Текст книги "Любовь под соснами (СИ)"

Автор книги: Татьяна Лисицына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Марина

Глава 14

Сколько себя помнила, Марина любила петь. Еще совсем малышкой, родители ставили ее на стульчик, и она самозабвенно пела без аккомпанемента одну песню за другой. Пела до тех пор, пока раскрасневшийся отец не брал ее на руки и не уносил в другую комнату. Она выступала на всех детских и школьных праздниках. И на вопрос «кем ты хочешь стать», всегда, не задумываясь, отвечал «певицей». Родители относились к увлечению с пониманием и делали, что могли. Отдали в лучшую музыкальную школу, нанимали педагогов по вокалу.

Марина готовилась в Гнесинку и провалилась. Родители, потратившие кучу денег, от карьеры певицы начали отговаривать. Несостоявшаяся студентка швыряла вещи, устраивала скандалы и топала ногами: «Вы меня не любите, раз не хотите помочь! Вы в меня не верите!». Отец сдался и еще год проплачивал педагогов по вокалу. Гнесинка не сдалась и второй раз. Марина билась в истерике, запиралась у себя в комнате, отказывалась от еды. Но жизнелюбие все-таки взяло свое, и однажды отцу удалось уговорить ее заняться бизнесом. Простой довод, что, зарабатывая деньги, она сможет сама их тратить на запись и заказ песен, на костюмы и клипы сделал чудо. С бизнесом определялись недолго. Отец, владелец продуктовых магазинов, хотел пристроить дочку к себе, но для этого она была слишком самостоятельна. Заявила, что сама выберет. Через месяц последовало предложение: если откроешь мне косметический салон, больше не буду приставать с деньгами. Сама заработаю. Отец, посоветовавшись с матерью, решил попробовать.

Марина окунулась в бизнес со всей своей нерастраченной энергией. Первое время даже забросила пение. Но родители зря радовались, все заработанные деньги оседали там же. Конечно, некоторых успехов Марина добилась. Купила несколько песен, записала клипы. Ее заметили, одну песню даже передали по радио. Потом опять кризис. Карьера певицы требовала бесконечных вливаний. А годы шли, и Марина нервничала. На пятки наступали вчерашние школьницы. Наглые, практичные, готовые на все.

Мечта оставалась мечтой.

Счастье приходило лишь во сне. Она стояла на сцене и пела. Полный зал восторженных глаз. И она, красивая, в обтягивающем платье. Мелодия была одной и той же, до того прекрасной, что после ее исполнения зал взрывался аплодисментами, и Марина просыпалась. Каждый раз она пыталась ее запомнить, но безуспешно. Чарующие звуки растворялись в воздухе вместе со сном. Как-то раз она проснулась в страшной депрессии. Подошла к окну. Хотелось, чтобы сон стал явью, чтобы ее красивое лицо улыбалось с обложек журналов, чтобы ее песня звучала в звонках мобильников, чтобы ее узнал весь мир. Она не хотела быть «одной из», она должна быть единственной. Хотя бы в своей стране. Марина вышла на балкон и посмотрела на виднеющийся вдали парк Победы и шпиль университета. Ласковое весеннее солнце играло на крышах домов. Квартиру в современном доме бизнес-класса, с подземным паркингом выбирала сама. Хотя платил, конечно, отец. Одновременно покупался загородный дом для брата. Видимо, уставший от семейных разборок отец, решил отселить взрослых детей.

Каждый раз вспоминая о брате, Марина не могла смириться с тем, что однажды неожиданно вернувшись, застала его с дружком в постели. Ее тогда чуть не вырвало от отвращения. Оба голые, трясущиеся. Братик побледнел, выбежал за ней на лестницу.

– Только не говори родителям. Это не то, что ты думаешь. Я не такой.

Она развернулась и хотела треснуть по наглой физиономии, но почему-то так и не смогла поднять руку.

– Если ты не такой, – она подчеркнула это слово – так почему я тебя ни разу с девушкой не видела. В твоем возрасте уже вовсю пора трахаться. Похоже, что ты голубенький, братец.

Он сжался, словно она все-таки ударила. Ухватился за перила. Хотел, что-то сказать, но так и не смог. Повернулся, пошел. – Марина побежала пешком вниз. Первой мыслью было: позвонить и рассказать все отцу. Это же позор. Стыд. Ей даже в голову не могло прийти. Она, конечно, обращала внимания, что девушки ему не звонили, но считала брата слишком стеснительным. Он вообще был тютя. Родители в нем души не чаяли. С ним, конечно, было меньше неприятностей: всегда дома с книжкой или у компьютера, в то время как она постоянно, как говорила мать, шлялась.

И вот, пожалуйста, дождались, что Андрюшечка сексом занялся. Да еще с кем?! С этим своим очкариком, у которого ни рожи, ни кожи. Смотреть тошно. Марина сплюнула. Выйдя из подъезда, достала тонкую сигарету с ментолом. Жадно затянулась. От холодка во рту тошнота улеглась. Она больше не хочет жить с ним рядом. Вспомнилось, что родители собирались купить ему квартиру, но он говорил, что хочет жить на природе. Она набрала домашний телефон. Долго никто не отвечал. Потом подошел брат. Голос хриплый, как больной.

– Слушай, голубенький ты мой, если не хочешь, чтобы я родителям сказала, убирайся куда-нибудь из дома, ладно? Мне извращенцы не нужны. А там можешь сколько угодно подставляться.

Не дожидаясь ответа, бросила трубку и вдруг неожиданно расплакалась. Если кто узнает из знакомых, засмеют. А когда станет знаменитой, это и вовсе будет немыслимо. Конечно, среди шоуменов таких много, но ей от этого не легче. Она геев всегда презирала.

Глава 15

С утра, когда у нее было плохое настроение, Марина ехала в свой салон красоты, чтобы оторваться на сотрудниках и привести себя в порядок. Она даже не знала, какое из действий ей нравилось больше. То, как притихали мастерицы, почтительно здороваясь и, предупреждая остальных, что идет хозяйка и сейчас будет разбор полетов или какой красавицей она выходит из салона. Разглаживается кожа на лице от увлажняющей французской маски и легкого массажа, разлетаются веером длинные, тщательно ухоженные светлые волосы, а умелый макияж подчеркивает карие глаза, которым придают особую прелесть нарощенные реснички. А как переливаются длинные ноготки ярко-красным лаком, заставляя всех призывно смотреть за ее руками. А что уж говорить об удовлетворенных амбициях?! Особую радость ей доставляло, когда она могла довести кого-нибудь из работающих девушек до слез. И тогда что-то внутри нее запевало знакомую песенку, какая она сильная, и что она обязательно добьется своей главной цели в жизни – станет популярной певицей.

Добьется, если сможет вновь завладеть особняком брата. Деньги-то ей очень нужны. На прослушивание, постановку голоса, фотографии, рекламу и многое-многое другое. Короче, как раз того миллиона долларов, что стоит особняк, хватит. Все получится. И она представляет себя то в сверкающем платье и сапожках на каблуках романтичной простушкой, то с собранными в строгий пучок волосами в кожаных шортиках и сапогах-ботфортах.

– Марина Алексеевна, как вам сегодня уложить? – над ней наклонилась молоденькая мастерица в розовом форменном платьице. Саша талантлива от природы. Ручки у нее что надо. Волосы после ее стрижки можно не укладывать. Марина всегда приходила к ней. А как замечательно она выщипывала лишние волоски бровей ниткой. И росли они после этого не так быстро, и было не так больно, как пинцетом.

– Выпрями и оставь распущенными.

Девушка кивнула и включила фен. Мелькали в зеркале ее быстрые руки, ловко накручивая на круглую щетку пряди волос.

Мысли Марины вновь вернулись к сцене. В мире шоу-бизнеса нужны деньги. Огромные деньги, которых не было, хотя Марину никак нельзя было назвать бедной. Отец купил ей квартиру в Кунцево в современном доме на двадцать четвертом этаже. Заказал дизайнерский ремонт. К восемнадцати годам она получила на день рождения ключи от квартиры. На новый год – ключи от новой машины. Отец бы и сейчас помогал ей, если бы в ту несчастную осень придурок на грузовике не врезался в родительскую «Ауди».

Засмотревшись в сторону, мастерица слегка дернула прядь волос.

– Ты что делаешь?! Увольнения хочешь, а? – тут же набросилась на нее Марина. – Саша залепетала извинения, и, словно кланяясь, подогнула коленки. Ее подружка с соседнего кресла смотрела с сочувствием. Марина презрительно поджала губы. Лимитчицы чертовы. Надо держать их в кулаке. Не фига было в Москву приезжать на заработки. Столица слабых не любит, а в ее раскрученном салоне, они хорошо зарабатывают, если услужливы и ласковы с богатыми клиентками.

Придирчиво оглядев прическу, Марина направилась в маникюрный зал и, выбрав жертву, уселась перед ней, вытянув руки.

– Что будем делать, Марина Алексеевна? – спросила девушка, глядя на безупречные ногти ярко-алого цвета без единого скола.

– Французский маникюр, – бросила сквозь зубы Марина.

Девушка покорно принялась снимать яркий лак. Марина не сводила глаз с работницы, выискивая к чему бы придраться. Конечно, сегодня не было никакого смысла делать новый маникюр, ну уж больно ее успокаивало это занятие. И не дай бог, эта матрешка сделает ей больно. Но «матрешка» была аккуратна, и Маринины мысли вернулись к тому, как заполучить особняк. Она нервничала из-за того, что ее знакомые, которых она наняла, отказались повторить свою попытку. Уроды. Не могли вдвоем справиться с каким-то пацаном. И откуда он там взялся? А ведь так хорошо все складывалось. Не так уж часто эта сволочь поздно пешком возвращается. А теперь надо момент выжидать и новых искать. Несмотря на то, что Марине хорошо думалось в салоне, сегодня в голову не приходило ни одной нужной мысли. Если бы ее можно было просто убить, это было бы проще, но по нашим законам ничего бы не изменило, поскольку коттедж унаследовала бы мать соперницы. Можно было бы потом подкатить к ней и под видом ухода оформить ренту, чтобы помочь ей отправиться на тот свет, но повесить на себя два убийства слишком опасно. Остается единственное: продолжать угрозы, надеясь, что когда-нибудь соперница испугается и откажется от незаконного наследства. Какой все-таки придурок ее голубенький братец, что доверился этой сволочи.

– Все готово, Марина Алексеевна.

Некоторое время Марина придирчиво рассматривала свой безупречный маникюр, жалея, что не к чему придраться. Наконец, встала, не удостоив девушку взглядом, направилась к выходу. Она знала, что за ее спиной, мастерицы переглядываются и скрипят зубами от бессильной ярости. Ничего. Плоха та начальница, вслед которой не слышится «стерва». Может, поэтому ее салон и пользуется популярностью, что здесь никто не халтурит.

Марина вышла из салона и подошла к трехгодичному белому «Лексусу». Выжала педаль почти до пола и вылетела со двора, едва не задев поворачивающую машину. Лишь быстрая реакция водителя уберегла от аварии. Марина усмехнулась, глядя на потрепанную «Нексию». Имея такую мыльницу, нужно учиться уступать дорогу. Хотя ей, конечно, тоже не мешало бы машину поменять. Но это все потом. После того, как она вернет свое. Марина ткнула несколько кнопок радио, но ни одна музыка не принесла удовлетворения. Тогда она взяла в руки телефон и нажала на знакомый значок. После первого сигнала раздался хрипловатый мужской голос.

– Привет, любимая.

Марина усмехнулась. Все-таки мужики идиоты. Один раз высказала пожелание, и теперь он каждый раз твердит одно и то же. Она не стала тратить время на приветствия.

– Я хочу, чтобы ты оттрахал меня как следует. – она сделала паузу. – Сейчас.

– Но я… на работе.

– Я буду у тебя через полчаса. Опоздаешь, больше меня не увидишь, – она швырнула трубку.

Вот недоносок. Работает он, видите ли. Три орешка получает за свой труд. Единственное, что есть, это то, что между ног болтается.

Секс был еще одной одним занятием, которое помогало бороться с депрессией. Перед глазами замелькали картинки их любовных игр. Марина почувствовала, как возбуждение охватывает ее цепкими пальцами. Мало кто из партнеров мог вынести ее темперамент, а Гошка ничего, справлялся и не жаловался. Его ласковые руки и огромный член всегда были к ее услугам. Любовник исполнял все прихоти и капризы. А некоторые даже предугадывал. Она улыбнулась и, посмотрев на часы, снова набрала его номер.

– Ты где?

– Уже близко и уже хочу тебя.

– Надеюсь, твой дружок окажется на высоте.

– Он всегда желает тебя, любимая.

Глава 16

Разговор с Витькой всколыхнул воспоминания. Толпившиеся на поверхности теперь они просились в продолжение романа. Напившись горячего чаю с лимоном, Кристина включила ноутбук. Это прошлое не было таким болезненным, как предыдущее. Это была чужая боль, а в скотской природе человека такого сострадания к ближнему не проявляется, потому что искреннее всего мы сочувствуем самим себе.

* * *

Собираясь на дежурство в тот день, я испытывала лишь раздражение. Бывают такие дни, которые приходится подарить агентству. График составлялся заранее, в выходные дежурили по очереди. Замену найти невозможно. Ну кто, скажите, захочет провести воскресный день в душном офисе, когда улице солнце и тридцать градусов жары? То и дело, посматривая на часы, я разгуливала по интернету, отвечая на редкие звонки о чужих квартирах. Неудержимо хотелось на природу.

Клиент пришел почти под самый конец, когда я, подкрасив губы, собиралась подговорить охранника не отмечать, что она уйдет пораньше на очень важную встречу.

– Кристина, к вам посетитель.

Я мысленно чертыхнулась. Мог бы и пораньше прийти. Какой дурак приходит в агентство в пять вечера в воскресенье?

В переговорной сидел достаточно симпатичный мужчина около тридцати. Я окинула его привычным глазом, не пропустив, ни хорошей стрижки, ни дорогих часов, ни эппловского телефона на столе. Усаживаясь на стул, не напротив, а наискосок, как положено, чтобы переговоры прошли успешно, я бросила взгляд на его ботинки. Никакой предмет туалета не расскажет так много о человеке, как его обувь. Особенно о мужчине. Его легкие мокасины из хорошей кожи телесного цвета были совершенно новыми. Я закинула ногу на ногу и представилась, одновременно подсунув визитку. Пока он изучал ее, успела заметить, что с парнем что-то не так. И только когда он поднял глаза, поняла, что именно. Это были глаза очень больного человека. В них таились обреченность, обида и боль. Желтоватый цвет лица подтвердил догадки. Некоторое время мы молча изучали друг друга. Я держала паузу. Наконец, он заговорил. Голос у него был тихий и тоже усталый.

– Мне нужен совет, как лучше оформить завещание.

В любом другом случае я отправила бы клиента к нотариусу за платной консультацией.

Таких халявщиков я терпеть не могла. Бесплатные консультации в агентстве недвижимости подразумевают последующую продажу квартиры и комиссионные, а не бесплатный сыр, как лучше обмануть родственников. Я вздохнула. Боль в глазах этого парня почему-то напомнила мне мою собственную.

– На кого хотите завещание оформить? – спросила я.

Он замялся на мгновение, потом быстро, стесняясь, проговорил:

– На друга.

Какой нормальный мужик будет оставлять дом другу? Подруге, любовнице – да. Но другу? Недоумение на моем лице заставило его пояснить.

– Это мой самый близкий человек. Возможно, я разделю собственность между ним и моей сестрой. Но я не разбираюсь в ценах. Могли бы вы оценить мой дом, если я надумаю все же продавать его?

Я включила компьютер, понимая, что здесь запахло комиссионными, равнодушно заметив, что неплохо бы посмотреть объект оценки.

– Пожалуйста, – с готовностью согласился он. – Если только вы сейчас свободны… Я на машине. Это недалеко. Кратово. Всего…

– Двадцать пять километров от Москвы, – закончила я. – Красивое место, сосны, озеро. – мне вдруг остро захотелось поехать за город.

– Дом прямо на берегу озера.

– Замечательно, – я вспомнила, что в машине у меня лежит купальник и полотенце. На всякий случай. Я уже загорелась идеей. Однажды я была в гостях в Кратово, место мне ужасно понравилось. Там царил какой-то особенный вкусный сосновый запах. Еще тогда я подумала, как было бы хорошо здесь жить. Особенно для мамы.

Андрей припарковался почти у самого берега озера. Я вылезла из уютного «Туарега» последней модели и жадно вдохнула сосновый воздух. Прямо передо мной, обрамленное соснами, сверкало на солнце озеро. Радостно визжали дети, мимо меня прошли, переговариваясь, два парня в мокрых плавках с бутылками пива в руках. Да уж. В то время, когда другие работают, люди отдыхают. Андрей подошел ко мне.

– Мне хотелось бы, чтобы вы начали осмотр отсюда. Я, когда попал сюда, сразу влюбился в это место.

Я снова глубоко вдохнула и блаженно прищурилась, чувствуя горячие лучи солнца на лице и руках. Эх, скинуть бы сейчас платье и прыгнуть в воду.

– Я вас очень даже понимаю. Здесь как-то по-особенному чудесно. И этот запах.

– Да, – он кивнул, – его лицо на миг просветлело. – Так пахнут прогретые солнцем сосны. Я предлагаю осмотреть дом, а потом, если вы не спешите, пройтись по берегу, чтобы вы могли сориентироваться с окружением.

– И где же ваш дом?

– Прямо за вашей спиной.

Я оглянулась. Двухэтажный коттедж белого цвета с башенкой и небольшим балкончиком на втором этаже показался мне на удивление милым и домашним. Наверное, если бы я искала проект для своего дома, выбрала бы что-нибудь в этом роде. Андрей открыл ключом калитку. Прямо передо мной простиралась дорожка, выложенная плиточкой, по обе стороны которой цвели желтые и синие ирисы. Любимый с детства запах леденцов. Я не удержалась, наклонилась и понюхала. Андрей улыбнулся.

– Вам нравятся ирисы?

– Напоминают о детстве, – я почувствовала, что покраснела, мысленно отругав себя. Обычно я не веду себя с клиентами так по-дурацки. Но сегодня абсолютно все вышло из-под контроля.

Несмотря на то, что Андрей жил один, хозяйство было в образцовом порядке. И участок с соснами, и сам дом, в который я еще больше влюбилась, побывав внутри. С этим странноватым мужчиной у нас явно были одинаковые вкусы.

– На балкон пойдете? Оттуда прекрасный вид на озеро. Вслед за ним я вышла на балкон и облокотилась на перила. Со второго этажа все выглядело еще заманчивее, чем вблизи. Доносившиеся крики напоминали о том, как здорово провести выходной у воды. Я уловила запах дыма и мяса. Кто-то баловался шашлыками. Черт. Я хочу жить за городом и купаться в озере. Нет, я хочу жить в этом доме.

– Кристина, – я с трудом вернулась в реальность. О чем я только я думаю? Лучше бы я не приезжала сюда. Только душу себе растравила.

– Да, слушаю вас, – язык еще произносил привычные слова, в то время как мозг продолжал додумывать мысль.

– Выпить не хотите? Я умею готовить неплохие коктейли. – черт, это именно то, что надо сейчас. Выпить и чуть-чуть расслабиться. Я вспомнила о брошенной возле офиса Кошке. Ничего с ней не случится, постоит на парковке. Завтра заберу. Наверняка, здесь есть, как добраться. В любом случае этот парень не из тех, кто будет претендовать на мое уже бывшее в употреблении тело.

– Хочу, – кивнула я.

– Я бы с удовольствием выпил бы с вами, но должен вас вернуть туда, откуда взял.

– О, не беспокойтесь. Я как-нибудь доберусь. Кажется, здесь недалеко станция. – я несколько раз слышала звук поездов. Приглушенный. Расслабляющий. Скорее приятный, чем навязчивый. Он вписывался в обстановку. Навевал мысль о далеких путешествиях.

Андрей покачал головой.

– Я вызову вам такси. И, конечно, заплачу. – в его глазах снова промелькнула тоска. – Знаете, здесь бывает так одиноко. – он посмотрел в сторону озера. Когда там все веселятся, а ты сидишь один за высоким забором. Мой друг много работает и нечасто сюда приезжает.

– Понятно. – Кристина улыбнулась, вдруг почувствовав себя хорошо. Так, словно она попала домой, и этот парень был ее двоюродным братом или родственником. То, что он был голубым, до удивления упрощало общение. Она в полной безопасности. Ей всего лишь предлагалось приятно провести время загородом. Она улыбнулась.

Но парень понял это неправильно. Нахмурился, подобрался.

– Наверно, мне сразу надо было сказать, что я, как это говорят, голубой. Многие осуждают, – в карих глазах появился страх.

– Знаете, люди-то хорошего не скажут. Не обращайте внимания. Это ваше дело и ваш выбор. Любовь не знает полов и приходит неожиданно. – я даже вздрогнула от высокопарных слов, слетевших с языка. Реакция нового знакомого была излишне благодарной.

– Спасибо, – он на миг коснулся моей руки. Я тут же вздрогнула, поскольку не люблю прикосновений чужих людей. К тому же его ладонь была слишком холодной. – Я буду счастлив, если вы проведете со мной сегодняшний вечер и посоветуете, что мне делать.

– Готовьте ваши коктейли, а я пока подумаю.

– Как вы относитесь к мохито? [2]2
  Мохито – коктейль на основе светлого рома и листьев мяты. Происходит с острова Куба, стал популярен в США в 1980-х. Алкогольный мохито традиционно состоит из шести ингредиентов: ром, газированная вода, сахар, лайм, мята и лед. В мохито есть все, что нужно знойным летом: холодок мяты, свежесть лайма, сладковато-пряный вкус рома – главного напитка жарких стран. Споры о рецепте по-настоящему «правильного» мохито длятся постоянно и безуспешно, так что из бесконечного количества вариаций надо выбирать свой и дальше уповать лишь на то, что лето будет достаточно знойным.


[Закрыть]У меня на участке растет замечательная мята.

– То, что нужно для жаркого дня, – я улыбнулась уголками губ. Привычно. Без цели соблазнения. Скорее сработал автоматизм на мужское тело.

С ним было легко и тяжело. Легко говорить, но тяжело смотреть в глаза и осознавать, что он болен. Впрочем, может, все это только мое разыгравшееся воображение?

Андрей возился долго. У меня было время все обдумать и даже позвонить знакомому риэлтору, работающему по загородке. Тот сразу пообещал подогнать клиента. Такие дома с участками на берегу озера в дачном месте некоторые ждут годами. Он готов, хоть завтра устроить просмотр. Естественно цена не будет оглашаться, и Кристина получит свою часть комиссионных. Она положила телефон в карман и снова облокотилась на перила. Не может быть, чтобы дом стоил так дорого. Хотя, положив руку на сердце, она мало что понимала в загородке. И было бы неплохо заработать. Она присела на плетеное кресло и закинула ногу на ногу. Какая-то мысль, которую она не могла уловить, крутилась в голове, не давая покоя.

Андрей появился, держа два высоких бокала с соломинками. Кристина сделала глоток.

– Ничего себе, как крепко. Не то, что в баре, – заметила она.

– Я собираюсь сделать еще одно признание. Вот и хотел, чтобы вы прежде выпили. Но сначала скажите, что вы думаете о том, что увидели.

– Я, в общем-то, уже нашла клиента на ваш дом. Может, подъехать хоть завтра, – я откинула назад длинную прядь волос. Выверенный жест. Остановила себя. Он же гомик, забыла? Сделала серьезное лицо. – Стоит ваш дом около полутора миллионов долларов, но, конечно, цену…

– Кристина, подождите. Я, в общем-то, продавать не спешу. – он сделал большой глоток мохито. Помолчал, собираясь с силами. Потом быстро заговорил. – Я болен СПИДом. Только не бойтесь. Это не заразно, – я еле заметно пожала плечами. – Не буду вдаваться в подробности, как я получил эту болезнь. К счастью, мой друг не инфицирован и поддерживает меня. Не знаю, сколько мне еще суждено прожить, но я бы хотел умереть в этом доме. Здесь я когда-то был счастлив.

Я молчала, чувствуя, как сдавило горло. Клиенты все время вываливали свои беды, срывали плохое настроение, но я привыкла не обращать внимания и воспринимать отстраненно. Специфика бизнеса. Но именно сейчас не получалось. Я сделала еще один глоток.

– Извините, что вывалил это на вас. Но мне на самом деле нужен совет, как оставить дом Эдику. На память о нашей – видимо, он хотел сказать любви, но передумал – На память о наших отношениях.

– У вас есть родители или дети?

И снова боль в его глазах.

– Родители погибли в катастрофе, дети… – он горько усмехнулся. – У таких, как я не бывает детей. Хотя я люблю детей. Часто наблюдаю за ними, как они играют на озере. Когда есть дети, жизнь приобретает смысл. А у вас есть дети, Кристина?

– Нет! И не собираюсь их заводить. Даже можно сказать, что никогда не собираюсь, – я поставила стакан с шумом на столик, досадуя на себя за откровенность.

– Наверно, я не вправе спрашивать почему? – я еле заметно кивнула и быстро заговорила. – Родители, дети, супруги – первая очередь наследников. Вторая – братья, сестры. У вас вторая очередь становится первой. Там есть еще такая штука, как обязательная доля. Ваша сестра трудоспособна?

– Конечно. У нее свой бизнес. Косметический салон. Да у нее, вообще, все есть.

– Значит, она не будет претендовать на ваш дом?

– Еще как будет. Ни перед чем не остановится. Я ведь когда узнал о болезни, приехал к ней. Думал, помиримся. Не так уж долго мне осталось. Но она только поиздевалась надо мной. Сказала, что ждет-не дождется моей смерти, чтобы в наследство вступить. Мол, таким как мы, нечего и на свете этом делать. Тогда-то у меня и мысль возникла дом Эдику оставить. Он же ведь единственный, кто будет за мной ухаживать, когда я… – он замолчал.

– Давайте не будем сейчас об этом. Оспорить завещание с хорошим адвокатом возможно. – здесь я слукавила. Оспорить завещание в отсутствии нетрудоспособных членов семьи очень сложно. – Тем более, когда хотят обойти прямую наследницу, – добавила я серьезной миной.

– И что же мне делать?

– Нужно подумать, – я взглянула на пустой стакан. – Давайте выпьем еще по коктейлю и пойдем на озеро.

– Уверен, вы сможете решить эту проблему, – Андрей смотрел с надеждой.

В моей голове уже созрел план. Оставалось только продумать детали. Никак нельзя упустить такой случай. Мне никогда в жизни не заработать столько денег. Тем более что место, дом, озеро – все было словно создано для меня. Это выглядело так, словно судьба, наконец, решила преподнести мне подарок. Наверно, во мне умерла актриса, но я разыграла свою роль до конца, словно по нотам. Красивая грустная мелодия с трагичным концом.

Купаться Андрей отказался. Сидел на берегу, на траве, поглядывая вокруг. Я вышла из кабинки и, привычно красиво ступая, держа одежду в одной руке, а босоножки в другой подошла к нему в купальнике. Андрей смотрел заинтересовано. Не тем раздевающим взглядом, которым смотрят мужчины, а как… женщина смотрит на женщину. Я улыбнулась, положила вещи на траву.

– Ну что ж? Пойду, переплыву ваше озеро. Никуда не уходите.

– Надеюсь, вы хорошо плаваете?

– Помощь не потребуется. Если только компания.

– Простите, не хочется.

Я пожала плечами и побежала к озеру, чувствуя спиной его взгляд и взгляды других мужчин, которым повезло родиться с правильной ориентацией. Плавала я долго. Вода была слегка прохладной, освежающей и на удивление чистой. И над водой витал тот же сладкий сосновый аромат. В голове только одна мысль: я должна здесь жить.

К моменту возвращения я все продумала. Основной козырь – это одиночество нового знакомого. Как человек циничный, я не верила в то, что любовничек часто навещает Андрея. Значит, он с удовольствием пойдет на общение. Привыкнет. Станет нуждаться в моем обществе, а потом ему действительно потребуется помощь, а уж мне не привыкать ухаживать за больными.

Андрей стал мне другом в ту ночь, которую мы провели под одной крышей. Спали мы на разных этажах. Он стал единственным человеком, которому я выболтала слишком много из своей жизни. Естественно, я была пьяна. Даже очень, если рассказала про Петровича. Про нашу первую ночь, про мамину болезнь и про свою идею, что на свете существует только одна любовь к человеческой особи, независимо от ее пола, возраста и родственных чувств. Именно под эту идею мы выпили за переход на «ты». Когда он пошел за новой бутылкой, мне захотелось попробовать сохранить свой статус. Мой уставший мозг отказывался формулировать основание для ухода. Когда Андрей вернулся, я стояла у зеркала с помадой в руке.

– Ты куда?

Обводя верхнюю губу красной помадой, левую я протянула за рюмкой.

– На посошок. Мне пора.

И тут он подошел близко-близко и назвал меня так, как не позволял себе ни один новый знакомый:

– Крис, останься.

Я молча взяла рюмку и поднесла к губам. Он прислонился к стене и смотрел на меня.

– Мне давно не было так хорошо. Бог услышал мои молитвы и послал мне тебя.

Я горько усмехнулась.

– Эй, ты веришь в Бога?

– Да. Я знаю, что он осуждает меня. В библии…

– Да выброси ты ее. Я и маме то же самое говорю. Если бы Бог существовал, он не поступил бы так с вами. – я поставила рюмку на трюмо и повернулась боком, поправляя волосы. – Слушай, а с твоей неадекватной точки зрения, я красивая?

– Ты очень красивая, – быстро ответил он. Но это не главное. Больше всего затягивает твой драйв. Твоя жизненная сила. Тебе многое пришлось пережить, но это лишь закалило тебя, сделав по-настоящему привлекательной. Мне не нравится слово «харизма», но у тебя ее слишком много.

Я улыбнулась, широко растянув губы, понимая, как глупо и доверчиво растаяла от его слов. Завтра-завтра я вернусь к своей холодности и циничности, а сегодня позволю себе побыть наивняком. Поверить словам. Черт, а есть что-то приятное в беззащитности.

Я помню, как засыпала. Андрей прикрыл меня пледом и сел на краешек, потягивая коньяк. Я пыталась что-то сказать, но он положил руку мне на лоб.

– Спи, Крис. Я посижу рядом. Так здорово не оставаться одному, когда темно.

Я заснула с незнакомым мне ощущением покоя и уюта.

* * *

Напечатав последнее предложение, Кристина вдруг почувствовала усталость и порадовалась. Она хорошо поработала и есть надежда, что быстро уснет.