Текст книги "«Мы жили обычной жизнью?» Семья в Берлине в 30–40-е г.г. ХХ века"

Автор книги: Татьяна Тимофеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Создание семьи в противовес устаревшим ценностям буржуазного мира становится «отныне не делом только любви, а политической ответственности, оно подчиняется требованиям расовой гигиены и расовой политики. Зачинать и рожать детей – это национальный долг, требование национальной политики»[42]42
  Becker H. Die Familie. S.146.


[Закрыть]. Власть в семье по-прежнему строится на признании авторитета, абсолютное послушание детей – это естественное признание и благодарность за заботы родителей. Семья должна преодолеть свойственный ей, но вредный для «народного сообщества» («Volksgemeinschaft») индивидуализм, замкнутость на кровном родстве и рассматривать себя как открытое пространство на службе обществу.

C 1934 г. нацисты начинают распространять брошюру «10 заповедей по выбору спутника жизни», в которой представлена достаточно откровенная квинтэссенция национал-социалистических расово-биологических представлений о роли и облике новой семьи:

1. «Думай о том, что ты немец».

2. «Ты должен, если только ты наследственно здоров, не оставаться холостым/незамужней».

3. «Содержи свое тело в чистоте!»

4. «Ты должен сохранять свой дух и душу чистой».

5. «Выбирай как немец жену/мужа такой же или нордической крови».

6. «При выборе супруга поинтересуйся его происхождением».

7. «Здоровье является предпосылкой красоты».

8. «Женись только по любви».

9. «Не ищи себе приключений, а ищи спутника жизни»

10. «Ты должен желать как можно больше детей»[43]43
  Цит. по: Benz U. Frauen im Nationalsozialismus. Dokumente und Zeugnisse. München, Verlag C.H.Beck, 1993. S. 54–58. На мой взгляд, из этого впечатляющего перечня немного выпадает заповедь № 8 «про любовь», но это свидетельство веяний времени, которые нацисты учитывали. Их тех же соображений в заповедях также ничего не говорится про имущество будущего супруга.


[Закрыть].

Что же собой представляли берлинские семьи, которые должны были воспринять эту идеологию, стать ее активными приверженцами? По результатам переписи 1939 г. из почти 4,4 млн. постоянно проживающих в городе жителей 76 % приходилось на людей в трудоспособном возрасте – от 15 до 65 лет (из них совершеннолетние от 21 года – 69,8 %), пожилые старше 65 лет составляли 8,8 %, дети до 15 лет – 15,2 %. Большинство населения – 83,7 % – были верующими, преимущественно протестантами (70 %)[44]44
  Berlin in Zahlen. S. 67ff. Всего в Германии в 1933 г. проживали 66,03 млн. чел., а в 1939 г., без Судетской области и Австрии – 69,46 млн. Cromm J. Familienbildung in Deutschland. Soziodemographische Prozesse, Theorie, Recht und Politik unter besonderer Berücksichtigung der DDR. Opladen, 1998. S. 91.


[Закрыть]. Больше всего людей проживали в центральных районах, меньше всего – на востоке и севере Берлина[45]45
  Berlin in Zahlen. S. 66.


[Закрыть]. По социально-профессиональному составу население Берлина в 1939 г. распределялось следующим образом: в индустриальной столице преобладали рабочие вместе с членами своих семей, далее шли служащие, «самостоятельные», т. е. владельцы собственного дела, затем чиновники (особенность Берлина как столицы) (см. диаграмму в Приложении № 4)[46]46
  Berlin in Zahlen. S.97.


[Закрыть]. Долю «средних слоев» (служащие и «самостоятельные» без элиты) можно оценить приблизительно в 32 % от общего количества жителей, что практически соответствовало средним общегерманским показателям (36,2 %)[47]47
  Tatsachen und Zahlen über Deutschland. S.80.


[Закрыть].

Что касается семейного положения, то жениться мужчины в очень редких случаях начинали с 18 лет, женщины – с 16, однако преобладающим брачным возрастом, как и в остальной Германии, был период от 25 до 30 лет[48]48
  Berlin in Zahlen. S.74–75.


[Закрыть] (см. Приложение № 7). Несмотря на отрицательное влияние экономического кризиса 1929–33 г.г. число заключаемых браков по всей Германии медленно росло: 589 тыс. в 1929 г., 740 тыс. в 1934 г.[49]49
  Statistisches Jahrbuch des Deutschen Reiches. Berlin, 1935. S.27. Schneider W. Frauen unterm Hakenkreuz. S. 62.


[Закрыть], большинство берлинцев (1 млн. 125 тыс. 783 мужчины и 1 млн. 126 тыс. 368 женщин) состояли в браке, 818 тыс. 939 мужчин были холостыми, вдовцами и разведенными. Число одиноких женщин в Берлине ненамного превосходит число замужних – 1 млн. 230 тыс. 371 чел. в основном за счет большого количества вдов – 283 тыс. 565 чел., это очевидные следы Первой мировой войны…[50]50
  Berlin in Zahlen. S.74.


[Закрыть]

Меньше всего берлинцы заключали браков с 1924 по 1926 г.г., в среднем по 26 тыс. в год, с 1928 по 1932 г. это среднее число увеличивается до 35 тыс., отражая надежды на лучшее в результате стабилизации и появление материальных резервов у людей (в 1929 г. – 39 тыс., однако в 1931 и 1932 г.г. – резкое падение до 31 тыс.). Новый скачок 1933 г. до 41,5 тыс. браков свидетельствует о надеждах, связанных в том числе со сменой власти и широко пропагандировавшимся «новым началом» для Германии, затем следует абсолютный максимум 1934 г. – 54,2 тыс. браков – видимо, многие пары решили наконец осуществить запланированное ранее бракосочетание, национал-социализм разворачивал демографическую пропаганду и социально-политические мероприятия, пытался сдвинуть с мертвой точки ситуацию на рынке труда – далее количество браков стабилизируется на все же более высокой цифре, чем в период Веймарской республики, – в среднем, 45,5 тыс. в год[51]51
  Berlin in Zahlen. S.77.


[Закрыть].

На протяжении всего рассматриваемого временного отрезка, начиная с 1922 г., наиболее быстро в Берлине растет число бездетных семей как в абсолютных цифрах, так и по отношению к семьям с детьми; на фоне общего повышения рождаемости молодые пары, заключившие брак после 1933 г., все же не спешат обзаводиться потомством. Ранее это соотношение было обратным, до 1914 г. число бездетных пар еле-еле дотягивало до 1/6 части семей с детьми![52]52
  Ibidem.


[Закрыть] Большая часть матерей была в возрасте от 21 до 40 лет. Наиболее распространенным вариантом стала семья с 1 ребенком, их количество постоянно чуть ли не вдвое превышает число семей с двумя детьми, а последних уже, в свою очередь, в 3 раза больше, чем семей с тремя детьми. Семьи с большим количеством детей постоянно были в незначительном меньшинстве, не более 2 тыс. на весь город, этим Берлин отличается от более высоких средних цифр по Германии[53]53
  Ibidem. Ср.: Statistisches Jahrbuch des Deutschen Reiches. Berlin, 1935. S. 37.


[Закрыть]. Среднее количество членов отдельного домашнего хозяйства в городе не превышало 3 чел.

В целом, описанные тенденции соответствуют общему направлению эволюции семьи в ХХ веке в развитых странах Европы и Северной Америки, тем более в крупных городах[54]54
  См.: Голофаст В.Б. Социология семьи. Статьи разных лет. СПб, Алетейя, 2006.


[Закрыть]. К сожалению, более подробных данных о количестве детей в семьях с разным материальным достатком нет, однако и здесь по результатам опросов и материалам воспоминаний можно предположить совпадение: чем выше образовательный уровень семьи, тем меньше в ней детей, материальные и жилищные условия здесь находятся по значимости лишь на втором месте.

Если посмотреть на кривые рождаемости и смертности за 1925–1944 г.г., то до 1934 г. в Берлине умирало больше людей, чем рождалось, причем расхождение линий становилось с каждым годом все больше, затем за счет скачка рождаемости в 1933–1934 г.г. их положение меняется и вплоть до середины 1942 г. число новорожденных опережает умерших, затем обе кривые резко падают, особенно количество появившихся младенцев[55]55
  Berlin in Zahlen. S. 113.


[Закрыть] (см. Приложение № 6). Очевидно, что и приход к власти национал-социалистов параллельно с улучшением общей экономической ситуации, с одной стороны, и мобилизация мужского населения на войну, начало систематических бомбардировок Берлина вместе с ухудшением снабжения населения и продовольственной ситуации в Германии, с другой, оказали определяющее влияние на демографические процессы в городе.

Какие же конкретные меры для воздействия на семейно-демографическую ситуацию в подкрепление к усилиям расово-биологически и государственно ориентированной пропаганды предприняли нацисты? Наиболее наглядные сдвиги и в Берлине, и в Германии в целом происходят после 1933 г. в численности безработных, кривая которой в Берлине напоминает почти вертикально заостренную верхушку горы (см. Приложение № 5): взлетая вверх с 1929 г., достигая в 1932 г. своего максимума в 640 тыс. чел. (21,3 % от трудоспособного населения, вероятно, за счет преобладания рабочего класса, наиболее сильно затронутого кризисом; во всей Германии в этот период было около 6 млн. безработных), затем она переходит в фазу столь же стремительного падения до почти нулевой отметки в 1938 г.[56]56
  Berlin in Zahlen. S. 270.


[Закрыть]. До этого с начала века число безработных в столице никогда не снижалось меньше рубежа в 100 тыс. чел.

Забегая веред, можно отметить, что именно этот признанный факт решения острейшей проблемы безработицы наиболее сильно повлиял и на сознание людей. То, что отец, глава семьи, получил работу или восстановил свое дело, отмечает большинство современников как в устных рассказах, так и в письменных воспоминаниях в качестве свидетельства перемен к лучшему после прихода к власти НСДАП или даже как положительный повод к изменению отношения к Гитлеру. О цене и средствах, которыми нацисты достигли этого успеха, прежде всего о цели внезапного расширения военного производства, массы людей даже не задумывались…

Одним из путей возвращения мужчин на рабочие места было освобождение их женщинами. Параллельно необходимо было начать и преобразование государства в «мужской союз», заставив определенную часть образованных женщин уйти из тех профессиональных сфер, где они к тому времени уже достигли определенных успехов, например, из адвокатуры, медицины, высшей школы, даже из предпринимательского бюро.

Для решения этих проблем был использован старый метод кнута и пряника: 30 июня 1933 г. принимается новая редакция закона «О правовом положении женщин-служащих» 1932 г. В соответствии с ней замужние женщины, чье экономическое положение не вызывает опасений, т. е. те, которые могли рассчитывать на содержание своими родителями или мужьями или сами были независимы, могли быть подвергнуты увольнению[57]57
  Reichsgesetzblatt. 1933. S. 435. См. об этом во многих воспоминаниях, например, у Эдит Реглин. Edith Reglin. Über die guten, alten Zeiten…// Kiezgeschichten aus Köpenick und Treptow. Berlin, Kunstfabrik Köpenick. Berlin, 2000. S. 42.


[Закрыть]. В том же месяце под прозрачным названием «Закон об уменьшении безработицы» издается постановление, по которому были введены беспроцентные семейные ссуды для молодых семей в размере до 1000 рейхсмарок (2/3 среднего годового дохода) – при условии, что юная жена сразу же после свадьбы оставляет свое рабочее место[58]58
  Benz U. (Hrsg.) Frauen im Nationalsozialismus. Dokumente und Zeugnisse. München. Verlag C.H.Beck. 1993. S. 125–128. См. также Statistisches Jahrbuch des Deutschen Reiches. Berlin, 1935. S. 27. Humboldt-Universität zu Berlin. Institut für Europäische Ethnologie. Archiv der Landesstelle für Berlin-Brandenburgische Volkskunde. Nachlass von Wolfgang Herzberg. Lebenserzählungen der Arbeiter des VEB Berliner Glühlampenwerk (1979–1981). Bd. 1. S. 0548. Воспоминания мужчины 1909 г. рожд.: «-Когда вы поженились, Вашу жену уволили? – Да, да, моя жена сразу была уволена». Чуть позже, 28 декабря 1933 г. принимается чуть ли не единственное директивное распоряжение, установившее квоту для студенток вузов женского пола в 10 %. Позже это ограничение было отменено и более государство не пыталось действовать жесткими дирижистскими методами, создавая для женщин скорее видимость добровольного выбора путем различных уловок и привлекательных мер. Но после 1941 г., когда в армию призывалось все больше мужчин, всякие ограничения в учебе для девушек отпали сами собой. Weyrather I. Numerus Clausus für Frauen. Studentinnen im Nationalsozialismus. // Frauengruppe Faschismusforschung (Hg.). Mutterkreuz und Arbeitsbuch. Zur Geschichte der Frauen in der Weimarer Republik und im Nationalsozialismus. Frankfurt am Main. 1981. S. 131–162.


[Закрыть]. Под действие закона, естественно, попадали только браки, заключаемые «в интересах народного сообщества», т. е. «истинных арийцев», которые должны были заполнить специальную анкету о «наследственном здоровье». Исключались из его сферы и одинокие матери.

Интересно, что ссуда выдавалась не в денежном виде, и не женщине, а только на имя мужа специальными чеками на обзаведение: покупку мебели, бытовых приборов и т. п. в определенных магазинах. Ежемесячно должен был погашаться всего лишь 1 % от общей суммы. При рождении каждого ребенка погашалась сразу четверть ссуды и несложная арифметика показывает, что при самом благоприятном, но маловероятном варианте – ежегодном появлении детей – молодая семья должна была вернуть государству лишь около трети выданной суммы, а с рождением четвертого ребенка ссуда считалась погашенной полностью. До 1941 г. было выдано около 1,8 млн. ссуд всего около миллиарда рейхсмарок, т. е. не менее трети новых семейных пар воспользовались щедростью государства, получив в среднем сумму в размере 600 рейхсмарок[59]59
  Ruhl K.-J. Die nationalsozialistische Familienpolitik (1933–1945). Ideologie-Maßnahmen-Bilanz. // Geschichte in Wissenschaft und Unterricht. 1991. Nr.8. S.484.


[Закрыть]. Финансировалась эта мера в основном за счет специального налога …на бессемейных, чьи доходы достигали не менее 75 рейхсмарок в месяц. Женившись они переставали его платить и приобретали право на ссуду – двойной стимул для брака!

Средства, возвращаемые государству, поступали в специальный фонд «Особого имущества рейха для выплаты семейных ссуд и детских пособий», позже в него были перечислены суммы ставших ненужными пособий безработным. В сентябре 1935 г. были введены единовременные пособия при рождении детей в бедных семьях, а с апреля 1936 г. – ежемесячные выплаты многодетным[60]60
  Verordnung über die Gewährung von Kinderbeihilfen an kinderreiche Familien vom 15. September 1935. Reichsgesetzblatt 1935. S.1160. Reichsgesetzblatt 1936. S.252.


[Закрыть]. С сентября 1938 г. эти положения были распространены и на семьи служащих со средним достатком, за первого ребенка семья получала 10 рейхсмарок, начиная с четвертого – по 30 рейхсмарок[61]61
  Reichsgesetzblatt 1938. S.1210.


[Закрыть]. Многодетным семьям (4 ребенка и более) оказывалась помощь при получении детьми образования, в том числе для приобретения учебной литературы, им частично компенсировались транспортные расходы, плата за посещение культурных учреждений и даже расходы на питание[62]62
  Reichsgesetzblatt 1938. S.241, 616.


[Закрыть].

Налоговая реформа октября 1934 г.[63]63
  Einkommenssteuergesetz vom 16.Oktober 1934. Reichsgesetzblatt 1934. S. 1005. Vermögensteuergesetz. Reichsgesetzblatt 1934. S.1052. Erbschaftssteuergesetz. Reichsgesetzblatt 1934. S.1056.


[Закрыть] принесла многодетным семьям серьезные положительные перемены. После рождения шестого ребенка налог с заработной платы отменялся, были введены и послабления в налоге на имущество. Все эти меры распространялись в основном на многодетные семьи с невысоким уровнем дохода, где единственным кормильцем был мужчина.

Можно сказать, что национал-социалистический режим весьма активно пытался решить накопившиеся демографические проблемы, проводя в жизнь комплексную программу стимулирования рождаемости. И это дало свои результаты вкупе с реализацией надежд «отложенного рождения» по аналогии с экономическим законом «отложенного спроса»: наметившийся и без мероприятий нацистов рост числа новорожденных уже в 1933 г. (971 тыс.) был перекрыт в 1939 г. в полтора раза, когда на свет появились 1 млн. 407 тыс. детей[64]64
  Schneider W. Frauen unterm Hakenkreuz. S.62.


[Закрыть]. Единовременные детские пособия размером 325 млн. рейхсмарок получили до 1941 г. 1,1 млн. семей, а 2,5 млн. – регулярную помощь на детей общей суммой 600 млн. рейхсмарок за год[65]65
  Ruhl K.-J. Die nationalsozialistische Familienpolitik (1933–1945). S.484.


[Закрыть]. Создавались специальные учреждения для координации всех социальных мер, прежде всего организация «Мать и дитя» («Hilfswerk Mutter und Kind», март 1934 г.). В рамках ее деятельности проводились разнообразные мероприятия по просвещению беременных женщин и молодых матерей («материнские школы»), им оказывалась помощь вне государственного законодательства (комплекты белья для новорожденных, отдых в специальных «материнских пансионатах» за мизерную цену, направление в многодетные семьи помощниц по хозяйству и т. п.). Отцам семейства могли оказать содействие в поиске работы. В декабре 1937 г. в дополнение к существующим общественным организациям создается «Имперский союз многодетных семей», в ведении которого находятся все те же вопросы помощи «германским матерям», занимался он и организацией детского отдыха. Союз вел «Почетную книгу германских семей», мечтать попасть в которую могли однако не все многодетные семьи, а лишь те, которые «во всех отношениях являются примером для германского народа»[66]66
  Cromm J. Familienbildung in Deutschland. S.266.


[Закрыть].

Национал-социалисты неоднократно возвращались к брачно-семейному законодательству. Наряду с материальными мерами поощрительного характера для решения демографических вопросов, распространявшимися всегда только на «полноценные» семьи, они приняли целый ряд жестких указов и распоряжений расово-биологического характера. Одним из первых был закон от 14 июля 1933 г. «О предотвращении наследственных болезней»[67]67
  Reichsgesetzblatt 1933. S.529. Вплоть до 1945 г. в соответствии с этим законом было стерилизовано по разным данным от 200 до 350 тыс. чел.


[Закрыть], в соответствии с которым лица, страдающие какой-либо патологией из приложенного неоднозначного списка (в том числе эпилепсией, наследственной слепотой, глухотой или хроническим алкоголизмом), должны были предстать перед «судами наследственного здоровья» и по их решению подвергнуться принудительной стерилизации. Врачебная тайна в этих случаях отменялась, напротив, врачи должны были сообщать в суды о таких пациентах. При общем строгом запрете на аборты (май 1933 г.) больным людям разрешалась производить прерывание беременности вплоть до 6-го месяца вместе со стерилизацией.

В октябре 1935 г. по «Закону о защите наследственного здоровья немецкого народа» запрещаются браки со страдающими наследственными, психическими и заразными (туберкулез) болезнями[68]68
  Reichsgesetzblatt 1935. S.1246.


[Закрыть]. Вводятся специальные справки-свидетельства для заключения брака, без которых оно становится невозможным[69]69
  См. образец такого свидетельства: Schneider W. Frauen unterm Hakenkreuz. S. 22–23.


[Закрыть], где жених и невеста заявляют об отсутствии у них болезней, а врач заверяет эти сведения. Создаются специальные консультации для разъяснения положений о наследственном здоровье и расовой чистоте. Впоследствии именно эти акты станут базой для начала политики не только ограничения в правах, но и физического устранения – эвтаназии – тяжелобольных (октябрь 1939). Самое страшное, что о рождении такого ребенка сами родители, а для подстраховки и врач, были обязаны сообщить в соответствующие органы, производившие «изъятие» больных малышей…

Нюрнбергские расовые законы сентября 1935 г. были знаком перехода антисемитской политики государства на новый уровень[70]70
  Reichsgesetzblatt 1935. S.1146.


[Закрыть]. В частности, «Закон об охране германской крови и германской чести» запрещал не только браки, но и внебрачные связи немцев с евреями. В соответствии с концепциями расовой чистоты и полноценности, а также с нацистской теорией сакральной связи «крови и почвы»[71]71
  Теорию «Blut-und-Boden» наиболее активно развивал в своих работах нацистский идеолог и руководитель Центрального управления сельскохозяйственной политики НСДАП Рихард-Вальтер Дарре.


[Закрыть] отныне такие «преступные» связи преследовались в судебном порядке[72]72
  Уже 17 декабря 1935 г. в Берлине прошел один из первых судебных процессов в соответствии с новыми законами, который приговорил 43-летнего еврея Отто Яффе вследствие «расового надругательства» к году и трем месяцам тюрьмы. Яффе жил вместе с немецкой женщиной, у них родился ребенок. Паре особенно было поставлено в вину, что они продолжали вести совместное хозяйство и сохраняли «преступную связь» уже после сентября 1935 г. «при полном знании предписаний закона». О судьбе женщины и ребенка в отрывке из решения суда не говорится ничего. Schneider W. Frauen unterm Hakenkreuz. S. 79.


[Закрыть].

Вершиной семейного законодательства стал новый «Закон о браке», принятый 6 июля 1938 г. после аншлюса Австрии в целях унификации и модернизации германского гражданского права[73]73
  Reichsgesetzblatt 1938. S.807.


[Закрыть]. «Увеличение народонаселения» как задача брака было записано еще в конституции Веймарской республики, однако теперь оно дополнялось рождением «здорового и расово полноценного потомства»[74]74
  Ibidem.


[Закрыть]. Жених по-прежнему должен был быть не моложе 21 года (т. е. жениться можно было после получения профессионального образования или службы в вермахте, обязательной с марта 1935 г.), а невесте теперь могло быть только 16 лет, что ориентировало на раннее деторождение. Принципиальное новшество состояло в том, что «отказ от продолжения рода» (даже только посредством несогласованного с супругом применения противозачаточных средств!) отныне мог стать единственно достаточным поводом для развода. Наряду с ним добрачная половая жизнь женщины (не мужчины!) давала мужу основание расторгнуть брак, супружеская измена – на этот раз как мужа, так и жены, само собой разумеется, тоже была серьезнейшей причиной. В случае измены с евреем или еврейкой закон даже не устанавливал «срока давности» для подобной «противоестественной и преступной» связи, суд в этом случае мог применить к виновному еще и положения Нюрнбергских законов. Все те же наследственные, психические или просто «заразные» болезни также давали полное право на развод. Вершиной всего было последнее неопределенное положение о «разрушении брака» как возможной причине его расторжения, которое фактически являлось основанием для развода без всяких иных причин, например, в случае раздельного проживания. Муж обладал также полным правом распоряжаться имуществом своей жены, его разрешение требовалось даже на любую работу женщины вне дома.

Целью национал-социалистов было облегчить развод прежде всего при отказе от деторождения и браков в абсолютных цифрах действительно стало расторгаться больше: в 1933 г. в Германии было заключено 639 тыс. браков и произошло 43 тыс. разводов (коэффициент соотношения 14,86), а в 1939 г. на 774 тыс. свадеб приходилось 62 тыс. разводов (12,48)[75]75
  Schneider W. Frauen unterm Hakenkreuz. S. 62. Коэффициент соотношения браков и разводов просчитан мной – Т.Т.


[Закрыть]. К сожалению, отдельных причин бракоразводных процессов статистика не указывает и в целом эти цифры свидетельствуют опять-таки скорее о постепенном следовании общеевропейским тенденциям эволюции семейных отношений в сторону большей свободы обоих супругов и лабильности семейных форм. Всего лишь несколько лет упорных усилий национал-социалистов по консервации традиционной семьи и увеличению рождаемости здесь вряд ли что могли изменить.

Вершиной культа расово чистого материнства и полноценной германской семьи стало присуждение многодетным женщинам с 16 декабря 1938 г. «Почетного креста германской матери» (кстати, во Франции награда для матерей существовала уже с 1920 г.). «Германская многодетная мать должна иметь в германском народном сообществе такое же почетное место как и фронтовой солдат, так как ее служение телом и душой народу и Отечеству равно его службе в грохоте сражений»[76]76
  Völkischer Beobachter. 25/26.12.1938. Показательно приравнивание материнского подвига к солдатской службе, смысл новой жизни заключался теперь в войне и готовности к беспрекословной героической смерти за национал-социалистическую Германию.


[Закрыть]. Им награждал фюрер, Адольф Гитлер, в «Материнское воскресенье», праздник, введенный в Германии в 1922 г. (с 1934 г. – официальный государственный праздничный день) и отмечавшийся во второе воскресенье мая[77]77
  Одной из первых крест получила Магда Геббельс, которая ровно через 6 лет завершит материнский путь убийством своих шестерых детей в бункере рейхсканцелярии.


[Закрыть]. Крест присуждался «подлинно немецким по крови» матерям, родившим детей в законном браке (учитывались только живые «арийские» новорожденные без органических дефектов) и имел три степени: «бронзу» для родивших 4–5 детей, «серебро» – 6–7 и «золото» – 8 и более детей. Вместе с наградой следовали льготы в социальном обеспечении, на транспорте и в различных учреждениях. Причем к маю 1939 г., ко дню первого вручения награды, были найдены все многодетные матери (около 3 млн.), вне зависимости от возраста, и пресса была полна трогательных фотографий морщинистых крестьянских бабушек, держащих в руках покрытый голубой эмалью с белым кантом крест с надписью «Немецкой матери» и автографом фюрера на обороте[78]78
  Völkischer Beobachter. 15.05.1939. См. также цитированную выше статью в рождественском номере этой же газеты (25/26.12.1938) с подробным описанием награды и анализом ее высокого смысла.


[Закрыть]. До сентября 1941 г. было присуждено 4,7 млн. материнских крестов[79]79
  Benz W. Geschichte des Dritten Reiches. Verlag C.H.Beck. München, 2000, S. 76.


[Закрыть].

Неизвестно, сколько времени потребовалось бы национал-социалистам, чтобы воплотить свои расово-демографические цели в реальность, подчинить и деиндивидуализировать окончательно сферу частной жизни людей. Однако приблизительно к концу 1938 г. направленность пропаганды и семейно-демографической политики государства меняется. О безработице речи больше нет, наоборот, появляется дефицит рабочей силы. Отныне рассчитывающие на ссуду при заключении брака женщины не должны немедленно оставлять работу.

В феврале 1938 г. распоряжением рейхсминистра экономики Геринга вводится и так называемый «обязательный год» (Pflichtjahr) трудовой повинности для «незамужней женской рабочей силы» от 18 до 25 лет: закончившие среднюю школу и не поступившие на работу девушки должны были из чувства долга перед «народным сообществом» добровольно, а после начала войны в принудительном порядке отработать от 6 месяцев до года в сельском хозяйстве или помощницами в многодетных семьях[80]80
  Schneider W. Frauen unterm Hakenkreuz. S.97


[Закрыть]. В сочетании с уже провозглашенной в 1935 г. имперской трудовой повинностью всех «молодых немцев обоего пола» эта мера однозначно указывала на вовлечение одиноких молодых женщин в экономику. Более того, в сентябре 1938 г. имперский министр труда санкционирует секретное распоряжение о привлечении женщин на производство в случае мобилизации с гуманно-циничным уточнением, что работа «не должна угрожать источнику жизни нации и ставить под угрозу выполнение задач материнства»[81]81
  Ibid., S.97–98.


[Закрыть].

Свои коррективы внесла война, отбросив законотворчество национал-социалистов в сфере семьи, материнства и ограничения интересов женщины лишь семейно-домашними заботами практически к его исходному пункту. Только успев повернуться лицом к семье и материнству, нацистская пропаганда без труда поменяла приоритеты, переориентировавшись на призыв к женщинам вернуться в производственную и профессиональную сферу в гораздо больших масштабах, чем ранее.

Уже с августа 1939 г. постепенно начинает вводиться рационирование продуктов питания. Продолжительность рабочего дня для женщин возросла до 10 часов, ночные работы не разрешались теперь не с 22 до 6, а с 24 до 5 часов[82]82
  Schneider W. Frauen unterm Hakenkreuz. S.116.


[Закрыть]. В различных министерствах и ведомствах принимается большое число подзаконных актов и распоряжений, конкретизирующих и определяющих этот процесс, который уже не остановить. Материальные соображения наряду с пустившим определенные корни национал-патриотическим воспитанием способствуют лояльности самих женщин. Стоит напомнить восьмой вопрос из печально знаменитой речи Геббельса о «тотальной войне» перед тысячами собравшихся в берлинском Дворце спорта 18 февраля 1943 г.: «Вы хотите, особенно сами вы, женщины, чтобы правительство позаботилось о том, чтобы и немецкая женщина отдала все свои силы ведению войны и везде, где это только возможно, встала в строй, освободив мужчин для фронта и тем самым помогая своим уже воюющим мужьям?»[83]83
  Ibid., S.224.


[Закрыть] Тысячеголосое «Да! Да!» было ответом…

Тем не менее нацисты не упускают из виду и расовые цели: в середине войны, в мае 1942 г., они принимают «Закон о защите работающей матери»[84]84
  Gesetz zum Schutze der erwerbstätigen Mutter vom 17. Mai 1942. Ibid., S.186–191.


[Закрыть], который устанавливает различные льготы для кормящих матерей, гарантирует шестинедельный отпуск до и после родов, ограничивает сферы занятости беременных женщин и т. п. Рождаемость в силу объективных причин упала и потребность в подобных мерах по охране труда женщин была крайне высока, вызвав к жизни их законодательное оформление государством.

Реальные последствия изменившейся государственной политики по отношению к семье и женщинам во время войны не столь наглядны. В предшествующий период женщинам из рабочего класса и частично из других слоев так и не удалось добровольно-принудительно уйти в семью, доля работающих женщин за весь период существования национал-социалистического режима стабильно держалась около отметки в 35 % от занятых в экономике, с началом войны она медленно растет на доли процента[85]85
  Cromm J. Familienbildung in Deutschland. S.106.


[Закрыть]. Девушки и молодые женщины обязаны были участвовать в противовоздушной обороне городов, хотя после начала массированных бомбардировок и вызванного ими хаоса это все чаще теряло смысл. Но главное, что от женщин вновь потребовалось – и не добровольно – принять на себя ответственность за семью в тяжелейших условиях военного времени, заменить мужчин и вынести их потерю. Авторитарная семейная модель национал-социализма, не выдержав проверки временем, была сломана до основания.