Текст книги "Первый полёт кукушонка (СИ)"

Автор книги: Тай Ронис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Первый полёт кукушонка
Тай Ронис

Глава 1

Сольвейг ненавидела быть женщиной.

Начать с того, что будь она парнем, Пагрин Черри не заставил бы её идти по грязи и тащить мешок с палаткой. Сам Пагрин шагал налегке, сгрузив свою ношу на лошадь, которая ненавидела свою судьбу, наверное, даже больше, чем Сольвейг. Дорога размокла во время неожиданной зимней оттепели, и теперь участки мокрого снега чередовались с вязким болотом, а над обочиной изрядно поработали суслики, кроты и другие неведомые звери. Грязь чавкала под ногами и под копытами, люди шли по обочине, выбирая более-менее проходимые места, но лошадям такая роскошь и не снилась: риск оступиться и сломать ногу был слишком велик.

Если бы Сольвейг была парнем, она сама выбирала бы себе команду. Она могла бы отказаться от сотрудничества с теми, кто казался ей неподходящей компанией. Она могла бы найти себе учителя в гильдии в любом городе Ахаонга, но она была девчонкой, и никто не хотел с ней возиться. Пагрин тоже взялся за это без энтузиазма, но всё же взялся, и его методика обучения сводилась в основном к тому, чтобы довести Сольвейг до изнеможения, а когда она уже упадёт в надежде отдохнуть, заставить её подняться и показать пару никому не нужных приемов с охотничьим ножом. Даже не имея большого опыта, Сольвейг понимала, что монстров, которых можно убить ножом, ничтожно мало. Куда более удачным решением будет расстрелять их издалека из арбалета или устроить засаду с сетью и дубинами, если зверь нужен живым... Но Пагрин не учил её ни тактике, ни распознаванию видов, ни даже оказанию первой помощи при ранениях. Последнее не то, чтобы было ей сильно нужно, она и так проходила этот курс дважды, просто ей было любопытно, когда же «учитель» приступит к этой части. Но нет, он учил её таскать тяжести по болоту.

Краем глаза Сольвейг заметила, что движение слева замерло. Фирмин Фаркаш остановился, прикрыл глаза и медленно втянул носом воздух, будто принюхиваясь. Он покрутил головой, и, не говоря ни слова, протянул правую руку, прося оружие. Урд Малахи, ещё одна женщина в их небольшой команде, зарядила арбалет, вложила в его ладонь, и забрала поводья лошади. Так и не сказав ни слова, Фирмин помчался в лес, ведомый своим чутким носом.

Он был чудак, каких поискать. Он одевался в свободный балахон из нескольких слоев ткани. Он не признавал ни обувь, ни доспехи, и охотился бы, наверное, тоже без оружия, если бы это было возможно. Вот только там, куда они направляются, ему придётся изменить своим привычкам. Дракону не врежешь кулаком под дых. Ну и зайца, конечно, сподручнее арбалетом. Фирмин нравился Сольвейг. Благодаря нему у них было свежее мясо почти каждый вечер.

За зимними тучами солнца не было видно, и понять, сколько осталось до заката, было невозможно. Сольвейг раздирали противоречия: ей хотелось остановиться, чтобы отдохнуть, и ей хотелось ускориться, чтобы быстрее оказаться в Игероне. Она могла бы бросить свою ношу, сказать Пагрину пару ласковых и в ускоренном режиме отправиться в крепость: совсем скоро там соберутся охотники со всего Ахаонга, чтобы запастись подходящим оружием, зарегистрироваться для участия в предстоящей кампании и разбиться на отряды. Неужели при таком скоплении охотников не найдется кого-нибудь более адекватного, чем Пагрин Черри, кто мог бы взять её на обучение? И ей не придется мучиться, тащиться с этой бессмысленной ношей ещё несколько дней... Но нет, бросать команду сейчас будет глупо. Можно рискнуть синицей в руках ради журавля в небе, но нет смысла сворачивать шею синице ради неба, затянутого мутными тучами. Сначала Сольвейг доберется с нынешней командой до Игерона, а потом на месте решит, что делать дальше.

Фирмин догнал их чуть больше чем через час, таща за уши тушу довольно крупного зайца. Пагрин одобрительно присвистнул, напугав лошадь, Урд приняла своё оружие, машинально проверив его исправность.

Сольвейг ею восхищалась и втайне немного завидовала. Урд Малахи, хоть и являлась, номинально, женщиной, была своей среди охотников. Было смешно даже пытаться представить, как кто-то усомнится в её способности завалить монстра. Женственность не была её слабостью, а лишь анатомической особенностью. Сольвейг не знала, как ей это удается, но была преисполнена решимости понять. Это была одна из причин, по которым она соглашалась терпеть Пагрина Черри в качестве наставника.

 – За тем холмом будет подходящая долина, в ней остановимся на ночь, – сообщил Пагрин. – Давай, мелкая, ноги в руки и пробегись вперед-назад. Проверь, не ожидает ли нас по ту сторону засада ландиутов.

Сольвейг сжала зубы и сделала вид, что не услышала. Пару раз это проходило, когда Пагрин на что-то отвлекался. Урд и Фирмин прервали разговор, прислушиваясь.

 – Эй, Соль, ты что, оглохла? – в голосе Пагрина была терпеливая обречённость, и это означало, что он не отступится. – Сбегай на холм, проверь, годится ли долина для ночлега.

В этом не было никакой необходимости. Они сами всё увидят меньше чем через двадцать минут. Но Сольвейг знала, к чему приведут пререкания, и пока что не была готова расстаться с наставником. Она подтянула лямки на рюкзаке, передала наставнику поводья бесполезной для неё лошади и побежала, не оборачиваясь. Скользкая земля уходила из-под ног, лошадь фыркнула, будто насмехаясь. Не дожидаясь едких комментариев, Сольвейг ускорилась, мысленно подбадривая и раззадоривая саму себя. С каждым разом это становилось всё сложнее.

К счастью, подъём был не слишком крутым, хотя и довольно долгим. Здесь, наверху, дорога была получше – талый снег стекал вниз, не застаиваясь и не превращая её в болото. Оказавшись на вершине холма, Сольвейг невольно улыбнулась: вид открывался потрясающий. Тракт извивался, огибая многочисленные озёра. По левую руку были неровные холмы, похожие на сонных дикобразов: голые ветви деревьев торчали в разные стороны, словно иголки. По правую руку холмы становились всё выше и выше, пока не достигали такой высоты, на которой деревья уже не росли, и почти у самого горизонта виднелась неровная шеренга скалистых гигантов в белых шлемах. Где-то там, за первой грядой, скрыта крепость Игерон, куда им предстоит попасть через несколько дней. А пока что надо присмотреть место для ночлега.

Сольвейг опустила взгляд на долину и нахмурилась. Она сразу приметила подходящее место – пыльно-зеленая хвойная роща посреди спящих деревьев казалась весьма привлекательной. Но пока она стояла и наслаждалась пейзажем, над рощей заструился дымок – кто-то там уже расположился. Что ж, новые знакомые это хорошо. Главное, чтобы они оказались мирными ребятами, а то Пагрин такого нарассказывал в последние дни, что будь Сольвейг одна, она бы ни за что не согласилась приблизиться к незнакомцам. Развернувшись, она побежала обратно. Двигаться вниз было намного легче и приятнее, если не считать того, что потом придётся снова подниматься. Команда за это время преодолела только половину склона.

 – Долина на месте, – не без язвительности отчиталась она Пагрину. – Дракона нет, ландиутов не заметила, проверим на тебе. В хвойной роще кто-то есть – разожгли костер, как раз когда я поднялась.

 – Один костер? – уточнил Пагрин.

Сольвейг кивнула.

 – Может, кто-то из наших, – предположил Фирмин, понукая лошадь, которая шла за ним весьма неохотно. Сольвейг давно заметила, что лошади его почему-то не любят.

Когда они поднялись на холм все вместе, в хвойной роще костер был по-прежнему один, но зато дальше по долине можно было увидеть ещё несколько отдельных дымных облачков. Да это и не удивительно, многие теперь направлялись в Игерон.

В предчувствии скорого отдыха команда ускорилась, и, чтобы не отстать, Сольвейг тайком загрузила на лошадь всю свою ношу, и теперь тоже шла налегке. На этой стороне холма было суше, ноги больше не увязали в грязи, шагать было почти приятно. Сумерки сгущались быстро, но до хвойной рощи оставалось не больше полумили.

Сольвейг чуть не наткнулась на Фирмина, который вдруг снова замер и принюхался.

 – Эй! – раздался молодой мужской голос из-за деревьев справа.

Резко остановившись, лошадь Сольвейг сбросила ношу, и поднять всё, одновременно удерживая поводья, было не так-то просто. Из лесной чащи им навстречу бодро выбежал парень, настолько здоровенный, что мог бы, наверное, медведя одной левой уложить. Сольвейг насторожилась, но Фирмин уже шагал ему навстречу. Они обменялись дружеским рукопожатием и широкими улыбками, потом перебросились парой слов, прежде чем Фирмин представил своего знакомого остальным:

 – Это Гавейн Мьют, сын Винцента. Они расположились на ночлег неподалёку.

Гавейн улыбался широкой белозубой улыбкой, оглядывая всех по очереди. Он пожал руку Пагрину, помахал ладонью Урд, когда Фирмин её представил, и зачем-то подмигнул Сольвейг. Она поймала себя на том, что пялится почти невежливо. Где-то она слышала фамилию Мьют. Кажется, это один из самых влиятельных кланов на западе Ахаонга.

 – Стажёр гильдии? – понимающе спросил Гавейн, кивая на её объёмную и нелёгкую ношу.

Сольвейг криво усмехнулась и под пристальным взглядом Пагрина старательно изобразила бодрость и добросовестность. Занятно, как быстро новый знакомый догадался о её статусе. Возможно, Пагрин не так уж оригинален в своей методике? Они возобновили движение, и трое мужчин шли теперь впереди Сольвейг, и она старалась ступать тише, чтобы слышать, о чём они говорят.

 – Мы почти неделю без дела торчали в Люксене, пока отец пытался разобраться, зачем мы туда пришли. А потом узнали про дракона – и вот, идём на сборы.

 – Много вас? – полюбопытствовал Фирмин.

 – Пока что только мы с Джинни и родители. Подтянутся ещё несколько человек из Санвуда, слишком многих отец не хочет в это вмешивать.

Ненадолго наступила тишина, которую прерывал лишь нестройный звук шагов нескольких пар ног и копыт.

 – А вы тут охотились? – полюбопытствовал Гавейн. – Или как вы так быстро добрались?

 – Как раз заканчивали задание Гильдии, когда узнали про дракона. Заложили всё, что было при себе, чтобы взять лошадей порезвее, да в грязи чуть не увязли. Тоже мне – зима.

 – А мы решили даже лошадей не брать, – сказал Гавейн. – На драконью охоту их не потащишь, содержание в Игероне будет денег стоить, а с учётом наплыва желающих – больших денег; выгодно продать не получится по той же причине. Ну а фора во времени у нас так и так была.

 – А что же вы на самоходной машине не приехали? – спросил Фирмин. – Всё же быстрее и комфортнее, да и другие кланы бы не зазнавались...

 – А пусть зазнаются, – махнул рукой Гавейн. – В Люксене мы без самохода были, а ждать его из Санвуда отец не захотел. Сказал – пешком пойдём. Возможно, как раз ради встречи с вами.

Он издал короткий смешок и дальше шли молча. Сольвейг всего раз в жизни ездила на самоходе. Когда она была ещё маленькой, корпорация из Бордрима пыталась внедрить в Ахаонге культуру самоходных машин, даже завод построили в Этере. Но местный климат оказался неблагоприятным для машин: ветра из вулканической пустыни приносили пары, которые разъедали механизмы. Приходилось либо заменять детали, либо постоянно использовать огромные количества смазки, которая под действием испарений быстро теряла свои качества. Пока разработчики из Бордрима решали проблему и адаптировали механизм к местным условиям, назрела другая проблема: кроме самих машин и запчастей нужно было доставлять топливо. В Бордриме его добывали из-под земли, но здесь, в Ахаонге, Солнечная Гора сжигала всё, до чего могла дотянуться.

Через несколько лет после начала проекта завод адаптировали для изготовления деталей и строительной арматуры. Сплавы, устойчивые к коррозии оказались слишком тяжёлыми, и на перемещение машин требовалось больше топлива... в общем, проект увял, и всё, что осталось после того, как ажиотаж утих – это несколько десятков самоходов и дюжина небесных машин, с обслуживанием которых справлялся один мелкий поставщик, мотавшийся из Ахаонга в Бордрим и обратно раз в несколько месяцев.

Позволить себе эту роскошь могли лишь богатейшие кланы. Единственный раз, когда Сольвейг ехала на самоходе, пришёлся на тот день, в конце которого она решила уйти из гильдии охотников Этера. Сначала она очень обрадовалась, что её взяли в команду охотников, ещё не понимая, в качестве кого её зовут и за кого принимают. Самоход назывался «Эйдос» и принадлежал клану Раш. Ребята искали наёмных охотников в таверне и с радостью взяли её с собой, когда она попросила...

Сольвейг подавила тяжелый вздох и поправила лямку рюкзака. В этот момент ей почему-то стало очень совестно за те несколько минут, когда она тайком переложила свою ношу на лошадь. Ей не нужно было то отношение, которое ей предложили на «Эйдосе». Там женщину-охотника приравнивали к шлюхе, и другие девчонки, которых Сольвейг встречала в гильдии в Этере, оправдывали этот расчет. Также ей не нужно было отношение как в той гильдии, где опытные охотники брали всех новичков подряд, без разбора и оглядки на пол и на опыт. Им было плевать на их безопасность. Двадцать человек могли отправиться на банального иркуйема, а вернулось бы меньше половины.

Гавейн свернул с дороги на более узкую тропинку.  К счастью, идти оставалось недолго. Буквально футах в ста пихты расступались, освобождая открытый участок на небольшом возвышении. Здесь уже стояли две небольшие палатки, и горел жаркий костер, рядом с которым жарилась на угольях какая-то дичь. Видимо, не один Фирмин умеет выслеживать обычных зверей.

Рядом с костром сидели две женщины, и хотя во внешности было много различий, родство узнавалось безошибочно. Младшая была чуть старше Сольвейг, и та завистливо поджала губы, оценив её внешние данные. Правильные черты лица, роскошные светлые волосы, крепкое, но стройное телосложение. Её улыбка, казалось, могла рассеять  вечерние сумерки, вот только...

 – Эй, Гавейн! Ты их на дороге встретил, да?

Что ж, у каждого свои недостатки.

Рядом сидела её мать и тоже приветливо смотрела на новоприбывших. Когда они приблизились, она поднялась навстречу, устало улыбаясь.

 – Привет, Фирмин! Рада тебя видеть.

Ростом она была меньше своей дочери, волосы более темного оттенка, взгляд осознаннее. На них обеих были практичные дорожные костюмы – куртки, брюки, охотничьи ботинки. Вот только дочь в этом наряде выглядела как леди на торжественном приёме, в то время как мать была просто женщиной в долгой дороге.

Фирмин представил сначала своих спутников, и только потом двух женщин. Младшую звали Джинни, и по её комментарию «не путать с джином, а с джинном – можно», Сольвейг удостоверилась, что первое впечатление не было ошибочным.

Меридит Мьют казалась на удивление заурядной для первой леди одного из самых влиятельных в Ахаонге кланов. Сольвейг не могла сказать, чего ожидала, но уж точно не предложения помощи в разделке зайца.

Урд помешивала варево в походном котелке, а Фирмин и Пагрин устанавливали палатку, когда Меридит вдруг спросила:

 – Арпад не с вами?

Фирмин на секунду отвлекся от своего занятия и обернулся.

 – Нет, он заканчивает одно дело. А что?

Меридит пожала плечами.

 – Дракон, – сказала она, как будто это все объясняло. – Не думала, что твой брат это пропустит.

Фирмин не стал вдаваться в объяснения, но меньше чем через минуту сказал:

 – Гавейн упоминал, что Винцент тоже с вами...

 – Он прогуливается по окрестностям, – объяснила Меридит. – Скоро вернётся.

У Сольвейг болело всё тело, и пока жарился заяц, она разминала уставшие мышцы. Наверное, Пагрин прав, и она ни на что не годна. Ей почему-то всегда казалось, что физическая сила уступает по значимости мастерству, и её несказанно злило то, что вместо того, чтобы учить чему-нибудь, он заставляет её всё увеличивать и увеличивать физические нагрузки. Кое-чему её научили в гильдии охотников в Этере, некоторые навыки она отработала сама. Приют, в котором она выросла, был рядом с городской кузницей, где ковали не только сельскохозяйственные инструменты. Но этого было катастрофически мало, Сольвейг и сама это понимала.

Она опёрлась на шершавый ствол дерева, давая, наконец, отдых спине. Непередаваемое чувство... как только они прибудут в Игерон, она снимет в таверне отдельную комнату и будет спать три дня подряд. Потом зарегистрируется на охоту и проспит ещё три дня, на другом боку. И пусть Пагрин попробует сказать ей хоть слово – терпеть его авторитаризм она больше не будет.

Сольвейг погрузилась в странную полудрёму, треск костра и спокойные голоса соседей по стоянке действовали успокоительно. В её мозгу неприятно переплелись образы из прошлого, когда охотники в Этере пытались сделать из неё то живую наживку для бругл, то девочку для развлечений, с новыми впечатлениями, которые не успели как следует уложиться в голове. Джинни Мьют в её полусне оказалась почему-то мужчиной и приставала с глупыми вопросами к Урд, а Фирмин обернулся волком и тащил из леса все новых и новых зайцев, и все они уже были прожаренными насквозь, даже подгоревшими. Черная зола неприятно хрустела на зубах, и ужасно хотелось пить, но вся вода разлилась вокруг, размочила поляну и чавкала, чавкала под ногами, когда Сольвейг пыталась из неё выбраться...

 – Эй, подъём, а то Черри сейчас всё съест!

Сольвейг всхрапнула и проснулась, растерянно хлопая глазами. Вокруг уже совсем стемнело, ноги её затекли от долгого сидения в одной позе. Под деревом прямо напротив сидел незнакомый мужчина и смотрел на неё очень пристально, словно чего-то ожидая.

 – Не пялься так, – шепотом сказала Урд, всовывая ей в руки плошку с рисом и несколькими кусками крольчатины. – Это Винцент Мьют, тебя мы представили, пока ты дрыхла.

 – Могли бы и разбудить, – сказала Сольвейг с лёгким смущением. Винцент продолжал смотреть на неё.

Теперь стало ясно, что Джинни пошла в него. Светлые волосы, утончённые черты. Цвет глаз в темноте нельзя было разобрать, но они зловеще блестели оранжевым, отражая свет костра. Через несколько секунд Винцент все же отвёл взгляд, отвечая на вопрос кого-то из охотников.

Сольвейг приступила к еде. Короткий сон приободрил её, в теле чувствовалась приятная расслабленность. Кролик получился на редкость удачно, и ей даже перепала добавка.

 – Вот это аппетит! – прокомментировал Гавейн, с наигранным восхищением глядя на неё. – Вот кто разделит со мной порцию драконьего мясца!

 – А оно разве съедобное? – озадаченно уточнила Сольвейг.

 – Съедобное или нет, но я намерен его попробовать, – самодовольно заявил Гавейн. – Так ты как, не сбежишь?

Сольвейг пожала плечами, но с ответом помедлила. Она знала, что бывают монстры, с которыми лучше не связываться. Даже охотники иногда вынуждены отступить и вернуться с подкреплением. Иногда убивать монстра не хочется. Всякое бывает.

 – Пока не планирую, – сказала она. – Надеюсь, у меня не будет хороших причин, чтобы изменить мнение.

Урд многозначительно хмыкнула, раскуривая трубку и блаженно закрывая глаза.

 – «Хороших причин»? Например? – оживился Пагрин.

Сольвейг раздражённо закатила глаза. То же самое. Опять. Но именно в этот раз Пагрин не так уж и ошибался.  Команда шла на дракона, и Сольвейг с ними... вот только не дракон был её основной целью.

 – У каждого свои причины, – произнес вдруг Винцент. Голос у него был приятный и мягкий. – Например, счетоводы, летописцы и целители не отступают никогда.

 – Если бы она была целителем, я бы её на руках нёс на драконью охоту, девчонки с этим справляются отлично, – мрачно сказал Пагрин. – Но в напарники по охоте я бы предпочел парня покрепче.

Сольвейг заметила, что он выразился весьма сдержанно, и была ему за это благодарна. Обычно он не стеснялся рассказывать в красках, что может с ней произойти в бою с монстром, и как неловко он будет чувствовать себя, отчитываясь в гильдии о её смерти.

 – А я вот и сам достаточно крепкий, мне нужен кто-то, кто оттенял бы мое превосходство, – сказал Гавейн.  – Айда ко мне в команду, Соль?

Предложение, на первый взгляд заманчивое, было сделано слишком легкомысленно, чтобы его принять.

 – В другой раз. Пагрин – отличный наставник, мне ещё есть чему у него поучиться, – с нескрываемым сарказмом сказала Сольвейг и, увидев, что все сыты, а в котелке осталось немного риса, взяла ещё добавку. Гавейн восхищенно присвистнул.

 – Завтра, пожалуй, усложню задание, чтобы обучение шло быстрее, – проворчал Пагрин.

Почувствовав сытость, Сольвейг первая отправилась спать. Она чувствовала уникальный шанс отдохнуть как следует, хотя и опасалась, что после столь сытного ужина ей будут сниться кошмары. И лишь засыпая, она вдруг задумалась о том, как мог Винцент догадаться о её мотивации и что именно ему известно...

Чем ближе был Игерон, тем больше им встречалось охотников из гильдий и свободных наёмников. Большинство путешествовали группами, многие узнавали Мьют в лицо и доброжелательно приветствовали, но объединяться в одну колонну не спешили.  Пагрин перестал измываться над Сольвейг, и она была почти счастлива. Лишь ожидание заставляло её чувствовать тревогу, но она легко скрывала свои чувства.

Гора Игс была скалистой и давала начало целой горной гряде, которая уходила к самому горизонту на северо-востоке. Серый невзрачный город-крепость было почти невозможно обнаружить среди скал, но подсказку давали пёстрые палатки торговцев, выстроившиеся вдоль горной дороги. Подъём предстоял не слишком крутой, но длинный. Сольвейг надеялась, что они успеют подняться до захода солнца – уж очень ей хотелось, наконец, отдохнуть в нормальных условиях.

Но её мечтам о горячей ванне и мягкой постели не суждено было осуществиться.

 – Лошадей и повозки в город не пускают, протолкнуться и так уже негде, – предупредил один из стражей городского протектората, дежуривший внизу. – Вы можете подняться к воротам, но если вы разобьёте лагерь там, придется платить налог за охрану наравне с торговцами. Можете разместиться здесь. Эд Герпри может купить ваших лошадей или взять на передержку.

Страж жестом указал на большую конюшню чуть в стороне от дороги, явно сколоченную на скорую руку. Сольвейг хмыкнула. Она восхищалась смекалкой и предприимчивостью некоторых людей. Охотники из всего Ахаонга стараются оказаться здесь как можно быстрее, чтобы запастись оружием и лекарствами по минимальной цене, пока огромный спрос не разбаловал торговцев. Но тащить лошадь в поход на дракона может только тот, кто хочет от неё избавиться и не знает как. Крупные животные будут лишь привлекать внимание и пойдут монстру на закуску. Всё, что нужно сделать Эду Герпри – скупить лошадей по мизерной цене и переправить их в другое место, где они кому-нибудь будут нужны. И главное – никто не будет на него в обиде. Каждый, кто официально примет участие в охоте на дракона, получит хотя бы минимальную долю, которая окупит его расходы, таков закон.

 – Урд, Сольвейг, вы отправляйтесь в город, проверьте, есть ли в гостиницах места. Фирмин, ты помоги мне здесь. Лошадей продадим, попробуем приобрести ручную телегу и более подходящее оружие.

Игерон был маленьким городом-крепостью и явно не привык к такому наплыву гостей. Население составляло чуть больше трех тысяч человек, городом управляла счетовод, курировавшая работу протектората.

 – Почему этот чертов дракон не прилетел летом, когда ночевать под звездами – сплошное удовольствие? – проворчала Урд, пока они поднимались по каменистой дороге.

Солнце склонялось к закату и уже почти спряталось за скалой. Сольвейг предчувствовала, что они зря идут в город. Все номера наверняка заняты, и им снова придётся ночевать в палатке. Но когда они приблизились к ряду торговцев, надежда снова появилась: людей было слишком мало, лишь два или три человека уныло разглядывали арбалеты ручной работы.

 – По разговорам я ожидала большего ажиотажа, – заметила Сольвейг.

 – Мы прибыли одни из первых, потому что были относительно недалеко, – казала Урд. – Основной наплыв будет через неделю, когда явятся охотники из Санвуда, Грэйсэнда, Бадабэя и других отдалённых городов.

 – Но ведь дом Мьют располагается в Санвуде? – уточнила Сольвейг.

 – Да, там их поместье и основной штаб, но Винцент, он... всегда знает, когда и где ему нужно оказаться. Это что-то вроде особого дара.

 – Он предсказатель?

Сольвейг и раньше знала, что с кланами не всё так просто. Ходили слухи, что их боги дают им необычайное могущество и сверхъестественные способности, но она не верила этим глупостям, ведь люди всегда выдумывают небылицы о тех, кто более успешен.  Например, когда Сольвейг было четырнадцать лет, её побила Софи Бранс, которая была на три года младше. Тогда, чтобы не прослыть слабачкой, Сольвейг стала рассказывать всем, что Софи зажимала камни в кулаках, хотя это и не было правдой. А в другой раз Сольвейг решила сложную задачу, которую им задали в школе для самостоятельной работы. Больше никто из ребят не справился, и они стали рассказывать, что ей помог кто-то из воспитателей, что тоже было ложью.

 – Не совсем, – сказала Урд. – Сам он это отрицает, во всяком случае. Он просто чувствует, кто из его семьи где должен находиться, чтобы извлечь максимальную пользу. Обычно он даже не понимает, зачем ему куда-то направляться, пока не окажется на месте и всё не увидит. Хотя, говорят, более чёткие видения у него тоже случаются, пусть и редко.

Сольвейг озадаченно молчала. Поначалу Винцент ей понравился, как и другие члены семьи Мьют, с которыми они путешествовали последние два дня. Но теперь она чувствовала зависть и даже лёгкую неприязнь. Наверное, проще простого добиться успеха и достатка, всегда оказываясь в нужном месте в нужное время! Вот и теперь он оказался в Игероне раньше других не потому, что случайно оказался поблизости, и не потому, что загнал лошадь, торопясь на сборы, а просто потому, что раньше других узнал, что здесь будет происходить что-то важное. Но потом мысли Сольвейг потекли в другом направлении.

 – То есть у нас есть шанс гарантированно записаться в отряд, который первым встретит дракона? – негромко спросила она. – Нам просто нужно следовать за Мьют, так?

Урд посмотрела на неё со странным выражением лица. Они как раз пересекли линию ворот, и замолчали на несколько секунд, пока не отошли на расстояние, на котором стража не сможет их услышать.

 – Мы ещё почти ничего не знаем об этом драконе, – заметила Урд. – Насколько он опасен, насколько быстр. Возможно, самое лучшее, что можно сделать – оказаться в отряде, который встретит дракона последним, или вообще не успеет на охоту. Тем же будет руководствоваться Винцент. Он не знает, где будет дракон. Он чувствует, присутствие в каком отряде будет наиболее благоприятным для семьи.

Сольвейг кивнула. Она всё ещё чувствовала лёгкую досаду на то, что сама она никакими талантами не блещет, и добиваться успеха ей придется тяжело и долго.

 – Впрочем, Меридит почти наверняка будет в гуще событий, – продолжила вполголоса Урд. – Сама она не будет лезть под удар, но зато окажется неподалёку, когда придет время лечить раненых.

Они как раз приблизились к одной из двух гостиниц. Уже на двери их ждала вывеска с извещением о том, что свободных номеров нет. Но Урд всё же решила попытать счастья и вошла внутрь. У стойки администратора толпились три небольшие группы, которые явно были на взводе, администратор же изо всех сил сохранял спокойствие и разговаривал вежливо. Потоптавшись в холле несколько минут и поймав встревоженный взгляд консьержа, Урд и Сольвейг вышли на улицу. Во второй гостинице их, скорее всего, ожидало то же самое, но проверить всё равно стоило.

Когда они пересекли небольшую площадь и свернули в восточную часть города, Сольвейг заметила на одном из домов знак Део и Янга – божественных братьев-близнецов, покровителей сирот и защитников людей. Игерон был главным городом их почитания, здесь располагался дом клана Уайд, главных служителей богов-близнецов. Сольвейг нервно потеребила крошечный жетон на цепочке на шее. Он давал ей право заявиться приют и попросить прибежище на ночь, но Пагрин и другие охотники из её команды не должны узнать об этом. С самого начала она бессовестно лгала о том, что уже достигла совершеннолетия, на самом же деле это произойдёт только через одиннадцать месяцев.

Во второй гостинице не было толпы желающих заселиться, входная дверь была заперта, а на ней висела всё та же удручающая надпись.

 – Что ж, придётся нам ещё пару ночей провести в палатке, – проворчала Урд. – Идём.

На следующий день они отправились к торговцам, чтобы подобрать экипировку. Пагрин взял Сольвейг с собой, Урд и Фирмин отправились отдельно.

 – Ты хвасталась, что умеешь стрелять, – сказал Пагрин, когда они поднимались по горной дороге. – Чем владеешь – луком или арбалетом?

 – Луком, – сказала Сольвейг. – Когда я училась, я не могла позволить себе арбалет. Но стреляла пару раз в гильдии в Этере.

Пагрин недовольно поджал губы, и несколько минут они шли молча.

 – Арбалет не так уж сложен в использовании, потренируешься в ближайшие две недели. Шкура дракона слишком толстая, чтобы пробить её из лука. Да и арбалет не справится, но если пару сотен раз попасть в одно и то же место...

 – Как вы себе это представляете? – спросила Сольвейг. – Летящий зверь, огромный, непробиваемый...

 – А ты чего ожидала? – перебил её Пагрин. – Тебя, в конце концов, никто не заставляет туда идти. Я тебе больше скажу – я доплачу тебе, чтобы ты осталась здесь или вернулась в Грэйсэнд. Не хочу испортить свою статистику – вот уже восемь лет у меня не погибали стажеры.

 – Я не испорчу вам статистику, – раздражённо сказала Сольвейг. – Я просто хотела понять, как это происходило раньше.

 – Долго, изнурительно и опасно, – сказал Пагрин. – Ты знаешь статистику прошлых драконов по числу павших охотников?

 – Знаю.

 – То-то же. Нашей первостепенной задачей будет не убить дракона, а вернуться от него живыми и, по возможности, невредимыми. Если по ходу дела удастся нанести ему пару-тройку ударов – отлично. Если нет – ерунда это все, пойдем на второй круг. Быть мёртвым героем это, конечно, невероятно круто, но необратимо. А жизнь предоставляет куда более широкий выбор.

Они приблизились к первой палатке в ряду торговцев и с равнодушным видом стали разглядывать товар. Здесь были в основном доспехи – лёгкие, и, если верить продавцу, огнеупорные. Сольвейг заинтересовалась, и была очень удивлена, когда Пагрин пошёл дальше, не ответив на заискивающие предложения продавца.

 – Разве защита не важна? – спросила она, когда они чуть отошли от палатки. – Из Аградчи дошли слухи, что этот дракон дышит огнем. Так почему бы нам...