Текст книги "Первый полёт кукушонка (СИ)"

Автор книги: Тай Ронис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

 – Глупости, – отрезал Пагрин. – Тяжелый День тоже дышал огнем, и никакие огнеупорные штуковины не помогли. Если говорить о прямом попадании пламенем, его температура намного выше, чем в самой жаркой кузнечной печи. Этот бесполезный металлолом подарит тебе ложное ощущение безопасности и лишь помешает бежать, когда придёт время уносить ноги. А это, собственно, и есть единственное верное решение при встрече с разъярённым драконом лицом к лицу. Но важно не это, потому что прямое пламя – лишь часть опасности. От чего нам действительно стоит защититься – так это от дыма. Если дракон найдёт, что поджечь, он это подожжёт. Для этого нам пригодятся респираторы, но пока что я ничего подходящего не видел.

В следующей палатке торговали метательными копьями. Пагрин придирчиво оглядел товар, перебросился парой слов с продавцом, и отправился дальше. Сольвейг взвесила в руке одно из копий, показавшееся ей более легким, но, увы, вряд ли она смогла бы метнуть его достаточно далеко, даже если бы умела. Когда Пагрин будет в хорошем настроении, надо будет попросить его, чтобы научил её этому искусству.

В соседней палатке тоже были копья, но не только метательные, но и для ближнего боя. Кроме того, здесь были мечи и щиты. Сольвейг удивлялась: о чём думал продавец, таща сюда этот хлам? Кто в здравом уме будет надеяться сразить дракона мечом?

В следующей палатке они обнаружили, наконец, стрелковое оружие. У Сольвейг сразу глаза разбежались от обилия товара, и, наблюдая за Пагрином, она вдруг поняла всю степень своего невежества. Он обсуждал с продавцами механизмы и детали, а она не понимала в их разговоре ровным счетом ничего. Впрочем, что-то вроде интуиции ей было, наверное, не чуждо: орудие, которое запало ей в душу, приглянулось, судя по всему, и Пагрину тоже. Должно быть, мастер, производивший качественное оружие, заботился и о его внешней презентабельности не меньше. Впрочем, и отсюда они ушли без покупки.

Дальше все палатки слились для Сольвейг в сплошной калейдоскоп картинок. Она старалась вслушиваться в разговоры, которые вёл её наставник, чтобы почерпнуть из них хоть что-то полезное для себя, и действительно, через некоторое время она уже более чётко могла объяснить, почему один арбалет лучше или хуже другого. Раз или два она пыталась встрять в беседу Пагрина с продавцом, за что получила жёсткий выговор, и впредь задавала вопросы лишь когда они покидали торговую палатку.

Когда они дошли до конца торгового ряда, солнце уже перевалило за высшую точку. Ему это явно не составило большого труда – много ли надо, чтобы немного приподняться над лесистыми холмами и снова склониться к горизонту; но, в кои-то веки, солнце не было загорожено плотной ширмой зимних туч, и лучи приятно ласкали кожу.

 – Ты сегодня купишь мне оружие? – настойчиво спросила Сольвейг. – Я бы хотела успеть потренироваться.

 – Торопиться некуда, – сказал Пагрин. – Есть пара интересных предложений, но ещё не все торговцы явились. Будет обидно потратить деньги, если потом обнаружится что-то получше.

 – Будет обидно купить то же самое втрое дороже. Ты сам говорил...

 – Хватит, – раздражённо оборвал её Пагрин. – Раз говорил – значит, сам знаю. Скажи мне что-нибудь, чего я сам не учёл, или заткнись.

Сольвейг закатила глаза, и первая вошла в таверну, к которой они приближались. Да, её наставник бывал раздражителен и нетерпелив, но ведь он всё утро не закрывал рта, объясняя ей тонкости выбора арбалета для тех или иных потребностей, так что его нынешнее нежелание вести дискуссию было вполне понятным.

Таверна была полна народу, и здесь, как нигде в другом месте, можно было оценить внезапный наплыв  клиентов. Хозяин увеличивал количество посадочных мест явно на скорую руку: скамьи были неокрашенные и иногда даже грубо обтёсанные; несколько новых столов бросались в глаза, а из приоткрытой двери кухни, которая явно была тесновата для такого количества работников, которое нынче там копошилось, доносилась ругань и запах подгоревшего мяса.

 – Я бы проверила его санитарную книжку, – сказала Сольвейг, делая шаг в сторону от прохода, чтобы не загораживать дорогу новым приходящим, но не осмеливаясь пробраться вглубь заведения. Свободные места ещё были, но немного.

 – Не сцы, – сказал Пагрин, хотя, судя по его лицу, он тоже ожидал лучшего. – После ваших с Урд кроликов, вывалянных в золе, здесь не может быть так уж плохо.

 – Готовил бы сам, – проворчала Сольвейг, но последовала за наставником.

Близилось время обеда, и здесь они собирались пересечься с Фирмином и Урд, которые должны были проверить торговые точки в пределах города на предмет потенциально полезного снаряжения. Они заняли маленький столик у самого выхода, и Сольвейг присмотрелась к людям вокруг. Кроме неё в помещении была всего одна женщина, и она носилась по залу с большим подносом, разнося заказы. Остальные были охотниками, прибывшими на драконьи сборы, и они были мужчинами. В одном из них Сольвейг узнала охотника из Этера, который однажды отказался взять её в свою команду. Он  скользнул по ней равнодушным взглядом, и на лице его не отразилось ни тени узнавания. Сольвейг была этому рада, потому что она тогда изрядно унижений натерпелась.

Пагрин заказал обед на четверых, и ровно в тот момент, когда заказ был выполнен, явились Урд и Фирмин. Сольвейг лишь успела отметить про себя, что сумка Урд на вид чуть менее пустая, чем была утром, как Фирмин сообщил, понизив голос.

 – Мьют уже зарегистрировались. Джинни – в отряд Одвина Корча, Гавейн – в отряд  Белда Фифта.

 – Странно, – пробормотал Пагрин. – Думал, они будут держаться вместе...

 – Угу. Думаю, нам нужен Одвин, – сказал Фирмин. – Охотник может пропустить дракона, летописец – ни за что.

 – Мы – охотники, – заметил Пагрин. – Если Винцент считает, что охотнику лучше быть в отряде Белда...

 – Гавейн в этой ситуации не просто охотник, но и сын Винцента. В конце концов, нас никто не заставит лезть под огонь...

 – А сам Винцент зарегистрировался? – перебил Пагрин.

 – Да, но только в общем списке, без указания отряда. – Пагрин и Урд многозначительно поглядели на Фирмина, ожидая, что он продолжит. Из них всех он был лучше знаком с главой клана Мьют, и они надеялись, что он сможет разгадать намерения Винцента, но Фирмин лишь пожал плечами. – Нам некуда торопиться, – сказал он. – Можем посмотреть, как будут развиваться события. В конце концов, у нас почти две недели в запасе.

 – Чем раньше мы запишемся в конкретный отряд – тем лучше, – возразил Пагрин. – Командир будет назначать додекурионов, распределять обязанности, а всё это повлияет на окончательный рейтинг. Думаю, нужно сделать ставку на Одвина.

Обедали в молчании, прислушиваясь к разговорам. Новость о регистрации Мьют не осталась без внимания. Этого ждали, судя по всему, многие, но все они оказались разочарованы.

Остаток дня прошёл примерно так же, как первая половина. После долгих торгов и уговоров Пагрин купил один единственный арбалет, но он был великолепен. Однако попытавшись поднять его, Сольвейг сдавленно охнула – да эта штука весила больше, чем тюк с палаткой и доспехами! Впрочем, как объяснил Пагрин, только такой мощью и есть шанс сразить дракона, главное, чтобы Сольвейг хватило силёнок зарядить эту махину. Та лишь озадаченно молчала, таща на спине новое приобретение, рассуждая, как бы попросить Пагрина, чтобы он научил её пользоваться этой штукой и настраивать точность. Похоже, лимит его доброжелательности на сегодня исчерпан.

Неподалёку от палатки Сольвейг соорудила мишень и стала тренироваться. Разобраться в устройстве арбалета было легко, но удержать оружие в правильном положении было непросто, хотя благодаря тренировкам Пагрина её мышцы заметно окрепли в последние месяцы. С грехом пополам Сольвейг выдавила рычаг заряда до упора, едва не отбив при этом себе пальцы. А вот попадать в цель оказалось ещё сложнее. Как бы твёрдо ни держала Сольвейг корпус, спуск был слишком тугим, и при выстреле оружие дергалось чуть в сторону, сбивая прицел. Конечно, можно привыкнуть и всегда делать поправку на этот сдвиг, вот только это будет действовать лишь на одинаковой дистанции. То есть дракона придется попросить постоять неподвижно, пока она будет целиться.

На следующий день Пагрин растолкал Сольвейг ни свет ни заря, и, даже не позволив заняться ни завтраком, ни утренним туалетом, отправил её на изнурительную пробежку. За ночь выпал тонкий слой снега, и он задорно хрустел под ногами, заглушая свист и улюлюканье других охотников, также расположившихся в лагере у подножья горы.

Дышать холодным воздухом было приятно. Духота палатки, в которой их команда спала в полном составе, казалось, застряла в легких, и теперь вырывалась наружу мутными облачками пара.  Сольвейг бежала всё быстрее, прочь от лагеря, в сторону горного ручья, о котором она узнала вчера от Урд. Если она добежит туда, немного там отдохнет, а потом вернется обратно, Пагрин, скорее всего, поверит в её добросовестность.

Когда  Сольвейг вернулась, Пагрин позволил ей перекусить, а потом потащил в сторону отвесной скалы, где теперь появилось уже несколько мишеней, и многие обстреливали новоприобретённое оружие. Здесь же были Урд и Фирмин. Сольвейг в глубине души ликовала – наконец-то Пагрин научит её чему-то ещё, кроме таскания на себе неподъёмной экипировки.

 – Эй, смотрите!

Все обернулись на окрик и проследили взглядом в том направлении, куда указывал один из охотников. Из-за дальней горы на северо-западе вылетело нечто блестящее и неторопливое, в тусклых зимних лучах более всего похожее на огромное бледное яйцо.

 – Небесная машина, – констатировал кто-то неподалёку от Сольвейг. – Интересно, кто это?

«Яйцо» приближалось неторопливо и величественно, все охотники оторвались от своих тренировок и таращились на него, как загипнотизированные.

 – Варианта, по сути, два, – сказал Пагрин. – Из тех, кто мог заинтересоваться охотой на дракона, и у кого есть такая штука, это могут быть Стрилл, Мьют и Раш. Мьют уже здесь...

 – Значит, Стрилл, – сказал охотник, чья самодельная мишень была рядом с мишенью Пагрина. – Раш официально всех уведомили, чтобы на них не рассчитывали.

 – С чего бы? – удивленно спросила Урд. – На всех прошлых драконах они были, насколько я знаю.

 – И в этот раз будут, хоть и не официально, – сказал Пагрин. – Пусть они и не хотят почему-то засылать своих представителей, запрещать своим наёмникам веселиться они не станут.

Небесная машина приблизилась достаточно, чтобы можно было рассмотреть под огромным белым куполом кабинку, которая казалась крошечной. У Сольвейг перехватило дыхание. Она никогда не летала на такой штуке, и не могла вообразить, как она вообще удерживается в воздухе. Она была огромной, внутри купола мог бы поместиться, наверное, весь Игерон, и ещё осталось бы место. По мере приближения к лагерю небесная машина замедлялась. Двигалась она абсолютно бесшумно, её можно было бы принять за огромное облако, ставшее по какой-то причине материальным. Это было настоящее чудо, покорённая стихия. Машина пролетела ещё немного, заметно снизившись над открытым свободным пространством примерно в миле от лагеря.

 – Эй, Соль, ты куда собралась? – окликнул её Пагрин. – Ты не забыла о тренировке?

 – Я хочу посмотреть, – заявила она, послабляя тетиву арбалета и спешно запихивая его в чехол.

 – Какого чёрта? Ты вчера мне все уши прожужжала о том, что тебе надо потренироваться! И что теперь?!

 – Я скоро вернусь, – пообещала Сольвейг, даже не глядя на своего наставника. Она опасалась, что если отведёт взгляд от небесной машины, та вдруг растает, исчезнет вместе с теми, кого привезла. – Честно, Пагрин, мне надо... я хочу посмотреть!

Охотники, наблюдавшие за их маленькой сценой, начинали посмеиваться, и не только потому, что Сольвейг была женщиной, но ещё и потому, что вела себя сейчас, как ребенок. Она и сама понимала, как это глупо должно выглядеть со стороны, но ничего не могла с собой поделать. Ради этого момента она напросилась охотиться на дракона.

 – Ты что вообразила, девчонка?! – начал разоряться Пагрин. – Ты что, сильно самостоятельная стала, что сама себе назначаешь тренировки?! Я трачу на тебя время, я поменял свои планы...

 – Извини! – перебила Сольвейг, усилием воли отворачиваясь от небесной машины и глядя на своего наставника. Таким злым она его давно не видела, а злиться он умел лучше многих. – Слушай, я...

Она покачала головой, потому что у неё не было ни времени, ни правильных слов. Из машины уже выбросили верёвочную лестницу, по которой спускались двое, чтобы помочь аккуратно приземлить машину. Сольвейг сорвалась места и побежала. Она не знала, сколько времени понадобится на то, чтобы опустить облако на землю, но когда оттуда начнут выходить прибывшие, она не собиралась пропустить ни одного.

Она бежала, и сердце её выскакивало из груди. У неё в голове проносились странные мысли – о том, что она не мылась уже несколько дней, о том, что она никогда не видела небесную машину вблизи, и о том, что если кто-то прочтёт надпись на её именном жетоне, её высмеют и заставят вернуться в Этер...

Яйцо едва заметно покачивалось под порывами ветра, но уже не могло улететь, сдерживаемое несколькими дюжинами канатов. Кабина, казавшаяся крошечной по сравнению с куполом, была около ста футов в длину, и через дверь в передней её части уже начали выходить люди.

Сольвейг подобралась поближе, стараясь не привлекать внимание раньше времени. Встречала новоприбывших не только она: совет Игерона, командиры-охотники, счетоводы, которые должны были возглавить охоту. Здесь был и Винцент Мьют с супругой.

Это действительно прибыл клан Стрилл. Первыми вышли главы клана, их приближенные, целитель, летописцы... потом последовала колонна воинов бога Вирд, которые на этот раз будут всего лишь охотниками. Все они были в строгих костюмах с эмблемами, отражавшими принадлежность к клану и богу, и смотрелось это просто потрясающе. Они не были вооружены и не создавали видимость строгой организации, но было ясно, что при малейшей необходимости они перестроятся мгновенно. Сольвейг вглядывалась в лица и непроизвольно приблизилась ещё немного.

Большая часть воинов были мужчинами, но были и женщины, намного больше, чем среди обычных охотников. Брюнетки, коротышки с резкими чертами и неприветливыми лицами, женщины постарше, но всё ещё крепкие... Прошло несколько тревожных минут, прежде чем Сольвейг обнаружила ту, ради кого торопилась сюда. Высокая, с надменным выражением лица и туго заплетёнными светлыми волосами, она почти ничем не выделялась из толпы соратников. Мрачно и неприветливо она осматривала толпу встречающих и что-то вполголоса говорила одной из женщин рядом.

Сольвейг легко её узнала, хотя видела до этого всего пару раз. Весенняя Эби из клана Стрилл. Её мать.

Глава 2

Несколько дней Пагрин злился на Сольвейг за её самовольный уход, и не просто отказывался тренировать, но даже не разговаривал. Ей приходилось наблюдать за другими охотниками, отрабатывая правильную позу для стрельбы. Время от времени помогали Фирмин и Урд, но куда больше интересных дел у них находилось в городе и в других концах лагеря охотников – здесь теперь собирались все, с кем они когда-либо ранее вместе охотились.

 – Эй, Соль! – окрик заставил её вздрогнуть от неожиданности, и арбалетный болт попал прямо в центр мишени. Соседней. Под громкий хохот и аплодисменты Сольвейг поднялась и поставила оружие на предохранитель. – Идём со мной!

Сольвейг ослабила тетиву, собрала болты, убрала оружие в чехол, и совсем скоро последовала за Урд по дороге в Игерон. Зимняя оттепель закончилась, снова поднялись холодные ветра, сгонявшие отовсюду тяжёлые снежные тучи. Люди гадали, успеют ли они убраться на юг раньше, чем выпадет снег, который теперь уже не сойдёт так быстро. Сольвейг была настроена пессимистично в этом вопросе.

 – Куда мы идем? – спросила она.

 – На регистрацию, – сказала Урд. – Пагрин решил, что дальше тянуть нельзя. Будем в отряде Одвина Корча...

 – Э-э... погоди секунду, – неловко перебила Сольвейг и остановилась посреди дороги, виновато глядя на Урд.

 – Что? – она окинула Сольвейг придирчивым взглядом, а потом отошла на обочину, чтобы не преграждать дорогу другим. – Не мнись, говори, как есть.

 – Слушай, я пока не уверена, что хочу быть в отряде Одвина Корча.

Стрилл зарегистрировались в день прибытия. Сольвейг ожидала, что они станут одной командой, и, возможно, примут кого-то к себе, но, видимо, главы клана решили, что если разделят бойцов, это повысит их шансы оторвать от дракона кусочек поаппетитней. Все их воины разделились на шесть групп и записались в разные команды. Весенняя Эби оказалась в отряде Белда Фифта.

Урд смотрела на Сольвейг задумчиво и озадаченно. Казалось, она перебирала в памяти все предыдущие события, пытаясь понять, что привело к такому решению.

 – Почему вдруг? – спросила она. – Из-за Черри? Он перебесится, ты же его знаешь.

 – Знаю, дело не в нём, – осторожно сказала Сольвейг. – Мне очень нравится ваша команда, правда, но...

 – «Ваша команда», – задумчиво повторила Урд. – Ты передумала идти на дракона? – предположила она. – Но ты продолжаешь тренировки...

 – Я не передумала, – сказала Сольвейг, и, поколебавшись немного, добавила: – Я хочу быть в отряде Белда Фифта.

Урд изменилась в лице, словно что-то изумительное дошло до неё только что.

 – Втрескалась? – спросила она. – Серьезно, девочка? Фифт на полвека старше тебя!

 – Да нет же! – отмахнулась Сольвейг и нервно рассмеялась. – Сам Фифт ни при чём, всё дело... Короче, Урд, тебя я в известность поставила. Передай, пожалуйста, Пагрину...

 – Стоять! – прикрикнула Урд на Сольвейг, которая уже развернулась, чтобы вернуться в лагерь и забрать свои вещи. – Слушай, ты можешь нормально, по-человечески, объяснить, что произошло? Это останется между нами, честно. Я просто хочу увидеть полную картину, прежде чем начать выгораживать тебя от гнева Пагрина.

 – Выгораживать? – нервно рассмеялась Сольвейг. – Да он будет счастлив, и второй раз не переспросит...

 – С этим не поспоришь, – кивнула Урд. – Он будет счастлив, но он будет в ярости. Итак?

Сольвейг медлила. С одной стороны, в её целях не было ничего постыдного и предосудительного, но сам факт, что она скрывала что-то от команды, с которой буквально жила бок о бок на протяжении вот уже нескольких недель, казался каким-то неправильным. Но Урд ждала ответа, и отделаться от неё так просто не удастся, так что Сольвейг решила быть честной.

 – Мне плевать на дракона, – сказала она негромко, чтобы случайные прохожие не могли её услышать. – Я напросилась сюда в надежде встретить мою мать. Где ещё можно встретить другого охотника, если не на таких вот сборах?

Урд молчала, медленно кивая в такт своим мыслям.

 – Я уже нашла её, – продолжила Сольвейг. – Она записалась в отряд Белда Фифта. И я тоже хочу записаться туда, чтобы быть рядом.

 – Вот оно что, – сказала Урд. – Как её имя?

Сольвейг вздохнула. Если она продолжит таиться, Урд может решить, что она стыдится своей матери, но это было не так.

 – Весенняя Эби из клана Стрилл.

 – Настоящее имя? Эти клановые клички ни о чем мне не говорят.

 – Эби Фэйво. Но она уже больше пятнадцати лет не пользуется этим...

 – Я слышала о ней, – сказала Урд, странно скривившись. – Не удивляйся, женщин охотников не так много, так что если одна из них хотя бы раз привлечёт внимание, её запомнят. Уверена, даже твое имя знают уже все в лагере. Вопрос в другом: какого чёрта ты до сих пор ютишься с нами в тесной грязной палатке, вместо того, чтобы занять каюту твоей матери в машине Стрилл? Они явились четыре дня назад, ты уже три ночи могла спать в чистой удобной постели.

Сольвейг сглотнула ком в горле. Сказать правду вслух оказалось почему-то сложнее, чем просто думать об этом.

 – Я ей ещё не представилась. Она не знает ни моего лица, ни моего имени. Даже я узнала о ней случайно... – Сольвейг начала тараторить, теряя контроль над своими нервами. – Одна из воспитателей в приюте была с ней знакома, и как-то болтнула мне по пьяному делу.

 – Понятно, – сказала Урд с тяжёлым вздохом. – Идём. – Она попыталась повести Сольвейг обратно в лагерь, вниз по дороге, но та воспротивилась.

 – Я все же зарегистрируюсь, – сказала она. Теперь, выговорившись хоть кому-то, Сольвейг почувствовала себя более уверенно.

 – Не торопись, – попросила Урд. – Это ты всегда успеешь. Давай просто пройдёмся немного.

Они спустились к подножью горы, но отправились не в лагерь, откуда Фирмин уже приветственно махал Урд, а дальше по дороге, потом вглубь леса, по неглубокому снегу.

 – Как ты нашла её под новым именем? – поинтересовалась Урд.

 – Я знала, что она из Ункуда, но работала на гильдию в Адане. Я отправилась туда и расспрашивала охотников. Многие слышали о ней, так же как и вы, но никто не знал, куда она подевалась, пока однажды мне не повезло, и я не встретила наёмника клана Стрилл, который сказал, что в клане есть охотница, которая давным-давно носила это имя.  Но знать её новое имя оказалось недостаточно. Охотники редко сидят на месте, а у неё и вовсе будто шило в одном месте.

 – Поэтому ты сама решила стать охотником? – спросила Урд. – В надежде однажды встретить её?

Сольвейг пожала плечами. Это была не единственная причина – охотиться ей тоже нравилось, создавалось ощущение, что она делает что-то полезное, спасая людей от нечисти. Но также она держала в уме и другую причину, и глупо было бы это отрицать. Охота была единственным способом угнаться за Эби. И вот теперь Сольвейг почти преуспела.

 – Что ещё ты о ней знаешь? – спросила Урд. – Ты ведь наверняка что-то слышала о ней, когда расспрашивала охотников?

Сольвейг поморщилась. Ей было неприятно об этом думать, тем более что большинство услышанного тогда вряд ли было правдой. В конце концов, её собственная репутация тоже была под серьёзной угрозой, пока она не нашла нормальную команду. Чувство вины перед Пагрином укололо её едким шипом. Он не был к ней добр, но, в отличие от других опытных охотников, которые брали её в команду, не искал в ней возможность поразвлечься и действительно заботился о её безопасности.

 – Соль, раз уж ты пришла сюда с нами не с целью охоты, то вряд ли тебе есть дело до моего мнения, но всё же позволь я дам тебе совет. Я видела в этой жизни чуть больше, чем ты, и я думаю, что тебе сейчас не нужно бросаться в омут с головой. Не торопись сближаться с Эби, пока не узнаешь её получше...

 – Я и не собиралась, – сказала Сольвейг. – Я как раз и хотела записаться в тот же отряд, чтобы понаблюдать за ней, понять, как она живёт...

 – Тебе будет непросто без наставника и без команды, а Пагрин и Фирмин уже записались, и я их не оставлю. Без того, кто поручится за тебя, ты не попадёшь ни в разведывательный отряд, ни в очередь на раздачу общих припасов. Ты рискуешь стать балластом и посмешищем, и это уже не говоря о том, что гильдия охотников больше никогда не примет тебя, если ты откажешься от наставника, которого за тобой закрепили. Стрилл неохотно принимают неофитов, и, как правило, это бойцы, зарекомендовавшие себя в гильдии. Так что подумай дважды, прежде чем бросать то, что у тебя есть, ради того, чего у тебя может и не быть.

Сольвейг покачала головой. К своему неудовольствию она была вынуждена признать, что в словах Урд есть здравое зерно.

 – Отряды Корча и Фифта, как уже стало известно, пойдут по смежным маршрутам, – продолжила Урд. – Так что вы с ней непременно пересечётесь на охоте, пусть и не сразу.

Сольвейг вздохнула и неуверенно кивнула. Надо будет ещё немного подумать, прежде чем принимать окончательное решение, но Урд правильно сделала, что удержала её от поспешных действий.

Вернувшись в лагерь, Сольвейг возобновила тренировку. Пагрин продолжал её игнорировать, и сегодня это было к лучшему. Она не собиралась ещё и ему объяснять, почему до сих пор не зарегистрировалась, и уж тем более не стоило ему знать, что она собиралась сделать. На следующий день Сольвейг и Урд записались в отряд Одвина Корча. А ещё через день Пагрин заставил её во время пробежки надеть респиратор. Отношения вернулись на круги своя.

Одвин Корч был охотником чуть старше Пагрина. Совет счетоводов назначил его одним из командиров, благодаря его опыту как охотника, так и участника двух предыдущих драконьих кампаний. Уже тот факт, что он вернулся оттуда без видимых повреждений, говорил сам за себя. Пагрин весьма красноречиво рассказывал Сольвейг о возможных последствиях, когда они встречали в лагере охотников, лица и руки которых были изуродованы шрамами от ожогов.

За неделю до второго зимнего новолуния группа из нескольких десятков охотников покинула Игерон в юго-восточном направлении. Поняв, что это означает, Урд подсуетилась, и успела зарезервировать один из освободившихся номеров в гостинице. Он был рассчитан на одного человека, и вчетвером им было невероятно тесно, но зато Сольвейг смогла принять долгожданную горячую ванную, и её даже не огорчил тот факт, что единственная кровать по жребию досталась Урд. На следующую ночь они, впрочем, поменялись, и Сольвейг ворочалась почти до самого рассвета из-за непривычно мягкой постели. На следующую ночь они уступили кровать Пагрину.

За пять дней до общего выступления прибыл небольшой отряд из числа номадов Джемини. Ходили слухи, что они хотели зарегистрироваться в отдельную группу, но их было недостаточно, чтобы выделять им личного счетовода и целителя, и они примкнули к Дорану Йелхэду.

Одвин Корч назначил Пагрина додекурионом, и тот теперь гонял до седьмого пота не только Сольвейг, но ещё восемь охотников, часть из которых взбунтовалась через полчаса, и Пагрин оставил их в покое.

Ещё через день на дороге в Игерон появился сумасшедший. Он вбил колья по краям дороги и вывесил несколько больших плакатов, призывающих не воевать с драконом. Сам он был одет как охотник, но лицо было отрешённым, и оружия при нем не было. Казалось, многие в лагере знали его, и то и дело слышалась фамилия «Мьют».

 – Кто он такой? – спросила Сольвейг у Пагрина, который лишь скептически усмехался, но комментировать чудака не спешил.

 – Пойди да познакомься, – ответил он в своей обычной грубоватой манере. – Он неплохой малый, хоть и с причудами.

Пагрин, наверное, думал, что Сольвейг постесняется говорить с незнакомым охотником, но тот действительно показался ей забавным, а от тренировок у неё уже сводило запястья, так что она решила прогуляться хотя бы для вида.

 – Привет.

Чудак с плакатом обернулся и улыбнулся так лучезарно, как будто посреди мрачного зимнего неба вдруг проглянуло весеннее солнце.

 – Привет, – ответил он. – Садись рядом и расскажи, чем тебе не угодил дракон.

Сольвейг хотела в ту же секунду ответить, что плевать хотела на дракона, но она не знала, чего ждать от этого парня. Если он так уж сильно хочет расстроить мероприятие, он ухватится за любую возможность, даже если это будет мелочь вроде отстранения её от команды.

 – Он устроил пожар в деревне Аградчи и сожрал двух домашних мамонтов, – сказала она.

 – Мамонтов в Ахаонге сотни, а дракон один. Почему бы с ним просто не договориться?

Сольвейг села на камень у дороги и нахмурилась. Такая идея ей даже в голову не приходила. Да, в мире бывали разумные монстры, с которыми охотники не должны были иметь дела без распоряжения особой комиссии, но драконы в их число не входили.

 – Как тебя зовут? – спросила она.

 – Патрик Шонни из клана Мьют, – сказал он, улыбнувшись ещё шире. – А ты?

 – Сольвейг Урун, гильдия Грэйсэнда. Так с чего ты взял, что с драконом можно договориться?

 – Ну, есть много доказательств, что они обладают, как минимум, зачатками разума, – сказал Патрик. – Ты сама в этом убедишься, если будешь внимательна во время охоты. Дракон умеет наблюдать, умеет выжидать и нападать в самый неожиданный для охотников и благоприятный для него момент...

Всё это звучало так, словно один из предыдущих драконов здорово потрепал Патрика, и он слегка сдвинулся на этой почве.

 – Ты раньше сталкивался с этими тварями?

 – О, да, Сольвейг, я видел четверых, и на одного даже охотился. Мне тогда, как и тебе, пришлось солгать о моем возрасте, но оно того стоило.

 – Я не... – Сольвейг занервничала и поспешила убрать жетон, который её, судя по всему, выдал, но цепочка была под одеждой, и Патрик не мог её увидеть. – Что за глупости? Я не лгала...

 – Успокойся, – махнул рукой Патрик. – Ты ведешь себя глупо, но сейчас тебя хотя бы контролирует твой наставник. Я не собираюсь тебя сдавать, мне это ни к чему. Как видишь, я здесь для другого, – он взглядом указал на плакат и больше не улыбался.

Некоторое время Сольвейг молчала. Как он мог догадаться и действительно ли будет молчать? Но прежде чем она смогла принять решение, он снова заговорил.

 – Драконы разумны. Иначе как бы они могли влиять на человеческий разум? Ты сама убедишься в этом, как только встретишь его... если встретишь. Я был маленьким мальчиком и жил в Диффоуке, когда туда впервые прилетел Менталист. Ты ведь изучала историю драконов, Сольвейг?

Она кивнула, мрачно ожидая продолжения истории.

 – Люди не любят считать себя трусами. Если у них случается паника, если они, теряя разум, бегут прочь, забывая о своих домах, о детях и стариках, это не может быть просто страх, это наверняка сверхъестественное влияние дракона с особой способностью.

 – Я знаю, за что его прозвали Менталистом, – сказала Сольвейг. – Но это не доказывает, что он разумен. Животным тоже доступен страх, он лежит в основе инстинкта самосохранения.

 – Я был ребенком, – сказал Патрик. – Я едва ли мог удержать вилы, чтобы вступить в бой, хотя даже они были бы бесполезны в той ситуации. Но мне было противно смотреть на здоровенных мужиков, писающихся от ужаса. Отец воспитывал меня быть мужественным и сильным, и этот человек, который всегда был для меня образцом, едва ли в обморок не упал при следующем появлении дракона. Я тоже видел монстра, и он был ужасен, о да. Но я знал, что будь у меня лук со стрелами, я бы выстрелил, я бы не оробел.

Сольвейг все ещё не понимала, к чему он ведёт. Да, Менталист влиял не на всех, но на большинство. Если Патрику повезло не оказаться среди них, это не означает, что вся теория неверна.

Он поднял камень из пыли, достал из сумки длинную кожаную полоску, в которой Сольвейг не без труда опознала пращу, а потом, неторопливо раскрутив её, метнул камень куда-то в скалу.

 – В детстве я много тренировался с этой штукой. Отец запрещал мне прикасаться к оружию, но я был мастером обходных путей к тому, чего я желал. И вот, я приготовился, и стал ждать дракона. Он прилетал часто – видимо, обосновался где-то неподалёку от деревни, а наши яки пришлись ему по вкусу. И когда я снова услышал его отдаленный рёв и хлопанье крыльев, я выбежал из дома, нашел укромное место, приготовился. Я был мал, но не глуп. Я знал, что мои мелкие камешки едва ли навредят дракону, но я хотел показать им, доказать, что с ним можно и нужно сражаться. Я приготовился... и когда дракон появился, я просто упал на землю лицом вниз, и не поднимался, пока он не улетел. Я потом несколько недель не мог разговаривать, хотя другие дети насмехались надо мной. В тот день дракон разрушил половину деревни, в том числе дом моих родителей. Нас больше ничто не удерживало в Диффоуке, и мы переехали в окрестности Бадабэя – далёкий северный край, к которому ещё ни разу не долетали драконы.