает? Где бы такое достать?
ОБМЕН ОПЫТОМ
После войны знаменитый американский джазист, основатель исполнительского стиля на традициях блюза Луи Армстронг (1900–1971) был после своего концерта представлен знаменитому датскому физику, одному из создателей современной физики Нильсу Бору (1885–1965). Прославленный трубач продемонстрировал всемирно известному физику лихие джазовые пассажи, а тот, в свою очередь, преисполненный благодарности, попытался объяснить своему новому знакомому кое-какие детали расщепления атомного ядра.
– Это была незабываемая встреча, – важно рассказывал через много лет Армстронг своему биографу. – Убежден, что я научил мистера Бора разбираться в искусстве джаза, а он посвятил меня в сокровенные атомные секреты, которые, конечно же, я унесу с собой в могилу…
ПЛОДЫ ПРОСВЕЩЕНИЯ
Главным мотивом, побудившим императрицу Елизавету Петровну (1709–1761/62) учредить Московский университет, было желание избавить знатные русские семьи от бежавших с Запада проходимцев, подвизавшихся в России на ниве воспитания юношества. Плоды этого благодетельного для России решения довелось пожинать ее преемнице – Екатерине II, давшей любопытную оценку деятельности университета.
– С тех пор, как в государственные учреждения стали приходить выпускники Московского университета, – сказала как-то раз она своим приближенным, – я начала, наконец, понимать поступающие ко мне бумаги.
НЕ ПО СВОЕМУ ДЕЛУ…
Императрица Екатерина II (1729–1796) любила и умела очаровывать крупных чиновников, которых не очень хорошо знала лично. Принимая управителей отдаленных внутренних губерний, она доверительно беседовала с ними, расспрашивала о семействах, об управлении, о ценах на пропитание, о судопроизводстве и т. д. Этим она совершенно покоряла приезжавших из «медвежьих углов» губернаторов, начинавших после таких бесед буквально боготворить государыню. Но не все поддавались чарам императрицы. Как-то раз, отпуская от себя пожилого губернатора, которого она не смогла принять сразу, Екатерина стала извиняться перед ним за то, что заставила долго ждать аудиенции.
– Ничего, ничего, ваше величество, – благодушно ответствовал умный старик. – Ведь я приехал по вашим делам, а не по своим…
ВОЕННОЕ-ТО ДЕЛО КУДА МУДРЕНЕЕ…
В 1793 году султан Селим III, проводя реформы в Османской империи, решил установить постоянные дипломатические отношения с рядом европейских государств, в том числе и с Россией. Первым русским послом в Константинополе стал рекомендованный еще светлейшим князем Таврическим, генерал-фельдмаршалом Г. А. Потемкиным будущий светлейший князь Смоленский, генерал-фельдмаршал М. И. Кутузов (1745–1813), имевший к тому времени большой опыт организации разведывательной службы и прекрасно знавший турецкий язык. Михаил Илларионович основательно подготовился к возложенной на него миссии: собрал досье на турецких чиновников, с которыми ему предстояло иметь дело в Константинополе, завел полезные знакомства среди придворных султана, внедрил свою агентуру в его ближайшее окружение. Переговоры вел учтиво, тактично, но твердо и находчиво. В критический момент, когда все, казалось, зашло в тупик, он в одиночку отправился в сад султанского гарема и очаровал своим красноречием, изысканностью манер трех самых влиятельных в империи женщин…
Успехи на новом поприще не вскружили голову Кутузову. Когда его спросили, трудно ли далась ему непривычная миссия, полководец ответил:
– Дипломатическая карьера сколь ни плутовата, а не так мудрена, как военная…
БУДЕТ О ЧЕМ РАССКАЗЫВАТЬ!
Знаменитый терапевт, основатель московской клинической школы, почетный член Петербургской АН Г. А. Захарьин (1829/30–1897) считал, что иногда полезно успокоить пациента, снять у него панический страх перед болезнью.
– Вам, батенька, – увещевал он больного, – прежде всего надо к своей болезни попривыкнуть. Сейчас она вас ужасает, а поживете с ней годок-другой-третий – и ничего, даже полюбите ее, проклятую. Да что там – знакомым будете надоедать рассказами о ней. И чем раньше это случится, тем лучше!
СТАНДАРТ…
Перед войной известный советский инженер В. С. Емельянов (1901–1988), будущий член-корреспондент АН СССР, Герой Социалистического Труда, дважды лауреат Государственной премии СССР, был поставлен во главе Комитета стандартов. Приступив к изучению совершенно нового для себя дела, Василий Семенович принялся добросовестно читать один стандарт за другим, чтобы составить себе представление о существе поставленных перед ним задач. И среди этих официально утвержденных документов его больше всего поразил стандарт на раков, состоявший всего из одной фразы: «Рак первого сорта должен быть живой и шевелить усами…»
…И ИНСТРУКЦИЯ
Технические инструкции, которые, по идее, должны быть предельно ясными и логичными, иногда являют собой образцы бессмыслицы и абракадабры. Вот, например, инструкция английского Адмиралтейства, разосланная на корабли флота в 1968 году: «По техническим соображениям крупнокалиберные снаряды поставляются вверх ногами, то есть острием вниз, а донышком вверх. Чтобы не было сомнений в правильности такого складирования, дно каждого снаряда обозначено нами белой краской „верх“…»
НЕВОЗМОЖНЫЕ ЧАСЫ
Когда в 1675 году знаменитый научный соперник Ньютона и его вечный оппонент Роберт Гук (1635–1703) изобрел маятник со спиральной пружиной, он сразу понял: в его руках устройство, позволяющее уменьшить часы до размера кармана. Но когда он обратился к одному лондонскому часовщику с предложением изготовить карманный хронометр, тот изумился:
– Да как можно, сэр? – воскликнул мастер. – Ведь же гири, цепи, маятник…
ОТЛИЧНЫЙ ОТ ЧАСОВ
Сподвижник Потемкина генерал Сергей Лаврентьевич Львов (1742–1812), идучи по Невскому проспекту, встретил давнего приятеля. Разговорились. Оказалось, тот приехал из поместья в Петербург хлопотать по своему делу.
– А у кого дело? – спросил Львов.
Приятель назвал имя одного крупного чиновника.
– Так ты к нему только по понедельникам ходи, – посоветовал Львов.
– Почему?
– А потому, что домашний секретарь обыкновенно заводит его вместе с часами – раз в неделю, в воскресенье. За выходной он размахается и в понедельник начинает кое-что соображать. Но если часы и в остальные дни исправно ходят, то он уже во вторник опять засыпает…
НУ И ЗАКОНЫ!
Приступив к исполнению обязанностей московского генерал-губернатора, бывший министр внутренних дел, генерал от инфантерии А. А. Закревский (1783–1865) начал осуществлять обширную программу ограбления столицы. Он воровал и помогал воровать сообщникам, шантажировал знатных москвичей, за взятки принимал в казну гнилое сукно и разбавленную водку. Когда же через 11 лет правления его, наконец-то, сняли с поста, придравшись к тому, что он своей властью вторично выдал замуж дочь при живом муже, Закревский был искренне возмущен:
– Эти проклятые устаревшие законы мешают администрации! Дадут ли нам когда-нибудь нормально работать?
ГДЕ ЛУЧШЕ?
Екатерина II, прочитав переведенную на русский язык гомерову «Илиаду», пожелала видеть во дворце ее переводчика поэта Ермила Кострова (1750–1796). Президент Академии художеств, граф И. И. Шувалов призвал к себе поэта, приодел его и зная его пристрастие к спиртному, заклинал явиться к нему в назначенный день в трезвом виде. Костров обещал, но, увы, слова своего не сдержал, поставив графа в неловкое положение перед императрицей.
Только через полмесяца протрезвевший поэт появился у Шувалова.
– И не стыдно тебе? – корил его граф. – Ведь подумай, что променял: дворец на кабак!
– Э-э, Ивано Иванович, побывали бы сами в любом кабаке, – простодушно оправдывался Костров, – так, право же, клянусь: вы ни за что не променяли бы его ни на какой распрекрасный дворец!
«НЕВЫГОДНО ШПИОНИТЬ!»
Курируя после войны атомный проект заместитель председателя Совета министров СССР Л. П. Берия (1899–1953), должен был много времени уделять подбору научных кадров. Как-то раз, рассматривая личные дела специалистов, он сказал:
– А не привлечь ли нам к этим исследованиям академика М. А. Леонтовича?
– Но, Лаврентий Павлович, у нас есть данные, что он – английский шпион! – предупредил референт.
Берия задумался, но ненадолго.
– Ну и что – шпион? Да мы создадим такие условия, что ему будет просто невыгодно шпионить!
КТО У КОГО?
Знаменитый русский эротический поэт И. С. Барков (ок. 1732–1768) любил подтрунивать над своим коллегой и приятелем писателем А. П. Сумароковым, прозрачно намекая на то, что тот без зазрения совести включает в свои трагедии куски заимствованные у иностранных авторов, в частности у Ж. Расина, жившего на век раньше. Сумароков же, естественно, гневно отрицал подобные наветы. Тогда, как бы согласившись с ним, Барков выпросил у него сочинения этого французского драматурга, отыскал все такие куски и написал всюду на полях пояснения: «украдено у Сумарокова»…
ЗНАЛИ ТАКОГО…
Собирая материал для будущей книги, один из биографов академика С. П. Королева (1906/07–1966), имя которого тогда гремело по всему миру, обратился в управление концлагерей, расположенное в Магадане, с оформленным по всем правилам запросом: находился ли имярек в магаданских лагерях? Чиновники управления, утомленные подобными просьбами, не замедлили с трафаретным ответом:
– Заключенный Сергей Павлович Королев, – кратко отписали они, – действительно отбывал срок заключения в Магадане. Дальнейшая судьба его неизвестна.
ПОСЛЕДНИЙ АРГУМЕНТ
Идеи английского адмирала Джона Фишера – инициатора постройки броненосца «Дредноут» («Неустрашимый»), содержавшего множество принципиальных новинок, – часто встречали в штыки многочисленные оппоненты, которые досаждали ему своими надуманными замечаниями. Однажды в пылу полемики Фишер раздраженно воскликнул:
– Критиковать может всякий дурак!
И немного успокоившись, обвел взглядом притихших спорщиков и веско добавил:
– Кстати, большинство из них именно этим и занимается…
КАК НАДО ХРАНИТЬ ВОЕННУЮ ТАЙНУ
Во время знаменитого швейцарского похода А. В. Суворову пришлось взаимодействовать с австрийцами против французов. Союзники попросили полководца ознакомить их с планом предстоящей кампании. И вот – высокое совещание, Суворов занял отведенное ему место. После обсуждения срочных вопросов австрийский министр граф Тугут небрежно заметил:
– Вы, господин фельдмаршал, изволили, вероятно, привезти разработанный вами план кампании?
Александр Васильевич поднялся, торжественно достал большой лист бумаги и разложил его на столе. Австрийцы склонились над ним и с изумлением обнаружили: лист был пустой. Они недоумевающе взглянули на Суворова, а тот невозмутимо объяснил:
– Я других планов кампании никогда и не делал…
С тем поклонился и уехал.
ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
В своих «Воспоминаниях» академик А. Д. Сахаров (1921–1989) описал любопытный эпизод, характеризующий, по его словам, ту психологическую установку (ощущение важности делаемого для сохранения военного паритета в мире), «которая заставляла меня проявлять инициативу даже в тех вопросах, которыми я формально не был обязан заниматься, и вообще работать не за страх, а за совесть». После успешного испытания 50-мегатонной водородной бомбы в 1961 году (см. «ТМ» № 3 за 1996 г.) его всерьез обеспокоило, что для нее нет хорошего носителя – ведь бомбардировщик не так уж трудно сбить. И вот он начал обдумывать идею торпеды – с прямоточным водно-паровым атомным реактивным двигателем, сверхпрочным корпусом, которому не страшны мины и сети заграждения, и со 100-мегатонным ядерным зарядом. Выпущенные субмаринами с расстояния несколько сот километров, они должны были уничтожить порты противника. Это, конечно, приведет к колоссальным человеческим жертвам, но ведь будет достигнуто главное – «без портов война на море проиграна».
Первым из военспецов, с кем академик решил поделиться теоретическими размышлениями, стал контр-адмирал П. Ф. Фомин. Тот, к его удивлению, был шокирован услышанным и обозвал подобные идеи людоедскими. «Военные моряки привыкли бороться с вооруженным противником в открытом бою, – отчеканил он, – и для них отвратительна сама мысль о таком массовом убийстве». Как признался Андрей Дмитриевич, «я устыдился и больше никогда ни с кем не обсуждал своего проекта».
Сверхбомба стала последним «изделием», которым он занимался без всяких колебаний.
ГЛАВНЫЙ СЕКРЕТ ПРОГРЕССА
В 1930-х годах знаменитая Радиокорпорация Америки завоевала лидирующее положение в производстве всевозможной радиоаппаратуры и разработке таких новинок, как телевидение. И журналисты, интервьюирующие ее руководителя Д. Сарнова, не раз спрашивали его, в чем секрет столь быстрых успехов.
– Стремительно двигаться вперед, – задумчиво отвечал в таких случаях он, – нас заставляют крепкие и, признаться, весьма чувствительные пинки под зад, которые мы получаем от конкурентов.
ГЛАВНЫЙ СЕКРЕТ ИЗВЕСТНОСТИ
Крупный русский инженер К. А. Скальковский – человек многообразных дарований – поразил современников тем, что вдруг издал книгу «О женщинах (мысли старые и новые)». Она необычностью высказанных в ней взглядов наделала много шума в Петербурге, и министр – непосредственный начальник Скальковского – счел своим долгом пожурить подчиненного.
– Как же так, Константин Аполлонович, вы, умный и дельный человек, сын известного ученого, сам директор горного департамента, – и пишете столь легкомысленные вещи? Ведь они компрометируют вас! Только послушали бы, что говорят о вашей книге сослуживцы.
– А вы, ваше высокопревосходительство, читали мои другие книги? – спросил Скальковский. – О внешней торговле, например, или Добровольном флоте? Или о проблемах горнозаводской промышленности?
– Откровенно говоря, нет.
– Вот видите! Когда я пишу что-нибудь важное и дельное, меня не читают. А как выдал «О женщинах» – все читают, все говорят. Выходит, что надо делать, чтобы приобрести известность?
ПОРЯДОК, РАВНОЗНАЧНЫЙ БЕСПОРЯДКУ
В конце 1819 года экстраординарный профессор Казанского университета Н. И. Лобачевский (1792–1856) по распоряжению попечителя был назначен в специальный комитет «для окончательного приведения в порядок» университетской библиотеки. При обследовании ее каталога, составленного библиотекарем, профессором М. Л. Стролем, он обнаружил, что алфавитная система применялась им равнозначно, как для названий книг, так и для фамилий их создателей. Причем в последнем случае можно было встретить то фамилию автора, то его имя, а то и фамилии переводчика, издателя. Более того, попадались даже оглавления книг. Так что одно и то же сочинение фигурировало иногда под разными наименованиями в разных местах этого списка.
В своем «донесении на устройство библиотеки» руководству университета великий математик, специалист точных наук, писал: «Этот каталог, по справедливости сказать, составлен с чрезвычайным небрежением, наполнен ошибками, и, несмотря на то, что в нем кажется, соблюден какой-то порядок, он представляет столько же мало удобности, как и каталог, написанный без всякого порядка».
Вскоре Николай Иванович и сам был назначен университетским библиотекарем, и 21 июня 1829 года доложил Совету заведения о завершении работ по составлению новых удобных в работе каталогов.
СПОСОБ УКЛАДКИ ЧЕМОДАНОВ
Профессор Московского университета, математик Н. В. Бугаев (1837–1903) был своеобразным человеком. Он все делал по особому. У него на все были свои методы. Метод наливания чая, метод насыпания сахара, метод очинки карандаша и метод вытирания пыли. Были также методы мнемотехники, очистки картофеля и даже морения тараканов. Весьма оригинально он выбрал себе спутницу жизни. Как писал его сын, поэт Андрей Белый, «отец, увидев мать, увидел искомую им формулу соотношения пропорций: лба, носа, рта». Впрочем, замечает далее он, «по-видимому, было нечто в пропорциях, потому что их отметил и Константин Маковский», выдающийся художник, взяв голову матери образцом для одной из картин.
При путешествиях профессор для своего многочисленного багажа заводил специальный реестр, где регистрировалась каждая укладываемая вещь. Так, шифр А, III, СВ означал, что данный предмет находится в сундуке А, третьем его отделении, а направление поисков – северо-восток.
В наше время, время многочисленных переездов и переселений, опыт этот может пригодиться, как бы комично он ни выглядел со стороны. Впрочем, Николая Васильевича даже близкие считали чудаком.
КТО ЖЕ ДУРАК?
Когда один из создателей современной физики, лауреат Нобелевской премии Нильс Бор (1885–1962) выступал в Физическом институте АН СССР, то на вопрос о том, как удалось ему создать первоклассную школу физиков, он ответил: «По-видимому, потому, что я никогда не стеснялся признаваться своим ученикам, что я дурак…»
Переводивший речь датского ученого известный советский физик Е. М. Лифшиц донес эту фразу до аудитории в таком виде: «По-видимому, потому, что я никогда не стеснялся заявлять своим ученикам, что они дураки…»
Эта фраза вызвала бурное оживление присутствовавших, и тогда Лифшиц, переспросив Бора, поправился и извинился за случайную оговорку. Однако сидевший в зале академик П. Л. Капица не преминул глубокомысленно заметить, что эта оговорка отнюдь не случайна. Ведь она фактически выражает принципиальное различие между школами Бора и Ландау, к которой принадлежит Лифшиц.
«БЕССМЕРТНЫЕ ДУРАКИ»
Когда в 1902 году стало известно о том, что Лев Николаевич Толстой (1828–1910) тяжело заболел в Крыму, Главное управление по делам печати поспешило принять меры к тому, чтобы имя великого писателя, попавшего в опалу, не мельтешило на страницах периодической печати. Владельцам магазинов запретили выставлять портреты Толстого в витринах, а редакторов газет и журналов предупредили, что его изображения нельзя помещать ни в каком виде и никогда. Получив это официальное извещение, известный издатель А. С. Суворин грустно заметил:
– Видно, эти господа рассчитывают на бессмертие. Они действительно бессмертные дураки, ибо трудно ожидать, чтобы в будущем когда-нибудь родятся еще большие дураки…
Впрочем, сейчас, когда заново переписывается история нашей страны вообще, и литературы в частности, последние его слова можно поставить и под сомнение.
ПОМНИ О СОКРАТЕ
Знаменитый афинский мудрец Сократ (ок. 470–399 до н. э.) первым из философов стал рассуждать об образе жизни соотечественников – и первым из философов был казнен по приговору суда! Ему вменили в вину «поклонение новым богам» и «развращение молодежи», но не это было действительной причиной осуждения. Мудрость Сократа пришлась не ко двору и не по плечу большинству афинян – правителей, торговцев, юристов, соседей, да и просто покупателей на рынке…
• Часто, глядя на заваленные товарами рыночные прилавки, Сократ говорил: «Сколько же есть вещей, без которых можно жить!»
• «Всякий человек скажет, сколько у него есть овец, – заметил Сократ собравшимся у него гостям, – но не всякий сможет назвать число своих друзей: настолько они ныне не в цене!»
• Молодым людям Сократ советовал почаще смотреться в зеркало. «Красивым это нужно для того, чтобы не срамить красоту недостойным поведением; а безобразным – чтобы воспитанием скрасить безобразие».
• Одному юноше, просившему у Сократа совета – жениться ему или нет, – мудрец ответил: «Женишься ты или останешься холостым, ты все равно будешь раскаиваться».
• Когда друг удивился, что Сократ безропотно снес пинок какого-то торговца на рынке, Сократ спросил: «Если бы меня лягнул осел, разве стал бы я подавать на него в суд?»
• Когда Антисфен начал выставлять напоказ дыры на своей одежде, Сократ сказал: «Перестань красоваться!»
• Аристофан высмеял в своей комедии «Облака» Сократа. Увидев это во время представления, Сократ встал и стоял на виду у публики до конца спектакля. На недоуменный вопрос, зачем он так поступил, Сократ ответил: «Если ты презираешь каждого в отдельности, то тебе следует презирать и всех их купно». «Таково было его презрение к этой комедии и к своим согражданам», – подытожил очевидец.
• Жене Ксантипе, переживавшей, что гостям не понравилось неудавшееся ей угощение, Сократ сказал: «Если они порядочные люди, то останутся довольны, а если пустые – нам до них и дела нет».
• Когда суд приговорил Сократа к смертной казни, Ксантипа воскликнула: «Ты умираешь безвинным!» – «А ты хотела бы, чтобы заслуженно?» – спросил Сократ.
• Адвокат Лисий написал для Сократа блестящую защитительную речь в суде. Но Сократ, прочитав ее, сказал: «Отличная у тебя получилась речь, Лисий, да только мне она не к лицу…»
ЧЕЙ ВКЛАД ВЕСОМЕЕ?
Как определить вклад ученого в развитие науки? Вопрос довольно сложный. Обычно исследуются публикации ученого, их количество. Но как узнать качество?
Во многих странах вычисляется так называемый «индекс цитирования». Он показывает, сколько раз за истекший год цитировалась та или иная работа автора. Казалось бы, разумный подход – но только в том случае, когда авторство не вызывает сомнений. Вот хотя бы два примера.
В начале XX века, заинтересовавшись работами физиологической лаборатории, руководимой И. П. Павловым (1849–1936), ученые из Швеции направились в Петербург. Там выяснилось, что работы всех сотрудников базируются на общих идеях руководителя лаборатории, но имя его в научных публикациях вообще отсутствует. Тем не менее И. П. Павлов был выдвинут на получение Нобелевской премии по физиологии и медицине, которую и получил в 1904 году.
В 1949 году действительным членом Академии наук СССР стал А. В. Топчиев (1907–1962) – чиновник от науки. Трудно перечислить все должности, которые он занимал: ученый секретарь и вице-президент Академии, директор Института нефтехимического синтеза, главный редактор «Вестника Академии наук СССР» и т. п. Естественно, ему совершенно не хватало времени для науки. В лабораториях, где он не бывал, сотрудники злословили, что он понятия не имеет об их работах и не очень глубоко разбирается в химии. Но на всех этих работах при публикациях его имя стояло на первом месте. И после смерти академика оказалось, что список его печатных работ содержит более 300 названий, и не обязательно малоцитируемых!
Результат. Иван Петрович Павлов – общепризнанный в мире создатель материалистического учения о высшей нервной деятельности, крупнейшей физиологической школы современности. А Топчиева кто ныне помнит?
РОЖДЕНИЕ РЕКЛАМНОГО БИЗНЕСА
Сейчас реклама служит важнейшим источником доходов печатных изданий, радио и телевидения всех стран. Но первое рекламное агентство было создано в Лондоне бизнесменом Уильямом Тайлером в 1786 году, а 55 лет спустя Уолни Палмер (тоже англичанин) открыл первое рекламное агентство в Америке, в Филадельфии.
Выходец из Старого Света был не простак: за каждое объявление, которое его клиенты размещали в газетах, он требовал 25 % комиссионных. Круто, даже для нашего времени…
КОМУ СУЖДЕНО ПОГИБНУТЬ НА САМОЛЕТЕ, ТОТ НЕ ПОГИБНЕТ НА АВТОЖИРЕ!
В 1921 году спортивный комиссар ФАИ Эмилио Эррера, впервые увидев модель автожира, продемонстрированную ему изобретателем из Испании де ля Сьервой, воскликнул: «Раньше я думал, что первым разобьется тот, кто полетит на геликоптере. А теперь я убежден: первым разобьется тот, кто полетит на автожире!» К счастью, события не подтвердили этого мрачного пророчества: с 1923 до 1932 года было построено более 120 автожиров, проведших в воздухе в общей сложности более 30 тысяч часов, и за все это время не было ни одного смертельного случая. Первой жертвой автожира стал в 1932 году шеф-пилот фирмы «Вейман» П. Мартин. Драматическая деталь: сам де ля Сьерва, много летавший на изобретенных им автожирах, тоже погиб в авиакатастрофе, но не на автожире, как можно было бы ожидать, а на новеньком американском «Дугласе» ДС-2!
ПО УЛИЦАМ СЛОНА ВОДИЛИ…
Гости Санкт-Петербурга, проезжая ныне мимо Михайловского замка, даже не подозревают, что в царствование Анны Иоанновны в 1736 году здесь был выстроен Слоновый двор. В нем поместили слона, присланного персидским шахом в дар русской императрице. При нем состояли два слоновщика и один «персидский слоновый мастер» Асатий. Ох, и натерпелись же эти мастера от петербургских обитателей, почему-то проникшихся резкой антипатией к их питомцу. Слоновщик Ага-Садык жаловался, что не то что Моськи, а даже вполне респектабельные петербуржцы кричали на слона, бросали в него палки и камни и даже колачивали поводырей. Пришлось начальству издать приказ «о неучинении помешательства слоновщику в провожании слона».
С горькой жизнью в столице слоновщиков примиряло лишь обилие отпускаемого слону провианта: 1500 пудов сухого тростника, 136 пудов 35 фунтов рису, 365 пудов пшеничной муки, 27 пудов 36 фунтов сахару, по 7 фунтов 56 золотников корицы, кардамону, гвоздики, мускатных орехов, 1 фунт 68 золотников шафрану, 45 пудов соли и, главное, 40 ведер виноградного вина и 60 ведер водки самого лучшего качества. За качеством слоновщики следили особенно бдительно и как-то раз доносили начальству: «К удовольствию слона водка неудобна, понеже явилась с пригарью и некрепка»…
В 1741 году шах Надир вместе с многочисленным посольством прислал в Петербург целых 14 слонов, и столица надолго потеряла покой, поскольку звери начали буйствовать, «осердясь между собою о самках». Через неделю после прибытия в Петербург три слона вырвались со двора и «ушли». Двух из них скоро поймали, а третий «пошел через сад и изломал деревянную изгородь и прошел на Васильевский остров и там изломал чухонскую деревню и только здесь был пойман». Остается только гадать, не был ли этот бунт вызван «неудовольствием» слонов «некрепкостью» водки…
МНЕНИЕ, ЗАМОЛЧАННОЕ НА СТО ЛЕТ
В 1826 году немецкого ученого Вильгельма Гумбольдта, брата знаменитого натуралиста, попросили высказаться о пророческих видениях. Берлинские профессора ожидали, что их именитый коллега выскажется об оккультных явлениях отрицательно. Однако Гумбольдт прислал им записку, где заявлял, что, хотя знамения и точные прогнозы относятся к чудесам, они не самообман и ересь, а проявления контакта нашего разума с таинственной сферой, еще недоступной опыту науки. Разгадка явлений – дело будущего. Поэтому ясновидение не следует считать невозможным и ненужным. Что-то происходит за пеленой, разделяющей наш земной мир и мир, недоступный земному зрению. Записка Гумбольдта показалась его коллегам настолько крамольной, что они поспешили упрятать ее в университетский архив. Ее нашли и опубликовали только в XX веке.
ДЖОН ХАНТЕР – ОХОТНИК ЗА ТРУПАМИ
Английский врач и анатом Дж. Хантер (1728–1793) прославился уникальной коллекцией анатомических препаратов, для добывания которых он не останавливался ни перед чем. Эта зловещая слава о нем распространилась по Англии так широко, что люди, наделенные какими-либо анатомическими особенностями, опасались, что их тела после смерти могут попасть в лапы одержимого коллекционированием анатома. Ирландец-великан О'Брайен, рост которого превышал 230 см, опасаясь такой участи, завещал друзьям, чтобы они после того, как он умрет, перевезли его тело к морю и утопили на большой глубине. Но Хантер подкупил владельца похоронного бюро, который, пока приятели покойного поминали его в ближайшей таверне, выкрал тело великана, навалив в гроб камней такого же веса. В ту же ночь Хантер выварил кости гиганта, скелет которого стал украшением его коллекции, насчитывавшей более 14 тысяч экспонатов. Он так гордился этим приобретением, что на портрете кисти знаменитого Джошуа Рейнольдса пожелал быть изображенным на фоне невероятных размеров стопы О'Брайена. После смерти Хантера его собрание было куплено английским правительством для Королевского колледжа хирургов, где в главном демонстрационном зале была устроена галерея для посетителей. Скелет О'Брайена можно было видеть здесь до мая 1941 года, когда три четверти здания колледжа было разрушено фашистскими бомбардировками.
ГЕРМАН ГЕРИНГ ВЫСКАЗЫВАЕТСЯ ПО НАЦИОНАЛЬНОМУ ВОПРОСУ!
Долгие годы гитлеровского приспешника Германа Геринга изображали у нас как изнеженного неповоротливого и туповатого толстяка. В действительности же он был очень неглупым человеком, умевшим облечь в остроумную форму весьма непростые для обсуждения проблемы. Как-то раз в беседе с тюремным врачом в Нюрнберге Геринг дал любопытную оценку нациям, участвовавшим во Второй мировой войне.
– Один немец, – сказал он, – это прекрасный человек, два немца – союз или партия, три немца – война! Один англичанин – это чудак, два – клуб, три – империя! Один итальянец – это тенор, два – дуэт, три – отступление! Что же касается японцев, то один японец – это тайна, два японца – тоже тайна, три японца… – Тут Геринг сделал паузу и вздохнул: – Три японца – это тоже тайна…
